Текст книги "Иранский узел. Схватка разведок. 1936-1945 гг"

Попытки установления более близких контактов с представителями советского посольства в Тегеране были лишь тактическим ходом нацистской дипломатии. Гитлеровцы не желали уступать ни одной позиции Советскому Союзу в Иране и по-прежнему стремились реализовать свои агрессивные планы в отношении этой страны. Сам факт того, что нацисты первыми среди мирового сообщества подняли вопрос о советской угрозе Среднему Востоку, говорил об их нежелании считаться с интересами Советского Союза. Германский посланник в Тегеране Э. Эттель, полагая, что «шаху и людям из его правительства ясно, какую опасность представляет для них Советский Союз», первостепенную задачу иранской политики Третьего рейха по-прежнему видел в том, чтобы «отвести экспансионистский натиск СССР от Ирана»[294]294
  ADAP. – Ser. D. – Bd. 9. – S. 313.


[Закрыть].

Ради справедливости стоит отметить, что советские руководители, встав на путь сотрудничества с нацистами, также не испытывали к ним доверия. Следуя внешнеполитическому курсу, заложенному пактом Риббентропа – Молотова, Москва ревниво следила за продолжавшимся укреплением германских позиций в Иране, осознавая опасность, исходившую от немцев советским интересам в этой стране. И. Сталин не мог не давать себе отчета в том, что торговый оборот между Ираном и СССР под влиянием германо-иранской «дружбы» сократился почти до нуля, а деятельность абвера и СД на севере Ирана объективно создавала угрозу республикам советского Закавказья. К тому же под влиянием нацистской пропаганды в Иране стало преследоваться не только все советское, но и русское. Люди, которые обвинялись в связях с советскими организациями, рассматривались как агенты иностранной державы и подвергались репрессиям. Иранцам, знавшим русский язык, разговаривать по-русски запрещалось[295]295
  Орлов Е.А. – Указ. соч. – С. 197.


[Закрыть]. Опубликование какой-нибудь книги писателя из СССР рассматривалось как угроза существующему режиму; лица, знающие русский язык и читающие даже дореволюционные русские книги, считались опасными преступниками[296]296
  Валиева Д.В. – Указ. соч. – С. 38.


[Закрыть].

Велась неусыпная слежка как за советскими гражданами, так и за иранцами, вступавшими с ними в контакт. Перед тем как посетить Торгпредство СССР в Иране иранцы должны были получить предварительное разрешение в «Тааминате» (тайной полиции), указав, на какое время и в какие часы необходимо зайти. Полиция стала арестовывать даже тех иранцев, которые посещали советскую больницу в Тегеране, в результате чего это лечебное учреждение потеряло клиентов и было вынуждено закрыться[297]297
  АВП РФ. – Ф. 094. – 1940. Материалы к вопросу о советской больнице в Иране. – Оп. 24. – П. 328 а. – Д. 46. – Л. 74.


[Закрыть].

Враждебные акции против советских граждан в Иране приобрели перманентный характер. Только в период с августа по ноябрь 1940 г. произошли следующие инциденты: избит полицейскими шофер Торгпредства Козырин, неизвестными лицами подожжена квартира врача генконсульства Кавалерова, совершено нападение на жену вице-консула в Пехлеви Берестову, солдатами шахиншахской армии подверглись обыску, а затем были арестованы сотрудники посольства Баврин и Смирнов[298]298
  АВП РФ. – Ф. 06. – 1941. – Оп. 3. – П. 14. – Д. 175. – Л. 19.


[Закрыть]. Подобные случаи имели место и в дальнейшем.

С декабря 1939 г. антисоветские измышления подхватила английская пропаганда. Ставя свои инсинуации в связь с советско-финским конфликтом, она пыталась представить Советский Союз как союзника нацистской Германии, в любой момент готового двинуть войска на завоевание Среднего Востока. В английской печати помещались статьи различных корреспондентов о происходившей концентрации советских войск на советско-иранской и советско-афганской границах, что будто бы СССР готовится осуществить угрозу в отношении Индии через территорию Ирана и Афганистана. Британское агентство «Рейтер» усиленно распространяло слухи о нависшей над странами Востока «большевистской» угрозе. Своих английских коллег активно поддержали французские корреспонденты. 17 января 1940 г. агентство «Гавас» передало сообщение о концентрации войск на афганской и иранской границах, об активном строительстве путей сообщения в приграничной полосе, о советской пропаганде внутри курдских общин и попытках советских властей начать движение братания между курдскими элементами Кавказа и Ирана[299]299
  АВП РФ. – Ф. 094. – 1940. Садчиков. Дополнение к справке «Саадабадский пакт». – Оп. 24. – П. 327. – Д. 13. – Л. 8–9.


[Закрыть].

Безусловно подобные сообщения не могли оставить равнодушными иранских лидеров, и уже 14 сентября 1939 г. иранский посол в Москве М. Саед в беседе с В. Деканозовым, сославшись на появившиеся в иностранной прессе сообщения о концентрации советских войск в Закавказье, выразил серьезную озабоченность создавшимся положением[300]300
  АВП РФ. – Ф. 094. – 1939. В. Деканозов – М. Филимонову. 16 октября 1939 г. – Оп. 23. – П. 324 а. – Д. 3. – Л. 24.


[Закрыть].

Атташе советского посольства по вопросам прессы Тимофеев, оценивая настроения иранских правителей, докладывал в Москву: «Иранцы в разговорах между собой гадают, что же будет дальше, после разгрома Польши? Если Советский Союз окажет Германии военную помощь, то каким образом эта помощь будет оказана? Не пойдет ли эта помощь в виде советских войск через Иран в Индию для того, чтобы поднять ее против Англии и тем самым ослабить Англию? В связи с этим, что делать Ирану? Если Иран встанет на сторону союзников, то через два часа будет то же, что и было с Польшей, т. е. Иран будет захвачен Красной армией, так как Англия далеко и помощь ждать от нее нельзя, а если она и будет оказана, то будет поздно.

Если Иран встанет на сторону Советского Союза, то будет больше пользы для Ирана, так как в этом случае Иран будет надеяться на то, что можно будет освободиться от англичан и, прогнав их с помощью Советского Союза, получить свою нефть, которая в настоящее время находится у англичан»[301]301
  АВП РФ. – Ф. 094. – 1939. Тимофеев – Мицкевичу. 21 ноября 1939 г. – Оп. 23. – П. 324 а. – Д. 13. – Л. 47–48.


[Закрыть].

И все же опасения в отношении советской угрозы среди иранцев сохранялись, тем более что СССР занял принципиальную позицию на переговорах о заключении нового торгового советско-иранского договора.

Исходя из подобных умозаключений, и отчасти под воздействием немецкой и английской пропаганды, иранские правители смотрели на СССР как на своего вероятного противника. Поэтому Тегеран стал принимать серьезные меры к укреплению боеготовности своих воинских частей. По приказу шаха начались мероприятия по созданию широкой сети пунктов переподготовки резервистов (вплоть до 40-летнего возраста) и частичной мобилизации последних в армию, в первую очередь из районов, прилегавших к границе СССР. Только в одном Мешхеде на два месяца было призвано из запаса 12 000 человек самых разных призывных возрастов. В Нишапуре все ранее служившие до 35-летнего возраста были взяты на учет и предупреждены о запрете выезда из города. С 6–8 человек до 30 были усилены посты пограничной охраны, проведены мероприятия по организации иррегулярных и скрытых вооруженных формирований из состава кочевого населения – шахсеванских племен, расположенных главным образом напротив участков советских пограничных отрядов. Все это сопровождалось усилением войскового наблюдения за территорией СССР со стороны различных топографических и рекогносцировочных групп[302]302
  Пограничные войска СССР. 1939 – июнь 1941. Сборник документов и материалов / Гл. ред. П.И. Зырянов. – М.: Наука, 1970. – С. 511.


[Закрыть].

«Иранская погранохрана убыстренным темпом совершенствует методы и способы охраны границ, разворачивает работу с базой содействия в приграничной полосе, и нужно признать, имеет неплохие результаты… За последнее время в иранских пограничных частях на Атреке в деле охраны государственной границы замечается интенсивная перестройка и улучшение качества службы охраны границы на соответствующих постах и развертывание соответствующей работы среди населения аулов пограничной полосы и тыла», – сообщалось в разведсводках советских пограничников[303]303
  РГВА. – Ф. 25895. – 1939. Разведсводка. 22 октября 1939 г. Справка: Усиление пограничного режима и охраны государственной границы на Атреке. – Оп. 1. – Д. 945. – Л. 181, 184.


[Закрыть].

С начала Второй мировой войны иранские власти, пытаясь ослабить советское влияние на севере страны, выселяли с побережья Каспийского моря, в особенности из провинции Гилян, лиц всех национальностей, включая иранцев, которые выехали из СССР в течение десяти предвоенных лет. Из Пехлеви были выселены портовые рабочие, которых местная полиция подозревала в связях с СССР и участии в кучехановском движении 1920-х гг.[304]304
  РГВА. – Ф. 25895. – 1939. Докладная записка. 8 марта 1939 г. – Оп. 1. – Д. 945. – Л. 141.


[Закрыть].

С целью создания продовольственного резерва иранское правительство организовало заготовку больших партий скота, стало скупать зерно у крестьян, одновременно запретив частную торговлю хлебом. Для обеспечения населения товарами первой необходимости были созданы комиссии из представителей городских властей, военных управлений, купечества и банков.

Не исключая военного столкновения с Советским Союзом или Великобританией, которая могла прийти «на помощь» Ирану, Реза-шах принял и другие серьезные меры. Резко возросли ассигнования на военные нужды. По бюджету 1939–1940 гг. они составили 576,4 млн риалов, а по бюджету 1941–1942 гг. достигли 593 млн риалов. Примечательно, что в эти суммы не были включены расходы на строительство военных предприятий. Между тем 1939 г. обозначился как год бурного роста иранской военной промышленности. В этом году иранцы начали строительство нового оружейного завода, фабрики по производству противогазов, под руководством немецкого инженера Кобурга приступили к сооружению артиллерийского завода. В первые дни начавшейся войны в Иране выпустили облигации займа на создание в стране современной авиации и авиапромышленности. Так, 9 сентября 1939 г. в Серахсе было созвано совещание, на котором местные власти вместе со старшинами аулов обсуждали вопрос о сборе средств на строительство военных аэродромов и самолетов[305]305
  РГВА. – Ф. 25895. – 1939. Тематическая записка: «О мероприятиях иранафганправительств в связи с войной в Европе». – Оп. 1. – Д. 945. – Л. 177.


[Закрыть]. Подобные совещания прошли и в других населенных пунктах.

Конечно, для создания современной военной промышленности этих мер было недостаточно. Поэтому взоры Реза-шаха вновь обратились в сторону Берлина. Именно с помощью Гитлера иранский шах намеревался укрепить обороноспособность страны. 19 марта 1940 года Э. Эттель сообщал в Берлин: «Во время аудиенции кронпринц Мухаммед Реза затронул вопрос о строительстве иранских вооруженных сил, заметив при этом, что только при наличии армии, оснащенной современным оружием, можно проводить независимую внешнюю политику. Его отец последовательно проводит политику нейтралитета, чем мешает Англии развязать войну в странах Ближнего и Среднего Востока. Шах рассчитывает при строительстве вооруженных сил на поддержку Германии»[306]306
  ADAP. – Ser. D. – Bd. 9. – S. 13.


[Закрыть].

Гитлер пошел навстречу желаниям шаха. В иранскую армию дополнительно было введено большое количество военных инструкторов. Однако новой партии оружия Иран так и не получил. Фюрер, по-видимому, не испытывал полного доверия к Реза-шаху и посчитал слишком рискованным передачу оружия нейтральной стране. Более того, даже партию оружия, которую Иран закупил у Германии задолго до начала войны, он так и не смог получить сразу, так как Советский Союз в течение нескольких месяцев после начала боевых действий в Европе не давал разрешения на транзит оружия через свою территорию[307]307
  ADAP. – Ser. D. – Bd. 8. – S. 278; АВП РФ. – Ф. 94. – 1940. Ноты посольства Ирана в Москве в НКИД от 3 и 19 апреля 1940 г. – Оп. 24. – П. 66. – Д. 4. – Л. 27.


[Закрыть].

Обстановка тем временем все больше накалялась. Иранцы полагали, что информация о приближающемся советском вторжении не просто пропаганда иностранных держав. На базарах иранцы говорили о том, что СССР будто уже предъявил иранскому правительству требование о предоставлении в его распоряжение аэродромов и казарм на иранской территории. Усиленно циркулировали слухи, что Советский Союз в самое ближайшее время предъявит иранскому правительству ультиматум и в результате применения вооруженной силы захватит северную часть Ирана. Разговоры шли в том плане, что шаху вскоре придется «попрощаться» с Иранским Азербайджаном.

Важное место отводилось Ирану на советско-германских переговорах в ноябре 1940 гг. С целью присоединения Советского Союза к «пакту трех» Германия решилась даже «пожертвовать» этим государством. Расчет Гитлера был следующим:

Во-первых, И. Сталин вряд ли устоит перед таким заманчивым предложением. В случае согласия СССР становится океанской державой, в его состав включается весь Средний Восток, а также «жемчужина Британской империи» – Индия, с ее обширной территорией, огромным людским потенциалом и большими экономическими ресурсами[308]308
  Характерно, что еще 19 мая 1940 г. Э. Эттель в одном из своих донесений в Берлин подчеркнул, что «Стамбул и Дарданеллы – как старые цели русских не играют теперь большой роли. И стоит взглянуть на карту, из которой видно, что самый короткий путь от СССР к теплым морям лежит через Иран». См: ADAP. – Ser. D. – Bd. 9. – S. 312.


[Закрыть].

Во-вторых, СССР, уверовав в безопасность своих западных границ, двинет большую армию на юг, где она неминуемо увязнет. После этого можно будет приступить к выполнению плана «Барбаросса».

В-третьих, планируемая акция сделает абсолютно невозможной англо-советско-американскую антигитлеровскую коалицию.

Гитлеру этот план казался гениальным и всеобъемлющим. 26 сентября 1940 г., в канун подписания «пакта трех», он заявил: «Я думаю, нужно поощрить Советский Союз к продвижению на юг. – к Ирану и Индии, чтобы он получил выход к Индийскому океану, который для России важнее, чем ее позиции на Балтике»[309]309
  Смирнов Л.Н. Суд в Токио. – М.: Воениздат, 1980. – С. 198.


[Закрыть].

3 октября 1940 г. германским руководством было решено провести с Москвой соответствующие переговоры. 13 октября В. Молотову направили приглашение посетить Берлин. И. Риббентроп писал: «… Я хотел бы заявить, что, по мнению фюрера, очевидная историческая миссия четырех держав – Советского Союза, Италии, Японии и Германии – заключается в том, чтобы принять долгосрочную политику и направить дальнейшее развитие народов в правильное русло путем разграничения их интересов в мировом масштабе.

Мы бы приветствовали скорейший визит господина Молотова в Берлин для того, чтобы уточнить вопросы, имеющие столь решительное значение для будущего наших народов, и для того, чтобы обсудить их конкретно»[310]310
  Советско-нацистские отношения. Документы… – С. 206.


[Закрыть].

Ответ не заставил себя ждать. 12 ноября того же года советский министр иностранных дел прибыл в столицу Третьего рейха.

Надо сказать, что в Москве давно присматривались к Ирану. Не случайно в «некоторых директивах», которые В. Молотов набросал в своем дневнике накануне берлинской поездки, мы находим характерные записи, например: «[…] 2. Исходя из того, что советско-германское соглашение о частичном разграничении интересов СССР и Германии событиями исчерпано (за исключением Финляндии), в переговорах добиваться, чтобы к сфере интересов СССР были отнесены: […] е) вопрос об Иране не может решаться без участия СССР, так как там у нас есть серьезные интересы. Без нужды об этом не говорить…»[311]311
  ДВП. 1940-22 июня 1941 г – Т. 23. – Кн. 2 (1). – С. 31.


[Закрыть]. Уже во время пребывания в Берлине В. Молотов получил от И. Сталина следующую инструкцию: «Советуем: 1. Не обнаруживать нашего большого интереса к Персии и сказать, что, пожалуй, не будем возражать против предложения немцев…»[312]312
  Там же. Телеграмма первого заместителя наркома иностранных дел А.Я. Вышинского полномочному представителю СССР в Германии А.А. Шкварцеву. 13 ноября 1940 г. – С. 61.


[Закрыть].

Уверенные в успехе немцы заранее подготовили текст соглашения, согласно которому мир был бы поделен на сферы влияния между Германией, Италией, Японией и Советским Союзом. К соглашению был приложен секретный протокол, в котором, в частности, говорилось: «Советский Союз заявляет, что его территориальные устремления обращены к югу от национальной территории Советского Союза по направлению к Индийскому океану»[313]313
  ADAP. – Ser. D. – Bd. 11. 1. – S. 472; Советско-нацистские отношения. Документы… – С. 247, 250.


[Закрыть].

Советская сторона рассмотрела германские предложения, но конкретного ответа не дала. «Нужно подумать о разграничении сфер влияния. Однако по этому вопросу он (В. Молотов. – А.О.) не может занять окончательную позицию, поскольку не знает мнения Сталина и других московских друзей», – заявил В. Молотов И. Риббентропу[314]314
  Советско-нацистские отношения. Документы… – С. 247, 250.


[Закрыть]. Как мы видим, И. Сталин в конечном счете решил повременить с присоединением к блоку стран «оси». Нет, он не отклонил предложение Гитлера участвовать в разделе мира. Советский вождь просто ждал из Берлина еще более заманчивых предложений. Позднее В. Молотов несколько раз запрашивал немцев относительно ответа на советские контрпредложения, но германское правительство больше к этой проблеме не возвращалось. Будем справедливы: если соглашение о разделе мира так и не состоялось, то не по причине принципиальности советского правительства.

Между тем германское руководство понимало, что информация о готовящемся соглашении вызовет негативную реакцию на Среднем Востоке. «Визит Молотова в Берлин британская пропаганда представила как продажу Ирана», – 18 ноября 1940 г. сообщал в Берлин Э. Эттель[315]315
  ADAP. – Ser. D. – Bd. 11. 2. – S. 500.


[Закрыть].

Действительно, факт включения своей территории в сферу влияния СССР мог вызвать возмущение в Иране[316]316
  Ramazani R.K. The Foreign Policy of Iran. A Developing Nation in World Affairs. 1500–1941. – Charlottesville: Univ. press of Virginia, 1966. – P. 289.


[Закрыть]. «В связи с поездкой т. Молотова в Берлин в Тегеране циркулируют самые нелепые слухи. Упоминается, что т. Молотов в Берлине будет договариваться о германском господстве на Балканах и советском на Среднем Востоке. В „доказательство“ купцы ссылаются на то, что т. Молотов пригласил т. Деканозова будто только потому, что он ведает вопросами восточных стран, и в частности Ираном. Отдельные купцы говорят, что если ранее Германия имела три опоры, то после визита т. Молотова Германия будет опираться на четыре опоры. Они имеют в виду возможное присоединение СССР к тройственному союзу», – обрисовал сложившуюся в те дни в Тегеране обстановку М.Е. Филимонов[317]317
  Документы внешней политики. 1940-22 июня 1941 г. – Т. 23. – Кн. 2 (1). 1 ноября 1940 г. – 1 марта 1941 г. / Телеграмма М.Е. Филимонова в НКИД СССР. 13 ноября 1940 г. – М.: Международные отношения, 1995. – С. 54.


[Закрыть].

Для того чтобы успокоить общественное мнение в Иране, германское правительство приняло решение ни в коем случае не посвящать Тегеран в суть советско-германских переговоров. Статс-секретарь германского МИДа Э. Вейцзеккер отмечал: «Будет правильным, если соглашения между нами и Советской Россией будут представлены как обман, интриги англичан»[318]318
  ADAP. – Ser. D. – Bd. 11. 2. – S. 530.


[Закрыть].

И тем не менее немцы сами допустили утечку информации с места проведения встречи. Сделали это вполне сознательно. Расчет был предельно прост – в случае провала переговоров обвинить И. Сталина в непомерных притязаниях господствовать над Средним Востоком и тем самым нанести еще один удар по позициям СССР в Иране. «Среди иностранных корреспондентов в Берлине широко распространено суждение, что в результате берлинских переговоров товарища Молотова СССР отказывается от заинтересованности на Балканах, получая взамен свободу рук в Азии за счет Ирана и Турции. На этом сходятся журналисты различных направлений: Абола и Чалич (Югославия), американец Лохнер, швед Сванстрем, подозреваемый по связям с гестапо Лекренье (немец) и другие […]. Сванстрем сказал нашему коррпонденту, что эти слухи исходят от самих немцев (выделено мною. – А.О.)», – телеграфировал в МИД 14 ноября 1940 г. советник посольства СССР в Германии В.С. Семенов[319]319
  ДВП. 1940-22 июня 1941 г. – Т. 23. – Кн. 2 (1)… – С. 83.


[Закрыть].

Естественно, в такой ситуации иранцы рано или поздно узнали бы правду о предмете берлинских переговоров. Получив же подтверждения об интригах Гитлера вокруг его страны, Реза-шах начал менять внешнеполитический курс иранского правительства, постепенно дистанцируясь от нацистской Германии.

Достаточно обратить внимание на следующий факт, тщательно скрываемый в советской историографии: 23 февраля 1940 г. по приговору суда был расстрелян лидер иранской фашистской молодежи Мохсен Джахансуз[320]320
  Алиев С.М. История Ирана… – С. 198.


[Закрыть]. Он и его соратники были обвинены иранским судом в попытке осуществить действия, направленные против безопасности страны, и в организации антимонархического заговора.

Другой немаловажный факт: шах отдал приказ о немедленном аресте семьи М. Дафтари, в том числе самого премьер-министра. 26 июня 1940 г. был опубликован указ об отправке в отставку иранского правительства. Поводом к аресту стала информация о том, что брат премьер-министра оказался замешанным в продаже иранских паспортов в Берлине. Только через несколько дней Реза-шах проявил снисходительность, выпустив М. Дафтари на свободу и предоставив ему возможность заниматься преподавательской деятельностью в Тегеранском университете[321]321
  ДВП. 1940-22 июня 1941 г. – Т. 23. – Кн. 2 (1)… – С. 383.


[Закрыть]. Добавим к вышесказанному, что М. Дафтари, был самым высокопоставленным иранцем, которого общественное мнение относило к германофилам.

К этому времени политика Гитлера в отношении Ирана претерпела существенные изменения. Несмотря на то, что Третий рейх получал иранское сырье, в котором он остро нуждался, и, казалось, должен был быть полностью удовлетворенным таким положением дел, в Берлине стали всерьез подумывать о замене Реза-шаха на другого политика. Эту идею Гитлеру подсказывали некоторые иранские националисты, ярые сторонники «третьей силы». В самом начале войны ими был создан так называемый «Тайный комитет», находившийся под воздействием нацистской идеологии. Вскоре комитет направил в Берлин своего представителя в надежде добиться содействия Германии для свержения Реза-шаха[322]322
  Годс М.Р. – Указ. соч. – С. 152.


[Закрыть]. В одном из донесений советской разведки отмечалось, что в июле-августе 1940 г. немцы с целью свержения Реза-шаха и изгнания англичан силами местных военных готовили путч в Иране. Во главе нового правительства предлагалось поставить теперь уже бывшего премьер-министра М. Дафтари, получившего от германской резидентуры 3 млн риалов. Однако путч провалился, и некоторые заговорщики подверглись аресту. Иранская полиция арестовала трех немцев: Хальца, Гайберта и Грельмана, а также двух итальянцев: Балане и Ольвани. Кроме того, было арестовано несколько высокопоставленных иранских военных[323]323
  АСВРР. И. Сталину, В. Молотову. Проект доклада. 16 октября 1940 г. – Д. 25097. – Т. 2. – Л. 464–465.


[Закрыть].

Несмотря на неудачу готовившегося переворота, Гитлер не оставил надежд на отстранение от власти Реза-шаха. С лета 1940 г. фюрера больше не устраивал сторонник «третьей силы», ему была нужна марионетка, готовая во всем следовать указаниям из Берлина. Гитлер понимал, что после начала агрессии против СССР Иран потеряет свое значение как источник стратегического сырья. В перспективе Иран виделся фюреру как один из активных участников фашистского блока, что нельзя было представить пока на иранском престоле находится политик-прагматик, готовый получать из рук нацистов военно-экономическую помощь, но не желающий проливать кровь за интересы «германского рейха». Поэтому он направил в Иран специального уполномоченного из ведомства Г. Гиммлера с задачей сколотить террористическую группу, которая совершала бы систематические убийства неугодных для Германии лиц. По данным советских разведчиков, члены этой группы получили задание подготовить убийство шаха с тем, чтобы поставить во главе Ирана немецких агентов[324]324
  АВП РФ. – Ф. 094. – 1941. Я. Хавинсон – В. Молотову. 23 августа 1941 г. – Оп. 26. – П. 331 а. – Д. 17. – Л. 12.


[Закрыть].

Изменение отношения к режиму Реза-шаха Пехлеви ознаменовало собой начало четвертого – «подготовительного» этапа в иранской политике Гитлера, в ходе которого вся его дипломатия была подчинена главной цели германского фашизма на тот момент – подготовке войны с СССР. Поэтому немцы еще энергичней стали разрабатывать планы переворота в 1941 г., когда все гитлеровские инстанции готовились к нападению на Советский Союз. По некоторым сведениям, 8 июня 1941 г. Ф. Канарис под видом коммивояжера малоизвестной фирмы прибыл в Исфахан, где находился «Южный центр» германского шпионажа, который к этому времени возглавил доктор Эйлерс – бывший директор тегеранской археологической школы. В Исфахане шеф абвера впервые провел переговоры с крупнейшим помещиком Фарса и вождем арабо-кашкайского союза «хамсе» Кавам-оль-Мольком Ширази, на которых пытался добиться его согласия возглавить иранское правительство[325]325
  Балаян Б.П. – Указ. соч. – С. 47.


[Закрыть]. К сожалению, у нас нет сведений о результатах этой встречи. Но сам факт прибытия Ф. Канариса в Иран говорил о многом.

Одновременно Гитлер стал прорабатывать возможность склонить на свою сторону наследника иранского престола – принца Мухаммеда Реза. Способ был предложен традиционный и, пожалуй, самый эффективный для Востока – подкупить наследника с помощью дорогих подарков. Ему был подарен шикарный автомобиль известной германской фирмы «Мерседес-Бенц». Более того, после небольшой аварии немцы выписали принцу новую машину для замены поврежденной[326]326
  АСВРР. Мильштейн. Специальное сообщение. Декабрь 1940 г. – Д. 25097. – Т. 2. – Л. 603.


[Закрыть]. Был сделан спецзаказ на новую модель «Мерседес-Бенц-770К» с двухдверным кузовом «кабриолет». Ради справедливости скажем, что автомобиль так и не попал к заказчику. Ввод советских войск в Иран разрушил эти планы – машина сменила нескольких владельцев (побывав и в России) и в настоящее время принадлежит одному американскому коллекционеру.

Принимались меры к подкупу других высокопоставленных иранцев. Среди германской агентуры этим деликатным делом занимались Мюллер, Ортель, Шнель и Штуцнакер[327]327
  АСВРР. «Кир». Агентурное донесение: «Германские активисты в Иране». 21 августа 1941 г. – Д. 25097. – Т. 3. – Л. 344.


[Закрыть].

* * *

На «подготовительном» этапе германские фашисты также рассчитывали использовать Иран для ослабления позиций англичан в Ираке. Этому способствовало то, что 1 апреля 1941 г. в Ираке произошел государственный переворот. Осуществившие его патриотически настроенные иракские военные во главе с Рашидом Али аль-Гайлани надеялись, что при сложившейся международной обстановке Ирак сможет добиться ослабления зависимости от Англии. В начале мая 1941 г. в Тегеран прибыл специальный представитель нового иракского правительства Талиб Муштаг, передавший дипломатическим представителям Германии и Италии в Иране просьбу о помощи[328]328
  Агаев С.Л. Германский империализм в Иране… – С. 98.


[Закрыть].

В Берлине давно ждали крупного антибританского выступления на Востоке. Естественно, что Германия не преминула воспользоваться подвернувшимся случаем и предприняла меры, чтобы использовать это выступление в своих интересах. Не считая того, что немецкая авиация начиная с 18 мая 1941 г. стала совершать налеты на базы и позиции английских войск, Германия решила отправить иракским мятежникам оружие и боеприпасы. С этой целью Гитлер пытался добиться посредничества иранского правительства: предполагалось, что Германия поставит оружие Ирану, а тот, в свою очередь, передаст его Ираку[329]329
  ADAP. – Ser. D. – Bd. 12. 2. – S. 545, 606.


[Закрыть].

Был разработан еще один план оказания помощи иракским мятежникам. Германское руководство предложило Ирану купить бензин у Советского Союза, а затем доставить его через Тебриз в Мосул. Все связанные с этим расходы Германия брала на себя. 22 мая 1941 г. Э. Эттель получил из Берлина телеграмму, в которой, в частности, говорилось: «под воздействием всех политических и экономических аргументов потребуйте содействия Ирана в поставках авиационного бензина Ираку. Если иранское правительство может и хочет поставить бензин, то согласуйте транспортный путь с германским представителем в Багдаде Герке»[330]330
  Ibid. – S. 711.


[Закрыть].

Советский историк А.С. Ерусалимский, оценивая позицию Ирана в иракском вопросе, писал: «На тайном совещании, которое Реза-шах имел с германским посланником в Тегеране, Реза-шах предложил отправить в Ирак на помощь мятежнику Гайлани иранскую армию в составе 40 тыс. человек при условии, если Германия пришлет ему инструкторов, необходимое снаряжение и самолеты. Пока шли эти переговоры, мятеж Гайлани был подавлен и вопрос об отправке войск в Ирак отпал»[331]331
  Ерусалимский А.С. – Указ. соч. – С. 14.


[Закрыть]. Если следовать таким рассуждениям, то получается, что только время не позволило иранскому правительству выступить на стороне Ирака.

Однако есть серьезные основания, чтобы не согласиться с А.С. Ерусалимским. У иранского правительства были свои причины не участвовать в конфликте.

Во-первых, Реза-шах к этому времени уже стал осознавать подлинные цели гитлеровской дипломатии. Раскрыть глаза ему помогли сами немцы, когда в июле-августе 1940 г. готовили против него заговор[332]332
  Показательно, что одновременно гитлеровцы готовили государственный переворот в Афганистане, вошедший в историю внешней политики Третьего рейха как операция «Аманулла» – по имени бывшего короля Афганистана Амануллы-хана, которого в Берлине рассчитывали восстановить на престоле. Еще в декабре 1938 г. абвер направил в Тегеран агента, который, связавшись с бывшим министром двора Амануллы-хана, провел с ним переговоры о подготовке мероприятий по укреплению позиций сторонников эмира в Афганистане. Этим агентом был бывший чиновник германской дипломатической миссии в Тегеране Верль, именовавшийся «прежним кабульским немцем». Во время многочисленных встреч, имевших место в течение годичного пребывания Верля в Тегеране, обе стороны смогли договориться относительно практических шагов, которые должны были создать благоприятные условия для возвращения в страну Амануллы-хана. См. подробнее: Тихонов Ю.Н. Афганская война Третьего рейха… – С. 80–95; Тихонов Ю.Н. Восстание пуштунских племен на индо-афганской границе в 1938 г. и авантюра Шами Пира // Политика империалистических держав и национально-освободительное движение в странах Востока накануне и в годы Второй мировой войны: Сб. научных трудов. – Липецк: ЛГПИ, 1998. – С. 20–32; Groscurth H. Tagebucher Abwehroffiziere. 1938–1940. – Stuttgart: Deutsche Verl. Anst., 1970. – S. 260; Leverkuehn P. Der geheime Nachrichtendienst der Wehrmacht im Kriege. – Frankfurt a. M.: Bernard & Graafe, 1964. – S. 178; Демьяненко А.П. – Указ. соч. – С. 25; Höhne H. Canaris Patriot im Zwielicht. – München: Bertelsmann, 1976. – S. 341.


[Закрыть].

Во-вторых, иранские лидеры опасались того, что Англия поставки бензина расценит как враждебные действия и введет на территорию Ирана свои войска, что автоматически приведет к вступлению в Иран Красной армии[333]333
  ADAP. – Ser. D. – Bd. 12.2. – S. 731.


[Закрыть].

В-третьих, в Багдаде давно вынашивали планы включения части иранской провинции Хузестан в состав Ирака. Рашид Али аль-Гайлани еще во время переговоров с Муссолини в Риме поднял вопрос о присоединении части Хузестана к Ираку, делая упор на то, что река Шатт-эль-Араб должна стать арабской рекой. Италия рассматривала Ирак как сферу своего влияния, и поэтому вполне понятно, что дуче положительно отнесся к этой идее[334]334
  Tillman H. Deutschlands Araberpolitik im Zweiten Weltkrieg. – Berlin: Deutscher Verlag Wissenschaften, 1965. – S. 376.


[Закрыть].

Конечно, эти планы иракских вождей не могли быть одобрены Берлином. Но ситуация требовала действий, а нанести удар по престижу англичан на Востоке было важней разрешения проблем послевоенного устройства мира. Как бы то ни было, Германии не удалось в этот период создать единый фронт восточных государств для борьбы с Британской империей. Дипломаты Третьего рейха не смогли разрубить клубок противоречий между своими потенциальными союзниками.

В Берлине был также разработан план оказания военной помощи Ираку путем передачи ему оружия и боеприпасов через соседний Афганистан. Особые надежды нацистские лидеры возлагали на лидера местных германофилов министра экономики Абдул Маджида, который, по их представлениям, был готов содействовать выполнению этого плана[335]335
  Gregorian V. The Emergence of Modern Afghanistan Politics of Reform and Modernization. – Stanford: Univ. press, 1969. – P. 386–387.


[Закрыть]. Германская сторона неоднократно ставила перед Абдул Маджидом вопрос об участии в оказании помощи восставшим иракцам. В ответ афганский министр предложил создать союз трех держав: Германии, Ирака и Афганистана[336]336
  Hillgruber A. Hitlers Strategie, Politik und Kriegführung 1940–1941. – Frankfurt a. M.: Bernard & Graafe, 1965. – S. 387.


[Закрыть]. Однако в афганском правительстве инициатива Абдул Маджида не нашла понимания. В Кабуле из-за опасений английского вторжения предпочли занять позицию нейтралитета и решили не оказывать помощи Рашиду Али аль-Гайлани.

Между тем в афганском народе были сильны симпатии к восставшему Ираку[337]337
  Kirchner I. Der Nahe Osten. Der Kampf um Vorderasien und Agypten vom Mittelalter bis zur Gegenwart. – Brunn: Rohrer, 1943. – S. 830.


[Закрыть]. Некоторые местные муллы выступили в мечетях с призывом поддержать иракских «революционеров». Мулла Накиб Джалалабадский призвал к джихаду в защиту «мусульманских братьев – иракцев»[338]338
  AВП РФ. – Ф. 06. – 1941. Запись беседы К. Михайлова с Ш. Ивасаки. 13 мая 1941 г. – Оп. 3. – П. 9. – Д. 104. – Л. 9.


[Закрыть]. В иракскую армию в качестве добровольцев вступило 350–400 афганцев. Вожди афганского племени момандов решили оказать помощь Ираку в его борьбе с Англией, даже если их не поддержит правительство Афганистана[339]339
  AВП РФ. – Ф. 06. – 1941. Запись беседы М. Вавилова с атташе иракской миссии в Кабуле Ибрагимом Фадли. 26 мая 1941 г. – Оп. 3. – П. 10. – Д. 107. – Л. 73.


[Закрыть].

Фактический материал свидетельствует, что правительство Ирана посчитало благоразумным не ввязываться в конфликт. Планы Германии поддержать иракских мятежников с помощью Ирана потерпели крах, а мятеж вскоре был подавлен. 27 мая 1941 г. английские войска достигли окрестностей Багдада, а на следующий день Рашид Али аль-Гайлани вместе с группой самых верных соратников покинул Багдад и перешел иранскую границу[340]340
  ADAP. – Ser. D. – Bd. 12. 2. – S. 770.


[Закрыть]. В Иран бежал и известный своими прогерманскими настроениями муфтий Иерусалима, здесь он продолжил призывать к уничтожению евреев и разгрому британцев. Его злобные речи заполняли газеты и радиопередачи Тегерана.

Несмотря на поражение, мятежники не оставили планов развязать повстанческое движение в Ираке. Но организовать эту борьбу они рассчитывали теперь уже с территории Ирана. Советской контрразведке удалось перехватить интереснейший документ – план повстанческого движения в Ираке, разработанный арабскими националистами совместно с германскими асами партизанской войны. Приведем его в несколько сокращенном варианте: «Вот что нужно для хорошего и реального начала в Ираке:

Прежде всего, мы имеем в виду план общей партизанской войны. Этот вид войны можно легко вести в стране, которая действительно настроена против англичан, которая вооружена и всегда готова к такой войне, потому что почва болотиста, пространство для работы очень велико: наша зона такой работы будет начинаться близ Басры и идти до северной границы; целью этой войны будет досадить английским войскам, нарушить и уничтожить их пути сообщения и центры снабжения, а также устроить засады для их танков и автомашин.

В этой войне мы могли бы использовать нерегулярные войска и добровольцев, но мы должны будем послать с ними офицеров и унтер-офицеров, чтобы обучить их употреблению ручных гранат и посланных им легких противотанковых и зенитных орудий. Среди племен имеется много солдат – мы могли бы использовать и эту силу в целях получения точной и подробной информации о враге.

Для организации этих сил нам нужно:

– немного денег. – не более 100 000 динар;

– около 10 000 ручных гранат со взрывчатым веществом;