Текст книги "Ангел Элла"

– Отсоединить модуль, – скомандовала ангел.

– Готово, – доложил ИСМ.

Паря в космосе, девушка наблюдала, как СМК6 отлетал от медбота. Когда-нибудь его подберут бригады, занимающиеся очисткой территории.

– Поступает вызов с гражданского корабля, – сообщил ИСМ.

«Что им нужно? – задумалась Элла и взглянула на часовую панель. – Всё ясно. Калибровка движителя закончилась, и экипаж намерен стартовать».

– Слушаю. – Спасатель переключилась на гражданский канал.

– Ангел, у меня есть большая просьба, – это снова был капитан Берони.

– Какая? – Элла ощутила раздражение.

– Помните, мы говорили с вами, что у меня нет средств на ремонт?

– Да, – вздохнула Элла, направляясь к шлюзу. – Я считала, мы закончили обсуждать эту тему.

– Ангел, вы ставите меня в такое положение, когда лучше сразу без скафандра шагнуть в космос. Мы обсудили с экипажем ситуацию, и выяснилось, что нам нельзя даже появляться на Звёздном привале.

– Почему? – Эллу нервировало общение с гражданским капитаном. Но девушка не хотела, чтобы из-за неё пострадали люди. Этот рейд для Счастливчика и так оказался трагическим.

– Понимаете, ангел, мы летели к совсем другой планете, – пустился в объяснения Берони. – Там нам должны заплатить за товар, который везём в трюмах. А оказавшись на Звёздном привале с нулевым счётом, мы не сможем не то, что отремонтировать «Визитёр», нам нечем будет заплатить даже за отстой на верфи. А продать корабль я не смогу, поскольку он старый, и его никто не купит. Тем более, без движителей, которые вы заблокировали. Понимаете, о чём я говорю?

– Нет. – Элла уже была на борту и стала разоблачаться.

– Чёрт возьми! – взорвался Борис. – Это ведь такие банальности. Я не располагаю средствами на покупку нового движителя!

– Простите, капитан, но эти проблемы не касаются военнослужащих. В моей жизни нет денег, и я не понимаю, что вас беспокоит.

– Можно спросить, чем вам платят за работу?

– Мне непонятно это слово. Я просто спасаю пострадавших космонавтов.

– Ясно, – раздался в динамике голос Бориса, и Элла услышала в нём отчаяние. Девушка поняла, что по незнанию своими действиями могла доставить кому-то большие неприятности. Такие эмоции она порой наблюдала у солдат, лишившихся конечностей.

– Капитан, вы говорили, что у вас есть просьба, – напомнила девушка.

– Ангел, существует иной выход из такой ситуации, – в голосе Берони забрезжила надежда.

– Звёздный привал – это ближайшая планета, где есть ремонтные доки для восстановления корабля. На полёт куда-то ещё у вас не хватит топлива. Я не вижу альтернативы.

– Мы хотели дозаправиться там…

– Движители медбота работают на иных принципах, и я не смогу поделиться с вами активным веществом, – уведомила Элла.

– Речь не о том. Нам известно, что в соответствии с законом ничего нельзя забирать из района, где проходило сражение. Я понимаю – это продиктовано возможной опасностью. Но если бы представитель флота позволил нам из закрытой зоны прихватить некоторые предметы, то это уже не считалось бы воровством, либо противоправным действием.

– В правилах действительно ничего не говорится о таких ситуациях. Но я не обладаю полномочиями передавать гражданскому лицу военное имущество. Это не входит в круг моих обязанностей.

– Ангел, я вот о чём говорю. Мы наблюдали, как вы отстрелили спасательный модуль, фактически выбросили его в космос, где он будет летать год или два. А может, эту капсулу и вовсе никогда не найдут на просторах Галактики. Но если бы я прилетел с ней на Звёздный привал, то получил бы премию. Военные службы выплачивают гражданским деньги за возвращение найденного в космосе имущества. На эти средства я смог бы починить «Визитёр».

Элла растерялась. В словах Берони была логика. Спасатель не знала о премиях гражданским, но она также впервые услышала и о деньгах. Эти понятия не из её жизни. И всё же, если отстреленный модуль, который действительно может потеряться в космосе, будет людям полезен, то почему бы его и не отдать?

– Изи, нужна консультация, – обратилась Элла к ИСМу. – Армия выплачивает денежные премии за возвращение имущества?

«На всех планетах есть центры по приёму найденных предметов и оборудования флота, – написал ИСМ. – В том числе и на Звёздном привале. Но согласно космическому уставу, из зоны военных действий запрещено что-либо вывозить, поэтому гражданский капитан не может буксировать отстреленный спасательный модуль».

– Я знаю. – Элле не нравилось, что ИСМ снова перечил. Впрочем, девушка и не попадала в ситуации, как эта, когда следовало выбирать между казавшимся верным поступком и законом. Оказалось, не все жизненные обстоятельства учитывали протоколы и инструкции.

– Так что, ангел? – напомнил о себе капитан.

Внезапно у девушки внутри проснулось новое для неё чувство. Она захотела настоять на своём. Элла смогла переубедить ИСМ по поводу озвучивания неизвестного послания, и ей это понравилось. И вот снова возникла ситуация, где не всё так очевидно, как кажется.

Она подошла к монитору и взглянула на координаты. Затратив несколько секунд на осмысление, Элла пришла к выводу, что вполне может удовлетворить просьбу гражданских.

– Хорошо, капитан. Я даю вам разрешение на транспортировку модуля СМК6, – сказала Элла.

– О, благодарю, ангел! – возликовал Борис. – Вы спасли меня ещё раз. Теперь я у вас в неоплатном долгу.

– Элла, ты нарушаешь четыре пункта трёх законов, – категорично заявил ИСМ, проигнорировав запрет на голосовые сообщения. – По прибытии на базовый корабль я подам рапорт.

– Изи, если ты проанализируешь ситуацию, то придёшь к выводу, что я ничего не нарушаю. Во-первых, мы уже вылетели из зоны, обозначенной сигнальными маяками. Во-вторых, СМК6 был подобран за пределами этой территории. А в-третьих, благодаря гражданским модуль скорее вернётся в армию. Исходя из озвученных предпосылок, я не могу запретить экипажу «Визитёра» транспортировать капсулу.

ИСМ не ответил, и Элла решила, что её доводы достаточно разумны и переубедили машину. Но она не могла понять: почему начались пререкания с мозгом медбота?

– Когда «Визитёр» стартует к Звёздному привалу, мы направимся к базе флота, – произнесла Элла.

– Есть, – ответил ИСМ. Больше он ничего не сказал, и девушка в тишине наблюдала, как гражданские маневрировали, отлавливая и пристыковывая СМК6 к своему кораблю.

Глава 4

Медицинская база 7-го звёздного флота Браснии

– Элла, ах ты дрянь! Грязное животное! Я тебя научу слушаться! Сейчас ты у меня получишь, мелкая сволочь!

Кнут взвился ввысь. В головке девчушки, прикрывшейся синими от побоев ручонками, пульсировала лишь одна мысль: «хоть бы не так больно, как в прошлый раз». Но это были детские надежды. Невыносимо томительный и ужасный миг, а затем резкий хлёсткий удар и нестерпимая боль. Из горла вырвался крик:

– Мама, что я сделала не так? Почему ты меня бьёшь? Не надо!

– Заткнись, тварь! – взревела пьяная глотка. – Тебя, сволочь, убить мало! Сейчас я научу гадёныша, как нужно слушаться.

Безжалостный удар обрушился на ребёнка и обжёг кожу. Ручонки девчушки бессильно упали, и мир померк.

Элла проснулась с мокрыми от слёз глазами, а спина ныла там, куда хлестнула плётка. Странно, но девушка ощущала боль, словно это случилось не во сне.

Кожу пекло. Элла поднялась с кровати и у зеркальной двери подняла футболку. На спине были тёмные полосы ударов.

«Неужели мне всё это не приснилось? Но как? Я ничего не помню» – разволновалась девушка.

– Я хочу успокоиться, – произнесла Элла заветную фразу. Она закрыла глаза, набрала полную грудь воздуха, постояла и затем медленно выдохнула.

Тревога улеглась, тело расслабилось, и мрачные мысли испарились. Больше не хотелось вспоминать кошмары, но Элла не могла их забыть и желала разобраться, что они значили. Жуткие сны – это далёкое детство, но память хранила всё и периодически вытаскивала на поверхность. А сегодня ещё и следы проявились.

Она снова посмотрела на спину, но тёмных отметин уже не увидела.

«Нужно обязательно побеседовать с психиатром, – решила Элла. – Это тревожный симптом. Мне требуется помощь, чтобы избавиться от повторяющихся воспоминаний. Они мешают, а значит, я не могу быть эффективной».

Раньше Элла не интересовалась своей внешностью. А сейчас задержала взгляд и оценивающе всмотрелась в собственное отражение: серые ледяные глаза, длинные ресницы, худощавое бледное лицо со слегка впалыми щеками, на голове короткий чёрный ёжик.

«Интересно, кому-нибудь может понравиться такая девушка? – промелькнула мысль. Удивившись странным мыслям, она осадила себя: – Что за чушь приходит на ум? Я военный спасатель, а не красотка, развлекающая мужчин. К тому же меня обычно видят в шлеме, и за пределами нашего подразделения никому неизвестно моё лицо».

Часы показали, что время сна закончилось. Элла обрадовалась: «теперь можно заняться чем-нибудь полезным».

Вчера она пристыковала медбот к базовому кораблю, а здесь надлежало носить форму. Девушка облачилась в новый рабочий комбинезон с лейтенантскими нашивками. Внутри была мягкая ткань, а снаружи слой из гибкого серого пластика. К этой одежде требовалось привыкнуть, поскольку она стесняла движения. Зато она обладала защитными свойствами, отталкивавшими микробы, вирусы, плесень, и прочую заразу, которой в космических аппаратах было немало.

К комбезу полагался прозрачный экран со встроенным модулем связи. Он крепился на голове с помощью обруча. Через него Элла получала доступ к флотскому электронному журналу, где фиксировались все события и служебная информация. Это необходимо, ведь спасатель порой проводила в поиске целый месяц. По внутреннему каналу предавались различные приказы, а ещё была возможность связаться с любым специалистом.

Это на медботе наниты сразу обеспечивали Эллу нужными сведениями, а на базовом звездолёте стояли радиоэлектронные барьеры. Для общения был выделен один канал, доступный в режиме личного экрана. При полном погружении здесь тоже можно получить информацию, но для этого требовалось абстрагироваться от реальности, что не всегда удобно.

Перед выходом девушка провела рукой по ёжику волос, поправила обруч и привычно выдавила в рот тюбик с питательным желе. Вот и позавтракала, а витаминный коктейль можно выпить позже.

Элла покинула медбот и направилась к диспетчеру. Ей требовалось сдать отчёт о последней миссии и получить новое назначение. Её могли опять командировать на патрулирование закрытого квадранта возле туманности Ориона. Там ещё оставалась вероятность обнаружения модулей с космонавтами. А если на базу поступало новое оборудование, для спасателей проводили учебные курсы. Ангелы должны быть профессионалами и уметь оказывать помощь пострадавшим, если те не получали травмы, несовместимые с жизнью. Ведь основной ресурс флота – обученные солдаты с боевым опытом.

– Патрульный 088, вас ожидают на палубе номер три в отсеке шесть, – поступило сообщение на экран, а под ним возникла схема маршрута.

«Зачем меня туда вызвали?» – удивилась Элла. Она ещё не посещала уровни, где размещалось командование медбазы.

Предчувствие беды сгустилось в душе холодным туманом. Элла вспомнила Орла. «Неужели об этом он предупреждал меня?»

Ей захотелось вернуться на медбот и улететь с самой большой скоростью, какую мог развить корабль. Это желание было настолько сильным, что ноги уже сами повернули назад.

«Чего бояться? – осадила себя Элла. – Может, мне хотят дать следующее звание. Давно пора. А я надумала разных страхов, будто молодой солдат, впервые погружаемый в капсулу».

Уняв эмоции, Элла свернула к лифту.

* * *

Когда девушка вошла в шестой отсек, три офицера дружно оторвались от работы и посмотрели на неё. Все они были в серо-голубых формах службы безопасности и находились в разных углах и уровнях помещения. Стены здесь скрывала аппаратура в несколько слоёв. Она мигала и издавала техногенные звуки, порождавшие какофонию.

– Лейтенант четвёртого особого медицинского отряда патрульный 088 прибыла, – громко доложила девушка.

– Проходите, – махнул сидевший напротив переборки капитан Скив. Элла уже встречалась с ним: квадратное бледное лицо, строгий взгляд из-под нависающих бровей, лысая макушка.

Переступая лежавшие на полу элементы аппаратуры и многочисленные кабели, Элла преодолела половину десятиметрового отсека. Девушка заметила устремлённые на неё напряжённые взгляды мужчин.

«Что им надо от меня? – размышляла она, а сердце учащённо застучало в груди. – Почему все такие строгие? Тут явно не идёт речь о повышении».

Девушка заметила, как старший лейтенант кивнул капитану.

«Интересно, что он рассматривает на дисплее?» – Элла вошла в режим частичного погружения и запросила содержимое монитора офицера. На нём отображался график возросшей активности её сердцебиения.

«Меня изучают, – догадалась Элла и мысленно приказала нанитам: – Я расслабляюсь».

Пики на дисплее сгладились, и она вышла из режима.

– Присаживайтесь, – указал офицер на стул перед своим столом, бывшим частью какого-то оборудования. – Лейтенант, мы пригласили вас, чтобы разобраться с допущенными вами нарушениями при выполнении служебных обязанностей.

«Началось! – заволновалась Элла. – В чём я провинилась? Неужели ИСМ донёс на меня? Но что он мог рассказать? Я не считаю себя виновной в нарушении законов».

– Лейтенант, – произнёс капитан, когда девушка заняла предложенный стул, – при возвращении на базу у вас был контакт с гражданским грузовозом «Визитёр».

– Да, – не отрицала она.

– Расскажите подробно, что там произошло.

Элла ощущала исходившую от мужчин враждебность. Невозможно было определить, в чём это проявлялось: строгие взгляды офицеров, контроль пульса, тон капитана. А ещё, казалось, они считали её виновной в чём-то ужасном.

Элла отринула эмоции, которые сейчас неуместны.

«Я добросовестный военнослужащий, и должна чётко выполнять свои обязанности».

Затронув основные моменты, она завершила рассказ фразой:

– Всё это есть в архиве корабля, и вы можете удостовериться в верности моего доклада.

– ИСМ зафиксировал каждый ваш шаг, – в голосе капитана был металл, – и отметил, что вы нарушили несколько пунктов разных законов. А ещё вступали с ним в… как бы это лучше сказать… в спор. И машина вынуждена была подчиниться.

«ИСМ следил за мной и анализировал мои поступки, – прозрела Элла. – А тогда мне казалось, я приводила достаточно логичные аргументы».

– Почему вы отдали гражданским модуль СМК6? – был следующий вопрос.

– Можете прослушать нашу беседу с капитаном «Визитёра», – ответила Элла. Вряд ли сейчас она дословно пересказала бы все те мысли Бориса Берони о деньгах и иных проблемах гражданских. – Я обязана спасать людей, и я это делала.

Брови капитана насупились над переносицей, и девушка приготовилась получить строгий выговор. Но Скив лишь поиграл желваками и продолжил допрос:

– Мы изучили эпизод, на который нам указал ИСМ. Почему вы решили, что капитан грузовоза говорил искренне? Лично у меня сложилось мнение – он манипулировал вами для получения выгоды. Вы знали, что на Звёздном привале армия выкупает у гражданских спасательные модули?

– Я впервые услышала об этом от капитана ГТКМ-208 и запросила информацию у ИСМа. Когда она была подтверждена, я сделала вывод – Берони не лжёт.

– Вы не имели права передавать гражданским лицам военное оборудование, – не отступал капитан. – Тем более в закрытой зоне.

– На момент расставания с грузовозом мы находились вне охраняемой территории, – заявила Элла. – Я сверялась с показаниями маяков. Кроме того, я не передавала имущество гражданским.

– Но вы дали разрешение буксировать капсулу, – заметил капитан. – А это – то же самое, что отдать лично в руки. К тому же вы положили в модуль инфокристаллы, изъятые из обломков военного корабля.

У Эллы засосало где-то под сердцем. Она только сейчас вспомнила об этом.

– Вам известно, что было на тех носителях? – едва не прорычал капитан.

– Нет, – выдохнула девушка поникшим голосом, и ощутила, как под ней закружился пол.

– Тогда объясните ваши мотивы. Я их не понимаю. Сперва вы подбираете кристаллы, чего не должны были делать в соответствии с инструкцией номер двадцать семь. Затем перегружаете их в СМК6 и позволяете гражданским отбуксировать капсулу на Звёздный привал. Если бы вы отдали носители военным службам, то не возникло бы состава преступления. Но они были фактически подарены вами посторонним лицам. Я предполагаю, что на тех кристаллах находилась секретная информация. Возможно, разработки нового оружия. А если они попадут к врагу? Вы думали об этом?! Ирилийцы только и мечтают, как заполучить наши военные секреты и нанести нам поражение. Зачем вы это сделали?

* * *

Покидая шестой отсек, Элла чувствовала себя избитой. В горле пересохло, колени дрожали, а ноги не хотели двигаться. В её жизни спасателя ещё не было таких тяжёлых дней. А самое невыносимое – она действительно виновата. Офицер отчитал лейтенанта как маленькую девчонку. Он буквально размазал её тонким слоем и затем растоптал.

«Я всегда добросовестно выполняла обязанности, училась, спасала космонавтов. Не зря же меня прозвали Счастливчиком. И вдруг это ужасное происшествие.

Проклятые инфокристаллы. Ещё извлекая их из шкафа, я подумала, что они принесут мне неприятности. Ну как я могла забыть о них? Это капитан Берони виноват: отвлёк меня своими просьбами. Что будет со мной? Скив говорил: за подобный проступок понизят в звании. Но тогда у меня отберут медбот, и я буду вечно ухаживать за ранеными. Не хочу!»

Теперь Элле оставалось лишь сожалеть о допущенных ошибках и ждать наказания. Об этом были последние слова капитана перед тем, как он буквально вышвырнул её из отсека.

Перспектива остаться без медбота ужасала девушку. Элла видела спасателей, никогда не покидавших базу, хотя и имевших соответствующую подготовку. Медсёстры постепенно старели, ничего не видя вокруг, кроме серых стен да бесконечной возни с ранеными. Эти женщины были как запрограммированные роботы. Элла пыталась беседовать с ними, но услышала лишь медицинские термины и утешения. Других слов в их лексиконе просто не существовало.

После тысячи часов налёта в автономном режиме, для Эллы базовый корабль казался тюрьмой. Она мечтала о свободе, а не о заточении со стонущими ранеными.

После серьёзной выволочки Элла намеревалась отправиться на медбот. Ей требовалось время, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Все остальные запланированные мероприятия могли подождать. Её отчёт о завершении миссии был формальностью, ведь ИСМ всё регистрировал, и, как оказалось, доносил на спасателя.

– Элла, – произнёс незнакомый голос в аудиокоммуникаторе.

– Слушаю, – отозвалась она.

– Не возвращайся на медбот.

– Почему? – опешила девушка.

«Что за чушь? Или меня уже разжаловали?» – пронеслось у неё в голове, а сердце пустилось в галоп.

– Тебя хотят устранить. Ты понимаешь?

– Как? Зачем?

Элла остановилась. Снова её предостерегали от беды. Она проигнорировала слова Орла, но его прогноз начал сбываться.

– Однажды ты спасла меня, – сказал неизвестный, – вытащила из горящего ремора. Я твой должник, а за всё в жизни нужно платить. Я не хочу такой смерти Счастливчика. Ты помогла тысяче космонавтов и заслуживаешь другой участи.

– Почему меня… приговорили? – Последнее слово казалось девушке каким-то неправильным по отношению к ангелу, и она едва решилась его произнести.

– Это секретная информация. Официально тебя обвиняют в сотрудничестве с гражданскими и передаче им военных технологий. Пусть даже неумышленно. За такое нарушение лейтенанта понижают в звании и снимают с медбота. А «Визитёр» будет взорван, чтобы предотвратить распространение утечки опасных технологий. Но сейчас дело гораздо серьёзнее. Ты посетила закрытый сектор и подлежишь уничтожению. Поэтому на медботе тебя ожидает группа безопасников.

Элла запаниковала:

– Почему… так… поступают… со мной?

Снова в её напряжённом мозгу возник образ Орла.

«А ведь он ещё в туманности предупреждал о неприятностях. И был прав: только избавившись от медбота, я могла скрыть, что побывала на горизонте событий чёрной дыры. Орёл знал, о чём говорил. А я полагала – он просто бредит».

– Что мне делать? – пролепетала девушка, едва переводя дыхание. – Я не чувствую за собой вины.

– Бывают стечения обстоятельств, не зависящие от нас. А по закону ты обречена. Слушай меня и, может быть, тебе удастся выжить. Иди на палубу номер десять. Это внешний контур базы.

На экране возникла схема корабля с маршрутом.

– Я знаю, – ответила девушка, пытаясь усмирить панику.

– Там готовится к отстыковке грузовоз «Космический бродяга». Он транспортирует использованные капсулы на ремонтные верфи Звёздного привала. Займи любой модуль и активируй в автономном режиме. Лучше, если это будет СМК9 или 10. Они более новые, и степень защиты у них выше. На заводе автоматически отключают установленные программы, и ты проснёшься. А дальше уже сама решай, как поступать. Вот и всё. Счастливый ангел, желаю тебе удачи. Прощай.

– Спасибо, – выдохнула она в уже пустой эфир.

Элла в растерянности стояла у лифта. В голове всё плыло, и девушка никак не могла сконцентрироваться на определённой мысли.

«Я боялась, что меня снимут с корабля. Теперь это кажется смехотворным. Я приговорена к смерти. Кто мой спаситель? Я хочу вспомнить».

Она дала команду нанитам, даже не думая о них.

Программы ожили, и перед мысленным взором девушки возникла космическая битва. Крейсеры и линкоры выпускали залпы снарядов и энергии, всё взрывалось, мелькали искорёженные обломки кораблей и разлетались трупы. Ангелы сразу занялись своим делом, спеша помочь тем, кто ещё мог выжить. Это был их долг.

Перед медботом Эллы получил торпеду в бок ремор ВХ249 – средний космический истребитель. Корабль закрутился, выбрасывая остатки атмосферы и технологичных газов. Для пилота шансов на спасение не было. Но ангел не могла смотреть, как умирал человек.

Чудом ей удалось захватить тросом вращающийся корпус. Петля лассо зацепилась за выступ обшивки ВХ249. Рывок. К счастью, стальной канат выдержал. Вращение ремора остановилось, но он внутри горел. Это было опасно. Если снаряды не израсходованы, то могут взорваться. А Элла уже летела в телетрапе.

Приблизившись к кабине истребителя, она показала пилоту, чтобы загерметизировал скафандр. Мужчина был в шоке, но смог осмыслить жесты спасателя. Дождавшись, пока его шлем закроется, Элла снаружи активировала механизм подъёма кабины ремора. А затем она уверенными движениями отстегнула пилота от кресла и потянула на себя.

В этот момент взорвались снаряды. Казалось, смерть не хотела отдавать добычу и подобрала самый драматический миг, когда в душах людей вспыхнула надежда, что худшее позади. Но профессионал сумел победить.

Ангела с пилотом зашвырнуло в телетрап. Буквально в последние мгновения, уже в полёте, Элла успела отдать команду ИСМу о закрытии рукава. Люди оказались под защитой брони медбота и спаслись. В соответствии с протоколом ИСМ сразу вывел корабль с пострадавшим ангелом из зоны боевого противостояния. Благодаря усиленному скафандру, Элла отделалась тогда синяками. Но мужчине повезло меньше. Он был в лёгком пилотском комбинезоне без защиты, и осколки перебили ему ногу. Зато остался жив.

Теперь Элла знала, кто побеспокоился о ней – это командор-генерал Калер. Отрастив новую конечность, он служил в высшем эшелоне руководства армады Браснии на первой палубе. Ему девушка могла поверить, хотя всё внутри противилось. Душа Эллы не принимала факт, что именно сейчас её судьба делает резкий поворот.

«Да, на меня наорали, но ведь открыто не угрожали» – пыталась она убедить себя.

В тот самый момент, когда ангел вспомнила о капитане службы безопасности, что-то заставило её обернуться. От лифта девушка увидела, как Скив вышел из шестого отсека.

«Неужели он приговорил меня?» – Элле не верилось, что мужчина мог убить ангела лишь за то, что та, выполняя свою работу, залетела не туда.

Капитан остановился и посмотрел на неё. Его взгляд заставил сердце девушки сжаться, и она осознала – это конец, поскольку в глазах Скива увидела свою смерть.

«Бежать! Спасаться!» – буквально кричал каждый её взбудораженный нерв.

Элла решилась.

«Я не послушала Орла, но Калеру нельзя не поверить. Зачем бы он пугал меня?»

Ощущая спиной взгляд капитана, девушка шагнула в гравитационную шахту и заскользила вниз, по направлению к двенадцатой палубе, где находился её медбот. Но, едва третий уровень скрылся из глаз, она сменила лифт и с галопирующим сердцем полетела в грузовой сектор.

Элле казалось, что ей снится ужасный сон, где привычный мир вдруг стал враждебным и чужим. Будто огромное чудовище он разевал свою огромную пасть и намеревался сожрать маленькую девочку, забившуюся под кровать.

«Ну как это могло случиться? Я ни в чём не виновата» – повторяла она снова и снова.

Решив развеять сомнения, ангел попыталась связаться с ИСМом медбота. Обычно тот сразу отзывался на запрос спасателя, но не сейчас. Каково же было удивление девушки, когда пришёл ответ системы медбазы, что запрашиваемый адрес не существует.

«Но такого не может быть! ИСМ не какое-то приложение к чужой операционной системе, а автономный искусственный интеллект».

Желая увидеть свой корабль, Элла запросила доступ к видео с причального яруса.

«По техническим причинам данный сектор отключён» – возникла надпись на экране.

Такой же текст появился, когда она захотела подключиться к трансляции внешнего обзора стыковочного сегмента космической базы. Любые возможности получения удалённой информации о медботе патрульного 088 оказались заблокированы.

Элла убедилась, что Калер не запугивал её. Это действительно был конец, и возврат к прошлому невозможен. Отринув сомнения и отключив эмоции, как учили спасателей на занятиях по оказанию помощи, ангел больше не раздумывала над будущим, а сосредоточилась на поставленной цели.

Оказавшись на десятой палубе, Элла чуть не попала под транспорт, буксировавший спасательные модули к шлюзу. Ей пришлось выскочить в переходный коридор, пока робот не протащил мимо штабель капсул. Все манипуляции здесь производились автоматически, без вмешательства человека, поэтому тут не было камер слежения.

Спасательные модули, доставленные ангелами на медицинскую базу, сперва поступали на пятую палубу. Там капсулы вскрывали и извлекали космонавтов. Затем пустые СМК на грузовом лифте опускали на десятый уровень во временный склад. После сражения с грезергами он был заполнен.

Бродить между нагромождёнными друг на друга капсулами долго, а канал связи обруча оказался заблокирован. К тому же Элла спешила, опасаясь, что её начнут разыскивать. Поэтому она забралась на штабель модулей. Отсюда хорошо просматривался огромный ангар десятой палубы.

Девушка помнила совет командора и постаралась найти СМК10. Но оказалось, они уже отгружены. Зато неподалёку стоял штабель с девятками, поблескивавшими синей краской. Более ранние модели, выдержавшие несколько путешествий по космосу, становились чёрными. По их оттенку профессионал мог определить номер СМК и срок службы. Таких в ангаре сейчас было большинство. А раз модули отправляли на ремонт, значит, многие из них уже не работали.

Элла дождалась следующий транспорт и запрыгнула на буксируемый штабель девяток. Ей требовалось улечься в капсулу и активировать механизм замораживания. Для спасателя это нетрудно, ведь она знала буквально всё об устройстве СМК.

Девушка вскрыла модуль и улеглась внутрь. На занятиях космонавты проходили процедуру эвакуации, чтобы уметь действовать в экстренных условиях. А ангелам нужно было понимать, что ощущал раненый, оказавшийся в капсуле.

Когда опустилась крышка, на её внутренней поверхности напротив глаз человека загорелся маленький экран. Индикатор показал, что батареи заряжены на девяносто пять процентов. Фактически СМК9 был готов к работе. Датчики капсулы в автоматическом режиме сразу прозондировали состояние пациента, и на экране появился диагноз: нервно-эмоциональное перенапряжение.

Обычно при экстренном покидании взорванного корабля времени на спасение остаётся мало, поэтому в модулях всё было продумано, чтобы человек быстро удалился из опасной зоны. Эвакуирующийся сразу погружался в холодный сон и замораживался. А капсула выстреливалась из корабля при помощи специальных направляющих шахт и толкающих механизмов самого модуля, чтобы скорее покинуть зону боевых действий. Но сейчас СМК9 находился в автономном режиме, и его система не реагировала на кнопку активации, расположенную под ладонью космонавта.

Закрывшись в капсуле, Элла стала её пленницей. Самостоятельно выбраться отсюда она уже не могла. В модуле не было искусственного интеллекта, а лишь программатор, выполнявший заложенные команды. Нажатие кнопки приводило в действие механизм, который сейчас не срабатывал. А нарушение последовательности операций обрекало её на смерть.

Элла запаниковала:

«Мой побег не увенчался успехом. Да и куда я могу бежать?»

Сколько помнила себя, она была ангелом, жила на медицинской базе или летала по космосу и спасала солдат. Возвращаясь, Элла проходила обследование и обучение, и снова отправлялась в рейд. Другой жизни она не знала и не представляла, что могло быть как-то иначе. А услышав в туманности звуковое послание, девушка удивилась, поскольку в её привычной обыденности не было подобного.

Вновь в памяти всплыли рифмованные слова и мужской голос, заставившие душу затрепетать:

Ни собственный мой страх, ни вещий взор

Вселенной всей, глядящей вдаль прилежно,

Не знают, до каких дана мне пор

Любовь, чья смерть казалась неизбежной.

Это было прекрасно и необычно. Сознание не могло сразу постигнуть смысл этих строк, но где-то внутри возникало ощущение, что здесь всё правильно. Элла вспомнила женщин, трудившихся на медбазе и никогда не покидавших её.

«А ведь они не слышали ничего подобного. Мне их жаль. Ещё минута, и капсула окажется в открытом космосе, но без активированного механизма. Но уж лучше я умру, вспоминая эти строки…»

Погас экран, оборвав незаконченную мысль, и Элла осталась в полной тьме. Девушка всхлипнула от переполнивших душу эмоций.

«Вот и всё. Я сейчас умру от удушья или низкой температуры. Наверное, так даже лучше. Что бы я делала, оказавшись в мире гражданских?»

Спустя мгновение Элла уловила слабое шипение и поняла – это ещё не конец. В капсулу стал поступать сонный газ. Поддавшись эмоциям, она забыла, что модуль активировался во враждебной среде, если внутри был пациент.

Радость наполнила душу. Похоже, ей удалось сбежать от убийц службы безопасности. А о будущем она не думала, поскольку не знала жизни вне армии. И пока сон не сморил, Элла мысленно поблагодарила Орла и командора Калера за их заботу.