Текст книги "Душевное пение. Основные понятия и упражнения для освоения"

Если рассказывать об офенском пении подробнее, то начать придется с того, что существуют способы управления собственным звучанием. Я не оговорился: не звучанием голоса, а звучанием себя. Для духовного пения ты должен уметь звучать практически любой частью своего тела.

Это беззвучное звучание, если позволительно так выразиться. Звучит все-таки голос, но звук идет и обычными путями, и сквозь ту часть тела, которой ты поешь. Ты ощущаешь это дрожью в звучащем месте и одновременно изменением голоса и можешь передать эту дрожь в ту же часть тела поющим вместе с тобой. Но этим воздействие такого пения не исчерпывается. И ты сам, и окружающие погружаются в беззвучную часть потока, голосовая часть становится дополнительной. Поющие перестают отслеживать музыкальную правильность пения – со стороны явственно слышно, что мелодия нарушается, она словно плавает. Изнутри же это никак не заметно, разве только ты совсем не вошел в пение. В этом нарушении Меры есть какой-то высший смысл, воспринимаемый как победа Лада…

Способность человеческого тела быть своеобразным излучателем звука, очевидно, воспринималась скоморохами как нечто сакральное, потому что звучание человеческого голоса, переданное через определенные части тела, обретает некое дополнительное измерение и воздействует на человеческое сознание особым образом. Мой дед в свое время записывал такие вещи. В одной из его тетрадей, например, говорится, что человеческое тело – это Мир, а его части соответствуют частям мира или правящим ими Богам.

Вы звучите не телами, вы звучите Душой, и душевные движения отражаются в телах. А поскольку у тел разные плотности, то отражаются они разными звучаниями. Причём, звучат именно плотности натянутых струн.

Звучание струн души передается на телесные струны. Кости, мышцы, связки, слизистые – всё это даёт разные звучания. Плюс разное устройство тела… Разные части, устроенные иначе, дают возможность звучать по-разному. Грудная клетка, полость живота, черепные полости – все они звучат. Через это существуют разные способы передать душевное движение.

…

Как понять, звучит душа или не душа? Вот

вопрос! Вам достаточно почувствовать: ты это делаешь или не ты. Если это делал ты – всё, у тебя нет другого способа звучать, кроме, как заставить делать это душу. Всё, что ты – это душа, то есть любое звучание, которое ты намеренно издал, – душевное движение. Как бы странно ты ни звучал при этом. И любой, самый технический звук, если его издал ты, его издала душа.

Я совершенно не обладал слухом, но, тем не менее, попросил Поханю научить меня Духовному пению.

– А чего тут! – ответил он. – Бери да пой.

Сердцем ты светишь.

Он имел в виду показанное мне еще Степанычем упражнение, которое мой дед называл молением Световидовым. Вначале, прочитав такое название в дедовском «гроссбухе», я подумал, что это просто его фантазия или что-то, почерпнутое из книг Афанасьева или других мифологов. Дело в том, что Световид, а точнее, Свентовит – бог вроде бы не наш, а западнославянский. Бытование такого имени на Верхневолжье невероятно. Но Степаныч с первых же моих уроков начал учить меня определенному виду работ с ядром сознания, называвшимся у деда Середка. Степаныч чаще называл его Сердце и заставлял «возжигать» его Светом. Для меня это упражнение по некоторым признакам совместилось с дедовскими записями о Световиде, и я попытался выяснить у Степаныча, так ли это. Когда я задал ему свой вопрос, он только поморщился:

– Ничего не понял.

Я посчитал, что говорил путано, и сделал еще одну попытку:

– У деда в тетради есть запись о молении Световидовом в Середке, – повторил я, пытаясь быть предельно логичным. – Но он больше почти ничего не говорит. То, чему ты меня учишь, кажется, и есть моление Световидово?

– Ну, тебе лучше знать, – неожиданно для меня ответил Степаныч.

– Погоди, Степаныч, откуда мне знать?!

– Ну, я же не читал твоих тетрадок.

– Причем тут тетради! А сам ты не помнишь, это называлось молением Световидовым?

– Может, и называлось, какая тебе разница?

Я тебя делу учу, а тебя куда понесло?

– Интересно…

– Интересно, так работай. Почему тебе вместо дела постоянно болтать надо?!

– Ну, хотя бы потому, что если это так, то это дает мне дополнительные образы для осмысления.

– Какие образы?

– Смотри, Световид – это тот, кто видит свет, и кто виден светом, как свет, то есть, и кого видит свет – и свет-мир, и свет-природу, весь белый свет и даже, может быть, кто видит светом!..

– Да, действительно… – задумался Степаныч, – очевидно, это тебе что-то дает… Кто тебя знает, может, это тебе даже важней… – он еще подумал, встряхнулся и сказал решительно. – Да, это – моление Световидово!

Эта решительность заставила меня усомниться в его словах, но я не рискнул больше приставать.

Степаныч научил меня, как «возжигать» это и другие ядра сознания, как видеть их у других (именно на этом видении основывалось старое офенское приветствие «Со светом по свету»), и даже как входить в сознание другого при обучении, чтобы подправить вхождение в ядро или стогно. Но мне до сих пор жаль, что я оказался нетерпелив и задал вопрос про Световида. Если бы я дождался, чтобы кто-то из стариков сам его назвал, это было бы таким открытием!

Умение изливать свет из любого ядра или стогна было потом закреплено теоретическими объяснениями следующего учителя – Дядьки. Но и он, и Степаныч в основном показывали, как это делать осознаванием. В отношении же гудошничанья и передачи света другому основную работу проделали Поханя и его жена тетя Катя, когда обучали пению.

Участники разговора: А. Шевцов (А.Ш.), М. Смирнова (М.С.)

М.С.: Ты в книге «Очерки русской этнопсихологии» пишешь, что деды показывали тебе, как свет возжигать.

А.Ш.: Так это Световид же.

М.С.: Я думала, что там описано, как делать молча.

А.Ш.: А почему молча нельзя?

М.С.: Я думала, что Световид – это когда надо с гудением.

А.Ш.: Не обязательно, это я вам дал прогуживание, чтобы почувствовали. Чтобы учиться полегче вам можно было.

М.С.: А Световид – это дрежа и есть?

А.Ш.: Нет, не совсем.

М.С.: А когда мы поём в Душевном пении, это Дрежа?

А.Ш.: Да, Дрежа. В Душевном пении дрежа включается, и надо, чтобы ядро само зажглось. Это то, что душу у вас заполняет тёплым светом. Условно говоря, то, что обычно называют душевностью. Cерёдка сама должна зажечься, и оттуда свет должен быть. Не в ядре этом свет, а в самой серёдке должно загореться. Нужно сделать её источником света.

В духовном пении начало обучения идет через обучение сердечному пению.

Считалось, что тело человека, как инструмент, и в нем есть струны – струны души. Мы делали вчера упражнение «Я есть свет», это мы зажигали сердце. Первое – сердце, потом ярло, потом живот. Сердечное пение, Ярое пение, Сильное пение.

Затем – колокола. Три колокола относятся к голове: два колокола – нёбо и сами кости черепа – и бубенчики – нос. Три колокола: грудная клетка – общий, и два легкие. И два колокола дает нижний уровень – живот, первый – медвежий, второй – волчий… Каждый дает свое звучание.

…Мы с вами должны суметь, прежде чем петь на множество голосов, петь всем вместе в один голос. Причем, совсем в один голос… Как добиться того, чтобы спеть в один голос? Здесь слух и музыкальная грамотность не помогают. Здесь нужно знать специальные приемы. Первый ключ к такому пению в том, чтобы петь струнами души, как это называлось.

Мазыки считали, что у человека существует несколько струн и несколько колоколов. То есть, условно говоря, несколько пространств, которые могут звучать.

Что должно зазвучать? Голосовые связки? Голосовыми связками петь не надо, так старики считали… А петь надо ПРОСТРАНСТВОМ СОЗНАНИЯ. Точно так же они не так понимали, как мы дышим. Мы считаем, что мы легкими дышим, а старики считали, что дышать можно всем телом. Так же точно они считали, что можно звучать любой частью тела и даже любой частью сна…

Мы можем звучать каждой частью тела. Когда это происходит, звук становится не таким, каким может быть, если мы поем горлом.

Первое упражнение – это увести звук с голосовых связок, с горла, и зазвучать сердцем. Потому и называется «сердечное пение». Русских во время пения узнавали не потому, что они пели на русском языке, а потому, что они пели сердцем.

3. Прогуживание. Гудошничанье

В этом разделе разговор пойдёт о том, как учиться видеть свой тонко-материальный состав и как с ним работать через звучание. Для этого используется прогуживание или гудошничанье.

Духовное пение, очевидно, создавалось как обрядовая работа для выявления нечистоты сознания, наличия в нем помех и их вычищения. Сознание мыслилось не только сложносоставным, но еще и имеющим внутреннюю организацию, то есть управление. Его внутренние составляющие назывались Медным, Серебряным и Золотым царствами, в центре которых находились Столы или Ядра сознания. Исходя из того, что тело – створожившееся сознание, офени сделали вывод, что звук издается не голосом или веществом, а сознанием, пусть створожившимся. Следовательно, можно заставить звучать любое сознание, используя для этого легкие. Видимо, именно из этого предположения родилась система «пропевания», как это называлось, прогуживания ядер сознания и его слоев. Для того чтобы это получилось, надо не только знать устройство человеческого сознания, но еще и видеть его в деталях, а также понимать, что такое прогуживание или гудошничанье.

Слово это этимологически, очевидно, связано с наименованием скоморохов – гудошники или гудочники. Обычно исследователи связывают это с гудком – простенькой скрипочкой, на которой играли скоморохи. Общаясь с потомками скоморохов, я понял, что существовало и противоположное мнение – гудок был назван так, потому что он, как и гусли (происходящие от того же корня «густи», то есть гудеть), был инструментом гудошников для внешнего выражения, передачи нутряного гудения. Гудение же, в том смысле, в котором его понимает Духовное пение, было первомузыкой, извлеченной из твоего нутряного гудка, или песней и игрой души.

Если ты гудишь сознанием, то рождается звук, если движением, то твоя песнь будет игрой, скажем, воинской или пляской. Тогда тебе подвластны тела людей, и ты творишь сказку о Гуслях-самогудах, а люди пляшут, не в силах остановиться. Если ты пропускаешь этот свет сквозь тело силы, то рождается чародейская песня, такая, например, как кобенье. Тогда тебе подвластны тела животных, и ты можешь прорицать Судьбу. И все это ступени жреческого обучения, насколько я понимаю.

Но ни овладеть движением, ни силой, ни пойти дальше ты не можешь, пока не стал хозяином самому себе, хотя бы в отношении сознания.

С чего начинается обучение Гудошничанью? С самого простого – тело надо посадить так, чтобы оно ощущало себя спокойно и расслаблено. Живот должен вывалиться. Тут уж «фигуру держать» не надо. Она должна стать, как у ребёнка, который вообще не думает о том, как у него тело расположено. Отпустились и всё.

Дальше вы начинаете просто и естественно мычать. (Участники гудят). Повернулись к товарищу и сказали ему. (Участники общаются через гудение). Поговорили так друг с другом. Мычите-мычите, вам нужен опыт.

Обратите внимание: вы в основном мычите горлом. Теперь попробуйте издать чистый горловой звук. (Участники гудят). Очень важно: не делайте это с усилием. Чтобы ни в коем случае не почувствовать, что в горле запершило. Не надо громко. И ощущать, начать видеть, что у вас звук перемещается. Он не только меняется, он перемещается по звучащим частям тела. (Участники гудят).

Куда перемещается звучание в основном, заметили?

Для вас естественно пока гудеть так, как вас обучили – «голосовым аппаратом». То есть, звук у вас естественно гуляет, в сущности, от горла до носа.

Поиграйте-ка в милицейскую сирену.

(Участники гудят, изображая звук милицейской сирены). Начали зубы дрожать?

Вспомните гудение пожарной машины.

(Участники гудят, изображая звук пожарной сирены).

Смеётесь. Почему? Душа отозвалась, чувствуете? Увидьте: когда заиграли, увидели, что душа отзывается.

Теперь попробуем удерживать звук в горле, а потом перемещаться звучанием, чтобы удерживать его во рту как бы. Гудение с перемещением из горла выше. Вот этот, условно говоря, назальный, носовой звук у вас пока не разделён.

Разделите нёбный колокольчик и бубенчики в носу. Почувствуйте, как у вас зазвучат, задрожат зубы и от них нёбо. Нос не включать.

Далее, звук то поднимается в нос, то опускается в нёбо.

Встали и сделали жгонку[11]11
  Жгонка – одно из основных упражнений, которое используется в Любках. Человек встает ровно, ноги примерно по ширине плеч, колени не напряжены, руки свисают вдоль тела. И начинает делать вращательные движения вокруг позвоночника, отталкиваясь от пятки ноги в противоположную сторону. Движение идет мягко вдоль позвоночника, мягко скручивая позвонок за позвонком, а руки захлестывают вокруг тела, усиливая скрутку. Голова, словно кончик хлыста, дорабатывает движение. После этого тело, словно пружина, начинает раскручиваться в обратную сторону. При этом упражнении важно сохранять ось, вокруг которой идет вращение – торшак…
  Торшак – тот же столбик по-офеньски. Столбик, вокруг которого тело должно вращаться так, чтобы он не клонился ни в одну сторону. (Из книги А. Шевцова «Русский бой на Любки». – Издательство «Роща», 2015.)


[Закрыть]. Чувствуете, звучания мало – пространства нет для звучания. Обязательно сделать жгонку так, чтобы шею поставить на место. Жгонкой вернули себя в тело.

Опять горлом гудите и начинаете опускать звук в серёдку. За моей рукой следите (постепенно опускает руку от горла к середине груди. – Прим. сост.). И стараться не ниже, не выше.

Это серёдка. Это место не случайное. Это стогно, которым душа крепится к телу, к волохе. Стогна – это места крепления волохи к телу, через которые душа и управляет телом.

Если звук не проходит, делайте кресение, значит что-то с горлом. Если звук одновременно в середке и в горле, значит, горло не отпускает. Надо полностью только из серёдки звучать.

Научиться стогна видеть – это важно.

В какой-то момент, когда вы сливаетесь в стогне, меняется пространство, то есть, светимость другая становится. Вы должны разливать звучание на весь зал, на всех.

Начнём просто с гудения. Посмотрим, как из него рождается звучание и как из этого рождается песня. Гудошничание – это не академическая спевка, не встраивание просто в звучание друг в друга. Это не работа со звуком, вообще. Это создание пространства сознания, в котором возможно звучание.

При академической спевке, насколько я это понимаю, идет работа со звуком, чтобы всем настроиться на одну ноту. В сущности, то же самое, что подстройка музыкального инструмента, только в виде человеческого тела, точнее, голосового аппарата.

В гудошничаньи как раз звук – не главное. Здесь с помощью гудения надо раскрыть всем одинаковое пространство звучания, и тогда, если у двух людей или больше вскрылись одни и те же пространства, вдруг звук сам загуляет там. Тебе не надо ничего делать.

Если только они сейчас это пространство сознания откроют, у меня загуляет голос, я запою. Я не умею петь, но если они запоют, совместившись со мной, они сквозь меня запоют моим голосом так, что он зазвучит, я думаю, хорошо. Вот это вы должны будете услышать.

Мы начнём сначала подгуживать, вы настроитесь. Горло, серёдочка, нёбо, может, бубенцы возьмём. (Речь о пространствах, в которые направляется звучание. – Прим. сост.).

Вы настройтесь не как на звучание, а как на виденье стогн.

Чело нам с вами просто ни к чему сейчас брать – это опасно. По крайней мере, если вы дыхание не взяли, бусать не умеете, то опасно. Условно говоря, все равно как долго дуть в трубу, к примеру, неподготовленному человеку – голова поплывёт. Мы постепенно расширяем пространство для звучания от горла вверх – вниз.

Чуть-чуть погудим, а потом начнём какие-то куски песен петь, которые на соответствующие стогна или на соответствующее звучание рассчитаны.

…

Но сначала вам надо убрать сипящее дыхание.

Прислушайтесь к своему дыханию. Если хоть немножко сипит, значит, у вас не расправлены лёгкие. Всегда, когда у вас дыхание стало спёртым, свистящим или сипящим, – это означает не просто телесную боль после телесной нагрузки. Это означает, что у вас что-то неладно в жизни, что вы что-то сдержали и не высказали. Появляется обида, душевная боль – и лёгкие сразу схлопываются, они сжимаются. Вы душевную боль не выпустили – легкие сжались. Либо надо сделать кресение и выговорить всё, что недосказано, либо «сжечь» это невысказанное. Вообще-то чиститься и кресение нужно сделать.

Например, вы домой приходите после работы, легли, вроде бы, полежать, а чувствуете, у вас посвистывает. Или просто ходите и заметили вдруг: что-то вы свистите дыханием. Нужно прилечь на спину или ровненько сесть. На загривок, на холку так сказать, обратить внимание. Сесть ровно, плечи расправить, но не до напряжения, спину выпрямить и дальше чутьчуть отвалиться до того положения, в котором ровное состояние само будет удерживаться.

Вы, наверно, будете удивлены, но вы это умеете. Если устал, опустил руки, голову поднял и чувствуешь, как будто ты ссутулился – это как раз стягивает. Если до конца распрямил грудь и так остался, придётся держать себя усилием. Назад подался, и в каком-то положении ты чувствуешь, что ты стоишь ровно, здесь остаётся только еще настроить голову. Если вы попадаете в тропку (там, где стогна лежат по тропе), то у вас прямо ощутимо изменится зрение: освещение как будто станет мягче или светлее.

Живот непроизвольно ощущается подтянутым – отпустили его, потом ещё чуть – чуть пошевелили головой, но не закидывая, а прямо челюстью назад-вперёд, как бы двигая. И когда начинаете медленно челюсть назад вести, вдруг почувствуете, пошла смена восприятия. Это положение надо схватить и сохранить. Это у вас Тропка перемкнута была, и у вас прямой путь для души открыт.

Стогна – это узелки на тропке, которые привязывают волоху. Волоха – это рубаха поофеньски – тот внутренний мешок, в котором душа в теле находится. Чтобы жить в теле, душе надо как-то крепиться к телу. Душа нематериальна, а тело материально, вещественно. Есть среды более плотные, чем душа, более вещественные, но ещё не такие вещественные, как тело. Вот одна из них – внутренняя рубаха, волоха.

Она крепится к телу определёнными узлами, через которые, видимо, и осуществляется чисто физиологическое воздействие. То самое, которое в виде биоэлектрических импульсов проходит и передаёт управление на нервы и дальше.

…

Пара – это вещество, составляющее среду обитания души. Образы творятся сквозь душу или с помощью души и проживаются душой напрямую. Если душа воспринимает образ, она непроизвольно начинает в нём жить. Она входит в образ, начинает двигаться внутри образа. А это непроизвольно передаётся на тело. Так рождается образ телесного движения, соответствующий содержанию того, что звучит, как песня.

Мы сначала посмотрим на сами пространства, в которые душа может войти. А когда мы их создадим, чтобы было место, куда войти душе, мы пустим туда песню, и пусть там душа с нею мучается!

…

Вы должны будете увидеть, какое место вы должны чувствовать, как звучащее. Что, условно говоря, вибрирует или дрожит в теле.

Спокойно, тихо, причём не надо здесь достигать какой-то чистоты звука вообще. Не получается – прервались, сказали о том, что у вас не получается, и ещё раз попробовали. Просто гудите горлом. (Участники гудят).

Идём в серёдку. Серёдка – это стогно, как раз место прикрепления волохи к телу, через неё передаётся воздействие на тель. (Участники гудят).

Стогна – очень точечная вещь. Надо звучать точно. Как только попадаете, у вас опять поменяется восприятие. Если мой голос изменился, по-другому зазвучал, это признак, что я сейчас говорю прямо из сердечной стогны, из серёдки, удерживая вас в этом состоянии. Вы гудите, а я говорю. И это одно и то же – вы слышите по звучанию голоса. Можно говорить в этом состоянии, можно петь.

Чтобы люди поняли, что такое русалки, надо отыграть русалочьи игры[12]12
  Речь идет о мастерской, исследующей состояние женщины, в котором она находится в переживании потери близкого; и способов, которыми из такого состояния можно выйти. Подробнее в книге «Русалки» – Издательство «Роща».


[Закрыть]. Это нужно телом показывать. Значит должен быть пляс.

Чтобы выйти на пляс и сплясать песню, нужно освоить гудошничанье. Причем, гудошничанье бывает двух видов: ты гудишь себя, и ты можешь гудеть другого человека. Когда гудишь себя, ты идешь по тропке. Тропкой назывался тот путь, на котором расположены ядра сознания и стогны. И каждым ядром и стогном ты гудишь, что значит, вызываешь у себя ощущения, что звук звучит именно так.

Надо гудеть ядрами или стогнами: от ярла и до неба. Глубже ярла опускаться не надо. А вверх – только до колоколов. Колокола – это небо, где черепная коробка. Там где нос – находятся колокольчики, или бубенчики. Когда вы зазвучите небом, у вас будет ощущение, что внутри дрожит и небо чешется. Начнут зудеть зубы и губы. Вот этого вам хватит для начала.

Ярло – это место, где сходятся сердце с животом, сходятся они в стогне. С этим местом тоже надо работать.

Про зарод баба Люба говорила, что он относителен. У мужика это головка, по сути. У женщин – волосистая часть, надклитор. Клитор – это не зарод, это выход зарода. Зарод – то, что внутри, за волосистой частью.

Дальше, чтобы освоить технику, вам надо поработать «Я есть свет». Начинаете гудеть и как бы зажигаете свет у себя примерно в середке. Когда почувствуете, что хорошо держите внимание, увидите, что изменилось состояние.

Иногда звучание «вылетает» вперед грудной кости, а середка – глубже, на позвоночнике лежит, условно говоря.

Когда будете попадать в сердечко, вам надо начинать петь душевные песни. Начинайте с «То не вечер, то не вечер».

Потом выходим на песни про душу.

Для того чтобы получилась пляска, русалкам нужно на одной-двух песнях спеться так, чтобы точно знать все слова. Потому что когда вместе поем – один поет чуточку в таком положении, другой – в другом. Слово – вперед, слово – назад. А нужно, чтобы вы точно все знали, как мы поем эту песню. Выберите для этого распевную песню, например, – «Гостьюшка-душа».

Давайте «По Дону гуляет». (Участники поют, а А. А. прогуживает девушку через пальчики на руках. – Прим. сост.)

Со стороны было похоже, что у меня дудка в руках. Вот это есть гудошничанье. Внутри тело движением наполнено. Тело наполнила песня. Вот если так гудеть, тогда вы и спляшете то, что нужно русалочкам.

Можно прогуживать через пальчики рук, через пальчики ног, т. е. когда нужно раздвигать: ножки помыла, ноготки привела в порядок, – через каждый пальчик на руках и ногах, и ножки задвигались. Но это – сильное воздействие, вы сами это чувствуете.

Если хорошо разгудеться – должна была «крылы размахнуть» и хотя бы начала кружиться. Вот старики в таком состоянии по полю и уходили в русалки…

Девчонка, которую прогуживали, как большая труба, я через нее гудел в вас, оно и передавалось.

…

Сердце на самом деле должно удерживать ся всегда. Все духовное пение сердечное. Оно так и называлось: то духовное, то сердечное. Сердце всегда удерживается, но когда ты его вот так прогуживаешь, ты просто осознаешь, что ты там остаешься, а звук вдруг начинает внутри этого рыскать сам. А сердечное звучание не уходит и совместность не уходит, она есть всегда.

…

Этот пляс есть истинное состояние владения собой. Только здесь ты на самом деле настолько закрыт в этой русской культуре, что неподвластен ничему чужому. Настолько неподвластен, что твоя истинная природа начинает раскрываться, и ты пошел жить в этом состоянии.

Вам будет казаться, когда они будут плясать, что я их каким-то образом «запустил». Увидьте, что они берут эту песню, и на какой-то миг благодаря ей, они полностью скинут всю цивилизацию и культуру. Они станут тем, чем на самом деле женщина является. Если это естество раскрылось, какое может быть зомбирование, управление? А это значит, что то состояние, в котором вы поете, это только для тебя. Это и есть глубочайшее обращение в себя. Причем в такое «себя», где ты божественен.

…

Твоя задача – просто впустить в себя песню. Закрой глаза и будешь смотреть в себя. До тех пор ты будешь смотреть в себя, пока ты не почувствуешь, что твоя природа, женщина, – песня души.