Текст книги "Экология русского языка"

Поэтому неудивительно, что в прессе можно прочесть упреки в безынициативности, обращенные к тем, кто по роду своей деятельности связан с рассматриваемой проблемой: «Зачастую причиной нынешнего внедрения в нашу речь иностранных слов является просто лень. Ну неохота людям, использующим иностранные термины для выполнения повседневных обязанностей, напрягать мозг и подыскивать подходящее русское слово и уж тем более обращаться за помощью к профессионалам-словесникам. Поэтому формально (например, для глоссария на русском языке) подыскивают первые, что приходят на ум, зачастую неуклюжие определения, а в текстах и разговорах используют примитивную транслитерацию». И далее следует призыв «творчески заняться подбором старых и созданием новых слов от корней русского языка для замены пришлых уродцев-недослов». Приводятся примеры таких удачных замен: «Не пошли же на поводу у сторонников прямого заимствования русские спортсмены первой трети XX века, и в результате в наших футбольных командах играли “вратари”, а не “голкиперы”, “защитники”, а не “стопперы”, “полузащитники”, а не “хавбеки”, “нападающие”, а не “форварды”. Поэтому вдвойне досадно слушать нынешних комментаторов и читать нынешних спортивных обозревателей, упорно продвигающих все тех же “голкиперов” и “форвардов”» (Попов В. Копирайтер на валидаторе // ЛГ. 2014. № 11).

Обобщая с некоторыми уточнениями известные точки зрения, можно сказать, что критериями мотивированного употребления и включения в систему русского языка заимствованных слов могут быть: онтологическая необходимость (заполнение семантической лакуны), функциональная оправданность (обогащение стилистических ресурсов языка); отсутствие полной дублетности в отношении уже существующих слов; точность и одновременно сжатость выражения понятия; эстетическая приемлемость (благозвучность, удобство произношения, соответствие звуковой системе русского языка, отсутствие эстетически сомнительных ассоциаций); словообразовательная продуктивность; этичность (соответствие этико-речевым нормам); узуальность (высокая частотность употребления в речи культурно-образованной части общества). Для термина – еще и соответствие одной формы лишь одному значению. Существенным соображением является мысль о том, что важен отбор «из числа признаков, которые приводятся в качестве обязательных критериев освоенности слов, таких, которые действительно необходимы и в то же время достаточны для того, чтобы считать данное слово заимствованным, т. е. вошедшим в лексическую систему языка» [Крысин 2004: 36–37], т. е. необходим учет иерархии критериев по степени их экологической значимости.

Важно понимать, что одиночными инициативами проблему иноязычных заимствований не решить. Нужны серьезные изменения в сфере государственной языковой политики, в образовании, в информационной политике и многое другое. Однако ясно, что нельзя сидеть сложа руки, так как «перед русским языком встала сложная проблема сохранения своей самобытности вследствие беспрецедентного вытеснения из активного использования исконных слов и замены их иноязычной лексикой» [Новикова 1996: 392]. Добавим: при одновременном признании экологичности тех внешних заимствований, которые не противоречат сформулированным выше критериям.

В завершение этой главы приведу суждения Мартина Хайдеггера и В. В. Розанова. Так, Хайдеггер на праздновании 175-й годовщины со дня рождения композитора Конрадина Крейцера 30 октября 1955 года сказал: «На какие мысли наведет нас праздник в честь Крейцера, конечно, в том случае, если мы готовы одуматься? Мы увидим, что произведение искусства созрело на почве своей родины. Мы задумаемся и спросим: а может быть, любое настоящее творение коренится в почве своей родной земли? <…> Мы задумаемся еще и спросим: что происходит – как с людьми, оторванными от родины, так и с теми, кто остался на родной земле? Ответ: сейчас под угрозой находится сама укорененность сегодняшнего человека. Более того: потеря корней не вызвана лишь внешними обстоятельствами и судьбой, она не происходит лишь от небрежности и поверхностности образа жизни человека. Утрата укорененности исходит из самого духа века, в котором мы рождены» (см.: [Камю 2014: 5–6]). В. В. Розанов с присущей ему образностью: «Не нужно слияние, униформность. Перед Престолом Божиим, в «Апокалипсисе», стоят и молятся не одно, а четыре животных – орел, лев, телец, человек. Почему это не указание, не “откровение”, что Богу не нужна униформная молитва, что Сам Бог хочет видеть народы идущими к Нему во всем узоре разноцветных одежд своих и глаголющими к Нему свое слово на неисчислимых наречиях, неисчислимыми логиками» [Розанов 2009: 36–37].

Проблема внешних заимствований связана с процессами, которые сейчас именуются терминами «глобализация» и «американизация», то есть процессами, ведущими к потере корней. Следовательно, лингвоэкология – это еще и лекарство от названной болезни века. Вместе с тем не забудем совета нашего отечественного мыслителя: «Семья, удалившись от общения с прочими семьями человеческого рода, не имеет физической возможности передавать и принимать от них духовную жизнь. <…> Можно принять основным правилом, что тот, кто не дорожит сожитием с людьми, не дорожит и речью человеческой» [Хомяков 2003: 552].

Общая идея, которой, по нашему мнению, следует руководствоваться и лингвистам, удачно сформулирована С. Г. Кара-Мурзой:

«Если равновесие нарушается и народ не может «переварить» посторонние элементы, он «теряет свою индивидуальность и умирает», то есть утрачивает свою этническую обособленность. Массированное вторжение новшеств, разрушающих традицию (рутину), создает угрозу для этноса. <…> Найти в каждый исторический момент равновесие между устойчивостью и обновлением – трудная и ответственная задача народа и его правителей» (выделено мной. – А. С.) [Кара-Мурза 2012в: 67, 69]. А в отношении языка следует добавить: и лингвистов.

Таким образом, философия направляет лингвоэкологию не в сторону пуризма, отвергающего любые иноязычные заимствования, а в сторону оптимального с точки зрения национальной культуры и коммуникативной целесообразности соотношения собственно русских (исконных) и заимствованных элементов.

Некоторые выводы

1. Совокупность фактов прагматически не мотивированных иноязычных заимствований и их оценок, взятых в диахронии, свидетельствует о том, что длящийся во времени синдром этих заимствований объясняется не только влиянием моды, но и архетипической особенностью русской национальной психологии с ее тяготением к такой «свободе духа», которая порождает ментальную беспочвенность, доходящую до самоотрицания. Это объясняет устойчивость болезни и трудность ее преодоления, что обязывает лингвоэкологов совместно с другими гуманитариями искать, а государство и общественные институты внедрять технологии, задающие моду на национальное во всех сферах жизни: коммуникативно-языковой, образовательно-воспитательной, семейной, культурообразующей, информационной и др. Кроме того, необходима разработка и предъявление Государственной думе лингво-экологически адекватного Закона о русском языке.

2. Лингвоэкология должна предоставить государству и обществу выверенные критерии определения экологической приемлемости иноязычных заимствований. Обобщая суждения разных авторов и свои соображения на эту тему, можно сказать, что на данном этапе такими критериями экологичности заимствований (то есть критериями их мотивированного употребления и включения в систему русского литературного языка), по-видимому, могут быть: онтологическая необходимость заполнения предметно-семантической лакуны; функциональная (в том числе стилистическая) оправданность; отсутствие полной дублетности в отношении уже существующих в системе языка слов; точность выражения понятия; эстетическая приемлемость (благозвучность, удобство произношения, соответствие звуковой системе русского языка, отсутствие эстетически сомнительных ассоциаций);

этичность (соответствие этико-речевым нормам); хотя бы относительная узуальность (достаточно высокая частотность употребления носителями полнофункционального типа речевой культуры); словообразовательная продуктивность. Полагаем, что обсуждение этого списка специалистами будет способствовать его уточнению и позволит наметить иерархию этих критериев по степени их экологической значимости.

3. Серьезным подспорьем в деле оптимизации процесса иноязычных заимствований был бы регулярный выпуск серии словарей иноязычных заимствований с соответствующими лингвоэкологическими комментариями и рекомендациями. Этим могла бы заниматься лингвоэкологическая комиссия под эгидой Российской академии наук, например Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН, или общественной организации, например Общества российской словесности.

Глава 4
Проблема жаргонизации языка и речи

В зрелой словесности приходит время, когда умы, наскуча однообразными произведениями искусства, ограниченным кругом языка условленного, избранного, обращаются к свежим вымыслам народным и к странному просторечию, сначала презренному…

А. С. Пушкин

Я думаю, в воровском и полицейском языке есть нечто художественное. Сюда Далю не мешало бы заглянуть.

В. В. Розанов

4.1. О неоднозначности господствующих оценок процесса жаргонизации русской речи

Как и проблема заимствований, жаргонизация речи – явление, давно обсуждаемое и породившее большое количество публикаций. Причем процесс жаргонизации литературной речи оценивается поразному.

В научной литературе преобладают негативные суждения об использовании жаргонизмов. Так, например, Е. Н. Ширяев считает, что мнение Д. С. Лихачева о примитивизме воровского жаргона «вдвойне справедливо сейчас, когда можно наблюдать уже нескрываемое восхищение жаргонами. Такое восхищение явно не на пользу культуре владения родным языком» [Ширяев 1996: 11]. В. А. Козырев и В. Д. Черняк, отметив, что «многие исследователи жаргонной лексики подчеркивают творческий характер жаргона и рассматривают его как важный источник обновления экспрессивных средств языка» и что «ряд широкоупотребительных сегодня слов литературного языка берет начало именно в профессиональных жаргонах», в целом процесс жаргонизации оценивают отрицательно, как «опускание планки литературной речи», как «люмпенизацию» современного письменного языка, его огрубление и «процесс разрушения необходимого водораздела между книжными и устно-бытовыми типами речи» [Козырев, Черняк 2012: 61–62]. Причем среди примеров негативного использования жаргонизмов приводятся высказывания с такими словами, как разобраться (в значении «выяснить отношения, наказать и тем самым навести порядок (разг.)»), разборка (в значении «разбирательство, выяснение отношений, ссора, драка»), упертый (в значении «упрямый, очень несговорчивый»), рулить (в значении «руководить»), вырулить (в значении «выйти из сложной ситуации») (см. [Большой словарь русской разговорной… 2004: 523, 518, 636; Мокиенко, Никитина 2001: 516, 116]), которых нет в словарях современного русского литературного языка, но которые широко используются не только в разговорной, но и в публичной речи. Л. В. Савельева рассматривает жаргонизацию русского литературного языка и речи как одно из основных нарушений «лингвоэкологического баланса сегодняшнего дня», как «резкое подавление естественного этноисторического фона нашего высокоразвитого литературного языка», которое ведет к его «декультурации и вульгаризации» [Савельева 1997: 41, 56]. Причем интересно отметить, что среди негативных примеров встречаются такие слова и обороты, как вкалывать, подельники, халява, вешать лапшу на уши, качать права, которые, будучи по происхождению жаргонными, широко используются в современной не только разговорной, но и публицистической речи. Впрочем, в отношении такого слова, как беспредел, она замечает, что «такая обычная для современной речи сочетаемость, как царит беспредел, ценовой беспредел, полный беспредел, свидетельствует об отрыве данного слова от лагерного жаргона …» [Там же: 59]. Н. Е. Петрова и Л. В. Рацибурская, отмечая, что в СМИ «жаргонная лексика является одним из наиболее эффективных средств экспрессивного выражения оценки» [Петрова, Рацибурская 2011: 57], в то же время пишут: «…использование ненормативной лексики, представителями которой являются жаргонизмы и арготизмы, приводит к негативным последствиям. Вульгаризация газетно-публицистического стиля не только сказывается на интеллектуальной планке газетных жанров. Она копируется неискушенными гражданами, особенно молодыми, и отрицательно действует на их интеллект и нормы общения» [Там же: 63]. «Среди других отклонений от стилистических норм литературного языка наиболее заметным является использование разного рода жаргонизмов. <…> но беда в том, что эта лексика (лексика молодежного и профессионального жаргонов. – А. С.) вырвалась за рамки обсуждения вопросов преступности и стала употребляться (что, впрочем, весьма знаменательно) в языке политики» [Горбаневский и др. 1999: 173]. Далее приводятся примеры со словами облом, мочить, наехал, обули и кинули [Там же: 173]. «Законную тревогу вызывают хлынувшие в нашу речь, в публичные выступления, в парламентский речевой обиход элементы старого воровского арго. При этом они однообразно и назойливо используются для простого “оживления” текста, например: качать права (курсив автора цитируемого текста. – А. С.), перекрыть кислород (кому-л.), беспредел (правовой, ценовой, рыночный и т. п.), соделец и поделец, шмон, кодла, ксива (документ, справка), разбор и разборка, кидать и кидала (т. е. обманщик, проходимец, плут), раскрутить и раскрутка, пахан (главарь, хозяин), на халяву (за чужой счет, по дешевке), стая (о группе, группировке), <…> лапшу на уши вешать, мозги пудрить и мн. др.» [Культура парламентской… 1994: 111].

Однако обратим внимание на то, что выделенные выше жирным шрифтом слова и выражения размещены в Толковом словаре русского общего жаргона с примерами из центральных газет [Ермакова и др. 1999]. Слово «кодла» в двух словарях: в Словаре русского арго [Елистратов 2000] и в Большом словаре русской разговорной экспрессивной речи [Большой словарь русской разговорной… 2004]. В последнем словаре содержатся фразеологизмы качать права, перекрыть кислород, лапшу на уши вешать и мозги пудрить. Целый ряд вышеупомянутых слов и выражений (с соответствующими значениями) присутствует в толковых словарях современного русского языка: наехать, беспредел, разборка, раскрутить и раскрутка, на халяву, качать права, перекрыть кислород, лапшу на уши вешать, мозги пудрить [Толковый словарь… 2011]; слова кидать и кидала находим в [Большой толковый… 1998]. Слова соделец и поделец в названных словарях отсутствуют. Все это свидетельствует о том, что целый ряд перечисленных слов и фразеологизмов прочно вошел в состав современного литературного русского языка, большей частью в его разговорный вариант со стилистическими пометами сниженности, а некоторые – как стилистически нейтральные (например, беспредел).

Надо сказать, что в пылу критики, в том числе справедливой, фактов проникновения жаргонных слов и оборотов в литературный язык подчас вместе с водой выплескивают и младенца. Так, справедливо критикуя использование в публичных выступлениях жаргонных слов типа шмон, кодла, ксива, пахан, в этот ряд включают экспрессивные слова и выражения, на самом деле не засоряющие, а обогащающие выразительные возможности русского языка. Напр., беспредел, перекрыть кислород, качать права, вешать лапшу на уши, пудрить мозги [Скворцов 1994: 111]. Однако все эти и многие другие по происхождению жаргонные слова и обороты сейчас уже вошли в литературный язык, не нарушая его этических и эстетических норм, и зафиксированы словарями, в том числе нормативными толковыми, например: [Большой толковый… 1998; Толковый словарь… 2011].

4.2. Несколько слов в оправдание жаргонизмов

Исключительно негативная оценка использования жаргонных слов в газетных текстах часто входит в противоречие с реальной языковой практикой. Вряд ли можно упрекнуть в отсутствии речевой культуры журналистов, которые, не теряя чувства меры, используют слова и обороты жаргонного происхождения для достижения выразительного эффекта. Например: Обычное отмывание денег бизнес-структурами через присосавшиеся к ним псевдонаучные институты (АиФ. 2002. № 33). Мотивированность употребления этого слова в публицистическом контексте, кроме его образности, обусловлена отсутствием в русском языке синонима-эквивалента, в результате чего соответствующее значение требует многословного описания: «с помощью финансовых операций обратить деньги, полученные незаконным путем, в законный доход» [Большой толковый… 1998: 753]. Представляется, по крайней мере, допустимым употребление в газетном тексте аксиологической тональности таких жаргонных слов, как например (даем их в контексте): Вот, например, как сопоставляет Брежнева и Андропова не какой-нибудь низкооплачиваемый газетный отморозок, а академик медицинских наук Чучалин (Завтра. 2004. № 6); Но в юбилей хочется оптимизма. И в целом следует гордиться нашим соотечественником Казимиром Севериновичем Малевичем, ведь он развел все прогрессивное человечество не слабее, чем Ленин отомстил за брата (ЛГ. 2015. № 23); В, КОЛОКОЛЬЦЕВ, министр внутренних дел: «Если с бандитами в открытом бою мы справляемся, то с коррупцией, взятками бороться очень сложно». Почти по Лермонтову: «Полковник наш рожден был хватом…да жаль его – сражен откатом!» (АиФ. 2012. № 28).

Иногда потребность в употреблении жаргонизмов в газетном тексте объясняется самим автором этого текста: Не то чтобы стали более рьяно бороться, просто давать и брать стали больше и чаще, иначе откуда бы появились неологизмы: «откат» и «распилить бюджет». Необходимы жесткие антикоррупционные законы… (АиФ. 2008. № 29).

Стилистически оправданным может быть не только употребление отдельных жаргонных лексем, но и фразеологизмов жаргонного происхождения. Так, выразительность следующего текста достигается использованием не только нейтральных слов и разговорно-сниженного слова тягомотина, но и фразеологического жаргоноида дать на лапу в значении «давать взятку кому-либо»: Оформление – тягомотина на полмесяца. Можно быстрее, но ты должен знать, кому дать на лапу (КП. 20.09.2012).

Замечено также, что «в среде носителей литературного языка меняется отношение к жаргону: он осознается, во всяком случае частью говорящих, не как социально чуждая языковая подсистема, средства которой недопустимы в культурном общении (что было характерно для общественного языкового сознания еще в недавнем прошлом – в 50–60-е гг.), а как источник особо выразительных, экспрессивных слов и оборотов, которые могут использоваться в литературной речи в определенных ситуациях общения: при непринужденных отношениях между собеседниками, при установке на шутку, в случаях эмоционального подчеркивания, гиперболического усиления какой-либо мысли и т. п.» [Крысин 2004: 400]. М. А. Кронгауз замечает: «Особенно интересно отношение к криминальной лексике типа наезд, беспредел, отморозок, крыша, стрелка, кинуть, мочить и т. д. <…> Многие люди, выражая недовольство распространением этих слов, на самом деле активно их используют. Причины мной уже назывались. Во-первых, криминализация общества, так что некоторые ситуации адекватно описываются с помощью именно этой лексики. Во-вторых, их эмоциональность и, выражаясь этим же языком, “крутость”. Короче говоря, многие из этих слов проникли уже не только в обыденную речь, но и в речь официальных лиц, и даже официальные документы» [Кронгауз 2009: 102–103]. О. Б. Сиротинина: «… некоторые жаргонизмы (беспредел, разборки, наезды, откат и др.) пополнили даже лексическую систему» и «обычно входят в его разговорную часть на правах сниженной лексики (общий жаргон, профессиональный сленг), т. е. начинают употребляться как узуальная норма» [Сиротинина 2013: 27–28]. Среди «эмоциональных метафорических реакций народной речи на новую экономическую жизнь», составивших «неотъемлемую часть современной лингвокультуры», В. Н. Шапошников упоминает такие слова, как лопнул, обуть, облом, пирамида, грязные, халявный и пр. [Шапошников 1998: 109–110]. Отмечается, что «постоянное присутствие жаргонизмов в письменных текстах ведет к их “замораживанию”, как бы стабилизирует их, олитературивая и, конечно, снижая их жаргонность. Отрываясь от жаргона, такие единицы теряют свой экспрессивный аромат, т. е. мотив обращения к ним, и со временем могут стать просто принадлежностью литературного стандарта» [Костомаров 1999: 79].

Многие слова и выражения жаргонного происхождения, используемые журналистами в функции экспрессивно-оценочных средств или средств «интимизации повествования», стали настолько привычными, что носители литературного языка считают их употребление в газетной речи вполне естественным, а иногда и вовсе не замечают их жаргонного происхождения. Так, например, в эксперименте с десятью университетскими преподавателями гуманитарных дисциплин (пять из которых – доктора наук) был предъявлен текст газетной заметки «Майор с Лубянки поднял бунт» (ЛГ. 21–27.09.2002), рассказывающей о бывшем майоре КГБ, который тринадцать лет тому назад стал работать на английскую внешнюю разведку. В этой заметке употреблено, по крайней мере, 5 жаргонизмов (по условиям экономии места даем их вне широкого контекста, выделив слова жаргонного происхождения): 1. С подачи небезызвестного Гордиевского Будков стал работать на МИ-6.

2. Тем не менее 44-летний Будков, которому «светит» суровое наказание, если он вернется в Россию, на днях публично сетовал, что прежние хозяева его предали. 3. И он [Ричард Томлинсон] отомстил обидчикам по полной программе – обнародовал недавно через Интернет имена 117 (!) английских шпионов. 4. Сейчас разведка зализывает раны, осоторожно меняя засвеченных агентов. 5. Это тайна за семью печатями, однако вашему корреспонденту удалось узнать, что Будков и его подельники вымогали деньги у бизнесменов из России.

Лишь четыре информанта из десяти обратили внимание на слова «светит», «засвеченных» и «подельники», квалифицируя их как экспрессивные, но вполне уместные; остальные слова жаргонного происхождения не вызвали какой-либо реакции информантов, хотя их жаргонное происхождение зафиксировано лексикографически (см. [Мокиенко, Никитина 2001: 212, 444, 445, 481, 527]).

Интересно проследить динамику вхождения жаргонной лексики и фразеологии в литературный язык и, соответственно, изменение их оценки лингвистами, занимающимися проблемами культуры речи и лингвоэкологии. Можно наметить несколько этапов их вхождения в русский литературный язык с учетом присловных стилистических помет в словарях современного русского языка:

1) жаргонные слова и выражения, употребляемые в газетных текстах, но еще не зафиксированные лингвистическими словарями;

2) жаргонные слова и выражения, употребляемые в газетных текстах и включенные в словари жаргонов, но не зафиксированные толковыми словарями современного русского языка;

3) жаргонные слова и выражения, употребляемые в газетных текстах и зафиксированные не только в словарях жаргонов, но и в толковых словарях современного русского языка с пометой жарг.;

4) жаргонные слова и выражения, употребляемые в газетных текстах и зафиксированные словарями жаргонов и словарями современного русского языка с пометами жрр., разг.-сниж.и разг.;

5) жаргонные слова и выражения, употребляемые в газетных текстах и зафиксированные как в словарях жаргонов, так и хотя бы в одном из толковых словарей современного русского языка без ограничительных помет (подробнее об этапах вхождения жаргонизмов в литературный язык см. [Сковородников, Копнина 2008].

Наблюдения над вхождением жаргонизмов в литературный язык представлены в ряде работ. Так, Е. Красникова пишет: «Показательно, что при массовом употреблении в публицистических текстах многие жаргонизмы практически становятся общеупотребительными, олитературиваются. Например: “балдеть”, “кайф”, “кайфовать”, “халява”, “халявный”, “мент”, “тачка”, “разборка”, "разобраться”, “отмывать”, “раскрутить”, “раскрутка”, “тусовка”, “тусоваться”, “тусовочный”, “отовариваться”, “крутой”, “крутизна”, “круто”, “деревянные”, “беспредел”, “подставить”, “крыша” и другие» [Красникова 2000: 85– 86]. Этот список слов жаргонного происхождения, вошедших в общее употребление, можно продолжить. Даем примеры в соответствующем контексте: Крис вообще парень приколистый, все изображает в лицах (КК. 10.09.1992); Во что превратилась Галиция после той зачистки от русских, напомнить, думаю, не надо (Культура. 14.04.2005); На примере книги Елены Трегубовой очень хорошо видно, во что на самом деле выливается национальный и государственный пофигизм, которым так дорожат люди, принадлежащие к либеральной тусовке (ЛГ. 2004. № 2); Она (цель. – А. С.) всем известна и ни от кого не скрывается – спасибо гласности. Цель лапидарна – пилить (ЛГ. 2013. № 9).

По нашим наблюдениям, к словам и оборотам жаргонного происхождения, отмеченным хотя бы одним из указанных толковых словарей современного русского языка с пометами «жарг.», «разг.», «разг.-сниж.» и «прост.» (заметим, что система помет в словарях современного русского языка довольно непоследовательна, но нам важно показать, что эти слова зафиксированы толковыми словарями) относятся, например, такие, как: накроется (перестанет существовать), алкаши (алкоголики), чернуха (что-либо гнетущее, удручающее), быки (крупные, сильные мужчины), мент (милиционер), капать (доносить, жаловаться), зэк (заключенный), кореш (приятель), за бугор (за границу), безнадега (безнадежная ситуация), наварить (получить прибыль), навар (прибыль), завязать (прекратить что-либо делать), зеленые, зелень (доллары), с прибабахами (со странностями), тусовка (компания, круг общения), засекли (заметили), выпендрежный (вызывающий, необычный), достать (надоесть), хвосты (академические задолженности), чайник (неумелый), химичить (хитрить, плутовать), нелегалки (занимающиеся нелегальной деятельностью), доить (эксплуатировать), водила (водитель), пофигисты (безразличные), раскрутить (популяризировать), раскрутка, хит (что-либо популярное), разборка (разбирательство, выяснение отношений, сведение счетов), беспредел (произвол, беззаконие), врубиться (начинать понимать), заначка (припрятанные деньги), тельник (тельняшка), халтура (недоброкачественная вещь; небрежно, наспех, кое-как выполненная работа), с бодуна (после большой попойки, пьянки), оттянуться (приятно провести время, отдохнуть), наркота (наркотик), косить (отлынивать от работы, исполнения своих обязанностей под благовидным предлогом), травка (наркотик, изготовленный из определенных сортов конопли), отморозок (человек, полностью лишенный нравственных принципов, негодяй), прикол (шутка, розыгрыш), ящик (телевизор), светить (казаться или быть привлекательным, заманчивым), отвалить (дать, расщедрившись), развлекуха или развлекалово (музыкальные произведения, исполнительство, рассчитанные на нетребовательных слушателей, малокультурную молодежь), отстегнуть (дать, заплатить некоторую сумму), фанат (-ка) (фанатически, до исступления преданный поклонник кого-, чего-либо), халява (то, что достается даром, без всяких усилий, за чужой счет), крутой (чрезвычайный, крайний в проявлении своих свойств, качеств, взглядов и т. п.), отмашка (разрешение, согласие), отмывать (с помощью финансовых операций обратить деньги, полученные незаконным путем, в законный доход), кидать (обманывать, не возвращать взятое), тачка (такси), обуть (ловко провести, обмануть кого-либо), мочить (убивать), пахан (главарь преступной группировки), облом (неудача, невезение), слинять (незаметно уйти, исчезнуть), отключка, в отключке (о бессознательном состоянии, вызванном опьянением, усталостью и т. п.), хавать (есть, жрать), крыша (охранное предприятие, обеспечивающее защиту предпринимателя от вымогательства; преступная группировка, оказывающая на определенных условиях покровительство кому-либо), крыша едет (поехала, потекла у кого) (кто-либо сходит, сошел с ума), офонареть (потерять способность соображать, прийти в состояние отупения, одуреть).

Необходимо заметить, что здесь представлены слова разной степени общеупотребительности; некоторые из них многозначны (например, отвалить, крутой); многие метафоричны (например, крыша, пилить, кинуть, обуть, мочить, отстегнуть, отвалить, светит и др.); некоторые слова включены в толковые словари современного русского языка (например, тусовка, тусоваться, беспредел, подставить, заказать, крутой, отмыть и др.).

Далеко не все из перечисленных жаргонизмов, в силу своей вульгарности и других причин, смогут закрепиться в кодифицированном русском литературном языке, однако многие из них имеют такой шанс в силу условий, речь о которых пойдет ниже.

Можно выделить две группы слов жаргонного происхождения, используемых в современной газетной публицистике.

1. Слова, которые в «Большом словаре русской разговорной экспрессивной речи» [Большой словарь русской разговорной… 2004] зафиксированы с пометой «разг.» или «разг.-сниж.» и пришли из жаргона, что отражено в «Большом словаре русского жаргона» [Мокиенко, Никитина 2001]: отвалить (уйти, уехать, быстро покинуть), светить (предстоять, намечаться), общага (общежитие), ящик (телевизор), бомж (лицо без определенного места жительства), колбаситься (веселиться, развлекаться), слабо (не хватает сил, решимости сделать что-л.), туши свет (выражение высшей меры каких-л. эмоций). Несколько примеров: Сработало! Амбал, услышав знакомую лексику, стушевался: «Ладно! Ладно!» – и отвалил (Труд-7. 03.08.2006); Что реально светит нам здесь от такой дипломатии и политики? (ЛГ. 2005. № 28); Аварийная общага, за спасение жильцов которой борется Ваш «дурак»-сантехник, существует на самом деле? (Культура. 18.12.2014); В пору заниматься не переписью живых еще людей, а подсчитать количество телевизоров в домах у населения, ибо не ошибусь, если скажу, что теперь на каждого человека приходится один «ящик»… (ЛГ. 2010. № 40); А несовершеннолетним позволят колбаситься у экрана аж до четырех утра (КП. 29.12.2003).

2. Слова жаргонного происхождения, которые в «Большом словаре русской разговорной экспрессивной речи» [Большой словарь русской разговорной… 2004] зафиксированы с пометой «жарг.»: откат (доля прибыли, получаемая кем-л. за услуги, посредничество, в качестве взятки), общак (воровская касса или материальные ценности, находящиеся в коллективной собственности какой-л. группировки), пофигист (человек в состоянии безразличия; занимающий позицию показного равнодушия и безучастности к происходящему), зачистка (проведение контроля какой-л. территории путем проверки документов; очищение объекта от кого-л.: нарушителей закона, преступников и т. д.), отморозок (человек, абсолютно лишенный каких-л. принципов, предрасположенный к немотивированной жестокости), разборка (разбирательство, выяснение отношений, ссора), фанат (одержимый человек, страстный поклонник чего-, кого-л.), отстегивать (регулярно платить, давать взятку, делиться незаконными доходами), впарить (заставить купить, сбыть неходовой или некачественный товар путем обмана), достать (довести до крайнего раздражения, вывести из себя), заказать (нанять киллера для убийства кого-л.), линять (уходить, скрываться – обычно незаметно, быстро), бухой (совершенно пьяный), обуть (ловко обмануть), мочить (убивать), наезд (шантаж, категорическое требование сделать, выполнить что-л.), облом (неудача), отсидка (отбывание срока заключения в тюрьме или лагере), пахан (главарь преступной группировки), отмазаться (избежать чего-н. нежелательного), прикол (шутка, остроумное высказывание; что-л. смешное, забавное), развести (обманом заставить отдать деньги, ценности), мажор (молодой представитель элиты, который кичится своим превосходством над окружающими) и др. Приведем несколько примеров: Это при Швыдком стали рубить иконы в манеже, это он защищал отморозков… (Завтра. 2007. № 50); Разборки на высшем уровне (Труд. 29.03–04.04.2001) – заголовок; Так, популярный эстрадный певец Таркан отстегнул госказне 15 тыс. долларов США… (ЛГ. 2003. № 33); …Мелькают на youtube.com ролики с мажорами, которые предлагают несколько тысяч рублей прохожим за согласие вылизать ботинки или голым пройтись по улице (Завтра.ru. 17.07.2015); …А постсоветское общество, в массе своей, и является таким коллективным лохом (Завтра. 2009. № 22); К тому же не стоит забывать, что единственным реальным кандидатом на выборах-2008 от оппозиции является именно Лужков. Не Каспаров, не Касьянов – политический тяжеловес Лужков. Устинова – приструнили. Лужкова – мочат (НГ. 2006. № 47).