Текст книги "Офицер"

Глава V
Служба военным советником в бригаде «Мухабарат» иракской армии

На службу приехал без опоздания. Кинаши вернулись всей семьей. Марина огорчилась, что новая подруга осталась дома, но узнав причину, сказала:

– Своё предназначение по продолжению рода выполняет на сто процентов.

Марина просила передать привет, а Саня помог с отправкой багажа. Я целый день собирал вещи по списку и паковал в ящики. На вокзал увезли патрульной машиной, а в Нерчинске Толик встретит и привезет на автобусе. Он работает водителем как раз на этом рейсе.

Мы с Саней сдали отпускные билеты и получили предписание в распоряжение министра Обороны. В главное управление кадров прибыли в гражданских костюмах. О форме предстояло забыть на ближайшие два года. Раньше советников отправляли прямым рейсом Москва – Багдад. Но после того как иранские ВВС сбили самолет японской авиакомпании, всякие полёты в эту страну прекратились. Мы попали в самый разгар боевых действий. Иракская армия развивала наступление по всему фронту. Было принято решение отправить советников морским путём. В Москве мы сдали документы и получили удостоверения личности иракской армии в звании капитана. Саню понизили в звании, а меня повысили. До Риги доехали поездом. На дорогу нам дали по 700 динар, остальное получим на месте.

Разместили советников на сухогрузах, перевозивших боевую технику с вооружение. Судна стояли на рейде, уже готовые к отплытию. Возле порта скопилось много кораблей. Одни ждали вход в порт, другие проходили пограничный и таможенный контроль. Сухогрузы в основном были загружены танками Т-72. В нескольких сухогрузах перевозили боеприпасы и ремонтный завод.

На корабль нас перевезли пограничным катером. Никакого досмотра таможня не проводила. Везли по три бутылки водки, заменщикам на презент и себе на дорогу. Всего перебрасывалось 49 человек. Одни ехали по замене, другие, как мы – новые специалисты. Лишних мест в каютах не было, всех расселили по десяти сухогрузам, моряки потеснились. Грузовой караван сопровождал большой конвой Балтийского флота. 15 мая мы тронулись в путь. Первым шел ракетный крейсер, сзади большой противолодочный корабль, по бокам эсминцы. Руководил операцией заместитель командующего Балтийским флотом.

На нашем сухогрузе разместили четырёх советников, на остальных по пять. Капитан показал свободную каюту на четверых. Полки в два яруса, как в поезде, только проход шире и столик побольше. Питались на камбузе вместе со всей командой. Кок – женщина-повар готовила вкусно! Чтобы быстрее скоротать время, мы предложили капитану помощь в дежурстве, все-таки три недели плыть вместе. Он наотрез отказался, команда была полностью укомплектована, инструкция насчет нас строгая. Придется прозябать все это время без дела.

С нами ехали два переводчика – выпускники нашего института. Сразу договорились общаться между собой на арабском языке. Андрей Климов – сын преподавателя кафедры иностранных языков, и Сергей Баринов, тоже выходец из профессорской семьи, только гражданского вуза. Они знали с кем едут и комплексовали всю дорогу перед боевыми офицерами «Дельты». Быть спецназовцем всегда почетно. Мы старались не превозноситься, но и лидирующих позиций не сдавали. Саня сразу сказал:

– Малыши, на верхние полки приземляйтесь.

Лейтенанты молча «проглотили» издёвку и долго сидели, насупившись.

– Да ладно вам дуться, братва, достаем пузырь и выпьем за знакомство, – сказал я.

Ребята повеселели, начали доставать спиртное и закуску.

Море стало показывать, что такое качка. Шторма не было, но волны с силой ударяли о борт, раскачивая судно. Никто из нас не плавал по такой обширной и неспокойной воде. Монотонность выматывала. Холодные брызги и ветер загоняли с палубы в каюту.

– Так мы от скуки все запасы выпьем, – сказал Саня.

– Давайте в преферанс играть, – предложил Андрей.

– Только на динары, – подмигнул мне Иваныч.

Я поддержал предложение. Лейтенанты учуяли подвох в игре на деньги, но все же согласились. К концу поездки они проиграли всю свою получку, настроение совсем испортилось. Водки нет, денег нет, наши попутчики совсем потухли.

– Иваныч, давай вернем им деньги, а то расплачутся.

– Не надо было садиться играть, хотя есть резон так поступить, нам с ними ещё долго вместе жить, выиграем больше, когда накопят хорошую сумму.

Вернули выигрыш с раскруткой на ресторан по прибытию в Багдад. Лейтенанты повеселели, прониклись уважением к победителям.

В Атлантике кидало с борта на борт еще сильнее, чем на Балтике. Привыкнуть к качке за такой короткий промежуток времени невозможно, мы постоянно испытывали дискомфорт.

Конвой огибал Африку. Причину такой дальней дороги выяснили позже. Оказалось, что через Суэцкий канал Египет не пропускал атомные подводные лодки. Две субмарины Северного флота всплыли в Персидском заливе, где они к нам присоединились, никто не знал. Иранские катера со смертниками часто пытались прорваться к советским судам, их заранее обнаруживали и уничтожали. Немаловажную роль в этом выполняли атомоходы. К счастью, на наш караван не было попыток нападения. Без происшествий прибыли в Басру. Пограничный катер забрал всех советников и отвез в порт, пока суда стояли на рейде. Без досмотра нас посадили в двухэтажный английский автобус. Представители иракской службы безопасности встречали и сопровождали нас до гостиницы «Али-баба». Переезд до столицы длился шесть часов. Дорогу ни в какое сравнение не поставить с нашими лучшими трассами. Комфорт в поездке приятно удивил: телевизор, кондиционер, биотуалет. Жара, которая донимала нас в африканских водах, чувствовалась здесь еще сильнее. Сразу вспомнился Афганистан.

Шестого июня из окна отеля с четвертого этажа я увидел президентскую резиденцию. Дворец Ор-Рихаб бывшего Халифа Гарун-аль Рашида занимал Саддам Хусейн. Нас разделяла река Тигр. Багдад выглядел более современным и богатым, чем Кабул. Больше ярких и разнообразных в архитектурном исполнении сооружений. Больше машин и меньше повозок, минаретов тоже не пересчитать, это изюминка Востока. В гостинице жили только военные советники, охрану и обслуживание осуществляли люди из службы безопасности. На одиннадцатом этаже находился ресторан с открытой террасой. Первые два этажа были предназначены для обслуживающего персонала. С третьего по шестой этаж жили русские, на седьмом – американцы. На восьмом – французы. На девятом – итальянцы, а предпоследний занимали китайцы. Номера рассчитаны на два человека, оборудованы кондиционером, кабельным телевидением, холодильником. Балконы были спаренные на два номера. Два лифта могли перевозить по десять человек каждый. Во всех коридорах и фойе – вентиляторы. Более комфортных условий проживания мы не могли представить. Как во всех мусульманских странах, женщин в службе сервиса не было.

Китайцы продавали стрелковое оружие, патроны и артиллерийские системы советской разработки. Это самое дешёвое оружие в мире. А что дешево – то дерьмо, так гласит народная поговорка. Многочисленные нарекания иракских военных на перегретые стволы автоматов, пулемётов и артиллерийских систем заставили отказаться от таких поставок. Пустующую нишу заполнили советские производители.

Итальянцы продавали фугасы и мины. На то время они считались лучшими в мире. Корпуса из пластмассы, пропитаны специальным составом, разрывались на мелкие осколки, делая раны долго незаживающими. Впоследствии наша промышленность освоила и такое производство.

Французы продавали новейшие истребители «Мираж-2000», американцы – истребители F-4 «Фантом», бронетранспортеры, автомобильные тягачи, танки М-1 «Абрамс», торпедные катера. Советский Союз имел договоренность с Ираком на долгосрочные поставки и обслуживание целых заводов по производству боеприпасов для танков Т-72 и артиллерийских систем. Так же поставляли и обслуживали танкоремонтные, судоремонтные и авиационно-регламентные заводы. По количеству и объёму продаваемого вооружения мы опережали все страны мира вместе взятые. Все системы ПВО и ракетных войск поставлялись из Союза. Для двух ракетных оперативно-тактических бригад специально разработали систему «Скад». Новейшие штурмовики СУ-27, боевые вертолеты МИ-24, истребители МИГ-19 и сопутствующее аэродромное техническое оборудование, ракеты и боеприпасы к ним бесперебойно поступали в Ирак. Артиллерийские системы залпового огня БМ-21 «Град» и БМ «Ураган», дальнобойные самоходные системы «Гиацинт», «Тюльпан», «Пион», БМП-2 и БТР-60ПБ, составляли основу сухопутных войск.

Наши старые корабли и дизельные подводные лодки продавались Ираку без ограничений. Шестисоттысячную иракскую армию создал Хусейн и до зубов укомплектовал новейшей техникой и вооружением. За все это они расплачивались золотом, которое вывозилось сухогрузами. В каком сухогрузе везли золото, знали только единицы. Это было хорошее пополнение золотовалютных резервов СССР. Поэтому советских военных советников было в четыре раза больше, чем всех остальных. Наши этажи были заполнены до отказа, у союзников – почти пустые.

Старший советник, полковник Поздняков Виктор Иванович, встретил вновь прибывших в фойе отеля и распределил всех по комнатам. В этот же день 47 человек уезжали по замене этим же автобусом. Все отбывающие в Союз, счастливые, сидели на чемоданах. На сегодня намечалась грандиозная попойка. Те, кто уезжал, уже сделали отходную и были слегка подшофе. Новеньких ждало вливание в коллектив. Командование закрывало на все это глаза, укоренившиеся традиции никто не мог отменить. В коридорах суетились люди: прощание, обнимание, расспросы вновь приезжих «кто и откуда», смешались с персоналом, помогавшим заносить и выносить вещи. Когда заменщики уехали, движение приутихло, но этажи продолжали гудеть весь день, захватив ночь. У ресторанных работников такие дни – праздник. Русские пили и закусывали привезенными деликатесами, основу которых составляло сало. Свинины в Ираке не купишь. При входе на рынок висели надписи на трех языках – арабском, английском и русском: «За продажу свинины – смертная казнь». Сначала мы приняли такое объявление за розыгрыш, но потом сами убедились, прогуливаясь по Багдаду.

Нас с Саней разместили в одном номере. Раньше он пустовал как резервный, теперь весь этаж укомплектовали полностью. Многие советники отсутствовали, находясь на боевых позициях, казармах, заводах. Все собирались только в месяц мусульманского поста Рамадан. В это время противоборствующие стороны прекращали боевые действия, законы шариата, священны для всех. Всем предоставлялись отпуска, иностранные советники уезжали домой. По городу разрешалось гулять группами в сопровождении охраны. Военную форму надевали только на занятия, так как основная задача советников – обучать. Легкие комбинезоны серого цвета рекомендовали одевать на голое тело, тогда в нём было не так жарко. Трусы и майки нарушали теплообмен, переносить пятидесятиградусную жару в таком облачении невыносимо. Мы с Саней получили черную форму «Мухабарата». На нас с опаской поглядывали даже охранники, тем более что мы разговаривали на арабском. В народе спецназовцев Хусейна называли «черная смерть». Они приводили приговоры в исполнение, делали этнические зачистки – самые кровавые операции режима. «Мухабарат» боялись все, по цинизму и жестокости с ними могли соперничать только женские батальоны «революционной гвардии» Ирана. Они расчленяли противника живого или мертвого. Такого месива не оставляли после себя даже маньяки.

Ближневосточные мусульманские страны отличались от патриархального Афганистана соседством Израиля. С момента его образования в 1948 году палестинцы начали священную войну. Постепенно в этот конфликт втягивались соседние государства. На секретном совещании лидеров арабских стран в Хартуме было принято решение по уничтожению Израиля. Джихад ведется до полной победы. Иран объявил газават в Средней Азии. В ответ израильская армия разбомбила ядерный реактор под Багдадом и вторглась в Ливан, уничтожив всю инфраструктуру организации освобождения Палестины (ООП). Шестидневная война с Египтом показала всю мощь и подготовленность израильтян. При поддержке США, вооруженная современным оружием, армия Израиля способна не только защитить свою территорию, но и нанести мощные ответные удары по противнику. Саддам Хусейн жаждал превосходства и не жалел денег. Советскому Союзу такое противостояние было выгодно. Ближневосточный рынок вооружений приносил самый большой доход в казну СССР.

Война между Ираком и Ираном ослабила позиции в противоборстве с евреями. Никто не знал, когда она закончится, но все понимали, что при равенстве сторон этот процесс будет затяжным.

Когда бытовые вопросы вновь прибывшего пополнения были разрешены, объявили построение в коридоре третьего этажа. В угловом номере проживал старший советник. Всех обычно вызывали к нему, а если надо было собрать весь личный состав, то собирались в зале заседаний на втором этаже. Поздняков ознакомил нас с правилами поведения на территории Ирака и с распорядком дня. Без его личного разрешения выходить из гостиницы было запрещено, да и невозможно. За серьёзные нарушения обеспечена отправка в Союз с тяжелым служебным взысканием. Сухого закона в Ираке нет, но о покупке спиртного во время прогулки будет доложено старшему. Если намечался праздник или день рождения, нужно было лично получить разрешение у полковника. Не дремлет и контрразведка особого отдела. На любые контакты с иностранными специалистами, посещение публичных домов, был строжайший запрет. Остальные иностранные советники жили свободно, могли общаться с кем захотят и могли ходить куда захотят. Их охраняли, но не «закладывали», так как командование этих стран не делало запретов, не требовало доклада о контактах, тем более о посещении домов терпимости, для них они и существовали. Проститутки работали легально, как и везде в Европе. Основные поставщики живого товара – страны Индокитая.

Вся иракская водка была с вкусовыми добавками аниса и прочих пряностей. Самая популярная водка среди нашего контингента – «Арака мысаик» и «Арака кадаик». Старожилы объяснили, что если её заморозить, то присадки осядут, тогда нет такого приторного вкуса и вони в туалете. Нашу водку и продовольственные пайки мы получали через посольство один раз в месяц: копченое сало, колбасы, сыры, конфеты, шоколад. В такие дни гуляли на всех наших этажах. В ресторане тоже праздник, готовили на всех, а мы не приходили, все несъеденное доставалось персоналу. Хотя по меркам Ирака обслуга была высокооплачиваемая, все же жили они намного беднее советских людей. Американцы, французы и итальянцы часто питались в городских ресторанах за свой счет. Одни китайцы никогда не пропускали приема пищи, за что были не в почете у поваров и официантов, они даже хлеб забирали с собой, когда не могли съесть. Иракцы прозвали их саранчой.

Переводчики разместились по соседству с Поздняковым. Когда наши запасы закончились, мы вспомнили про должников. Иваныч предложил пойти на переговоры. Ребята встретили нас приветливо, и мы сразу перешли к делу:

– Иваныч получил разрешение пройтись по городу, вас тоже включили в список. Давайте посидим в ресторанчике или шашлычной, обмоем прибытие. Заодно с долгами рассчитаетесь?

– Нет проблем, мы сами хотели предложить, честь прежде всего, – сказал Серёга.

– Тогда собирайтесь, как только согласуем выход, сразу позовем. Процедура упрощается, нам не нужен переводчик.

Все засмеялись – в чужой стране, знание языка важнее всего, это наш козырь. Начальник охраны капитан Муззафар назначил сопровождающим сержанта Фаиза. Мы решили прогуляться в форме, оружие нам вручат только по прибытию в воинскую часть. Фаиз сопровождал нас, вооруженный пистолетом «ТТ». Переводчики в звании лейтенантов иракской армии на сержанта впечатления не произвели, но когда с лифта вышли два капитана в мухабаратской форме, он автоматически вытянулся по стойке «смирно».

– Отведи нас в хорошее место, где можно отдохнуть и покушать, – больше в приказном тоне, чем в просящем произнес Иваныч.

– Слушаюсь, мистер, – выпалил сержант.

По инструкции он должен находиться позади нас, но мы попросили его идти рядом и знакомить нас с городом.

День стоял жаркий, прохлада кондиционера спасала только в номере гостиницы, а в городе сразу стали задыхаться от перегретого воздуха и автомобильных выхлопов. Улицы заполнены машинами японского и американского производства и только изредка встречались наши грузовики и легковушки. Фаиз предложил зайти в хороший ресторанчик на набережной. Особого желания бродить по городу по такой жаре не было, и мы сразу согласились. Возле воды всегда веселее, один её вид давал прохладу. Смысл нашего увольнения изначально был не достопримечательности смотреть, а прокутить чужие деньги. Небольшой павильон с летним шатром и дымящимся мангалом находился примерно в ста метрах от гостиницы. Здесь было немноголюдно. Невысокие столики с удобными лежаками, накрытыми коврами, опиумный дымок от кальянов произвели на нас впечатление. Увидев серьёзных клиентов, хозяин заведения вышел навстречу и с восточной почтительностью произнёс:

– Ассалам алейкум, господа, я хозяин ресторана Карим, рад услужить вам.

Мы поздоровались.

– Хотим отдохнуть и повеселиться, – сказал Саня.

– Всё к вашим услугам, уважаемые, ложитесь в любом удобном месте.

Мы прилегли на подушки у ближайшего к воде достархана. Заказали шашлык, копченого карпа горячего приготовления, салаты, фрукты и, конечно, две бутылки араки. Хозяин предложил хорошее пиво домашнего приготовления. Этот напиток имел сладковатый вкус, всем очень понравился. Впервые попробовали бадранг и турундж, разновидности цитрусовых. В таких харабатах – питейных домах, обязательно звучала живая музыка. Играли в основном на струнных инструментах руд и чанг, исполняя старинные мелодии. Барабанное сопровождение выбивалось пальцами. Мы вдыхали экзотику Востока. Широко расставив ноги, Фаиз стоял возле входа, заложив руки за спину.

– Проходи, дорогой, присаживайся, – пригласил его Иваныч.

Сержант начал отказываться, показывая своё почтение в низком поклоне. Мы насильно усадили его возле себя.

– Мархамат, – поблагодарил Фаиз.

– Мы знаем, что ты на службе, выпить не предлагаем, а утолить жажду и сытно пообедать сам Аллах велел. У нас принято угощать тех, кто рядом, невзирая на ранг и служебное положение.

– Хороший обычай, у нас тоже вошедшего в дом гостя, не выпустят, не усадив за стол.

– Первый тост за дружбу между нашими народами, за боевое сотрудничество, – произнес я и опустошил пиалу с рисовой водкой.

Ребята выпили, сержант отхлебнул зеленого чая. Закусили мясом с зеленью и сыром. Подали горячего карпа, пикантное блюдо, мы специально попросили сделать не острый соус. Еда в гостиничном ресторане слишком жгучая для славян.

Ели и пили не спеша, наслаждаясь отдыхом. Фаиз рассказал, что он принадлежит к суннитской общине, правящей в стране. Сунниты пришли к власти в 1979 году, благодаря приходу к власти Саддама Хусейна. Они поклоняются лидеру партии Баас, совершившей переворот в 1963 году, отстранив от власти шиитов. Мы знали историю этой страны. В Москве получили не только инструктаж, но и обзор политической, правовой и духовной обстановки. В Ираке противостояние на основе религии никогда не преодолеть. Мне казались смешными противоречия между иракскими общинами. Сунниты признавали духовного лидера, потомка пророка Мухаммеда. А шииты проталкивали своего – прямого потомка Мухаммеда по линии Али, четвертого праведного халифа, женатого на дочери пророка. Более демократичное течение – хариджизм. Оно предусматривало выборность лидера на общем собрании. Таких мало в Ираке, реальной силы они не имеют. В XVIII веке внутри суннитского движения возникло более радикальное течение – мувахиддун, позже переименованное в ваххабизм, по имени учителя Мухаммеда ибн Абдаль-Ваххаба. Это течение набирало силу не только в Пакистане, Афганистане, арабских странах Ближнего Востока, но и в воюющих между собой Ираке и Иране. Лично мне было все равно, на чьей стороне воевать, я выполняю приказы. Сейчас на стороне Ирака, прикажут за Иран, перейду на другую сторону. Поскольку Фаиз доложит о беседе в ресторане не только своим но и нашим контрикам, я подкинул сладких речей о непобедимости иракской армии и величии президента. Он хоть и не пил, но раскраснелся от чая и хвалебных речей.

– Мудро говоришь, мистер Кадыр, такое впечатление, что давно на Востоке живешь.

Обращение на «ты» мне уже не резало слух, так было принято во всех странах арабского мира, а вот слышать свой новый псевдоним было непривычно. Саня вообще чертыхался всю дорогу, когда ему вручили удостоверение на имя капитана Расула.

– Я впервые в такой командировке, почему ты так решил?

– Лежишь правильно, руками ешь как мы, остальные неуклюжие, видно, что впервые в таком заведении, ты и молитву произнес перед едой.

Глаз у этого парня намётан, по мелочам вычисляет. Молитву я спецом имитировал. Жевакин дал совет вести себя как мусульмане. Сработало. Ко мне будут присматриваться после его доклада как свои, так и чужие. Ребята поняли значение этого разговора. Дома Иваныч сказал:

– Красавец ты, Саня, теперь понимаю, что такое опыт. Предыдущая командировка не только орден принесла. Подозреваю, что не зря тебя Батя оставил в кабинете после инструктажа. Если он выбрал тебя для особого поручения, то не я здесь старший по возрасту и званию, а ты по важности поддержки в управлении, буду держаться такой позиции и помогать тебе, а ты впоследствии обо мне Жевакину доложишь.

После такой тирады трудно промолчать.

– Скажу словами Фаиза, мудрый ты мужик, мистер Расул.

– Думаю, что объект напротив нашего окна живет, можешь действительно на меня рассчитывать, как договорились дома.

– Тут нетрудно вычислить, судя по величине предыдущего объекта. Если что-то закрутиться – ты мой единственный напарник. Видел, как малыши потухли в ресторане, когда пришло время рассчитываться. Ползарплаты пришлось выложить, они думали, что здесь как у нас, за червонец в ресторане весь вечер можно гудеть.

– Ещё сырые они, духу маловато. Если нужна будет поддержка, пойдем искать на этажах, среди двух сотен найдутся хорошие бойцы.

– Ну ты загнул, целую операцию уже в голове разрабатываешь, хотя есть резон в твоих размышлениях. Присмотримся к ребятам. Когда перед Афганистаном Батя намекнул на Амина, я был в шоке, а теперь выслушал со вниманием, без всяких эмоций.

– Становишься хладнокровным и думающим, не зря он тебя послал. Сегодня они друзья, а завтра враги, кого нужно убрать и кто будет это делать, Жевакин знает заранее.

– Надеюсь, что не дойдёт до этого, отбудем своё и вернемся к семьям.

– Да, Саня, главное не погибнуть, в район боевых действий мы по-любому попадём, и среди советников есть уже жертвы.

Через неделю прибывшая замена начала разъезжаться в войска. Получили по тысяче динар в дополнение к авансу, выданному перед отправкой. Деньги выплачивал иранский казначей. Поздняков сообщил, что спецгруз для «Мухабарата» прибыл и мы можем приступать к обучению.

Бригада располагалась на окраине Багдада. Часть подразделений находилась на восточном фронте, часть в эстуарии Шатт-аль-Араб на полуострове Фао. Сводки с фронта мы каждый день смотрели по телевизору. Иракские войска уверенно одерживали победы в небольших тактических операциях. Саддам Хусейн постоянно выступал с обращением к народу. Эфирное время на 70 % было занято движением президента. Утром показывают, как он взлетает на вертолёте МИ-8 с крыши своей резиденции. Мы видим это не только на экране, но и в окно. Через несколько часов – репортаж с сельскохозяйственного кооператива, где он лично вникает в проблемы крестьян. После обеда – ролик с завода по ремонту вооружения или производству боеприпасов. Вечером он на боевых позициях. Такой трудоспособности можно позавидовать. Культ личности раскручен не меньше, чем у нас в сталинское правление. Хусейна боялись все, без него не решался ни один серьёзный вопрос. Редко когда можно увидеть два вертолета на крыше дворца, один постоянно в полете с президентом. На днище каждого вертолета изображен флаг Ирака. Иногда улетали оба. Рискованно было метить свою машину в военное время. Хусейн, по-видимому, перешел грань страха за свою жизнь. Безграничная власть и жесткое подавление любого проявления недовольства или сопротивления сделали его деспотичным диктатором. Уверенность в своей правоте, в величии дел и мыслей, рано или поздно приводят к провалу и краху. Пока развязанная им война сплачивала народ вокруг идеи возврата своих территорий. Но по мере затягивания во времени, увеличения жертв и обнищания народа эта сплоченность развеется и заведет в тупик.

Лучшего способа, чем переговоры, при разрешении ситуаций и споров, никто еще не придумал, а это Саддам не воспринимал.

В расположение бригады нас вывезли на «Волге» ГАЗ-24 в сопровождении сержанта Закрия. Он полная противоположность веселому и общительному Фаизу: тупо молчал, неохотно отвечал на наши вопросы. Только про памятник Хусейну рассказал с пафосом, видимо, это было всё, что знал. У нас сложилось впечатление, что он плохо ориентируется в столице. То ли не знает, то ли специально отнекивается, когда мы его спрашивали о тех или других достопримечательностях.

На КПП нас встретил дежурный, прошли в штаб бригады. Внешне расположение мало чем отличалось от наших военных городков. Строевой плац – сердце части. Вокруг него постройки: двухэтажный штаб, трехэтажные казармы, учебные корпуса и прочие.

На ступеньках перед входом нас поджидал старый знакомый Иса Муххамади:

– Приветствую вас, мистер Расул и мистер Кадыр, – и крепко пожал нам руки.

– Рады видеть вас, господин полковник.

– Пойдемте к комбригу.

Поднялись на второй этаж, адъютант доложил о нашем прибытии. Генерал Камалуддин встретил нас, выйдя из-за письменного стола. Мы представились и доложили о прибытии в его распоряжение.

– Как устроились, нет ли проблем? – спросил комбриг.

– Все нормально, бытовые условия хорошие, а к пище привыкнем, – ответил Иваныч.

Генерал заулыбался.

– На боевых позициях такого комфорта не будет, но здесь постараемся максимально обеспечить ваши нужды.

– Нам не привыкать к полевым условиям, – ответил я.

Генерал предложил сесть. Мы сели с одной стороны стола, он сел напротив.

– Сначала введу вас в курс общей боевой обстановки на фронте, а потом перейду к непосредственному выполнению задач.

Мы кивнули головой.

– Сейчас наблюдается равновесие в расстановке сил. С декабря прошлого года ни одной серьёзной победы нам не удалось одержать. Идет позиционная война, противник хорошо закрепился. Свои территории мы освободили, но вглубь Ирана продвинуться не можем.

– Слишком широкий фронт, – заметил Саня.

– Да, мы начали наступление по всем направлениям на ширину семьсот километров, задействовав силы всех семи армейских корпусов. Четыре бронетанковые дивизии захватили все крупные города, но в уличных боях потеряли много техники.

– Мне кажется, что и погодные условия помешали зимнему наступлению, – вступил в разговор я.

– Действительно, дожди превратили дороги в сплошную грязь, наступление завязло, а вы хорошо осведомлены о наших действиях.

– В Москве на инструктаже изучали все основные операции обоих сторон, – сказал Саня.

– Что вам больше всего запомнилось?― спросил комбриг.

– Как разбили 16-ю танковую дивизию, – ответил я.

– Это самая значительная наша победа. Бригада тоже принимала участие в этой компании. Иранцы бросили триста английских танков «Чифтен» и американских М-60 на прорыв осады города Абадан с целью освободить дорогу на Ахваз. 5-го февраля разведывательные вертолёты обнаружили движение трех танковых колонн. Наше командование выдвинуло в долину Хархе дивизию из трехсот танков Т-62. Иранское наступление поддерживала 55-я парашютная дивизия. Шестого января завязался бой. Мы отступили, втянув в котел первую бригаду, и уничтожили сто танков. 7-го и 8-го января попали в ловушку вторая и третья бригады, потеряв еще 214 танков.

– Как «Мухабарат» был задействован? – спросил Саня.

– Мы высадились из вертолётов в тылу противника, перерезав пути отхода. Задействовался спецназ президентской гвардии.

Мы знали, что республиканская гвардия Ирака, кроме двух бронетанковых и трех пехотных дивизий, имеет в своём составе 99-ю дивизию специального назначения. Это основная ударная сила иракских вооруженных сил. Наша 17-я воздушно-десантная бригада коммандос вместе с горно-стрелковой дивизией входит в резерв Верховного главнокомандования. Если в бой бросили элиту, значит, действительно исход сражения имел переломное значение. 16-я танковая дивизия Ирана прекратила своё существование, бригады разбиты, командир застрелился. Части 55-й парашютной дивизии были уничтожены наполовину своего состава.

– Какие вы понесли потери? – спросил я.

– В общей сложности до десяти процентов личного состава и техники.

– Какие задачи стоят на будущее? – спросил Саня.

– Мы усиливаем район вокруг Басры. Это единственный нефтеналивной порт, потеряем его – потеряем приток денег. Пока льётся черное золото, мы не будем иметь финансовых затруднений. Иранцы тоже это понимают и принимают всевозможные попытки перерезать эту артерию. Тяжелая артиллерия систематически обстреливает город. Полуостров Фао неоднократно переходил из рук в руки. Недавно мы проиграли битву за остров Маймун. Это стратегические объекты в Персидском заливе. Все резервы брошены на усиление позиций вокруг Басры. Прямая задача коммандос – провести спецоперации в этом районе при наступлении основных сил.

– Какие силы противостоят бригаде? – спросил я.

– Две бригады 23-й дивизии коммандос и корпус стражей исламской революции Ирана. В его составе есть женский батальон «Padarans».

– Обстановка ясная, – констатировал Иваныч, – можете на нас рассчитывать, обучим ваших солдат.

– Непосредственно будете работать с ротой капитана Ахмада Соадата, он ждет вас в учебном корпусе, туда доставили всё оборудование, закупленное в СССР. Когда установите тренажёры и будете готовы к обучению, доложите моему заместителю, он непосредственно занимается боевой подготовкой.

– Ясно, господин генерал, – ответил Александр.

– Желаю удачи.

На прощание генерал крепко пожал нам руки. Мы отдали честь и вышли из кабинета вслед за полковником.

Ахмад оказался более раскованным и веселым человеком, чем наше новое начальство. Выходец из состоятельной семьи, он окончил в Англии Вест-Поинт. Жил на вилле в престижном районе столицы. Ездил на службу на собственном «форде», в то время как основная масса коммандос не могла себе позволить такой роскоши. Офицеры бригады выполняли административные функции. Всем обучением занимались сержанты.