Текст книги "Сердце спящего духа"

Вниз по течению

– Прости меня, Рене, – молвила Сайка, успокоившись, – Просто я устала. Очень устала. И ужасно хочу есть. И ещё. Чем бы ни кончилось наше приключение, спасибо тебе…

– В смысле? – замер Рене.

– До того, как ты пришёл в долину, моя жизнь была совершенно другой. Пустой какой-то. Как у всех мальчишек и девчонок в нашем посёлке. Я сейчас подумала о том, сколько людей рождается, живёт и умирает, даже не задумываясь о том, зачем они родились. Сначала, когда Хирна сказала, что тебе предстоит схватка с Архотом, я всё боялась её пропустить, хотела, чтобы это произошло поскорее.

– А теперь?

– А теперь я боюсь, что ты в самое ближайшее время встретишь и одолеешь его.

– Почему?

– Потому, что это твоё предназначение… и моё тоже.

– Ну и хорошо. Только если мы столкнёмся с ним сейчас, я думаю, что исход поединка будет не в нашу пользу, – горько усмехнулся Рене, – Какие из нас сейчас поединщики.

– Да я не о том, – нахмурилась Сайка, – Я очень боюсь, что мы его победим.

– Да ты что? – оторопел Рене, – Он же наш враг!

– За эти полгода я много раз представляла себе, как мы побеждаем Архота и умираем.

– Зачем же обязательно умираем? Мы будем жить, – уверенно произнёс Рене.

– А зачем жить? Это только в сказках всё кончается словами: “И жили они долго и счастливо…” А какое может быть счастье, если жить больше незачем?

– Почему незачем? – искренне удивился Рене.

– А что мы будем делать, когда приключение кончится и мы вернёмся домой? Поливать цветочки в саду? Прыгать в речке по камушкам? А зимой кидаться снежками, как эти близнецы, Эно и Росс?

– Ну, – рассмеялся Рене, – Если после схватки с Архотом мы сможем прыгать по камушкам, то это ещё не самый плохой выход. А вообще-то, не забивай себе голову всякой ерундой.

– Это не ерунда. Когда мы встретились и началось это приключение, я как будто проснулась. Я как будто выросла, если ты понимаешь меня. И я не хочу снова стать маленькой. Не хочу!

Рене удивлённо уставился на неё и чуть не рассмеялся.

– Ладно, – сказал он примирительно, – Не расстраивайся. На наш век приключений хватит. Пошли, поищем, что здесь есть поесть.

Однако, ничего съестного им так и не попалось. Голодные дети упрямо брели дальше. Казалось, само время остановилось. Воздух нагрелся и потяжелел. Стояло полное безветрие. Река сонно несла свои воды, медленно обгоняя детей. Поверхность воды была ровной как зеркало. Лишь изредка проплывающая травинка или лист выдавали скрытое движение. И иногда ещё стрелка, полоснувшая по воде, указывала на то, что где-то на глубине, далеко в синей пучине, прошла крупная рыба. Проводив её жадным взглядом, дети медленно брели по прибрежной гальке.

Сайка молчала. Казалось, она сильно выросла и повзрослела за эти дни. Впервые Рене почувствовал себя как-то неуютно рядом с ней. Ужасно болела нога. Каждый шаг давался ему с большим трудом, но ему крайне не хотелось первому сознаться в слабости и предложить передохнуть. Тем не менее, оба устали настолько, что больше идти не могли. Пришлось сделать привал.

– Послушай, Рене.

– М-м-м?

– А откуда ты взял, что мы сейчас в опасности? Кругом никого нет. Всё вроде тихо.

– Вот именно, тихо, – передразнил Рене, – Посмотри вокруг. Какая богатая земля. В скрытой долине ещё зима, а здесь, совсем рядом, уже тепло. Почва оттаяла. Трава начала расти. Рядом река. А это рыболовство, ремёсла. Опять же, река – это дорога. Очень удобная дорога, безопасная. Вокруг люди. На севере – скрытая долина. На юге – Сар. На востоке – Большая земля. Можно торговать со всеми. Если бы какой-нибудь народ поселился здесь, они стали бы очень зажиточными людьми уже через два-три года. Но никого нет. И не просто нет. Нет даже дорог. Люди не ходят здесь. Знаешь почему? Они боятся.

– Чего?

– Не знаю. Пока не знаю. Но боятся. Сильно боятся. Какое-то могущественное и беспощадное зло живёт на этих равнинах.

– Да какое здесь зло? – устало удивилась Сайка, – Посмотри, равнина плоская как стол. На ней нет ни лесов, ни гор. Здесь злу даже спрятаться негде.

– А ты помнишь, я тебе рассказывал, как я попал в скрытую долину?

– Помню. Ты шёл под землёй.

– Правильно. Под землёй. Под этой самой землёй. И там, под землёй, не просто какая-то нора, а настоящая дорога, улица. Там даже есть перекрёсток. Значит, люди почему-то предпочитают идти во тьме, по колено в воде, но ни в коем случае не подниматься на поверхность, на эту прекрасную равнину.

– Подумаешь, в каждом замке есть потайной подземный ход.

– Да. Но только любой подземный ход обычно строится в военных целях. Это недешёвое удовольствие. По нему можно убежать из замка. Тогда действительно достаточно узкого лаза. Предположим, что именно этот подземный ход строили для других целей. Ну, например, для того, чтобы вывести войско в тыл неприятеля. Тогда можно объяснить, почему он такой широкий. Но это не объясняет, почему он такой длинный. Глупо выводить отряд на поверхность так далеко от места сражения.

И потом. Я знаю, как Архот может преследовать свою жертву. Я почти уверен, что он уже давно знает, где мы. Он может двигаться и днём, и ночью. Он практически не устаёт. И у него с собой магическое оружие, может быть, самое сильное в Ароле. Не думаю, что его сердце тронула жалость или сострадание. Навряд ли он забыл о нас. Вспомни, как быстро он поднял всю долину на поиски. Если бы только он смел ступить на эти земли, он бы нас уже уничтожил. Раз погони нет, значит, здесь есть что-то такое, чего боятся и Архот, и Хирна.

– Слушай, а может это и не он вовсе? Мы ведь наверняка-то не знаем, с кем Хирна против нас объединилась, – мысль о том, что Архот знает, где они, Сайке очень не нравилась.

– Может и не он, – безразлично согласился Рене, – Только людей-то здесь всё равно нет. А Хирна и без Архота – опасный соперник. Её-то точно нельзя сбрасывать со счетов.

– Может, уже пойдём, а? – поёжившись, жалобно спросила Сайка, – А то, пока мы здесь сидим, очень кушать хочется.

Рене и сам терпел голод из последних сил.

– Сегодня нам обязательно нужно найти какую-нибудь еду, – пробормотал он, – Завтра у нас просто не будет сил идти.

– Может попробовать поймать рыбу?

– А толку? У нас даже спичек нет, чтобы её приготовить.

– Можно съесть её сырую. Мне уже всё равно.

Рене тоже был готов съесть всё, что угодно. Даже сырую рыбу. Но он очень боялся, что не сможет ничего поймать. “Это наш последний шанс. Если не получится, то мы погибнем от голода”, – как заклинание мысленно говорил сам себе Рене, не решаясь войти в воду. Наконец, сняв одежду и передав её Сайке, он ступил в реку.

Рене медленно шёл вдоль берега, по пояс в воде, стараясь не поднимать брызги. Дно было песчаным, но скользким. Песок был покрыт тонким слоем ила. Как мальчик ни старался, струи мути поднимались от его следов, стлались впереди, мешая рассматривать предметы под водой. Довольно долго Рене вообще не видел ничего, заслуживающего внимания, как вдруг заметил недалеко от берега серую крапчатую спину.

Довольно крупная рыбина стояла в тени, между корнями ивового куста, свисавшего над рекой. Рене растерялся и замер. Он никогда не рыбачил и сейчас совсем не представлял, что нужно делать. Не спуская глаз с рыбы, Рене начал медленно продвигаться по кругу, чтобы перекрыть ей все возможные пути отступления на глубину. Неожиданно ему пришла мысль, что теперь он находится как раз перед рыбой, и та теперь его точно видит. Мальчик замер, боясь пошевелиться и раздумывая над тем, что делать дальше.

Вероятно, рыбине его поведение показалось подозрительным, но не опасным. Лениво шевельнув хвостом, она медленно двинулась навстречу. Почувствовав, что добыча уходит, Рене бросился вперёд, пытаясь схватить её. Ему даже удалось коснуться скользкой чешуи, но рыба легко выскользнула из рук и мгновенно исчезла на глубине. Подняв тучу брызг, Рене плюхнулся в воду. Сайка разочарованно застонала.

– Бесполезно, – крикнул мальчик, – Она очень скользкая.

– Ну, Рене, миленький, ну давай ещё раз попробуем?

– Попробовать-то можно, – пожал плечами Рене, – Но так её не поймать. Надо что-то придумать. Если бы у меня была острога. Или хотя бы палка…

Рене обречённо плёлся по колено в воде. Долгое время никакая добыча не попадалась ему на глаза. Песок отступил на глубину. Дно стало совсем скользким. Мальчик замёрз и очень сильно устал. Теперь он скорее просто брёл в реке, чем ловил рыбу. Серая муть стлалась перед ним, полностью закрывая обзор. Молчали. Говорить было не о чем.

Неожиданно Рене замер. У самого берега, рядом с крупным камнем, он снова заметил тёмную рыбью спину. Теперь мальчик не спешил. Берег в этом месте был очень пологим. Вершина крупного камня торчала из реки. Огибая преграду, течение размыло узкое углубление, в котором и стояла крупная хищная рыбина, готовая броситься на проплывающую рядом жертву. У неё была идеальная позиция для охоты. Камень закрывал её слева и немного сверху. Придонный гребень скрывал от взглядов справа. Мгновенный рывок вперёд, словно из ниоткуда, не оставлял неосторожной жертве никаких шансов. Но отступать ей было некуда.

Рене, мгновенно оценив ситуацию, осторожно двинулся вперёд. Оказавшись перед рыбой, мальчик медленно начал приближаться. Не чувствуя угрозы, рыбина подалась назад, тем самым ещё больше ухудшая свою позицию. Сайка замерла. Рене сделал ещё один осторожный шаг и бросился вперёд. Теперь он пытался не схватить добычу, а вытолкнуть её на берег. Рыба рванулась вперёд, но мальчику удалось оттолкнуть её от себя. Перевернувшись в воздухе, она плюхнулась у самой кромки воды и, забив хвостом, запрыгала по песку. Закричав, дети кинулись к рыбе с двух сторон. Но удача снова отвернулась от них.

Мальчик зацепился за какое-то углубление на дне и упал. Волна накрыла добычу и потащила её на глубину. Почувствовав воду, рыба вильнула хвостом и мгновенно скрылась на середине реки. Сайка заплакала от обиды, размазывая слёзы мокрым рукавом. Рене медленно поднялся. Хмурый взгляд не предвещал ничего хорошего. Упрямо сопя, он принялся ощупывать руками дно, пытаясь найти причину своего падения.

– Что там? – заинтересовалась девочка.

– Н-не знаю, – протянул Рене, – Дырка какая-то… или нора…

– Рене, не надо. Может, там змея.

– Да ну, какая ещё змея под водой?

– Водяная.

– Змеи воздухом дышат. Даже водяные. Они под водой жить не могут. Кроме того, нора широкая. Рука свободно пролезает, – отозвался Рене.

– Ой. Тем более, не надо, – испугалась Сайка.

– Да погоди ты, – огрызнулся мальчик, – Там, вроде, что-то есть…

Рене просунул руку в нору, но до конца не достал. Тогда, опустившись на колени, он просунул руку глубже и кончиками пальцев нащупал в конце норы что-то твёрдое и шершавое. Это что-то медленно шевелилось и явно не собиралось вылезать из своего убежища. Задохнувшись от холода, Рене лёг в воду и просунул руку ещё дальше. Неожиданно кто-то пребольно ущипнул его за палец. Мальчик вскрикнул, но не испугался и схватил обидчика. С большим трудом он вытащил его из норы…

– Ура! – закричала Сайка и захлопала в ладоши, когда Рене поднял добычу над головой.

Огромный рак грозно выставил вперёд свою левую клешню. Правая, вероятно, была недавно потеряна в какой-то схватке, и теперь рак отращивал новую из запасной ноги. Радостно крича, Рене выбрался на берег.

Рака съели немедленно, просто разорвав на куски.

– Слушай, а разве раков едят сырыми? – осторожно поинтересовалась Сайка, пытаясь перекусить какие-то жилки.

– Вроде, да, – ответил Рене, стряхивая с колен кусочек панциря.

– Я серьёзно, – обиделась девочка.

– Я тоже. Раки живут только в очень чистой воде. В этом смысле беспокоиться не о чем. Кроме того, мне кажется, что спички у нас появятся ещё не скоро. Так что, жарко́е в ближайшее время нам не грозит, – Рене неопределённо пожал плечами и чихнул, – Придётся привыкать.

– Будь здоров, – засмеялась Сайка, беззаботное настроение снова вернулось к ней, – Придётся – привыкнем!

Рене чувствовал, что очень замёрз. Тем не менее, он снова залез в воду, и вскоре ещё два рака, размером немного поменьше, стали его трофеями. Впервые за три дня путешествия мальчик ощутил приятную сытость.

Страшная находка

Солнце медленно клонилось к закату, немного согревая спины. Река вроде бы повернула на восток, и Рене решил пока не отходить от берега. Он сильно устал, и Сайкина болтовня крайне раздражала его. Мальчик молча брёл по кромке воды, с трудом переставляя ноги. Снова вскрылась рана. Тонкая красная линия окрасила щиколотку, время от времени оставляла каплю крови на прибрежном песке. Кружилась голова. Хотелось пить. Вода была рядом, но почему-то казалась Рене холодной и неприятной на вкус.

Заметив, что Рене не по себе, Сайка притихла и молча шагала рядом. Равнина по-прежнему была пуста и по-своему начала раздражать девочку. Она не могла с уверенностью сказать, много ли они прошли сегодня. Везде было одно и то же. Слева – трава и песок. Справа – вода. Один раз они перешагнули через маленький ручеёк, впадающий в реку. Теперь уже Сайка не могла бы точно вспомнить, давно ли это было. Она устала. Хотелось спать. Но остановиться – значило заночевать под открытым небом. Дети понимали, что сил на то, чтобы снова подняться и отправиться в путь, у них не будет.

Солнце коснулось горизонта.

Сайка обратила внимание, что Рене пошёл немного быстрее и как-то по-другому. Увереннее. Ритмичнее, что-ли. Он шёл, как будто и не устал совсем, что-то тихонько бормоча себе под нос.

– Эй, ты чего? – окликнула его отставшая девочка.

– А? – оглянулся тот, – Слушай, Сайка, ты когда-нибудь стихи писала?

– Я? Нет… – растерялась девочка.

– Я тоже… Я ведь и писать-то недавно научился, – и, неожиданно решившись, – Вот, послушай, – Рене остановился, заложил руку за спину и торжественно объявил: – “Забытая песня”.

 
Забытую тайну
Забытой земли
С тобой мы когда-то
Раскрыть не смогли.
 
 
Мне вслед помахала
Ты хрупкой рукой,
Меня отпустила
Забытой весной.
 
 
Мне лето кивало
Зелёной листвой,
Позвало в дорогу
Забытой звездой.
 
 
Мой путь начертала
Дождливой тропой
Забытая осень
Пожухлой травой.
 
 
Сквозь вьюгу и снег —
Верстовые столбы,
Забытые ветры
Забытой зимы.
 
 
Всплакнёт половица,
Сверкнёт огонёк, —
К забытому дому
Взойду на порог.
 
 
Забыт непокой,
Я сижу у огня.
Забытое счастье
Согреет меня.
 

Сайка молчала, открыв рот.

– Здорово! – наконец выдохнула она, – Ты это прямо сейчас придумал?

– Ну да, – неожиданно начал оправдываться Рене, – Понимаешь, как-то само собой вышло. Я просто шёл и вот… Пусть эти стихи будут для тебя, хорошо?

Девочка опустила глаза. Они были переполнены благодарностью.

– Мне ещё никто не писал стихов… спасибо тебе, Рене…

Пристанища так и не нашли. Пришлось ночевать под открытым небом. Всю ночь жались друг к дружке и почти не спали. Утро занялось хмурое, холодное, неприветливое. Казалось, мутный воздух пропитан влагой как губка. Рене чувствовал себя совсем разбитым. Ныло всё тело. Сидеть на одном месте было нестерпимой мукой. Едва развиднелось, отправились в путь.

Солнце встало за плотным слоем облаков. Но вместо долгожданного тепла принесло холод. На траву упала роса, которая вскоре превратилась в иней. Равнина стала белой. Рене продрог. Снова начал донимать голод. Но самым неприятным было то, что на заиндевевшей земле оставались прекрасно различимые неровные цепочки следов.

Иней растаял только к вечеру. Равнина снова окрасилась зеленью. Сайка устала и была подавлена. Рене чувствовал себя всё хуже. Его знобило, на щеках полыхал нездоровый румянец. Устроили привал. Рене буквально рухнул на песок и зашёлся долгим натужным приступом кашля. Сайка смотрела на него с нескрываемым чувством тревоги.

– Плохо, – пробормотал мальчик, – Ещё немного, и я не смогу идти…

– Ты дойдёшь, ты обязательно дойдёшь. Ты сильный, – затараторила Сайка.

– Погоди, – поморщился Рене, – Давай поклянёмся друг другу, что закончим это приключение, что бы с каждым из нас не случилось.

– Конечно, закончим, – Сайка уставилась на него, – Ты только сейчас ничего не говори, силы береги…

– Нет… не так. Понимаешь, просто мне будет легче, если я буду знать, что ты победишь Архота, что бы со мной ни случилось…

Сайка посмотрела на него испуганно и серьёзно.

– Клянусь!

– Клянусь, – словно эхо хрипло отозвался Рене.

Дальнейшее Рене запомнил смутно. Они опять шли по пустой безлюдной равнине. На северо-востоке, на самом краю горизонта, зыбкой дымкой показались белёсые вершины гор. Река опять понемногу сворачивала к югу, уводя в сторону от цели, но у Рене не хватало сил принять решение и свернуть. Он понимал, что песчаный берег для них – это какая-никакая, но дорога, последний ориентир в этих пустых безлюдных землях. Дороги всегда приводят к человеческому жилью. Свернуть – значит отказаться от всякой надежды в ближайшее время встретить людей.

Солнце зашло. Начало темнеть. Берег поднялся и стал круче. Песчаная отмель сменилась серой каменной плитой, ровной, как стол. Река делала резкий изгиб к юго-западу и снова убегала на восток, огибая камень. Крупные валуны, похожие на остатки какой-то каменной стены, испещрённые глубокими трещинами, словно поверженные исполины лежали на излучине.

– Самое место для ночлега, – пробормотала Сайка.

– Да, по крайней мере, ветер не задувает, – откашлявшись, поддержал мальчик.

Широкая трещина практически расколола огромный камень надвое. Забравшись в неё, дети обнаружили какой-то мусор, мелкие камушки, несколько крупных веток и… следы старого костра.

– Люди, Рене. Здесь были люди, – закричала Сайка.

Рене надолго закашлялся. Он не ответил. Ему было совсем плохо. Сев на землю, он привалился к камню и закрыл глаза.

– Не спи, Рене, слышишь, вставай. Мы пришли! Где-то рядом люди.

Мальчик открыл глаза и с большим трудом поднялся на ноги.

– Пойдём, – хрипло пробормотал он…

Выбравшись из трещины, дети снова подошли к реке. Перед ними высилась полуразрушенная каменная стена с высокими воротами, больше похожими в темноте на грот. Именно в эти ворота и текла река, превратившаяся в широкий бурный поток. Перед воротами возвышался тёмный предмет, который они сначала в сумерках приняли за большой чёрный камень. Это была большая рыбачья лодка, когда-то очень добротная и надежная, вставшая на вечный прикол. Корма лодки, наполовину погружённая в воду, сгнила. В передней части лежал большой серый ком брошенной парусины, под которой угадывались очертания продолговатого предмета.

Рене подошёл и откинул ткань. Сайка отшатнулась и закричала. Рене ещё никогда не слышал, чтобы Сайка так кричала…

В доме Хирны

Высокий старик с длинной седой бородой быстро прошёл по красно-жёлтой ковровой дорожке и почтительно склонился перед волшебницей:

– Ты уверен, что они выбрались из долины?

– Да, Великая…

– Как?

– По реке, Великая…

– Это верная смерть.

– Они не знали этого. Я видел следы крови по ту сторону Неприступных Гор.

– Так они живы? Где они сейчас?

– Они пошли Дорогой Времени, Великая…

– Что ж. Может, это и к лучшему… Монета у меня всё равно уже есть. По крайней мере, Архоту они не достанутся. И на нашем пути они больше не встанут…

– Я плохо сказал, Великая. Они только что прошли Дорогу от начала до конца…

– Что? Они вышли из Ворот?

– Да, Великая… Время не тронуло их. Мальчик болен. Они идут к Ири-Тао…

– Силы небесные… Их надо остановить!

– Поздно. Они только что ступили на земли Мёртвого города, Великая…

– Книгу. Скорее, книгу!

– Одумайся, Великая… Их не остановило само Время. И нет магии более грозной, чем магия Стража! Ты бессильна.

Лицо волшебницы исказила судорога.

– Пусть так… Что сейчас делает Нищий?

– Архот? Он гнался за ними, Великая. Но не посмел ступить на Дорогу. Он уже был там. И он знает свой Приговор. Он в ярости.

– Архот знает, что они живы?

– Пока нет. Но скоро узнает.

– Откуда?

– Один из твоих людей предаёт тебя, Великая…

– Кто?

– Саман подобрал монету…

– Почему его не остановили?

– Прикажи, Великая, его остановят…

Долго, очень долго думала волшебница. Старик стоял молча, почтительно сложив руки на груди.

– Нет. Пусть всё идёт так, как идёт. Если уж само Время бережёт их, даже я не встану на их пути. Если Архот решит сунуть свою голову в петлю, – волшебница криво усмехнулась, – Не буду ему мешать. В конце концов, это всего лишь голова Архота. Проследи, чтобы Саман больше никогда не вошёл в этот дом… Что ты узнал о девочке?

– Прости, Великая. Ничего достоверного. Вроде бы её родители погибли на Дороге Времени. Во всяком случае, кузнец принёс её оттуда. Это – всё.

– Откуда – оттуда? Что??? Ты хочешь сказать, что Сайка дважды прошла по Дороге?

– Да, Великая… причём в первый раз она шла против течения…

– И при этом осталась жива?

– Осталась, Великая… впервые, на памяти людей. Ей повезло. Она была слишком мала и не знала своего Приговора, поэтому он не свершился. А может быть потому, что в прошлый раз она не входила в Ворота. Ведь она родилась на берегах Реки. Значит, в Ворота вошла её мать.

– О силы… – по лицу волшебницы пробежала тень растерянности, – Для чего же вы храните её? Кто она?

– Доподлинно неизвестно. Однажды Архот напал на небольшой город, стоящий у отрогов восточных гор. Жители отчаянно защищались, но пали к его ногам. Те, кто отказался признать нового властителя, вынуждены были бежать. На Дорогу ступили многие, сошли с неё двое: кузнец, случайно оказавшийся в осаждённом городе, и новорожденная девочка, которую он вынес на руках.

Кузнец, вероятно, знал её родителей. И может быть, даже открыл тайну своей семье. Но о том, почему она так интересует Архота, кузнецу, скорее всего, было невдомёк. Иначе он был бы гораздо осторожнее. Архот, вероятно, наоборот, даже не догадывается, кто её родители, но уж наверняка знает о её роли в своей судьбе. Поэтому первое, что он сделал – уничтожил всех родившихся и не родившихся детей в завоёванном городе.

Девочка не знает, кто она. Архот знает, но вряд ли скажет даже под пыткой. Теперь, когда семья кузнеца мертва, не существует никакой возможности узнать правду. Великая, нужно ли мне и дальше искать, кто были родители девочки?

– Нет. Ты сделал всё, что мог.

– Слушаюсь, Великая…

– Скажи, ты сам ходил по Дороге Времени? Что это такое?

– Сам не ходил, Великая. Люди говорят, что никогда не знаешь, что увидишь там, что переживёшь. Некоторые тонут в болотах, некоторые – срываются с гор. Кто-то гибнет в пустыне. У каждого – своя Дорога во Времени. До конца доходят немногие. Говорят, что пройти Дорогу – всё равно, что пройти через века. Если человек живет глупую и никчёмную жизнь, в конце которой ему суждено забвение – он встретит там свою смерть. Если нет – в конце пути он узнает Приговор Времени. Пройти по Дороге может только тот, о ком будут помнить потомки. И тот, кто не знает Приговора. Если человек, знающий свой приговор, второй раз откроет Ворота Времени – приговор исполнится. Ещё говорят, что по Дороге можно идти только вперёд. И ещё… Никто не выходил из Ворот Времени дважды… до сегодняшнего утра…

Старик замолк и теперь стоял неподвижно.

– Что-то ещё?

– Да, Великая… Ключ… они нашли ключ…