Текст книги "Хлеб стыда"

В огне огня огней

1986

 
И затмилося Солнце,
и померк белый свет…
Ты взлетела Жар-птицей —
журавлю места нет! —
и, к ногам пав синицей,
чей-то спутала след,
обернувшись девицей…
Ты на каждой странице.
Ты царица!..
– Что?..
– Нет?..
Обречен я катиться
с косогора тех лет.
Улетела синица,
журавля в небе нет —
лишь парящее Солнце,
да мой спутанный след.
Ближе… Ближе темница —
там укажут страницу,
где прочту я ответ…
 

Ожог

#1

 
Огнем ворвалась ты… кометой —
приметою закатных дней. —
сквозь взгляд очей, не знавших света
на лике бледного бледней;
сгорев, исчезла незаметно,
став тенью тени средь теней…
Раба страстей жизнь безпросветна,
свобода – рабства не милей,
– Клеймо отчаянья, ведь это,
когда ночь жжет огня сильней…
 

#2

 
Когда молитва без ответа,
безмолвье – грома пострашней;
кто мог бы верить беззаветно,
стал во грехе Греха грешней…
Одним ты – светоч в Свете Светов —
ты – отблеск пламенных очей,
иному должно безответно
гореть в огне Огня Огней…
– Твой поцелуй – ожога мета, —
сожги, испепели скорей!..
 

Ящерка

1. Lizard

 
Боль ожиданья избывая,
задрогшим встречи ждать и ждать,
доколь единожды бывает —
нисходит душам Благодать…
Пусть Голос Разума смолкает,
пусть лед ломает Чувств вода
и Радость ящеркой мелькает —
мгновеньем Счастья… Но когда
расставят в круг и сети-руки,
исчезнет Благость без следа,
высвобождаясь через муку…
В потере – боль напоминанья
запретного и нам желанья —
тот кончик трепетный хвоста…
 

2. T.Rex

 
В горло пряча мой сдавленный крик,
словом «друг» ты к губам прикоснулась —
отболевшее болью проснулось
в недосказанном мною: – «Мари…»
Вот и вспыхнул сокрытый огонь —
искры тлели в душе дотоль втуне, —
«Защити же горящие струны
обжигающей ласки ладонь!..»
Въелась в рану отверстую боль,
кровь рванулась из сердца-каверны…
«…больше жизни люблю, лишь поверь мне!»
Запеклась кровью стылой Любовь…
 

«В былом былое ждет не нас ли?..»

 
В былом былое ждет не нас ли?
Боль ожиданья рвет сердца,
и этой боли нет конца,
доколь Огонь Огней не гаснет.
 
 
Средь бликов пламени неясных
мелькнет, как тень, овал лица,
но снов не разомкнуть кольца
и не ускорить бег: – Напрасно!
 

«Смотри: вот с треском бьется вновь…»

 
Смотри: вот с треском бьется вновь
о стены лжи фиал заветный.
Пылает средь осколков кровь —
здесь в грязь втоптали плод запретный.
Злой жажды в зной не утолить,
не усладить потери горечь —
Любви нектар легко пролить,
пожаром ослепляя полночь!
Свечою вспыхнув, навзничь пасть,
срывая с плеч огня одежды…
В былое сгинуть бы… пропасть —
так больно жжет, что грело прежде!
 

«Вольноотпущенник свободу…»

 
Вольноотпущенник свободу
по жизни всей влачит ярмом,
знак безысходности клеймом
за госпожой неся сквозь годы.
 
 
В юдоли этой нет исхода —
дается ноша та с трудом, —
освободившись, стать рабом
зажатому в страстей колоде.
 
 
Ведь, даровав освобожденье
своею легкою рукой,
она взяла без разуменья
свободу, радость и покой.
 

За порогом

 
Я о порог любви споткнулся,
ускорив бег свой сгоряча, —
упавшая чадит свеча,
и ключ неверья провернулся.
Бежать… В забвенье окунуться
и ржавчину не рвать с петель…
сквозняк закончит канитель —
портьеры вслед не встрепенутся…
«Волны волос рука коснулась…»
Волны волос рука коснулась,
легла на дно ладонь-печаль;
слетела тайная печать —
глубины бездной вод сомкнулись.
Томлением полнясь, озера
за край исторгли берега —
от покаянья до греха
пространство не окинуть взором.
Предстань сияньем Вящей Славы
грядущего Полынь-звезда —
из ниоткуда в никуда
слепые ищут переправы…
 

Разлука

 
Разлука задернула шторы,
навесила крючья на двери
и спряталась в доме, который
шагами ей мерить и мерить
под вкрадчивый скрип подозрений.
Покинув обжитые щели,
предчувствий холодные тени
крадутся по дому… – Ужели
оборваны нити стремленья,
когда вдруг рванули портьеры,
за тень зацепившись сомненьем,
приняв навет грязный на веру?
Измены ль неверная радость
готовит свой искус обмана,
тая ненасытную жадность
бездушьем стального капкана?
Разрыва ль помпезная гордость
маячит Гордынею в раме?..
– Неверьем стесненная Робость
нагая стоит пред дверями…
…
…
Питаясь безмерностью муки,
по шторам лампадное пламя —
не в силах озябшие руки
засовы сорвать между нами…
«Юдоль ли моя – одиночество…»
Юдоль ли моя – одиночество,
иль я – Одиночества сын?..
Как каплю воды выжать хочется,
в пустыне шагая: – Один…
…барханы лет…
…песок мгновений…
«да» – миражей
и «нет» – сомнений…
 

Исповедь

 
Палитра грез
все краски мира,
цветенье роз,
звучанье лиры
окрасила в надежды цвет:
– Стряхни скорее этот бред!
Пустой обман
воображенья;
мираж… туман —
лишь отраженья, —
звериный будто бы оскал
сверкнул из глубины зеркал…
Не стало грез,
и смолкла лира —
цветенье роз,
все краски мира
затушевались в серый цвет:
– Какая радуга? – Нет… нет!
Лишь море слез,
надежд пустыню,
под грохот гроз,
смирив гордыню,
мне предстоит испить… пройти,
чтоб незамеченным уйти…
И вот бреду,
иду, шатаясь,
в бреду иду, иду,
не озираясь, —
хочу вернуться – ноги сбил;
Задавлен крик —
(во рту так сухо), —
последний миг
стучится глухо:
– Где жажду утолить водой;
исход… ужели ты такой?