Текст книги "Антимаг. Пробуждение"

Девушки неуверенно переглянулись, затем Лаура кивнула.

– Если мы всё правильно поняли…

– Я в вас верю! – подбодрил их Стриж, стараясь выбросить из головы образ кровавого месива в анабиозной капсуле.

Или хуже того, кровавого месива вокруг капсулы.

Дарана, похоже, одолевали те же параноидальные мысли. Едва девушки активировали некую последовательность символов на артефакте, как их и капитана окутало сложное огненное плетение с вкраплениями световых дисков, напоминавших щиты. Сфера была просторной настолько, чтобы заключённая в неё пустотница не нарушала ток магии.

Лёха же шагнул вперёд, чтобы первым, что увидит проснувшаяся эльфийка, было лицо сородича. Он специально выбрал шлем, оставляющий лицо открытым взгляду.

Минуты, пока древний артефакт пробуждал обитательницу от очень долгого сна, тянулись бесконечно. Неглубокие вдохи раз в несколько минут постепенно сменились нормальным дыханием, кожа порозовела, утратив бледность. Наконец, ресницы эльфийки дрогнули раз, другой, и веки поднялись, явив миру глаза цвета золота. Такие же волосы Древней были заплетены в сложную прическу.

Какое-то время эльфийка просто лежала, глядя в потолок. Никто не решился потревожить её словом или движением, с трепетом наблюдая за происходящим.

Крышка отошла в сторону, и Древняя медленно, словно каждое движение давалось с трудом, уцепилась пальцами за край капсулы и попыталась сесть. Выглядело так, словно её тело отказывалось слушаться после долгих лет бездействия.

Когда пробуждённой всё-таки удалось сесть, она увидела сперва отблески пламени от магического щита Дарана, а затем и стоящего неподалёку Стрижа в древней броне.

Глаза эльфийки сперва испуганно расширились, а затем гневно сузились и вспыхнули расплавленным золотом. Почуяв недоброе, Лёха рефлекторно отпрыгнул, а там, где он стоял секунду назад, камень пола вскипел.

– Мы не враги! – на эльфийском воскликнула Миа из-за защитного плетения.

Полный ярости взгляд древней эльфийки переместился на неё, но едва она увидела стоящих рядом Лауру и Дарана, как магическое свечение на кончиках пальцев угасло.

Древняя озадаченно переводила взгляд с людей на эльфов и обратно.

– Вы пришли вместе? – чисто, безо всякого акцента спросила она.

Язык был человеческий, не эльфийский.

– Да, – ответил Стриж, всё ещё готовый в любой момент сорваться с места.

– Да, – твёрдо и звонко подтвердила Лаура.

– Древние и Юные – вместе? Война окончена?

Люди и пустотники переглянулись, не уверенные, как лучше ответить.

– Войны больше нет, – осторожно подбирая слова, ответила графиня, – но вражда ещё жива.

Лёха оценил дипломатичность формулировки. Лаура не соврала, но при этом сумела пока избежать шокирующих нюансов вроде плачевного положения эльфийского народа.

Странные золотые глаза поочерёдно оглядели каждого, задержавшись на фигурах в крылатых эгидах.

– Так кто же вы такие и зачем пришли?

Глава 6

– Так кто же вы такие, и зачем пришли?

Сложный вопрос, на который нельзя дать простой ответ.

Было бы опрометчиво вываливать всю правду эльфийке, о чьей личности и мотивах ничего не известно. Собственно, по этой причине Даран настаивал на том, чтобы нацепить на неё кандалы из “хладного железа” при первой же возможности, а желательно ещё до пробуждения.

От этой идеи его отговорили Лаура и Стриж.

Вряд ли можно ожидать симпатии, искренности и содействия от того, кто, очнувшись, обнаружил себя скованным и беспомощным в окружении вооружённых чужаков. И Ареса Древняя всё равно сможет убить без особого труда, заявив, например, что артефакт за годы пришёл в негодность и её вины в том нет.

Да, риск велик. Очень велик. Но именно естественное поведение эльфийки, пока она чувствует силу и пространство для манёвра, даст ответы на многие вопросы.

К примеру, её первая реакция и произнесённые слова подсказывали, в каком направлении вести беседу.

– Мы разыскиваем осколки древних знаний и пытаемся понять, что за война разразилась когда-то, – ни словом не солгал Стриж. – В странствиях мы обнаружили это место и со временем разобрались, как пробудить вас в надежде получить ответы на вопросы.

О том, что действовали, невзирая на риск убить спящую дилетантским действиями, он деликатно умолчал. Как и о многом другом.

– Что за война разразилась когда-то?.. – растерянно повторила Древняя и внимательно осмотрелась. – Сколько же времени я спала?

– Очень долго, насколько мы можем судить, – шагнула вперёд Лаура, не покидая, впрочем, пределов защитного плетения. – Сотни лет.

Слова ожгли эльфийку, как удар кнута. Глаза на миг расширились от осознания произошедшего.

– Что случилось?

Она попыталась встать, но слабое после анабиоза тело плохо слушалось, и Стриж подал ей руку. Секундное колебание и Древняя приняла помощь, выбравшись из своего хрустального гроба. Её золотые глаза внимательно изучали всё, что попадало в поле зрения.

И, похоже, увиденное не вдохновляло.

– Мы можем только предполагать, – честно сказал Лёха. – Когда-то тут прошла разрушительная битва. Очень разрушительная.

Новость Древнюю не обрадовала.

– Я должна это увидеть, – глухо проговорила она.

Стриж бросил короткий взгляд на Лауру, и та едва заметно кивнула. Сейчас каждая минута, когда они могут наблюдать за пробудившейся и не отвечать на действительно серьёзные вопросы, приносила пользу.

Вид на едва начавшие зарастать руины заставил Древнюю сжать зубы до скрежета. Она медленно шла, опираясь на руку пустотника, и с потерянным видом осматривалась.

Лезть с расспросами Лёха не спешил. Пробывшей столько времени в анабиозе нужно было сперва соотнести памятный ей мир с тем, в котором проснулась.

Пустотники и маги вышли из подземелья, но подходить не спешили, давая Древней время осмотреться и самой прийти к желанию пообщаться. Торопить события, имея дело с существом, чьи возможности неизвестны, было бы глупо. Как и пытаться применять силу без нужды.

Но защитное плетение вокруг Лауры и Мии Даран всё ещё поддерживал.

Новые хозяева замка встретили непрошенных гостей неприветливо. Пичуга, только что выписывавшая круги над остатками стены, шмыгнула в щель между камнями и уставилась оттуда на людей блестящими бусинками глаз.

Шагая среди развалин, Древняя минула остатки стены и увидела фигуру в “янтаре”, застывшую посреди двора. Замерев на миг, она нетвёрдым шагом направилась к ней, бросив руку Стрижа.

Ладонь эльфийки легла на гладкую поверхность “камня”.

– Вы проиграли, – так тихо, что едва удалось расслышать, сказала она. – Но не сдались.

Пальцы Древней пришли в движение, выводя прямо в воздухе прихотливый узор сияющего плетения. Лаура жадно ловила каждую деталь, а вот Стриж с некоторым удивлением заметил, что кристалл, в котором был заключён эльф, словно бы начал истончаться.

Секунда, другая – и он исчез, а заключённый в нём эльф упал наземь и жутко захрипел.

“Охренеть”, – мысленно признался Лёха.

“И не говори”, – тут же отозвалась Белочка, воплотившись в виде рогатой девицы с ведёрком попкорна в руках.

На такую удачу никто не рассчитывал: получить сразу двух живых Древних – бесценно.

Но не успел Стриж обрадоваться, как пленник “янтаря” начал стремительно иссыхать и вскоре превратился сперва в мумию, а затем в прах. Его снаряжение горкой осталось лежать на выщербленных камнях. При виде этого зрелища перебегавшая двор ласка резко изменила планы, вспомнив, что под упавшим деревом у неё остались незаконченные дела.

Демоница восторженно взвизгнула.

“Вот это поворот! – воскликнула она и повернула голову на триста шестьдесят градусов. – Новый сезон – просто бомба!”

Её восторга Стриж не разделял. Не было ни малейшего понимания какого хрена только что произошло: похороны или казнь ещё одного источника информации, способного заставить усомниться в словах эльфийки.

Пока Лёха подбирал слова поприличней, чтобы выразить всю степень удивления, Лаура предельно спокойно и вежливо спросила:

– Чем он заслужил такую участь?

– Тем, что защищал меня и лучшее будущее, – тихо ответила Древняя, опустившись на колени у того, что осталось от пленника “янтаря”.

Понятней не стало, а Белочка увлечённо захрустела попкорном, разрушая мрачную атмосферу.

– Вы знаете, что здесь произошло? – не дождавшись хоть каких-то пояснений, решила спросить Лаура.

– Догадываюсь, – негромко ответила эльфийка.

Скупость ответов начинала раздражать. Усиливалось искушение дать условный сигнал Райне, чтобы та одним точным ударом вырубила Древнюю, а затем набросила на её шею петлю из цепи “хладного железа”.

Усилием воли Лёха унял нетерпение.

Глупо было ждать, что древняя эльфийка окажется наивной и болтливой барышней, жаждущей поделиться с первыми встречными всей известной информацией. Нет, она присматривается к ним точно также, как и они к ней.

Вопрос только в том, что она ожидает увидеть.

– Кому сейчас принадлежит власть? – на этот раз вопрос задала Древняя.

– Смотря где.

Предельно осторожный ответ Лауры заставил пробуждённую удивлённо приподнять бровь.

– Здесь, в этом мире. Или вам удалось восстановить связь с Златым Градом?

Она верно истолковала выражения лиц собеседников.

– Нет, путь в Златой Град всё ещё закрыт. Значит, власть взял кто-то из этого мира. Кто?

– Люди, – нашёл наиболее подходящее определение Лёха. – В этом мире правят люди.

Он счёл, что из уст эльфа эта новость прозвучит без вызова, просто как констатация факта.

– Вот как?.. – с нотками удивления произнесла Древняя и, опершись на протянутую Стрижом руку, поднялась на ноги. – Юные сумели вернуть своё. На каких условиях был заключён мир?

Снова обмен взглядами.

– Мы не знаем, как было раньше, – призналась Миа, тщательно подбирая слова, – но сейчас правят люди, а горстка выживших эльфов объявлена вне закона и прячется по лесам, страдая от междоусобиц.

Они ждали чего угодно: гнева, слёз, ругани, но Древняя подняла лицо к небу и оглушительно расхохоталась. Смех был долгим и искренним, но в нём слышались отчётливо различимые нотки горечи.

– Какая ирония, – отсмеявшись, сказала эльфийка и по-новому оглядела своих спасителей. – Что же свело вас вместе в таком случае?

– Желание построить лучшее будущее, – криво усмехнулся Лёха и мотнул головой в сторону горстки пепла. – И хотелось бы закончить путь иначе.

– Всем нам хотелось бы этого, – склонила голову Древняя, тяжело опираясь на руку Стрижа, но ничем иным собственную слабость она не показывала.

– Возможно, вы голодны после столь продолжительного сна, – предположил тот, выудив из поясной сумки золотое яблоко.

Древняя благодарно кивнула и приняла плод как должное, а не великую драгоценность.

– Найдётся чаша или фляга?

Один из репликантов молча отстегнул от пояса флягу с водой и протянул эльфийке. Та вновь склонила голову в знак благодарности. Выдернув пробку, она расположила амброзию над горловиной и начертала в воздухе сложный символ. Фрукт словно засунули в блендер и хорошенько взбили, а получившееся пюре провалилось аккурат во флягу с водой. Этот разбавленный сок с мякотью она и отхлебнула, ограничившись единственным глотком.

Глядя на это, Лёха размышлял насколько же деградировало эльфийское общество, если, очевидно, обыкновенный продукт питания сейчас превратился в предмет поклонения, а подобный способ приготовить “походный смузи”, скорее всего, давно утерян.

К недовольству Дарана, Лаура жестом приказала тому снять защиту и подошла к Древней.

– Можем мы узнать ваше имя?

Та, погружённая в мысли, растерянно посмотрела на неё:

– Выходит, оно тоже не сохранилось в истории?

Графиня лишь развела руками, вызвав кривую усмешку эльфийки.

– Похоже, многое забыто.

– Вы даже не представляете сколько, – вздохнула Лаура.

– Моё имя – Дану. Некогда я служила Великому Дому Кречетов.

“А предки Лауры умели подбирать персонал”, – хохотнула Белочка, организовавшая себе кресло, как в кинозале.

“Скорее это люди взяли себе названия эльфийских аристократических домов”, – не согласился с ней Лёха, помнивший големов в виде кречетов на базе в атолле. Да и огромная змея на стене, опоясывающей сад у подножья горной крепости, лишь подтверждала эту догадку.

В большинстве сохранившихся эльфийских крепостей они находили ту же символику, что и у связанных с ними людских кланов.

На лице Лауры читалась растерянность. С одной стороны, открывать настоящее имя было опасно. Очень опасно. Возможно, уже скоро их пути и интересы разойдутся, а Древняя умудрится ускользнуть из-под их “опеки”. К чему дарить ей знания о том, что разбудила её графиня клана Лазурных Кречетов? Но и лгать, называя чужое имя и не озвучивая столь важные факты, было чревато порчей отношений в случае, если сотрудничество сложится.

Словно угадав её мысли, Дану усмехнулась:

– Свои имена можете не называть. Если я верно поняла, ваш союз нарушает законы и грозит серьёзными последствиями.

– Вы мудры и великодушны, – с явным облегчением склонила голову Лаура.

– К сожалению, это не так, – покачала головой Дану, бросив взгляд на припорошённую прахом горку амуниции. – Полагаю, у вас, как и у меня, много вопросов.

Она вновь осторожно отхлебнула из фляжки, не спеша нагружать отвыкший от пищи желудок.

– Да, – согласилась графиня, но первым вопрос задал Харон.

– Это снаряжение безопасно для использования? – без затей поинтересовался репликант, не собираясь оставлять ценное оружие и броню валяться посреди руин.

– Теперь уже да, – без раздумий ответила Дану. – “Незримая смерть” утратила силу, и здесь снова безопасно.

– А раньше? – не сдержала любопытства Миа.

– А раньше с теми, кто приближался к этому месту, случалось тоже, что с Тормиром, – она указала взглядом в сторону кучки праха. – Не выживали ни Древние, ни Юные, ни растения, ни зверьё. Даже птицы, пролетавшие не достаточно высоко, падали замертво.

– Но почему он оставался невредим до того момента, как исчез кристалл? – спросил Харон безо всякого почтения стряхивая прах с уцелевших доспехов.

– “Кристальный плен” не спасает от “незримой смерти”, лишь отсрочивает распад плоти до того мига, как плетение будет разрушено.

– Значит, он был уже мёртв, но тело сохранилось в кристалле? – уточнил Харон, передавая часть собранной амуниции брату.

– Нет. Он был жив и в сознании все эти годы, – глухо ответила Дану.

Её слова проняли даже репликантов. Харон вздрогнул и уставился на Древнюю.

– Годы и столетия без движения и в сознании? – уточнил он хрипло.

Дану кивнула.

– Всё, что я могла – даровать ему смерть.

Все потрясённо молчали, осмысливая услышанное. Высунувшая было мордочку из укрытия ласка, казалось, тоже была шокирована словами Древней.

“Это перебор даже для меня”, – очень серьёзно проговорила Белочка.

– Тогда почему выжили вы? – нарушил тишину Харон.

– Артефакт, в котором я спала, предназначен для спасения жизней, – ответила эльфийка. – Он и хранил меня, погруженную в забытие, все эти годы.

Репликант задумчиво огляделся.

– Что за враг мог сотворить такое? – полюбопытствовал Даран.

– Враг, насколько я могу судить, пытался пленить Тормира и остальных живыми для допроса, – глядя в затянутое облаками небо, ответила Дану. – А “незримую смерть” призвали союзники, чтобы этого не допустить. Они хотели защитить меня и тех, кто ушёл “зеркальными путями”.

Пустотники ошарашено переглянулись.

– Вы хотите сказать, что они убили себя и отравили землю? – переспросила Миа. – Чтобы не попасть в плен к врагу?

– Всё указывает на это, – всё также глядя в небо, произнесла Дану. – Похоже, они осознавали, что проигрывают ту битву и шансов нет. И не желали отдавать врагу то, что охраняли.

Самопожертвование осаждённых, ударивших оружием массового поражения по себе, лишь бы не дать врагу захватить их главную ценность, говорило о крайней важности этого объекта.

– И что же они охраняли? – осторожно спросила Лаура.

Эльфийка перевела на неё взгляд и грустно улыбнулась.

– Меня.

Продолжать разговор, который по всем признакам будет долгим и сложным, решили в другом месте. Более защищённом от незваных гостей.

Отправляться с Древней в лаборатории атолла, полные ценного оборудования, пока не решались, как и приглашать её на “крабовый остров”. Скорее всего, община “древних и юных” произведёт на Дану хорошее впечатление, но от одного вида Ниэль в “хладном железе” всё миролюбие древней эльфийки может улетучиться.

Да и рискованно было тащить к своим, среди которых есть и гражданские, чужака с неизвестными возможностями. Потому остановились на горной крепости, выход в которую и так уже был настроен. Там осталось мало ценного, не считая “обесточенных” золотых колесниц.

Но если Дану сумеет подать энергию в крепость, это само по себе будет бесценной информацией.

Перед путешествием в горную цитадель людям пришлось активировать артефакты, компенсирующие перепад давления. Они хранились в эльфийских арсеналах, и лишь благодаря найденным записям пустотникам удалось понять, для чего те предназначены. Видно, людей в своё время пускали в такие места, как Поднебесный, или брали с собой в полёты на колесницах.

А вот с разреженным воздухом и низкой температурой пришлось смириться.

Зато Древняя холод горной крепости, казалось, не замечала. Она просто ходила по пустым коридорам, будто призрак прошлого. Хорошо, что пустотники, когда выносили отсюда всё ценное, догадались похоронить останки эльфов, выкопав для них братскую могилу в лесу у покинутых руин. Вряд ли бы Дану понравилось, что кости её соплеменников валяются, словно мусор.

Перенимать местную традицию торговли эльфийскими костями пустотники не захотели. Дикость, она дикость и есть, какую бы выгоду не сулила.

Кречеты и пустотники ходили вслед за Древней, храня деликатное молчание. Эльфийке нужно было свыкнуться с мыслью, что вся её жизнь осталась в далёком прошлом. Настолько далёком, что не сохранилось даже упоминания о прошедшей войне, в которой она сражалась.

Поднявшись в ангар, Дану печально оглядела недвижимые колесницы.

– Расскажите, что было… после войны, – тихо попросила она.

Лаура на миг задумалась, вспоминая историю империи, а потом начала рассказ.

Много времени он не занял. Люди не сохранили в памяти практически ничего о той эпохе, когда ими правили эльфы. А в том, что Древние правили, никто уже не сомневался.

Дану молча слушала о Проклятых, о том, как люди, сохранив остатки магии в единственном государстве, постепенно теряют и эти крупицы знаний из-за жадности и нежелания делиться. О судьбе своих деградировавших соплеменников, превратившихся в ресурс для тех, кого они по инерции всё ещё презрительно называли Низшими.

Когда графиня умолкла, эльфийка грустно вздохнула.

– А ведь я предупреждала, что к подобному мы и движемся, – негромко проговорила Дану. – Только не думала, что Юные будут охотиться на нас, как на неразумное зверьё.

– Предупреждали? – не поверила Лаура. – Но почему?

– Это очень долгая история, которую требуется рассказать с самого начала.

– Так расскажите, – без затей предложил Стриж.

Помолчав, эльфийка кивнула:

– В том нет секрета.

Усмехнувшись, добавила:

– По крайней мере, раньше не было.

История эльфов оказалась интересной и во многом походила на историю Земли. С той лишь разницей, что остроухие выбрали не технический, а магический путь развития цивилизации.

К немалому удивлению как людей, так и пустотников, оказалось, что прогрессу эльфийского мира способствовали демоны. Чудовища открывали нечто вроде знакомых всем Разломов и крупными стаями выбирались из них для охоты.

Сперва эльфы восприняли вторжение как напасть, но их исследователи вскоре обнаружили, что заключённую в демонах энергию можно извлекать и использовать.

Охотники и добыча поменялись местами.

Чем больше эльфы изучали демонов, тем больше понимали этот вид. Абсолютные хищники, способные перерабатывать любые формы жизни в энергию. Более примитивные жрали любое зверьё, но двуногая добыча была для них особым лакомством. Продвинутые же особи целенаправленно охотились на разумных, отдавая предпочтение магам, как наиболее ценному источнику силы.

Чем дольше особь жила, охотилась и сражалась, тем быстрее шло её развитие. Сама способность некоторых видов открывать порталы в другие миры, по мнению учёных, была следствием эволюции.

И эту способность эльфы быстро поставили себе на вооружение.

Учёные и маги сумели создать артефакты, в которые заключали демонов, научившихся открывать порталы. Их они назвали “ключниками”, а самых сильных особей, способных поддерживать стабильный канал связи между мирами – “навигаторами”.

“Альфы”, – подала голос притихшая до того Белочка.

“Откуда знаешь?” – подозрительно спросил Стриж.

“Вспоминаю, – отозвалась демоница. – Она говорит, а я вспоминаю”.

С новым артефактом пришла и новая эра. Теперь уже эльфы могли открыть путь в мир демонов для охоты за ресурсами. А добытую демоническую энергию использовали для собственного прогресса.

Империя росла и развивалась. Власть в ней окончательно поделили Великие Дома – знатные семьи, выстроившие вокруг себя то, что Лёхе, да и остальным пустотникам больше всего напоминало мегакорпорации. Технологии шагнули так далеко, что эльфы получили невероятно долгую жизнь, казавшуюся людям настоящим бессмертием.

Дальнейшие исследования демонов и порталов позволило открыть пути в другие населённые миры. Точнее, в грозди миров.

Вдаваться в детали портальной структуры Дану не стала, пояснила лишь, что мир, где они сейчас находятся – центральный в своей грозди. Он открывает дорогу ещё к нескольким подобным. Потому тут, как и в других подобных “узловых” мирах, Великие Дома основали свои форпосты.

Но к этому времени познавшие вкус бессмертия эльфы научились высоко ценить собственные жизни. Желающих добровольно идти на смертельный риск ради добычи ценного ресурса оказалось удручающе мало. Даже набор штрафных подразделений из преступников не решил проблемы.

Великие Дома нашли выход из ситуации. На тот момент эльфы открыли немало миров, населённые существами, находящимися на куда более низкой ступени развития.

Эту “гроздь” населяли люди, что вообще было типично для связанных миров. Были тому причиной природные аномалии, время от времени создающие спонтанные переходы внутри “грозди”, или иные факторы, эльфы времён Дану ещё не выяснили.

Зато быстро усвоили куда более полезную информацию: самые прогрессивные человеческие государства в тот момент достигли уровня Железного века, но многие не успели шагнуть дальше родоплеменного строя.

Эльфы в крылатых доспехах, на летающих колесницах были для них богами. Наверное, точно так столетия спустя на Земле дикари встречали корабли европейских мореплавателей.

Примитивные создания оказались неожиданно полезны для добычи бесценной энергии. Воинственные, привыкшие к тому, что смерть постоянно рядом, люди превратились в прекрасный материал для эльфийских армий.

Это решало сразу две проблемы: нехватки “пушечного мяса” и кормёжки демонов. Эльфы хорошо понимали, что поголовье тварей должно пополняться, а потому охотно загоняли на убой много двуногой пищи, обеспечивая стабильное восполнение популяции.

Ну а люди во всех мирах быстро и охотно плодились, постоянно восстанавливая свою численность.

Беспроигрышная схема, обеспечившая эльфам безбедную вечную жизнь. Их родной мир получил название Златой Град, став настоящей сокровищницей, рогом изобилия.

Каждый Великий Дом набирал и обеспечивал собственные вооружённые силы. Не только для походов в мир демонов, но и для борьбы с конкурентами. Как сказал классик земной литературы: “Разбой, торговля и война – не всё ль равно? Их цель одна![1]1
  Цитата из произведения И.В. Гёте “Фауст” в переводе Н.А. Холодовского


[Закрыть]”

В этом смысле высокоразвитые эльфы мало чем отличались от людей. Великие Дома соперничали, шпионили, боролись за власть и скрывали друг от друга новейшие наработки. Случались даже прямые боестолкновения, но сами эльфы крайне редко опускались до кровопускания, переложив всю грязную работу на Низших.

Узловой мир, в котором оказались пустотники, стал форпостом и отражением метрополии. Каждый Великий Дом брал под своё крыло способных магов из местных, а лучшие из них смогли основать собственные кланы. С ними эльфы ограниченно делились знаниями, оружием и артефактами, и уже на человеческие кланы переложили часть своей работы.

Маги, которых возвысили над остальными, сами организовывали обеспечение и тренировку рекрутов из других миров, набор рядового “мяса” и даже уход за господскими садами.

Услышав это, Лёха едва сумел скрыть усмешку. По всему выходило, что те же Пауки были самыми обыкновенными садовниками при остроухих господах. А сейчас, по сути, приближенный к императору клан работорговцев, промышляющих остроухим товарам.

Чудны дела твои, Господи…

Людей из всех миров не смущала участь расходного материала. Более того, они гордились таким положением.

Крылатые боги щедро одаривали своих воинов невиданными сокровищами. Оружие и доспехи, какие не выкует самый умелый кузнец, украшения, при виде которых завистливо цокают языком искуснейшие ювелиры, одежда и обувь, что не изнашиваются годами.

Наверное, эльфы от души потешались, глядя, как простодушные дикари хвастают друг перед другом грошовым ширпотребом, ради которого готовы отправиться в пасть к голодным демонам.

Кто и как “изобрёл” пустотников, Дану не знала, но упомянула, что один из Великих Домов научился удерживать души погибших жителей лишённого магии мира в особом плетении-ловушке. Для перехода души требовалось много энергии, потому кандидатам в бойцы-напарники магов ещё при жизни наносили наполненное большой силой золотое плетение. После смерти эта сила освобождалась, забрасывая душу в ловушку, где та ожидала возвращения к жизни, не чувствуя течения времени.

При этих словах пустотники обменялись многозначительными взглядами. Пусть им не наносили при жизни волшебных татуировок, но гибель каждого сопровождал большой выброс энергии. Могло ли так случиться, что он и забрасывал души погибших в созданное эльфами плетение?

Но в таком случае, почему они принадлежат разным временам, а некоторые и разным планетам? И Миа, и репликанты погибли очень далеко от Земли…

С этими вопросами решили не спешить, не желая прерывать речь Древней.

А вот Даран сдерживаться не стал.

– Бойцы-напарники? – удивлённо спросил он. – Пустотники?

Эльфийка кивнула и рассказала, что самым достойным, проявившим себя в бою магам предоставляли шанс найти соратника среди пустотников. Опытные бойцы могли не только прикрыть напарника в ближнем бою, но и давали тому возможность аккумулировать куда больше силы, чем позволяли природные способности. Кроме того, пустотники были неуязвимы для чар обитателей “узлового мира”, так что маги могли творить боевые заклинания без опаски повредить напарникам.

К выбору обе стороны относились со всей ответственностью, ведь плетение связывало до смерти. Получить в напарники пустотника было большой удачей и честью, ведь для возрождения душ использовали тела Древних. Преступников, по большей части, коих было не так уж и много.

Но их критически не хватало для нужд армии.

Проблеме нашли неожиданное решение: один из Великих Домов сумел внести изменение в тела людей, обеспечив возможность иметь общее потомство с эльфами.

Новость восприняли не слишком хорошо: большинство Древних сочли это чем-то гнусным, на уровне скотоложства. Но польза была несомненна: для подселения пустотников годились и полукровки, несмотря на куда менее впечатляющие физические данные. А то обстоятельство, что потомки смешанной крови были напрочь лишены магического дара, окончательно успокоило Великие Дома. Полукровок просто уравняли в статусе с людьми, не считая хоть сколько-то причастными к чистокровным Древним.

Даран, получивший исчерпывающий ответ на вопрос, благодарно склонил голову. Вид у него был задумчивый.

– Но почему началась война? – не понимая, как могла рухнуть настолько отлаженная система, спросила графиня.

Золотые глаза Дану вызывающе сверкнули.

– Я закрыла путь в Златой Град.