Текст книги "Права пациентов на бумаге и в жизни"

4. Обязательное медицинское страхование как ограничение права граждан на доступность медицинской помощи

Созданная в России система обязательного медицинского страхования выглядит искусственной и надуманной, по крайней мере, в части терминов, а также в части существования страховых медицинских организаций.

Пытаясь в начале 90-х годов уйти от давления бюджетных тисков (четыре статьи расходов на все хозяйство ЛПУ, притом что любая растрата вне сметы трактуется как уголовное преступление) в сфере услуг (что нарушает все рыночные принципы), законодатель создал конгломерат из обязательного сбора налогов (сборов, взносов), разрешив их тратить чуть-чуть свободнее, чем бюджетные средства.

Видимо, для решения этой же проблемы были созданы посредники с частной формой собственности (между государством и государственными учреждениями здравоохранения) – страховые медицинские организации. Существование СМО и выглядит надуманным со всех точек зрения.

Российские СМО можно назвать бухгалтерией здравоохранения, посредниками, трансляторами, одним из карманов здравоохранения, его казначейством и т. п., но они не имеют никакого отношения к понятию страхования, т. е. они сами не несут функцию страховщика, поскольку эту функцию в полном объеме выполняет государство, а самое правильное определение для СМО – организация, управляющая финансами здравоохранения. Действительно, СМО профессионально управляют средствами ОМС (которые больше выглядят или должны выглядеть как средства государственного заказа, а не как страхование). Может быть, персонал СМО должен работать в ТФОМС?

Как известно, объектом медицинского страхования является страховой случай, которым следует считать незапланированное обращение застрахованного лица (пациента) за медицинской помощью (то есть событие должно иметь характер случайности, и в этом состоит страховой риск). Единственной задачей страховщика (СМО) является обязанность заплатить за пациента деньги в любой точке мира организации, которая оказывает этому пациенту медицинскую помощь по предъявленным счетам, с правом проверить реальность и адекватность объемов медицинской помощи.

Однако при действующей модели ОМС в России СМО не может заплатить за пациента даже в соседнем ЛПУ, если она не имеет с ним договора. С этим и связаны жалобы пациентов на невозможность получить медицинскую помощь в одном регионе, притом что сам пациент постоянно проживает в другом и имеет полис оттуда. Федеральный фонд ОМС вынужден был создавать надстройку, которая формируется уже многие годы и призвана решать проблему взаиморасчетов между субъектами страхования, но это не решит сути проблемы.

Дело в том, что ст. 15 ФЗ РФ «О медицинском страховании граждан в РФ» требует от страховщиков обязательного заключения договора с ЛПУ. Этот договор и привязал СМО к ЛПУ, превратив их из страховщиков в посредников, поскольку договор содержит массу ограничений, за которые СМО выйти не может. Страховые организации борются не за пациента, а за договор с ЛПУ. Чем с большим числом ЛПУ имеет СМО договор, тем больше у нее будет застрахованных, потому что последние приходят в СМО именно через ЛПУ и узнают о существовании СМО только в ЛПУ. Тут и возникает интересный вопрос: а зачем вообще российскому пациенту страховщик? Он совершенно не нужен и не решает никаких актуальных для пациента задач.

Напротив, необходимость предъявления полиса ОМС как условия оказания медицинской помощи по-прежнему является ограничением доступности медицинской помощи.

В феврале 2007 г. стал широко известен случай смертельного исхода: больница города Тихорецка отказала пациенту в помощи, поскольку у него не было полиса ОМС и местной прописки.

Ни один нормативный акт России не ставит оказание медицинской помощи в зависимость от предъявления гражданином полиса ОМС, и, таким образом, требование полиса при обращении за медицинской помощью неправомерно.

В действительности весь порядок оказания медицинской помощи привязан к понятиям «жители… области», «проживающие на территории… области», оказание помощи гражданам по «месту их жительства» или «месту их проживания».

Например, п. 2.2. Правил обязательного медицинского страхования населения Нижегородской области[65]65
  Утверждены постановлением Правительства Нижегородской области от 01.02.2005 г. № 14. В настоящее время действуют в редакции постановлений Правительства Нижегородской области от 11.05.2006 г. № 163, от 23.08. 2006 г. № 273, от 18.01.2007 г. № 10.


[Закрыть] предусмотрено, что Правительство Нижегородской области при обязательном медицинском страховании является страхователем «для неработающего населения, зарегистрированного в установленном порядке на территории Нижегородской области».

Пунктом 1.7. Правил обязательного медицинского страхования Пермского края[66]66
  Утверждены постановлением Правительства Пермского края от 22.12.2006 г. № 99-п.


[Закрыть] предусмотрено, что Министерство здравоохранения Пермского края при обязательном медицинском страховании является страхователем «для неработающих граждан, имеющих место жительства на территории Пермского края», а п. 8.5. так регламентирует выдачу полисов ОМС: «Неработающим гражданам страховой полис выдается по месту жительства (регистрации по месту жительства в установленном порядке)».

В систему ОМС в 2006 г. поступило 5 402 773 заявлений о выдаче страхового медицинского полиса.[67]67
  По данным письма Федерального фонда обязательного медицинского страхования от 29.06.2007 г. № 4848/30-3/и «О состоянии защиты прав граждан в системе ОМС в 2006 году». Информационно-аналитическая справка «О состоянии защиты прав граждан в системе обязательного медицинского страхования в Российской Федерации в 2006 году».


[Закрыть] Эту цифру следует расценивать как свидетельство, что медицинская помощь была обусловлена наличием полиса ОМС, т. е. указанные граждане не получили или не получили бы медицинской помощи в момент обращения. А на каком основании существует эта зависимость?

Представляется необходимым «отвязать» медицинскую помощь от регистрации по месту жительства и наличия полиса ОМС. Это может быть обеспечено правом медицинских организаций выписывать счета государственному заказчику за оказанную медицинскую помощь на основании государственного заказа по установленным тарифам. Так была бы облегчена в первую очередь судьба лиц, не имеющих регистрации по месту жительства.

В то же время если государство решит сохранить страховые компании, для чего я не вижу серьезных оснований, то необходимо выполнить ряд условий.

1. Возложить на СМО часть страховых рисков, чтоб они стали страховщиками по существу;

2. Отменить норму ст. 15 ФЗ РФ «О медицинском страховании граждан в РФ» об обязанности СМО иметь договор со СМО и принять антимонопольные меры для предотвращения корпоративности между ними, что позволит СМО уйти от посредничества и перейти к борьбе за пациента, создавая конкурентные страховые продукты.

5. Право на уважительное и гуманное отношение со стороны медицинского и обслуживающего персонала[68]68
  Пункт 1 ст. 30 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22.07.1993 г. № 5487-1.


[Закрыть]

На первый взгляд данная норма права кажется декларативной, поскольку невозможно заставить врача быть внимательным, гуманным и т. п., и уж совсем непросто заставить медицинский персонал отвечать за хамство, грубость и невнимательность.

На самом деле это не совсем так.

Данная норма непосредственно касается принципов медицинской этики и деонтологии, которым, несмотря на некоторую деградацию в современной российской медицине, все еще отводится серьезное значение и администраторами здравоохранения, и врачебным сообществом, и персоналом.

Порой за нарушение этих норм может налагаться и дисциплинарная ответственность, а за рубежом за нарушение можно лишиться права заниматься медицинской деятельностью, т. е. лишиться права быть врачом. Впрочем, частнопрактикующий врач и сегодня может лишиться лицензии, если его соответствующая вина будет доказана в суде.

В нашей практике имеются пока немногочисленные решения судов, где за нарушение норм этики врач привлекался к имущественной ответственности (за причинение морального вреда пациенту).

Согласно словарю С.И.Ожегова «этика – это совокупность норм поведения, мораль какой-нибудь общественной группы, профессии».

Деонтология[69]69
  Безопасность: теория, парадигма, концепция, культура.: Словарь-справочник / Сост. В.Ф. Пилипенко. Изд. 2-е, доп. и перераб. – М.: ПЕР СЭ-Пресс, 2005.


[Закрыть] – раздел этики, трактующий проблемы долга и должного.

Медицинская деонтология – совокупность этических норм выполнения медицинскими работниками своих профессиональных обязанностей, а также раздел этики, рассматривающий проблемы долга и должного.

Данный термин был введен английским философом И. Бентамом (1748–1832) для обозначения теории нравственности в целом. Деонтология раскрывает механизм взаимодействия моральных ценностей, нравственного долга и представлений о смысле жизни, тех принципов и норм, которые определяют поведение человека как гражданина и специалиста-профессионала.

Основоположником медицинской деонтологии следует считать древнегреческого врача Гиппократа (ок. 460 г. – ок. 370 г. до н. э.). С его именем связано представление о высоком моральном облике и образце этического поведения врача.

Очень часто ссылаются на клятву Гиппократа, которая звучит так: «Клянусь Аполлоном-врачом, Асклепием, Гигией и Панакеей и всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязательство: считать научившего меня врачебному искусству наравне с моими родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах; его потомство считать своими братьями, и это искусство, если захотят его изучить, преподавать им безвозмездно и без всякого договора; наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому. Я направляю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно так же я не вручу никакой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство. Я ни в коем случае не буду делать сечения у страдающих каменной болезнью, предоставив это людям, занимающимся этим делом. В какой бы дом я не вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всякого намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами. Что бы при лечении, а также и без лечения, я ни увидел или ни услышал касательно жизни людей из того, что не следует разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена; преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому».

Сегодня этические нормы принимаются даже на международном уровне, и нельзя сказать, что они сильно отличаются от того, что предложил Гиппократ. Так, существует Международный кодекс медицинской этики[70]70
  Принят 3-й Генеральной Ассамблеей Всемирной медицинской ассоциации, Женева, Швейцария, в октябре 1949 г., дополнен 22-й Всемирной медицинской ассамблеей, Сидней, Австралия, в августе 1968 г. и 35-й Всемирной медицинской ассамблеей, Венеция, Италия, в октябре 1983 г. Полностью смотрите в разделе «Документы».


[Закрыть] 1949 г., где среди прочего, например, сказано:

«С нормами медицинской этики не совместимы:

а) Самореклама, если она специально не предусмотрена законами страны и этическим кодексом Национальной медицинской ассоциации.

б) Выплата врачом комиссионных за направление к нему пациента либо получением платы или иного вознаграждения из любого источника за направление пациента в определенное лечебное учреждение, к определенному специалисту или назначение определенного вида лечения без достаточных медицинских оснований…»

В ст. 60 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан приведена клятва врача, которая произносится (должна произноситься) при получении диплома:

«Получая высокое звание врача и приступая к профессиональной деятельности, я торжественно клянусь:

честно исполнять свой врачебный долг, посвятить свои знания и умения предупреждению и лечению заболеваний, сохранению и укреплению здоровья человека;

быть всегда готовым оказать медицинскую помощь, хранить врачебную тайну, внимательно и заботливо относиться к больному, действовать исключительно в его интересах независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств;

проявлять высочайшее уважение к жизни человека, никогда не прибегать к осуществлению эвтаназии;

хранить благодарность и уважение к своим учителям, быть требовательным и справедливым к своим ученикам, способствовать их профессиональному росту;

доброжелательно относиться к коллегам, обращаться к ним за помощью и советом, если этого требуют интересы больного, и самому никогда не отказывать коллегам в помощи и совете;

постоянно совершенствовать свое профессиональное мастерство, беречь и развивать благородные традиции медицины.

Клятва врача дается в торжественной обстановке. Факт дачи клятвы врача удостоверяется личной подписью под соответствующей отметкой в дипломе врача с указанием даты.

Врачи за нарушение клятвы врача несут ответственность, предусмотренную законодательством Российской Федерации».

Мне неизвестны нормы ответственности за нарушение клятвы в российском законодательстве, кроме как в отношении воинской присяги. Клятву врача можно считать декларативной, поскольку ни административной, ни уголовной ответственности за ее нарушение не существует.

Однако следует помнить, что правовые нормы нередко поддерживают этические.

Так, например, упомянутая здесь норма «быть всегда готовым оказать медицинскую помощь» корреспондирует со ст. 125 УК РФ «Оставление в опасности», и совокупность этих норм в случае бездействия врача можно было бы расценивать как уголовно наказуемое деяние. Эта же готовность врача соотносится и со ст. 124 УК РФ «Неоказание помощи больному». Интересно отметить, что постоянная готовность оказывать медицинскую помощь снимает требования (барьеры) к оказанию помощи вроде наличия паспорта, регистрации, постановки на учет, полиса ОМС и т. п., но… готовность оказывать помощь не означает обязанность оказывать помощь, поскольку в данной клятве не сказано, что врач обязан всегда оказывать медицинскую помощь.

Поэтому я расцениваю данную клятву и ее нарушение как не имеющие серьезных правовых последствий, а значит, и не как норму права, а как этическую норму. Однако пациент, в отношении которого были нарушены этические принципы, может не только подать жалобу на врача или медицинскую сестру должностному лицу с тем, чтобы с обидчиком провели соответствующую беседу и применили бы санкции, предусмотренные трудовым законодательством (выговор, увольнение), но и подать в суд иск за причинение морального вреда.

Проблема в том, что в судебном производстве неизбежно возникнут проблемы со сбором доказательств, а размер компенсации может оказаться смешным. Но и за летальный исход по вине врача в России еще два года назад родственникам выплачивали совсем небольшие суммы, а теперь можно рассчитывать, хотя и не гарантированно, на десятки тысяч долларов. Впрочем, как правило, дело совсем не в деньгах, а в принципе справедливости: виновный должен, по крайней мере, уметь извиниться так, чтобы эти извинения были приняты, – если же нет, он должен отвечать за нарушение этических норм в суде, иначе этика так и будет деградировать. А высокая этика врача может помочь ему избежать конфликтных ситуаций или справиться с ними.

Я не устану повторять, что 90 % конфликтов в здравоохранении происходят из-за неумения или нежелания врача разговаривать с пациентом.

Из этих сентенций видно, что этика врача должна соответствовать этике и культуре общества. Тогда риторическим является вопрос: может ли в обществе, где в качестве культуры заявляются преимущественно либеральные, потребительские ценности, быть успешной патерналистская модель отношений?

И если мы говорим о том, что в обществе строится модель взаимного уважения друг к другу, основанная на принципах правового государства, то и модель отношений между людьми (в частности, между врачом и пациентом) должна быть соответствующей – уважительной, партнерской (договорной).

В медицинской деонтологии выделяют четыре модели взаимоотношений врача и пациента:[71]71
  Emanuel. E. Four models of the physician-patient relationship// JAMA-Chicago, 1992 – Vol, 27632.


[Закрыть] патерналистскую, информационную, интерпретационную и совещательную.

По мнению С.Г. Стеценко,[72]72
  Стеценко С.Г. Защита прав пациента и информированное согласие // Здравоохранение. – 2001. – № 12. – С. 129–135.


[Закрыть] существуют следующие модели взаимоотношений врача и пациента:

– патерналистская (врач дает указание больному поступить именно так, а не иначе);

– либерационная (врач сообщает больному информацию о заболевании, оставляя за пациентом право выбора конкретного метода лечения);

– технологическая (врач и больной ориентируются на показания диагностической аппаратуры);

– интерпретационная (врач беседует с больным, разъясняя суть заболевания пациента).

Патерналистская модель (от лат. paternus – «отцовский») предполагает, что врач, тщательно исследовав состояние больного, устанавливает наиболее приемлемое для каждой конкретной ситуации лечение, направленное на полное выздоровление. Последнее слово в выборе мер лечения остается за врачом. Подразумевается, что больной может быть не согласен с назначенными процедурами, однако он не вполне компетентен в этом вопросе и впоследствии поймет правильность выбора, сделанного врачом, т. е. при расхождении мнения пациента с объективными медицинскими показаниями предпочтение отдается последним. В рассматриваемой модели врач действует как опекун (отец), обеспечивая наиболее адекватное, с его точки зрения, лечение. Автономия больного сводится к его согласию с врачебным усмотрением.

Как видно, патерналистская модель заложена в отношения между пациентом и врачом рядом факторов: среди них наличие у врача специальных познаний и уже упоминавшаяся зависимость пациента от врача и страх перед ним вследствие наличия у врача права распоряжаться здоровьем пациента.

Поэтому отношения, где врач повелевает, особенно в низкокультурном, необразованном обществе прошлых столетий, когда образование и культура врача сильно отличались от целых слоев общества, были естественными просто потому, что пациент не мог понять сложных умозаключений врача. Отсюда панибратское обращение к пациенту на «ты», с помощью которого врачи становились для пациента «отцами», рассчитывая, что каждое их слово будет услышано и исполнено с сыновьей или дочерней преданностью и верой.

Сейчас ситуация (быстрый рост образованности, либерализации и эмансипации в обществе) изменилась с такой скоростью, что врачебное сообщество не успело отреагировать на это созданием новой устойчивой модели взаимоотношений между медицинским персоналом и пациентом. Очевидно, что патерналистская модель в отношении человека, который нередко более образован в целом, чем врач, не может быть приемлемой. Более того, она начинает «играть» не за врача, а против него, поскольку достигает результата, прямо противоположного и желаемому, и имевшемуся прежде, – отрицание врача и недоверие к нему, поскольку то же самое «ты», сказанное незнакомым человеком, пусть даже он и врач, ставит его в положение нарушителя канонов элементарной этики, созданной современным обществом.

Технологическая модель отношений, где врач фактически не общается с пациентом, является разновидностью патерналистской модели, поскольку ожидать, что пациент разбирается в показаниях аппаратуры в той же степени, как и врач, неверно. Если допустить, что это так, то врач становится просто не нужен. То, что тенденция к этой модели существует за рубежом, вызвано сложными процессами стандартизации и технологическим рывком, но это не означает, что врач не участвует в процессах диагностики и лечения. Интерпретация полученных данных требует от врача больших знаний, а необходимость разъяснить пациенту, что с ним происходит, становится только сложнее из-за количества получаемых данных. В любом случае, в этой модели неясно, кто принимает решение – врач или пациент, а в процессе принятия решения ориентироваться на показания аппаратуры должны и пациент (в меру своих знаний и в меру разъяснений врача), и врач.

В соответствии с информационной моделью (ее можно объединить с «либерационной») врач обязан предоставить пациенту всю существенную информацию, касающуюся заболевания. Пациент самостоятельно осуществляет выбор лечения, которому врач должен последовать, несмотря на вероятность некоторой необъективности больного. Именно на пациента в конечном счете возлагается ответственность за выбор лечения. Таким образом, концепция автономии воли больного по этой модели заключается в контроле за формированием врачебного решения.

Много общего с этой моделью имеет интерпретационная модель, которая также предполагает обязанность врача как можно более полно интерпретировать для больного информацию о состоянии его здоровья, риске и пользе возможных вмешательств.

Характерной чертой этой модели является активная роль врача, который не должен навязывать пациенту свою точку зрения, но приложить все усилия, чтобы выбор пал на единственно разумное решение. Врач в данном случае является советчиком, снабжающим больного необходимой информацией, разъясняющим, почему именно это, а не какое-либо иное медицинское вмешательство наиболее полно удовлетворяет запросы больного.

Последняя из моделей – совещательная. Она имеет ряд общих черт с интерпретационной. Врач в совещательной модели действует как друг или учитель, вовлекая пациента в диалог для выявления лучшего способа действия. Он разъясняет пациенту все возможные варианты лечения и один из них, являющийся, по мнению специалиста, наиболее подходящим. Концепция автономной воли больного заключается в том, что он имеет возможность выбора метода лечения на основе детального обсуждения с врачом всех альтернативных вариантов и определение оптимального.[73]73
  Emanuel E. Op. cit.


[Закрыть]

В последнее время наблюдается сдвиг в сторону информационной модели взаимоотношения врача и пациента, что в первую очередь связано с постепенным отходом от административно-правового подхода в сфере здравоохранения в пользу гражданско-правового.

Между тем следует полагать, что наиболее верной базовой моделью среди описанных является совещательная, поскольку врач не должен утрачивать своего мнения в отношении диагнозов пациентов и методов его лечения: это противоестественно! Желание пациента лечиться у врача наперекор его мнению не принесет положительного результата, превратив врача в циника и некий безвольный придаток медицинских познаний.

Поэтому самой верной моделью, на мой взгляд, следует считать договорную (или партнерскую), которая, будучи основана на совещательной, приводит к договоренности врача и пациента действовать совместно, объединив свои усилия, волю и знания для борьбы с болезнью.

С другой стороны, если такая договоренность не достигнута, то как лечить и лечиться? Ведь доверие к врачу – не менее 50 % успеха лечения.

В этом смысле важным элементом становится культура пациента, о которой частично я уже говорил выше. Ведь если пациент идет против мнения врача и не способен при этом объяснить, почему он это делает, врач лишается возможности правильного выбора, что почти наверняка не лучшим образом скажется на результате лечения. Пациенты – граждане с разным уровнем культуры. В этом чуть ли не основная сложность врачебной профессии. Для какого-то пациента с низким уровнем культуры и образования жизненно важно сохранить патерналистскую модель, а с кем-то нужно договориться о рисках.