Текст книги "Солнечный зайчик"

Солнечный зайчик
Александр Муниров

© Александр Муниров, 2016

© Катя Дракон, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-4668-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Длиннющие кладки замотанных в тряпки изоляции или окрашенных труб тянулись вдоль стен технического этажа, время от времени уходя в проемы в потолке, полу или стенах, или же сменяясь другими трубами. Изредка они, переплетались между собой, соединяясь? разветвляясь, словно кровеносная система. Высота, на которой лежали трубы, была ровно такой, чтобы закрывать от Ту Ивис лампы дневного света, скрывая ее в полумраке. Тьма разбавлялась лишь светящимися аварийными указателями выхода и красных дверц пожарных шкафов, будто дверные проемы и красные дверцы и без того не было видно. С другой стороны, человек, ростом, чуть выше среднего, был вынужден пригибаться, если, конечно, не желал себе травмы.

Кто-то однажды сказал ей, что технические коридоры строились не столько для того, чтобы по ним ходили, сколько затем, чтобы удобнее было эти трубы обслуживать. Если продолжать рассуждать в том же духе, то можно было додуматься и до того, что ремонтники – это не люди, а существа неведомой расы, явно ниже человека. Может быть даже големы. Это многое объясняло и, в другой раз, она попробовала бы раскрыть эту тайну, все-таки важная информация не бывает лишней, но сейчас было не до того: Ту Ивис бежала по коридору, надеясь, что сегодня, все-таки, не наткнется на тайну человеческой прислуги или наоборот, та не наткнется на нее. И без нее слишком много проблем.

Слишком много. Хорошо еще, что она не была выше среднего роста, хотя даже так казалось, что чересчур экономно расположенные железяки норовят стукнуть ее по голове при малейшей возможности.

Ох уж эта человеческая манера окружать себя, сверх всякой меры, разными приборами и инструментами для комфорта. Хорошая идея, человечество, жить в искусственном, созданном вами самими мире, наполненном всякими непонятными штуками. Никто и не пытается тягаться с вашими познаниями в физике и химии. Плохо, что дальше этого вы видеть не хотите!

В пяти шагах за спиной Ту Ивис открылась дверь и резкий мужской голос сказал:

– Эй ты!

Отлично. И как после таких обращений следует поступать?

Ту Ивис успела свернуть в боковой коридор за секунду до того, предполагаемые преследователи успели бы выстрелить. Возможно они и выстрелили, но звук шагов по бетонному полу заглушил сухой звук выстрела и последующего рикошета от стены. А в том, что они будут стрелять фея не сомневалась.

Железная лестница, ведущая на полуровня ниже. Из тех, на которых обычно ломают ноги, если не двигаются осторожно. Как и все в этом коридоре – функционально, но потенциально небезопасно. Может быть она остановит преследователей? Ту Ивис прыгнула вперед, зацепившись рукой за одну из труб, услужливо подставившую свое колено сверху.

Твою мать!! Когда теплоизоляция нужна, ее вечно нет! Ту Ивис приземлилась, оставив лестницу позади, подула на обожженную ладонь, а здоровой рукой потянулась в карман и вытащила шерстяную нитку, длиной около пятнадцати сантиметров. Намотала на палец, сделала им в воздухе жест, словно дирижировала, сняла и бросила через плечо назад, где уже слышались приближающиеся шаги, а сама побежала дальше.

Стук тяжелых шагов по железной лестнице… почему люди вечно выбирают такую тяжелую обувь? И, в особенности те, кто ходит этими коридорами? Может быть им нравится звук собственных шагов?

Через секунду к ним добавились ругань и грохот падающих тел.

Ту Ивис удовлетворенно кивнула сама себе на бегу. Вот так вам, сквернословцы.

Почему они все время ругаются, но при этом частенько твердят о культуре и кичатся своими «шедеврами»? Впрочем, их – шедевров, за все четыре тысячелетия, набралось чуть больше тысячи. Все остальное – лишь черепки от посудин, в которых давным давно женщины варили фасоль или же наконечники копий, которыми мужчины протыкали друг друга. Ту Ивис недавно ходила в музей и видела все эти обломки. И они этим восхищаются! Недоумки.

Коридор закончился дверью с надписью «Выход номер 56» и планом этажа прямо посередине двери, в котором, впрочем, Ту Ивис ничего не понимала. Перед дверью, в обе стороны, тянулись совсем уж тесные коридоры, просто ад для человека, страдающего клаустрофобией. И трубы там располагались на уровне живота. Но зато, в конце правого коридора, виднелся свет!

Ту Ивис открыла дверь и громко ей хлопнула, а сама втиснулась между трубой и стеной и поползла вдоль нее к источнику света, радуясь, что феи не бывают толстыми. Нитка вряд ли надолго удержит преследователей и, будь время, она придумала бы что-нибудь понадежнее, но времени никогда не хватало.

Ту Ивис достала из кармана зеркальце – не ту гадость в пластиковой оправе, что продавали нищие приезжие из других стран, а настоящее, с серебряным напылением, созданное при помощи ртути, в серебряной же оправе, доставшееся в наследство от бабушки. Если бы преследователи обнаружили у нее эту штуку, то наверняка решили, что Ту Ивис ее украла. И хоть задоказывайся им потом, что этой «древности» от силы две сотни лет – сущие мелочи, для любой достойной и красивой вещи.

Если, конечно, к вещам относиться достойно.

Ту Ивис еще помнила свалку, когда выезжала из Города-Дома – мрачное место, забитое мусором, с черным небом от летающих над ним несчастных голодных птиц. И странные, громоздкие желтые машины, что ездили сверху, трамбуя и уплотняя мусор, чтобы затем сверху положить новый слой. И людей, зачем-то поливавших эту грязь водой.

– Вот она – их суть, – говорил позже Светлый Лорд Гелиас, – мусор и безвкусица.

О Боги, как много времени прошло с тех пор? Сколько мусора прибавилось?

Вот их отношение к вещам!

Ту Ивис поймала в зеркальце лучик света и отправила солнечного зайчика на стену между собой и тем местом, откуда она пришла. Естественный свет подошел бы лучше, но такого тут не водилось. Приходилось пользоваться тем, что было. Главное, не двигаться и тогда они ничего не поймут.

Так и вышло. Первый из преследователей посмотрел в сторону Ту Ивис и, видимо поймав глазами солнечный зайчик, моргнул, открыл дверь и пошел в нее. Двое других, почти неотличимо похожих на первого – в черной спецодежде, с короткими прическами, последовали за первым. У одного на ухе болталась гарнитура, или как там эту штуку называют люди?

Кажется пронесло. Ту Ивис потратила две минуты, чтобы протиснуться через коридорчик и обнаружить, что он заканчивается аккурат под потолком какого-то модного ресторана. Небольшой балкон вел к лесенке, ведущей за стеклянную крышу, с расставленными под ней светильниками, призванными в темное время суток, создавать иллюзию дня. Внизу смеялись люди, ходили вышколенные официанты, похожие на тощих пингвинов с картинок в музее естествознания. Наверх, конечно же, никто не смотрел. Люди вообще мало смотрели вверх.

Ну что же, до полной безопасности, кажется, осталось совсем немного. Люди и понятия не имеют, сколько выходов находится в их муравейнике. Например вот этот, ведущий на крышу. Самый последний уровень Города – открытый. Где-то там была еще вертолетная площадка, но слишком далеко от этого места и, потому прямо здесь охраны было мало. За Город-Дом вело сразу несколько путей: Несколько люков, ведущих вниз, вентиляционные шахты, по которым, правда, спускаться было опасно. Пожарная лестница, наверняка с расставленными по ней камерами. Можно было также спуститься через метеостанцию или скоростной технический лифт, перевозящий грузы…

Телефонный звонок застал Ту Ивис на полпути к крыше.

– Твою мать… – пробормотала она, конечно же зная кто это звонит. Эта мелодия могла играть только на одном человеке.

Самораспахивающиеся окна, услужливо открылись, когда Ту Ивис, в досаде, ударила по кнопке и фея вывалилась на засыпанное снегом пространство. Ветер рвал одежду, принося ощущение свободы и забытые запахи простого воздуха, не очищенного и искусственно увлажненного, что обитал в стенах Города-Дома.

Телефон продолжал звонить. Навязчивая мелодия из одного сериала о феях. По сравнению с тем, что творилось снаружи, с этим буйством стихии – пургой и сумерками… а, да впрочем настроение все равно было потеряно…

– Да, мама, – буркнула Ту Ивис, самым недружелюбных из всех своих тонов.

– Звоню узнать как твои дела! – мама иногда демонстрировала просто невероятное непонимание ситуации, – сделала уроки? Что у тебя за шум такой? Телевизор?

– Да мам, телевизор. Я сделаю уроки, не переживай.

– Ну хорошо, я тебе верю. Не хочется опять краснеть перед учителем, как тогда с тем сочинением.

Ту Ивис скорчила грустную рожу ветру.

– Сделаю, сделаю. Что-нибудь еще?

– Напоминаю тебе включить мясо на разморозку в микроволновке. И заказать гарнир из списка в телефоне, – и тут же добавила, будто оправдываясь, – Я бы и сама заказала, но если бы это сделала вчера, то за день салаты стали бы несвежими.

Можно подумать, сейчас привезут свежие! Не все ли равно, в каком из холодильников они хранятся, если все овощи в Город прибывают самое меньшее через неделю после того, как их сорвали?

– А ты сама не могла, что ли, заказать сегодня?

– Мы же договорились, что ты занимаешься кухней, а я даю денег на карманные расходы. Давай, не подведи меня. У нас же сегодня ужин с родственниками.

– Хорошо… – про ужин было благополучно забыто еще утром, а сейчас уже четыре часа дня.

– Ну хорошо. Целую тебя! Пока!

– Угу…

Родственники… две тетки, живущие двумя десятками этажей ниже и мамин хахаль, покоривший ее тем, что умеет ремонтировать сантехнику, будучи при этом сам не рабочей специальности, а каким-то там менеджером в какой-то там компании.

– Мужчина, который умеет работать своими руками – на вес золота, – говорила мама.

Золота такого даром не надо…

Возвращение в Дом было куда банальнее. Ту Ивис, хотя какая уже Ту Ивис – четырнадцатилетняя девочка Марина, дочь редактора местного издания и какого-то залетного безымянного командировочного, вовремя оказавшегося рядом на корпоративе во времена бурной маминой молодости, просто спустилась вниз через смотровую площадку. Конечно же здесь, как обычно, были только приезжие, которым северная романтика была в диковинку и не ассоциировалась с полярной ночью, пургой и авитаминозом.

– Божественно, – говорила дородная женщина, при желании способная защитить собой от ветра сразу двух человек, укутанная в специальный термоплед, выдаваемый при выходе на крышу, – просто буйство природы! Поразительно. Поразительно!

Знала бы она, что расположено там, между тундрой и заливом!

Прячась за телесами женщины, чтобы не попасть под пристальный взгляд какого-нибудь озабоченного безопасностью чужих детей взрослого, девочка Марина п

...

конец ознакомительного фрагмента