Текст книги "Анимация от Алекса до Я, или Всё включено"

Поначалу его арсенал соблазнителя был скудноват:

«Привет, как дела, почему, по кочену, ты откуда, а я от вериблюда, давай пляж, сегодня можно, это что, пипетс».

Ещё кто-то научил подражателя Таркана фразе – «я сегодня очень, очень сексуально озабочен».

Даже с этим небогатым арсеналом фраз турецкий герой любовник умудрялся, судя по его историям похождений, чего-то добиваться от пылких русских девчонок. Хотя, многие приезжающие за экзотикой имели явные цели её вкусить, независимо от словарного запаса пользователя, так почему бы и не согрешить с опрятно выглядящим парнем, стильно причёсанным, умеющим состроить умильное личико печального крошки-енота. Думаю, Мусти специально нарабатывал такой печально-подкупающий взгляд, просматривая японские мимишные анимэ, а с 2004 года роль кота из «шрэка».

Но опять же, в начале мая был не сезон. «Гест какашка, плохой гест», – сетовал на отдыхающих сам обольститель с продырявленным ухом. Юных красавиц практически не было. Женщины средних лет и старше, бледные дамы с хроническими заболеваниями, которым противопоказано жаркое солнце основных летних месяцев, мамы с детьми и пожилые немки, вот кто являлся нашей целевой аудиторией.

В это время я активно пополнял арсенал Мусти, большей частью смешными фразами.

– Давай займемися бизопасним.

– Эй, крошка, я вись гарю.

– Не хотити ли панафелетить вичерком?

– Приходи сигодния на синоваль, детка. Будит жарка.

– Ти тыкая симпатитька, давай паиграим во врыча.

– Знаиш Майк Джагер? А я Мусти Джага-джагер. Паказать, что это значит? Давай сеноваль.

И даже научил его напевать: «Ты девушка Прасковья из Подмосковья, а я парень шустрый, зовусь мистер Мусти».

Эти фразы вместе с акцентом, путаньем гласных и актёрской игрой лица, стали основной линией нападения турецкого Казановы. Осталось только дожидаться подходящих барышень. И вот мы дождались…

Дополнение к главе 4 и предисловие главы 5

Философо-патетическое.

Которое, особо нетерпеливый читатель может пропустить, так как непосредственного отношения к событиям, происходящим на турецком побережье, оно не имеет.

Я вообще, командируясь в Турцию, такой задачи перед собой не ставил – реализовать себя как самца вида homo machos. Первоначально ехал сменить рабочую обстановку. Из унылой тонированной восьмёрки, белки в колесе фармацевтической кампании превратиться в спортивную ферари, амфибию на заграничном курорте. Естественно, физиологические потребности у меня не исчезли и эстетические аспекты пребывания в обществе ярких дамочек тоже важны. Но если первая потребность пусть и не полностью, но подавляется рабочей усталостью, то вторые аспекты вообще не требует развития контактов за гранью приятельского знакомства.

Да и не сказать, что бы я был падок до женского внимания. Не равнодушен – нет, но и не стремился разузнать какую тайну скрывает каждая юбка или опробовать каждую изюминку в безяичном тесте. Скорее поддавался всеобщим, сначала школьным, а потом студенческим стереотипам – соблазнить, поматросить и бросить. Но все эти игры в «хочу – не хочу», «тот день – не тот день», расшифровка скрытых подтекстов в контексте слов – утомляли меня и часто я расставался даже без «поматросничества».

Обзаведясь очередной девушкой и входя в ритм регулярных встреч, я вскоре пресыщался, мне вдруг становилось жаль времени в этих разговорах «о нас», «о том, как мы дальше» и предсказуемых вариациях игр под одеялом, в которых всё валянье сводится максимум к пяти секундам яркого хлопка петарды, после которого наступает опустошённость и краски мира на время потухают. И затем неизбежно накатывает однообразие развития отношений. Стандарт от букетно-конфетного периода, через давайпосмотримвместетитанико-постельную стадию до семейно-родственных смотрин. Страсть исчезает, любовь ей на смену не приходит. Всё заранее известно, предсказуемо и в постановке жизни отличаются лишь актёры и действующие лица, несмотря на то, что я пытался обогатить её необычными свиданиями, розыгрышами и романтическим антуражем, вроде по-студенчески разбавленных ванн шампанского.

Был даже случай в юные годы, когда я только познакомился с девушкой, пробил через её телефонный номер, которым она поделилась на дискотеке, адрес проживания. В то время о такой возможности знали только высокодисперсные слои населения. Никакого доступного интернета, а тем более социальных сетей, в те времена ещё не было. Даже мобильными моторолловскими телефонами обладали только крупные дельцы. Я это к тому, что мой сюрприз был действительно сюрпризом. На следующий день явился по адресу, оценил пути подхода к объекту, а проживала она с родителями на четвёртом этаж. У неё своя комната, определил я, производя наблюдение с лестничной площадки соседнего дома. С того же дозорного пункта разглядел у неё в комнате аквариум. Подзорная труба хоть и детская, мне в этом помогла. За полчаса сформировался план. Дома настрочил письмо, на мой взгляд, безумно-смешное по содержанию. Письмо от имени аквариумной рыбки. Суть его в том, что рыбка вовсе не та, за кого она себя выдаёт, а представитель другой цивилизации, давно наблюдающей за землянами (которому, кстати, не нравится этот сыпучий рыбий корм и он выдаёт свои рецепты аквариумной кулинарии). Рыбка-пришелец предсказывает в письме, что в определённое время с её хозяйкой свяжется некий молодой человек, произнесёт определённые слова-шифр, и это будет её судьбоносный избранник. Письмо у меня получилось на два листа. И я все ещё продолжал хихикать, когда полз в пик ночи по водосточной трубе. Перестал хихикать, когда зацепился за громоотвод и застрял. Но, обнаружив незаурядные способности к эквилибристике, сумел таки отцепиться без привлечения зевак и сотрудников МЧС. В форточку забросил скомканное послание. С форточкой пришлось повозиться, но раньше были такие набрасываемые щеколды, побеждаемые перочинным ножиком. Рассчитал примерно, когда мой мимолётный образ немного выветрится у неё из головы, в предсказанное время позвонил, и произнёс роковые слова, точь-в-точь как в письме. Удивлению не было предела, так как она считала, что «рыбье» послание это шутливые проделки её брата.

И подобные приколы были не единственными.

Но опять же, чувства со временем уходили, быт и однообразие приедались, и вяли, вяли помидоры. Кто-то скажет, эх молодо-зелено, мало ты ещё пожил. Не было у тебя любви настоящей. Ну не было, не спорю, поначалу то всегда кажется – вот оно, то самое. Но, проходит сладкая пора, и понимаешь опять обманка. Это не неведомая любовь, а эгоистическое желание владеть помыслами другого человека, его временем, сердцем и гастрономическими пристрастиями. И есть два варианта: остаться в иллюзии самообмана, позволить ей перерасти в привязанность, детей, дачу, общее имущество, или продолжать блуждать среди теней с тусклым фонариком надежды. Избитый тысячами народов, обтрёпанный миллионами мыслителей, втоптанный в топь демагогии и ересь словоблудия вопрос: «Есть ли она вообще, Любовь?» Или это всё-таки абстрактное, для большинства гомо сапиенсов, которые прошли эволюционный путь развития от приматов, понятие. Непостижимое, в ряду таких же как – патриотизм, честь, целомудрие, совесть. И доступное только той горстке счастливчиков, что слеплены по образу и подобию Его.

Пожалуй, достаточно я испытал тебя, уважаемый читатель, пустопорожней болтовнёй, вернёмся же в край средиземноморья.

Всё это окружение здесь, вдали от производственных забот, бесконечных поисков пропитания, всеобщий позитив, расслабленность, многоликое море, девушки в бикини, солнце, девушки топлесс, Мусти с его разговорами о гёлфрендах и снова девушки в бикини – создавало атмосферу благоприятную для развития мыслей о действиях имитирующих продолжение рода. И я поддался этому влечению, наравне со всеми, бросился в омут курортных романов, погрузился в горнило любовных переживаний, отведал пирога вожделения из печи страсти…

Как это происходило, и с какими трудностями было сопряжено, вы узнаете совсем скоро..

Глава, как вы правильно догадались – 5

«Да внимательный очкарик, ты тоже правильно догадался, но с четвёртой главой очки ты проспорил, сымай. Сымай, кому говорят».

Происходит ряд событий, которые плавно перетекут в 6-ую главу, в которой одного из нас ожидает увольнение. Угадайте кого. У вас есть несколько страниц и миллион нейроно-синапсов для размышлений.

Я производил свой ежедневный утренний обход, созывая отходящий от завтрака люд на зарядку, и уже совершил променад по половине тамошних владений. Растормошил позывными сигналами и криками туристов, намеренно устроивших лежбище морских котиков на пляже. Совсем распоясались. Всё бы им лежать и добро наживать. Думают, раз приехали на заграничный отдых, так можно бездельничать целыми днями и на пляже валяться. Нетушки. Развели тут лень-клуб. Ух щас я вас прозаряжу, мама не узнает.

И тут что-то потянуло меня проведать маленький бассейн.

Тот самый, что таился за зелёными насаждениями кустов у тихого бара. В общей сложности там было лежаков 30, а это около трети от количества лежаков у большого свимингпула и редко когда даже треть из них была занята загорающими телами. Солнце здесь проглядывало частично через изгородь высокого каменно-решётчатого забора соседнего отеля, поэтому сам бассейн и лежаки находились в полутени, что не способствовало развитию посещаемости среди всевключённых лежебок. Поэтому особой надобности туда заглядывать я не испытывал. Считая, что пусть будет хоть одно местечко, где пассивный отдых считается индульгенцией, местечко где не разносится спортивная трель свистка, а такие понятия как «зарядка, эй – хватить спать, тунеядцы, подъём и я аниматор Алекс», да не войдут в обиход и останутся чем-то таинственным и загадочным, как реферат на тему: «Дифференцированный подход в мнемо-аналитике подвижного объекта: Теория и практическое применение».

И вот ноги, против воли, по призыву сердца, понесли меня в это девственный оазис, куда доселе не ступала нога спортсмена, обутая в шлёпки 42 размера.

Первые, на кого я натолкнулся взглядом, были три полуобнажённые нимфы в небесном сиянии, нежно щебечущие и натирающие спинки друг дружке солнцезащитным кремом. Я опешил, сглотнул слюну, помотал головой, чувствую себя фавном, забредшим к райскому пруду. Посмотрел на ладони и пальцы, убеждаясь, что не сплю и я не фавн. Насколько я знал из мифологии руки у фавнов более волосатые, чем у жителей Архангельска.

Стало быть это завораживающее зрелище происходило наяву. За недолгое время, проведённое здесь, я, оказывается, отвык от столь близкого созерцания стройных, прекрасных, гибких девичьих тел. Сначала пожилые немки, затем наши дамы-бухгалтера и распространители косметики «avon» неопределённых лет и пышных форм, будто сошедшие с полотен Рембрандта и Тициана. Отвык и Мустафавн, тяжело дышащий за моей спиной. «Откуда он здесь взялся?» – невольно озадачился я, ведь обычно в это время он только приканчивает завтрак и переходит к сигарете. По опыту я знал, что из ресторана раньше срока и искуренного до фильтра табачного изделия его и пожарной сиреной не сгонишь.

На этот звук Мустиной астмы, среагировали и юные нимфы, узревшие нас среди зелёных зарослей с совсем не обаятельно разинутыми ртами. Зрелище, наверное, было ещё-то, поскольку они прыснули и защебетали дальше о своём, о девичьем, изредка бросая в нашу сторону заинтересованные взгляды и кожуру мандаринов, стараясь попасть в ротовые корзины. Я опомнился, минуты через две вышел из транса, выплюнул кожуру, закрыл рот себе и приятелю, кашлянул для солидности, приосанился и вышел из зарослей, небрежно-разудалой походкой деревенского гармониста, первого парня на селе. Походка удалась ровно до того момента, как на моём пути встретился глиняный горшок для тушения окурков, наполовину заполненный песком. Рефлекторно ругнувшись, я устранил препятствие, вытащив шлёпку с ногой из горшка с третьей попытки. По этикетке на упаковке солнцезащитного крема я определил, что эти нимфы отечественного производства, но решил немножко покрасоваться своими познаниями в заморских языках и, так же небрежно-разудально окунув испачканную песком и пеплом стопу в бассейне, обратился к ним сначала на турецком.

– Гюнайдын чок гюзель кырмызы. Насыл сын? Хош гелдиниз. Не йапюрсен бугюн акшам? Сене севьёрум. (Доброе утро, очень красивые девушки. Как дела? Добро пожаловать. Что вы делаете сегодня вечером? Вы мне нравитесь.)

Они переглянулись и пожали плечиками в непонимании.

Я отдышался, оглянулся на Мустафавна, мол: «Как тебе, а?» Но на меня тот не реагировал и челюсть его снова была нараспашку.

– Гутен Морген ди неттен дамен. Шпрехен зи-дойч? Иш бин матросен. Ахтунг, зергут. (Доброе утро милые дамы. Говорите по-немецки? Я был матросом. Внимание, это хорошо.)

Здесь они уже распознали что-то фонетически знакомое, но, мило улыбаясь, ждали продолжения, с опаской поглядывая на призрак Таркана-ротозея в кустах.

– Good morning, beautiful ladies. How are you? Where are you came from? (В принципе то же самое, с вопросом, откуда они прибыли.)

– We are from Moscow, – ответила одна из нимф.

– Moscow? Moscow.. I heard something about it.. Where it is? (Москва… Я слышал что-то об этом..Где это?)

– It is in Russia.

– Russia… Let me remember… Russia..A, its okey..But I thought, its disappeared in ocean together with Atlantida. (Россия.. дайте вспомнить… Россия..А, ага..Но я думал, она исчезла в океане вместе с Атлантидой.)

Нимфы выразили удивление моими познаниями в географии и в отрицании покачали прелестными головками:

– О, Russia. Of cause. That barbarian country with wild tribes, bears and terrible juice, famous like vodka. (А, Россия. Конечно же. Та варварская страна с дикими племенами, медведями и ужасным соком, известным как водка) How such beautiful ladies» as you living here? (Как такие прекрасные девушки как вы, живёте там?)

Одна из нифм, обладала бОльшими познаниями в языке саксов, ютов и норманнов, поэтому я дождался её перевода для подружек и новых дружелюбных улыбок.

– Noоо.. You are wrong. Russia is modern country. (Нет, вы ошибаетесь, Россия современная страна.)

– Россия великая наша держава, Россия священная наша страна, могучая воля, великая слава и дальше в куплете ещё есть слова, – пропел я баритоном.

Девчонки засмеялись и замахали руками:

– Да ну тебя. Ты русский что-ли? Издеваешься?

– Не издеваюсь, а дурачусь.

Посыпались вопросы кто я, откуда здесь, что за бейдж с именем Alex, зачем свисток и горшок с песком в руках. Все вопросы были понятны кроме горшка. Что за горшок? Я посмотрел на руки. В них, в положении убаюканного младенца, покоился тот самый зловредный горшок с окурками в который я разудало вляпался. Я небрежно отшвырнул его в сторону.

– Ауч, – Мустафа протирал глаза и сплёвывал песок, попавший в открытый рот.

– Я здесь на ответственном задании. Меня обучили забытому искусству дзэн-шейпинга, внедрили в турецкий отель, чтобы однажды утром, а именно 4 мая, явиться к этому бассейну, найти трёх очаровательных девушек и пригласить на утреннюю зарядку.

– Не, зарядка, это как-то не для нас. А что есть ещё?

– Ещё есть полуночные свидания, в Анталии есть макдоналдс, американцы не высаживались на луну, а в 11.30 у нас аквааэробика.

Насчёт аквааэробики я погорячился, потому что сам к ней ещё не подступался. Ждал, пока вода в бассейне по-хорошему прогреется. Но чего не ляпнешь при виде такой соблазнительной красоты.

– А полуночные свидания, это что?

– Это специальная анимационная программа для избранных. Форма одежды свободная, – принялся я сочинять, – а лучше её отсутствие. Ночной пляж, храпящие чайки, экскурсия по местам возведения древними зодчими сооружений из песка, посещение фабрики по переработке водорослей, лепка куличиков и конкурсы, наподобие – «поймай медузу сачком в темном море». Дальше на выбор: подростковая романтика или йога по-французски, ну знаете, с восточной атрибутикой: нефритовыми стеблями, алмазными пещерами.

– Интересно, а как туда можно записаться?

– Очень просто. Надо посетить либо зарядку, либо аквааэробику и покорить сердце аниматора.

– Ладно, мы подумаем, – прощебетали нимфы. – А что это за странный парень, он уже полчаса там стоит. Сначала вообще дрожал, дышал как рыба, выброшенная на берег. Мы думали апоплексический удар, но потом он успокоился.

Они показали на Мустафу.

– О, это бесплатное программное приложение к программе «ал инклюзив». Немного зависло. Э, Мус, хау а ю? Алэс гут?

Фавн зашевелился, закончил протирать ладонями язык, счищая последние песчинки, поморгал и состроил мордочку енота.

– Крошка, йа весь гАрю. Давай зейймёмися бизопасным, – выпалил он.

Мы расхохотались. Я вдруг подумал, что потерял счёт времени, а меня, должно быть, ждут тётки на зарядке. И нехотя оставив москвичек на попечении ожившего Мусти, умчался проводить активити.

Чуть позже я заглянул за пиццей в тихий бар. Тревожные дамочки были уже там, как и Мустафавн, променявший теннис на девчонок.

– Алекс, во сколько ты говорил – аквааэробика? Мы созрели.

Опс, я и забыл.

– В 11.30. Жду. Вам места на галёрке или в первом ряду? – когда-нибудь надо начинать, почему бы не сегодня.

– А откуда постановку лучше видно?

– Ну, танцора-солиста, естественно с первого ряда. Всё, через полчаса приступим.

И вот я снова заступил в обход. Конечно, я бы предпочёл, чтобы в бассейне были только нимфы, и никакой публики на лежаках вокруг. Или пусть лежат, но отгороженные взглядо– и звукоизолирующими ширмами. Это была бы славная охота, Каа. Но невозможность такого действа я понимал, хотя мой мозг кипел, я буквально чувствовал, как повышается уровень гормонов тестостеронов в крови, отвечающих за брачное поведение особей мужского пола. Хотелось бежать вдоль по линии прибоя, прыгать с пальмы на барную стойку и обратно, отвязно танцевать в повязке из тростника, совершать безумные поступки..но я, «чОрт побъери», был на работе, а потому на обходе. Пляж. И откуда-то из меня полилось:

– Э-хехе-хей, Роуз Отель!! Внимание, внимание. Ахтунг, ахтунг! Атенцьон! Впервые в этом сезоне! Аквааэробика в бассейне! Спешите принять участие. Первые 12 добровольцев бесплатно, остальные уже..бесплатно! Общий сбор через 15 минут. С вас купальники и улыбки, с меня бодрость и здоровье. Так, тут у нас что за лежебоки? Понаехали опять лентяи, лодыри, дармоеды на мою голову. Женщина перевернитесь, ведь обгорите, это я вам от имени звезды по имени солнце говорю.. Зарядку можешь ты проспать, но на вотерджиме быть обязан! Не стесняемся, приходим.. Ну а вы что? Что значит – на зарядку сходили и теперь до обеда лежать собираетесь? Нет, так дело не пойдёт. Давайте, аквааэробика тоже включена, заранее оплачена. Что же вы собираетесь, семейный бюджет пропусками транжирить? Понимаю, пляж у вас тоже оплачен. Но пляж никуда не денется, а аквааэробика будет только сейчас. Каамммооон Роооуз Отееель! Воотер Джииим!

Следует заметить, что пляж Rose отеля не являлся исключительно зоной мирного пребывания постояльцев в обнимку с лежаком. У него было два пирса, уходящих в море метров на 50. Правый использовали любители попрыгать с высоты в воду, наблюдатели за жизнедеятельностью рыбок и дамы в сомбреро. Последние мечтательно облокачивались на веревочные канаты, томно, по-бальзаковски глядя вдаль и будто бы непроизвольно принимали разные заманчивые, а порой и потешные в своей излишней заманчивости позы, чтобы пляжные мужчины, имеющие на то желание, а лучше холостяцкие права, могли любоваться их формами. К чести дамочек, следует добавить, что такие мужчины находились.

Левый пирс был отведён под водные виды спорта. Его с утра до вечера оккупировали загорелые до черноты выходцы из Турции, Таджикистана и Казахстана, которые предлагали стандартный спектр услуг: от покатушек на водном мотоцикле с инструктором и без оного, до полётов на парашюте вслед за мчащимся катером. Над самим пирсом были натянуты разноцветные полотна высотой с трёхэтажный дом, символизирующие парусник.

У владельцев этого морского комплекса аттракционов были свои рекламные агенты, регулярно посещающие пляж в поисках очередных клиентов. И главным среди агентов агитаторов был Рома. Огромный как бизон, с бочкообразной грудью и налитыми плечищами, телесно заросший шерстью, киргиз. У тех, кто сталкивался с ним впервые, могло создастся ошибочное впечатление, что он пришёл забрать их в плен на рабские галеры. Роман обладал естественной пиратской внешностью, не нуждающейся в дополнительном гриме. Ему бы кривой клинок у пояса, и тогда образ вольного висельника, бороздящего моря со вторника по пятницу, а в оставшиеся дни надирающегося во всех смыслах в таверне, был бы полностью завершён.

Первый раз клюнул и ваш непокорный слуга. На предзарядочных обходах я с ним ещё не сталкивался, он в этот час с остальными постсоветскими выходцами должно быть занимался подготовкой и диагностикой оборудования. Но вот момент настал.

– Эй ты, европа плюс! Дуй сюда, ядрён планктон.

– А вам дядя чего? – признаться, я немного оробел, при виде этого, крепко сколоченного из плотных сортов древесины, шкафендрища. Вдруг обидел ненароком, и он принял какую-нибудь мою шутку про лежебоких лентяев на свой счёт. Но посмотрел на его запястье – туристического браслета не было. Мафия, промелькнула мысль. Может статься, будет драка. Да, нет, не драка – избиение. Я огляделся вокруг. Условия для сопротивления неважнецкие, для бегства лучше, я килограмм на 30 полегче, до верблюжьих сынов дотяну, а там пускай разбираются.

– Ты, мля конопля, почему, тить раскудрить, пан горлопан, моих клиентов, тракен-бакен, агиттируешь, ешехонская черешня – растолочь её тудыть?

Понять порой, о чём разглагольствует гроза морей, обычному, прямоходящему обывателю вроде меня было непросто. Речь Ромы была пересыпана эвфемизмами и цветастыми выражениями, от которых даже у видавших виды грузчиков пупы развязывались. Из опасения, что читатель этой книги, может оказаться одним из гильдии грузчиков, и, проявляя авторскую заботу о здоровье, я не привожу те цитаты, которые мигом превращали бледных туристов в варёных раков по цвету сверху донизу, не ограничиваясь стыдливым румянцем щёк. Далее разговор протекал по следующему сценарию:

– Каких клиентов месье, не будете ли вы столь любезны уточнить?

– Я, месье, имею в виду вот этих набожных джентльменов, которых я искренне уважаю и ценю. А также месье, этих милых барышень, являющихся образцами целомудрия и верности. Как говорится, Homo locum ornat, non locus hominem. Не место красит человека, а человек место.

И он обвёл пляж волосатой клешнёй, в которой была крепко зажата папка с прайсом и картинками взлетающих парашютов.

– Позвольте, месье, я всего лишь выполняю свою работу, – я уже чуток расслабился. – Ибо провидению было угодно, чтобы я получил жизненный урок, развлекая сей благородный люд.

Месье-пират поплевал сквозь зубы, покопался пятернёй в карманах цветастых шорт. Вытянул кулак, протянул мне и высыпал на вовремя подставленную ладонь горсть тыквенных семечек и продолжил:

– Месье, не будет ли бестактно с моей стороны поинтересоваться вашим заработком? Не сочтите это за назойливость и не затрудняйте себя ответом, если сочтёте мой вопрос неприличным. Заранее приношу свои извинения, месье, если задел ваши чувства.

– Ну что вы месье, ваш вопрос столь же изыскан, как и ваша благородная персона. С радостью поделюсь с вами этой финансовой составляющей скромной жизни пуританина, которую я веду здесь. Поверьте, мне месье заработок небольшой.

– О, месье, простите мою пытливость, которая присуще мне, как натуре с ранних лет излишне любознательной. Набегает ли около 100 денежных единиц в день?

– Если, месье, подразумевает под денежной единицей загадочный рубль, то быть может. Позвольте же и мне, в свою очередь, полюбопытствовать. Уж не собираетесь ли вы, месье, присоединиться к нашей достойной команде по развлечению этих джентльменов?

– Нет, что вы, месье. Не хотел бы обидеть вас, но я не столь благороден и самоотвержен, чтобы за такую не достойную даже доброго самаритянина плату, развлекать этих добрых джентльменов. Моя покойная матушка это не смогла бы пережить, будь она в добром здравии. Но, месье, мне кажется, вы лукавите, конечно не со зла, о нет, месье, но, возможно, вы забыли упомянуть о побочных доходах от вашей работы. Видя ваш энтузиазм, то пылкое рвение, свойственное молодым, горячим сердцам, мне трудно поверить в ту денежную сумму, которую вы приводите, за сей нелёгкий, но поистине, благородный труд христианина.

Примерно в таком ключе протекала наша беседа. С каждым новым словом, воплощением живой мысли, круг пустых шезлонгов вокруг нас расширялся. Число набожных джентльменов, использующих гальку в качестве берушей увеличивалось. А кое кто вооружился блокнотиками и, пытаясь преодолеть хлещущие вокруг, подобно молниям, враждебные уху пуританина вихри крепких словечек, увековечивал выражения, с целью возможной разработки на их базе психогенного оружия.

Рома ещё попробивал тему с анимацией, не понимая, как можно получать удовольствие от скакания с туристами по жаре, получая меньше штуки баксов день, даже несмотря на шведско-турецкий макдоналдс. В итоге он ошибочно заподозрил, что я тёртый калач и не всё так просто. Что есть, просто не может не быть, у Алекса-фигалекса своих подвижек, мутного бизнеса, реального левака и наркосбыта вселенского размаха. Я не стал его разубеждать, и Ромыч проникся ко мне незаслуженным уважением. В итоге пляж делить мы не стали, и он стал местом общей охоты на набожных джентльменов и изысканных барышень. У меня больше на добровольных началах, а у него за штуку в день.

А так, он, несмотря на обманчивую внешность борца-рецидивиста, оказался добряком буйно-умеренного нрава и мы частенько с ним пересекались и заговорщицки обсуждали положение дел в сфере туристического бизнеса, применительно к инфраструктуре Rose отеля, будто бы главари двух полукриминальных группировок. В такие минуты, внимание всего пляжа фокусировалось на нас, мы принимали важные позы и дамочки в сомбреро на пирсе, оставаясь не у дел, нетерпеливо поглядывали в нашу сторону, ожидая, когда мы закончим оттягивать внимание, и их рейтинги снова пойдут вверх. Иногда в разговорах Роман вёл себя сверхъестественно: нимало не конфузясь, проводил ревизию носовых пазух указательным пальцем, почёсывался через шорты в местах нижних шаровых скоплений или прочищал уши, словно пушечные жерла галеона, мизинцем, критично оглядывая ноготь в поисках серной руды.

– Парашют не вертолёт, с собой памперс и вперёд! – загорланил Рома, обращаясь к тем, кто остался на пляже, не соблазнившись плесканием в бассейне.

– Скутер, верный друг туриста, если хочешь утопиться! – подхватил я, но после тяжёлого взгляда продавца парашютов, закашлялся, будто поперхнулся и добавил. – Прокатиться, то есть. Если хочешь прокатиться..

К бассейну я возвращался настороженно. Аквааэробика, что я знал про эту дисциплину. На что подписался, мальчишка. Опять же, в стране фараонов я видел это активити. Но тогда я находился в положении лёжа, с доброй порцией пива, туманящей мозг, который был в основном занят созерцанием форм симпатичной румынской аниматорши Мирэлы. А теперь я находился по эту сторону вольера, и мне предстояло совершить прыжок выше головы, сделать то, что не делал доселе. Ничего, прорвёмся.

Женщины скопились возле бортика, не решаясь лезть в воду без команды. Группа собралась нешуточная. Агитация сработала, народ жаждал зрелищ. Я дал отмашку на погружение, метнулся к барной стойке запустить диск с расколбасной поп музыкой, представленной исключительно забойными хитами, отобранными собственноручно. Началось.. Тревожные москвички не подвели, заняв места в первом ряду. Я же царствовал у бортика.

Всё шло неплохо, до той поры пока я не заметил действие физического закона Архимеда. Вернее поправку к нему, гласящую: «Женское тело, погружённое по грудь в воду, выталкивает наружу, всё, чем богата Анфиса Чехова и Анна Семенович». После этого наблюдения, на анализ которого потребовалось минуты две, в ходе которых импульсы от мозгового центра обработки информации разбегались по всем частям тела, не минуя самые мужественные из них..о чём это я. А, так вот, после этой картинки, от которой разбегались не только импульсы, но и глаза, шум в моей голове – вместилище мозга, которым я до сей поры гордился, превратился в хор турецкого. Тело ещё как то сопротивлялось, перейдя на автопилот, но этот ор пытался всячески дестабилизировать его.

– Боже это прекрасно, – кричал в опьянении первый голос. – Я хочу туда, к ним! Пустите меня.

– Стоять! Стоять, это приказ! – сквозь стиснутые зубы зашипел второй.

– Стоп, стоп! Никаких стоять! – панический голос откуда-то сверху.

– Спокойно, спокойно, это я, Саша-врач, помнишь меня, ты учился в медицинском со мной. Спокойно, спокойно, расслабься парень, дыши, дыши, вот так. Ты что, женскую грудь не видел никогда? Видел ведь и не раз. И даже трогать приходилось, обследовать. Помнишь – курс маммологии?

– Но они же прыгают! Раз-два, раз-два.

– Пустите меня, ну пустите же, я тоже попрыгаю, вместе с ними.

– Держи, держи озабоченного предателя, уйдет! – натужно хрипел второй.

– Стоп, да стоп, говорю! Тпруу! Это гипноз, не смотри на них, просто не смотри. Закрой глаза. – успокаивал Саша-врач.

– Ааааааа-а, – кто-то завыл в темноте.

– Открой глаза, слепой идиот. А ты что советуешь, умник? Врач, называется. Тебе только утки выносить. Улыбайся, чёрт тебя возьми. У-лы-байся. Да не так, идиот блаженный, нормально улыбайся.

– Чего прицепился к парню, он сейчас нормально не может улыбаться. Сам-то попробуй.

– И попробую. Возьму и улыбнусь.

– Ну ты улыбнулся. Сбитый поездом лучше улыбается. Надо мысли перекинуть на что-нибудь другое. Пусть думает отвлечённо.

– Да, точно Саш – думай отвлечённо. Так, так, соберись. Нужна тема. Срочно тему подкиньте ребята. Саше нужна тема.

– Тема.. тема.. тема. Я специалист по темам. Хмм. К примеру, литература. Так, так, так. Рулетка, шарики вращаются. Внимание, вопрос. Творчество Пастернака.

– Пастернак, Пастернак – это вообще литература? Похоже на Пастера, а тот биолог был, с колбочками мутил что-то. Как думать о Пастернаке? Мы о нём ничего не знаем. Ещё тему, тему срочно!

– Полноводье Миссисипи в високосный год.

– Блин, кто такие темы даёт? Специалист хренов. Я же сказал, ты утконос. Никаких сипи и сисси. Это нас погубит!…Что делать!?… Пальма! Пальма, чувак. Сашка, просто смотри на пальму. Ты справишься – давай.