Текст книги "Из истории села Дедилово"

Казаки Тульского края

В середине XVI в. Иван Грозный искал способ удешевить содержание армии. Выход был найден в наделении отрядов стрельцов, пушкарей, а затем, и казаков землей. Они свою зарплату получали, собирая урожай со своей земли, а потом еще платили налоги с нее и «стрелецкий хлеб» и «полоняничную копеечку» – для выкупа пленных. По сохранившимся документам, в 1588 г. в моем прежде бывшем славном городе Дедилове, что в Тульском крае, стояли две полуторасотни казачьи, Луговая и Дергилева. Они были поставлены здесь царем Иваном Грозным в 1554 г. и им были даны земли, а потом он дал дополнительные земли за Азовскую и Черкасскую послугу, и кормились они с той земли и границы государства Русского защищали. Дедиловские казаки получали жалование и деньгами, только в случае нахождения их на государевой службе вне дома. Это дальние пограничные дозоры, на которых рядовой казак должен был провести три месяца, а сторожевой полгода и военные походы. И ни одной фамилии или прозвища тюркского происхождения в наших краях не наблюдается. Фамилии на Руси появились в 1552 г., благодаря мудрости того же Ивана Грозного. Фамилии, заканчивающиеся на – ин и – ых, имеют тульско-рязанско-калужское происхождение. Мой далекий предок, живший в XVI веке, Анисим Иванов сын Лепёхин тогда служил ямским охотником, нес государеву службу на почтовой станции того времени – Яме, ну ямщиком был, но в последующих документах Лепёхины уже только казаками упоминаются.

Вишневецкий на Тульской земле

Добавочную землю дедиловским казакам дали не просто так, а за черкасскую и азовскую послугу. Откуда она взялась? Вот что по этому поводу сказано в Никоновской летописи за 7066 (1558) год. «О отпуске Вишневецкого на Крымские улусы. Того же месяца царь и великий князь отпустил на Крымскые улусы князя Дмитрея Ивановича Вишневецкого: да с ним Черькаского мурзу Кабартиньского Каньклыча Канукова государь отпустил в Кабарту в Черкасы, а велел им, сбрався, идти всем ко князю Дмитрею же на пособ: а отпущен в Черкасы на Казань да на Азсторохань судном, а из Черкас им ити ратью мимо Азов. Да со князем Дмитреем же государь отпустил Игната Заболоцкого з жилцы, да Ширяа Кобякова з детми боярьскыми, да и Данила Чюлкова да Юрьи Булгакова и иных атаманов с казакы, да сотцких с стрелцы; а велел ему государь ити прямо, а во Псле (река Псел – сост. ЛАН) велел суды поделати и з запасы ити на Днепр. И велел государь князю Дмитрею стояти на Днепре и беречи своего дела над Крымскым царем, сколко ему Бог поможет».

Теперь мы знаем, что среди «иных атаманов с казакы» были Луговая и Дергилева сотни из Дедилова, правда, имена атаманов история не сохранила. Но воевали они хорошо, раз царь их землей дополнительно наделил. Отсюда еще видно следующее: казаки в Московском государстве и в Тульском крае были еще до создания Сечи и прихода Вишневецкого на службу к Ивану Грозному, не ими начиналось Тульское казачество. К тому времени только в Дедилове было 300 казаков, в Епифани версталось 700, а еще Новосиль, Гремячий, Шацк, Михайлов и т. д. Несомненно, что черкасами и запорожскими казаками наше казачество пополнилось, но не началось.

А откуда на Руси появился глава Запорожских казаков, князь Вишневецкий, создавший на острове Хортице за порогами Запорожскую Сечь с тремя сотнями черкасс? Вот что читаем в той же летописи, за тот же 1558 год. «О приезде к государю Вишневецкого. Ноября, князь Дмитрей Иванович царю и великому князю приехал служити, и царь и государь его пожаловал великим своим жалованием и дал ему отчину город Белев со всеми волостями и села, да в иных городах села подклетными государь им подавал и великими жалованиями устроил. И князь Дмитрей государю целовал крест на том животворящий, что ему служить царю и великому князю во века и добра в всем и его землям». Потом ему не понравилось у нас и 1561 г. он сбежал со своими товарищами в Литву, но название слободы – Черкасская в Белеве осталось, да и в Туле Черкасская слобода упоминается. Черкасы поминаются в других гарнизонах городов Тульского края, правда в небольших количествах, в том числе в Дедилове. Это указано в книге Белоцерковского.

Казаки на границах Московского государства

А рядом с Дедиловым еще один город Тульского края – Епифань. Он чуть попозже Дедилова был поставлен. Там в 1571 г. 7 казачьих сотен жило, и опять никакого тюркского намека. Затем, появились города с казачьими гарнизонами, которые тоже кормились с земли: Гремячий, Венев, Новосиль, Крапивна, многострадальный Белев, который чаще других подвергался нападениям не только татар, но польско-литовских войск, что приводило к большим потерям людей. Судя по фамилиям жителей Белева, пополнение гарнизона города шло с Дедилова. Аналогичные города по границе Дикого поля появились и в соседних городах Рязанского края: Шацк, Михайлов, Пронск, Скопин, Сапожок; и Калужского края: Козельск и Болохов.

С XVI в. Дедилов появляется на всех картах. Из нашего Дедилова и из других городов ежегодно формировалась и уходила казачья сотня на заселение пустующих земель в Донских и Донецких степях. Многие дедиловские казаки получали дворянство – звание Сторожевого казака и выше. Об этом говорят названия населенных пунктов. Там где была граница – там и названия с нашими фамилиями. Был Можайск пограничным городом, и вокруг него много населенных пунктов с нашими фамилиями. Например, Бородино – место нашей воинской славы все знают, а Бородины – это дедиловские казаки с XVI в., также как и Бурцевы, Дороховы, Прокофьевы, Лопатины, Логиновы, Шемякины и т. д. И это только дедиловские казаки, но не ими одними Россия населялась. Казаки у нас не только в Дедилове и Епифани жили, но и в Гремячем, Белеве, Веневе, Крапивне, Новосиле, Черни и Ефремове. А в тех городах, которые не на границе были, казаков не наблюдалось. Их мы не нашли ни в Кашире, ни в Алексине. Там они, быстрее всего, были, но по мере продвижения границы на юг, казаков переводили вслед за ней. Такое положение, в последующие годы, мы видим и в Епифани, и в Гремячем, и в Сапожке, и в Шацке. В Одоеве в составе гарнизона города казаков не было, они были только среди людей наделенных поместьями в Уезде. Это все зафиксировано в сохранившихся архивных документах, которые мы опубликовали в этой книге.

В 1639–1640 гг. количество ратных людей увеличивается до 403. Во второй половине XVII века завершилось строительство нового рубежа обороны Московского государства – Белгородской черты, на которой были построены новые города, которые заселялись ратными людьми из Тульских и Рязанских городов. Так вновь построенный город Верхнесосенск был полностью заселен из Дедилова, Старый Оскол частично, а Тамбов – казаками из рязанского города Шацк. В связи с этим количество воинских людей в Дедилове начинает сокращаться, Дедилов превращается в тыловой город. В 1669 г. в нем находилось уже только 215 ратных людей. Вскоре Царь вновь поселяет в Дедилов защитников Отечества, видимо, опасаясь оставлять Муравский шлях без прикрытия. Хотя в тыловых городах Епифань, Венев, Белев гарнизонов практически не осталось.

В 1678 и 1682 гг. численность ратных в городе одинакова – 429 человек. Из-за того, что прорывов татар во второй половине XVII столетия практически не наблюдается, часть из них переводят на хозяйственные работы.

В Туле со стороны Дедилова за Дедиловскими воротами земляного города были созданы две казачьи слободы Казачья и Донская и кончался тот казачий заслон в Москве в Замоскворечье, где Крымский вал, Крымский мост, Казачьи и Донские переулки т. д.

И был Дедилов долгое время передовой заставой по защите земли Русской от ворога и в нем располагался передовой полк, для встречи врага и если повезет его уничтожения, а если нет так для задержки его здесь как можно дольше, сообщить в Тулу, чтобы войска собирали и чтобы время на то было. В Дедилове долгое время стоял тот полк для отражения нападений ворога, а ворог, в основном крымские татары, переходя Дикое поле, располагались на отдых недалеко от русских границ. Даже когда была построена Белгородская черта и построены ряд городов на ней, которые тоже заселялись из тульских и рязанских городов. В Дедилове с весны до осени стоял Передовой пограничный полк и так продолжалось почти до начала XVIII века.

Город Киреевск, это место испокон веку называли деревня Киреевка, а на картах кроме названия Киреевка в XVII веке писали, что это выселки Луговой слободы, так как это были земли Луговой сотни, именно на них нашли и копали железную руду. Откуда могло взяться это название? Одна версия такая. А теперь давайте вспомним, кто возглавлял крымских татар? Род Гереев или Киреев, как их тогда называли, а место где они располагались быстрее всего называлось тогда Киреев стан, со временем слово «стан» за ненадобностью отпало, хотя есть упоминание в наших краях о Становом болоте, Киреев так и осталось, хотя татар там уже не было, а на этом месте жили наши предки. По другой версии название появилось в XVIII веке, когда эти земли были отобраны у потомков казаков и отданы помещику Кирееву и здесь была барская усадьба.

На мой взгляд, разорение Дедилова и превращение его в деревню Дедилово – оскорбление для города-воина, который верой и правдой служил своему Отечеству. Здесь также сосредотачивались русские войска для похода на крымцев, ногаев и т. д., поэтому крепости не хватало и ее расстроили, если раньше говорилось о шести башнях, то потом уже о девяти, да и на местности видны участки прямоугольной формы с небольшими рвами и валами, на которых в те времена был видимо частокол, как это делалось в укрепленных лагерях для защиты ратных людей передового полка от нападения. И зная о том, что войск много и им необходимо много продовольствия, царское правительство приказало без припасов войскам на Дедилов не являться, а кто без припасов явится, будет строго наказан. Так правительство переложило снабжение войск, на плечи самих войск и предотвратило грабежи и кражи в Дедилове, на что пошли бы голодные люди. А казаки в Дедилове, как правило жалования не получали, а жили с земель, т. е. со своих огородов и нив, жалование получали только сторожевые казаки и стрельцы, да когда их привлекали на государеву службу.

Так они и жили, крепость обороняли, землю пахали, детей рожали и растили, а тут еще руду железную обнаружили и стали в примитивных печах сталь плавить, да совсем не примитивные мечи и сабли делать. Но не мог тут развиться этот промысел, слишком часто татарове наскакивали, ну и естественно печи плавильные да мастерские рушили. Не сдавались казаки, заново каждый раз все восстанавливали. Царь понял всю выгодность этого промысла и стал его развивать в более спокойных и более защищенных местах, за засеками и под защитой больших крепостей Тулы, Коломны. Но руду продолжали брать из Дедиловских мест. Да и людей к оружейным заводам приписывали в основном из Дедилова, а как же и навык и соображение в этом деле есть. Так что слава Тульского оружия отсюда начиналась.

Дедиловцы живут везде

Подрастала молодежь, из нее формировались новые сотни, которые, под командованием опытных командиров, уходили на заселение новых городов и пустующих мест.

Целые новые города заселялись Тульскими казаками и другими тульскими воинскими людьми, например: Верхнесосенск, Старый Оскол и многие другие по Белгородской черте. В Чугуеве художник Репин родился, а в XVI в. Репины – Дедиловские казаки. В Волгоградской области огромное количество населенных пунктов, носящих наши фамилии, одних Страховых – штук 5. Всех казаков из рязанского города Шацка переселили во вновь построенный Тамбов. В Астраханском казачьем полку много наших выходцев служило и Лепёхины в том числе. Среди Гребенских казаков, которые остались староверами и от раскола на Гребень ушли и которых потом Екатерина II под Благовещенск переселила, тоже Дедиловских казаков добре было, фамилии об этом говорят. Существует станица Тульская, что за городом Майкопом, правда там 23 Тульский пехотный полк стоял, но и их потом в казаки всех поверстали. Станица Змейская, что под Владикавказом, полстаницы Лепёхиных, да и других дедиловских фамилий в ней достаточно. Лепёхины есть и на Дальнем Востоке, и в Ростовских землях и в Волгоградской области и на Кубани. 5 селений носят имя Лепёхино и все на линии фронта тех времен. А два населенных пункта Лепехина находятся в Томской области, это связано со строительством заводов на Урале в XVIII веке. Так что и тут дедиловцы в больших количествах присутствовали. И это только один род, а их, в том же Дедилове и других Тульских городах, сотни. Я попытался проанализировать ситуацию по Географическим картам Европейской части Росси. С результатами вы, любознательный читатель, можете ознакомиться в приведенной ниже статье «Имя на карте».

У меня только в ближайшей родне три казачьих рода: Лепехины, Юрищевы, Лазукины и один пушкарский – Чукаевы. Дедиловские казаки были в отряде атамана Владимира Васильевича Атласова, который в конце XVII века осваивал Камчатку, и до сих пор их потомки там живут и считаются местным населением, в XVIII веке у В.Беринга был проводник из местных казаков Фома Лепехин. Дедиловцы были и в сотне Петра Бекетова, о чем говорят фамилии якутов, ведь Бекетов их многих крестил и в казаки верстал. Наши дедиловские казачьи фамилии Росляковых, Шаховых, Гордеевых и т. д. и на той земле якутами закрепились.

Выходцы из Дедилова заводчики Мосоловы основали в уральских краях несколько заводов, самый известный из них – Златоустовский оружейный завод.

Дедилов и оружейное дело

На земле Луговой сотни под Дедиловым в XVI в. была обнаружена руда, вот ее начали копать и железо из неё варить в одноразовых домницах. Долгое время руду копали «дудками».

Рудознатцы, по только им ведомым приметам находили пласт руду и говорили: «Копать здесь». Копали глубокий колодец до пласта, в него спускались рудокопщики и болдами, то бышь кувалдами, откалывали от пласта куски и поднимали на веревках наверх. Трудное это было дело, но Родине нужен был металл и шаг за шагом развивалось рудокопное дело, накапливался опыт, совершенствовался инструмент. К рудокопному делу пытались привлечь и казаков. Сохранился такой документ:

Роспись ДЕДИЛОВСКИХ КАЗАКОВ,

назначенных в рудокопщики на 1669 год.

177 году роспись Дедиловским казакам рудокопщикам которым, по грамоте великого Государя из Посольского приказу велено быть у рудокопного копания пятидесяти человекам, а в Богородицкой их на работу великого Государя к десятинной пашне высылать не велена.

Но из этой затеи ничего не вышло. Казаки всячески сопротивлялись этой затее, а потом их оставили в покое.

Затем куски руды дробили на мелкие кусочки и перемешивали с древесным углем. Из глины и камня делали пустотелую пирамиду, внизу вставляли сопла и прикрепляли меха. В пирамиду засыпали рудо-угольную смесь и поджигали. Снизу, при помощи мехов, подавали воздух, который поддерживал горение и создавал необходимую для выплавки стали температуру. После того как прогорит эта смесь и остынет, внизу оставался небольшой слиток пористого железа – крица. А весь процесс назывался Кричный промысел. Этот слиток рубили на полосы. Чтобы сделать нож, эту полоску необходимо было 7 раз нагреть и проковать, тем самым достигалась необходимая для изготовления ножа плотность железа. А чтобы сделать огнестрельное оружие нужно было эту полоску железа проковать 20 раз. Кузнецы, которые могли делать огнестрельное оружие так и назывались – самопальщики.

Дедиловские кузнецы были из воинских людей и стали из того железа себе не только нужные в хозяйстве вещи, но и оружие делать, вплоть до самопалов, так как когда на тебя каждый год нападают, то оружие очень нужная в хозяйстве вещь. Среди археологических находок есть несколько предметов сделанных явно из местного материала местными кузнецами. И в 1595 г. сын Ивана Грозного – царь Фёдор Иоанович переселил 30 семей тех Дедиловских самопальных кузнецов в Тулу, выделил им земли за р. Упой и образовал там Кузнечную слободу, которая потом стала Оружейной, ныне нам известная как Заречье. И многие знатные тульские оружейники носят дедиловские казачьи фамилии:

Мосоловы, Лялины, Крапивенцевы и т. д. В первой половине XVII века в Дедилове, присланные по просьбе нашего царя Саксонским курфюрстом немецкие шахтеры, научили наших рабочих рыть шахты для добычи Дедиловской железной руды.

Самым распространенным оружием в XVI веке было холодное, а из него самым часто встречающимся было копье. Для изготовления наконечника копья не требуется особой квалификации кузнеца, да и требования к металлу минимальные, что существенно удешевляло этот вид вооружения. Но кроме копий в арсенале дедиловских воинов второй вид оружия, относящееся к этому классу, – рогатина.

Рогатина – это оружие позволяющее наносить не только колющие удары, но и рубящие. В Киреевском краеведческом музее выставлен наконечник рогатины XVIII века имеющий обоюдоострую заточку и поперечину, внизу острой части имеются отверстия, в них вставляли кольца, для того чтобы в рукопашном бою можно было парировать удары противника. Наиболее старый вид рогатины, представленный в музее, это пальма или совня, представляющий собой мощный, толстый нож односторонней заточки на втулке, в которую вставляли древко. Пальмы у нас появились в XVI веке, по форме она очень напоминает разновидность восточного оружия, видимо во время похода Ермака такой вид оружия был занесен в Россию и получил большое распространение, из-за дешевизны в изготовлении и эффективности в бою, среди легкой кавалерии и прежде всего у казаков.

Третьей разновидностью копья является пика, она предназначена для нанесения только колющих ударов для пробивания доспехов противника. Они сохранились на вооружении кавалерии до ХХ века.

На вооружении стрельцов кроме пищалей были большие топоры – бердыши, которые служили как опорой при стрельбе из пищали, так и для рукопашного боя, когда перезаряжать пищаль было некогда. По задней части лезвия бердыша делались отверстия в определенном порядке, по которым можно было определить какому подразделению принадлежало это оружие, а то и владельца. В эти дырки также вставлялись кольца, которые служили приспособлением для парирования рубящего удара противника. Сабля долгое время, из-за недостатка металла, была довольно дорогим оружием и поэтому встречается редко. Чаще в вооружении русских воинов встречались разного вида ножи и прежде всего большой до 50 см обоюдоострый засапожный меч, который был очень удобен в ближнем бою, как в пешем строю, так и в конном.

Потом пеших солдат стали вооружать тесаками, один из которых образца 1797 г. был найден в Дедилове.

Он был очень необходим в солдатской жизни и в бою, и в быту, дров нарубить, позицию обустроить. К холодному оружию также относятся и топоры. В Дедилове их встречается много разновидностей, все чаще боевые. Огнестрельное оружие чаше всего было представлено ручными самопалами или пищалями, которые заряжались через ствол: засыпался порох, затем пыж, затем пуля, к запальному отверстию на специальную полку подсыпался порох, который вначале поджигался фитилем. Со временем запал переделали и порох стал поджигаться искрой от удара кремния, в Х1Х веке придумали капсюль, который одевался на специальную пустотелую втулку и, воспламеняясь, поджигал порох в стволе. С того времени у военных осталась команда «Огонь пли». Военная мысль постоянно работала в направлении увеличения скорострельности оружия. Придумали следующее устройство. В мешочек, соответствующий калибру пищали насыпали порох, закладывали пыж и клали пулю, затем его зашивали и подвешивали в специальном устройстве к портупее, у кавалерии эти примитивные патроны размещали в карманах на груди, именно эти карманы называются газырями на одежде кубанских казаков и кавказских народов. При необходимости этот холщевый мешочек доставали по команде «Куси патрон», откусывали нижнюю часть патрона со стороны пороха и порохом в них заталкивали в ствол, проталкивая патрон шомполом вниз, а затем из специальной пороховницы подсыпали порох на полку и производили выстрел. Скорость перезаряжания оружия существенно увеличилась, а значит, повысилась и скорострельность. В крупнокалиберной артиллерии при разделенном заряде, когда вставляют в ствол орудия сначала снаряд, затем мешок с порохом, называемый «Картуз», после этого пятку снаряда с капсюлем, закрывают замок орудия, производят выстрел. Так что принцип, придуманный в XVI веке, работает до сего времени. Кроме ручных пищалей, в арсенале русских воинов были крупнокалиберные и более мощные и дальнобойные затинные пищали. Так как заряд пороха у них был больше, то и отдача при стрельбе была больше и чтобы не принимать на себя всю отдачу, затинщики делали на пищали специальный крюк и цепляли его за стену, за забор, который в те времена назывался тын, вот откуда и название.

Огнестрельное оружие еще большего калибра и дальности называется артиллерией. Орудие стреляло со специального деревянного станка, сначала порох в пушку засыпали насыпью, а затем, чтобы уменьшить время заряжания стали порох засыпать в специальные мешки, которые назывались «картуз». Выстрел производился так: в ствол пушки заталкивался картуз с пыжом, который проталкивался вниз шомполом, затем закатывалось в ствол ядро железное или каменное, иногда чтобы вызвать пожар в стане противника ядра раскаляли на огне. После этого в затравочное отверстие подсыпали порох, примитивно прицеливались, фитилем поджигали порох и производили выстрел. Так как орудия не были снабжены амортизаторами-компенсаторами, от пушка откатывалась назад из-за отдачи, расчет ее подкатывал в первоначальное положение, затем мокрым банником прочищали ствол. Почему мокрым? После выстрела в стволе могли остаться кусочки тлеющего материала и когда вы станете засовывать новый картуз пороха, то он попросту взорвется. Ну и далее как сказано выше. Банники – это большой ёрш на деревянной палке, которые расчет орудия часто использовал в рукопашной схватке при нападении на орудие.