Текст книги "Римские легионы. Самая полная иллюстрированная энциклопедия"

Каменная табличка из Бенвелла с изображением легионных символов II Августовского легиона

Легионы II, III и VIII, носившие в период Империи почетное наименование Августовых (Augusta) в ознаменование их переформирования в начале правления Августа или же в честь одержанных побед, непосредственно происходят от тех легионов, которые входили в армию Октавиана накануне битвы при Акции. Легион II Augusta, возможно, тождествен с легионом II Sabina (Сабинов – вероятно, по имени своего командира), который упомянут в надписи ветерана времен гражданской войны из Венафра (ILS 2227), или же со II Gallica, ветераны которого в 36–35 гг. до н. э. получили земли для поселения в Араузионе (Оранж) и упомянуты на воздвигнутой здесь арке Августа. II Августов легион нес службу сначала в Испании, потом на Рейне, а с 43 г. н. э. входил в состав римского гарнизона в Британии. Предшественники легиона III Augusta, который на протяжении всего императорского времени нес службу в Африке, остаются неизвестными. Его эмблемой был, по-видимому, крылатый конь Пегас, как и у II Августова легиона. В 238 г. III Августов легион был распущен (раскассирован) императором Гордианом III за то, что выступил против его деда и дяди Гордианов I и II. Но в 253 г. этот легион был вновь восстановлен императором Валерианом[64]64
  Истории этого легиона посвящено фундаментальное исследование Я. Ле Боэка, пожалуй, лучшее из тех, что написаны по отдельным легионам: Le Bohec Y. La IIIe légion Auguste. P., 1989.


[Закрыть].

Легион VIII Augusta, очевидно, прошел с Цезарем все кампании в Галлии (58–49 гг. до н. э.). Сражался в главных битвах гражданских войн: при Фарсале (48 г. до н. э.), Тапсе (46 г. до н. э.); был потом распущен, но в 44 г. до н. э. восстановлен Октавианом, отличился в битве при Мутине в 43 г. до н. э., за что, по-видимому, удостоился наименования Mutinensis, упоминаемого в одной надписи (ILS 2239), а позже за какое-то другое отличие в правление Августа получил имя первого принцепса.

В источниках упоминается также еще один легион с наименованием Augusta. Дион Кассий сообщает, что после поражения, понесенного в 19 г. до н. э. в Испании, один легион был лишен этого наименования (LIV. 11. 5). Это, вероятно, был легион, позже известный как I Германский (Germanica), который размещался с 16 г. до н. э. на Рейне и принимал участие в походах Друза и Германика. Слова Тацита (Анналы. I. 42. 3) о том, что этот легион получил свои значки от Тиберия, возможно, указывают на то, что он не только лишился своего почетного наименования, но и был распущен, а потом восстановлен Тиберием в конце правления Августа. В 69 г. н. э. он был распущен Веспасианом за переход на сторону восставших галлов и германцев во главе с Цивилисом (Тацит. История. IV. 57–62). За эту же измену Веспасиан распустил также IV Македонский и XVI Галльский и заменил их новыми легионами, получившими те же номера, но они назывались теперь, соответственно, Flavia Felix («Флавиев Счастливый») и Flavia Firma («Флавиев Мощный»).

XV легион, носивший почетное наименование «Аполлонов» (Apollinaris), был одним из тех, которые Октавиан набрал перед битвой при мысе Акции. По-видимому, именно за отличия в этой кампании легион получил наименование в честь бога Аполлона, которого Октавиан считал своим покровителем и святилище которому в районе мыса он посвятил после победы, одержанной над Антонием и Клеопатрой.

XIII Сдвоенный и, возможно, XVI Галльский легионы имели своей эмблемой льва, который тоже относился к зодиакальным знакам и был связан с Юпитером.

Среди легионов Августа последним номером был XXII, который принадлежал легиону с наименованием Deiotariana, которое происходит от имени Дейотара, царя галатов, обитавших в центральной части Малой Азии. Этот царь был союзником сначала Помпея, а потом Цезаря и посылал в их распоряжение вспомогательные войска. Одна из частей этих войск была сформирована, вооружена и обучена по римским стандартам и впоследствии, видимо, вошла в состав армии Антония. Либо после победы при Акции, либо, что более вероятно, в 25 г. до н. э., когда Галатия была присоединена к римским владениям, этот легион вошел в армию Октавиана.

ЛЕГИОНЫ АВГУСТА

Характеристику дислокации сил римской армии в начале правления Тиберия мы находим в «Анналах» Тацита: «Италию на обоих морях охраняли два флота: один со стоянкой в Мизенах, другой – в Равенне, а ближайшее побережье Галлии – снабженные таранами корабли, захваченные в битве при Акции и посланные Августом с должным числом гребцов в Форум Юлия. Но главные силы составляли восемь легионов на Рейне, являвшиеся одновременно оплотом и против германцев, и против галлов. Недавно умиротворенные испанские области были заняты тремя легионами. Мавританию римский народ отдал в дар царю Юбе. Прочие африканские земли удерживались двумя легионами, столькими же – Египет, а огромные пространства от Сирии и до реки Евфрата – четырьмя легионами; по соседству с ними властвовали цари иберов и альбанов и других народов, ограждаемые от посягновений со стороны пограничных государств нашим величием… На берегах Дуная были размещены два легиона в Паннонии и два в Мёзии, столько же находилось в Далмации; вследствие положения этой страны они могли бы поддержать с тыла дунайские легионы, а если бы Италии внезапно потребовалась помощь, то и туда было недалеко; впрочем, Рим имел собственные войска – три городские и девять преторианских когорт, – набираемые почти исключительно в Умбрии и Этрурии, а также в Старом Лации и в древнейших римских колониях. В удобных местах провинций стояли союзнические триремы, отряды конницы и вспомогательные когорты, по количеству воинов почти равные легионам; впрочем, точность здесь невозможна, так как в зависимости от обстоятельств эти силы перебрасывались с места на место, и их численность то возрастала, то падала» (Тацит. Анналы. IV. 5).

Столетие спустя, в середине II в. н. э., 28 легионов размещались следующим образом. В Британии было три легиона: II Августов в Иске, ХХ Валериев Победоносный в Деве (Честер) и VI Победоносный в Эбораке (Йорк). В Нижней и Верхней Германии было по два легиона: ХХХ Ульпиев в Ветере (Ксантен) и I Минервин в Бонне, XXII Первородный и VIII Августов в Могонциаке и Аргенторате. В Верхней Паннонии размещались три легиона: Х Сдвоенный в Виндобоне (Вена), ХIV Сдвоенный в Карнунте и I Вспомогательный в Бригеционе; в соседней Нижней Паннонии стоял один легион – II Вспомогательный в Аквинке. Два легиона Верхней Мёзии IV Флавиев и VII Клавдиев дислоцировались, соответственно, в Сингидуне и Виминации. Гарнизон Нижней Мёзии состоял из трех легионов: I Италийский базировался в Новах, XI Клавдиев в Дуросторе и V Македонский в Троесмии. На всю завоеванную Траяном Дакию хватало одного легиона, XIII Сдвоенного, который размещался в Апуле. В восточных провинциях ситуация была следующей. Два легиона стояли в Каппадокии: XV Аполлонов, занявший место XVI Флавиева в Сатале, и XII Молниеносный в Мелитене на Евфрате. В провинции Сирии несли службу XVI Флавиев в Самосате и IV Скифский в Зевгме (или, возможно, в Антиохии, столице провинции); III Галльский – в Рафанее. В Палестине Х легион Fretensis размещался в Иерусалиме, VI Железный – в Капаркотне, а к востоку от Иордана, в Аравии Набатейской, в Бостре (Босре) стоял III Киренаикский легион. В Египте теперь оставался только один легион – II Траянов в Никополе. III Августов, базировавшийся со времени Траяна в Ламбезе, по-прежнему оставался единственным легионом на протяжении 3200 км североафриканского побережья. Наконец, в Испании был размещен один легион – VII Сдвоенный.

Легионные значки

По сравнению с серединой I в. н. э., как можно видеть, основной упор теперь был сделан на Дунайский регион (где прежде было шесть легионов, теперь стало девять) и восточные провинции, тогда как на Рейне силы сократились наполовину. В середине 160-х гг., когда Марк Аврелий сформировал два новых легиона, именно они усилили группировку на дунайской границе: II Италийский был размещен в Норике в Лавриаке (Эннс), а III Италийский – в провинции Реция в Регенсбурге (Castra Regina). Еще одна особенность заключалась в том, что, в отличие от более раннего времени, когда до половины легионов размещалось парами в одном лагере, теперь от этой практики полностью отказались. Одной из причин были политические соображения. После того как в 89 г. н. э. наместник Верхней Германии Антоний Сатурнин попытался поднять мятеж против Домициана, используя XIV и XXII легионы, размещавшиеся в одном лагере в Могонциаке, и для финансирования своего предприятия позаимствовал средства, хранившиеся в лагерной кассе, Домициан запретил размещать более одного легиона в одном постоянном лагере (Светоний. Домициан. 7. 3). Правда, в Египте, в Никополе, некоторое время еще продолжали находиться два легиона.

Из 28 легионов, которые вошли в состав армии, реформированной Августом, со временем 8 были полностью уничтожены или распущены. Римские историки императорского периода ничего не сообщают о времени и обстоятельствах гибели этих легионов, за исключением тех трех, что были потеряны в 9 г. н. э. в Тевтобургском лесу. Это были XVII, XVIII, XIX легионы, которыми командовал Квинтилий Вар; они были уничтожены германцами под предводительством Арминия. Это было, пожалуй, самое сильное и горькое поражение легионов за все время Ранней империи.

О потере других пяти легионов можно судить только предположительно. I Германский и XVI Первородный (Primigenia), вероятно, были распущены в 70 г. н. э. за переход на сторону Цивилиса и, в отличие от IV Македонского и XVI Галльского, не были потом переформированы. V легион «Жаворонков», возможно, погиб в правление Домициана на Дунае в 85–86 гг. н. э., как и XXI «Хищный» (около 92 г. н. э.). IX «Испанский» и XXII Deiotariana предположительно были уничтожены во время Иудейского восстания в 132–135 гг. н. э. либо позднее, при Марке Аврелии в Армении, во время войны с парфянами в 161 г. н. э.

Потеря орла, которая традиционно считалась наивысшим позором для легиона, ведущим к его расформированию, известна для двух легионов. Это легион V Alaudae, потерявший его в 16 г. до н. э. в Германии (Веллей Патерикул. II. 97), и XII «Молниеносный», разбитый в 66 г. н. э. в Иудее (Светоний. Веспасиан. 4. 5). Но они не были распущены вследствие этой причины.

До середины III в. н. э. было создано 15 новых легионов.

НОВЫЕ ЛЕГИОНЫ, СОЗДАННЫЕ ПОСЛЕ АВГУСТА

В правление Септимия Севера (193–211 гг.) число легионов достигло максимума. Всего теперь насчитывалось 33 легиона, которые дислоцировались в 19 из 38 провинций. Это подтверждается надписью из Рима, в которой перечисляются 28 легионов в географическом порядке их размещения и в конце указаны новые легионы, сформированные при Марке Аврелии и Септимии Севере (ILS 2288).

Обзор размещения легионов в правление Севера дает римский историк Дион Кассий (LV. 23. 2–24. 1–5). Стоит привести его сообщение с небольшим комментарием. «В те времена, – пишет он, – насчитывалось двадцать три, а по другим данным, двадцать пять легионов[65]65
  Обе цифры неверны. Всего в 5 г. н. э. было 28 легионов, из которых в 9 г. три были уничтожены при разгроме Вара в Тевтобургском лесу. Дион повторяет эту ошибку в LV. 24. 5.


[Закрыть], состоящих из граждан. На сегодняшний день[66]66
  Дион указывает дислокацию легионов не для времени Августа, но для начала III в.


[Закрыть] из них сохранились только девятнадцать, а именно Второй Августов, дислоцированный в Верхней Британии, три третьих легиона, а именно Галльский в Финикии[67]67
  То есть в провинции Сирия Финикийская.


[Закрыть], Киренаикский в Аравии, Августов в Нумидии; Четвертый Скифский в Сирии, Пятый Македонский в Дакии, два шестых легиона, в том числе один Победоносный в Нижней Британии, а другой Железный в Иудеe; Седьмой (который обычно называют Клавдиевым) в Верхней Мёзии, Восьмой Августов в Верхней Германии, два десятых, один Сдвоенный в Верхней Паннонии, а другой в Иудее; Одиннадцатый Клавдиев в Нижней Мёзии (таким образом, два легиона были названы в честь Клавдия, так как они не выступили против него во время восстания Камилла); Двенадцатый Молниеносный в Каппадокии, Тринадцатый Сдвоенный в Дакии, Четырнадцатый Сдвоенный в Верхней Паннонии, Пятнадцатый Аполлонов в Каппадокии и Двадцатый (называемый также Валериевым Победоносным) в Верхней Британии. Последний легион, равно как и тот легион, что называется Двадцать вторым[68]68
  Это был XXII Первородный (Primigenia) легион, сформированный Калигулой. Таким образом, из 28 легионов, существовавших при Августе, Дион не упоминает следующие: I Августов (который был лишен Агриппой своего почетного наименования за мятеж в 19 г. до н. э. – LIV. 11. 5, а потом распущен Веспасианом в 70 г. н. э.), IV Македонский (впоследствии переименованный Веспасианом в IV Флавиев), V легион Жаворонков (Alaudae), IX Испанский, XVI Галльский (переименованный в XVI Флавиев), XVII, XVIII и XIX легионы (уничтоженные при разгроме Вара), XXI Хищный (Rapax) и XXII Дейотарианов (вероятно, уничтоженный во время восстания Бар Кохбы при Адриане).


[Закрыть] и размещается в Верхней Германии, как мне кажется, Август принял и удерживал под своим командованием, пусть даже сейчас легион более не называется в его честь, да и раньше всегда назывался главным образом Валериевым. Таков перечень легионов, сохранившихся еще со времен Августа. Что же касается остальных, то они были либо вовсе распущены, либо включены Августом или его преемниками в состав других воинских частей, отчего и возникло наименование «Сдвоенный».

Коль скоро я взялся перечислять легионы, поведаю также о других ныне существующих войсках, перечисляя их в той последовательности, в какой они создавались императорами, правившими после Августа, дабы, если кто захочет что-либо узнать об этих частях, он нашел бы здесь все эти сведения, собранные воедино. Нерон набрал Первый легион, именуемый Италийским, который дислоцируется в Нижней Мёзии; Гальба создал Первый Вспомогательный c зимними квартирами в Нижней Паннонии и Седьмой Сдвоенный в Испании, Веспасиан – Второй Вспомогательный в Нижней Паннонии, Четвертый Флавиев в Верхней Мёзии и Шестнадцатый Флавиев в Сирии; Домициан – Первый Минервин в Нижней Германии, Траян – Второй Египетский[69]69
  Это не было его официальным наименованием. Дион называет его так, потому что этот легион, созданный для войны в Дакии, с правления Адриана дислоцировался в Египте.


[Закрыть] и Тридцатый Германский[70]70
  Дион называет его так, потому что с правления Адриана он дислоцировался в Нижней Германии.


[Закрыть], причем каждому из двух он присвоил также свое имя[71]71
  Соответственно, II Traiana и XХХ Ulpia.


[Закрыть]; Марк Антонин – Второй в Норике и Третий в Реции, которые именуются Италийскими; Север – Первый и Третий Парфянские в Месопотамии и, кроме того, Второй Парфянский в Италии[72]72
  Созданный, как и два других Парфянских легиона, для войны с Парфией, этот легион с 202 г. н. э. дислоцировался в районе Альбанской горы, но регулярно сопровождал императора в походах, являясь, по сути дела, особой гвардейской частью.


[Закрыть].

Таков перечень легионов, в которых несут службу воины, набираемые по призыву из граждан…»[73]73
  Дион, вероятно, имеет в виду, что запись на службу в легионы осуществлялась в соответствии с официальными списками римских граждан призывного возраста.


[Закрыть]

Некоторые легионы, как можно видеть из приведенных данных, прочно укоренялись в местах постоянной дислокации. III Августов легион, размещенный в провинции Африка в 30 г. до н. э., со времен Траяна имел лагерь в Ламбезе и находился там вплоть до своего временного роспуска в 238 г. н. э. Легион XIV Сдвоенный базировался в провинции Верхняя Паннония в Карнунте с 114 г. н. э. вплоть до падения Римской империи. Легион VII Сдвоенный, набранный из римских граждан в Испании Гальбой в начале гражданской войны 68–69 гг., после своего возвращения в эту провинцию в 75 г. оставался в ней до конца IV в., базируясь в городе, который так и стал называться Легион (современный Леон).

События «года четырех императоров» (69 г. н. э.) показывают, что сформировать новые легионы было не так просто, даже если ставки были высоки. В этот год, когда за императорскую власть боролись четыре претендента, были созданы только 4 новых легиона (из них два были позже распущены Веспасианом). Два из них были набраны из моряков флота, что указывает на ограниченность людских ресурсов.

Очевидно, что императоры дорожили легионами, только в крайних случаях прибегали к роспуску тех из них, которые запятнали себя предательством. Создание каждого нового легиона, очевидно, требовало серьезных затрат и организационных усилий, и, пожалуй, главной проблемой было найти готовых и способных служить под сенью легионных орлов. К рассмотрению вопросов комплектования легионов мы и переходим.

Глава 6
Легионы Империи: порядок набора, социальный и этнический состав

 
«Многих лагерь манит, – зык перемешанный
И рогов, и трубы, и ненавистная
Матерям всем война».
 

(Гораций. Оды. I. 1. 23–25)

«Благо государства в целом зависит от того, чтобы новобранцы набирались самые лучшие не только телом, но и духом; все силы империи, вся крепость римского народа основываются на тщательности этого испытания при наборе. Ведь молодежь, которой должна быть поручена защита провинций и судьба войн, должна отличаться и по своему происхождению… и по своим нравам».

(Вегеций. Краткое изложение военного дела. I. 7)

В разные исторические времена у разных народов привлекательность военной службы не была одинаковой. Она, безусловно, зависела от многих факторов, таких как характер и интенсивность войн, которые вело государство в тот или иной период своей истории, общие культурно-исторические и, собственно, военные традиции народа, материально-бытовые условия службы, ее государственная значимость и престижность в обществе. Древний Рим не был в этом отношении исключением, и в его истории отношение граждан к исполнению своего воинского долга было различным. Если на ранних этапах развития римского государства для большинства римлян ежегодные военные походы были столь же неотъемлемой частью их жизни, как и повседневные хозяйственные заботы и государственные дела, то начиная примерно с последней трети II в. до н. э. неоднократно возникали ситуации, когда с великим трудом, прибегая к весьма крутым мерам, удавалось комплектовать легионы, а в период гражданских войн от призыва в армию некоторые предпочитали скрываться даже в эргастулах – специальных тюрьмах для рабов (Светоний. Тиберий. 8). Однако в истории Рима было и такое время, когда ряды легионеров стали пополняться преимущественно добровольцами, которых не смущали неизбежные лишения, тяготы и риски военной жизни. Это время началось с военной реформы Гая Мария, осуществленной в самом конце II в. до н. э. и, в частности, открывшей дорогу в легионы неимущим римским гражданам. Но в наибольшей степени принцип добровольного комплектования реализуется в эпоху принципата, после преобразований, проведенных в римской военной организации Октавианом Августом и сделавших армию действительно профессиональной.

Понятно, что в первую очередь по собственной воле поступали в войско те, кто рассчитывал улучшить свое материальное положение за счет регулярного и достаточно высокого жалованья, разного рода социальных и юридических льгот, доли в добыче и императорских подарков, вознаграждения, получаемого по выходе в отставку. Привлекали этих людей также возможности карьеры, которая могла возвысить простолюдина в социальном плане: простой плебей, став легионером и дойдя до чина первого центуриона (примипила), попадал во всадническое сословие, провинциал или вчерашний варвар, выходя в отставку после 25-летней службы во вспомогательных войсках, получал в награду права римского гражданства для себя и своей семьи. Кого-то записаться в армию побуждали семейные традиции, пример отцов и старших братьев. Были, возможно, и те, у кого ко всем этим мотивам добавлялись вера в Рим, презрение к варварам и мятежникам. Не следует недооценивать и мотивы психологические, можно даже сказать, романтические. Кому-то претила рутина и скука обычной жизни и хотелось увидеть мир, отличиться на военном поприще, проверить себя в нелегких испытаниях, прославиться и т. д. О таких людях во времена Августа говорили, что они родились под знаком Скорпиона: по словам автора астрологической поэмы Марка Манилия, они жаждут битв и лагерей Марса и даже мирное время проводят с оружием в руках, любят военные игры и потехи, посвящают свой досуг изучению связанных с оружием искусств (Астрономика. IV. 217–229).

Конечно, переход к принципу добровольности имел свои издержки. Далеко не всегда по собственной воле в легионы записывались действительно подходящие люди. Это хорошо понимал император Тиберий, который говорил: «Добровольно поступающих на военную службу мало, а если бы таких и оказалось достаточно, они не выдерживают никакого сравнения с воинами, пришедшими по призыву, ни в доблести, ни в дисциплине, потому что по собственному желанию вступают в войска преимущественно бедняки и бродяги, которые не в состоянии были проявить старинную доблесть и дисциплинированность» (Тацит. Анналы. IV. 4). (Тацит в другом месте с пренебрежением отзывается и о столичной черни, которая попадает в легионы, – Анналы. I. 31.) Этому убеждению вряд ли противоречит точка зрения, излагаемая в речи Мецената в «Истории» Диона Кассия, согласно которой военную службу должны нести самые крепкие и самые бедные, они же и самые беспокойные элементы. Конечно, к началу III в. ситуация изменилась, но все же Дион акцентирует не столько бедность, сколько врожденную воинственность, полагая, что именно военная служба лучше всего может отвратить этих людей от занятий грабежами, направив их энергию в общественно полезное русло (Дион Кассий. LII. 14; 27. 1–5).

Легионер в одежде для холодной погоды (середина – вторая половина I в. н. э.).

Вопрос о качественном пополнении вооруженных формирований, бесспорно, имеет ключевое значение для эффективности армии, и римляне прекрасно отдавали себе в этом отчет. Для профессиональной дорогостоящей армии данный вопрос был особенно важен, и императорское правительство уделяло ему первостепенное внимание. Вегеций неслучайно именно с этого вопроса начинает свое сочинение (I. 1), подчеркивая, что по сравнению с другими народами, отличавшимися физической мощью, многочисленностью, хитростью и богатством либо теоретическими познаниями, римляне «всегда выигрывали тем, что умели искусно выбирать новобранцев…». Характерно, что Вегеций подчеркивает единство социальных, физических и моральных критериев отбора новобранцев: «Благо государство в целом зависит от того, чтобы новобранцы набирались самые лучшие не только телом, но и духом; все силы империи, вся крепость римского народа основываются на тщательности этого испытания при наборе. Ведь молодежь, которой должна быть поручена защита провинций и судьба войн, должна отличаться и по своему происхождению… и по своим нравам» (Вегеций. I. 7).

Подробно рассуждая о том, из каких провинций и народов, из каких социальных и профессиональных групп лучше набирать солдат, он высказывает убеждение, что в качестве солдат сельские жители однозначно предпочтительнее горожан, подверженных соблазнам городской жизни (Вегеций I. 3). В этом отношении он следует давнему устойчивому убеждению. Еще Катон Старший утверждал, что именно из земледельцев выходят лучшие граждане и наиболее храбрые воины (О земледелии. Предисловие. 4). По словам Колумеллы (О сельском хозяйстве. Предисловие. 17), «истинные потомки Ромула, проводившие время на охоте и в полевых трудах, выделялись физической крепостью; закаленные мирным трудом, они легко переносили, когда требовалось, воинскую службу. Деревенский народ всегда предпочитали городскому».

Вегеций отдает предпочтение тем, кто занят тяжелым трудом (кузнецам, тележным мастерам, мясникам, охотникам), и категорически заявляет, что нельзя допускать к военной службе рыболовов, кондитеров, пекарей и всех, кто связан с женскими покоями (I. 7; cp. II. 5). Этот пассаж можно сопоставить с указом Грациана, Валентиниана и Феодосия от 380 г. (Кодекс Феодосия. VII. 13. 8), в котором указывается, что в элитные части не должен попадать никто из числа рабов, кабатчиков, служителей увеселительных заведений, поваров и пекарей, а также тех, кого от военной службы отделяет «позорное угождение». Действительно, в юридических источниках мы находим немало указаний на категории лиц, которым военная служба прямо возбранялась. По словам правоведа Аррия Менандра, если воином становится тот, кому это запрещено, это считается тяжким уголовным преступлением, и кара за него, как и при других преступных деяниях, усиливается в зависимости от присвоенного достоинства, ранга и рода войск (Дигесты. 49. 16. 2. 1). Прежде всего запрет на военную службу относился к рабам. Согласно римскому праву, «рабам возбраняется всякого рода военная служба под страхом смертной казни» (Дигесты. 49. 16. 11). Плиний Младший в бытность наместником провинции Вифиния столкнулся с тем, что среди новобранцев, уже успевших принести присягу, оказалось двое рабов. На его вопрос, как следует с ними поступить, император Траян ответил, что следует выяснить, каким образом они попали в армию. «Если они взяты по набору, то это ошибка тех, кто производил расследование; если же они явились сами, зная о своем состоянии, наказать следует их» (Плиний Младший. Письма. Х. 30–31). Впрочем, на практике смертная казнь к рабам, теми или иными путями оказавшимся в армии, могла и не применяться, однако срок давности у данного преступления, по всей видимости, отсутствовал, и даже успешная служба не являлась смягчающим обстоятельством. Об этом может свидетельствовать сообщение Диона Кассия о том, что Домициан, будучи в 93 г. цензором, вернул господину некоего Клавдия Паката, который дослужился уже до звания центуриона, после того как было доказано, что он является рабом (Дион Кассий. LXVII. 13. 1). Вольноотпущенники также не могли служить в легионах.

Из числа свободных на военную службу не принимались, в частности, лица, пораженные в правах: уголовные преступники, приговоренные к растерзанию дикими зверями на арене, сосланные на острова с лишением прав, обвиняемые в тяжких уголовных преступлениях, включая тех, кто обвинялся по закону Юлия о прелюбодеяниях (Дигесты. 49. 16. 4. 1–2; 7). Более того, вступление на военную службу возбранялось также и тем лицам, чей юридический статус оспаривался, хотя в действительности они являлись свободными, независимо от того, решался ли вопрос о потере или приобретении ими свободы. Кроме того, не имели права быть зачисленными на военную службу и те свободные, которые добровольно находятся в услужении, а также выкупленные от врагов, до тех пор пока они не уплатят внесенной за них суммы (Дигесты. 49. 16. 8).

Для службы в легионах основополагающим критерием было наличие римского гражданства. При записи в легион требовалось принесение особой клятвы: как показывает папирус, датируемый 92 г., новобранец должен был поклясться, что является свободнорожденным римским гражданином и имеет право служить в легионе (P. Fay. Barns 2 = CPL, 102 = Daris, 2).

Главной целью императорского правительства был набор не просто солдат, но хороших солдат. Именно эту цель, кстати сказать, преследовали созданные императором Траяном алиментарные фонды, которые предназначались для содержания почти 5000 сирот, рожденных в Италии, в небогатых плебейских семьях. По словам Плиния Старшего (Панегирик Траяну. 28), они содержались на общественный счет в качестве запасного войска на случай войны. О том, что данная установка на качественное рекрутирование и на поддержание высокого престижа, морального авторитета военной службы в эпоху принципата достаточно последовательно проводилась в жизнь, свидетельствует ряд фактов. В частности, со времени Августа утвердилась практика предоставления рекомендательных писем теми, кто желал поступить на службу в легион или получить более выгодное место службы. Эти письма, как правило, писались родственниками или знакомыми, занимавшими те или иные командные должности, на имя военного начальника. Это требовалось не только от претендующих на офицерскую должность, но, как показывают сохранившиеся папирусные документы, такие письма (epistulae (litterae) commendaticiae) имели существенное значение даже для рядовых новобранцев. Сохранилось, например, датируемое II в. н. э. письмо бенефициария Аврелия Архелая легионному трибуну Юлию Домицию с рекомендацией молодого человека по имени Теон (P. Oxy. I, 32 = CPL, 249). Среди папирусов Мичиганской коллекции (P. Mich. VIII 467–468 = CPL, 250–251 = Daris, 7) известны письма начала II в. н. э., в которых солдат флота Клавдий Теренциан пишет отцу домой о своем желании стать легионером, но замечает, видимо, получив неудачную рекомендацию, что даже рекомендательные письма не будут иметь необходимого значения без денег и хороших связей. А вот судя по письму солдата Юлия Аполлинария, он получил столь хорошие рекомендации, что сразу стал иммунном, то есть солдатом, освобожденным от тяжелых работ, и мог наблюдать, как его менее удачливые товарищи ворочают камни на жаре (P. Mich. 466). Таким образом, те новобранцы, которым не удалось запастись надежными рекомендациями, не могли рассчитывать на быструю и успешную карьеру.

Итак, новобранцы могли предложить себя в качестве добровольцев – и на них в первую очередь делали ставку власти – или быть взятыми по набору (их называли конскриптами от слова conscriptio – «призыв, запись на службу»). Нужно иметь в виду, что воинская повинность и конскрипция для римских граждан в эпоху Империи никогда не отменялись. Более того, вопреки распространенной точке зрения, что после реформ Мария, исключая период гражданских войн, легионы формировались преимущественно из добровольцев, П. Брант, тщательно исследовавший этот вопрос, пришел к выводу, что по крайней мере до II в. н. э. конскрипция была гораздо более распространенной, чем принято считать[74]74
  Brunt P. A. Coscription and volunteering in the Roman imperial army//Scripta Classica Israelica. 1974. Vol. I. P. 90–115; Idem. Italian Manpower, 225 B. C. – A. D. 14. Oxford, 1987. P. 391 ff.; 408–415.


[Закрыть]. Окончательное торжество принципа добровольности (правда, на сравнительно недолгий срок) стало, по мнению Бранта, результатом распространения во второй половине II в. местного набора в легионы и общего улучшения условий службы, осуществленного благодаря политике Северов. К конскрипции прибегали прежде всего в критических ситуациях, как, например, в 6 г. н. э., когда вспыхнуло мощное восстание в Паннонии, или после разгрома легионов Вара в Тевтобургском лесу (9 г. н. э.). Точно определить соотношение между добровольцами и «призывниками» невозможно.

Так или иначе, в императорское время продолжало действовать правило: более тяжким преступлением является уклонение от воинской службы, чем домогательство ее (Дигесты. 49.16. 4. 10).

Существовали и так называемые викарии – это те, кто соглашался заменить собой обязанного идти на военную службу, очевидно, на определенных условиях. Впервые такие «охотники» упоминаются в письме императора Траяна Плинию Младшему (Плиний Младший. Письма. Х. 30). Очевидно, что должностные лица, проводившие набор в войско, могли злоупотреблять своим положением, брать взятки. Известно, что с коррупцией при проведении наборов в армию пытался бороться еще Цезарь, предложивший в 59 г. до н. э. закон о вымогательствах, согласно которому получение взятки при наборе в армию рассматривалось и каралось как опасное должностное злоупотребление (Дигесты. 47. 11. 6. 2). В правление Нерона из сената был исключен Педий Блез, наместник Киренаики, бравший взятки и допускавший злоупотребления при наборе войска (Тацит. Анналы. XIV. 18).

Рассмотрим теперь, каким образом был организован набор новобранцев в армию. Процедура эта называлась dilectus (дословно «отбор»). В провинциях ответственными за его проведение в обычных условиях были наместники, а в Италии специально назначаемое императором должностное лицо – dilectator, направлявшиеся на места в сопровождении внушительного эскорта легионеров, иногда из соседних провинций (АЕ 1951, 88). В тех случаях, когда возникала нужда срочно набрать пополнение, назначали и особых чиновников по набору новобранцев (legati ad dilectum или inquisitores). Набор пополнения обычно проводили в зимние месяцы как наиболее спокойные в военном отношении.