Текст книги "Полимодальная экспресс-психотерапия"

2.1. Механизмы обеспечения эффективности краткосрочных методов профессиональной психотерапии (по итогам психотехнического анализа)

Проблематика обеспечения и определения эффективности краткосрочных форматов психотерапии не является какой-то отдельной проблемой и в итоге сводится к к аналогичной проблематике для психотерапии как таковой (А. Л. Катков, 2015). То же касается и объяснительных моделей, конкретизирующих механизмы терапевтической динамики в ходе проводимой психотерапии.

Традиционно в психотерапии суть психотерапевтического процесса понимается в том числе и как воспроизводство уникального герменевтического акта: между клиентом и психотерапевтом, клиентом и его собственным проблемным состоянием или ситуацией; клиентом и его собственными ресурсными возможностями по преодолению соответствующего проблемного состояния или ситуации. Отсюда и достаточно распространенное мнение о психотерапии как о ремесле или искусстве, с аргументами, выстроенными в том духе, что – да, терапевтические (понимающие и поддерживающие) отношения в идеале должны присутствовать в каждой психотерапевтической сессии. Но это, все же, уникальные отношения по содержанию, нюансам, векторам поддержки и пр. Что же касается универсальных или общих факторов психотерапии – то, по весьма распространенному среди оппонентов профессиональной психотерапии мнению, все это сомнительно и явно недостаточно для того, чтобы утверждать о наличии проработанной модели отслеживания эффективности процесса психотерапии, и, следовательно, признавать данное направление научным.

Другая аргументированная точка зрения состоит в том, что психотерапия – это еще и особая гуманитарная наука, в которой герменевтика, собственно, и является основным способом познания предметной сферы этой науки, и далее – способом понимания и разрешения возникающих здесь коллизий (или конфликтов интерпретаций по Рикеру). Так, например, известные в психотерапевтическом мире специалисты А. Притц и Х. Тойфельхарт в подготовленном ими разделе единственного в своем роде манифеста научной психотерапии «Психотерапия: новая наука о человеке» (1999) пишут следующее: «Вместе с отказом от претензий на естественнонаучность, в психотерапии все большее место начинает занимать понимание сути дела. То есть обращение к такой исследовательской работе, которая исполняется по другую сторону систематического применения экспериментов. Иными словами – к научной традиции герменевтики, или учению о понимании». Отсюда, по мысли авторов, психотерапия является наукой в том же смысле, в каком метод герменевтического понимания и интерпретации субъективной сущности человека определяется как научный.

И далее А. Притц и Х. Тойфельхарт говорят о том, что «Психотерапевт и пациент сообща ткут „мифический ковер“ законной для них действительности. При этом психотерапия помогает пациенту в познании и понимании его субъективной истины». Психотерапевтический процесс, следовательно, представляет собой герменевтический акт, который может быть адекватно проанализирован и понят лишь с использованием методологии «научной герменевтики». Тем не менее авторы признают, что единообразного понимания или даже консенсуса в отношении содержания данного понятия в сообществе представителей гуманитарных наук, как и в психотерапевтическом сообществе в целом, так и не сложилось. И что это и есть основная проблема герменевтики. Таким образом, здесь нас возвращают к эпистемологическим позициям известных ученых-философов В. Дильтея и Х.-Г. Гадамера, которые вполне принимаются лишь в полюсе гуманитарных наук. А этого, конечно, явно недостаточно для легитимизации психотерапии в качестве признаваемого научного направления. И тем более этих общих рассуждений недостаточно для обоснования возможности достижения наиболее востребованного психотерапевтического эффекта: «максимум конструктивных терапевтических изменений в минимальное время».

Между тем, в фокусе разработанных в самые последние годы положений общей теории психотерапии (ОТП) психотерапевтическая герменевтика имеет прямое отношение к феномену психопластичности, направленному взаимодействию базовых контекстуальных мета-технологий в общем пространстве трехуровневой психотерапевтической коммуникации. Перечисленные компоненты ОТП, с нашей точки зрения, являются весьма убедительной и, главное, доказательной моделью психотерапевтических изменений, ибо все эти компоненты раскладываются по шкалам субъективного и объективного контроля методологии психотехнического и комплексного анализа психотерапевтического процесса (А. Л. Катков, 2022).

За счет чего, собственно, решается и другая важнейшая задача сведения множества «разнокалиберных» психотехнических концептов, так или иначе обосновывающих направленность усилий по оперативному достижению планируемого психотерапевтического результата, к внятной интегративной модели. Не только приемлемой для различных направлений и моделей психотерапии, но и усиливающей – в смысле перспектив существенного повышения эффективности – каждую из них. Более подробно этот вопрос рассматривается в следующих разделах монографии.

Заключение по литературному обзору

По материалам вышеприведенного обзора литературы и проведенного комплексного анализа имеющихся в нашем распоряжении источников, экспресс-формат психотерапевтической (как бы не обозначалась психотерапия в различные исторические эпохи) помощи занимал главенствующее положение и демонстрировал свою эффективность в плане существенного повышения адаптивных кондиций человека и общества.

В эпоху Нового и особенно Новейшего времени формат экспресс-психотерапии (1—3 психотерапевтические сессии) также является наиболее востребованным в общем поле помогающих и развивающих практик.

Об этом убедительно свидетельствуют следующие факты:

– парапрофессиональная практика (магия, колдовство, целительство, экстрасенсорика и проч.) занимает до 90% рынка технологический; «магическая» интервенция обычно реализуется в 1—2 процедуры;

– распространенная в аддиктологической практике процедура стресс-шоковой психотерапия (кодирование) проводится за 1 сеанс с минимальной подготовкой;

– кривая потерь клиентов в психотерапии, по результатам метаанализов, проводимых с 80-х голов прошлого столетия, показывает, что от 30% до 60% клиентов не возвращаются на вторую назначенную сессию (Ш. Остед, 1996);

– от 60 до 80% амбулаторных пациентов демонстрируют улучшение после первой встречи с психотерапевтом (Джером Д. Франк, 1987);

– наиболее распространенные методы краткосрочной психотерапии обычно реализуются в 5—10 психотерапевтических сессий, что также не соответствует оптимальному – с точки зрения ожиданий и реального поведения клиентов – бюджету времени;

– клиенты выбираю более быстрые и легкие пути получения помощи в связи с имеющимися у них адаптационными расстройствами (С. Миллер, 2017).

Экспресс-психотерапия, по характеристикам временных форматов и нацеленности на эффективное решение актуальных проблемных ситуаций, выполняет функции первичной психотерапевтической помощи (служба первого контакта по классификации ВОЗ), с возможностью максимального охвата нуждающегося населения.

В данной связи, парадоксальным выглядит факт наиболее слабой теоретической и практической разработанности данного важнейшего сектора профессиональной психотерапии.

Раздел I. Теоретические основы метода полимодальной экспресс-психотерапии

Под экспресс-психотерапией понимается практика использования достаточно специфических методик и средств профессиональной психотерапии, с целью достижения значительных, устойчивых и продолжающихся конструктивных изменений у клиентов в ограниченные временные периоды (1—3 терапевтические сессии).

Полимодальный подход в психотерапии, развиваемый в Российской Федерации с начала 80-х годов профессором В. В. Макаровым, отличается от эклектического (Р. Фитцджеральд) и мультимодального (А. Лазарус) подходов прежде все системной проработкой теоретических основ данного метода. И в этом смысле полимодальный подход удачно совмещает два главных модуса интеграции профессиональной психотерапии: 1) технический эклектизм; 2) теоретическую интеграцию. Что, в нашем случае, и обеспечивает искомый результат психотерапевтического взаимодействия.

Разрабатываемая нами с конца 90-х годов версия полимодального подхода в психотерапии включает следующие теоретические компоненты:

– концепция адаптивно-креативного цикла;

– концепция психопластичности;

– концепция трехуровневой психотерапевтической коммуникации;

– гипотеза деморализации (Джером Д. Франк, 1986);

– ключевые механизмы изменений в процессе психотерапии (К. Гравэ, 1997).

При том, что два последних компонента в настоящем перечне проработаны с учетом первых трех концептуальных положений и поэтому рассматриваются в общей структуре данных концептов.

Далее, вышеприведенные теоретические компоненты подкрепляются соответствующими психотехническими конструкциями: функциональной классификацией мишеней, разработанной в рамках полимодальной психотерапии; систематикой базисных технологий, используемых в рамках полимодального похода.

Теоретические компоненты метода полимодальной экспресс-психотерапии, проясняющие и аргументирующие возможность достижения наиболее востребованного психотерапевтического эффекта: «максимум конструктивных терапевтических изменений за минимальное время», рассматриваются нами в приведенной выше последовательности.

Концепция адаптивно-креативного цикла

Данный концепт разработан на основании разработанных нами положений обновленной теории адаптации, эвристических следствий первого матричного уровня общей теории психотерапии в области биологии и медицины, а также по результатам масштабных исследовательских проектов в сфере определения эффективности интегративных подходов в психотерапии (А. Л. Катков, 2022).

В данном случае мы сосредоточимся на описании идентифицированных вариантов, этапов и фаз адаптивно-креативного цикла, а также на возможности выведения на данной основе универсальных параметров и индикаторов эффективности психотерапевтического процесса.

Под адаптивно-креативным циклом понимается структурированный – по определенным функциональным типам, этапам и фазам – процесс адаптации субъекта к каким-либо проблемным для него ситуациям, обстоятельствам, состояниям. При этом под проблемной ситуацией понимается такое стечение субъективно сложных для человека обстоятельств, для которых характерны: 1) особая значимость; 2) более или менее выраженный временной прессинг; 3) отсутствие очевидно правильного решения; 4) наличие признаков адаптационного напряжения или «провала».

Обозначение каждого этапа и фазы адаптивно-креативного цикла, как, собственно, и самого этого концепта, отражает функциональную суть рассматриваемого фрагмента адаптационной активности субъекта, но также и сущностную «подсказку» в отношении наиболее адекватного вектора психотерапевтической активности в каждый момент времени проведения психотерапевтического процесса. То есть концепт адаптивно-креативного цикла, помимо прочего, выполняет еще и прагматическую задачу определения системы функционально понятных для специалиста-психотерапевта адаптивных координат гипотетического клиента.

Адаптивно-креативный цикл, по результатам проведенных нами исследований, представлен следующими этапами, фазами и вариантами их прохождения.

Этап адаптационной стабильности – напряжения. Данный этап, характеризующий переход субъекта из зоны относительной адаптационной стабильности и комфорта к состоянию адаптационного напряжения (обычно в связи с каким-либо критическим изменением актуальных для субъекта характеристик информационной или биологической среды), включает следующие фазы:

1) тестовой активности среды: тестирование осуществляется в системе значимых дуальных критериев: понятно – непонятно; опасно – безопасно; интересно-неинтересно; комфортно – некомфортно; срочно – не срочно и проч.;

2) уточнения проблемного поля: активность субъекта в ходе реализации предыдущей фазы способствует идентификации проблемных ситуаций, для которых характерны уже перечисленные нами общие признаки, и в том числе – наличие адаптационного напряжения, парциального либо тотального дискомфорта, признаков синдрома деморализации (по Дж. Франку);

3) попыток решения проблемной ситуации с использованием имеющихся ресурсов, т. е. с позиции накопленного объема знаний, умений, навыков: обычно фиксируется безуспешность такого рода стратегии на основе отрицательной обратной связи; дальнейший рост адаптационного напряжения с максимальной выраженностью признаков синдрома деморализации.

Особенностью конструктивного варианта прохождения данного этапа является существенное сокращение длительности, а также минимальная выраженность признаков адаптационного напряжения и состояния деморализации на второй-третьей фазах. В то же время для кризисного варианта, наоборот, характерны растягивание длительности или даже «застревание» субъекта на второй-третьей фазах рассматриваемого этапа и максимальная выраженность состояния деморализации. Антиресурсный статус деморализованного субъекта в этом случае объективно препятствует абсолютно необходимому здесь креативному синтезу обновленной адаптивной стратегии. Отсюда понятно, почему для клиентов, пребывающих на данном этапе адаптивно-креативного цикла, синдром деморализации является основной психотерапевтической мишенью.

Этап мобилизации креативно-пластических ресурсов. Данный этап, создающий условия для генерации альтернативных форм поведения субъекта в кризисной ситуации и, соответственно, генерацию первичных креативных импульсов по данному направлению, включает следующие фазы адаптивно-креативного цикла:

4) трансформация базисных адаптационных стратегий: от стереотипной, защитно-конфронтационной к синергетической (креативной) – такая трансформация закономерно сопровождается динамикой «перемещения» субъекта к ресурсному полюсу активности психических процессов, изменением границ и степеней свободы основных структурных компонентов реальности, имеющих отношение в том числе и к проблемной ситуации;

5) актуализации креативного потенциала субъекта с формированием первичного ресурсного состояния, для которого в идеале характерны: существенное повышение поисковой активности; гиперпластика в проявлении основных форм психической активности; спонтанная актуализация ресурсных личностных статусов, ответственных за генерацию новой адаптивной информации и соответствующих форм поведения; комплекс специфических переживаний, которые можно обозначить как «творческий подъем» или «вдохновение»;

6) генерация альтернативных идей, гипотез в тестовом варианте: данная фаза реализуется в соответствующем креативном мобилизационном режиме. В этих наиболее благоприятных для творческого процесса условиях формируются множественные, пока еще не оформленные идеи конструктивного решения кризисной ситуации, каждая из которых тем не менее обнаруживает свои ситуационные и перспективные преимущества, и недостатки;

7) поиск обновлённого адаптивного инструментария – информационного, интеллектуального, технологического, поведенческого и прочего. В ходе прохождения данной фазы субъект соотносит альтернативные способы решения проблемных ситуаций и осуществляет подбор наиболее благоприятного и перспективного варианта адаптивного поведения. Такого рода поисковая активность, как правило, содержит явную или скрытую процедуру первичного тестирования найденных новаций в системе дуальных критериев: понятно – непонятно; опасно – безопасно; комфортно – некомфортно; интересно – неинтересно.

Спонтанная реализация вышеприведенных фаз рассматриваемого этапа в относительно короткие временные периоды с актуализацией креативного потенциала в полном объеме обычно имеет место при конструктивном варианте прохождения адаптивно-креативного цикла. Относительно благополучно данный этап может быть преодолен и в случае кризисного варианта прохождения адаптивно-креативного цикла, например, при условии использования включенного потенциала соответствующих помогающих и развивающих практик.

Этап креативного синтеза. Данный этап, предполагающий полноценное формирование, апробацию и становление обновленной адаптационной стратегии и соответствующих моделей поведения в актуальной проблемной ситуации, содержит следующие фазы:

8) становление и апробации новых адаптивных подходов и инструментария: в ходе прохождения данной фазы субъект определяется с наиболее перспективными вариантами альтернативного адаптивного поведения, реализует подготовленные варианты и обращает повышенное внимание на внешние сигналы, свидетельствующие о степени адекватности используемых альтернатив, а также на все более проясняющиеся перспективы конструктивного разрешения актуальной для него проблемной ситуации или состояния с использованием этих новых форм активности. В данном случае речь идёт о более глубоком, осознанном анализе вариантов адаптивного поведения, в этом смысле отличном от процедуры первичного тестирования;

9) реструктуризации адаптивных норм: в данной фазе адаптивно-креативного цикла завершается процесс формирования и утверждения нового свода правил адаптивного поведения субъекта. Таким образом, речь идёт об обновленных параметрах порядка, стабилизирующего процесс развития субъекта в сложной системе: среда – человек – эффективная самоорганизация – человек – среда.

Конструктивный вариант прохождения настоящего этапа и соответствующих фаз адаптивно-креативного цикла обычно воспринимается субъектом через призму «эффекта новизны», с ощущением ресурсного подъема и появления новых перспектив в жизни, в то время как кризисный вариант при отсутствии профессиональной помощи чаще всего представляет собой «бесконечное» метание субъекта от состояния безнадежности – в связи с крахом очередной заимствованной и будто бы беспроигрышной версии решения проблемной ситуации или состояния к состоянию надежды – в случае появления какого-либо другого «надежного» варианта решения актуальной проблемной ситуации. При этом субъект, как и прежде, пребывает в базисном антиресурсном состоянии, препятствующем генерации и эффективному усвоению новой адаптивной информации.

Этап реализации обновленных адаптивных норм. На данном этапе осуществляется оценка дивидендов, получаемых в результате интериоризации обновленного свода адаптивных идиом и правил, а также подготовка следующей стимульной волны, генерирующей новые импульсы к развитию сложной системы среда – человек – эффективная самоорганизация – человек – среда. Настоящий этап содержит следующие фазы:

10) реализации субъектом потребностного цикла с использованием обновленного свода адаптивных норм: в данной фазе адаптивно-креативного цикла проводится оценка дивидендов, получаемых при использовании обновлённой схемы адаптивной активности субъекта как по внешнему вектору, т. е. направленной на соответствующее изменение среды, так и по внутреннему вектору, связанному с необходимой ресурсной трансформацией субъективного опыта. И то, и другое отражается на динамике фиксируемых уровней адаптации субъекта и показателях качества его жизни, которые, собственно, и являются основными критериями эффективности используемых инновационных схем и подходов;

11) стабилизации (либо постепенного накопления) потенциала десинхроноза: здесь следует иметь в виду, что разноуровневые по скорости процессы развития отдельных фрагментов и узлов сложноорганизованных систем и накопления так называемого десинхроноза – постоянные спутники таких сложных, открытых, динамических систем, к которым, вне всякого сомнения, относится и рассматриваемая система среда – человек – эффективная самоорганизация – человек – среда. Вопрос здесь заключается в степени опережающего развития центрального компонента данной системы (в нашем случае это интегральная характеристика параметров качества психического здоровья субъекта), уберегающего данную систему от катастрофических сценариев развития, в связи с чем при прохождении настоящей фазы возможны варианты стабилизации и даже редукции потенциала десинхроноза (например, при условии исходно высокого уровня или форсированного развития наиболее востребованных характеристик качества психического здоровья у субъекта). Что, собственно, и обеспечивает требуемый результат – безопасность и устойчивое развитие человека в агрессивной среде;

12) тестовой активности, и при наличии такой необходимости – возобновления адаптивно-креативного цикла: постоянно продолжающееся тестирование процессов адаптивного взаимодействия в рассматриваемой сложной системе – в случае фиксации уровней адаптационного напряжения и появления «флагов катастроф» – способно запускать следующую волну кризисного цикла развития системы с целью сохранения её жизнеспособности.

Приведенное описание динамики по настоящему этапу адаптивно-креативного цикла в большей степени соответствует конструктивному варианту его прохождения, в то время как при кризисном варианте развития событий и при отсутствии необходимой профессиональной помощи субъект, как правило, «застревает» на предыдущих этапах данного цикла, т. е. как минимум – на уровне адаптационного напряжения с последующим истощением и переходом на уровни патологической адаптации.

Как понятно из всего сказанного, представленная модель адаптивно-креативного цикла демонстрирует динамику крайних вариантов (конструктивного, кризисного) развития событий. Между тем в реальности может иметь место «усредненный» либо «усеченный» сценарий прохождения настоящего цикла, а также существенная модификация кризисного варианта за счет использования специальных помогающих и развивающих практик.

И так же понятно, что вероятность реализации названных крайних вариантов прохождения адаптивно-креативного цикла – безусловно «чувствительная» к таким традиционным факторам, как характер, интенсивность и длительность воздействия разного рода стрессоров – тем не менее и главным образом зависит от степени проработанности стержневого параметра порядка в рассматриваемой сложной системе. А в нашем случае – это уровни развития качественных характеристик психического здоровья, включая и такую результирующую характеристику, как способность субъекта к эффективной самоорганизации. Собственно отсюда и выводятся важнейшие универсальные мишени психотерапии, форсированная и эффективная проработка которых способна «продвинуть» субъекта от кризисного варианта прохождения адаптивно-креативного цикла к конструктивному или даже сверхадаптивному варианту. И далее такая продуманная и последовательно выстроенная психотерапевтическая работа в идеале способна привести клиента к безопасному (бескризисному) устойчивому развитию с неограниченным по времени пребыванием на четвертом этапе адаптивно-креативного цикла.

Важно и то, что выявленные здесь закономерности позволяют понять, почему основная часть населения – с конструктивным и «усредненным» вариантами прохождения адаптивно-креативного цикла – обходится без какой-либо профессиональной помощи и поддержки, и в каком случае клиенты после завершения психотерапевтической работы могут обходиться без повторных курсов психотерапии. Очевидно и то, что предметное знание адаптивной динамики позволяет эффективно профилактировать такие нежелательные варианты психотерапевтического вмешательства, как, например, разворачивание процесса психотерапии в «противоход» адаптивно-креативному циклу со всеми выводимыми отсюда негативными последствиями такого вмешательства (что, по всей видимости, имело место в тех случаях негативных эффектов психотерапии, на которые ссылался Ганс Айзенк в середине 60-х годов прошлого столетия). И к обсуждению этих важных вопросов наиболее эффективного оформления психотерапевтического вмешательства мы еще вернемся.

И далее нам остается рассмотреть еще два важнейших прагматических аспекта описываемого концепта – психотехнического и инструментального, – имеющих особое значение в методологии полимодальной экспресс-психотерапии.

Что касается психотехнической прагматической составляющей адаптивно-креативного цикла, то в ходе проведения соответствующих исследований мы обратили внимание на тот факт, что многие теоретические (психотехнические) построения, относимые к теории психотерапии, в частности, объяснительные модели эффективности психотерапевтических вмешательств, обнаруживают определенные аналогии с представленным здесь алгоритмом прохождения адаптивно-креативного цикла. При этом речь идет и о неких общих идеях эффективности психотерапии (например, о гипотезе противодействия состоянию деморализации Дж. Франка, или об идее «лестницы инсайта»); о проработанных психотехнических теориях и концептах, в той или иной степени проясняющих механизмы психотерапевтической эффективности (например, о стадиях терапевтических изменений в транстеоретической модели Дж. Прохазки, Дж. Норкросса; об основных механизмах изменений в процессе психотерапии К. Гравэ). Но кроме того – и о кроссекционных (стандартная структура психотерапевтической сессии), и лонгитюдных макротехнологических стратегиях оформления процесса психотерапии.

Проведенный нами эпистемологический и психотехнический анализ вышеприведенных и множества других концептуальных построений ясно продемонстрировал значительный потенциал прагматической эвристики общей теории психотерапии в части рассматриваемого здесь концепта адаптивно-креативного цикла, а также дееспособность главной прагматической идеи разработанной общей теории относительно эффективного и в то же время предельно экологичного ресурсного донорства в аспекте информационного-технологического обогащения и вполне реальных перспектив повышения эффективности множества направлений и методов профессиональной психотерапии. И здесь мы ограничимся лишь некоторыми иллюстрациями такой прагматической эвристики.

Так, впечатляющей иллюстрацией того, какое отношение могут иметь общие идеи психотерапевтической эффективности к разработанному алгоритму адаптивно-креативного цикла, являются описанные Джеромом Франком универсальные характеристики психотерапевтического процесса, которые обеспечивают его эффективность вне зависимости от принадлежности к каким-либо дифференциальным направлениям, моделям и методам профессиональной психотерапии. В первую очередь речь здесь идёт о таком универсальном компоненте, как борьба с деморализацией пациента. Состояние деморализации, по Дж. Франку, определяется как чувство несостоятельности, переживаемое в проблемной ситуации. Основные проявления синдрома деморализации Франк описывает следующим образом: низкий уровень самооценки, чувство безнадёжности и беспомощности, чувство страха, уныние, тревога, спутанность мышления, психофизиологические симптомы, воспринимаемые как признаки нарушения здоровья. Джером Франк считал, что «… хотя пациенты и психотерапевты сходятся на том, что целью терапии является устранение специфических симптомов, в действительности успешная терапия противодействует деморализации – и это представляет собой главный источник успеха… Психотерапевт противостоит деморализации, демонстрируя постоянную готовность выслушать пациента, уважать его, предлагать возможные варианты помощи. Что само по себе вызывает у пациента надежду – чувство, которое оказывает мощное противодействие деморализации и, вероятно, во многих случаях оказывает самостоятельный лечебный эффект» (J.D. Frank, 1974). Эти утверждения Дж. Франка подтверждаются результатами метаанализов, ясно показывающих, что от 30 до 60 процентов пациентов не возвращаются после первого сеанса психотерапии, очевидно, получая ресурсный импульс, достаточный для того, чтобы «запустить» блокированный проявлениями синдрома деморализации механизм кризисного развития субъекта, находящегося в проблемной ситуации (К. Ш. Остед, 1996).

Специально отметим, что важнейшая задача терапевтической редукции проявлений деморализации у клиента и форсированного развития первичного ресурсного состояния, как раз и является главной функциональной задачей второго этапа адаптивно-креативного цикла. Данная задача решается субъектом самостоятельно, либо с использованием психотерапевтической поддержки – при прохождении четвертой (трансформация базисных адаптационных стратегий) и пятой (актуализации креативного потенциала субъекта с формированием первичного ресурсного состояния) фаз настоящего этапа. Приоритет данной терапевтической мишени специально оговаривается в комментариях ко второму этапу адаптивно-креативного цикла.

Основные вопросы, которые здесь возникают, и аргументированные ответы на которые формулируются при обсуждении концептов третьего матричного уровня общей теории психотерапии, следующие:

– какие именно макротехнологические, микротехнологические, структурно-технологические характеристики психотерапевтического процесса способствуют формированию первичного ресурсного состояния, преодолению синдрома деморализации и восстановлению адаптивных кондиций субъекта – а следовательно, и повышают вероятность эффективного решения актуальной проблемной ситуации?

– какие именно качественные характеристики психики субъекта способствуют формированию устойчивого ресурсного состояния, позволяют ему активизировать процесс креативного синтеза и за счет этого избегать адаптационного дискомфорта и кризисных «провалов»?

Полученные по всем вышеприведённым позициям ответы способствуют прояснению и других наиболее часто обсуждаемых в специальной литературе вопросов, например, следующих:

– почему рациональная информация часто не воспринимается или не должным образом воспринимается человеком, даже и не находящимся в стрессогенной ситуации?

– почему когнитивное научение, чтобы стать эффективным, должно проводиться в особом состоянии «эмоционального возбуждения», по Дж. Франку, которое иногда обозначается и как «эмоциональное научение»?

– и если принимать во внимание такой доказанный факт, что большая часть информационных процессов протекает на внесознательном уровне, то каким образом следует мобилизовать внесознательные инстанции психического на эффективное и быстрое усвоение новой адаптивной информации (т. е. научение) в процессе психотерапии?

Таким образом, концепт адаптивно-креативного цикла и его психотехнические аспекты, в совокупности обосновывающие исчерпывающие ответы на вышеприведенные сущностные вопросы, вносят свой весомый вклад в развитие объяснительной модели эффективности психотерапии Джерома Франка.