Текст книги "Пылающий остров"

Вокруг самолета толпились летчики и провожающие. Матросов слушал последние напутствия.

По пустынному вагону метро метался профессор Кленов. Доктор Шварцман не отставал от него.

– Только бы не опоздать! Только бы не опоздать! – шептал профессор.

– Ничего подобного! – кричал доктор.

– Подумать только, милейший: от такого пустяка, как возможность задержать самолет, зависит спасение человечества! – говорил Кленов.

– Вы, может быть, думаете… – начал доктор и замолчал.

Поезд подходил к Станции «Аэропорт». Доктор Шварцман и профессор Кленов изо всех сил старались открыть еще запертые пневматические двери.

Самолет плавно двинулся с места. Люди махали руками и шляпами. Никто из провожающих не заметил двух бегущих по полю стариков. В общей суматохе это казалось естественным.

Когда профессор подбежал к начальнику аэродрома, самолет уже превратился в едва заметную точку.

– Уважаемый!.. Осмелюсь обратиться… Скорее, возможно скорее верните самолет!

– Что? Вернуть сверхэкспресс? Да вы с ума сошли!

– Ничего подобного! – закричал подоспевший доктор и первым делом вцепился в пульс профессора. – Скверно, – проговорил он, задыхаясь.

Начальник аэродрома недоумевающе слушал, что наперебой говорили ему старики. Потом быстро направился к радиорубке.

Все присутствующие были удивлены. Строились всевозможные догадки, но никто толком не знал, почему понадобилось вернуть самолет.

Вскоре на горизонте появилась точка, а через несколько минут на бетон аэродрома опустилась красная машина с белыми, отогнутыми назад крыльями.

Кленов быстро шагал следом за еще катившимся самолетом. Доктор семенил сзади.

Едва машина остановилась, профессор забрался в пассажирскую кабину и долго что-то объяснял Матросову, передавая ему старые, много лет хранившиеся в секретном сейфе бумаги.

Телевизефон самолета соединили с Василием Климентьевичем. Министр поблагодарил профессора и дал Матросову четкие приказания. Его изображение исчезло с экрана, но самолет не отправлялся, дожидаясь приезда нотариуса для выполнения каких-то формальностей.

Только через час самолет снова готов был к полету. Начальник аэродрома выходил из себя, но Матросов медлил. Ему что-то хотелось сказать профессору.

– Иван Алексеевич, – наконец сказал он, – простите… Вы увидите Марину Сергеевну?

Профессор насупился, зажевал челюстями и сердито взглянул из-под насупленных бровей.

– М-да!.. М-да!.. – сказал он, потом еще раз взглянул на Матросова.

Неизвестно, что он прочел на лице Матросова, какое воспоминание промелькнуло у него в голове. Может быть, он вспомнил Мод… Около рта его легли болезненные складки, еще ниже опустились лохматые брови. Потом, вдруг по американской манере ударив Матросова по плечу, он сказал бодро и весело:

– Хорошо! Я передам привет от вас Марине Сергеевне. М-да… На прощание еще раз хочу поблагодарить вас за согласие взять с собой мой аппарат связи на отраженной волне. Если он вам даже и не понадобится, не откажите в любезности радировать на нем любое сообщение.

Матросов пообещал.

Кленов раскланялся и в сопровождении доктора Шварцмана покинул самолет.

Взревел мотор, и самолет плавно побежал по взлетной дорожке.

Глава V. СВЯЩЕННЫЕ ЗАКОНЫ

У подножия замка Фредериксбург на острове Зеландия – большое озеро. Серые стены дворца спускаются уступами в тихую гладь. Высокие восьмиугольные башни касаются самого дна. Вековые гиганты парка подергиваются под водой неощутимой влажной дымкой. Вместе со своим отражением замок словно висит в воздухе, опоясанный бахромой густой зеленой тени.

Это король Христиан IV построил на берегу озера датский Версаль. Он любил видеть дворец и небо над ним у своих ног.

Но за последнее время совсем иным стало отражение в озере. Странный, нестихающий ветер покрыл гладь морщинистой рябью, и затрепетал, заколебался висящий в воздухе замок.

Жалобно выл ветер, словно навеки прощаясь с землей. Он цеплялся за ветви, в отчаянии кидался в воду, заставлял в страхе дрожать колеблющиеся башни, печально вздымал с дорожек песок и, как пеплом, посыпал им головы понурых людей, шедших в замок Фредериксбург.

Невесело шли в резиденцию короля министры Датского королевства. Кратка, но тяжела была повестка дня чрезвычайного заседания:

1. О нарушении Данией союзной солидарности.

2. Меры Дании по спасению мира.

Прошли министры; начались нерадостные прения во дворце, а ветер все выл на одной протяжной, несмолкающей ноте и уносил воздух в неведомую даль.

Почти одновременно с министрами ко дворцу подъехал автомобиль. В нем сидел Матросов.

В этот момент в старинном зале дворца печальный и интеллигентный старичок сообщил, что в органе западной военной солидарности поставлен вопрос о предательском нарушении Данией обязательств в части традиционных поставок Англии мяса и молочных продуктов.

– Дело в том, – продолжал премьер-министр, – что господин Петерсен, в руках которого сосредоточен почти весь экспорт страны, неожиданно продал все датские запасы господину Вельту.

– Вельту? – воскликнули многие министры.

Толстый и красный Петерсен, владелец датского синдиката мясных и молочных продуктов, присутствовал на заседании. Он хитро улыбнулся и сказал:

– Напрасно англичане обижаются, господин министр: с господином Вельтом я имею дело не один десяток лет. Я всегда продавал ему молоко и мясо.

– Однако ваш синдикат запродал сейчас Вельту все, что может дать Дания до конца… – Старичок министр замялся и совсем тихо добавил: – До конца мира… – Он вытащил платок и тщательно высморкался.

– Совершенно верно! – весело ответил Петерсен.

– А как же Англия? – робко спросили из-за стола.

– Я не знаю как!

– Что же будут есть англичане? Что им ответить?

– По-моему, надо им ответить: товар продан, лавка закрыта. Они не заплатили бы мне таких денег, как Вельт! Конечно, Англия – датский союзник. Но Вельт – владелец мира будущего, в который каждый человек мечтает попасть. И опять же, священное право собственности превыше всего.

Министры не решились принудить Петерсена расторгнуть сделку с владельцем Концерна спасения, а потому решили все вместе выйти в отставку. Но прежде предстояло обсудить меры по спасению мира. На заседание пригласили Матросова.

Он поклонился важному собранию, мельком оглядел лепной потолок, золотые карнизы, темные картины в тяжелых рамах и сразу начал:

– Моя страна совместно с другими странами, всегда тревожившимися за судьбу человечества, принимает общие меры к ликвидации возникшей на острове Аренида катастрофы, но для осуществления намеченного плана нужен редчайший элемент радий-дельта, все запасы которого находятся на территории Дании…

Министры оживились. Конечно, они не знали ни о существовании радия-дельта, ни о том, где он находится, но все они были готовы помочь смелому начинанию. Кроме того, они гордились тем, что Дания оказалась страной, в которой сосредоточены все запасы такого важного элемента. Однако едва произнес Матросов имя Вельта, как наступило неловкое молчание.

– Просьба моя сводится к тому, – закончил Матросов, – чтобы силой власти датского правительства реквизировать радий-дельта и передать его для спасательных мер.

– Реквизировать? Нет, почтенный господин Матросов просто не понимает, что это невозможно! Отнять у Вельта то, что принадлежит ему, нарушить священные законы, на которых зиждется цивилизация, просто невозможно для культурной страны. Кроме того, подобный акт восстановил бы Вельта, главу Концерна спасения, против датского населения, чего правительство Дании ни в коем случае не может допустить! – Старичок премьер волновался, путал слова, но все время старался быть изысканно вежливым.

– Это невозможно, – согласились министры.

– Мы не можем, господин Матросов, попирать ногами частную собственность, – закончил премьер-министр.

– Я не прошу об этом, – спокойно сказал Матросов. – Наоборот, я прошу защитить частную собственность. Я выступаю здесь как частное лицо, как собственник Ютландского замка, где незаконно обосновался Вельт.

Министры единодушно выразили готовность помочь: в душе они всегда были за мир, если он не нарушает устоев цивилизации. Но как пойти против Вельта?

Однако, кроме адвокатов и писателей, профессоров и чиновников, заседавших в романтическом зале старинного замка, в городе Копенгагене, знававшем и гнет оккупации, и международные конгрессы борьбы за мир, было много и других людей, болевших за судьбы мира, воспитанных современной Данией – страной судостроения и пищевой промышленности, высокомеханизированного сельского хозяйства и несчетных типографий. Эти люди заводов и полей, студенты и женщины, матери детей пришли к замку с флагами, трепещущими на ветру, с транспарантами, с которых кричали слова: «Борьба!», «Забота!», «Воздух!». Все больше становилась толпа, все громче раздавались голоса.

Древний датский Версаль гудел, как готовый взорваться паровой котел.

Премьер-министр, прервав заседание, вышел на балкон. Рев толпы обрушился на него. Она бушевала внизу. К нему тянулись тысячи поднятых кулаков.

Премьер, улыбаясь, раскланивался.

Вернулся он к министрам со словами, что его партия в решительную минуту всегда находила общий язык с народом. Коллеги по кабинету смотрели вопросительно.

Матросов, заложив руки за спину, спокойно разглядывал лепные украшения.

Премьер-министр солидно сел и задумался. Он понимал, что ему сейчас предстоит «найти общий язык» с пришедшим к стенам замка народом, и в то же время он был в большом затруднении.

Чудовищное стечение обстоятельств! Священный закон частной собственности, основа величественной пирамиды цивилизации, вдруг оказался противопоставленным ее вершине, самому Вельту – владельцу ключей от мира будущего… Поистине близок конец мира, если на глазах у поборников цивилизации она опрокидывается.

И почтенный, всегда гуманный министр, сторонник прогресса и нерешительных мер, даже обрадовался, когда в раззолоченный зал, знавший камзолы и парики, звезды и брильянты, шпаги, плюмажи, ботфорты, смокинги, фраки и лакированные туфли, явилась группа людей в сапогах, с решительными лицами. Люди эти назвали себя Комитетом содействия, который был избран стоящими внизу людьми.

– О каком содействии идет речь, уважаемые члены комитета? – с надеждой в голосе осведомился премьер-министр.

Требования пришедших к замку людей были очень просты и понятны: они не хотели задыхаться. Прошел слух, что коммунистические страны, решившие вести активную борьбу с катастрофой, обратились за содействием к Дании.

– Вот Комитет содействия и будет это делать, – закончил здоровенный детина с ясными серыми глазами и массивным подбородком.

Почтенные министры переглянулись.

Впервые за всю летопись Датского королевства, со времен Гамлета, принца Датского, совет министров Дании, одной из передовых стран Европы, провел совместное заседание с Комитетом содействия…

Заседание было очень кратким, без прений и споров.

Народ стал расходиться.

Матросов уехал.

Председатель Комитета содействия едва не раздавил в своей ручище тонкую руку премьер-министра. Министру казалось, что он совершил подвиг. Гордый, респектабельный, даже красивый, шел он, забыв надеть шляпу, по берегу озера, и ветер трепал его седые волосы.

Да, он был горд, горд тем, что достиг единения с народом и… не нарушил священных законов собственности.

Когда он подошел к озеру, то в ужасе отпрянул. В воде колебались неустойчивые, опрокинутые шпилями вниз башни. Это убедило почтенного социалиста, что все действительно перевернулось и опрокинулось.

На следующий день утром несколько автомобилей один за другим неслись по гладкому шоссе, обгоняя ровный, шуршащий вереском ветер.

Солнце поднялось уже высоко, кузнечики в траве отчаянно звенели. Верно, солнцу надоел назойливый звон, и оно решило сжечь их живьем. Но кузнечики пока не поддавались – должно быть, на их стороне был ветер. Солнце в ярости забралось еще выше и злобно нагревало и сушило все вокруг.

Вскоре машины скрылись в небольшой роще стонущих от нестихающего ветра буков. Из-за раскачивающихся верхушек выглядывали шпили Ютландского замка.

Машины остановились в лесу, и только одна из них подъехала к замку. После нескольких гудков ворота со скрипом открылись. Привратник пропустил автомобиль, удивленно оглядывая приехавших.

Лакеи повели Матросова и сопровождавшего его чиновника по изъеденным веками ступеням. Седой и важный дворецкий с почтительной радостью узнал мистера Тросса, который «так вовремя», по его мнению, вернулся, и отправился доложить Вельту.

Когда Матросова ввели в полутемный зал со стрельчатыми окнами, первое, что бросилось ему в глаза, была фигура женщины в облегающем бархатном платье, стоявшей в противоположных дверях между двумя закованными в латы средневековыми рыцарями.

В первый момент могло бы показаться, что это замечательная картина, но женщина, вызывающе красивая, медленно пошла навстречу Матросову. Она бесцеремонно рассматривала его энергичное, открытое, немного скуластое лицо.

– Тросс! Это вы или привидение? Впрочем, в замках полагаются привидения!

– Да, это я, мэм. Во плоти и крови, мэм,

– Проверим. Я ведь никогда не верила, что вас съели акулы. Это неэстетично! Фи! Просто вас нужно было спрятать… может быть, от меня. Не так ли, Тросс? – И она заглянула ему в глаза.

– Как вам будет угодно, мэм. Всегда к вашим услугам.

– Как прежде? О'кэй! Мне угодно побеседовать с вами, будь вы хоть привидение, хоть оживший скиф! В библиотеке. Надеюсь, вы не забыли, где она?

– Нет, мэм! Прекрасно помню.

– Я хочу узнать о вас все. – И Иоланда повернулась к окну так, чтобы мистер Тросс видел ее профиль, профиль римлянки.

Матросов с холодной учтивостью любовался им.

Вернулся знакомый дворецкий и почтительно пригласил Тросса пройти в кабинет.

Вельт сидел в полутемной комнате со спущенным жалюзи. Перед ним стояла лампа с рефлектором, неприятно слепившая входивших.

Он медленно поднялся из-за стола и шагнул навстречу Maтpocoвy:

– Тросс? Я не поверил ушам. Что мне сделать с этим болваном Шютте за его доклад о вашем безумии?

– Наградить его ящиком пива, сэр. Он прекрасно служил вашему делу.

– Вы так считаете? Ну хорошо. Выпьем по рюмочке за это дело, а вы пока обдумайте, как изложить мне свою версию. Или она давно готова? – говоря это, Вельт открыл вделанный в стену сейф, внутри которого оказался американский бар с пузатыми бутылками.

Он налил две рюмки коньяку и пригласил Тросса к столику:

– Вот теперь выкладывайте, парень, вашу подготовленную версию.

Матросов спокойно сел, закинув ногу на ногу и держа рюмку у губ. Вельт внимательно наблюдал за ним. Но намеренно налитая им рюмка «с верхом» не расплескивалась. Руки у Тросса не дрожали.

– Версии нет, – спокойно сказал он. – Вы ведь знаете, биг-босс, для какой деятельности меня готовили у вас в Америке.

– Думаете, я зря пообещал вам выгодное место при себе? – И Вельт покосился на бар, который в его нью-йоркском кабинете был прикрыт картиной с изображением Белого дома.

– О'кэй, сэр! Я держался за вас. Но мог ли я упустить необычайную возможность, которая ввела бы меня в тесный круг коммунистических верхов?

– Что вы имеете в виду, Тросс?

– Я мог бы разом стать «разоблачителем капиталистического мира», вестником грозящего Земле несчастья, свидетелем занявшегося пожара атмосферы и… заработать доверие Кремля, не потеряв вашего.

– Каким образом?

– Перейдя на советский корабль, подошедший к пылающему острову. – Матросов выпил рюмку и поставил ее на столик перед Вельтом, не прикоснувшимся к своей. – И я не задумываясь сделал это, сэр.

– Откровенно! – не без восхищения процедил Вельт и пригубил рюмку. – А как же акулы? А кровь? Мне даже представили цветную фотографию места вашего упокоения.

– Резиновый жилет с кислородом, когда я в море, всегда на мне. Акваланг легко умещается под пиджаком.

– А кровь?

– О, сэр! Порошок в пакетике выдается вместе с аквалангом, бумагу даже не надо разрывать, размокает в воде моментально. Безукоризненный цвет. Я думал, вы знаете, сэр.

– Я мог знать, а акулы?

– О, сэр! Вы же ценили во мне кое-какие спортивные качества. А в разведшколе нас обучали бороться в океанарии с дельфинами, а это почище акул, поверьте, сэр.

– И всю эту болтовню вы считаете версией?

– Я же предупреждал вас, сэр, что версии не будет.

– Как же вас выпустили коммунисты?

– Очень просто, сэр. Они меня послали к вам с поручением.

– Бизнес? Вижу, вы и там не терялись.

– Если хотите, то бизнес. Безусловно, бизнес. Вы можете получить огромную выгоду, если продадите им имеющиеся у вас запасы радия-дельта. Видите, я и сейчас борюсь за ваши интересы.

– Зачем? Зачем я стану торговать с коммунистами?

– Ради выгоды, сэр.

– Не поздно ли они собрались торговать со мной? Мой концерн, как вы отлично знаете, производит самое лучшее вооружение, но где найти ему применение в обозримом будущем на безвоздушной Земле? – И Вельт неприятно рассмеялся. – А жаль, Тросс! Неправда ли? Вы так умело рекламировали мои пушки, танки, газы! Микробы! Ха-ха-ха! Помните, вы подсчитали, что, если стрелять из одних моих пулеметов, можно расстрелять все население земного шара в десять минут.

– Вы меня знаете, сэр. Вы никогда не ошибались, прислушиваясь к моим прогнозам. Я пришел к вам, чтобы возобновить свою работу у вас, если вы согласитесь на это, разумеется.

– Вот как? А пресс-секретарем Белого дома вы уже не стремитесь стать?

– Мне кажется, сэр, что сейчас у нас с вами, да и вообще у всех людей мира, иные интересы.

– Какие же? – вкрадчиво поинтересовался Вельт.

– Выжить на Земле.

– Почему на земле, можно и под землей, – усмехнулся Вельт.

– Если вы не возражаете против возобновления моей работы у вас, то позвольте сообщить Советской стране о вашем согласии продать радий-дельта.

– Если не ошибаюсь, мы говорили о вооружении, которое вы так ловко рекламировали, Тросс. Может быть, начнем с него наш бизнес с коммунистическими странами?

– Боюсь, биг-босс, что коммунистическим странам не нужно ваше вооружение.

– Знаю, знаю! У них свое вооружение. Они не желают пользоваться моими услугами. Тем хуже для них. Правда, Тросс? У нас с вами всегда были общие взгляды. Но все же им пришлось обратиться ко мне, даже послать посредника из числа моих бывших служащих. Может быть, поговорим об акциях спасения? Так передайте своим новым хозяевам, что в мир будущего, созданный мною, я их не пропущу.

– У меня нет новых хозяев, сэр. Но, насколько я знаю, приобретать у вас акции спасения коммунистические страны не собираются. Им нужен всего лишь радий-дельта.

– Что вы заладили «радий-дельта, радий-дельта»! Чего он вам въелся в печенку?

– Видите ли, сэр… я думаю, что вы тоже заинтересованы в его применении у коммунистов.

– Это почему же?

– Коммунисты собираются потушить воздушный пожар.

– Слушайте, Тросс. Вы немало работали со мной. Я вас считал умным человеком. Вы вернулись ко мне, насколько я понимаю…

– Вернулся, сэр, для совместных с вами действий. С помощью вашего радия-дельта пожар над Аренидой можно потушить.

– Клянусь, Тросс, если бы вы еще работали у меня, я бы вас уволил за этот неделовой бред.

– Почему неделовой, сэр? Меня в этом вы никогда не упрекали.

– Слушайте, парень. Вы стали тем, кто вы есть, потому что много лет я учил вас жить. Без меня вы ничего не понимали бы в жизни.

– Вы в этом уверены, сэр?

– Уверен. Но мне горько слышать, как вы бормочете о спасении мира, о том, чтобы совместно с коммунистами потушить воздушный пожар. Неужели вы такого скверного мнения о моих умственных способностях?

– Нет, что вы, сэр!

– Подумайте сами. Руководители, к которым вы, по вашим словам, втерлись в доверие, как в свое время и ко мне, собираются каким-то таинственным способом потушить пожар в Тихом океане. Одним из застрельщиков этой идеи выступает мой бывший служащий (бывший ваш сослуживец, не так ли?) господин Кленов. Как видите, у меня информация не только от вас. Я хорошо знаю все его работы. И вдруг теперь им срочно требуется радий-дельта! Ха-ха-ха! Вывод ясен. Налить вам еще?

– Спасибо. Если позволите, я налью сам.

– Валяйте. И мне тоже. Итак, радий-дельта им нужен для выполнения их фантастического плана. Как вы думаете, Тросс, вы всегда были моим советником, дать им этот радий-дельта?

– А почему бы и не дать, сэр? Когда жизнь сохранится на Земле, она сохранится и у вас.

– Замолчите. Я не хочу в вас разочаровываться. Я считал вас разбирающимся в коммерции. Вы осведомлены, конечно, что перед вами владелец Концерна спасения – грандиозного промышленного и коммерческого предприятия, стоящего сотни миллиардов долларов! На эти средства уже построены многие сооружения, которые могут быть использованы только при жизни нового мира, то есть мира без воздуха, без атмосферы. Что же вы предлагаете мне? Отдать им радий-дельта, помочь Кленову потушить пожар? Сделать новые подземные города ненужными? Вы предлагаете мне пустить на ветер все вложенные в новые сооружения средства? Это не коммерческий разговор!

– Вы хотите сказать, что вам невыгодно спасение человечества?

– Не мне, не мне, мистер Тросс! – насмешливо сказал Вельт. – Это только законы коммерции. Деньги не могут быть пущены на ветер, они не могут погибнуть. Я не позволю разорить себя.

– Очень ясно, – сказал Матросов без малейшего удивления.

– Особенно ясно, если учесть, что образ мышления людей, населяющих их территорию, является постоянной угрозой мировым деловым кругам! Нельзя, Тросс, упустить случай раз и навсегда покончить с призраком, который бродит не только по Европе, но и по Азии, Африке и Америке! Будущий мир будет и без атмосферы, и без коммунизма.

– Вы не сказали мне ничего нового. Я ожидал такого ответа.

– Зачем же вы тогда обеспокоили себя и явились ко мне? – язвительно пожал плечами Вельт, почти совсем закрывая левый глаз.

– Сообщить, что я не потерплю больше ни одной минуты вашего пребывания в моем замке.

Вельт оторопело откинулся на спинку кресла. Матросов насмешливо посмотрел на него.

– К-к-ка-ак?! – начал Вельт. – В вашем замке? Вы с ума сошли, Тросс!

Вельт недоуменно смотрел на своего посетителя и не узнавал его. В нем произошла мгновенная перемена. Бывший его помощник, вернувшийся к нему после долгого отсутствия, исчез. Перед ним сидел с решительным лицом незнакомый человек, отчеканивавший слова:

– Не Тросс, а Матросов, мистер Матросов, если желаете. В дальнейшем прошу вас правильно выговаривать мою фамилию. И при обращении ко мне, если это вас не затруднит, добавлять «сэр».

– Я не поверил вашей «версии», но теперь…

– Напрасно, я рассказал вам то, что было.

– И что же вы еще хотите рассказать?

– Я даю вам полчаса для того, чтобы покинуть мой замок. Достаточно вы пожили здесь, не имея на то права!

– Молчать! Мальчишка! Вон отсюда! – ударил кулаком по столу Вельт.

Появился лакей.

– Позвать Ганса! Пусть он выгонит этого нахала!.. Вон отсюда! – небрежно приказал Вельт.

В дверях показался датский полицейский чиновник.

– Я вам нужен, сударь? – обратился он к Матросову.

– Да, пожалуйста, разъясните этому господину, что он находится в принадлежащих мне стенах и должен немедленно очистить помещение.

– Как так? – злобно засмеялся Вельт. – Мне, владельцу мира будущего, смеют говорить, что я нахожусь в чужом доме?

– Сохраните серьезность, господин Вельт, – сказал датчанин. – Ознакомьтесь вот с этими документами. – Он разложил на столе перед Вельтом старые, пожелтевшие бумаги. Перебирая их, он вежливо говорил:

– Не угодно ли господину Вельту узнать свою подпись под дарственной записью на имя доктора Кленова?

– Кленова? – воскликнул Вельт.

– Да, доктора Кленова. Вы сами передали владение Ютландским замком этому Кленову взамен принятия господином Кленовым на себя обязательств по оборудованию особой лаборатории, которые, как здесь помечено, выполнены в 1916 году. Вот документ, удостоверяющий исключительное право собственности на элемент радий-дельта ученого Бакова, его открывшего, создавшего его запасы и завещавшего их все тому же Кленову…

– При чем тут Кленов? – закричал Вельт.

Датчанин попыхтел трубкой и спокойно продолжал:

– Вот документ, где доктор Иван Кленов, ныне заслуженный деятель науки Советской страны, переуступает права владения упомянутым замком в Ютландии и запасами радия-дельта господину Матросову.

– Матросову?.. Это вам? – спросил хрипло Вельт.

В комнату вошел громадный Ганс и недоумевающе остановился поодаль. Из двери выглядывали несколько полицейских.

– Сопротивление напрасно, мистер Вельт, – сказал Матросов. – Если вы немедленно передадите мне радий-дельта, то я подожду с выселением. Учтите, что замок оцеплен отрядом полицейских.

Вельт смотрел то на Матросова, то на пожелтевшие бумаги, столько лет пролежавшие в секретном сейфе комнаты Кленова. Ганс никогда не видел своего хозяина в таком состоянии.

– Босс, какие будут ваши приказания? – спросил он тихо.

– Убирайтесь к черту! – заорал на него Вельт.

– Отдайте радий-дельта, и я подожду с выселением.

– Не знаю этого элемента! Я никогда не видел его! – забрызгал слюной Вельт.

– Прекрасно! – весело воскликнул Матросов. – Даю вам полчаса сроку, чтобы удалиться отсюда. Пока же я отправлюсь осмотреть свой дом.

Вельт скрипел от ярости зубами.

– Кажется, я понимаю, почему он явился сюда не один. – Вельт подошел к полицейскому чиновнику и тихо сказал: – Вы… Я дам вам акцию спасения! Только убирайтесь отсюда вместе с этим нахалом!

Датчанин вынул трубку изо рта, улыбнулся и неторопливо ответил:

– О нет, господин Вельт! Я бедный человек, я не смогу купить вашу акцию.

– Дурак! Я дам вам даром! – прошипел Вельт.

Датчанин поклонился:

– Благодарю, но у меня большая семья и много друзей, с которыми вместе я много лет боролся за мир и которых мне не хотелось бы покидать.

– Вы торгуетесь? Это безбожно!

– О нет, господин Вельт. Я просто предпочитаю надеяться на коммунистические страны. Для многих они всегда были надеждой…

– Здесь все с ума сошли! – закричал Вельт. – Ганс, что же это такое?

Ганс недоумевающе вращал глазами. Вельт запустил портсигаром в лампу-рефлектор, но промахнулся.