Текст книги "Беспокойные дендрологи"

Он понимал одно: если молодые люди начали его чем-то пугать, значит, почувствовали опасность, которая, конечно же, им грозит.

Наблюдая за лошадьми, однокурсники увидели, как безголовые животные разделались с большим кроликом. Он взлетел в воздух и помощью невероятных способностей коней-монстров был разорван на две части, которые, орошая кровью траву, направились к горловинам лошадей. При этом каждая из частей разделилась ещё на несколько. Мерзкие существа сожрали кролика в мановение ока.

– Но больше всего мои лошадки обожают человеческое мясо, – открыл ботаникам тайну бумажный пастух. – В нём много витаминов и других питательных веществ. Правда, к несчастью, не так часто здесь появляются путники. Самые ловкие и сильные лошади съедают их.

– Это уже не лошади, – тихо произнесла Юлия, – а нечто другое.

– Да что ты говоришь, девушка! – возмутился пастух. – Они – самые лучшие лошади на свете. И вам никуда от них не убежать, не скрыться.

– Получается, что мы смиренно должны со страхом ожидать, – сказал Павел, – когда нас сожрут эти твари?

– Да. Так и получается, – бумажный человек находился в приподнятом настроении. – Если из тысячи моих лошадей шесть поедят человеческого мяса, для меня уже праздник. Я их люблю.

– Влипли же мы в историю! – с досадой сказал Погодин. – Чертовщина какая-то!

– Никакой чертовщины, – возразил Капитон Алексеевич. – А слишком уж переживать не стоит. Все умирают, точнее, переходят в иные миры и состояния. Ничего страшного не происходит. Выше голову, господа студенты!

Пастух взмахнул хлыстом, раздался громкий щелчок. Дендрологи увидели в километрах трёх от себя огромное скопление безголовых лошадей самых разных цветов, размеров и возрастов. Им предстояло принять участие в гонках, умчаться за горизонт, преодолев солидное расстояние. Но для таких скакунов пять-шесть тысяч метров – это не так уж и много.

– Шесть лошадей, которые придут первыми к финишу, который одновременно является и стартом, – пояснил пастух, – и съедят вас. У меня всё по-честному. В соревнованиях не участвуют сорок две лошади. Они не так давно поочередно становились победителями. Поэтому теперь будут только наблюдать за гонками.

В течение минувшей недели здесь проходили несколько групп путников, которые и стали жертвами лошадей-монстров. Безголовые кони-судьи состязаний находились в стороне, но не бездействовали. Они помогали участникам гонок выстраиваться ровными рядами по условной и невидимой полосе старта, с которой начинался забег. Таким образом, друг за другом, в колонну, в каждую из которых входило по двадцать четвероногих монстров, выстроилось более тысячи стартующих лошадей.

Всё происходило чётко и организовано. Явно, что безголовые существа были разумны, обладали определённым интеллектом.

Откровенно бумажный человек порадовался за дендрологов. Ведь им перед смертью выпала большая удача. Они увидят невероятные гонки огромного количества самых лучших в этом мире лошадей.

Но ботаников это не радовало. Им только оставалось ждать, когда начнутся эти дикие гонки. Наконец, Капитон Алексеевич поднял правую с руку с хлыстом вверх, и лошади начали свой забег, стремительно удаляясь в сторону горизонта.

Времени терять не следовало, поэтому Погодин и Морозова вытащили коробки со спичками и стали зажигать их, бросая по сторонам. При этом студенты брали в круг ничего не понимающего Капитона Алексеевича. Он, явно, воспринимал пламя огня бушующего вокруг него, как последнюю предсмертную забаву молодых людей. Пусть потешаться. Возможно, это просто какой-то непонятный ему ритуал. Что ж, он не собирается этому противиться и пойдёт на некоторые уступки.

Когда же Капитон Алексеевич понял, что его гибель близка, то было уже поздно. Он уже не мог выйти из горящего круга. С удивлением он наблюдал за тем, как горят его бумажные ноги.

– Это совершенно не прилично с вашей стороны, – только и успел он произнести. – Но мои кони разделаются с вами.

Сгорел он моментально, Но однокурсники понимали, что очень скоро степной пожар станет угрозой и для их жизни. К счастью, они ошиблись. Огонь захлебнулся в тех местах, где росла высокая трава, она не горела. Пожар локализовался сам по себе.

Но самое страшное и трагическое уже заключалось в другом. На огромной скорости в их сторону огромный табун безголовых лошадей, от которого у них не было возможности скрыться. Пройдёт всего пара минут – и тела их будут разорваны на части. Павел и Юлия взялись за руки. Во всяком случае, они боролись за свои жизни.

Старания лошадей были напрасны, ведь они погибали на полном скаку, превращаясь в прах или просто в степную пыль. Капитон Алексеевич не обманул студентов, монстры внешне напоминающие лошадей, находились от него в полной биологической зависимости. А в принципе, разрушение самого обычного симбиоза. Ведь, например, если не будет в океане акул, то вымрут и рыбы-прилипалы. Впрочем, возможно, небольшая часть из них, собирающих крохи с «барского стола», просто выживет, сумеет приспособиться к другим условиям.

Но у безголовых лошадей, видимо, другого выхода не было, и они последовали за грань здешнего и гнусного мира в иной, может быть, и не менее мерзкий, чем этот. Подобные мирозданческие тайны находятся, как говорится, за семью печатями.

Окончательно убедившись в том, что им уже больше ничего не угрожает, дендрологи нашли небольшую полянку, утоляли жажду из фляг и решили немного отдохнуть, точнее, прийти в себя от пережитого.

Илистая тропа

Но они не собирались засиживаться и направились через огромное поле в надежде на то, что, всё-таки, выйдут на какую-нибудь дорогу. Однокурсники не теряли пусть слабой, но надежды на то, что где-то, рядом, находится Подмосковье или даже, возможно, один из пригородов столицы. Всё ведь и в привычном и, вроде бы, простом земном мире происходит довольно сложно и не предсказуемо. Ничего не следует опрометчиво упрощать. Это чревато последствиями, зачатую несёт и смертельную опасность не для отдельных людей, а для всей человеческой цивилизации.

Что касается юных дендрологов, то они уже поняли, убедились на собственном горьком опыте в том, что неприятных сюрпризов даже в привычной обители превеликое множество. И ничего тут не поделаешь. Увы, что-то человечество не разглядело, не обратило своего пристального внимания на то, что находится издавна рядом с ними и не собирается менять место своего дальнейшего обитания.

Философские вопросы такого широкого, глобального плана в данном случае не занимали Погодина и Морозову. Тут, как говорится, не до жиру – быть бы живу. Надо попытаться выбраться из жуткого плена странного и страшного мира и, может быть, даже нескольких, в свой обычный, пусть примитивный, но в знакомый, привычный. А уже потом, в свободное время от учёбы и занятий по дендрологии, иногда и пофилософствовать.

За день им удалось перейти огромное поле и даже найти в одной из рощ незнакомые съедобные плоды, напоминающие яблоки, но тёмно-синего цвета. Они и не обращали внимания на местные особенности здешних плодовых деревьев. Понимали абсурдность таких занятий. Ведь то, что они видели и чувствовали сейчас, без всякого сомнения, воспринималось бы в привычной земной жизни, как абсурд. А явления такого типа, если они существуют вообще, не могут быть предметом научного изучения и даже внимания.

Так уж принято на Земле – обращать внимание на то, что, хоть как-то, можно пронять, объяснить. Пусть разного рода аргументы и будут, что называется, шиты белыми нитками, не важно. Главное, что приняли то или иное явление и дали ему оценку в меру своих сил, возможностей и способностей.

– Ничего, эти яблоки кисловато-сладкие, – Юлия грызла мякоть незнакомого фруктового плода. – Их, вполне, можно принимать в пищу.

– Нам, вообще, неизвестно, что это, – сказал Павел. – Поели – и хорошо. Вроде, остались в живых. Будем готовиться к ночлегу в этом небольшом лесу. Нам ничего не остаётся ничего делать.

Большое дело – спички. Разумеется, благодаря им, студенты и развели небольшой костёр. Благо, что сухого валежника здесь хватало. Из веток деревьев они рядом с огнём соорудили что-то подобие лежанок. В принципе, было не так и прохладно. Да и не только огонь костра согревал их, но тепло их молодых тел.

Крепко обнявшись, они довольно быстро уснули с надеждой на то, что завтра им удастся вернуться назад, в Москву или, по крайней мере, хоть куда-нибудь, в любой уголок России. А там уж они не потеряются. В родной стране сориентируются.

Дендрологи через несколько часов вышли из леса на открытое пространство, но это было не степь, не травянистое поле, а нечто, похожее на большое высыхающее или, точнее, умирающее болото. В глаза бросилось великое множество кочек самого разного размера. Но радовало ботаников то, что идти по нему было не так уж и трудно. По безмолвному пространству пролегали десятки троп, правда, сырых, с вязкой почвой. На них лежали небольшие кучи свежего ила и водорослей.

– Скорей всего, здесь раньше было совсем не болото, – предположила Юлия, – а дно большого озера или даже моря.

– Похоже на то, – согласился с ней Павел. – Но нас должно обнадёживать то, что это не отлив. Он не может быть таких колоссальных размеров.

– Будем надеяться на то, Паша, что это не отлив. Не хватало нам ещё с тобой во время прилива оказаться под водой. Ведь убежать от такой волны не успеем.

– Не успеем, Юля. Но сейчас попытаемся, как можно быстрей, преодолеть это странное пространство. Здесь, похоже, нет почти ничего живого. Не вижу ни деревьев, ни даже мелких кустарников. Правда, травы предостаточно. Но это только флора, а не фауна, которая может быть опасной и не предсказуемой.

В знак согласия Морозова кивнула головой. Похоже было на то, что опасаться им пока нечего. Надо только идти вперёд с надеждой на возвращение в привычный и знакомый мир

Но они ошибались в своих предположениях. Почти одновременно они остановили своё движение. На какой-то момент оцепенели от ужаса. К их тропе справа и слева довольно быстро передвигались странные огромные существа жёлтого цвета с синими полосами на телах. Они были похожи на гигантских варанов или крокодилов. Но ясно, что эти довольно проворные хищники были ни тем и не другим.

Во всяком случае, намерения четырёх– или пятиметровых страшных зубастых ящериц были понятно. В очередной раз Погодина и Морозова какая-то гадость, неизвестная традиционной земной науке, пытается сожрать. Причём, самоуверенные хищники не скрывали своих намерений. Сейчас они состязались только друг с другом. Ведь тот, кто окажется первым на тропе, тому и будет принадлежать добыча. А то, что монстры находились пока от студентов на расстоянии примерно пятисот метров, не утешало Погодина и Морозову. Конечный результат предрешён и трагичен.

– Вот и всё, Пашенька, – почти спокойно сказала она. – Но я уже ничего не боюсь. Мне надоело бояться.

– Прибавим шагу, моя славная! – предложил он. – Может быть, мы успеем выйти на какой-нибудь безопасный участок этого поля или болота! Что это такое, я до сих пор понять не могу. Поторопимся!

Павел схватил Юлию за руку, и они побежали вперёд, надеясь на невероятное и чудесное спасение. Но оно в данном случае практически было нереальным.

Тропа под их ногами с каждой секундой становилось все более и более вязкой. Передвигаться быстро не имелось никакой возможности. Их ноги засасывала вязкая илистая почва.

В какой-то момент дендрологи вынуждены были остановиться. Они поняли, что стремительно погружаются в зыбкую почву. Рядом не было ничего такого, за что можно было уцепиться руками. Только кочки, которые вместе с ними тонули в вязкой болотной жиже. Неминуемая смерть.

Когда на их тропу вышло несколько огромных ящеров и двинулись в их стону, то Юлия просто сказала:

– Лучше уж утонуть, чем стать пищей для этих драконов.

– Да. Лучше утонуть, – сказал Павел. – Я всегда любил тебя, Юля, и буду любить и там, в ином мире, если там есть жизнь.

– Наверное, есть. Я очень хочу, чтобы и там мы были вместе.

Павел и Юлия протянули друг к другу руки, но пальцы их так и не сплелись. Бурая жижа доходила ботаникам почти до плеч. Воспользовавшись ситуацией, хищные монстры, которые окружили их со всех сторон, быстро приближались к ним. Уже праздновали победу. Но они поторопились. Под тяжестью собственного веса, ящеры начали тонуть, причём, гораздо быстрее, чем студенты. Монстры не имели возможности встать на задние лапы… Вот и вся причина их почти мгновенной гибели.

Что ж, утонуть в грязной жиже, возможно, гораздо приятней, чем стать пищей монстров, которых уже, в принципе, не существовало. Об этом в последние мгновенья своей жизни подумал Павел, голова которого ещё не погрузилась в болотную грязь. А Юлия уже захлёбывалась… Он ничем не мог помочь своей любимой в эту минуту, только успел подумать о ней и мысленно сказать: «Прощай, Юля!».

Но вдруг он почувствовал, что его что-то незримое и мощное выталкивает наверх. С ним рядом оказалось в огромной луже воды оказалось неподвижное тело Юлии. Собрав все свои силы, он дополз до неё и начал делать девушке искусственное дыхание по обычной, традиционной системе: «рот в рот». Надежда на её спасение ещё была, ведь она не так долго находилась под слоем грязи.

Слава богу, его старания увенчались успехом. Изо рта девушки полилась грязная зловонная жидкость. Юлия тяжело и протяжно вздохнула, открыла глаза.

– Что произошло, Паша, – хрипло произнесла она. – Почему с нами не произошло ничего страшного?

– Господи! Как я счалив, что ты жива, – слёзы полились из его глаз. – Мы живы. Это же здорово!

– Что же случилось? Я не понимаю.

– Нас выбросил наверх поток подземной реки. Он, по каким-то, странным причинам пробился наверх и уже начинает заливать всё пространство. Теперь у нас есть полная возможность помыться вместе с одеждой в чистой воде.

– И заодно утонуть.

– Да. Если мы не встанем на ноги через пару минут, то всё так и произойдёт.

Погодин встал на ноги и протянул ей руку, и они пошли дальше, находясь по пояс в воде. Продвигались к горизонту, на котором вырисовывались бугры, покрытые яркой зелёной травой. Но, может быть, их и не существовало. А своими образами их сознание загружал обычный мираж. Такое случается и довольно часто.

Повсюду плавали тела ящеров. Вероятно, вода вышла из-под земли во многих местах этой зловещей равнины. Монстрам не удалось спастись, несмотря на их огромные размеры. Ведь они не могли встать на задние лапы, а потому погибли довольно быстро.

Теперь дендрологи имели полную возможность вблизи разглядеть тела монстров. Даже мёртвые гигантские ящеры вызывали у них чувство страха. У некоторых монстров, которые в момент своей гибели приоткрыли пасти, можно было разглядеть зубы. Такие животные запросто могли перекусить тела студентов.

– Какая от них идёт жуткая вонь, – заметила Морозова. – Мерзкие создания! Я видела в зоопарке и варанов, и крокодилов. Не красавцы, но они намного симпатичней этих чудовищ.

– Главное, что они вовремя и быстро подохли, – сказал Погодин. – Если бы хоть один из этих ящеров выжил, то нам пришлось бы несладко.

– Нам повезло.

– Надо поторапливаться. Если кто-то, из них, на самом деле, оживёт, то я ничего не смогу сделать с ним своим ножом. У них кожа, как броня.

Они обратили внимание, что вода пусть медленно, но поднимается. Это не сулило студентам ничего хорошего. А идти уже почти по грудь в воде было всё труднее и труднее. Да ведь и впереди они уже не видели никаких спасительных бугров и возвышений.

Но зато они увидели нечто совершенно иное. Огромный смерч в виде чёрной воронки стремительно двигался прямо им навстречу. Студенты обратили внимание на то, что вода начала убывать. Это означало только то, что её поднимает вверх мощный поток ветра. Через несколько мгновений он примет в свою объятия Павла и Юлию, и понесёт их над землёй, как лёгкие пушинки.

А потом смерч просто сбросит их вниз, возможно, на какие-нибудь скалы. Случаются и мягкие приземления, но довольно редко. Они только успели переглянуться. И всё. Мощный поток ветра подхватил их и поднял вверх, и понёс прочь от некогда страшной и опасной для них долины. Рядом с ними летели и трупы ящеров, и даже великое множество кочек, вырванных с корнем из земли.

Мёртвые двойники

Очнулись дендрологи на склоне высокого песчаного косогора. Возможно, именно мягкий и сухой песок, на груду которого они, в общем-то, плавно спланировали, и спас им жизнь. Их мучила страшная головная боль, ощущалась ломота костей и тошнота. Но главное, что они и на сей раз остались живы. Смерч пощадил их.

– Давай, Паша, немного полежим, отдохнём, – сказала Юлия. – Песок горячий, и одежда просохла.

– Конечно, Юля, полежим, – ответил он. – Надо отдышаться, прийти в себя.

Погодин с удовлетворением заметил, что ветер не слишком-то и крутил их в воздухе. Просто перенёс с одного места в другое. Если бы смерч вертел ими, то абсолютно раздел бы их в воздухе и, скорей всего, даже бы убил. Но всё обошлось.

– Да, – заметила девушка, – одежда на мне пострадала. Но сумочку у меня нет. А там ведь была и фляга с водой, и спички и смартфон…

– Не переживай, – успокоил её Павел. – У меня всё на месте. Ремень не расстегнулся. А на нём по-прежнему висят и портмоне, и фляга, и нож. Что касается спичек, то, наверное, они превратились в труху.

Он нашёл в себе силы открыть портмоне. Спички, вместе с коробком, были переломаны и пришли в полную негодность. Да и от смартфона остались только одни воспоминания, то есть кучка деталей, отдельных фрагментов. Потери не такие уж и большие, но, всё-таки, ощутимые.

Через некоторое время они встали на ноги. Утолили жажду. Во фляге Погодина осталось достаточное количество воды. Им пришлось раздеться, чтобы освободится от песка, который заполнил не только карманы джинсовых брюк и курток, но проник даже в плотную ткань их одежды.

Над их головами стояло яркое солнце. Явно время приближалось к полудню. Они не сразу поняли, что пролежали на песчаном косогоре весь остаток минувшего дня и всю ночь. Да ещё и сегодняшнее утро прихватили. Значит, и ночи, к счастью, здесь были тёплыми. Времени было потеряно много. Но после такого кошмарного полёта им требовался основательный отдых.

– Всё верно, – согласилась с доводами своего однокурсника Юлия, – Если ориентироваться по солнцу, которое сейчас над нами, то мы пробыли здесь больше суток.

– Мы находились в бессознательном состоянии. Почти на грани жизни и смерти.

– Наверное, проще всего для нас с тобой, Пашенька, просто умереть, и тогда не будет никаких проблем.

– Высшие силы никогда и никого, причём, нигде не оставляют без этих самых… проблем. Так что, не следует впадать в хандру и меланхолию. Будем жить, Юленька!

– Конечно, я пошутила. Идём!

Они продолжили свой путь, медленно спускаясь по косогору вниз.

Дендрологам посчастливилось. Они довольно скоро вышли на большую глинобитную дорогу и даже увидели впереди, по курсу своего движения, небольшой деревянный домик. Значит, там живут люди, и они помогут заблудившимся в пространстве студентам вернуться домой.

Не прошло и получаса, как они вошли во двор, находящийся при этом небольшом строении. Они криками дали о себе знать. Перед входной дверью несколько раз громкими голосами спросили, есть ли кто дома. Но никто не отвечал им. Вокруг стояла абсолютная тишина. Никто им не отвечал. Понятно, что здесь не было не только людей, но даже кошек и собак. Ничего! Никакой живности.

– Экстремальная ситуация вынуждает нас, Юля, пройти в этот дом, – сказал Погодин. – Тем более, дверь приоткрыта.

– Надеюсь, что нас за такое самоуправство не задушат, – она первая распахнула дверь и шагнула через порог. – Ничего, что я первая перешагнула через порог чужого дома?

– Пусть будет так, Но будь осторожна.

Очень осторожно они вошли в горницу, ещё раз голосом дали знать о своём присутствии тем, кто, возможно, находится в соседней комнате.

Разуваться они стали, но очень тщательно вытерли ноги о половик. Прошли и сели за стол на большую и широкую скамью. Прямо на цветистом подносе лежал большой каравай белого хлеба, и рядом с ним стоял графин с напитком светло-оранжевого цвета. Ещё два узких и высоких стакана из тонкого синего стекла, с непритязательными рисунками зелёного цвета. Веточки какого-то, скорей всего, не существующего в природе растения. Обычная стилизованная деколь, даже не гравировка.

Посоветовавшись друг с другом, они решили сесть за стол. Предположили, что хозяева находятся где-то поблизости. Ведь хлеб абсолютно свежий.

– Что ж возьмём грех на душу, – Погодин решительно разломил каравай на две равные части. – Я думаю, хозяева дома поймут, что мы просто голодны.

– Да. Есть хочется, – Юлия взяла в руки одну из половин белого каравая. – Это ведь не кража, правда?

– Не кража. Мы просто голодны.

Они начали торопливо есть, запивая хлеб напитком из графина. По вкусу он отдалённо напоминал обычный хлебный квас.

Насытившись, студенты, наконец-то обратили внимание на простую обстановку в горнице. Ничего особенного. Русская печь, четыре стула. Пара шкафов со стеклянными дверцами. В одном из них стоял фарфоровая посуда, в другом – книги и бумаги.

Юлия обратила внимание на то, что одна из дверок шкафа обклеена фотографиями. Ничего странного и оригинального девушка в этом не усмотрела. В деревенских домах зачастую так и делается. Именно, в горнице вывешиваются самые разные фото родных и близких. Она встала со скамьи и направилась к шкафам.

– Я смотрю, что ты уже почти освоилась в чужом доме, – с некоторой иронией заметил Павел. – Нам просто пора уходить. Хозяев нет, значит, и нам здесь больше нечего делать.

– Ничего страшного не произойдёт, если мы задержимся тут ещё на несколько минут, – ответила она. – Во всяком случае, будем знать, кто проживает в этом доме. Может быть, потом подождём их во дворе.

– Всё верно. Я совсем забыл, что мы не просто на прогулке. Нам необходима помощь. Будем ждать хозяев дома столько, сколько потребуется.

Чужие фотографии Погодина мало интересовали. Но, разумеется, он взглянет на них после того, как ими полюбуется Юлия. Ему было лень вставать. После относительно сытного обеда Павла охватило непонятное, сиюминутное спокойствие.

Буквально через пять-десять секунд после просмотра фотографий, Юлия повернулась лицом к Павлу и прошептала:

– Подойди, пожалуйста, ко мне! Но только возьми себя в руки и не впадай в панику. Видишь, я же пока не падаю в обморок.

– Ну, если на этих фото запечатлены какие-нибудь монстры, – он подошёл к Юлии, – то мы ведь уже с тобой с некоторыми из них встречались.

Его взгляд остановился на большой цветной фотографии. На ней были изображена молодая и симпатичная пара: улыбающиеся парень и девушка в летних ярких одеждах. За спиной у них просто автострада с потоком машин.

– Чёрт возьми! Как эти молодые люди похожи на нас с тобой, – Погодин слишком эмоционально выразил своё удивление. – Невероятное сходство!

– Не сходство, а полное скотство, – сказала Морозова. – Посмотри на другие фотографии, но только не сойди с ума.

Чем дольше и пристальней Павел разглядывал фото, тем больше удивлялся. На них были изображены эти же самые парень с девушкой, но в окружении родных, близких, знакомых Павла и Юлию. Рядом с одноклассниками, однокурсниками, со своими родителями… А вот Юля, совсем ещё ребёнок, рядом со своей бабушкой Ларисой Тимофеевной.

– Так что же получается? – на лице Погодина одновременно читалось и недоумение, и удивление. – Значит, на фото не наши двойники, а мы с тобой, Юлия,

– Можешь радоваться, Паша. Мы с тобой – хозяева этого дома

– Чему же тут радоваться, Юлия? Не хватало, чтобы сейчас в дом вошли мы с тобой. Тут бы и начались споры. Мы начали бы выяснять, кто клоны – мы или они.

– Не смешно, а дико и страшно. Нам есть смысл пройти во вторую комнату. Не удивлюсь, если нас там тоже ожидает какой-нибудь невероятный сюрприз.

– Возможно, там какой-нибудь обрыв, район наводнения или пожара… Да всё, что угодно. Здешний мир пытается вывести нас из терпения, сдаться без боя. На сей раз, я пойду вперёд.

– Будь осторожен, Паша.

– Разумеется.

Погодин осторожно открыл дверь в соседнюю комнату. Держась за косяк рукой, он неторопливо в неё вошёл. За ним последовала и Юлия.

В комнате, на табуретках, стояло два гроба, в которых с закрытыми глазами и умиротворенными выражениями лиц лежали покойники.

– Они, то есть мы с тобой, Юли, умерли совсем недавно, – прошептал Погодин. – Лица совсем свежие и даже румяные.

– Мне плохо, Паша, – ноги Юлии подкосились, и она повалилась на пол.

Павлу стоило большого труда привести свою любимую девушку в чувство. Когда она, наконец-то, встала на ноги, то сразу же зарыдала. Она бросилась на грудь лежащего в гробу парня.

– Юля, не сходи с ума! – сказал Павел. – Возьми себя в руки!

Но девушка не слушала его, безумно целовала покойника и говорила:

– Как же я теперь без тебя, Паша?

Он оттащил её от гроба и очень громко сказал, что он жив и стоит перед ней. А там, в гробах, чёрти что… Правда, и Павел тоже с неукротимой печалью смотрел на мёртвую девушку, лежащую в гробу. Страшное раздвоение.

В конце концов, они успокоились, обнялись и сели недалеко от гробов на небольшой диван. Они ничего не понимали. Да разве же людям позволено понимать всё происходящее и даже, как бы, не происходящее? Нет! Тайна для них всегда останется тайной. Возможно, точно так же будет обстоять дело и после новых рождений, если ни хуже. Жизнь, раздёлённая, на бесконечное количество отрезков, перевоплощений в различных категориях и состояниях, скорей всего, нечто странное и необъяснимое.

Оно не рождается и не умирает, а существует всегда. Каждая частичка самостоятельна и, вместе с тем, является вечным фрагментом единого целого. Понятно, что Бог даже в «мелочах» не уничтожает себя, а только обновляет.

– Всё! Хватит философствовать и лить слёзы! – Павел встал с дивана. – Мы должны попытаться вынести гробы во двор и похоронить их или… самих себя по-человечески. Предполагаю, что в сенях найдётся пара лопат.

– Да, конечно, – с огромным трудом Юлия встала на ноги. – Мы должны похоронить самих себя… Это наш долг, Паша.

– А чтобы у нас с тобой окончательно ни сорвало крышу, ни произошло потери последних остатков разума, мы должны сделать это быстро и бежать отсюда скачками, как резвые австралийские кенгуру.

– Как ты можешь шутить, Паша, при покойниках? Правда, я ещё никогда в жизни ещё не хоронила тебя, мой Павлик, тем более, себя.

– У меня тоже нет такого опыта. Начнём с мёртвого… меня. Берёмся с ног и с головы за края гроба.

Но попытка даже на сантиметр сдвинуть гроб с места у них не удалась. Домовина намертво приросла к табуреткам, и они тоже не сдвигались с места. То же самое произошло и со вторым гробом.

На эту процедуру Погодин и Морозова потратили больше часа. Они пытались справиться с нелёгкой задачей до тех пор, пока окончательно ни убедились в том, что это бесполезная затея.

Немного передохнув, с чувством горечи, досады и разочарования, они вышли на крыльцо дома, а медленно пошли в сторону калитки. Инстинктивно дендрологи повернули головы в сторону небольшого домика, но он исчез. Вместо небольшого и уютного строения стояли только два мраморных памятника, с их цветными фотографиями на железных пластинах.

Погодин и Морозова подошли к могилам. Под фото на обоих памятниках не было указано ни имён, ни фамилий, ни дат рождения и смерти… Постояв немного перед могилами, студенты осмотрелись. Вокруг них было множество самых разных памятников, крестов, лежали плиты. Кладбище.

Быть можем, все мы живёт одновременно в бесконечном количестве миров, но только лишь в коротких снах осознаём это и то… не до конца. А где самое основное наше существование, только одному Богу известно. Наверное, все отрезки бесконечной Жизни имеют значение, наполнены определённым смыслом. А подключаемся мы к ним поочерёдно. Иначе никак не получится.

Блуждающий клён

Только утром следующего дня дендрологи вышли на широкую лесную дорогу, которая была очень похожа на ту, с которой они начали свой путь по неведомой обители.

Они увидели, что навстречу им шагает крепкий высокий старик в поношенном кафтане бурого цвета и в таких же штанах, на ногах – деревянные башмаки, в руках – палка-трость. С тремя густыми тёмно-зелёными бородами. Ничего удивительного. Ведь человек с тремя головами, вполне, может иметь и столько же бород.

Старик им относительно приветливо улыбался всеми своими ртами. Да и глаз у деда имелось предостаточно – шесть чёрных зрачков глядели на них с любопытством и интересом. Но такое расположение к ним странного незнакомца Погодина и Морозову не радовало. Ведь ничего подобного они не видели, даже по телевизору. Дикое, несуразное чудо. Кроме того, ведь и совершенно даже трудно предположить, что за существо перед ними и что у него, в конце концов, на уме.

Павел крепко сжал руку девушки, стараясь её, как-то, успокоить. Впрочем, Юлия просто не успела испугаться. Слишком быстро произошла эта непредвиденная встреча. Кроме того, не похоже было на то, что старик имел по отношению к ним недобрые намерения. По крайней мере, им хотелось верить в то, что это так.

– Вы нам не подскажете, – на всякий случай поинтересовался у трёглавого старика Погодин, – как пройти к шоссейной дороге? Мы тут основательно заблудились.

– Я про такие дороги никогда не слышал, – поразился сказанному бородатый дед, тряхнув сразу всеми тремя головами. – Но только вот эта дорога никуда вас не приведёт, путники. Она не имеет ни начала, ни конца. Такой вот не совсем обычный путь.

– А разве бывают такие дороги? – спросила Морозова. – Ведь если есть начало, то должен же быть и конец или, в крайнем случае, переход на другой путь. Как же иначе?

Старик растеряно заморгал сразу тремя парами своих, как будто, добрых и проницательных глаз. Он не понимал Юлю. Задумчиво почесав пальцами правой руки все свои три бороды поочередно, странный дед предложил путникам присесть на бугорок и всё обстоят6ельно обсудить. Ведь должен же он, в конце концов, понять, чего от него хотят симпатичные молодые люди. Так они и поступили.

Трёхглавый монстр, оказывается, был не лешим, а блуждающим деревом-клёном. Шёл по этой дороге он только потому, что, в общем-то, никогда не пытался прийти к какой-то цели. Если очень уставал, то становился огромным старым клёном и отдыхал от долгого пути. Можно ведь отдыхать десять минут, а можно – и триста лет. Для тех, кто существует без определённой цели в жизни, абсолютно всё равно, один час или день. Время для них существует только для того, чтобы ни шатко ни валко продолжать свой путь, которому нет конца.