Текст книги "Куда идут русские?"

Тут мы никак не можем определиться. Поэтому до сих пор ломаем копья по поводу давно ушедших правителей: Ивана Грозного и Петра I, Ленина и Сталина…

А все дело в том, что мы, как плохие портные, подходим к ним с разными мерками. Оценка же здесь может быть только одна: что политик сделал для своего народа. В данном случае для русского.

И что же хорошего сделал для нас Ельцин?

Во-первых, лишил национальности: в паспорте убрали эту графу. Во-вторых, по праву принадлежавшее народу имущество передал международному синдикату олигархов. Поставив точку в разрушении СССР, бросил 25 миллионов русских на съедение национальным государствам, которые образовались в бывших советских республиках. Вверг Россию в войну в Чечне ради сохранения целостности, которую сам же довел до ручки своими заявлениями.

Конечно, у его сторонников найдется что возразить мне, но я вижу ситуацию именно так. И говорю все это не с целью принизить Ельцина, а чтобы, как в тех же сказках, добрым молодцам был урок.

У нас принято о покойных говорить либо хорошо, либо ничего. Но это не относится к политикам. Их мы должны оценивать трезво, с холодным расчетом.

Пока от наших голосов пусть не все, но что-то еще зависит, своих потенциальных избранников нам надо просеивать через мельчайшее сито. Рассматривать через лупу каждый их недостаток. Потому что, когда человек влезает наверх, любой его изъян становится чересчур важным.

В России не изжита привычка смотреть на власть как на нечто сакральное. Однако давно пора понять: политика – это работа. И занимаются ею такие же обычные люди. Поэтому не надо восторгаться, когда они приходят. Чтобы потом не разочаровываться и не оплевывать уходящих.

Глава 5. Рэволюция Путина

За период между декабрьскими думскими (2011 г.) и мартовскими президентскими (2012 г.) выборами ВВП прошел путь, на который другим политикам требуются годы

В январе 2012 года в берлинском Доме литературы я представлял иностранной аудитории книгу «Русский вопрос», изданную на немецком языке. Вторая часть встречи была посвящена дискуссии. Собравшиеся интересовались российской политикой. Но, услышав от меня, что на предстоящих президентских выборах 4 марта победит Владимир Путин, интеллигентная немецкая аудитория заулыбалась. В Европе свои представления о том, что происходит в России. И местные СМИ старательно их поддерживают. Поэтому мне пришлось коротко объяснить, что представляют собой наши кандидаты. В конце концов немцы согласились: при таком раскладе они тоже проголосовали бы за Путина. Однако спросили: ну, а что дальше? Режим останется неизменным?

Так что же двигало Путиным, когда он создавал пресловутую административную вертикаль и выстраивал жесткую – так называемую управляемую – демократию? Многие считают, что такая позиция была полностью продиктована обстоятельствами. Но, наблюдая за развитием ситуации, я понимаю: все идет по определенному плану.

Путин как человек, несомненно, развивается. И не без влияния русских философов начала ХХ века. Об этом свидетельствует хотя бы то, что он перевез на Родину из-за границы прах Ивана Ильина, который 3 октября 2005 года был перезахоронен в Донском монастыре Москвы. Да и цитаты из его произведений Путин использует регулярно.

А мысли Ильина весьма интересны. В конце 1940-х годов, незадолго до смерти, в своих избранных статьях «О грядущей России» он предсказывал путь, который должна преодолеть русская государственность. Наша страна, по его мнению, не может сразу перейти от тоталитаризма к демократии. Сначала ей необходимо пережить определенный период под жестким авторитарным руководством. Должны вырасти классы. Нужно, чтобы успела сформироваться новая культура. Созрело самосознание людей. Возникли партии. Только так может появиться демократия – не как слепое копирование Запада, а как выражение особенностей конкретного народа.

Путин, судя по всему, вдохновившись этими идеями, отстроил соответствующую систему. И она приняла форму управляемой, то есть весьма ограниченной демократии. Но видимо, ВВП и сам не представлял, что темпы развития будут более высокими. При современных средствах связи и массовой информации человек созревает быстрее. Острая необходимость перемен возникла еще зимой 2010 года. А люди, которым Путин доверил выполнение важнейших задач, похоже, Ильина не читали и оказались недостаточно дальновидны. Однако декабрь 2011-го все расставил по местам. Выдвижение среднего класса на передовые рубежи стало очевидным.

Понять эволюцию в его взглядах помогают опубликованные в преддверии выборов программные статьи. В первой из них тогда еще премьер-министр проанализировал происходящие внутри страны социальные процессы. И если раньше Владимира Путина ассоциировали с административной вертикалью и бюджетниками, то теперь он стал стучаться к предпринимателям – людям самодостаточным и самодеятельным. Предложил сотрудничество новому среднему классу.

Некоторые считают, что поспешные меры по демократизации вызваны страхом перед акциями протеста. Но думаю, Путин не настолько пуглив. Почувствовав изменения в народном сознании, он моментально среагировал через Дмитрия Медведева, который внес предложения о выборности губернаторов, возвращении одномандатных округов, снижении порога для прохождения партий в Госдуму и т. д. И процесс пошел. Можно двигать его чуть быстрее или медленнее, но остановить уже не получится.

Вторая статья Владимира Путина была посвящена национальному вопросу. Записные либералы тут же подняли шум: он хочет национализма, вражды между народами! С другой стороны, записные националисты тоже не рады: он так и не решил ни одну проблему русских!

Не правы ни те, ни другие. Во-первых, почему кандидат в президенты такой страны, как Россия, должен впадать в ту или другую крайность? Это и тактически неверно, и стратегически. Во-вторых, эволюция его взглядов не завершена. Но то, что он поставил национальный вопрос, уже дорогого стоит.

В начале 2000-х, когда я начал вести в газете рубрику «Русский вопрос», слово «русский» воспринималось как опасное. Президент Медведев только после Манежной площади публично признал право русского народа на политическое существование. И я согласен с Дмитрием Рогозиным, написавшим в своей статье «Русский ответ Владимиру Путину» о том, что тот «первым из отечественных государственных деятелей объявил русский народ и русскую культуру «стержнем, скрепляющей тканью уникальной полиэтнической российской цивилизации».

На самом деле, это очень большой прогресс.

Об этом шла речь в третьей статье. Рассказывая о перспективных точечных проектах и едином экономическом пространстве с белорусами и казахами, Путин также говорил о намерениях выделить отдельные секторы экономики, в которых Россия может составить конкуренцию на мировом рынке. Помимо атомной промышленности и космоса кандидатами на эту роль, по его мнению, являются высокотехнологичная химия, фармацевтика, композитные и неметаллические материалы, нанотехнологии, авиационная промышленность, информационно-коммуникационные технологии.

При этом, я считаю, российский лидер фактически предлагает заново провести индустриализацию – подобно той, что осуществил Сталин, но на новой технологической основе. В тридцатые годы ее произвели за счет беспощадного ограбления крестьянства: людей сгоняли в колхозы, на вырученные от экспорта зерна деньги закупали на Западе станки, строили заводы.

Точно так сейчас поднимается экономика Китая. За счет 800 миллионов крестьян, готовых работать за похлебку. За счет населения, не имеющего ни пенсий, ни социальных гарантий, ни пособий.

У нас такого ресурса больше нет. Но есть нефть и газ. Путин предложил направить вырученные от их продажи средства на модернизацию оборонки: в течение 10 лет планируется потратить 20 триллионов рублей. Это значит, что целые отрасли задышат полной грудью. Уже сейчас, к примеру, мои знакомые, которые производят авиационные комплексы, говорят, что из-за наплыва заказов пахать им приходится в три смены.

Для выпуска продукции нового поколения нужно будет закупить современное оборудование, привлечь кадры, инновационные технологии. По сути, создать новую промышленность, так как развитие оборонки потребует модернизации и других сфер. Не зря уральские рабочие поддерживают Путина – простые работяги понимают больше, чем наши либералы.

И очень важно, что на этот участок поставлен русский патриот Рогозин. Возвращение его из почетной ссылки и назначение вице-премьером, отвечающим за оборонно-промышленный комплекс, – тоже сигнал о том, что ВВП намерен строить другое государство. И у него есть своя линия.

Из третьей статьи Путина также видно, что он прошел большую школу госуправления. Это размышления человека, который многое пережил. И готов меняться. Для сравнения посмотрите на Зюганова. И двадцать лет назад, и сегодня у него одни и те же песни.

Согласен с Шаймиевым – ныне пенсионером. Старый лис, который уже никому ничего не должен, выступил в поддержку Путина и сказал, что кухарка не может управлять государством. Отбросить накопленный ВВП опыт, дать порулить человеку, который не понимает, как эта машина работает, лично я тоже не согласен.

Конечно, большой недостаток Путина в том, что он трудно расстается с кадрами, так и не сумевшими себя проявить. Я уже писал, что Ельцин в этом отношении был взбалмошный, постоянно менял команду. Путин же впадает в другую крайность. И малопригодные товарищи по работе тянут его за полы, мешают двигаться вперед.

Отсюда и парадокс: Владимир Владимирович сегодня обращается не к чиновникам, а к людям творческим, креативным. Однако именно эти люди, чей выход на площадь, как удар молнии, очистил атмосферу, его не поддерживают. Устремив взгляд в свои компьютеры, они на самом деле смотрят в прошлое. Путин же предлагает им идти в будущее.

В названии своей первой статьи он привел слова канцлера Горчакова, написанные им в 1856 году после поражения в Крымской войне: «Россия сосредотачивается». Так вот сегодня она тоже сосредотачивается. И мы должны решить, куда идти. Не на эмоциях и истеричном отрицании всего, что было сделано. А после взвешенных размышлений о себе, своей Родине, будущем наших детей.

Часть V. Какое государство нам нужно?

Глава 1. Что такое национализм и с чем его путают?

Определимся в терминах

Как-то в поезде я столкнулся с молодым парнем, и у нас зашел разговор о русском народе. О его сегодняшнем состоянии и текущих делах. Вдруг мой собеседник с трепетом спрашивает: «А вы что, националист?» – и смотрит на меня как на упавшего с неба. «Да, – отвечаю я, – а что в этом плохого?» И тут понимаю, что мы просто говорим на разных языках. В одни и те же слова вкладываем неодинаковый смысл.

Тут я задумался о том, как у нас сегодня работают с терминологией. Какие названия присваивают тем или иным явлениям. Современные СМИ фактически действуют так же, как поступала фашистская пропаганда. Геббельс считал, что с политическими противниками не нужно вступать в дискуссию. С врагами не спорят – их оплевывают и бьют всеми доступными способами. Вот и наши ангажированные журналисты, не утруждая себя объяснениями, лепят, кому ни попадя, ярлыки: «ксенофобы», «шовинисты», «антисемиты», «фашисты»… Причем «националисты» тоже постоянно упоминаются в самом негативном контексте. К примеру, смотрю выпуск новостей на одном из федеральных телеканалов. И ведущий рассказывает, как националисты избили антифашистов. Однако из самого сюжета совершенно непонятно, кто, кого и за что подверг физической расправе. Официальные лица говорят лишь о том, что пока идет разбирательство. Комментариев по поводу этнической подоплеки ни один из героев репортажа не дает. А журналисты уже трубят на всю страну об «очередном преступлении националистов». И несведущий обыватель тут же хватается за голову: «Сволочи! Подонки! Фашисты!»…

Но прежде чем начать дискуссию, давайте разберемся с терминами.

Возьмем, к примеру, понятие патриотизма. Любой скажет вам: «Патриот – это хорошо!» Если верить малому энциклопедическому словарю Брокгауза и Ефрона, то столь высокого звания достоин тот, кому присуща «любовь к отечеству, вытекающая из сознания солидарности интересов граждан данного государства или членов данной нации…». А если по-простому, то патриот – это человек, который любит свою родину.

Но бывает, такая любовь сочетается с чрезмерным превознесением собственной отчизны. Тогда перед нами шовинизм, получивший свое название от имени агрессивного литературного персонажа Никола Шовена. Энциклопедия социологии трактует это понятие следующим образом: «Наиболее одиозная форма национализма, провозглашение национальной исключительности, противопоставление интересов одного этноса (или суперэтноса) интересам всех других этносов, распространение идей национального превосходства, национальной вражды и ненависти».

А я понимаю так: шовинист не только любит свою родину и свой народ, но еще и ставит их выше всех остальных стран, к которым относится с крайним презрением. Да, это нехорошо. И, к сожалению, такое встречается нередко. Причем русские здесь существенно уступают тем же западным странам, чье население считает европейскую цивилизацию единственным образцом для подражания. Про Америку, возомнившую себя пупом Земли, уже и не говорю.

…Далее в этом же ряду идет ксенофобия – «навязчивый страх перед иностранцами, неприязненное к ним отношение» (словарь по общественным наукам), или в более широком смысле: «Негативная установка, иррациональный страх и ненависть к чужакам. Объектами ксенофобии могут быть как конкретные группы – представители чужой религии (иноверцы), расы, племени или нации (иноплеменники, инородцы), государства (иностранцы) и т. п., так и вообще все «чужие»…» (энциклопедия «Кругосвет»).

В общем, если коротко, это нелюбовь к чужакам. Но заслуживает ли звания ксенофоба тот, кто не испытывает симпатии к выходцам из других государств, приехавшим в его страну, плюющим на ее обычаи и сидящим на шее у коренного населения? Тот, кто не любит агрессивных инородцев, заполонивших его город и устанавливающих там свои порядки?

Утруждают ли себя наши СМИ попытками ответить на эти вопросы? Куда проще поголовно записать в ксенофобы всех русских, активно выступающих против засилья чужих на родной земле.

Кстати, на самом деле ксенофобия в России не более чем ответная реакция на то, как относятся к русским хотя бы в странах Балтии, а также в Молдавии, Западной Украине или Закавказье, где уже в начале 90-х показатели национальной антипатии местного населения к нашим соотечественникам выросли до 35–40 %.

…Нельзя здесь обойти стороной и антисемитизм. Если верить энциклопедии социологии, это «форма национальной нетерпимости, выражающаяся во враждебном отношении к евреям в различных сферах социальной жизни и на различных уровнях социальной организации (бытовой, культурный, религиозный, политический антисемитизм) вплоть до геноцида (холокост)».

В общем, если ксенофоб не любит всех чужаков, то антисемит – только евреев. Согласен, и это плохо.

Зато интернационализм – то, что надо! Еще бы. Ведь могучая советская пропаганда десятилетиями вдалбливала в нас такое представление. Вот что говорит по этому поводу Большая советская энциклопедия: «Интернационализм (от лат. Inter – между и natio – народ), международная солидарность рабочих, трудящихся различных наций и рас, проявляющаяся в психологии, идеологии и политике. Выражая общность положения и интересов рабочего класса различных стран, интернационализм гарантирует правильное решение его национальных и интернациональных задач, обеспечивает единство классового содержания и национальной формы общественного развития, является главной предпосылкой реализации национальных интересов».

А по мне, так это просто способность на равных строить свои отношения с другими народами, любить всех одинаково, без ощущения, что эти «свои», а те – «чужие». И как раз данный принцип в Советском Союзе был искажен до безобразия. Получалось, что русские должны любить всех, кроме своих. Обязаны снять с себя последнюю рубаху и отдать ее африканцам, китайцам, не говоря уже о населении союзных республик.

Причем на деле так и выходило. А чтобы мы не смели поднять голос, национализм был объявлен «буржуазной идеологией и политикой, ставящей свою, господствующую нацию в привилегированное положение и направленной на угнетение других национальностей, на создание вражды между ними» (Толковый словарь русского языка Ушакова).

Но если отбросить идеологическую шелуху, то при чем тут буржуазная политика и угнетение других? В основе лежат простые вещи, вокруг которых и сегодня продолжают раздувать нездоровый ажиотаж.

Бывает, националистов и вовсе приравнивают к фашистам. Вот уж действительно, в огороде бузина, а в Киеве дядька. Если в первом случае речь идет об идеологии, то во втором – о «типе общественного и государственного устройства, противоположном демократии….» (Новейший философский словарь). Фашизм – это не внутреннее ощущение человека, не его чувства и система взглядов, а вполне конкретный политический режим.

Если вернуться к привычному пониманию рассматриваемых нами терминов, то националистами считали себя и великий русский философ Ильин, и князь Трубецкой, уделившие немало внимания рассмотрению этого вопроса. Ими же, по сути, являлись все те русские люди, которые приумножали мощь и славу России во имя дальнейшего процветания своих соотечественников.

В чистом выражении национализм – это чувство любви к своему народу. И оно никак не унижает другие нации. Сергей Трубецкой в труде «Об истинном и ложном национализме» писал: «В своих отношениях к другим народам истинный националист лишен всякого национального тщеславия или честолюбия. Строя свое миросозерцание на самодовлеющем самопознании, он всегда будет принципиально миролюбив и терпим по отношению ко всякой чужой самобытности. Он будет чужд и искусственного национального обособления». Наиболее близким (хотя, конечно, и более широким) понятием здесь является именно патриотизм. Поэтому когда и сегодня нашему народу продолжают рассказывать всякие страшилки про националистов, я вспоминаю слова Владимира Путина, сказанные им на совместной пресс-конференции с канцлером Германии Ангелой Меркель до того, как президентом стал Дмитрий Медведев: «Я давно привык к ярлыкам вроде того, что трудно разговаривать с бывшим агентом КГБ. Дмитрий Анатольевич Медведев будет более свободен от того, чтобы доказывать свои либеральные взгляды. Но он не меньший – в хорошем смысле слова – русский националист, чем я. Не думаю, что нашим партнерам будет с ним проще. Он настоящий патриот и будет самым активным образом отстаивать интересы России на международной арене».

То есть Путин, который до поры до времени просто в силу статуса главы многонационального государства не мог заявлять о собственном национализме, готовясь передать власть преемнику, открыто поставил это слово в один ряд с патриотизмом. Единственное, чего бы мне еще хотелось, – чтобы у данного понятия не было «хорошего» и «плохого» смыслов. Чтобы все воспринимали его в одном-единственном значении, понятном и мне, и вам, и моему молодому собеседнику, беседа с которым побудила меня к этому разговору. То есть каждому, кто действительно любит Россию и русский народ.

Глава 2. Кто в доме хозяин?

Рост национализма в России будет продолжаться, пока русские не перестанут чувствовать себя чужими в собственной стране

Накануне прошлых парламентских выборов я наблюдал по телевизору такую сцену. Пришел к Путину один из наших крупных чиновников и докладывает: дескать, некоторые партии и кандидаты используют ксенофобские, националистические высказывания, чтобы с помощью такой риторики привлечь дополнительные голоса. Естественно, президент реагирует на это сообщение, как и подобает главе многонационального государства: мол, нужно следить за любыми проявлениями такого рода, не допускать их…

Впрочем, его слова с делом не расходятся. Теперь у нас есть соответствующие законы: о противодействии экстремизму, о неправительственных организациях… Имеются и партии, призывающие своих оппонентов сесть за круглый стол, чтобы договориться об отказе от запрещенных средств в период обострения политической борьбы. Однако брожение в российском обществе продолжается. То есть, как ни проповедуй терпимость и политкорректность, а общественные настроения таковы, что дальше игнорировать их просто невозможно.