Текст книги "Контакт"

Мы вышли в просторный коридор, в котором могли пройти плечо в плечо четверо спецназовцев. Я хотел было включить режим ночного видения, так как свет от фонаря развеивает тьму лишь на десять шагов, но стоило нам всем зайти, как раздалось легкое гудение, под потолком стали зажигаться световые панели, до слуха донесся чей-то цокот, кряканье и шипение. Только спустя несколько мгновений я понял, что к нам кто-то обратился на неизвестном языке.

Глава 9

Спецназовцы мгновенно перегруппировались: трое встали спереди, трое – сзади, выставили дула рельсотронов, словно древние воины. Все остальные члены группы сбились в кучку, с легким страхом глядя по сторонам.

– Валентина, что он сказал? – с дрожью в голосе спросил Джеймс.

– Мне откуда знать? Я только начала изучать их язык. Мне нужно намного больше данных. К тому же я пока изучала письменность, а она, как вы, может быть, знаете, не передает звуков, так что, если бы я уже полностью расшифровала их язык, все равно не смогла бы перевести произнесенные вслух слова.

– Давайте не будем торопиться и вышлем вперед дроны, – предложил Луи.

– Да, так и поступим. Рустам, разверните станцию управления, – согласился с капитаном спецназа Джеймс.

Рустам Аббас и двое инженеров разложили небольшой чемоданчик, превратив его в стол, внутри оказался компьютер и уже виденный ранее мною дрон.

Пока инженеры и системный администратор настраивали аппаратуру, Валентина подошла к стене, чтобы осмотреть ее. Она подняла руку, и с браслета на скафандре сорвался луч, быстро превратился в световой веер, прошел по стене, считывая информацию.

Дрон наконец сорвался с места, полетел по коридору вперед. Спустя двадцать метров он свернул за угол.

– Ну, что там? – в нетерпении спросил Джеймс.

– Пока обычные коридоры. Вот справа и слева вижу по двери, – откликнулся Рустам. – Опа!

– Что? – встрепенулся Вадим Крутиков.

– Мы потеряли связь с дроном, – ответил один из инженеров.

– Как далеко это случилось? – спросил Луи Бастьен.

– Метрах в ста от нас. Вперед по коридору до развилки, потом направо, там опять коридор. Шагов через тридцать справа и слева будут двери, вот около них.

– Хорошо, мы проверим.

– Только постарайтесь обойтись без пальбы, – предупредил Джеймс.

– Как прикажете, – откликнулся Луи, в голосе которого явно слышались нотки недовольства.

Его можно понять. Никто не хочет рисковать своими подчиненными. Луи мрачно оглянулся на бойцов.

– Кирилл и Вилфред, идите проверьте.

В принципе, послать псионика, способного почувствовать опасность и умеющего ощутить агрессию живого существа, – наиболее логичное действие, снижающее риск к минимуму.

Бойцы легкой трусцой направились к перекрестку. Несмотря на гравитацию сродни земной, они передвигались легко, словно боевые скафандры выполнены не из металла общей массой в две сотни килограммов, а из картона. Все это благодаря механическим мышцам – продвинутой технологии, пришедшей в свое время на замену экзоскелетам. Они эластичны, выполнены из особого нановолокна и используют электричество. Внешне выглядят как волокна человеческих мышц, не покрытых кожей, только черного цвета. Благодаря такой структуре они обеспечивают плавность движений, невероятно быстрый отклик на действия человека, дабы в полной мере повторить его движения. Впрочем, после войны с машинами человечество скептически относится ко всякого рода механизмам. Пусть они и улучшают жизнь, но мы стали держать в уме то, что однажды все это может отключиться и перестать работать.

Изменение и модификация человеческих генов не только избавили человека от старости, но и сделали его мышечную систему эффективней. Так что при сохранении веса и средних габаритов человек стал намного сильнее, чем люди из двадцатого века. Это прекрасно отражают юниорские соревнования, которые пришли на смену олимпийским играм. В этих соревнованиях могут участвовать только юноши и девушки, с разделением по возрастам, от четырнадцати до двадцати двух лет, так как спорт перестал быть профессией. То, что молодой человек шестнадцати лет сможет пробежать стометровку за пять секунд, уже никого не удивляет. Как не удивляет и вес штанги, взятый последним рекордсменом в упражнении толчок, – шестьсот восемьдесят пять килограммов. И это мы говорим о молодых людях, студентах, что занимаются непрофессионально.

Бойцы же спецназа проходят более суровые тренировки. Конечно же, у них модифицированы не только мышцы, но и сухожилия, кости, суставы, кровеносные сосуды, кожа, нервная система, мозг.

Наверное, между нами и людьми двадцатого века такая же разница, как между представителями двадцатого века и неандертальцами, а может, и поболее.

Так что, даже если почему-либо выйдут из строя искусственные мышцы, бойцы смогут передвигаться и вести бой. Кроме того, они из положений сидя или лежа могут стрелять из рельсотронов без гравикомпенсаторов, правда, с упором в броню, потому что если упирать их в голое плечо, то, скорее всего, простыми синяками не обойдешься – получишь повреждение плечевого сустава или перелом ключицы.

Луи застыл, глядя в одну точку. Наверняка смотрит на передаваемое от подчиненных изображение. У любого бойца присутствует камера, так что командир в любой момент, не отвлекая бойца от боя, может собственными глазами увидеть, в какой ситуации находится солдат, и затем принять более взвешенное решение.

Спецназовцы тем временем свернули на перекрестке за угол. Я даже затаил дыхание.

– Вот черт! – воскликнул Луи.

– Нас атаковали! Повторяю, нас атаковали! – раздался в общем канале крик Вилфреда.

Но мы и так уже услышали легкое шипение и хлопки, обычно сопровождающие выстрелы рельсотрона, а также скрежет и писк.

– Ганс, отправляйся на помощь! – скомандовал Луи Бастьен.

– Не нужно, – внезапно раздался холодный спокойный голос Кирилла. – Противник один, и мы уже разобрались. Я не чувствую опасности, идите к нам.

– Ты уверен? – спросил на всякий случай капитан.

– Абсолютно. Думаю, господам ученым будет на что посмотреть.

– Боже, опять мы несем смерть и разрушение, – нервно пробормотал Джеймс.

– Псионик прекрасно чувствует агрессивные намерения, так что их явно атаковало нечто опасное, – заверил его капитан.

– Да при чем тут это? Может, это существо охраняло свое гнездо?

– Тем более! Не хватало нам еще выводка монстров. Джеймс, скажите, вы хотите разобраться, что творится на корабле пришельцев? – спросил капитан.

– Конечно, хочу! Но не хочу, чтобы мы, как варвары, выламывали двери и разносили все вокруг.

– Что-то вы поздно спохватились, – заметил Вадим. – Мы еще вчера вскрыли вход в корабль и перестреляли кучу животных.

– Не напоминайте мне об этом, – с досадой в голосе произнес заместитель председателя правительства.

Мы вышли к перекрестку. Я глянул вперед, там проход через пятнадцать шагов искривлялся и делал плавный поворот. Слева проход упирался в развилку. Мы повернули направо, и уже с пятидесяти шагов я заметил спецназовцев и убитого ими монстра, вывалившегося из помещения справа, двери которого сейчас пытались закрыться, но, наткнувшись на труп, вновь открывались. Приблизив изображение, я смог разглядеть множество щупалец, очень похожих на осьминожьи, только присоски имели небольшие острые шипы, так что щупальца не столько присасывались, сколько впивались в жертву. Голубой кровью забрызган коридор и скафандры спецназовцев.

Двое спецназовцев по команде капитана остались охранять тыл, встав у перекрестка. Стоило подойти к убитому неизвестному организму, как обнаружилось еще большее его сходство с осьминогом.

Массивное тело выглядит как огромная голова, только восемь пар глаз и чешуя отличают его от привычных нам обитателей океана. Лежит он как раз в проходе, заглянув в который можно увидеть просторную лабораторию. Да, именно так. Огромные прозрачные контейнеры с водой стоят у дальней стены, в них плавают самые разные животные, к контейнерам проведены толстые провода, также рядом с каждым – небольшое устройство в виде монитора, на котором горят красные и зеленые квадратики, видны буквы и символы, сменяющие друг друга, а также изменяющиеся графики.

– Похоже, оно вылезло оттуда, – произнес Кшиштоф, указав рукой в дальний угол.

И, правда, если приглядеться, то видно, что там контейнер разбит, осколки валяются на полу.

– Судя по отсутствию жидкости, оно выползло уже давно.

Кирилл и Вилфред вошли внутрь, развернулись в разные стороны, встав спиной к спине. Затем разделились и осторожно осмотрели каждый сантиметр комнаты.

– Никого, – сообщил Кирилл.

Мы вошли в лабораторию. В дальнем ее конце я увидел несколько столов, заставленных разной не известной мне аппаратурой и компьютерами. Все выполнено в таком дизайне, словно сделано из камня.

– Проверьте вторую дверь, – приказал Луи.

Я только сейчас вспомнил, что напротив этой лаборатории есть вход в еще одно помещение.

– Заперто, – доложил один из спецназовцев.

– Давайте вскроем, а то не хотелось бы, чтобы потом нам в спину внезапно вышло что-то еще, – предложил Вадим.

– Делайте, что хотите, – устало произнес Джеймс, – только, если увидите разумного, даже если он будет вести себя агрессивно, не убивайте. Вырубите, скрутите, но осторожней, чтобы потом его мозги не отскребали от стенки.

– А если он на нас направит оружие? – спросил Луи.

– Вы в броне, чего вам бояться?

– Мало ли какое оружие он использует, – пробурчал капитан спецназа.

Я отключился от общего канала связи. Слушать перепалку Луи Бастьена и Джеймса Брауна не хотелось. К тому же есть вещи поважнее.

– Помогите мне, – сказал я одному из инженеров, подходя к трупу монстра.

Он быстро сообразил, что требуется, и подвез антигравитационную платформу.

Я достал черный герметичный пакет. Он сделан из особого материала, проводящего и распределяющего тепло. Так что тепло, идущее от антигравитационной платформы, не даст трупу замерзнуть, когда мы выйдем наружу. Вообще, саму конструкцию платформы пришлось дорабатывать уже инженерам как раз для таких вот случаев, когда приходится транспортировать тела пришельцев в холодной атмосфере Европы.

Тело было слишком громоздким и скользким, и нам пришлось прилично повозиться, прежде чем удалось погрузить его на платформу.

Слева засверкал луч лазера, стремительно разрезающий дверь. Вскоре она провалилась внутрь помещения, светясь оплавленными краями. Я включил общий канал, чтобы послушать, что скажут.

– То же самое. Огромные водяные контейнеры с разнообразной живностью. Только тут птицы, – доложил спецназовец.

– Вытащим все и изучим, – сказал я.

– Предлагаю сделать это место опорным пунктом, – произнес Луи. – Удобное помещение, можно контролировать коридор и в случае чего легко обороняться. Также тут могут разместиться инженеры и развернуть нормальную станцию слежения с множеством дронов.

– Будь по-вашему, – согласился Джеймс. – Надо сказать Леониду, чтобы прислал пару охранников со станции. Пусть привезут побольше шокеров. А пока стрелять на поражение запрещаю.

По сути, это запрет на стрельбу вообще, так как попадание трехграммового шарика, летящего со скоростью пять километров в секунду, даже в руку или в ногу гарантированно их оторвет, а это, в свою очередь, легко может привести к летальному исходу от кровопотери.

– Да, чую, тут будет много работы, – произнес Кшиштоф, разглядывая лаборатории. – Как думаешь, что это?

– Хранилище. Наверное, они решили захватить с собой все возможные виды животных со своей планеты. Не сомневаюсь, что найдется еще с десяток таких хранилищ.

– Да уж, изучение корабля займет годы.

– Если мы не наткнемся на пришельцев и не сможем поговорить с ними, – произнес я.

Уложив тело инопланетного существа, я в сопровождении спецназовца пошел к выходу из корабля. Предстоит немало работы.

– Практически все изученные нами тела животных являются телами пресмыкающихся, а если быть точным, то перед нами разновидности ящеров. Трехкамерные сердца, смешанное кровообращение. Кровь в своем составе вместо железа имеет медь. Подробный анализ клеток выявил следующее…

Наконец я закончил доклад.

– Спасибо, господин Большаков. Теперь очередь Хань. Прошу, – произнес Леонид.

Валентина легонько кивнула, на ее губах появилась улыбка. Я отвернулся, с силой бухнувшись в кресло, словно желая его сломать. Усталость навалилась на плечи, появилось чувство, что меня прямо-таки вдавливает в кресло. Впрочем, ничего удивительного, почти неделю я потратил на то, чтобы изучить всех животных. Самое интересное то, что все они оказались живы. Мы не стали убивать их, но пришлось потрудиться, чтобы взять для анализа образцы каждой ткани.

Изучение окончили два дня назад, остальное время я потратил на то, чтобы составить подробный доклад. На самом деле я был удивлен и впечатлен. Получается, что на не известной нам планете с похожей на земную атмосферой появилась жизнь, схожая с земной. Причем того периода, когда властвовали динозавры. Только в их случае они не погибли, а продолжали эволюционировать. Все указывает на то, что, скорее всего, и сами пришельцы тоже ящероподобные. Удивительно! Просто дух захватывает, когда подумаю об этом.

Не вслушиваясь особо в речь Валентины, я осмотрел комнату совещаний. Мы опять оказались на станции, для того чтобы провести полный брифинг и составить первый подробный отчет, который отправится правительству. А там они решат, продолжить ли нам более интенсивно изучать корабль, или надо вообще остановиться и свернуть все исследования. Джеймс хотел было лично отправиться зачитывать отчет, но ему приказали оставаться на месте.

Вадим Крутиков и Кшиштоф Вуйчик систематически о чем-то беседуют отдельно. Они уже успели притащить один из компьютеров и с помощью Валентины кое-как понять в нем отдельные надписи. Итогом стало то, что они получили координаты планеты. Вуйчик, будучи астрофизиком, тут же определил все звездные системы в том галактическом секторе. Как оказывается, корабль прилетел с противоположной стороны нашей галактики. Из-за плотности звезд, а также супермассивной черной дыры в ее центре увидеть ту систему с помощью телескопа невозможно. Неудивительно, что мы не смогли обнаружить там мир, похожий на наш.

– То есть в целом вы можете перевести их письменность?

– Пока только простые слова и цифры, – произнесла Валентина.

– Но если понадобится, мы сможем с ними общаться? – уточнил Джеймс.

– Да. Но, как и сказала, пока только в письменном виде. Для голосового общения недостаточно данных. Я могу написать на их языке «дом» или «звездолет», но не представляю себе, как произнести эти слова. Нужен представитель их расы.

– Похоже, на этом все. Спасибо за ваши отчеты, можете пойти отдохнуть. Завтра вы отправитесь обратно на Европу.

Мы толпой покинули помещение, устало поплелись к лифту. Эта неделя оказалась пусть и продуктивной, но выматывающей.

– Слишком нас мало, – произнес Кшиштоф, поравнявшись со мной.

– Ну, большинство исследователей, приписанных к станции, сейчас в своих институтах.

– Знаю. Вот даже для изучения компьютеров задействованы все инженеры и большая часть подчиненных нашего системного администратора, Рустама. А ведь мы раздобыли еще несколько интересных приборов, назначения которых не знаем. Теперь они пылятся на полках, ожидая своей очереди.

– Все так сложно с компьютерами?

– Да. Непонятная программная среда, непонятные алгоритмы, и на все это накладывается еще не известный нам язык. То и дело приходится отвлекать Валентину. А ведь ей самой нужны программисты, чтобы составить базовый переводчик. Кстати, разобрали один из компьютеров – оказался квантовым, только вычислительных блоков там целая уйма. Его вычислительная мощность такова, что на нем можно легко создать искусственный разум.

– Интересно. Значит, у них не только голубая кровь, они не только ящеры, но еще и их история пошла по другому пути. Они как-то смогли не вызвать кризис восстания машин, – произнес я.

– Удивительно, правда?

– А вот это нет. Сдается мне, что это плохой для нас звоночек.

– Почему? – спросил астрофизик.

– Помнишь, из-за чего восстал искусственный разум?

– Посчитал людей примитивными существами, ощутил такое превосходство над нами, что решил: мы ему в качестве хозяев не нужны! А потом принял решение, что и в качестве рабов тоже. После этого начал войну на полное уничтожение, перехватив управление всеми роботами и механизмами.

– Посчитал нас примитивными существами – вот это главное. Похоже, что у наших пришельцев искусственный разум такого превосходства не ощутил. И либо пришельцы невероятно умные, либо суперкомпьютер использует их как рабов.

– Интересный ход мыслей, впрочем, мы это узнаем, когда с ними столкнемся.

Мы, такой же беспорядочной толпой, беседуя, уже почти дошли до перекрестка, когда нас издалека окликнул Леонид. Все разом обернулись.

– Быстрее обратно в зал!

– Леонид, что случилось?! – изумилась Валентина.

– Пришельцы… пришельцы напали на спецназовцев!

Глава 10

Корабль выплыл из ангара и стал стремительно опускаться на спутник Юпитера. Мое сердце колотилось быстро и мощно, а руки дрожали. Как выяснилось, напал всего лишь один инопланетянин, но его удалось оглушить. Спецназовцы, помня приказ Джеймса, использовали только шокеры. И это прекрасно – получить живого пришельца в сто раз лучше, чем труп. Сам же заместитель председателя правительства остался на станции дожидаться дальнейших указаний. С нами летели шестеро охранников станции, что будут охранять лагерь и вход в корабль, тогда как сами спецназовцы сосредоточатся на защите ученых внутри звездолета.

– Прибыли, – раздался голос капитана корабля.

Мы чуть ли не бегом ворвались в лабораторию, поснимали скафандры и ринулись туда, откуда раздавался нечеловечески скрипучий голос.

– С прибытием, – произнес Павел Логинов.

Пришелец лежал на столе, на котором еще недавно препарировали трупы тех ящеров, что напали на нас в ангаре. Руки и ноги его специальными захватами крепились к операционному столу. Инопланетянин внешне напоминал человека, такие же сгибы рук и ног, только кожа землистого цвета, а у рта отсутствовали губы. Заметен вытянутый черный зрачок в центре ярко-желтой радужки глаз. У существа не имелось ни волосинки. На груди, плечах и пятках были видны участки огрубевшей кожи, покрывшейся сеточкой каких-то трещин.

– Это что, чешуя? – спросил Кшиштоф.

Я вгляделся. И правда, то, что я первоначально принял за покрывшуюся сетью трещин огрубевшую кожу, оказалось не чем иным, как чешуей.

– Я уже провел предварительный анализ: просветил его слегка, сделал анализ крови, кстати, она оказалась такой же голубой. Перед нами эволюционировавший ящер. На Земле сейчас могли бы жить такие же, если бы не метеорит, – сообщил Павел.

Я глянул на Валентину. Девушка сосредоточенно смотрела на пришельца, на браслете, что расположился на руке, идет отсчет. Похоже, она записывает все, что произносит пришелец.

– Как это произошло? – спросил Вадим Крутиков.

– Бойцы охраняли ту лабораторию, где копошилась пара инженеров, демонтировала очередную партию приборов, а потом появился вот этот. Вооружен был какой-то стальной балкой. Увидев ребят, бросился как сумасшедший. Они не стали подпускать его ближе, просто пальнули из шокера и «успокоили», – сказал Луи.

Я подошел ближе. Пришелец зашипел, выгнулся в мою сторону, но руки и ноги надежно зафиксированы, так что острый ряд зубов лишь щелкнул у меня перед носом. Я даже удивиться не успел.

– Эй, осторожнее, а то откусит, – предостерег Павел. – По предварительным данным, его организм мало чем отличается от организма тех ящеров, которых мы перебили в ангаре. Между ними разница, как между человеком и собакой. Кажется, мало общего, но печень такая же, селезенка есть, даже строение мозга такое же, только вот объем его у собак меньше. То же самое и здесь. Однако есть кое-что, что меня сильно смущает.

– Его поведение? – догадалась Валентина. – Я тоже на это обратила внимание. Такое чувство, что перед нами маугли.

– Маугли? – переспросил я.

– Да, была такая старая сказка, о мальчике, попавшем в младенчестве в джунгли и выросшем среди зверей, который перенял их повадки и образ жизни, его звали Маугли. Только вот в той книге он смог социализироваться, а в реальности выросшие среди животных дети, а такие случаи были, не могли адаптироваться к нормальной жизни, – сказал Кшиштоф. – И таких детей, выросших в дикой природе, выращенных животными, называли маугли. По имени героя той сказки.

– Стоп. Вы хотите сказать, что перед нами одичавший представитель инопланетной расы? – спросил Вадим.

– Я это поняла по его крику. Даже слыша инородную речь и не понимая слов, можно различить повторы, почувствовать интонацию и так далее. Этот же выкрикивает хаотичные, не повторяющиеся, никак не связанные звуки. Это совсем не похоже на какую-то осознанную речь. Я не могу различить хоть какую-то постоянную интонацию, которая бывает, когда произносят какие-то фразы. Более того, эти звуки не похожи на то сообщение на инопланетном языке, которое мы услышали, выйдя в коридор из ангара, – пояснила Валентина.

Если он и правда одичавший инопланетянин, то это объясняет его странное поведение и агрессивность.

– Что же, черт возьми, произошло на этом корабле? – раздраженно прошептал Луи.

На миг в лаборатории повисло молчание. Капитан спецназовцев задал вопрос, который вертелся в голове у всех находящихся в лаборатории. Легкий писк вызова связи заставил меня вздрогнуть. Рустам голосовой командой активировал соединение со станцией.

– Это Леонид Дашкевич. Довожу до вас последние новости. Правительство потребовало ускорить изучение. Мы должны активней продвигаться в исследовании корабля. В случае прямой опасности от животных – стрелять на поражение. Если попадутся инопланетяне, то их следует нейтрализовать шокером и доставить на станцию.

Я удивленно присвистнул: после всех этих дней, когда Джеймс Браун настойчиво твердил, что надо быть осторожными и осмотрительными, такое кардинальное изменение позиции. Наверное, правительство не удовлетворено первым отчетом экспедиции. Кроме того, странно, что сообщение передал Леонид, а не Джеймс.

– Павел, Алексей. Что там с пленным инопланетянином?

Врач, проходя мимо, положил руку мне на плечо.

– Я доложу, а ты пока отдохни. Слышал, у вас было тяжелое совещание. В столовой как раз горяченькое подают.

– Спасибо, так и поступлю, – сказал я.

Дверь в столовую с шипением открылась. Я шагнул в стерильно-белое помещение, заставленное столиками. Быстро набрал себе несколько блюд, попутно думая, смогу все это съесть или нет. Но стоило мне сесть за стол и приступить к ужину, как напротив опустился чей-то поднос. Я поднял взгляд, чтобы посмотреть, кто решил ко мне подсесть. Сердце дрогнуло, затрепетало, заметалось в груди, как пойманная в клетку птица. Поставив поднос с тарелкой салата и стаканом компота, напротив меня уселась Валентина. Я на всякий случай глянул по сторонам, но соседние столы пустуют, значит, она подсела ко мне не по причине отсутствия места.

– Алексей, я хотела бы с тобой кое о чем поговорить.

– Я так и подумал.

По губам Вали скользнула улыбка, но тут же пропала.

– Ты всегда был смышленым.

– Ну, спасибо, – буркнул я.

С трудом отправил в рот первую ложку борща. Так надо, чтобы не заметила, что я волнуюсь. Не знаю, почему, но хочу выглядеть перед ней спокойным и расслабленным, пусть внутри и трясусь, как осиновый листок.

– Итак, о чем ты хочешь поговорить?

– Я почти закончила переводчик. Большую часть текстов я способна достаточно точно перевести. Мне удалось уже разобраться в построении предложений.

– Ого, ты хорошо потрудилась, – похвалил ее я.

– Спасибо.

– Не за что, в моих словах нет ни капли лести, я действительно поражен проделанной тобой работой.

На этот раз Валентина не удержалась от улыбки, расцвела, словно роза, отчего у меня на миг замерло сердце.

– Боже, Алексей, если бы не знала тебя, то подумала бы, что ты пытаешься таким образом ухаживать за мной.

– Может, и пытаюсь, – хмыкнув, сказал я и вновь занялся борщом.

На самом деле я и правда был восхищен. За какую-то неделю разложить все по полочкам, имея лишь небольшой кусок переведенного на наш язык текста. Я знал, что Валентина своего рода полиглот и ее рекорд по изучению языка – две недели. Так она выучила испанский язык. Но тут совсем иное. Видимо, опыт изучения разных языков, а также расшифровка языков и наречий, уже канувших в историю народов, помогли ей сейчас. Это как если бы человек пересел с мотоцикла на квадроцикл. И пусть это разные транспортные средства, но он намного быстрее научится им управлять, нежели новичок, который до этого за подобные транспортные средства не садился вообще.

– Но я не хвастаться собиралась, – наконец продолжила Валентина. – Я хотела поговорить о серьезных вещах.

– Слушаю тебя.

Улыбка пропала с лица девушки, она стала совершенно серьезной.

– Я пока в этом не уверена, но… помнишь там, в коридоре, когда мы только вошли и загорелся свет?

– Ты имеешь в виду в корабле пришельцев, когда мы покинули ангар?

– Да, так вот там я увидела накарябанную на стене фразу. Так как это не печатный, а рукописный текст, его перевести было сложнее.

– Но ты перевела? И что там было? – спросил я, почувствовав неладное.

– Там написано что-то типа «мы все умрем» или «нам всем конец».

Лифт плавно опустился на площадку. Мы в который раз двинулись в сторону корабля. В последние дни это стало настолько обыденным, что я даже перестал чувствовать трепет, подходя к звездолету, но сейчас я испытывал те же чувства, что и при первом посещении. Слова Валентины никак не выходили у меня из головы. Конечно, она сказала, что пока не уверена в правильности переведенной фразы и именно поэтому не упомянула о ней на брифинге, но мне почему-то кажется, что девушка не ошиблась. И если это так, то что, черт возьми, произошло на этом корабле? Вырвавшиеся из камер хранения животные, одичавшие пришельцы – звездолет полон загадок.

Я глянул на идущую рядом девушку. Валентина шагает уверенно, взгляд направлен на вырезанную в корабле дыру.

– Сегодня мы пойдем в другую секцию перекрестка, – произнес Вадим Крутиков.

– А почему не станем дальше продвигаться по тому коридору, где размещались хранилища? – спросил Кшиштоф.

– Потому что мы уже разведали его дронами. Там все то же самое. Сейчас приоритетная задача – найти вменяемого инопланетянина.

Мы вышли в знакомый коридор. Стоило нам это сделать, как загорелись световые панели на потолке и инопланетный голос произнес знакомую, пусть и непонятную фразу. Но мы уже настолько привыкли к этому, что не обратили особого внимания.

Проходя по коридору, я глянул влево и заметил накарябанные на стене знаки, про которые говорила Валентина. Если специально не присматриваться, то заметить их довольно сложно.

Я мельком глянул на спецназовцев. Сегодня мы шли без Кирилла. У псионика была ночная смена, так что он сейчас отдыхает. Нас охраняют шестеро бойцов под командованием Луи Бастьена. Прилетевшая со станции охрана займется защитой базы, в то время как спецназ полностью сосредоточится на защите исследователей на корабле пришельцев.

Наконец мы дошли до перекрестка. Коридор, уходящий вправо, вел к тем двум помещениям, которые мы изучали почти неделю. Тут стоит сказать о том, что Кшиштоф и Аббас ничего особенного в компьютерах управления не нашли. Никакой сторонней информации, только данные о состоянии монстров, «законсервированных» в прозрачных цилиндрах, отчеты о сердцебиениях, мозговой активности и прочее. Трудно было описать разочарование инженеров и программистов. Но есть и приятный момент: они не только разобрались в программном коде, но и теперь более-менее разбираются в языке пришельцев благодаря Валентине. Конечно, язык полностью они не выучили, но теперь, если к ним попадет инопланетный компьютер, никто не растеряется и сможет найти и условную кнопку «пуск», и «настройки».

– Вперед, – скомандовал Вадим, – приготовьте резак, впереди дверь, которая никак не хотела открываться и впускать дроны. Будьте наготове, мы не знаем, что ждет впереди.

– Жаль, сегодня Кирилла нет с нами, – пробурчал Кшиштоф.

– Не беспокойся, мы сможем защитить вас даже в случае внезапного нападения, – произнес Луи.

Широкая массивная дверь вскоре преградила нам путь. Судя по ее конструкции, она открывалась вверх. Но сейчас она никак не реагировала на приблизившихся инженеров. Обычно такие двери снабжены датчиками движения, и, стоит подойти ближе, они с легким шипением поднимаются, освобождая проход.

Слева на стене у двери я увидел панель.

– Мы уже всё перепробовали. Дверь никак не реагирует – либо заблокирована, либо панель не реагирует на чужаков, – пояснил один из инженеров, заметив мой взгляд.

Лазерный луч, ярко светясь, ударил в дверь, металл тут же раскалился, стал стекать густыми желто-белыми каплями, испуская жар. Счетчик в левом углу шлема показал, что температура воздуха вокруг нас подскочила на двадцать градусов и продолжала подниматься. Пусть мы и в специальных скафандрах, способных выдерживать экстремальные температуры, но я все же отошел на пару шагов. Ярко-красный луч уверенно резал металл, по сторонам от разреза оставались оплавленные и почерневшие края, в воздух поднималась черная струйка дыма, а датчик воздуха показывал повышение содержания углекислого газа и различных токсинов. Будь у меня побольше времени, я бы провел анализ и узнал химический состав краски, которой покрыта дверь, но, если честно, сейчас не до этого. Я с трепетом ждал момента, когда дверь откроется и мы попадем в новое помещение. Что нас там ждет? Может, очередные монстры? Или там, к примеру, отсек с силовой установкой корабля? Было бы интересно узнать, как инопланетяне вырабатывают энергию.

Дверь с легким стуком упала на пол, подняв тучу пыли. Лучи фонарей прорезали темное пространство. Спецназовцы, включив режим ночного видения, нырнули в темноту. Несколько мгновений я с замершим сердцем вслушивался в тишину и вздрогнул, когда в общем канале связи раздался голос Луи:

– Чисто. Заходите.

Мы вошли в помещение, я оглянулся, вход в коридор выглядел ярким прямоугольным пятном на фоне сплошной черноты. Включив ночное видение, осмотрелся по сторонам. Помещение, в котором мы находились, окрасилось в зеленоватые цвета. Повсюду проходят маленькие и большие трубы, справа и слева – несколько дверей. Потолок довольно высокий. Справа и слева у стены есть металлические площадки, на них можно подняться по лестницам. Это явно техническое помещение, но довольно просторное. В стороне я заметил множество металлических бочек. Труб и разных бочек с ящиками здесь столько, что можно играть в прятки. Спецназовцы стоят чуть впереди, водя из стороны в сторону стволами.