Текст книги "Образ зверя"

* * *

На следующий день Люба не пришла на свидание, на поле ее тоже не было, и Андрей забеспокоился. Но втайне испытал облегчение: никто не будет принуждать его делать то, чего ему делать не хочется.

Наутро ему повстречался Васька. Андрей виновато посмотрел на него, выдавая себя с потрохами. Васька так широко улыбался, что, казалось, лицо его сияет.

– Привет, дружок! Давно не виделись! – воскликнул он и полез обниматься. – Как ты?

Андрей хотел спросить его о Любе, но вместе этого слабо улыбнулся в ответ:

– Ничего, держусь. Как сам?

– Хорошо. Холодает только, пора подумать о зиме. Надо бы едой запастись. Не хочешь на охоту сходить?

Андрей подумал: охота отвлечет от мыслей о Любе, даст выход всему плохому и грязному, что скопилось в душе. Вот только общество старого друга тяготило его, и он сказал:

– Рад бы, но я сейчас очень занят. Отец учит меня по книгам.

– Никуда твои книги от тебя не убегут. Давай! Пойдем поохотимся, как в старые добрые времена. Только ты и я.

Андрей колебался.

– Может, я отца позову. Он тоже любит охоту.

– Он у тебя старик крепкий, но ему не угнаться за нами. Прекращай, давно ведь не виделись. Я как женился, все домашними делами занят.

Глаза Васьки недобро сверкнули. Андрей увидел в этом недовольство женой и семейной жизнью.

– Ладно, – махнул он рукой. – Ты когда хочешь пойти?

– А давай прям завтра? Ранним утром?

– Хорошо.

Пожали руки и разошлись.

* * *

Вечером Люба снова не пришла на свидание.

* * *

Утро выдалось солнечным. Воздух растерял теплоту, и при ходьбе изо рта вылетали облачка пара. Время переодеваться в теплые вещи еще не пришло; прохлада не кусалось – только бодрила.

Андрей нес на плече лук, а за спиной колчан со стрелами. Правда, на них он не особенно полагался. Васька был куда лучшим стрелком. Андрей предпочитал большой охотничий нож: подкрадывался по веткам и нападал на мирно пасущихся зверушек сверху, убивая несколькими точными стремительными ударами.

Васька почему-то всю дорогу отставал. Андрей то и дело останавливался, чтобы подождать друга, но тот только махал рукой: иди, мол, все в порядке.

Андрей жал плечами и шел дальше. Наконец он отыскал глазами деревце, на которое удобно было забраться. Он подошел к нему, как вдруг Васька окрикнул его:

– Эй, Андрей!

Андрей обернулся, кивнул вопросительно.

– Получай, паскуда!

Васька вскинул лук и пустил стрелу другу в лицо.

Андрей в последний миг понял, что произошло. Попытался закрыть лицо рукой. Случилось невероятное: деревянное древко легло в ладонь. Он поймал стрелу в воздухе. Жаль только поздно: острие с противным чавканьем пробило правый глаз.

Андрей часто заморгал, охнул и упал на колени.

Васька медленно двинулся к нему.

– Сукин ты сын, ты думал, я не узнаю, что ты кувыркаешься с моей женушкой? Думал, я слепой? Думал, я не пойму, куда она бегает по ночам? Ублюдок чертов! Сдохни!

И он ударил Андрея ногой в грудь. Андрей повалился на спину. Колени так и остались подогнутыми.

– Что ты с ней сделал?.. – одними губами сказал Андрей.

– С твоей шлюхой? Я исполнил ее мечту. Я отправил ее прогуляться по Полосе. Пока любовничек не очень-то спешил на свидание, верный муж пришел и навел порядок. Тьфу!

Васька склонился над Андреем и плюнул ему в лицо. Андрей нащупал нож у пояса и резким движением вогнал его по рукоять в Васькину шею. В горле здоровяка забулькало, изо рта водопадом пошла кровь, и Андрей весь в ней перепачкался. Остекленевшими глазами Васька уставился на друга, а потом замертво упал рядом. Еще один мужчина, убитый из-за женщины.

Андрей лежал на холодной земле и смотрел в пустоту, которая норовила его проглотить. Он ждал смерти, но та почему-то медлила. Или время поломалось?

Собравшись с силами, Андрей напряг руку, потянул стрелу из глаза. Хлюпнуло. В голову как будто вонзили раскаленную иглу. Ничего не соображая, уцелевшим глазом он глядел на стрелу. Что это прилипло к щеке? Наконец он понял: вместе со стрелой он вытащил глаз. От этой мысли его стошнило. Он изгадил грудь, и рвота перемешалась с Васькиной кровью.

Но он был жив!

Он заставил себя подняться на ноги. Получилось не с первого раза. Шатаясь, Андрей все-таки утвердился на ногах. Вся правая сторона головы раскалывалась. Но превозмогая боль и ужас, в разуме пульсировала одна-единственная мысль: Любовь! Любовь! Любовь!

Любовь на Полосе.

Ее нужно спасти.

Он должен ее спасти.

* * *

Андрей не помнил, как доковылял до дома. Как будто напился – все плыло и кружилось.

На пороге его встретил отец.

– Что с тобой случилось? Что с твоим глазом?! – крикнул он.

Андрей оттолкнул его. Отец попытался снова преградить ему дорогу, но вдруг по его лицу расплылась блаженная улыбка, на губах выступила пена. Отец сложился пополам, как будто кто-то дал ему под дых. Он упал на пол и задрожал всем телом. С ним случился очередной приступ. Андрею было не до того: он ввалился в отцовскую комнату, смел все со стола, опрокинул тумбу. Шкатулка лежала на прежнем месте – в потайном ящичке в стене. Андрей вырвал ящичек, схватил шкатулку и побежал на улицу. Из своей комнаты показалась мать, но тотчас испуганно скрылась.

Андрей на негнущихся ногах бежал к частоколу, чтобы спасти свою любимую. Как он будет ее искать? Где? Об этом он не думал. Любимая женщина в беде! Он скорее умрет, чем бросит ее.

Ноги привели ему к месту их встреч. Одно бревно было выдернуто из ограды: значит Васька-мерзавец не солгал, подготовился заранее. Принес топор, вырубил бревно, дождался Любу и вытолкал ее наружу.

Не раздумывая, Андрей бросился навстречу судьбе.

– Постой, Ромео! – окликнул его кто-то.

Андрей плохо соображал. Он замер по ту сторону частокола и ошалело огляделся. Одной рукой он держал шкатулку, другой – прятал изуродованный глаз.

У частокола стоял мужчина в странной одежде: грубые синие штаны и широкая синяя рубашка. Длинный волосы падали на щеки. Лицо неприметное, единственная запоминающаяся черта – неровный нос, когда-то давно, по-видимому, перебитый в драке. В руках мужчины блестел полумесяц – серп?

– Кто ты такой? – пробормотал Андрей.

– Я пришел помочь, – сказал человек с серпом.

Он отпрянул от стены и пружинистой, энергичной походкой подошел к Андрею.

– Во-первых, эта штука не включена, – он быстро ткнул куда-то пальцем, отчего шкатулка заворчала и взвыла в руках Андрея. – Во-вторых, ты держишь ее неправильно. – Он перевернул шкатулку, и из одной из ее граней вывалилась ручка. – Вот, гляди, так гораздо удобнее.

Андрей кивнул, пытаясь выразить благодарность.

– Ну и наконец – твой глаз. Его, увы, не спасти. Будет сподручнее его отрезать.

– Отрезать? Правда? – как-то по-детски переспросил Андрей.

Незнакомец развел руками. Серп зловеще блеснул.

– Хорошо, – пробормотал Андрей и убрал руку от щеки.

Мужчина отточенным жестом, как умелый цирюльник, взмахнул серпом. Глаз Андрея упал в его раскрытую ладонь. Как больно! Андрей закричал, но крик застрял в горле и вырвался глухим сипом.

– Раньше жертвовали глазами во имя мудрости, теперь же – во имя любви, – сказал незнакомец и забросил глазное яблоко далеко в лес. – Это возвращает мне веру в человечество.

Андрей нашел в себе силы слабо улыбнуться. От боли и шока он совсем не осознавал происходящее.

– Слушай, что я скажу. Слушай внимательно! Полоса – она живая. Это спящее чудовище, которое называют часовиком. Здешний часовик спит очень чутко, и ему снятся кошмары. Я не могу долго находиться здесь, это его разбудит. Иди прямо, вон туда, – незнакомец махнул серпом, указывая направление, – никуда не сворачивай, что бы ты ни увидел. Ни в коем случае не останавливайся! И ничего не бойся, это все иллюзии. Но если испугаешься, они обретут плоть и убьют тебя. Вот, проглоти это, – он достал из кармана белый кругляшок и сунул его Андрею в рот. – Ты найдешь свою возлюбленную, когда пейзаж сменится три раза. По дороге ты встретишь трех врагов и трех помощников и решишь три загадки. Еще одно: тут время идет иначе. Сколько бы ты ни пробыл на Полосе, ты вернешься в деревню через семнадцать минут, как попал сюда. У тебя будет достаточно времени, чтобы закопать тело своего друга и прикинуться, будто ничего не случилось. Через тридцать четыре года я вернусь, и ты отдашь мне долг за услугу, которую я тебе сегодня оказал. Удачи!

Сказав это, он исчез. Андрей моргнул глазом, но ничего не изменилось.

Лекарство, которое ему дал незнакомец, начало действовать. Он вдруг почувствовал невероятную легкость.

Андрей тряхнул головой и начал свой путь.

* * *

Поначалу лес на Полосе мало отличался от того, к чему привык Андрей. Те же березы, ели и сосны – по ним он лазал с самого детства. Но чем дальше он углублялся в лес, тем сильнее сгущались тени, а окружение делалось пугающим и уродливым. Деревья теряли в объеме и становились плоскими, будто великаны, забавляясь, обрубили их с двух сторон до тонкой полоски. Лес наполнился странными звуками: откуда-то сверху пели невидимые птицы, хотя пением это назвать было трудно – скорее, хриплым хохотом.

– Эй, господин, куда же вы? – тонкий голосок совсем рядом, снизу.

Андрей вздрогнул от неожиданности и посмотрел вниз. Рядом с ним вышагивал странный зверь. Он напоминал кролика, вставшего на задние лапы и зачем-то нацепившего на себя одежду. К тому же, он выглядел плоским, как все в округе: деревья, цветы и травы. Все – ненастоящее, вырезанное из бумаги. Следить за тем, как зверь двигался, было неприятно: так складывают и раскладывают бумагу.

– Не хотите зайти ко мне в закусочную, выпить немного чаю? – спросил зверек.

Андрей не замедлил шаг. Он помнил о предостережении: ни в коем случае не останавливаться, все время идти вперед.

– Эй, господин, я к вам обращаюсь!

Андрей игнорировал навязчивого спутника.

– Господин, так нечестно! Я же хочу добра!

Андрей снова не ответил – просто шел дальше.

– Ах ты!..

Андрей скосил глаз и увидел, как кролик извлек из бумажного кармана бумажный нож. Зверек бросился на него. Андрей подавил желание увернуться: не сходи с прямого пути, не останавливайся!

– Ай!

Кролик ударился об Андрея и отскочил, как шарик скомканной бумаги отскакивает от стены. Вопя, он укатился прочь.

Лес снова преобразился. Можно ли это считать сменой пейзажа? Наверное, нет. Это все еще лес, пусть и еще более странный, чем был раньше. По обе стороны от невидимой линии, по которой вышагивал Андрей, тянулись ввысь удивительные кусты, похожие на ветвистые оленьи рога.

– КТО ТЫ И ЗАЧЕМ ТЫ ЗДЕСЬ? – громогласно обрушилось на Андрея со всех сторон.

Андрей промолчал: очередной морок, новое наваждение.

– ОТВЕЧАЙ!

Андрей молчал.

– ОТВЕЧАЙ!!!

Он не выдержал:

– Я пришел за женщиной, которую люблю! Ясно тебе?!

– ЭТО ХОРОШО! ПРОВЕРИМ, НАСКОЛЬКО СИЛЬНА ТВОЯ ЛЮБОВЬ!

Впереди из земли вынырнули мощные зеленые стебли, переплелись и перекрыли дорогу.

– ОТВЕТЬ НА ОДИН ПРОСТОЙ ВОПРОС: СТОИТ ЛИ ЭТА ЖЕНЩИНА ТОГО, ЧТОБЫ ИЗ-ЗА НЕЕ ОСЛЕПНУТЬ?

«Ни одна женщина не стоит того, чтобы из-за нее слепнуть!» – закричала в нем подлость. Но Андрей этого не сказал. Он шел к преграде из зеленых стеблей и старался убить в себе труса, задушить подлеца, подавить негодование.

Он увидел в сплетении стеблей какое-то маленькое животное: сурка или мышонка – не разобрать. Такой же плоский, как и злобный кролик до него.

Бумажный сурок яростно кивает, как будто Андрею нужна помощь с ответом.

Но Андрей и так знает, что сказать:

– Да, черт возьми!

Он говорит это в тот самый миг, когда доходит до преграды из переплетенных стеблей. Он входит в нее легко, как нож в масло, и рога-кусты вокруг вянут, теряют форму и исчезают. На смену им приходит тот же лес, обычный, зеленый, похожий на тот, что дал приют Андрею и его семье.

Подлые мысли, только что мелькнувшие в голове, заставили Андрея усомниться в себе. Неужели он идет за Любовью, а это все зреет в нем? Все эти сомнения, страхи, упреки?

Люба… Кем он был без нее? Что из себя представлял? Просто парень, без цели, без смысла в жизни. Человек, который плывет по течению.

А кто он с Любой? Герой. Он совершает подвиг. Он вышел на эту чертову Полосу, он сразился с бесами на ней, он лишился глаза! Он подумал: не гордыня ли это заговорила в нем? Как учил его отец, там, где заявляет о себе гордыня, нет места искренности. Но он не чувствовал, что гордится: он просто перечислил то, что сделал. Он благодарен этой женщине за то, что она стала смыслом его жизни.

Да, она того стоит. Эта женщина стоит того, чтобы ради нее жить и ради нее убивать.

Лес впереди поредел. Пошли тучные луга, действительность обрела глубину и цвет. Вокруг зажужжали стрекозы, замахали крыльями бабочки. Откуда-то издалека легкий ветерок донес коровье мычание.

Эти мирные перемены встревожили Андрея больше, чем жутковатый бумажный лес, оставшийся за спиной. Все вокруг казалось таким мирным и спокойным, что мало походило на правду.

Впереди зажурчал ручеек. Маленький деревянный мостик виднелся в шагах двадцати по левую руку. Чтобы по нему перейти, нужно было отойти от прямого маршрута, по которому Андрей шел, не сбиваясь.

«Ловушка!» – подумал Андрей.

И он не соблазнился, не свернул с дороги. Ручеек оказался ледяным, но неглубоким, и Андрей в три шага пересек его.

Дальше местность пошла буграми. Тут и там горбились невысокие холмы. Через некоторое время Андрей почувствовал, как натруженные ноги начинают зудеть. Боль в голове пока еще не вернулась, но чувствовалось, что клетка, в которую ее загнало лекарство, скоро поддастся и рухнет под ее натиском.

Андрей прошел мимо большого муравейника. Такой громадины он никогда не видел. Муравейник походил на перевернутый глиняный горшок, слепленный великанами. Из многочисленных черных дырочек выползали крупные, с пол-ладони, красные муравьи и, спеша по каким-то своим делам, снова скрывались в туннелях.

Несколько муравьев выскочили из муравейника и деловито подбежали к Андрею, прыгнули на ботинок и забрались под штанину. Маленькие лапки защекотали кожу, и идти, не сбивая шаг, стало очень трудно. Андрей пару раз наспех похлопал себя по штанинам, но только разозлил насекомых: те больно покусали его. Чертыхаясь, он шагал дальше, надеясь, что вредители сами отстанут от него.

Когда впереди показался второй такой же муравейник, сердце Андрея на миг замерло. Новый или тот же самый? Неужели проклятой Полосе удалось его отвлечь, и он пошел по кругу?

Нет, он не позволит себе сомневаться. Он будет идти вперед. Ради себя. Ради Любы. Его воля развеет морок!

Новые и новые муравьи вгрызались в его тело. Еще несколько муравейников встретились ему по дороге, и маленькие красные мучители каждый раз выбегали из своего жилища, чтобы полакомиться им.

Андрей испустил радостный крик, когда перед ним вместо очередного муравейника распахнуло свои объятия болото. Все-таки он идет в правильном направлении, он не сбился с пути! Только пейзаж изменился уже несколько раз… Или все это одно и то же?

Он подошел к болоту вплотную и сделал решительный шаг вперед. Нога с гадким хлюпом ушла в трясину. Андрей оказался по грудь в холодной затхлой воде. Он вытянул руки вверх, чтобы не намочить волшебную шкатулку.

Идти было трудно, но он не сдавался. Благо, муравьи перестали кусаться – наверное, утонули. С каждым шагом он погружался все глубже, пока не оказался в болоте по глаза. Противная стухшая водица залила рот, ноздри, пустую глазницу. Андрей корчился от омерзения, но брел вперед, как кукла с заводным ключиком на спине, у которой нет другой цели, кроме движения.

Андрей набрал воздух в легкие и ушел в пучину с головой. Тогда все вдруг закончилось.

Он снова оказался на неприметной лесной тропке, окруженный деревьями, кустами и травой.

Новое препятствие не заставило себя ждать: приближался обрыв. Открывшаяся картина захватывала дух. Казалось, один из древних богов, гигант, которому горы по щиколотку, размахнулся и топором располовинил землю. Рана на теле земли тянулась влево и вправо, сколько хватало глаз – точнее глаза, который, впрочем, не потерял былую зоркость. Где-то далеко впереди, за пропастью, едва-едва проступали очертания противоположного края – так сквозь дымку на море вдалеке виднеется остров.

Что делать? Как преодолеть разверзшуюся бездну?

Андрей не боялся высоты и всегда с удовольствием забирался на самые высоченные деревья, чтобы полюбоваться окружающим видом. Свысока он видел родной лес – зеленое море, окруженное Полосой. Отсюда, с высоты, Полоса представлялась завесой из густого тумана. Иногда туман рассеивался, и Андрею казалось, что он видит очертания чудесных высоких домов, которые отец называл небоскребами. Мираж? Разыгравшееся воображение? Какая разница! Теперь это не имело никакого значения.

Андрей не струсил перед болотом, не струсит и перед пропастью. Зажмурившись, он бросился с высоты. Перед мысленным взором стояло лицо Любы – на этой сумасшедшей дороге она была его путеводной звездой. Он готов был умереть, если это приблизит его к цели. Он был готов ко всему – кроме того, что произошло.

Андрей споткнулся и чуть не упал, потому что не рассчитал шаг. Удержав равновесие, он продолжил идти прямо по воздуху. Он поглядел вниз. Ощущение головокружительной высоты окрыляло. В груди клокотал восторг. Андрей бросил взгляд через плечо: лес уплывал, отдалялся.

Он снова посмотрел перед собой – и тут впервые увидел хозяина здешних мест. О нем предупреждал странный человек в начале пути. Он называл его часовиком. Нелепое и примитивное название; оно едва отражало суть удивительного существа, ожидавшего впереди.

Необъятная, циклопическая колонна пульсировала и медленно вращалась вокруг своей оси. Ее истинный размер трудно было оценить. В ней сменялись события, места, картины – у Андрея не было слов, чтобы описать увиденное. Как будто кусок земли вырвали, закружили, а вместе с ним – все, что когда-либо было там, есть и будет.

Андрей поблагодарил своего безымянного помощника за то, что тот верно указал ему путь. Теперь путешественник не сомневался, где закончится его дорога.

Он шагал по небу в этом удивительном месте, усталый, избитый, покалеченный и перепачканный, но в сердце его зрела радость: Люба, Люба, ты подарила мне все это!

Воздух вокруг наполнился птицами самых разнообразных форм и размеров: каких здесь только не было! Голуби, воробьи, чайки, синицы; причудливые яркие птички со смешными хохолками и пышными перьями; неприятные кожаные чудища с вытянутыми клювами, полными острых зубов. Птицы носились по небу, дрались, кусались, спаривались, и при этом издавали такой жуткий шум и гам, что Андрею приходилось свободной рукой прикрывать левое ухо, иначе он рисковал оглохнуть. От птичьего переполоха жутко разболелась голова. Рана на месте правого глаза наконец яростно заявила о себе. В глазах темнело от боли, но Андрей по-прежнему шел и не замедлял шаг.

Бам! Бам! Несколько выстрелов – и с пяток птиц камнем полетели вниз. Андрей вздрогнул, когда мимо промчалась чудесная машина, похожая на стрекозу. Видимо, одна из тех, на которых предки рассекали небеса до Перемены. Сбоку у машины – открытая дверка: из нее высунулся причудливо одетый человек – черная маска на лице, рубашка без рукавов, пятнистые штаны, грубые черные ботинки – и помахал Андрею левой рукой; в правой он держал дымящуюся черную палку, по-видимому, оружие.

«Второй помощник», – подумал Андрей. Это была как хорошая новость, так и плохая: значит, впереди новый враг и новая загадка.

Андрей почти дошел до противоположного края пропасти. Оказалось, пропасть не кончается. По обе стороны от невидимой дороги, по которой он шел, выросли необычные дома, зависшие в воздухе. Они чуть поднимались и опускались, как поплавки на реке – вверх-вниз, вверх-вниз. Крутящиеся лопасти не давали домишкам свалиться. Здания больше напоминали стеклянные кубики, чем привычные глазу деревянные срубы. Мимо Андрея деловито проносились разноцветные летательные машины. Он заглядывал в прозрачные окошки, но не видел там водителей. Что это? Прогресс, который так пугал волхвов?

На фасадах домов вдруг вспыхнули буквы, и к своему удивлению, Андрей смог их прочитать.

– ТЫ УБИЛ ЧЕЛОВЕКА ИЗ-ЗА НЕЕ! – кричали дома. – ОНА ТОГО СТОИТ?

Образы в голове. Васька захлебывается в собственной крови. Нож, по рукоять утонувший в его шее.

– Да, черт возьми! – закричал Андрей в ответ. – Да и еще сто раз да!

Из левого глаза побежала слеза.

Краем глаза Андрей заметил движение: что-то большое выплыло из слепой зоны и закрыло полнеба. Сшибая игрушечные летающие домики, преграждая Андрею дорогу, по небесной тверди распласталось тело большой змеи.

Змея изогнулась, повернула раскрытую пасть навстречу Андрею. Его обдало смрадным дыханием. Он видел канаты слюны, протянувшиеся от ребристого неба к острым клыкам, высотой не уступавшими соснам. Подвижный раздвоенный язык трепетал и, гипнотизируя, вился в красной пасти.

«В третий раз уже совсем не страшно!» – подумал Андрей, ступая навстречу судьбе.

Змея опустила массивные челюсти, и Андрей оказался в абсолютной темноте.

«Ни в коем случае не прекращай идти! Не отклоняйся от намеченной цели! Ты должен дойти!» – бодрился Андрей в зловонном мраке.

Под ногами неприятно хлюпало, вокруг ощущались дрожь и колебания: змея дышала. Или пыталась его переварить, черт ее знает.

А потом раздался чавкающий звук: с таким топор отделяет голову курицы от тела. Позади что-то забурчало, заплескалось. В спину ударил поток, сбил с ног, потащил за собой.

Андрей потерял направление и забился в приступе страха. Неужели все пропало? Неужели все старания тщетны? А как же Люба? Люба! Любонька!..