Текст книги "Препод 3"

Я, конечно, гуманистом не был, чтобы пачками убивать мирных жителей, но управляемое цунами тоже было интересной идеей.

Чем дальше мы продвигались на север, тем сильнее чувствовалось изменение климата. Хоть днём сохранялась по-летнему тёплая погода, но ночью температура падала градусов до пятнадцати, заставляя в кровати кутаться в одеяло. И ветер становился более холодным, постепенно меняя своё направление с западного на северо-западное. А когда мы обогнули северную оконечность Понты, – мыс Бурь и вошли в Северное море, отделявшее Империю от Тингланда, то увидели и первые, небольшие, изрядно подточенные морской водой, айсберги.

Это были так, лишь отголоски тех здоровенных громадин, что отправлялись в плавание где-то далеко на севере, гонимые ветром и течениями к югу. Но даже такой, он мог натворить дел.

Скорость нашего передвижения упала, встретить такой ночью капитан желанием не горел, да и я, судьбу “Титаника”, “Заре Офора” не желал. Но, как бы то ни было, на исходе восьмых суток мы приблизились к берегам Королевства.

– Ключ! – радостно произнесла Тания, когда по левому борту показался скалистый остров, частично покрытый растительностью и увенчанный крепостью с высоким донжоном, – основная база нашего флота! Ею, как раз, командует тётя.

– А она сейчас там? – поинтересовался я.

– Вряд-ли, – пожала плечами принцесса, – если только не прибыла с инспекторской проверкой. Да и, обычно, на самой высокой башне вывешивают вымпел, что адмирал в крепости, а я его не вижу.

И правда, я рассмотрел длинные причалы и пришвартованные корабли. Отрезанное от остального материка Мёртвыми землями и Протекторатом, королевство всё сообщение с другими странами вело исключительно морским путём. Собственно по этому, оно обладало и самым большим флотом торговых кораблей и сильнейшим морским боевым флотом.

Корабли Тингланда несколько отличались от имперских. Я в этом смог убедиться, когда к нам на перерез вышел один из королевских быстроходных корветов.

Парусное вооружение у него было не прямым как у нашего фрегата, а косым и он ходко шел к нам под углом к ветру.

– У нас не так много магов, – словно извиняясь, произнесла Тания, когда корвет приблизился, – и “ветродуи” есть не на всех кораблях.

Впрочем, боевой маг всё-таки, на корвете присутствовал. Когда перед носом нашего судна воздух вспорол огненный шар, в этом сомнений не осталось. Верно восприняв это как сигнал к остановке, Кутильё спустил паруса и фрегат закачался на волнах, ожидая когда подойдёт спущенная тингландцами на воду шлюпка.

Долго морской офицер, взойдя на борт, у нас не пробыл. Хватило взгляда на документы предоставленные капитаном, да и улыбающуюся принцессу, что стояла на палубе неподалеку, он, видимо узнал. Лишь мазнул цепким взглядом по мне, да что-то сообщил капитану. После чего и был таков.

А мы, наконец, двинулись прямиком в Охигбёрн. Который располагался восточнее острова, в заливе Великий Северный, в устье реки Студёная.

Тут уже было совсем прохладно, по имперским меркам. Однако, судя по счастливому лицу Тании, возвращалась она домой с радостью. Суровый край, но всё-равно родной.

Я улыбнулся тоже, но тут же зябко поёжился, и пошел обратно в каюту.

Глава 11

Несмотря на лето, на верхушках близко расположенных к побережью гор, лежал снег. Их белые пики просматривались в лёгкой дымке, когда мы подплыли ближе.

Тингланд, всё-таки, самая северная земля из обжитых разумными. В своих мыслях я то и дело порывался её назвать то Скандинавией, то Скайримом. В общем, местом где живут суровые северяне, которые любят боевые топоры, ходят в доспехах отороченных шкурами и мехами, а на голове непременно носят рогатый шлем.

Жить они должны в деревянных теремах и домах из брёвен, окружённые дикими лесами с диким зверьём. Где волки размером с медведя, а медведи размером… тут я задумался, пытаясь прикинуть, размером с что, тут могут быть медведи.

– Профессор, вот он, Охигбёрн!

Меня дёрнули за рукав и я тут же посмотрел вперёд, где, обогнув выступающий в море мыс, мы увидели растянувшийся вдоль залива город.

– Сколько кораблей, – выдохнул кто-то с изумлением.

И правда, немаленький залив был весь утыкан стоящими на рейде судами, и множество их также щетинилось мачтами вдоль далеко выдающихся в море причалов.

Пока судно, по указаниям прибывшего на борт портового чиновника, пробиралась к предназначенному нам месту у причала, я жадно разглядывал городские кварталы, ища что-то особенное в зданиях и сооружениях. Сам город раскинулся по обе стороны речного устья на пологом склоне, поэтому я мог видеть крыши домов за портовым кварталом, особняки знати и несколько крупных замков или дворцов, бросающихся в глаза наличием высоких башен.

Крыши, вот они отличались от имперских построек того же Анкарна. Они были цветными. Преобладал, в основном желтый или светло-серый, но были и ярко зелёные и даже синие. Насчёт стен, из чего они были сложены, я, пока, сказать не мог, но это явно были не брёвна.

Опять же, глупо было ожидать прямо кардинальных различий, как и любое другое государство, Тингланд строился на осколках древней империи, поэтому архитектурный стиль, хоть и претерпел изменения за тысячу лет, но в базе своей имел те же корни, что и в Империи.

На берегу нас уже ждали. Танию, естественно, как особу королевской крови, посадили в отдельную карету, а нас, вежливый представитель двора, рассадил по нескольким крытым экипажам, рассчитанным на десяток человек каждый. А затем отвезли во дворец. Правда, не королевский, а слегка поменьше. Стоило мне поинтересоваться, кому он принадлежит, как тот же чиновник, с превосходством в голосе произнёс:

– Это дворец её сиятельства графини Вейст.

Я глубокомысленно покивал, хотя, как не рылся в памяти, так и не смог вспомнить такую графиню. Впрочем, скорее всего это подсуетилась Тания.

В экипаже по дороге, сильно в окно посмотреть мне не дали, студентки ловко зажали с обеих сторон, поэтому, что представляют собой городские дома, разглядеть не получилось, и когда мы заехали через небольшой сад ко входу во дворец, нас тоже быстро-быстро погнали внутрь. Поэтому пришлось довольствоваться разглядывание большой дворцовой залы, где нас, заведя, оставили.

Стены были выкрашены в зелёный и золотой, украшены лепниной. Высокие стрельчатые окна пропускали много света, а тяжёлые золотистые шторы собранные по бокам, добавляли интерьеру декора. На стене противоположной окнам, висел здоровенный гобелен повествующщей о какой-то битве.

– Недурно, – выдала свой вердикт графиня, обмахиваясь веером, – стиль попроще, чем в тех дворцах где я была, но чувствуется вкус.

– Я в дворцах не была, – задумчиво произнесла Алиса, а Ясула только загадочно улыбнулась.

Я понял, что ракамакская шпионка бывала, но рассказывать об этом, слишком сильно себя выдать.

Воспользовавшись общим ослаблением внимания, все три женщины приблизились ко мне. Но тут спохватился Бари и вклинился между нами, недобро зыркнув исподлобья.

Я поспешно отвернулся, сделав вид, что с интересом рассматриваю большой гобелен на стене. Эмоционально парень находился в полном раздрае, и я старался его не провоцировать, чтобы ненароком не навредить его взаимоотношениям с матерью. Рано или поздно он смириться, что в жизни матери могут появиться и другие мужчины, надо просто время.

Сцена битвы, на которую я обратил свой взгляд, неожиданно, оказалась весьма интересной. Потому что люди на ней воевали не с другими людьми, а с какими-то чудовищами, красноглазыми и красномордыми. Но и это было не самым странным. В руках чудищ были какие-то продолговатые предметы, которые испускали красные лучи. А ещё, в небе, над полем битвы была вышита лодка, с сидящими внутри красномордыми, которые тоже стреляли лучами в войско людей. В ответ люди пуляли стрелы и заклинания, а красные лучи отражали щитами. Причём, реально отражали, как лазер зеркалом, что луч, преломляясь, уходил под углом вверх.

Но тут, двери в залу распахнулись и слуга громко объявил:

– Её сиятельство, графиня Вейст!

Обернувшись к двери, я приготовился увидеть ещё одну светскую даму, но, внезапно, грохоча каблуками по мраморному полу, к нам вошла Селестина Ройс, графиня-адмирал собственной персоной.

Была одета она почти также как и в памятный приезд в Академию, разве что камзол был чуть более парадным, расшитый золотым галуном и увешанный наградами, а волосы стянутые на затылке в простой короткий хвост, украшала небольшая треуголка.

Увидев её, три наши дамы тут же переглянулись между собой, а я поспешил навстречу сестре по оружию.

– Селестина?! – удивлённо произнёс я, протягивая руку, – а я думал будет какая-то графиня Вейст.

Усмехнувшись, глядя на мою руку, та резко её сжала. А я вдруг замер, подумав, что рукопожатие, это как-то бестактно, всё же передо мной стояла женщина и попытался её ладонь довернуть, чтобы чмокнуть тыльную сторону, но та оперативно руку убрала, всё с той же ухмылкой произнеся:

– А вот этого не люблю.

– Кхым, ну да, ладно, – буркнул я, опять почувствовав не в своей тарелке.

А Селестина, оглядев студентов, вышла чуть вперёд и громко произнесла:

– Итак, будем знакомы, я адмирал флота графиня Вейст, и я буду вашим куратором здесь. Да, целый адмирал. Можете этим гордиться. Все вы прибыли на магическую практику и могу сразу сказать, что именно у нас вы получите её столько, сколько ни в одном другом месте. Буду откровенна, маги королевству нужны. Поэтому, часть из вас, кто захочет, по окончании обучения, продолжить работу у нас, могут уже сегодня подписать контракт, по которому сразу же начнут получать четверть оклада мага и выслугу лет…

– Стоп, стоп, стоп! – вмешался я, – об этом ещё рано говорить, и вообще, у меня на них свои планы.

– Ладно, отложим этот разговор, – прищурилась Селестина, – ну а пока, под ваше размещение мы выделили пустующее здание казармы дворцового гарнизона, где все с комфортом смогут разместиться. Думаю, с дороги вы несколько устали, поэтому слуги вас сейчас туда проводят, покажут где столовая гарнизона, душевые и отхожие места. А после, мои офицеры устроят вам экскурсию по столице и её оборонительным сооружениям.

Двери в противоположной стене распахнулись и показавшиеся там слуги, с поклоном позвали за собой. Народ, в полголоса обсуждая услышанное, потянулся к выходу и я тоже, было, направился туда, как был решительно остановлен.

– Вольдемар, тебя я попрошу остаться.

Сказанная уверенным тоном фраза, заставила меня, притормозить. Задумчиво посмотрев вслед оглядывающимся студенткам, у которых прямо на лице были написаны досада и злость, я обернулся к Селестине и кивнул:

– Не смею отказаться, графиня.

Стоило дверям за последними студентами закрыться, как слуги прямо в залу споро внесли стол, два кресла и быстро накрыли на нас двоих.

– Присаживайся.

Отодвинув кресло, я опустился в него, стараясь сохранять невозмутимость. Честно говоря, вот так, посреди огромного помещения, обедать, когда тебе в рот заглядывают с пол десятка слуг, было непривычно и некомфортно. Даже в гостях у дедушки Виолар было по другому, не столь официально.

– Мы, конечно, не можем похвастаться таким разнообразием блюд, как в имперской столице, заметила женщина, откинувшись в кресле и закинув ногу на ногу, – но вполне способны удовлетворить любого гурмана.

Носком ботфорта она слегка покачивала в воздухе, пристально за мной наблюдая.

– В столице не был, и, боюсь, не столь искушён в кулинарии, чтобы по достоинству это оценить, – заметил я, – больше привык к обычной еде, без изысков.

– Ну, раз так, то… – она хлопнула в ладоши, подзывая слугу, – Мастин, отменяй всё, мне с нашим гостем как обычно.

– Но ваше сиятельство! – лицо слуги вытянулось, – повара его высочества с самого утра, по спецзаказу… И что теперь с этим делать?

– Выбрось, – лениво махнула Селестина рукой.

– Выбросить?! – слуга схватился за сердце, – ваше сиятельство, за каждое из этих блюд платят золотом. Отведать блюдо королевской кухни, заветная мечта любого человека.

– Золотом?! – в свою очередь заинтересовался я, – и говоришь, многие хотят?

– В очереди выстраиваются, господин, – охотно кивнул тот.

– Тогда, – я на секунду задумался, – объявите аукцион, на котором продавайте по одному блюду тем господам, которые предложат наибольшую цену. Обязательно сообщите, что аукцион благотворительный, а все вырученные средства пойдут на обеспечение обучения магов.

– Каких магов? – прищурилась графиня-адмирал.

– Пятьдесят процентов моим, – заявил я, – а пятьдесят вашим. У вас же есть свои академии?

– Есть, три, – кивнула женщина, – не такие, как в Анкарне, конечно, их и академиями назвать тяжело, скорее школы, но есть, да.

– Вот остальные пятьдесят процентов можете им передать, – милостиво согласился я.

Селестина ничего на это не сказала, только задумчиво посмотрела на слугу и коротко, почти незаметно, кивнула.

Стол быстренько перенакрыли, убрали дорогущую цветную скатерть и застелили квадратом некрашеной парусины, а поверх водрузили простые деревянные миски с деревянными ложками, и поставили котелок, от которого явственно парило.

Я принюхался, и неожиданно для себя сглотнул. Давно забытый запах заставил буквально залиться слюной.

– Не может быть, – неверяще пробормотал я.

Не в силах устоять перед искушением, поднялся со стула, нависая над котелком и окунаясь в облако источаемого им божественного аромата, и чуть не захлебнулся.

– Гречка с тушёнкой! Ммм… чафк-чафк, нам-ням…

Схватив ложку я от души наложил себе в миску такого родного и горячо любимого блюда, после чего, принялся с жадностью его поглощать.

– Вообще-то, это стрефа с мясом вакабаки, – заметила Селестина, с некоторым удивлением за мной наблюдая.

– Неважно, – прочавкал я в ответ.

Затем, оглядев стол, на пробу закинул удочку:

– А у вас тут, случаем, нет слабоалкогольного напитка, получаемого путём брожения на молотых сухарях?

Брови женщины изумлённо дёрнулись, но, после она кивнула и сделала жест слугам.

– Принесите смун.

Когда передо мной поставили деревянную литровую кружку с тёмным напитком внутри, я осторожно пригубил и тут же расплылся в улыбке, да, это был квас, самый настоящий, такой, какой в империи сроду не найти. Хотя, пиво-то делают, только в путь. А квас, – нет. Я бы сам попробовал его поставить, да только процесс больно тонкий, чуть где промахнёшься и всё, привет туалет, а я только в детстве видел, как дед делал, но почти ничего не запомнил.

– А ты точно имперец? – с сомнением спросила графиня-адмирал, когда я довольно грохнул опустевшей кружкой об стол и громогласно заявил: – “Ух, хорошо!”

– Неа, – покачал головой я, довольно отвалив от стола, – я с Утсволса, но всё детство в сиротском доме провел и родителей не знаю. Кто-то говорит, что я похож на понтийца.

– Я бы сказала, что на тингландца, – прищурилась женщина, – есть в тебе что-то такое.

Я подумал, почесал подбородок, вспоминая что ещё бывает у северных народов, уточнил:

– А баня у вас есть?

– Что? – наморщила лоб Селестина.

– Ну это, специальная изба, которую натапливают так, что жар к земле пригибает, и в ней моются.

– Ты имеешь в виду, нахом?

– Ну да, наверное, – обрадованно кивнул я, – нахом. Слушай, а можешь организовать мне нахом? Только это, чтобы туда смуна вашего побольше, и чтобы после можно было в снег понырять, или купель ледяную? А? Сможешь?

Я с надеждой заглянул в глаза женщине. Спохватившись, добавил.

– И это, ещё бы деревянных веников с листьями соорудить, подсушить и ими ещё тело похлестать.

– Нет, ты точно тингландец, – наконец отмерла та, – такое придумать. Веники…

Она покачала головой.

– Есть у нас, повыше в горах живут, секта не секта, но общины, наособицу. Со своим укладом. Воинов хороших, правда, для армии, по договору с королём, на службу присылают. Мы их, в основном, на границе с мёртвыми землями держим, всякую нечисть отлавливать. Вот у них что-то подобное бывает. Какие-то ритуалы с нахомом связанные.

– Слушай, – загорелся я, – отвези, а?

Та вздохнула, затем нехотя кивнула:

– Ладно, отвезу. Но только ты мне сам это покажешь, с вениками.

– Да не вопрос.

Обед плавно закончился и я, поднявшись и почувствовав в животе приятную тяжесть, довольный и сытый, искренне произнёс:

– И накормила, и напоила. Такой вкусноты стол лет не пробовал. Чуть язык, вместе с ложкой не проглотил.

Поднявшаяся вслед за мной, графиня-адмирал, постаралась спрятать улыбку, но я видел как дрогнули уголки губ. Моя похвала была ей приятна. И пусть готовила не она, но хозяйка, как-никак.

Тут мой взгляд вновь упал на гобелен и я поинтересовался:

– А это у вас тут что?

– Это… – Селестина, задумчиво посмотрела на сцену битвы, затем ответила, – лет шестьсот назад, вроде, напали какие-то нелюди на летающих лодках. Владели мощными магическими амулетами. Они им не помогли, конечно. Лодки сбили, остальных добили на земле. Кстати, ваши имперские магистры постарались. Собственно, с тех пор наши страны и являются союзниками.

– Ух ты, – удивился я, – а в имперских учебниках истории ни строчки.

– Да, с Мёртвых земель временами какая только пакость не лезла, – поморщилась Селестина, – про каждых писать никакой бумаги не хватит.

– А ты думаешь, они оттуда пришли?

– А откуда ещё?

Действительно, когда под боком такая терра инкогнита, всё на неё списывать будешь. Хотя, на мой взгляд, это было не что иное, как нападение инопланетян с применением лучевого оружия.

– Слушай, а эти их магические амулеты не сохранились?

– Сохранились, – кивнула женщина, – только они не работают. Во дворце даже где-то пару штук было.

– Дашь поизучать? – тут же поклянчил я.

– Если хочешь, – пожала плечами женщина, – дам команду, найдут и принесут.

– Ну и отлично, – потёр я руки.

– А пока, – внезапно подошла ко мне графиня-адмирал, так близко, что между нами едва ли можно было просунуть ладонь, – ты покажешь мне другое.

Я сглотнул, глядя в её холодные глаза, хрипло уточнил:

– Что покажу?

Губы женщины приоткрылись. Она облизнула их кончиком языка, неторопливо и возбуждающе.

– Твой меч, – произнесла она с придыханием, – который тебе вручил наш бог.

– А, это, – несколько разочарованно произнёс я, – он там, в карете лежит.

– Ты оставил божественный артефакт валятся в багаже?!

– А что ему будет?

– Дурак, какой же дурак! – почти оттолкнув меня, Селестина бегом бросилась к дверям.

– Что сразу дурак, – обиделся я, волей-неволей спеша вслед за ней, – он же железный.

Глава 12

Моя сумка, с бронёй и мечом, находилась среди прочих вещей позади кареты, порывшись там, под нетерпеливым взглядом Селестины, я, наконец, вытянул баул из самой середины, раскрыл и достал завернутое в рогожу оружие.

– Всё на месте, – улыбнулся я ей, разворачивая ткань, – ничего не пропало.

Увидев увеличенный в пять раз кинжал, с огромной гардой и массивным лезвием, графиня-адмирала благоговейно прошептала:

– Какой большой!

– Не ты первая это говоришь, – самодовольно ответил я.

– Да, божественный меч ни с чем не спутать. Разреши.

Она протянула руки и я, без лишних раздумий, вручил ей его, спокойно наблюдая, как она осторожно принимает оружие на раскрытые ладони.

– Лёгкий! – удивилась она, – а по виду, так вообще неподъемный должен был быть.

– Сама сказала, божественный, – хитро прищурился я.

– Точно, – она кивнула признавая мою правоту, – а какое у него имя?

– Имя? – я замялся, вспоминая свой, как мне тогда казалось, оригинальный ответ легатам, – ну, как бы, Гладиолус.

И вновь она посмотрела на меня как на дурачка.

– Уму непостижимо, – помотала графиня-адмирал головой, – назвать меч цветочком. Правду говорят, маги странные. А почему ты вообще его здесь оставил? Побоялся, что во дворец с ним не пустят?

– Да нет, – почесал я затылок, – просто оставил. Я бы, если бы ты не попросила, его бы даже не брал с собой. Я вообще думал его на стенку повесить у себя, ну как сувенир. И табличку памятную.

– О боги, – пробормотала ошарашенно Селестина, выпучившись на меня, – всё, Вольдемар, ничего больше не говори, а то я просто с ума сойду.

Схватившись ладонью за лоб, забегала туда-сюда, бормоча:

– Божественный меч, на стенку, сувенир…

Тут она остановилась и, повернувшись ко мне, с отчаянием произнесла:

– Ты разве не понимаешь, что такое бывает раз в несколько сотен лет, чтобы Воин одарил оружием!

– Он мне ещё и амброзии налил, – похвастался я, кивнув, – целую кружку выпил.

Пару минут она молча смотрела на меня, затем упавшим голосом произнесла:

– Ты не врешь.

– А зачем? – пожал я плечами, – мы с ним нормально общий язык нашли, он даже, по моей просьбе, моего хорошего товарища, – магистра, своей ладонью отметил.

Эту информацию она переваривала ещё дольше. Честно сказать, на женщину было больно смотреть, настолько сильно было её отчаяние проглядывающее сквозь маску бесстрастности.

– Нет, такого просто не может быть, – застонала она, – просто не может. Если только…

Тут она вздрогнула, глаза её расширились и она, охнув, тихо произнесла:

– Ты не его сын.

– Вот это не знаю, – тут же ответил я, – сама понимаешь, во время зачатия я не присутствовал. По крайней мере, как личность.

Почему-то мне казалось, что хуже не будет, если кое кто из моих знакомых женщин, будет считать меня сыном бога. Рагырда, теперь вот Селестина. Понтийка помогает мне в академии, а графиня Вейст, теперь, думаю, куда охотней будет помогать мне здесь. Тем более, я же не собираюсь ей врать на прямую. По сути, в том, что Воин мне папаня, решила она сама, а я, не сказав ничего неопределённого, только укрепил её в этом выводе.

– Теперь я понимаю… – в глазах её что-то мелькнуло, и меня посетило какое-то странное чувство.

А затем, решительно взяв меня за руку, она потащила за собой, прямо вместе с сумкой и мечом.

– Вообще, – поспешил я ей сказать, – я всем говорю, что я паладин.

– Кто? – уточнила она, продолжая целеустремлённо куда-то бежать.

– Ну, святой воин, поборник, которому его божество оказывает поддержку, для искоренения зла.

– Сам придумал? – покосилась на меня женщина.

– Ну да, – кивнул я, – думал даже, может какой орден Паладинов создать. Ну, как организацию, со своим уставом, традициями…

– Я знаю, что такое, – воинские ордена, – оборвала меня графиня-адмирал, – при каждом дворе какой-нибудь орден да есть. У нас это “Стража Севера”, а в Империи, к примеру, – “Сыны Империи”.

– С фантазией у них не особо было, – заметил я.

– А тут особая фантазия не нужна, мы, как-никак, не Порос какой-нибудь, с их орденом Носка.

– Какого носка? – удивился я.

– Княжеского фаворита, – буркнула Селестина, – с правительницей, во время бала, уединился, а когда все спохватились, и начали их искать, так торопился, одеваясь, что забыл носки одеть и сунул в карман. А в танце тот выпал, что все заметили, и княгиня, чтобы прикрыть конфуз, сообщила, что это её носок и надела на ногу. С тех пор, у них есть женский орден Носка.

– Ты смотри, – хмыкнул я, вспоминая земную историю с английским орденом Подвязки.

– Вот, вот, но с орденом Паладинов, это мысль интересная, – заметила женщина.

– Только у меня времени нет, чтобы им заниматься, – пожаловался я, – исследования и обучение всё время съедают.

– А зачем тебе им заниматься? Как магистр ордена, ты можешь переложить основные обязанности на совет командоров. Либо командора, пока он будет один.

– Осталось только найти этого командора, – хохотнул я, но тут же осёкся, когда увидел острый взгляд женщины.

– Паладинами могут быть только отмеченные Воином, так? – уточнила она.

– Ну, вероятно да.

– Значит, записывай меня тоже в паладины и производи в командоры, а остальное сделаю я.

– Э-э, ну ладно. А куда мы, собственно, идем?

– Уже пришли, – произнесла Селестина, остановившись у массивных дверей, охраняемых двумя крепкими и суровыми на лицо стражами.

Распахнув створки резким рывком, – она с усмешкой, предложила, – входите, магистр.

Похоже, для неё орден Паладинов и моё в нём главенство стали свершившимся фактом. Видимо моё, – “ну ладно”, она восприняла как полное согласие. Как-то неожиданно и очень быстро. Без долгих обсуждений, взвешивания всех за и против, разработки устава и кодекса поведения. Вот так, раз и орден уже есть. И пусть в нём нет ещё ничего, но, видимо, даже простого слова для графини-адмирала оказалось достаточно.

Я мысленно покачал головой, но женщине подыграл:

– Благодарю вас, командор.

В глазах стражей мелькнул тщательно скрываемый интерес, но они были достаточно дисциплинированы, чтобы никак более его не выказать. Что, однако, не убережёт от рождения множества слухов самого различного толка, стоит этим двоим оказаться в казарме. И почему-то, мне показалось, что Селестина сделала это специально.

Правда, стоило мне войти, как все мысли из головы мгновенно улетучились, оставив только одно сплошное, – “Вау!”. Ибо оказались мы в самом настоящем арсенале, но не обычном, а, так сказать, элитном, потому что к находившимся там доспехам весьма и весьма подходил эпитет, – дорого, богато.

– Магистр ордена Паладинов, должен одним своим видом внушать страх и благоговение, – торжественно произнесла графиня-адмирал.

– Ух ты! – зачарованно произнёс я, оглядывая сверкающие доспехи, – и откуда столько?!

– Ну, граф Вейст был самым богатым дворянином королевства, – прищурившись, произнесла Селестина, – его род преумножал богатства столетиями. В один момент оказалось, что он даже богаче короля. Это не могло не беспокоить моего брата, поэтому пришлось мне стать графиней Вейст.

– Так ты вышла за графа Вейст замуж, – осенило меня.

– Нет, – весело расхохоталась та, – я его убила.

Я осёкся.

– В честном поединке, ты не подумай, – поспешно добавила Селестина, – как раз вскрылось, что он готовился устроить переворот в королевстве, и самому стать королём. Но не успел, я раньше высадила в столице отряды своей морской пехоты. Мы блокировали его дворец и казармы, а наёмников, что он тайком собирал, разоружили. Я предложила ему два варианта, или он до последнего сидит в замке, которым мы всё-равно возьмём штурмом, и всех, включая его, перебьём, или он выходит со мной на честный поединок, и тогда его люди и семья останутся живы, пусть и лишены всех должностей, званий и привилегий, но живы. Он выбрал второе.

– А его семья? – уточнил я.

– Я своё обещание выполнила, – пожала плечами женщина, – они живы. По крайней мере были. Им выделили участок, на границе с мёртвыми землями. Дали провизии, инструменты и немного золота. Всё остальное зависит уже от них самих.

– Жестоко, – покачал я головой.

– Но справедливо, – жёстко ответила Селестина.

Ненароком я подумал, а был ли заговор, на самом деле. Но в любом случае, становиться богаче короля, так себе стратегия. Как и пытаться заработать большее влияние. Тут подозрение в желании подсидеть, появится у любого, каким бы верным ни был вассал. История, таких примеров знает массу, вспомнить, хотя бы, чем кончил орден Тамплиеров.

Но меня ждали доспехи, поэтому я выкинул историю графа Вейста из головы и принялся осматривать содержимое арсенала. И скажу честно, моё нутро историка буквально плясало и пело, от возможности прикоснуться к этакой красоте. Тем более, многие доспехи и правда, сильно отличались по стилю, опытному взгляду давая понять, как эволюционировала местная военная мысль. Особенно чётко это было видно по не зачарованной броне. Та, над которой поработали маги, была совсем другой, похоже, позднего периода, сто – двести летнего. Слишком вычурная и тонкая, вызывавшая у меня ощущение подделки, словно это реквизит для какого-нибудь фильма. Там даже бронелифчик классический, одна штука был. Почти такой, как его рисуют всякие художники фэнтези.

Поэтому, пройдя мимо самой помпезной и вычурной брони, я остановился у ряда отличавшегося куда большей практичностью.

– А чем тебе не понравились те? – полюбопытствовала Селестина.

– Какие-то они слишком, – я задумался, как облечь ощущения в словесную форму, – чересчур даже, я бы сказал. Расфуфыриться как петух и слепить всех позолоченным гульфиком это не моё.

– Но именно они имеют мощные зачарования, которые защитят лучше чем любая обычная броня.

Я постучал по толстой как бронеплита кирасе без украшений, что висела на стойке передо мной. Послушал гулкий глухой звон, солидный, как у колокола, усмехнулся:

– Зачаровать можно и самому, практикум как раз студентам устроить по зачарованиям. Это не проблема. А вот чтобы выглядеть, как положено паладину, тут надо подумать. Но уж точно не сверкать как ёлочная игрушка. Поэтому всё позолоту сразу нафиг.

Я прошелся вдоль ряда, разглядывая представленный ассортимент. Как бы не хотелось облачиться в что-то подобное броне космодесантника из сорокотысячника, но, мне, как магу нужно было искать компромисс между подвижностью и защитой. Желательно в сторону подвижности, а значит глухие латы отпадали сразу.

Вот только, чем больше я ходил туда-сюда, тем больше приходило понимание, что ничего из представленного не подходит. Потому что сковывает движения. Даже парадные доспехи, под стать какому-нибудь императору, оставались консервной банкой, в которой передвигаться я буду как какой-нибудь робокоп. А оно мне не надо.

Поэтому в третий раз обойдя всё по кругу, я остановился у бронелифчика, задумчиво его разглядывая.

– Нет, – с лёгким удивлением произнесла Селестина.

– Да, – подумав, качнул головой я.

– Нет! – в голосе женщины послышалось возмущение.

– О, да! – ещё более решительно кивнул я.

– Не-ет… – возмущение сменилось трагическими нотками.

– Да, Селестина, да, – ответил я, окончательно всё решив и, поставив на пол сумку, сдёрнул броню с постамента.

Сказать, что это было сделано исключительно для женщин, по его внешнему виду было нельзя. Скорее я бы охарактеризовал его как некий унисекс. Короткая кираса выполнена была в виде сплошной, выпуклой грудной пластины, достаточно толстой, с проймами под руки по бокам и задней анатомически выгнутой, чуть потоньше. Живот был полностью оголён, заканчивалась она, по сути, на солнечном сплетении. Однако, несмотря на несерьёзный вид, имела весьма интересные зачарования, обеспечивающие магическую защиту не только поверхности кирасы но и остального тела носителя. С таким плетением я ещё не сталкивался и хотелось оценить его работу и, возможно, изучить, для использования в будущем.

– Вольдемар, но это же не прилично! – попыталась вразумить меня графиня-адмирал.

– Зато дёшево, надёжно и практично, – хохотнул я, вспомнив крылатую фразу моего мира.

– Это же не броня, это чёрте что! Да в ней на людях показаться стыдно, засмеют!

– Зато нигде не мешает, – покрутил я нагрудник и так и эдак.

Поставил у ног, затем принялся раздеваться.