Текст книги "Черное солнце"

Москва, спецархив ФСБ, наши дни

Третий час я сидела в полностью изолированном от внешнего мира неприступными сейфовыми дверями помещении спецархива ФСБ и при тусклом свете настольной лампы с круглым зеленым абажуром с трепетом листала пожелтевшие страницы. В сумраке комнаты передо мной проплывали непростые человеческие судьбы, которые жестоко гнула, а порой с хрустом ломала и перемалывала война:

«…После оккупации фашистскими войсками в августе 1941 года Смоленской области на ее территории оказалось большое количество военнопленных и разрозненных групп советских войск. Именно они стали основой многочисленных партизанских отрядов, которые стихийно возникали в Смоленской области. Для борьбы с партизанами, которые наносили немецко-фашистским захватчикам довольно ощутимый урон в живой силе и технике, немцы создали специальную зондеркоманду, выполнявшую в первую очередь карательные функции. Возглавил ее некто Вольдемар Шварц. Как показывают свидетели, Шварц добровольно приехал из Гермонии и вызвался участвовать в наведении ток называемого нового порядка на оккупированных территориях.

Из материалов судебного процесса 1986 года над фашистскими пособниками:

…Шварц и его пособники создали на территории области довольно широкую агентурную сеть. Провокаторы были успешно внедрены и в наиболее крупные партизанские соединения. Всей агентурой подразделения руководило любовница Шварца, Елена (по рассказам очевидцев, невероятная красавица), предположительно уроженка г. Вязьмы, ориентировочно 1919 года рождения. В задачу немецких агентов входил сбор информации о местах дислокации партизанских отрядов, расположении мест закладки партизанами оружия, медикаментов, продовольствия, а также проведения карательных и диверсионных операций.

…Из показаний Тимченко Людмилы, жительницы деревни Овраги:

– Вольдемар Шварц, впервые появившийся в нашем доме сразу после оккупации Смоленска немцами, очень интересовался событиями начало лета 1941 года. Особенно его интересовало деревня Богданово Колодези, хотя также он много и настойчиво расспрашивал о сотрудниках городских музеев и работниках госбанка, по каким-либо причинам не успевших эвакуироваться и оставшихся на оккупированной территории.

– Вы лично передавали господину Шварцу какую-либо информацию по интересующим его вопросам?

– До, я рассказало ему о трех кованых сундуках и двух больших металлических ящиках, найденных в июне 1941 года…

– Вам известно, что находилось в сундуках и ящиках?

– Нет. Ни сундуки, ни ящики при мне не открывали, а утром следующего дня из города прибыл отряд НКВД и на двух машинах все вывез…

…Борисов Алексей Васильевич, 1919 года рождения, уроженец Смоленской области, русский. Осенью 1941 года, находясь на фронте в должности командира взвода в звании лейтенанта Красной армии, Борисов добровольно сдался в плен. Затем, проживая на временно оккупированной немецкими войсками территории в Смоленской области, поступил на службу в карательную зондеркоманду Шварца. Принял присягу на верность фашистской Германии. Начав службу рядовым, за активную карательную деятельность получил звание капитана немецкой армии, был награжден двумя медалями «ОСТ» второй и третьей степени. В карательных операциях с участием Борисово расстреляно более 3500 советских граждан. Выполнял особые поручения Шварца. А именно: разыскивал с помощью своей агентуры лиц, участвовавших в эвакуации ценностей и по каким-либо причинам оставшихся на территории, оккупированной немцами. Так, Борисов по приказу Шварца подготовил и успешно осуществил операцию, в результате которой был пленен лейтенант НКВД Козлов Илья Тимофеевич, участвовавший в перевозке ценностей, обнаруженных в д. Богданово Колодези в июне 1941 года. И. Т. Козлов на допросах сообщил немцам сведения, проходящие под грифом «Секретно». В том числе о количестве и примерном составе клада ценностей, доставленных в Смоленское отделение Государственного банка СССР из д. Богданово Колодези. О дальнейшей судьбе клада Козлов И. Т. ничего не знал и был расстрелян осенью 1941 года…

…Борисов А. В. арестован в мае 1985 года сотрудниками УКГБ СССР по Брянской области. Военным трибуналом Московского военного округа Борисов был признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 64-а УК РСФСР, и приговорен к смертной козни. В декабре 1985 года приговор приведен в исполнение…

…17.07.41 г. В Смоленск прибыла зондеркоманда под командованием штурмбаннфюрера СС Кюнсберга. Это подразделение вермахта занималось на оккупированных территориях изъятием особо ценных документов и материалов. Предположительно, основной задачей Кюнсберга было обнаружение и вывоз архива Смоленского НКВД. Однако в составленном ими отчете по результатам роботы в Смоленске нет никаких сведений, что данный секретный архив был ими найден.

…Из показаний свидетелей следует, что поиском архива и систематизацией архивных документов из различных государственных организаций г. Смоленска занималось ток называемое «Архивное бюро Морозова». По оперативным данным, все архивные материалы, которые удалось собрать гр. Морозову в зданиях различных государственных и партийных организаций, до мая 1942 года хранились под охраной СС во Всесвятской церкви, расположенной на углу Всесвятской и Блоковой улиц. В дальнейшем, предположительно в конце моя – начале июня 1942 года собранный архив был отправлен гитлеровцами в Вильнюс (Вильно).

…Морозов И.А., 1912 года рождения, уроженец Смоленска – сотрудник смоленского архива, добровольно дал согласие на сотрудничество с немцами. Активно помогал зондеркоманде Кюнсберго в ее роботе. Ушел с немцами. Разыскивается органами КГБ СССР кок предатель Родины и немецкий пособник…»

Я оторвала взгляд от документов, посмотрела на часы и ахнула – уже третий час ночи! А утром в девять мне необходимо быть у генерала с докладом. Эх, поторопились чекисты с расстрелом этого Борисова. Неплохо было бы с ним пообщаться на тему пропавших музейных ценностей. А еще лучше с таинственной любовницей Шварца – красавицей Еленой. Вот кто, без сомнения, обладал поистине бесценной информацией. Из архивных материалов, предатель Борисов о ценностях сообщал довольно скупо. Скорее всего, всю добытую информацию он только собирал, а тщательно систематизировала ее именно Елена, после чего передавала Шварцу. Борисов же работал не более чем простым исполнителем, осуществлявшим различные силовые акции. Докладывать генералу особенно было и нечего. Архивными данными подтверждается лишь уже нам известное. Кроме, пожалуй, неожиданно всплывшей информации по деятельности зондеркоманды штурмбаннфюрера СС Кюнсберга. Которая, кстати, и была направлена в Смоленск с задачей поиска, сбора и изъятия особо ценных документов и других материалов, представляющих определенный интерес для Третьего рейха. Так что Шварц, собирая сведения о ценностях, оставшихся на оккупированной территории, явно занимался со своей зондеркомандой на Смоленщине не своим делом. Если только вся эта его борьба с партизанами не была лишь прикрытием. В результате мы имеем следующее: во всех изученных мною документах проходит невидимой нитью сильный интерес Шварца к ценностям, по каким-либо причинам оставшимся на территории, оккупированной немцами, а также к лицам, участвовавшим в эвакуации оных. Территориально его деятельность почему-то была ограничена исключительно Смоленской областью.

Москва, Лубянка, наши дни

– Ростова, докладывайте! – вместо обычного приветствия рявкнул генерал, и это было явным признаком того, что он сегодня не в духе.

– Из просмотренных мной архивных материалов следует: подельники Шварца буквально по крупицам собирали практически любую информацию о музейных ценностях, оставшихся на оккупированной немцами территории. Особенно их интересовала находка в районе деревни Богданово Колодези в июне 1941 года. О ней, кстати, мы так ничего и не знаем. Остались только показания немецкого пособника А. В. Борисова, увы, расстрелянного в 1985 году по приговору военного трибунала, и путаные показания жителей окрестных деревень, упоминающих три больших сундука и два металлических ящика, якобы обнаруженных в реке близ вышеозначенной деревни под Смоленском в июне 1941 года. Еще есть коротенький рапорт дежурного НКВД по городу Смоленску. Лейтенант Козлов, непосредственно участвовавший в доставке ценностей в смоленский банк, осенью 1941 года расстрелян то ли немцами, то ли НКВД. Архивные документы этот момент не проясняют. О каких именно ценностях идет речь, из материалов, которые удалось нам собрать, понять пока невозможно. Как утверждают свидетели, три сундука и два ящика на следующий день вывезли, предположительно, в Смоленск. К сожалению, это пока все, что мы имеем. А попали они в итоге в пункт назначения или нет, мы не знаем. Также нам неизвестно, имеют ли они какое-либо отношение к разыскиваемой нами колонне Смоленского отдела Главювелирторга.

– Зато известно другое, – генерал надел очки, – экспертизой установлено: все пометки на обнаруженной описи сделаны рукой Геринга. Все, кроме одной. Авторство которой, вне всякого сомнения, принадлежит господину Шварцу. Вот что он пишет: «…достойное пополнение Вашей коллекции уже близко. Я привезу Вам то, что так бездарно упустил из своих рук Бонапарт. Вольдемар Ш.». Специалисты полагают, что речь идет о части ценностей, вывезенных Наполеоном из Московского Кремля во время кампании 1812 года. Хотя в попавшей к нам благодаря Ростовой, – генерал подозрительно покосился на меня, – копии описи речь идет лишь о банковских активах – золоте в слитках и серебряных монетах 1924 года выпуска, вышедших к тому времени из обращения. О ценностях, упоминаемых господином Шварцем, в описи нет ни слова. Почему в таком случае он был уверен, что сокровища Московского Кремля почти у него в руках? Каким образом Шварц связал находку у деревни Богданово Колодези с колонной Смоленского Главювелирторга? Вероятней всего, у него были на то веские причины, особенно если учесть, что он писал об этом не кому-нибудь, а самому Герингу?

– Товарищ генерал, – встала я, – в показаниях гражданина Борисова, подельника Шварца, речь вполне конкретно идет о ценностях, обнаруженных в деревне Богданово Колодези. Немцы даже разработали и с успехом осуществили изъятие из партизанского отряда этого самого лейтенанта Козлова, участвовавшего в перевозке оных ценностей в смоленский банк. По показаниям Борисова, от него они и узнали, какие именно старинные предметы подняли со дна реки в июне 1941-го. А раз так, то немцам было хорошо известно, что в июне 1941-го все это богатство вывезли в Смоленск в хранилище смоленского банка. А дальше должны были, по логике, ценности эвакуировать в тыл вместе с остальными банковскими активами. А из банка, по крайней мере по нашим данным, в этот период времени вышла одна-единственная колонна с ценностями. И хотя в описи о кладе ни слова, это еще ни о чем не говорит. Может быть, существовала еще одна опись, отдельная? А возможно, сокровища попытались вывезти без описания. Хотя это было бы очень странно. Ведь, скорее всего, когда найденный клад поступил в Смоленск, сразу должны были вызвать спецов из московского Исторического музея. Если я не ошибаюсь, сейчас процедура именно такая. И я не думаю, что в то время она сильно отличалась. Но вот прибыли ли эти специалисты в Смоленск? Возможно, в связи со сложившейся обстановкой на Западном фронте они не смогли доехать до города или просто не успели. В таком случае отсутствие описи клада вполне объяснимо. Ценности такого рода должны описывать специалисты-историки. А обычные банковские служащие, я думаю, могли указать только количество и общий вес.

– Интересно, если спецы из Москвы так и не приехали, напрашивается вопрос: по какой причине? А впрочем, понятно – немцы близко, зачем подвергать себя лишний раз опасности? – как всегда, не к месту ехидно поинтересовался Мишка.

– Вы, Суходольский, напрасно иронизируете. В то время Госбанк СССР был занят очень важной задачей, – не замедлил блеснуть эрудицией генерал, – а именно: формированием полевых учреждений. Если я не ошибаюсь, началось оно в августе 1941 года, и до декабря 1941 года уже функционировало 598 полевых учреждений Госбанка СССР. Ладно, это я так, в порядке общей информации. Давайте подведем итоги. Шварц-младший убит, все пособники фашистов, имевшие отношение к данному делу, либо расстреляны по приговорам военных трибуналов, либо нам пока неизвестны. Да, негусто. – Генерал порывисто встал из-за стола и, заложив руки за спину, принялся прохаживаться по кабинету. – Суходольский, а что у нас по бытовой версии убийства?

– Установлено, что гражданин Шварц в последнее время ни с кем не конфликтовал. Среди уголовного контингента всегда считался чудаком, помешанным на истории Второй мировой. Как бывший сотрудник милиции, к серьезным криминальным структурам прямого отношения не имел. Занимался сбором информации, контролировал часть смоленского лесного массива. В разводе. Бывшая жена уже пять лет проживает в США с новым мужем, гражданином Соединенных Штатов Америки. Детьми не обзавелся. Проживал один. Все говорят одно и то же. Он что-то искал и был на этом зациклен. Вел крайне замкнутый, или даже можно сказать, скрытый образ жизни. Из загородного дома Шварца из вещей либо документов ничего не пропало. Так что ни малейших мотивов для убийства на бытовой почве пока не просматривается. – Суходольский развел руками и сел на место.

– Ну вот и славненько. В таком случае вам необходимо в срочном порядке установить, кто из бывших пособников Шварца-старшего здравствует по настоящее время. Что думаете предпринять в этой связи? – Генерал строго обвел взглядом присутствующих. – Ростова, ваши соображения?

– Я думаю так. Нам необходимо проверить все международные авиарейсы, а также поезда, прибывшие в Россию за последние несколько недель. Аналогичные мероприятия провести и на таможнях для автомобильного транспорта. Тот, кто вступил в игру, почти на сто процентов прилетел или приехал из-за границы. Всех пособников, оставшихся после войны на нашей территории, даже мелких, так или иначе за эти годы выявил КГБ. А мы имеем дело явно с крупной фигурой. Остаться вне подозрений и залечь на дно даже с другими документами крупному фигуранту почти наверняка не удалось бы. За эти годы он неминуемо где-нибудь да засветился бы. На эту версию работает тот факт, что вся возня вокруг этого дела началась только в последнее время. Что мешало нашему неизвестному злодею заняться поисками сокровищ лет двадцать назад? Хотя одна такая попытка все-таки была предпринята. И мы о ней знаем наверняка. Это убийство на Котельнической набережной. Но тогда что-то помешало довести дело до конца. Но что? Эта причина была столь серьезной, что не давала злоумышленникам добраться до сокровищ почти тридцать лет!

– Совершенно верно. На мой взгляд, помешать им могло только одно. Отсутствие советского гражданства и, как следствие этого, полная невозможность свободно передвигаться по стране. Либо это хорошо подготовленный и очень осторожный агент с безукоризненными документами и отличной легендой. – Мишка от возбуждения даже заерзал на стуле.

– Нет, если это оставленный немцами агент, то за это время он не удержался бы и непременно начал собственную игру. И, как следствие этого, давно засыпался бы. Как говорится – жадность фраера сгубила. Скорее всего, это зарубежный гость или гости. Посудите сами, в советское время за каждым иностранцем велось наблюдение и осуществлялся строжайший контроль. В наше же время, сами знаете, – подхватил генерал. – Единственное, не совсем понятно, кого искать? Теперь главное. Если, как вы утверждаете, вторым участником налета на квартиру Веретенниковой был тоже иностранец, вполне закономерно возникает следующий вопрос: а где тогда все это время находился пресловутый подарок Берии – вальтер? Он всплыл через столько лет! С трудом верится, что иностранец таскал его все это время. Теоретически можно предположить, что пистолет был вывезен из страны по неким дипломатическим каналам, – задумчиво сказала я, – все-таки историческая вещь, цены, по-видимому, немалой.

– Ну да, раритетная вещица, только вот проходит она по «мокрому» делу, – покачал головой генерал. – Сомнительно, чтобы посольские стали искать приключений на свою задницу и возиться с засвеченным на убийстве пистолетом. Вывозить его, а потом снова ввозить. Нет, совершенно очевидно, вальтер все это время находился на нашей территории и ждал своего часа.

– Так-то оно, конечно, так, – задумчиво изрек наконец Суходольский, – и оружие чистое приобрести в наше время довольно просто, но для этого необходимо как минимум знать современные российские реалии и иметь какие-никакие, но все же завязки в криминальном мире.

– А вот Ростова все-таки склоняется к версии с иностранцем. Действительно, откуда у иностранца связи с криминалом? Согласен. Но ведь при невозможности добыть огнестрельное оружие всегда можно найти другой способ убийства, вы не находите? – продолжал гнуть свое генерал.

– Возможно, наши оппоненты были стеснены во времени, да и охрана у Шварца была поставлена хорошо, – возразила я. – Хотя… Они все равно его убили, и охраны там не было и в помине. Значит, встречался он с людьми знакомыми или которым доверял безоговорочно. И выпроводил свою охрану заранее, я так понимаю, чтобы не светить гостей.

– То-то и оно. – Тарасов снова ухватился за свои знаменитые на все Управление очки. – А может, они специально опять засветили пистолет? Вот только к чему?

– Есть одна мысль. Думаю, нужно ее проверить. Все равно пока зацепиться нам не за что, – проворчала я.

– Мысль – это, Ростова, хорошо. Просто замечательно. Ну излагай, не томи, что ты там опять придумала. – Генерал внимательно посмотрел на меня и даже улыбнулся. Хотя, возможно, это мне просто показалось.

– Попробуем зайти с неожиданной стороны. И в этом нам опять поможет эхо прошлого, – тоже уверенно улыбнулась я. – А точнее, наша убитая с Котельнической набережной. Необходимо всего лишь выяснить список всех иностранцев, прибывших в СССР в апреле-мае 1974 года, и сравнить со списком посетивших Россию в период с июня по август этого года. Я практически уверена, что тогда, в 1974-м, к Веретенниковой приходил не один человек. Очевидно, что как минимум их было двое. Одного она застрелила, а второй нанес ей смертельный удар по голове. И этот второй, если он еще жив, просто так не отступится. Если коротко, я предлагаю проверить всех зарубежных гостей, прибывших в последнее время в Россию. И если нам повезет, то в них обязательно будет присутствовать хоть один человек, уже посетивший нашу страну тогда, в 1974-м.

– Как всегда, гениально, но маловероятно. Даже если Ростова права, то, скорее всего, тот, кого мы хотим подловить таким незамысловатым способом, прилетел в Россию наверняка уже по совсем другим документам, – выдохнул Суходольский.

– А что предлагаете вы? – сразу нахмурился генерал.

– Я предлагаю не терять попусту время на маловероятные, я бы даже сказал, фантастические версии, а заняться поисками человека, который все эти десятилетия умудрялся ловко уходить от справедливого возмездия. Уверен, тот, кого мы ищем, – человек из окружения Шварца-старшего, бывший фашистский пособник, проживающий до сих пор в России. Тогда и вопрос с пистолетом легко объясним. Прикопал в свое время где-нибудь до лучших времен, и все.

– А я, товарищ генерал, настаиваю на своей версии. Тем более что даже при наличии у туриста липовых документов достаточно негласно провести дактилоскопию. И сравнить результаты экспертизы с пальчиками из квартиры на Котельнической набережной. Я почему-то уверена в стопроцентном совпадении отпечатков.

– А почему ты так уверена, что на месте убийства Веретенниковой тот второй вообще наследил? – покачал головой Суходольский.

– Уверена, и все. Других предложений вроде бы больше нет? – Я обвела взглядом присутствующих и развела руками.

– Ростова, ты хотя бы представляешь, какой это объем работы? В Москву ежесуточно прибывают тысячи иностранцев! А если наш гость прилетит не в Москву, а, к примеру, во Владивосток? Что же, на всех составлять дактокарту? – сразу занервничал генерал. – И потом, как ты это видишь? Я имею в виду, кто нам позволит провести такое масштабное мероприятие?

– Ну, всех дактилоскопировать и не придется. Я повторяю, необходимо проанализировать список прибывших и очертить круг подозреваемых. Я думаю, что список не будет очень большим.

– Ну что же, имей в виду, ты сама напросилась. Хорошо, я позвоню в аналитический отдел, они помогут чем смогут. Но учти, Наталья, это все, на что ты можешь рассчитывать. – Тарасов развел руками. – Ну а пока Ростова будет отрабатывать иностранцев, вы, Суходольский, проверите свою версию на состоятельность в архиве. С моей точки зрения, она тоже имеет право на жизнь. При определенном усердии вы без труда выявите тех лиц, в отношении которых приговоры военных трибуналов по той или иной причине не были приведены в исполнение. В архивах есть показания огромного количества свидетелей деятельности Шварца на оккупированной немцами территории. Наверняка следок какой-нибудь да отыщется. Все понятно? Ростова, займешься аэропортами и вокзалами. Суходольский – архивом. У вас сутки на все. Больше дать не могу, даже при горячем желании. Сами понимаете. Так что вперед, завтра в это же время жду результатов.

Оперативные документы

«…Оперативная сводка № 76 Западного фронта.

Первое. В течение всего дня на фронте продолжались ожесточенные бои.

Второе. 22-я армия. Войска армии 3.8 продолжали отражать атаки противника по всему фронту и к исходу 3.8 удерживают прежний рубеж.

29-я стрелковая дивизия – 48-я танковая дивизия. В 4.003.8 противник перешел в наступление в направлениях: численностью до батальона – на Еремеево и двумя батальонами – на Малахова.

Перед дивизией установлено скопление пехоты противника в районе Ширипина, Баталиха.

214-я стрелковая дивизия. Против дивизии в направлении Лазаева, Задежа наступало до полка пехоты противника. Результаты боя выясняются.

62-я стрелковая дивизия. 170-я стрелковая дивизия. Отразив атаку до полка пехоты противника, удерживают прежний рубеж.

174-я стрелковая дивизия, отразив атаку до батальона противника и перейдя в наступление, овладело выс. 127.4. Противник отошел в направлении с. Краснополье.

186-я стрелковая дивизия удерживает прежний рубеж. В лесах западнее Краснополье в районе Вешня отмечено скопление сил противника.

В районе с. Курилово, Дьякова, Шарапова установлено скопление пехоты и бронемашин.

В районе с. Бор Гламозды отмечено сосредоточение пехоты.

256-я стрелковая дивизия одним полком ведет бой в районе Плоскошь, имея перед собой в районе Волок до пехотной дивизии противника. Туда же выдвигается еще один стрелковый полк дивизии. Третий стрелковый полк – на Шторм 22 [штаб армии] – ст. Назимово.

Третье. Группа Масленникова. 252-я стрелковая дивизия – на прежнем рубеже готовится к форсированию р. Зап. Двина.

243-я стрелковая дивизия двумя полками переправилась на южн. берег р. Зап. Двина и достигла рубежа Баево, Воскресенское, Поярково.

Перед фронтом дивизии действуют мелкие группы 14-й мотострелковой дивизии противника.

Штаб группы – Бенцы.

Четвертое. Группа Хоменко сутра 3.8, преодолевая упорное сопротивление противника, главными силами продолжает наступление.

250-я стрелковая дивизия к 15.153.8 ведет оборонительный бой на рубеже Лосьмино, Околица. Перед дивизией части 19 танковой дивизии.

242-я стрелковая дивизия к 15.153.8 продолжало наступление на Жидки. Огнем своей артиллерии дивизия взорвало склад мин противника в районе д. Жидки. Результаты боя уточняются.

251-я стрелковая дивизия с утро 3.8 вело наступление в направлении д. Жидки, Починок 2-й. Перед фронтом дивизии противник мелкими группами отходит в направлении Сеченки.

107-я танковая дивизия продолжала наступление на Городно. Сведений о результатах наступления нет.

Пятое. 19-я армия с утра 3.8 продолжала наступление.

166-я стрелковая дивизия с рубежа Брокудено, Сеченки развивала успех своим левым флангом и к 17.003.8 овладела Гутарово и ведет бой за Модоново.

Шестое. Группа Рокоссовского. Части группы с утра 3.8 продолжали бои на зап. берегу р. Вопь. Противник продолжает упорно оборонять рубеж с. Новоселье, Пнево. Существенных изменений в положении частей группы за день 3.8 не произошло.

Седьмое. 16-я и 20-я армии к 12.003.8 вели арьергардные бои на фронте Пневская Слобода, свх. Зап. Морево и далее по реке Хмость до р. Днепр у Малиновска.

229-я стрелковая дивизия 20-й армии переправлялась на вост, берег р. Днепр у Ратчино (5 км вост. Морево).

34-й стрелковый корпус из района Морево двигался к переправе у Ратчино и южнее.

Восьмое. Группа Качалова. Войска группы в течение 2.8 продолжали вести упорные бои с противником, охватывающим фланги группы и развивающим прорыв в восточном направлении.

104-я танковая дивизия в 13.002.8 под натиском противника с направления Ивонино поэшелонно начала отход в районе Никитина, Борисовочка, Егоровка.

149-я стрелковая дивизия к 13.302.8 вела бой на рубеже Зимницы, Сторино, Смычково.

145-я стрелковая дивизия к 13.302.8 оборонялась двумя полками на рубеже Смычково, Жиголово, двумя полками прикрывалась с запада на фронте Дундуковка.

Сводный полк развивал наступление с рубежа отм. 175.3, отм. 185.9 на Андреевские, Печкуры. Перед полком до батальона пехоты с бронемашинами и мотоциклистами.

К исходу дня 2.8 перечисленные части, сдерживая наступление противника, оставались на указанных рубежах.

222-я стрелковая дивизия, не сдержав прорвавшегося в Рословльском направлении противника, к 13.002.8 начало отход с рубежа р. Остер (15 км зап. Рославль), двумя полками на Рославль, одним полком (774-м) на сев. – восток.

К исходу дня 2.8 части дивизии в беспорядке отошли в Рославль. Перед фронтом дивизии действуют части 189-й пехотной дивизии противника. Связь дивизии с 774-м полком утеряна.

С 11.003.8 два полка дивизии продолжают отход на р. Остер (13 км сев. – вост. Рославль) для организации обороны.

Девятое. ВВС фронта с утра 3.8 вели разведку противника в районе Ярцево, Задня, Курдымово, Рославль, бомбардировали танковые колонны в этих же районах, прикрывали переправу войск 20-й армии.

Потери противника: по предварительным данным, сбито пять бомбардировщиков.

Наши потери: три самолета Пе-2 не вернулись на свой аэродром».