Текст книги "Финляндия и Россия – 1000 лет мира и войны"

После окончания войны Т-100 отправили на завод для замены двигателя и проведения общего легкого ремонта. Всего к 1 апреля 1940 г. Т-100 прошел 1745 км, из них 315 км во время боев на Карельском перешейке.

Танк КВ 2 января 1940 г. был возвращен на Кировский завод для изучения. 17 февраля опытный танк КВ и первый танк установочной партии У-1 были отправлены на фронт. На опытном танке КВ вместо башни с 76,2-мм пушкой Л-11 установили башню с 152-мм гаубицей М-10. Танк У-2 с башней опытного танка КВ с 76,2-мм пушкой Л-11 был отправлен на фронт 22 февраля, танк У-3 с гаубицей М-10 – 29 февраля. Эти машины действовали в группе с танком Т-100 в боях в феврале – марте 1940 г.

В январе 1940 г. на заводе им. Ворошилова по требованию Военного совета Северо-Западного фронта первые четыре танка КВ из малой серии в 10 машин были оснащены 152-мм гаубицами М-10 для борьбы с дотами. Для этого танки получили большую высокую башню. В начале 1940 г. танки КВ в официальных документах именовались «Танк КВ с 76-мм пушкой» и «Танк КВ со 152-мм гаубицей», и лишь к концу года танки КВ со 152-мм гаубицами получили название КВ-2, а с 76-мм пушками – КВ-1, но я для удобства читателя буду и в 1940 г. назвать их КВ-2 и КВ-1.

17 февраля 1940 г. два КВ-2 убыли с завода на Карельский перешеек, 22 февраля убыл один КВ-1, а 29 февраля – еще один КВ-2.

Однако проверить танки КВ-2 стрельбой по дотам в боевой обстановке не удалось, так как к моменту прибытия роты на фронт главная полоса обороны финнов, насыщенная дотами, была прорвана. Поэтому танки были опробованы стрельбой по уже захваченным дотам и надолбам и показали хорошие результаты.

На шасси танка Т-100 весной 1940 г. была создана самоходная установка Т-100У, оснащенная 130-мм корабельной пушкой Б-13, но война к этому времени уже закончилась.

Опыт применения нескольких несерийных танков с противоснарядной броней показал, что при наличии в Красной армии хотя бы двух десятков гаубиц калибра 305–406 мм и хотя бы сотни танков с противоснарядной броней с «неприступной» линией Маннергейма было бы покончено менее чем за неделю.

Забегая вперед, скажу, что к 22 июня 1941 г. промышленностью было выпущено свыше 300 танков КВ-2 со 152-мм гаубицей. Однако наши военные применяли их совершенно безграмотно, в результате чего почти все КВ-2 были уничтожены в первые месяцы войны. И, как всегда, оказалась виновата техника, а не генералы. В результате КВ-2 осенью 1941 г. был снят с производства.

До сих пор до наших военных никак не дойдет, что линейный танк (средний, основной и т. д., называйте его, как хотите), предназначенный для маневренной войны в чистом поле, не может заменить штурмовой танк (САУ), предназначенный для действий против железобетонных укреплений, для боев в городе и т. д. Сделали же немцы уникальный штурмовой танк «Штурмтигр» с 38-см мортирой, американцы – саперный танк М102 с 210-мм мортирой и англичане – штурмовой танк AVRE с 305-мм мортирой. Кстати, и затраты на это были невелики. Все перечисленные танки сделаны на базе серийных линейных танков «тигр», М47 и «черчилль» соответственно. А в СССР изготовили с 1930 по 1990 г. танков больше, чем во всем остальном мире, но среди них не было ни одного штурмового. В результате в ходе первой и второй чеченской войн на штурм Грозного тратилось несколько недель. Да простые аулы в Чечне и Дагестане брали по 10–20 дней. Ах, мол, боевики засели в бетонированных подвалах домов!

Глава 18. Балтийцы на коммуникациях врага

Известную опасность для Балтийского флота представлял шведский флот. Советское правительство не исключало вмешательство в войну Швеции, как это было в 1918 г.

К 30 ноября 1939 г. главной ударной силой шведов были 7 броненосцев береговой обороны. Самыми современными из них были три корабля типа «Sverige», построенные в 1912–1922 гг. Водоизмещение их составляло 7516 т, скорость 22 узла, вооружение: четыре 283/45-мм/клб, восемь 152/50-мм/клб и четыре 75-мм пушки.

Броненосец «Оскар II» постройки 1907 г. имел водоизмещение 4584 т, скорость 18 узлов, вооружение: две 210/44-мм/клб, восемь 152/50-мм/клб и четыре 57-мм пушки.

Три броненосца типа «Эран» постройки 1902–1904 гг. водоизмещением 3735 т, скорость 17 узлов, вооружение: две 210/44-мм/клб, шесть 152/44-мм/клб и четыре 57-мм пушки.

Кроме того, в составе шведского флота были два крейсера, но только один – «Готланд» – был современным, введенным в строй в 1935 г. Его водоизмещение составляло 5780 т, скорость 27 узлов, вооружение: шесть 152/50-мм/клб, две 75-мм и четыре 25-мм пушки. Крейсер «Филгия» постройки 1902–1907 гг. находился на переоборудовании.

Шведский флот также имел пять миноносцев водоизмещением 940 т, два миноносца водоизмещением 638 т и два миноносца водоизмещением 500 т и, наконец, четыре подводные лодки.

Для наблюдения за шведским флотом Военный совет Балтийского флота 28 ноября 1939 г. в 2 часа приказал двум подводным лодкам, находившимся в Кронштадте, и трем – в Таллине, выйти в море и занять позиции № 15 – № 19. Подводная лодка С-3 (позиция № 19) встала почти у входа в главную шведскую ВМБ Карлскрона, подводные лодки Щ-309 и Щ-310 (позиции № 16 и № 17) встали у ВМБ Висби и Форезунд, расположенных на острове Готланд.

Однако шведы сидели тихо, «как мыши за веником». Лишь 2 декабря подводная лодка Щ-309 обнаружила вспомогательное судно под шведским военно-морским флагом, шедшее на север. Поскольку шведские корабли из баз не выходили, командование Балтийского флота с 5 по 7 декабря отозвало все лодки, находившиеся у шведских берегов.

30 ноября наши эсминцы и подводные лодки были направлены на патрулирование прибрежных вод Финляндии. Они установили, что финские торговые суда прекратили плавание открытой частью Финского залива и ходили только внутренними шхерными фарватерами. Лишь один финский транспорт «Айва», вышедший из Таллина рано утром 30 ноября, в 12 ч. 20 мин. был задержан эсминцем «Грозящий» и сторожевым катером № 111 (типа МО) и отбуксирован от острова Аэгна в Палдиски.

Иностранные пароходы, преимущественно германские, продолжали ежедневно ходить по заливу в Ленинград и обратно на запад, прокладывая курсы ближе к эстонскому берегу.

В Аландском море на позиции № 7 находилась подводная лодка заградитель Л-1, а на позиции № 11 – подводная лодка Щ-319. Чтобы помешать уходу финских броненосцев береговой обороны в Финляндию, лодка Л-1 выставила на выходном фарватере из шхер у Нюхамна 20 мин с интервалом 60–90 м.

Наблюдая за противником 2, 4 и 5 декабря, Л-1 обнаружила движение небольших групп транспортов в финских шхерах. Атаковать эти транспорты в районе позиции № 7 было невозможно, так как они шли по самой опушке шхер на малых глубинах.

В западной части Аландского моря командир Л-1 обнаружил довольно интенсивное движение транспортов, но транспорты ходили только под самым шведским берегом и преимущественно ночью. Кроме того, шведы установили в районе маяка Седерарм сильный прожектор, периодически освещавший проходившие корабли и проход между огнем маяка Флетиан и шведским берегом (южный вход в Аландское море шириной около 12 миль).

По наблюдениям подводной лодки Щ-319, в южном Кваркене финские военные и торговые суда не показывались, зато наблюдалось интенсивное движение немецких и шведских транспортов, от 10 до 20 пароходов в сутки. Шведские транспорты ходили группами по 2–6 пароходов под конвоем шведских военных кораблей и самолетов-разведчиков. Топить эти пароходы было невозможно из-за того, что всем подводным лодкам было приказано при встрече с нейтральным транспортом действовать по призовому праву. То есть лодки должны были всплывать и посылать призовую партию на борт судна, чтобы определить характер перевозимого груза, и по результатам осмотра решать – топить судно или отпустить.

8 декабря 1939 г. советское правительство объявило «блокированными побережье Финляндии и прилегающие к нему воды от устья реки Торниониоки, на севере Ботнического залива, до меридиана 23°51′ восточной долготы на Финском заливе». К этому времени на позиции находились 11 советских подводных лодок. Но значительного успеха подводники добиться не смогли. Одним из самых серьезных препятствий было строгое указание командирам подводных лодок руководствоваться призовым правом, что исключало атаки транспортов без предупреждения, делало невозможным действия против конвоев.

В 22 часа 10 декабря с подводной лодки Щ-322, находившейся в надводном положении в районе Хельсинки, был замечен в 30 кабельтовых силуэт большого транспорта. С лодки просигналили прожектором: «Немедленно застопорить ход». Транспорт не отвечал, а лишь увеличил ход. Погоня продолжалась более часа, лодка шла самым полным ходом, и расстояние между ней и транспортом постепенно уменьшалось. Наконец, Щ-322 обогнала транспорт и, развернувшись, атаковала его торпедой из носового аппарата с дистанции 6–7 кабельтовых. В 23 ч. 56 мин. последовал взрыв, и через 1 мин. 40 с. транспорт водоизмещением около 10 тыс. т пошел ко дну. Торпеда попала в борт в районе грот-мачты. Позже выяснилось, что транспорт был шведским и шел из Финляндии с грузом целлюлозы.

10 декабря у входа в Ботнический залив подводная лодка Щ-323 потопила огнем 45-мм орудий финский транспорт «Кассари» водоизмещением 379 брт[89]89
  брт – брутто-регистровых тонн.


[Закрыть].

Подводная лодка С-1 в Ботническом заливе 10 декабря атаковала и потопила неизвестный транспорт под германским флагом, с закрашенными надписями на носу и корме. Командир лодки выпустил по транспорту 3 торпеды, одна из которых прошла под носом транспорта, а две – под килем. Промах был вызван неисправностью приборов управления горизонтальными и вертикальными рулями торпеды. Тогда транспорт был потоплен огнем 100-мм и 45-мм пушек с дистанции 8—10 кабельтовых. Всего было израсходовано четыре 100-мм и 35 – 45-мм снарядов.

28 декабря подводная лодка Щ-311 обнаружила в 23 ч. 40 мин. к западу от маяка Норршер силуэт судна, направлявшегося с погашенными огнями к берегам Финляндии. Через 8 минут с дистанции 10–12 кабельтовых лодка открыла по судну беглый огонь из обоих 45-мм орудий. За несколько минут транспорт водоизмещением 3000–4000 т, шедший под финским флагом с полным грузом, получил большое количество попаданий, но продолжал идти к маяку Норршер. Обойдя маяк, он вновь повернул к финскому берегу и вошел в лед. Но командир лодки продолжал преследование и во льдах, и потопил его, израсходовав при этом 67 – 45-мм снарядов.

Через 4 часа в том же районе Щ-311 обнаружила еще один тяжелогруженый транспорт водоизмещением около 4000 т, также державший курс на финский берег. С расстояния 20 кабельтовых лодка открыла огонь из обеих 45-мм пушек. Транспорт вывалил шлюпки и уменьшил ход. Приблизившись к маяку Норршер, транспорт резко повернул в сторону маяка и выбросился на камни. Командир лодки решил уничтожить его торпедой и с дистанции 7–8 кабельтовых произвел выстрел. Через 1–1,5 минуты последовал взрыв, и транспорт разломился на две части. Корма скрылась под водой, а полубак и мостик остались видны над поверхностью воды. За 56 минут по транспорту было выпущено 140 снарядов. В этот день все финские маяки были потушены, что усложняло действие лодки Щ-311.

После потопления двух финских транспортов у маяка Норршер подводная лодка Щ-311 не имела встреч с противником в течение 7 суток. 5 января в 14 ч. 12 мин. в районе плавучего маяка Зюйдостбороттен во время густого снегопада был обнаружен транспорт, груженный бочками с горючим и шедший по направлению к финским берегам. Поскольку транспорт находился вне зоны блокады, командир Щ-311 решил выждать и продолжал наблюдение. На борту транспорта были накрашены шведские опознавательные знаки и название, но флаг не был поднят. Пройдя плавучий маяк, транспорт, видимо, заметил лодку, повернул на север и, увеличив ход, попытался скрыться в снежном заряде. Подводная лодка полным ходом пошла вслед за ним и в 14 ч. 40 мин. произвела предупредительный выстрел. Одновременно на лодке был поднят флажный сигнал по международному своду, предлагавший капитану судна прибыть с документами. Но транспорт продолжал идти полным ходом. Тогда с лодки последовал второй предупредительный выстрел и взметнулся сигнал: «Немедленно остановить движение». Но транспорт продолжал уходить, но теперь уже с поднятым шведским флагом. После нескольких выстрелов транспорт остановился, но как только Щ-311 стала к нему приближаться, транспорт неожиданно дал полный ход. Командир лодки приказал дать беглый огонь из 45-мм пушек. В 15 часов с транспорта стали спускать шлюпки, и командир лодки приказал прекратить огонь. Шлюпки с командой отошли от транспорта и направились к плавучему маяку. Тогда командир лодки с дистанции 4 кабельтова выпустил по транспорту торпеду, но из-за неисправности приборов управления торпеда резко отвернула вправо и прошла под носом транспорта. В 15 ч. 29 мин. по транспорту вновь открыли огонь из 45-мм пушек с дистанции 1–1,5 кабельтова. Транспорт загорелся и в 16 ч. 34 мин., опрокинувшись, затонул.

На остановку и потопление транспорта водоизмещением 2500 т было израсходовано 127 – 45-мм снарядов.

Днем 5 января подводная лодка Щ-317 в районе плавучего маяка Грундкаллен обнаружила на расстоянии 60–70 кабельтовых три транспорта под конвоем двух шведских миноносцев типа «Врангель». Командир лодки решил атаковать конвой. А перед этим на лодке в течение 10 часов не было определений места, и в момент выхода в атаку лодка находилась к юго-западу от маяка Грундкаллен, то есть ходила по банкам, в то время как считала, что находится на чистой воде. Примерно за час до встречи с конвоем лодка неоднократно касалась грунта на глубинах от 14 до 4 м, а в самом начале атаки, в 11 ч. 10 мин., ударившись о грунт, выскочила на поверхность и через 8 минут обнаружила себя. Расстояние до конвоя в это время составляло 25 кабельтовых.

Шведский миноносец заметил лодку и пошел на нее в атаку, но огня не открывал. Щ-317 ушла на глубину 12 м и легла на грунт. В 11 ч. 30 мин. она всплыла под перископ. Командир лодки, осмотрев горизонт, убедился, что конвоя и транспортов уже не было. Они ушли по направлению к финским берегам.

19 декабря подводная лодка С-1, находившаяся в Аландском архипелаге в надводном положении, в 17 ч. 39 мин. подверглась атаке двух финских самолетов, летевших прямо на нее на высоте 200–250 м. По самолетам был открыт огонь из 45-мм пушки трассирующими снарядами. Один из самолетов был подбит и сел на лед. Другой самолет скрылся в направлении острова Оланд. По самолетам было выпущено восемь 45-мм снарядов.

При форсировании пролива Южный Кваркен 3 и 4 января 1940 г. погибла на минах подводная лодка С-2. Это была единственная потеря наших подводных лодок за всю войну.

5 декабря подводная лодка Щ-324 обнаружила шедшую в надводном положении финскую подводную лодку «Ветехинен», но атаковать ее не рискнула, боясь потопить советскую подводную лодку С-1, находившуюся в том же районе.

По данным германского историка Ю. Майстера, 5 декабря советская подводная лодка возле Уте обстреляла тремя снарядами немецкий пароход «Олива», но после выяснения национальности пароход был отпущен. 12 декабря советская подводная лодка юго-западнее Сяппи обстреляла и потопила немецкий пароход «Больхейм» (3324 брт).

12 декабря немецкий пароход «Хельга Беге» севернее Ревалиштейна (Аэгна) получил четыре попадания снарядов с советской подводной лодки. 18 декабря немецкий пароход «Пиннау» также был обстрелян в Аландском море. Еще два немецких судна 29 декабря у Васы попали под артогонь советской подводной лодки, но попаданий не имели.

13 января 1940 г. подводная лодка Щ-324 атаковала конвой из двух финских торговых судов, шедших в сопровождении сторожевых судов «Турсос» и «Аура» (бывшая президентская яхта). Рубка лодки при пуске торпеды подвсплыла на поверхность, и «Аура» начала сбрасывать глубинные бомбы на это место. Одна из бомб взорвалась в момент сброса, и «Аура» затонула, при этом 15 человек было спасено, 26 погибло.

Участие легких сил в блокаде Финляндии во второй половине декабря 1939 г. и первой половине января 1940 г. выразилось в несении дозоров эсминцами «Грозящий», «Гордый», «Гневный», «Стерегущий» и «Сметливый» и лидерами «Минск» и «Ленинград» на линии маяков Богшер и Осмуссар. Патрулирование одиночными кораблями посменно через двое-трое суток подтвердило отсутствие транспортов и кораблей противника в этом районе. За месяц были встречены один латвийский и до двадцати германских транспортов, проходивших вне зоны блокады. Два транспорта были остановлены и осмотрены призовыми командами, а немецкий транспорт «Мекленбург» 25 декабря в районе маяка Богшер был остановлен выстрелами с «Грозящего». В связи с ухудшением ледовой обстановки на театре с 23 января легкие силы прекратили боевые действия по осуществлению блокады.

Четыре финские подводные лодки несколько раз выходили в море, но им ни разу не удалось атаковать советские суда. Финские броненосцы береговой обороны отстаивались в шхерах у Або и в боевых действиях не участвовали.

18 января 1940 г. одиночный советский бомбардировщик с высоты 5 км сбросил две бомбы на стоявший на якоре в Котке финский вооруженный ледокол «Тармо» водоизмещением 2300 тонн. И, что удивительно, с такой высоты добился прямого попадания. Ледокол был сильно поврежден, погибло 39 человек.

По данным Майстера, в 1939–1940 гг. Финляндия потеряла 71 судно. Из них на боевые корабли приходилось 14 (в том числе 4 канонерские лодки, 1 сторожевой корабль, 1 сторожевой катер, 4 минных заградителя, 4 тральщика). Остальные 57 судов – вспомогательные (в том числе 1 ледокол, 2 военных транспорта, 4 парохода, 6 буксиров, 4 шхуны, 40 различных катеров, 2 землечерпальных снаряда).

По данным труда «Советско-финляндская война 1939–1940 гг. на море», балтийцы потеряли 198 человек убитыми, 52 пропали без вести, 392 ранено.

В феврале 1940 г. моряки Балтийского флота оказали существенную помощь РККА в создании ледовых дорог через Финский залив. Дороги вели от фортов Красная Горка и Серая Лошадь к финским населенным пунктам Инониеми, Алипуумала и Юккола. Дороги имели ширину от 4-х до 6 метров и были предназначены для движения колесных и гусеничных машин. На трассах через каждые два километра были установлены ацетиленовые мигалки.

Первоначально 23 самолета МБР-2 сбросили 7 тонн красящего вещества и пометили трассу. Потом было сделано густое обвехование дороги с обеих сторон елками. 19 февраля по трассе двинулись танки Т-26. При этом 20 февраля три танка провалилось под лед. Тем не менее с 20 февраля по 8 марта по льду Финского залива было переправлено около 10 тысяч боевых и транспортных машин и около 40 тысяч бойцов.

Любопытно, что и финны создали ледовую дорогу через пролив Северный Кваркен в Ботническом заливе от города Васа до шведской железнодорожной станции Хальмзунд протяженностью 90 км. Финны сравнительно тонкий лед поливали водой и создавали достаточно крепкий искусственный слой льда. Полотно дороги оказалось выше окружающего ледяного поля и меньше подвергалось снежным заносам. Дорога была открыта для автомобильного движения 17 февраля и эксплуатировалась до 24 марта 1940 г. Советское командование узнало об этой дороге лишь 31 мая 1940 г. из германской газеты «Дейче-Вер».

Глава 19. Война на Ладоге

«В 1920 г., со времени заключения мирного договора с Финляндией, на Ладожском озере создалась обстановка, все невыгоды которой в военном отношении были на стороне Союза ССР, а все преимущества оказались на стороне Финляндии. Северная часть озера (отошедшая в то время к Финляндии) изобилует удобными гаванями и якорными стоянками, а гряда островов, протянувшаяся на севере озера, представляет природный барьер, с помощью которого нетрудно было преградить подступы к финским военно-морским базам и торговым портам. Наоборот, в южной части озера даже мелкие корабли почти нигде не могли найти укрытия от северных ветров, а единственный порт Шлиссельбург, который мог служить военно-морской базой, расположен в глубине Шлиссельбургской губы, обычно замерзающей ранее прочих районов озера»[90]90
  Советско-финляндская война 1939–1940 гг. на море. Ч. 1. Кн. III. М.: Воениздат, 1946. С. 42.


[Закрыть].

Непосредственным продолжением линии Маннергейма на восток, а также прикрытием ее со стороны Ладожского озера являлась система долговременных батарей, протянувшаяся от мыса Ярисивиниеми на юге через остров Коневец и район Кикисальми до острова Путсалосари на севере и по всей гряде островов (поперек северной части озера) от острова Сури до острова Манчинсари включительно. В целом эта система, именовавшаяся Береговой обороной Ладожского озера, контролировала подходы с озера к городам Кикисальми и Сортавала и главной базе финской Ладожской флотилии – Лахтенпохья. Сильнее всего были защищены подступы с озера к устью реки Тайпаленйоки. С помощью этих батарей, в соединении с системой сухопутных дотов и природными препятствиями в виде озера Суванто и реки Тайпаленйоки, и создались условия, воспрепятствовавшие быстрому продвижения нашей 7-й армии на север.

Финская Ладожская флотилия состояла из шести канонерских лодок, двух ледоколов и 40–50 моторных катеров водоизмещением от 2,5 до 10 т (большая часть катеров принадлежала шюцкору).

Канонерская лодка «Аукус» постройки 1900 г. имела водоизмещение 150 т, скорость 10 узлов, вооружение: две 47-мм пушки. Канонерская лодка «Юрье» (1895 г.; 200 т; 10 узлов, 2 – 57-мм); «Вакава» (250 т, 10 уз., 2 – 57-мм); «Тампере» (250 т, 10 уз., 2 – 75-мм). Данных о вооружении канонерок «Виипури» и М-2 найти не удалось.

Ледокол «Ааллакс» был построен в 1930 г. Водоизмещение его составляло 350 т, скорость 10 узлов, вооружение: две 76-мм пушки. Ледокол «Кивиниеми» имел водоизмещение 250 т, вооружение его неизвестно.

В связи с ограничениями, наложенными условиями Юрьевского мирного договора в отношении тоннажа военных кораблей на Ладожском озере (100 т), вплоть до 1939 г. там не было советской военной флотилии. Из-за «шапкозакидательских» настроений советского командования Ладожскому театру военных действий придавалось второстепенное значение. Считалось, что Красная армия за несколько дней займет Карельский перешеек и северное побережье Ладоги.

Лишь 10 октября 1939 г. по директиве штаба Балтийского флота приступили к частичному осуществлению плана развертывания Ладожской военной флотилии по мобилизации. Было сформировано ядро штаба флотилии. Командующим флотилии был еще ранее назначен капитан 1-го ранга Кобыльских. Началась организация управления Шлиссельбургского военного порта. В тот же день, 10 октября, в Шлиссельбург прибыл 4-й дивизион сторожевых катеров в составе 11 катеров. 12 октября к ним присоединился сторожевой корабль «Циклон», а 19 октября из числа мобилизованных кораблей пришли базовые тральщики «29» и «38» типа «Ижорец».

Однако какие-то «умники» в штабе Балтийского флота добились отзыва с Ладоги единственного современного корабля. В конце октября «Циклон» и оба «Ижорца» ушли по Неве в Кронштадт.

Директивой штаба Балтийского флота от 5 ноября было приказано сформировать предусмотренный мобилизационным планом дивизион канонерских лодок в составе четырех лодок: «Красная Горка», «Сестрорецк», «Кронштадт» и «Ораниенбаум». 21 ноября дивизион направился вверх по Неве, но из-за льда продвигался крайне медленно. Как уже говорилось, в Шлиссельбург 25 ноября прибыла только «Ораниенбаум», а остальные лодки не смогли пробиться через лед дальше Ивановских порогов, повернули обратно и 27 ноября прибыли в Кронштадт.

С 6 по 23 ноября Ладожская военная флотилия была занята переброской 75-го стрелкового дивизиона из Шлиссельбурга в Олонку. В операции участвовало 13 пароходов, 6 буксиров и 13 мобилизованных тральщиков («Москва», «Видлица» и 11 типа «Ижорец»). Тральщики прислали в распоряжение командующего флотилией для использования их в качестве буксиров (они и были буксирами до мобилизации). Поэтому с тральщиков временно сняли тральное оборудование и восстановили буксирные арки.

К вечеру 29 ноября в гавани Шлиссельбурга находились следующие корабли: канонерка «Ораниенбаум», 4-й дивизион сторожевых катеров, два катера погранотряда, сторожевые корабли «Дозорный» и «Разведчик», а также тральщики «Москва», «Видлица», «30», «31», «32», «33»[91]91
  Тральщик «33» еще не был мобилизован и вооружен.


[Закрыть], «34» и «37». Все эти суда вошли в состав Ладожской военной флотилии.

По числу вымпелов – двадцать два – это была довольно большая флотилия, но реальная ее сила была невелика. Канонерка «Ораниенбаум» имела на вооружении две 130-мм пушки, но скорость всего в 7 узлов резко ограничивала маневренность лодки. Из двух орудий на правый борт могло стрелять только одно, а на корме был мертвый сектор. Следующим по силе артиллерийского вооружения был тральщик «Видлица» (одна 75-мм пушка), но «Видлица», как, впрочем, и «Москва», были плоскодонными, поэтому плохо выдерживали качку, особенно боковую. Несколько более остойчивыми были тральщики типа «Ижорец», вооруженные 45-мм пушками.

Все суда Ладожской флотилии были «не первой молодости». Механизмы и котлы их сильно износились, часто случались аварии и поломки, в днищах многих судов была течь. Якоря были слишком легкими, а брашпили – слабыми. Навигационное оборудование – самое примитивное, лагов не имелось, а на тральщиках типа «Ижорец» и канонерке «Ораниенбаум» отсутствовала штурманская рубка. Компасы были ненадежными, а личный состав – крайне неоднородным и мало подготовленным.

Для огневой поддержки наступления 142-й стрелковой дивизии 30 ноября был сформирован 1-й отряд судов в составе канонерской лодки «Ораниенбаум», тральщиков «Москва», «Видлица», «31» и «37» и катеров «211», «213», «413», «414», «415», «416» и «417».

1-й отряд вышел из Шлиссельбурга 30 ноября в 23 ч. 00 мин. Боевое крещение суда отряда получили на следующий день. В 15 часов из бомбардировали 9 самолетов. СБ из состава ВВС фронта и сбросили 20 бомб, из которых, правда, ни одна не попала в цели. Соответственно, от зенитного огня не пострадал ни один самолет.

2 декабря корабли отряда обстреляли гидросамолет МБР-2, возвращавшийся с севера после разведки финской территории. Стреляли столь метко, что в самолете не оказалось ни одной пробоины.

В тот же день командир отряда приказал найти на западном берегу Ладоги оставленное финнами место для устройства передовой базы флотилии. К вечеру отряд перешел в район мыса Саунаниеми, чтобы искать эту базу, а на следующий день произвести разведывательное траление в Тайпалевском заливе, после чего с демонстративной целью обстрелять финскую батарею, чтобы уточнить ее место и одновременно «дать армии знать в своем присутствии».

Траление началось в первой половине дня 3 декабря тральщиками «31» и «37», но вскоре было прервано, так как тральщики попали под обстрел береговой батарее мыса Ярисивиниеми. Тральщики «31» и «37» отошли на юг, а батарея в 13 часов перенесла огонь на тральщик «Москва», стоявший на якоре в 5 кабельтовых к востоку от мыса Саунаниеми.

Командир отряда приказал канонерке «Ораниенбаум» обстрелять батарею тремя залпами, не подходя к ней ближе 70 кабельтовых, и начать галс от места стоянки тральщика «Москва». Тральщики «31» и «37» получили приказ тралить по курсу канонерской лодки, а катер «415», прибывший в это утро из Шлиссельбурга, был назначен в противолодочное охранение. Наши военморы почему-то решили, что финны отправили в озеро свои подводные лодки.

В 15 часов, сблизившись до 60–65 кабельтовых, «Ораниенбаум» открыла огонь по батарее, выпустив 5 фугасных снарядов. После первого же залпа финская батарея открыла огонь по канонерке. Первый ее залп лег недолетом, а несколько последующих залпов легли перелетом до 3–4 кабельтовых. Продержавшись на курсе север дольше, чем следует, командир «Ораниенбаума» только в 15 ч. 15 мин., когда расстояние до батареи сократилось до 50 кабельтовых, повернул свое судно сначала на северо-восток, а затем на восток, чтобы выйти из-под обстрела и, обогнув банку с востока, присоединиться к флагману. Но банка не была ограждена, а штурманские способности командира канонерки и штурмана оставляли желать лучшего. Значительно преувеличив представление о скорости хода «Ораниенбаума», командир, полагая, что банка уже пройдена, и не проконтролировав прокладку измерением глубин, преждевременно повернул свое судно и в 16 ч. 17 мин. посадил его на середину западной гряды камней.

В наступившей вскоре темноте потерпели аварии и все остальные суда, участвовавшие в этой операции. После посадки «Ораниенбаума» на камни командиры тральщиков «31» и «37» приняли все меры, чтобы стащить лодку с камней. Между тем юго-западный ветер, сила которого днем не превышала 3 баллов, после 20 часов настолько усилился, что канонерку стало бить волнами о камни, и в днище появилась течь. В итоге «Ораниенбаум» так и осталась на камнях. Расстояние до ближайшей финской батареи (на мысе Ярисивиниеми) составляло 95 кабельтовых, то есть лодка стояла за пределами дальности действия финских орудий.

Тем временем еще 1 декабря три катера типа «Р» обследовали бухту Саунаниеми и подходы к ней. Там оказалась удобная, закрытая от всех ветров гавань, защищенная дамбой. Глубины подхода к дамбе составляли 4–5 м, такие же глубины были и с внутренней стороны дамбы.

Как сказано в «Советско-финляндской войне 1939–1940 гг. на море»: «На восточном берегу озера начавшееся 30 ноября наступление 8-й армии в силу сложившихся обстоятельств было проведено без участия Ладожской военной флотилии. Вскоре там сказалось отсутствие поддержки с озера в том отношении, что береговая батарея острова Манчинсари, ничем не отвлекаемая с озера, имела возможность безнаказанно обстреливать занятые нашими войсками районы селений Минайла и Сальми и переправы через реку Тулема. Конечно, корабли Ладожской военной флотилии, если бы они и были высланы для оказания поддержки 168-й стрелковой дивизии, не смогли бы своими силами подавить огонь 152-мм береговых орудий. Им удалось бы лишь отвлечь этот огонь на себя, а на больший успех можно было надеяться только при длительной и мощной поддержке авиации. При создавшихся условиях командованию 56-го стрелкового корпуса только и оставалось испробовать это последнее средство, то есть выслать бомбардировочную авиацию для разрушения батареи острова Манчинсари. 6 декабря авиация 8-й армии без видимого успеха бомбардировала эту батарею»[92]92
  Советско-финляндская война 1939–1940 гг. на море. М.: Воениздат, 1946. Ч. 1. Кн. III. С. 50.


[Закрыть].

С 3 декабря флотилия обосновалась в новой базе. 6 декабря отряд судов в составе сторожевых кораблей «Разведчик» и «Дозорный», тральщиков «32» и «34» и катеров «213» и «422» вышел в Тайпалевский залив. Задача заключалась в поддержке частей Красной армии, которым в труднейших условиях приходилось форсировать реку Тайпаленйоки и прорвать линию обороны финнов.