Текст книги "Имперский союз: В царствование императора Николая Павловича. Разминка перед боем. Британский вояж"

Филера там уже с нетерпением ждали. Сам мистер Смит, дородный мужчина средних лет, с пышными рыжими бакенбардами и нездоровым румянцем на щеках, стоял за прилавком и меланхолично наблюдал через оконное стекло за прохожими. Кивнув ему, господин в сером прошел в конторку магазина. Там, дымя ароматной гаванской сигарой, его поджидал еще один джентльмен. Он был сухощав, подтянут, с седыми усами и настороженным внимательным взглядом. По осанке и привычке повелевать чувствовалось, что этот человек совсем недавно снял военный мундир.

– Ну, что, Джеймс, – спросил он, – ты узнал, кто этот господин и откуда он прибыл?

– Мистер Стефенсон, – сказал человек сером, которого звали Джеймсом Паркером. – Имя господина, недавно появившегося в Петербурге и неоднократно замеченного рядом с русским императором, нам пока не известно. Но живет он в доме, где обитают и другие странные люди. Как мы установили, все они являются гостями князя Одоевского.

– Ну, а что еще вы о них узнали? – нетерпеливо спросил мистер Стефенсон. – Ведь с их появлением в Петербурге стали происходить странные вещи.

– Видите ли, сэр, – задумчиво сказал Паркер, – действительно, от этих людей за милю несет какой-то большой тайной. К тому же, как нам удалось узнать, они пользуются необычными предметами. Например, пером, для которого не нужна чернильница.

– Да, действительно, все это как-то странно и необычно, – сказал мистер Стефенсон, отложив в сторону потухшую сигару. – К тому же в дом князя Одоевского зачастил граф Бенкендорф, после чего начались дворцовые интриги в отношении графа Нессельроде. И эта странная отставка обер-полицмейстера Кокошкина. Ваши люди узнали подробности того происшествия?

– Нет, мистер Стефенсон, – ответил Джеймс, – но я думаю, что через несколько дней у меня будет полная информация. Скажу только, что все были очень удивлены, когда человек, пользовавшийся до этого безграничным доверием императора, неожиданно был отстранен от должности и отправлен градоначальником в Тобольск.

– Хорошо, – сказал мистер Стефенсон, – я буду ждать подробного донесения. Помните, что из всех наших противников в России наиболее опасны те, о ком мы в настоящий момент знаем меньше всего. А мы должны знать все, что происходит в этой варварской стране. Она сейчас является самым опасным соперником для нашего королевства.

Ну, а с этими господами, как подсказывает мне внутренний голос, нам еще предстоит встретиться, и не раз…

Зайдя в квартиру князя Одоевского, Шумилин вкратце рассказал Владимиру Федоровичу и Сергееву о встрече с царем и о слежке, которую обнаружил, возвращаясь домой.

Александр скачал с цифровика фото филера и вывел его на экран ноутбука. Одоевский, внимательно изучив изображение человека в сером сюртуке, сказал, что этого господина он раньше никогда не видел. Сергеев, подумав, предложил послать за ротмистром Соколовым. Возможно, тот прояснит ситуацию. Если это люди из полиции или жандармерии, то это полбеды. А вот если это люди Нессельроде, или, не приведи Господь, британцев, это совсем другое дело. Значит, дело принимает серьезный оборот, и им придется столкнуться с опасным противником.

Лакей, посланный с запиской к ротмистру, вернулся через полчаса вместе с ним самим. Шумилин рассказал жандарму о своей прогулке в Летнем саду, о нечаянной встрече с царем, естественно опустив подробности состоявшейся там беседы, а потом о слежке, которую он обнаружил на обратном пути. Ротмистр внимательно выслушал рассказ Шумилина. Лицо его хмурилось с каждой минутой. Когда жандарму показали портрет человека, следившего за Шумилиным, он озабоченно покачал головой.

– А вы знаете, Александр Павлович, – сказал Соколов, – лицо его мне знакомо. Кажется, я его видел на приеме в английском посольстве. И, как мне показалось, он не был там на правах приглашенного. Скорее всего, это британец.

– Понятно… – медленно произнес Шумилин. – Впрочем, я не сомневался, что рано или поздно эти джентльмены сядут нам на хвост. Скажите, Дмитрий Григорьевич, не могли бы вы через ваших людей узнать, что это за птица?

– Александр Павлович, я постараюсь узнать все об этом британце, – сказал Соколов, – но не могли бы вы как-то срисовать с вашего устройства его портрет?

– Сделаем, – кратко ответил Шумилин. – Виктор, – обратился он к Сергееву, – где там наш принтер?

– Сейчас принесу, – ответил Сергеев.

Он ушел в соседнюю комнату, где хранились все девайсы из будущего, и через минут пять вернулся, неся под мышкой портативный принтер «Кэнон». Подсоединив его к ноутбуку, он вывел на лист бумаги цветную фотографию англичанина.

Соколов, открыв рот, смотрел на манипуляции пришельца из будущего. А когда Шумилин протянул ему листок с портретом, ротмистр даже присвистнул от удивления и восхищения.

– Ну, Александр Павлович, – сказал он, – не увидел бы своими глазами – ни за что не поверил бы. С таким портретом мы непременно его найдем и узнаем всю его подноготную.

Когда ротмистр ушел, князь вместе с Сергеевым с Шумилиным стали обсуждать все произошедшее.

– Александр Павлович, – спросил Одоевский, – а чем вы так обеспокоены? Что нам эти британцы могут сделать? Мы ведь не в их Лондоне живем, а в Санкт-Петербурге.

– Владимир Федорович, – сказал Шумилин, – если бы вы только знали, как британские политики относятся к России. Вот послушайте, что написал двенадцать лет назад английский полковник Джордж де Ласи Эванс: «Необходима коалиционная война, в которой против России объединились бы Англия и Франция, с тем чтобы уничтожить ее главные морские стратегические базы – Севастополь и Кронштадт, изгнать ее из Черного и Каспийского морей не без помощи горцев и персиян, установить там полное господство британского флота. Необходимо также поднять и другие нерусские народы и развязать внутри России гражданскую войну».

Вот так вот, ни больше и ни меньше. Эх, Владимир Федорович, вы даже представить себе не можете – сколько зла эти лондонские джентльмены уже принесли и сколько еще принесут нашей стране…

Шумилин досадливо махнул рукой.

– Александр Павлович, – растерянно проговорил князь, – да как же это так? Ведь у нас вроде бы мир с Британией. Вон, цесаревич Александр Николаевич недавно там побывал. Его хорошо приняла молодая королева Виктория. Говорят даже, что она была очарована цесаревичем. И ему она тоже понравилась. Но государь, узнав об их романе, срочно отозвал Александра Николаевича из Британии и очень был доволен, что тот быстро забыл Викторию и решил жениться на Максимилиане Вильгельмине Августе Софье Марии Гессен-Дармштадтской, дочери великого герцога Людвига Гессенского.

– Да, у нас тоже знают о несостоявшемся романе королевы Виктории, – ответил Шумилин, – только вы не поверите мне, что лет через двадцать британская королева будет люто ненавидеть своего бывшего воздыхателя. Впрочем, дело даже не в королеве, а в британском истеблишменте. Ну, в общем, в правящем классе королевства.

А насчет мира с Британией… Вспомните об убийстве императора Павла I, совершенного русскими руками, но на английские деньги. А убийство одиннадцать лет назад в Тегеране нашего посла Александра Сергеевича Грибоедова? Убили его религиозные фанатики, но опять же в этом убийстве тоже наличествует британский след.

– Вот, значит, как, – покачал головой Одоевский. – Теперь я понимаю ваше беспокойство. Надеюсь, что вы не позволите британцам хозяйничать здесь. Россия, чай, не Персия.

– Вы так полагаете? – с кривой усмешкой спросил Шумилин. – Тогда послушайте стихи одного русского поэта, которого вы должны знать. Не буду называть вам его фамилию, скажу только, что он в нашем времени будет считаться великим поэтом и дипломатом:

 
Давно на почве европейской,
Где ложь так пышно разрослась,
Давно наукой фарисейской
Двойная правда создалась…
 

– Прекрасные стихи! – воскликнул Одоевский, – скажите, скажите мне, кто их написал!

– Этого человека сейчас нет в России, – ответил Шумилин, – но я надеюсь в самое ближайшее время увидеть его здесь, в Петербурге.

В это время в комнату вошел лакей и сообщил, что прибыл граф Бенкендорф с ротмистром Соколовым. Вошедшие гости были взволнованы. Похоже, им удалось узнать, кто именно следил за Шумилиным.

После взаимных приветствий, на правах старшего, глава III отделения первым начал беседу:

– Господа, мы выяснили, кто именно проявил навязчивое любопытство в отношении вас, Александр Павлович. Таинственный незнакомец – это некий Джеймс Паркер, секретарь британского посольства в Петербурге. По нашим данным, он помимо всего прочего является одним из главных английских шпионов в России. Мы пытались добиться его удаления за пределы империи, но граф Нессельроде встал на его защиту, заявив, что этого делать не следует. Дескать, сей поступок серьезно дискредитирует Россию в глазах европейского общества.

– Значит, вот он какой, Джеймс Бонд девятнадцатого века, – задумчиво сказал Шумилин. – Ну, что ж, посмотрим, чья возьмет. – Немного подумав, он спросил у ротмистра Соколова: – Дмитрий Григорьевич, вы не передумали совершить путешествие в Петербург нашего времени? Сегодня, на встрече с государем, я попрошу его согласия на вашу командировку. Думаю, что вам полезно будет побывать у нас в гостях и пообщаться с некоторыми, весьма полезными для вас, да и нас тоже, людьми…

* * *

Предложение Шумилина заинтересовало и графа Бенкендорфа.

– Александр Павлович, – сказал он, – а нельзя ли и мне… В общем, хочется и мне хоть одним глазком взглянуть на то, как вы там живете.

Шумилин переглянулся с Сергеевым.

– Видите ли, Александр Христофорович, – сказал он, – у меня с моим другом на этот счет уже был разговор. Да, мы хотели бы и вас на недельку отправить в наше время. Дело в том, что в самое ближайшее время вас начнут мучить сердечные боли и провалы памяти. Вы в молодости много воевали, были ранены и контужены. Поэтому мы с доктором Кузнецовым решили показать вас хорошим врачам, провести полное обследование и сделать так, чтобы вы прожили как можно дольше.

– Спасибо, друзья мои, – растроганно сказал граф, – действительно, у меня порой болит сердце, да и память иногда подводит. Вы мне скажите, когда нужно будет отправиться в ваш мир, и я тотчас же буду у вас.

Ну, господа, если вернуться к нашим делам насущным, то вас, Александр Павлович, надо будет познакомить с тем, как мы ведем наблюдение за гостями из-за рубежа. Для этого у нас в III отделении существует 3-я экспедиция, которая надзирает за пропуском иностранцев через границу и осуществляет постоянный контроль за их пребыванием на территории Российской империи. Она ведет негласное наблюдение за их поведением и образом жизни и высылает неблагонадежных за пределы государства.

– Понятно, – сказал Шумилин, – и как работает эта ваша контрразведка?

– Русские посланники докладывают в Петербург обо всех иностранцах, – сказал граф Бенкендорф, – желающих посетить Российскую империю и получающих въездную визу. Сообщают нам и таможни обо всех, кто пересекает наши границы.

А в Петербурге у нас существует разветвленная агентурная сеть, которая состоит из мелких чиновников, работников гостиниц, ресторанов, трактиров и театров. Они тоже следят за иностранцами. Теперь вы понимаете, Александр Павлович, почему мы так быстро нашли вашего господина в сером. Ведь путешествующих по России иностранцев не так уж много.

– Интересно, а почему вы нас не сразу заметили? – поинтересовался Сергеев, внимательно слушавший рассказ Бенкендорфа. – Ведь мы выглядели, ну… в общем, не совсем похожими на подданных императора Николая I.

– А почему вы считаете, что нам не докладывали о вас? – с улыбкой сказал граф. – Докладывали. И те, кому надо, за вами приглядывали. Но вы так неожиданно оказались рядом с императором, что мы и оглянуться не успели. Впрочем, и теперь за вами будут приглядывать. Только на этот раз для вашего же спокойствия.

– Все это хорошо, Александр Христофорович, – сказал Шумилин, – но то, о чем вы сейчас говорите, это пассивная защита. И она не всегда помогает. Вспомните убийство в гостинице «Париж» поручика Яна Виткевича и пропажу из его номера документов особой государственной важности.

Граф Бенкендорф помрачнел. Ему неприятно было слышать о промахе, допущенном его людьми.

– Да я все понимаю, Александр Христофорович, – Шумилин попытался успокоить не на шутку расстроенного графа, – вы просто не ожидали такой прыти от британцев. К тому же они действовали через поляков, которые очень злы были на государя за то, что он подавил их мятеж.

– Да, мы в этом деле обмишулились, – сказал Бенкендорф. – Но, выводы мы сделали. И больше такого не должно повториться. Только вот откуда это вам все известно? – удивленно сказал граф. – Нет, Александр Павлович, вам пренепременно следует в нашем времени работать с господином ротмистром. С вашими знаниями о том, что происходит, и о том, что произойдет, вам просто нет цены!

– Вот я и хочу взять для этого с собой Дмитрия Григорьевича, – сказал Шумилин, – будем его обучать разным премудростям и умению пользоваться нашими специальными приборами. Мы должны переиграть этих британцев.

– Должны переиграть, Шурик, – добавил Сергеев, – иначе грош нам цена. И не только переиграть, но продолжить игру на их поле.

Только вы не забыли, что вечером мы встречаемся у государя? Там мы и обсудим наши насущные дела. А пока, господа, попрощаемся. Нам надо подготовить список вопросов, которые нужно решить в первую очередь. Всего вам хорошего!

Попрощавшись с Бенкендорфом и Соколовым, Шумилин засел за ноутбук и долго шарил в его памяти, просматривая скопированные документы и делая выписки в блокнот. Потом он хмыкнул, потянулся и весело посмотрел на Сергеева, который с интересом листал книгу об истории огнестрельного оружия.

– Ну что, Иваныч, – сказал он, – покажем кузькину мать гордым бриттам? Я знаю, что ты об этом спишь и видишь. Готов помочь тебе исполнить это самое большое желание!

Этим днем в квартире князя Одоевского произошло еще два знаменательных события. Из будущего в прошлое десантировались несколько человек. Вернулась домой княгиня Ольга Степановна, закончившая курс лечения в клинике, занимающейся проблемами бесплодия, и двое гостей из будущего – доктор Кузнецов и Денис, племянник Сергеева-старшего. Последний просто достал Антона своими просьбами дать ему «хотя бы одним глазком взглянуть на то, как оно там».

Княгиня просто светилась от счастья. Она, не стесняясь присутствующих, бросилась на шею супругу и стала что-то шептать ему на ухо. Одоевский радостно улыбнулся, а потом, когда Ольга Степановна выпустила его из объятий, подошел к Алексею и торжественно пожал ему руку.

– Уважаемый Алексей Игоревич, – торжественно заявил князь, – хочу выразить вам глубочайшую благодарность и признательность. Если все обстоит именно так, как рассказала мне супруга, я буду вашим вечным должником, и вы вправе полностью на меня рассчитывать. Я… – тут Одоевский расчувствовался, махнул рукой и стал вытирать платком слезы, текущие по его лицу.

– Владимир Федорович, – попытался успокоить его Кузнецов, – надо радоваться, а вы плачете… Впрочем, слезы бывают и от счастья. Я надеюсь, что в самом скором времени княгиня обрадует вас долгожданным известием. Во всяком случае, ее лечащий врач сказал, что все у вас будет хорошо.

– Ну, а ты, Денис, зачем сюда прикатил? – спросил Виктор у своего племянника. – Для тебя здесь нет работы по профилю. Машины в этом времени пока не водятся, а махать руками и ногами да шеи сворачивать и без тебя есть кому. Хотя…

Сергеев задумчиво посмотрел на бывшего морпеха.

– Ты надолго сюда собрался? – спросил он. – Возможно, в ближайшее время для тебя будет настоящая мужская работа.

– Владимир Федорович, – обратился он к Одоевскому, – у вас не найдется подходящего костюма для этого оболтуса? Такого, в котором можно было бы предстать перед царем.

– Виктор Иванович, – ответил князь, – я думаю, что в моем гардеробе есть то, во что можно одеть уважаемого Дениса… простите, как вас по батюшке?

– Олегович я, – сказал Денис. – А что, вы меня хотите прямиком в Зимний дворец отвести? Как говорится, с корабля на бал…

– Нет, Денис, – ответил Сергеев, – в Зимний дворец тебя с твоими замашками и шуточками вести пока рано. Для начала сойдет и Аничков дворец. Владимир Федорович, пожалуйста, помогите Денису с одеждой. Через час нам надо быть готовыми к встрече с государем.

В назначенное время гостей из будущего и князя Одоевского у входа во дворец встретил лакей, который почтительно поклонился и предложил следовать за ним. По дороге им встретились несколько человек из прислуги и мелькнула в дверях одной из комнат дворца женская фигура. Дама лет сорока, в которой Шумилин узнал императрицу Александру Федоровну, с любопытством посмотрела на шагающих по коридору людей. Князь Одоевский поклонился ей, и вслед за ним с супругой царя поздоровались и пришельцы из будущего.

Николай I радушно встретил вошедших. Здесь же в гостиной были граф Бенкендорф и ротмистр Соколов. Шумилин и Сергеев переглянулись. Похоже, что они уже успели доложить царю о появлении в игре британцев.

– Здравствуйте, господа, – сказал царь, – я рад видеть вас. Александр Христофорович рассказал мне о том, что произошло сегодня. Это мне не нравится. Я посоветовался с графом и думаю, что лучшим выходом из создавшегося положения будет высылка из России этого Паркера. Александр Павлович, а как вы считаете – следует ли это делать?

Шумилин на мгновение задумался, а потом сказал:

– Ваше величество, а что даст нам его высылка? Она лишь насторожит начальников Паркера, и они пришлют другого агента, более умелого и сообразительно, а следовательно, и более опасного.

– Пожалуй, вы правы, – озабоченно сказал Николай, – но как нам тогда поступить? Сделать вид, что ничего не происходит, и позволить британцам вести себя, словно они находятся не в столице Российской империи, а у себя в Лондоне?

– Нет, ваше величество, – ответил Шумилин, – речь идет не о том, чтобы не замечать слежку англичан. Надо на него реагировать, но сделать это так, чтобы перехватить инициативу у противника. Как говорится в таких случаях, лучший способ защиты – нападение. Я думаю, что мы сможем с помощью коллег Александра Христофоровича отследить тех, кто стоит за этим самым Паркером. Мне почему-то кажется, что этот человек – мелкая сошка. Самые интересные фигуры пока не попали в поле нашего зрения. Пока не попали…

– И что же вы собираетесь делать? – поинтересовался Николай.

– Я думаю начать контрслежку, – сказал Шумилин, – используя при этом некоторые наши приборы. С помощью их можно отследить передвижения этого самого Паркера, а главное – узнать, с кем он встречается, и услышать, о чем говорит со своими патронами. Для этого я хочу привлечь вот этого молодого человека, – Шумилин указал на внимательно слушавшего разговор Дениса. – Ваше величество, вы должны его помнить – это племянник Виктора Ивановича и специалист по всяким электронным гадостям. В нашем времени он работал в одном частном сыскном бюро, которое занималось подобными делами.

– Отлично, отлично, – сказал Николай, – знаете, а мне нравится ваша идея, Александр Павлович. Я полагаю, что племянник господина Сергеева будет заниматься всем тем, о чем вы мне только что рассказали, вместе с людьми Александра Христофоровича?

– Естественно, – ответил Шумилин, – именно потому мы хотели бы получить разрешение от вашего величества на небольшую командировку в наше время господина ротмистра, – и он кивнул в сторону Соколова. – Мы хотим познакомить его с некоторыми нашими приборами, а также с тем, как их нужно использовать. Думаю, что в течение недели мы сможем кое-чему его научить.

– Ну, что ж, ротмистр, – Николай повернулся к Соколову, – я благословляю вас на путешествие к нашим потомкам. Надеюсь, что вы с пользой проведете там время. Поверьте, люди там живут хотя и не похожие на нас, но не менее нас любящие и болеющие душой за Россию. И еще… Вам, ротмистр, надеюсь, не надо объяснять, что все, что вы там увидите и услышите, должно остаться в полной тайне.

Соколов кивнул и встал по стойке смирно.

– Ваше величество, я обещаю не посрамить честь мундира и сделать все, от меня зависящее.

– С Богом, ротмистр, – сказал император. – Александр Павлович, вы отправите его в будущее с племянником господина Сергеева?

– Нет, ваше величество, – ответил Шумилин, – в будущее в этот раз пойдет Виктор Иванович. Ему надо уладить кое-какие домашние дела. Он и возьмет с собой ротмистра. А Денис пока побудет здесь.

– Всего вам доброго, – сказал царь, прощаясь.

Пожав всем руки, он подошел к Соколову и, наклоняясь к его уху, сказал:

– Помните, я надеюсь на вас. Не подведите меня, ротмистр.