Текст книги "Приключения Джона Дебри"

Из грязи в боги

Когда Дебри снова очутился наверху, запыхавшийся и усталый, солнце уже клонилось к закату. Подготовка к торжественной процессии завершалась. Дебри был в окружении разодетых в пух и прах друзей и знакомых сэра Эльдорадо, которых он научился отличать от обычных персон именно по манере одеваться. Вдоль красной дорожки выстраивались зрители и музыканты с живым оркестром.

Появлялся и исчезал, проходя сквозь стены, человек в кепке и костюме «Adidas». Возможно, Дебри разглядел бы еще много интересного, но его, словно магнитом, притянуло к шведскому столу. Голодный Дебри поспешил насытиться. Это оказалось несложно. Колбасы, заливное, разнообразные бутерброды, зелень и фрукты, прохладительные напитки и десертные вина… Дебри набивал рот долго и с удовольствием.

Утолив голод и жажду, наш герой отправился смотреть на торжественное шествие. К его удивлению, он не мог обнаружить ни одного знакомого лица. Дебри начал активно выискивать в толпе тех, с кем он познакомился накануне. Наконец, он увидел.

Сэр Эльдорадо и Нильс Лэссен стояли около бассейна и о чем-то разговаривали, глядя на заходящее солнце. Рядом с ними стоял незнакомец. Дебри устремился вперед.

– Сэр Эльдорадо, извините, что прерываю, – сказал Дебри. – Но я хотел спросить – чего мне теперь делать?

– А, Дебри, это ты? – спросил Эльдорадо. – Подожди пока здесь, я тебе потом покажу, куда надо вставать.

– И не вздумай больше убегать без предупреждения, – произнес голосом Альфа незнакомый Джону Дебри человек в зеленом плаще.

– Лорд Шамвэй! – воскликнул удивленный Дебри.

– Я, – ответил Альф, оборачиваясь. – Что, не узнал?

– Он просто никогда не видел наших парадных костюмов, – усмехнулся Эльдорадо.

Действительно, облик Эльдорадо имел торжественный вид: черные кожаные сапоги, черная шляпа, парадная маска, шелковая черная накидка, бархатные черные джинсы и парадный шелковый камзол. Поверх всего этого великолепия сверкал магический амулет на серебряной цепи, украшенный драгоценными камнями. Приглядевшись, Дебри различил некое подобие индейских рисунков и египетских иероглифов.

Альф, который обычно принимал облик коротышки или мохнатого чудовища, сейчас был настоящим красавцем, высоким и стройным, с темными глазами и золотистыми волосами, сияющими в лучах заходящего солнца. Отличительной деталью его парадного гардероба был зеленый плащ. На шее у него красовался золотой амулет, инкрустированный редкими драгоценными камнями, среди которых сверкала парочка крупных рубинов. Надписи на древнем языке рисунков-иероглифов придавали амулету особенную загадочность.

Пока Дебри пялился на Эльдорадо и Альфа, к ним присоединился Маклауд, одетый в костюм шотландского горца, с огромным мечом на перевязи. Только теперь Дебри заметил, что из-под накидки Эльдорадо выглядывает рукоятка меча, а под плащом Альфа тоже что-то подозрительно топорщится.

– А мечи вам сегодня зачем? – спросил Дебри.

– Твою любопытную голову спилить, – ответил Альф, и все дружно захохотали.

Оправившись от страха и поняв, что ему ничего не угрожает, Дебри завопил:

– Да объяснит мне кто-нибудь, что здесь происходит?!

Окружающие его снова захлебнулись смехом, а Нильс Лэссен, также одетый в светлый парадный костюм, ответил:

– Сегодня вечером мое тело умрет, а сам я отправлюсь в нирвану. Или еще куда-нибудь, куда меня захочет отправить начальство.

Дебри обалдел.

– Это как? – спросил он спустя некоторое время.

– Ну, я же говорил тебе, что смерть – счастливый миг! – ответил Альф. – Это повод для праздника! Вот и празднуем!

Дебри почесал затылок.

– Ну, ладно, мне-то куда вставать? – спросил он еще через некоторое время.

– Ты выглядишь так, будто что-то понял, – сказал Эльдорадо, глядя на Дебри.

– Я понял, что у вас, ребята, ничего не поймешь, – ответил Дебри. – Ну, а раз уж мне все равно надо куда-то встать, скажите, куда, и я встану.

– Молодец! – воскликнул Альф, когда стих очередной взрыв хохота, вызванный репликой Джона Дебри. – Пойдем к процессии. Сейчас Солнце окажется там, где надо.

– Дебри, задержись на минутку, – сказал Эльдорадо. – Пара слов.

Нильс Лэссен, Альф и Маклауд отошли.

– В чем дело, сэр Эльдорадо? – спросил Дебри.

– Сегодня ты увидишь, как уходит из этого мира настоящий просветленный, можно сказать, Будда Лэссен, – сказал Эльдорадо. – Запомни хорошенько эту церемонию, Джонатан Себастьян Дебри. Кто знает, вдруг это знание тебе пригодится. По крайней мере, когда придет моя очередь уходить из этого мира, я тоже хочу уйти именно так. И если случится, что ты в этот момент будешь рядом со мной, обещай, что сделаешь все как надо. Обещаешь? – спросил Эльдорадо, устремив на Джона Дебри пронзительный взгляд.

Дебри нерешительно кивнул.

– Обещаю, – сказал он. – Сделаю все, что в моих силах.

– Ну ладно, пошли к процессии, – сказал Эльдорадо, ведя за собой Дебри. – Встанешь рядом с лордом Moonlionом, в ряду полных идиотов.

– Я с лордом Moonlionом? – удивился Джон Дебри. – Но ведь он такой… – как раз в этот момент в поле зрения Дебри оказался лорд Moonlion. – Ведь, если подумать, где я, а где лорд Moonlion!

– Да ладно тебе! – усмехнулся Эльдорадо. – Знал бы ты, каким идиотом этот лорд Moonlion был лет тридцать назад!

– Что, таким же, как я? – спросил Дебри.

– Он перебивался случайными заработками – подрабатывал грузчиком, строителем, официантом, мотался по свету, пока не встретил моего учителя, – сказал Эльдорадо. – А мой учитель быстро сообразил, что такой пустой ум нам очень даже пригодится.

Дебри снова посмотрел на лорда Moonlionа, который был больше известен всему миру как просто Moonlion. Легендарный Лунный Лев, один из глобальных воротил шоу-бизнеса, постоянно напяливающий на себя несусветные костюмы и одеяния… Дебри, пересмотревший все клипы Moonlionа после визита к индейскому шаману, помнил его в роскошном одеянии арабского шейха. Moonlion смотрелся как настоящий бог, свалившийся с Луны. А сейчас, стоя в процессии, Moonlion был одет в золотой плащ, под которым можно было разглядеть дорогой, расшитый золотом и украшенный драгоценными камнями костюм, похожий на те, что носили когда-то французские короли. Дебри просто не мог поверить, что этот человек был обыкновенным придурком, таскающим на свалку строительный мусор.

– Невероятно! – произнес Джон Дебри.

– Видишь, что с людьми просветление делает? – спросил Эльдорадо. – Может быть, когда-нибудь и ты сумеешь как следует выпендриться. Ведь мы все когда-то были полными придурками. Поэтому мы и здесь.

– И вы тоже, сэр Эльдорадо? – спросил Дебри. – А с чего вы тогда начинали?

– Когда-то я был набором единиц и нулей в бестолковой компьютерной игре с хорошей графикой, – ответил сэр Эльдорадо.

– Да ладно! – воскликнул Дебри.

– Видишь, как много можно достичь за десять тысяч жизней? – рассмеялся Эльдорадо. – Ну, ладно, вставай на свое место. Сейчас начнется.

Смерть – повод для праздника!

Дебри, встав рядом с лордом Moonlionом, видел, как сэр Эльдорадо занял свое место справа от Маклауда и Альфа, рядом с человеком в белой мантии, которого Дебри не знал. Нильс Лэссен стоял впереди.

Все смотрели точно на заходящее солнце. Человек в белой мантии начал говорить что-то на незнакомом языке, судя по всему, очень древнем, так как язык не был похож ни на один из известных Джону Дебри. Кажется, присутствовало какое-то арабское звучание…

Затем заговорил сэр Эльдорадо. Дебри снова ничего не понял, но Эльдорадо сказал следующее:

– Сегодня великий день, когда великий владыка Нильс Лэссен, проживший с нами необычайно долгую жизнь, наставлявший нас на путь истинный и обучавший нас вселенской премудрости через свои веселые комедии и анекдоты, должен покинуть этот мир и уйти в нирвану. По правилам этого мира мы должны бы погрустить, но мы знаем, что там, по ту сторону Великой Преграды, разделяющей два мира и называемой нами Смертью, нет ничего, что было бы ужаснее этого мира, в котором нам всем приходится проводить какое-то время. За Великой Преградой лежит бесконечное царство света и счастья. Некоторые называют его нирваной, некоторые – астралом, некоторые – иным миром, а отдельные заблуждающиеся даже называют это место раем. Однако какие бы ярлыки мы ни навешивали на то, что лежит По Другую Сторону Жизни и Смерти, тот, кто входит туда, неизменно обретает великое счастье, радость, успокоение и забвение всех земных забот и тревог. Мы от всего сердца поздравляем нашего любимого наставника Нильса Лэссена с тем, что наконец-то пришла и его очередь удалиться в край счастья и радости, и желаем ему всего наилучшего, что можно пожелать существу, отправляющемуся туда. Будь счастлив, Нильс!

Затем слово взял кто-то еще, потом Альф высказался по-английски, практически повторив речь Эльдорадо с незначительными изменениями, зато Дебри, наконец-то, понял, о чем вообще идет речь. Желающих высказаться было очень много, и под конец Дебри уже начал зевать, когда процессия двинулась вниз, к океану, катящему свои волны под золотым светом звезды по имени Солнце.

Теперь Дебри уверенно ступал по красной дорожке, будучи уверен, что так просто его отсюда не выгонят, ибо справа от Дебри шел лорд Moonlion, а слева – один из известных комедийных актеров, чье имя Джон Дебри никак не мог вспомнить. Музыканты, заранее расставленные по сторонам от красной дорожки, начали играть. В составе музыкантов оказался целый хор, который начал подпевать что-то нечленораздельное. В целом создавалось очень интересное впечатление от музыки и слов – вроде бы торжественное, праздничное, и вместе с тем спокойное, мелодичное звучание, может быть, даже немного грустное.

Джон Дебри подумал о том, что смерть – это всегда и грусть, и радость, если понимать ее так, как понимают смерть Эльдорадо и его друзья.

«Мы грустим потому, что наш друг покидает нас, если не навсегда, то надолго, – подумал Дебри. – И вместе с тем, мы радуемся, потому что знаем, что там ему будет лучше, чем здесь. Поразительно, как же эгоистична религия святого Бонда, которой я поклонялся раньше. Там по поводу смерти все плачут. Еще бы – их поддерживает научный атеизм, который учит, что после смерти человек исчезает, просто исчезает – вот был он, и нет его. Или, что еще хуже, как верят служители святого Бонда, после смерти человек может попасть в ад, – ну, в смысле, в царство Саддама Бен-Ладена, где его будут день и ночь заставлять рыть окопы и кормить скудным сухим пайком (никаких гамбургеров и „Кока-колы“, которая за жизнь вызывает наркотическую зависимость). Да, замкнутый круг получается…

Дебри еще немного подумал. Следующей его мыслью было:

«Господи, как же я рад, что сбежал от той идиотской религии!»

– А я-то как рад! – прозвучал голос видения. – Ведь, послушать их, меня вообще как бы нет!

Процессия между тем спустилась еще на одну ступень. Все продолжали говорить какие-то речи. Музыка постепенно менялась, звучали как радостные и торжественные мелодии, так и грустные, спокойные, наводящие на раздумья. Джон Дебри украдкой рассматривал процессию и поражался красоте всего этого праздника, устроенного людьми… Или не людьми? Дебри до сих пор не знал точно, кем был сэр Эльдорадо, Альф и остальные существа, умеющие менять облик, а также проделывать более значительные фокусы.

«Может быть, когда-то все люди умели это делать? – подумал Дебри. – А что, может, правда, сначала умели, а потом постепенно все забыли. Ведь вызвал же я обертку от гамбургера».

Процессия спустилась на предпоследнюю ступень, и теперь Нильс Лэссен, Эльдорадо, Альф и прочие стояли точно лицом к солнечному диску, который должен был вот-вот скрыться за горной грядой. Заиграла музыка, и Джон Дебри узнал «Гимн Солнцу», хорошо известную в мире композицию, автором которой был, между прочим, не кто иной как сэр Эльдорадо. Правда, сочинить такую невероятную мелодию ему помогало много других людей, но сама идея принадлежала именно Эльдорадо.

Итак, процессия остановилась на предпоследней ступеньке и смотрела на закат. Кто-то дал команду на неизвестном Джону Дебри языке, и все вытянули руки навстречу Солнцу. Дебри последовал всеобщему примеру. Казалось, что с помощью этого жеста он впитывает энергию, которую дает ему солнечный свет, – единственная вещь, которая в этом мире остается неизменной несмотря ни на что. Солнце всегда остается благосклонным к людям, оно щедро одаривает их, хотя может и наказать, как строгий отец иногда наказывает ребенка. Такие мысли пронеслись в голове Джона Дебри.

Солнце скрылось за горой. Отзвучала очередная речь. Процессия спустилась на последнюю ступеньку-площадку.

Наступили сумерки. Теперь звучала совсем другая музыка. Дебри узнал мелодию – I.B. Riba и группа «Scaiter». Энергичная вещь с электрогитарами, ударными, синтезатором и, кажется, флейтой. Участники процессии начали пританцовывать. Лестница зажглась неоновыми огнями, мигающими в темноте. Огни словно отражали звезды, которые сияли в бескрайней синеве неба над головой Джона Дебри. Казалось, звезды сами подмигивают и пританцовывают в такт мелодии, ибо мелодия эта была древним кельтским гимном в современной обработке.

Вдруг все вокруг вспыхнуло настоящим живым огнем. Дебри решил, что ров, окружающий процессию, был заполнен горючим материалом, и теперь все это внезапно загорелось.

Нильс Лэссен повернулся к процессии лицом и напоследок крикнул:

– Прощайте, друзья!

Лицо его светилось настоящей, неподдельной радостью. Флейты звучали все громче и громче, за ними поспевали и барабаны. В руке Нильса Лэссена появился факел. Нильс подошел к стене огня, зажег факел и направился к морю. Его белая мантия казалась ослепительно ярким солнцем в отблесках огня.

Нильс подошел к деревянному плоту и осторожно начал взбираться по лестнице на сооружение из бревен. Дебри заметил, что сверху на это сооружение накидали хвороста. Музыка сменилась.

Нильс Лэссен стоял на вершине погребального костра с факелом в руке, повернувшись спиной к процессии и лицом к мерцающей звезде, с которой, если верить стихотворению, «нисходит благодать и в полночь возвращается обратно». Нильс Лэссен замер с факелом в вытянутой руке. Звезда у него над головой вспыхнула и на мгновение стала ярче полуденного солнца. Огоньки на лестнице тоже вспыхнули, вспыхнула напоследок и стена огня, взвившись к небу. Несмотря на то, что глаза Джона Дебри почти ничего не видели за этой яркой вспышкой, Дебри показалось, что он увидел другим зрением, как дух Нильса Лэссена прошел в своеобразные светящиеся ворота.

Но вот к Джону Дебри вернулось нормальное зрение, и он увидел, как тело Нильса Лэссена с факелом в руке упало на бревна с хворостом, и погребальный костер загорелся. В песне прозвучало слово «Goodbye!» Напоследок раздался перезвон маленьких колокольчиков. Звезда снова подмигнула с небес, ей ответили перемигиванием и огоньки на лестнице. Улыбка Нильса Лэссена с порывом свежего морского ветерка в последний раз пролетела по этой земле, и в последний раз этот мир услышал его смех. Погребальный костер догорал.

Эльдорадо, Альф и Маклауд, как самые близкие друзья освободившегося духа, подошли к плоту, отвязали его и с помощью шестов столкнули в море. Отлив подхватил плот и понес его по волнам залива в сторону Тихого океана. Все огни на лестнице погасли, только звезды мерцали в бескрайней небесной вышине и горел погребальный костер посреди залива.

– Мы еще встретимся с ним, – сказал на ухо Дебри лорд Moonlion.

– Знаю, – улыбнулся Дебри. – Теперь я это знаю. Теперь я уверен, что смерть – это еще не конец. Наоборот, смерть – это лишь начало настоящей жизни.

Когда Дебри произнес эти слова, сэр Эльдорадо повернулся и пристально посмотрел на него. В своем парадном костюме при свете звезд и в отблесках огня сэр Эльдорадо был прекрасен, ибо он был ночным богом и сейчас находился в своей стихии. Каждая тень и свет звезд – все это было сейчас с ним и на его стороне. Оттого Эльдорадо и казался выше и величественней, чем обычно. Он вперил свой взгляд в Дебри, и Дебри понял, что чувствуешь, когда на тебя смотрит бог. Эльдорадо произнес:

– Ну, раз ты это понял, что ты до сих пор здесь делаешь?

Просветление накрыло

Дебри не нашел, что ответить. Он поднял голову и посмотрел на звезды. Они смотрели на него и слегка подмигивали. Затем звезды немного сдвинулись, появились новые, а Дебри почувствовал, что лежит на асфальте и смотрит в небо.

– Опять помойка, – пробормотал он, пытаясь встать.

Однако это была не помойка. Джон Дебри лежал посреди Нью-Йоркского Центрального парка. Рядом поднимались с земли Тупой, Ещетупее, лейтенант Шериф, агент Малдер и мисс Вракер.

– Друзья! – воскликнул Дебри. – Мы снова вместе!

– Ура! – крикнул Ещетупее.

– Нам повезло, – сказал агент Малдер. – Могло кончиться хуже. И я узнал много нового.

– Я тоже, – сказал Дебри, задыхаясь от нахлынувшей на него радости и эйфории. – Вы знаете, мы теперь всегда будем вместе! Даже смерть никогда не сможет разлучить нас, друзья! Я это только что узнал. Смерть – не конец нашей жизни. Смерть – это только начало!

– Джон, тебе нельзя так напиваться! – сказала мисс Вракер.

– Нет, он прав, – сказал агент Малдер. – Правда, я не знаю, как Дебри узнал о наших последних сверхсекретных исследованиях в области паранормальных явлений.

Таким образом, еще раз подтвердился вывод нагваля Аракрона о том, что просветление можно обрести за секунду, находясь практически в любой произвольной точке времени-пространства. Джон Дебри стал просветленным теплым весенним вечером посреди Центрального парка в Нью-Йорке при свете звезд и дыхании ночного морского ветерка.

Вселенская Игра продолжалась. Нильс Лэссен поднялся на новый уровень, покинул пределы Земли. Соответственно кто-то где-то поднялся еще раз, и в итоге в рядах просветленных жителей данной планеты освободилось одно скромное, но приличное местечко, которое тут же занял Джонатан Себастьян Дебри как одно из самых перспективных творений сэра Эльдорадо.

Джон Дебри больше не был идиотом. Теперь он был полным придурком. Не зря же последний из арканов Таро называется «дурак», или «скоморох» в более цивилизованном переводе. Эльдорадо и его друзья переводят это название как «придурок», поэтому и называют самих себя и друг друга «полными придурками», ибо находятся как раз на данной стадии развития, хотя и не каждый полный придурок достоин нирваны или чего-то вроде нее. У каждого просветленного остаются свои проблемы, свои желания и своя миссия, которую надо выполнить.

Миссия появилась теперь и у Джона Дебри. Не очень сложная. Как раз ему по зубам.

Возвращение

Поскольку Джон Дебри не имел ни малейшего понятия, сколько времени прошло со дня его отъезда из Нью-Йорка, наутро он решил для разнообразия пойти на работу. Такое же решение приняли вместе с ним Тупой, Ещетупее и лейтенант Шериф. Мисс Вракер все утро сочиняла подходящую под рамки цензуры статью, а агент Малдер писал доклад о новых паранормальных явлениях. Доклад заканчивался рекомендацией взять под особый контроль Джона Дебри как особо опасного просветленного.

С утра пораньше Дебри, Тупой, Ещетупее и лейтенант Шериф явились в полицейский участок комиссара Невруба. Джон Дебри изменился внешне: вместо грязного бежевого плаща на нем был легкий черный плащ из приятной гладкой ткани, голову Дебри украшала хоть дешевенькая, но широкополая шляпа. Эти вещи наш герой приобрел в одном магазинчике по дороге в полицейский участок. И это несмотря на то, что в магазинчике том никогда не продавались такие плащи и шляпы.

Итак, вся эта компания завалилась в полицейский участок одновременно, и комиссар Невруб, который в этот момент попивал кофе с пончиками, был вынужден вскочить от удивления, а заодно выронить из рук и пончик, и пластиковый стаканчик кофе.

– Доброе утро, комиссар, – сказал Джон Дебри, и все заметили, что его голос приобрел некоторую мелодичность.

– Мы вернулись! – сказал лейтенант Шериф. – И даже фотки привезли!

– Ничего себе! – воскликнул комиссар Невруб. – Что-й-то я никак не врублюсь. Дебри! Шериф! Тупой! Ещетупее! Вы что, вернулись?! Ё-мое! А нам еще неделю назад сказали, что вы погибли во время нервнопаралитической бомбардировки Вавилона! Якобы облако газа сдуло в сторону военной базы, и там все потом передохли, кто не успел противогазы надеть! А вы тут, живые и здоровые! Дебри! Ура!!!

И комиссар Невруб, быстро сменив гнев на милость, кинулся обнимать Джона Дебри и остальных, чтобы наощупь убедиться, что они настоящие. Следом за Неврубом кинулись обниматься с воскресшими из мертвых и все остальные сотрудники полицейского участка.

Мисс Вракер не замедлила состряпать статью «Воскрешение из мертвых», в которой было опубликовано интервью Джона Дебри, пространно объяснявшего, как им сопутствовала невероятная удача во время командировки в Ирак. Кстати говоря, был найден и тот самый самолет, на котором Дебри и компанию доставили из Ирака в Штаты. В газете можно было видеть фотографии Командора, Дринкенса и мисс Буркул – спасителей американских солдат в Ираке. Здесь же напечатали длинную историю, рассказанную Командором о том, как он отчаянно разгонял нервнопаралитический газ винтами своего самолета.

Джон Дебри в очередной раз был назван национальным героем всей Америки, и о нем решили снять фильм. Режиссером вызвался стать Джон Рэйбек, а в числе исполнительных продюсеров мелькнули имена сэра Эльдорадо и Гордона-Альфа Шамвэя. Вся Америка признала, что во время телеинтервью Дебри в шляпе и плаще смотрелся куда лучше, чем в прошлый раз. А известный певец и композитор Singh решил написать песню о героизме Джона Дебри. Автором слов к этой песне стал, само собой, сэр Эльдорадо. Однако и на этом история нашего новоявленного героя Дебри не закончилась.