Текст книги "Двести лет вместе. Часть первая"

Привременная петербургская, влиятельная в те десятилетия газета «Голос» приводит такую официальную правительственную, довольно поразительную цифру, опубликованную «в отчёте об исполнении призыва новобранцев в 1880 году… Недобрано новобранцев всего [по Российской Империи] 3309; в этом общем итоге недобора евреев значится 3054, что составляет 92 %»[468]468
  Голос, 1881, № 46, 15 (27) февраля, с. 1.


[Закрыть].

Недоброжелательный к евреям А. Шмаков, известный адвокат, приводит со ссылкой на «Правительственный Вестник» такие данные: за период 1876–1883: «из 282466 подлежавших призыву евреев не явилось 89105, т. е. 31,6 %». (Общий недобор по Империи был – 0,19 %.) – Администрация не могла этого не заметить, и был проведен ряд «мероприятий к устранению такого злоупотребления». Это дало эффект, но ближний. В 1889 подлежали призыву 46190 евреев, не явились 4255, т. е. 9,2 %. Но в 1891 «из общего числа 51248 евреев, занесенных в призывные списки, уклонились от воинской повинности… 7658, или 14,94 % – в то время, когда процент неявившихся христиан едва достигал 2,67 %». – В 1892 не явилось: евреев – 16,38 %, христиан – 3,18 %. – В 1894 не явилось к призыву 6289 евреев – то есть 13,6 % (при общем проценте неявки призывников – 2,6 %)[469]469
  А. Шмаков. «Еврейские» речи. М., 1897, с. 101–103.


[Закрыть].

Однако из этого же материала по 1894 видим: «всего же подлежало отбытию повинности: 873143 христианина, 45801 еврей, 27424 магометанина и 1311 язычников». Сравнение этих цифр тоже поражает: ведь в России магометан было (по счёту от 1870) – 8,7 %, а их состав в призыве был лишь 2,9 %! Евреи поставлены в невыгодное положение и сравнительно с магометанами, и с общей массой населения: их доля призыва – 4,8 %, а доля в населении (на 1870 г.) – 3,2 %. (Христианская же доля призыва 92 %, а в населении – 87 %.)[470]470
  Энциклопедический словарь: В 82 т. СПб.: Брокгауз и Ефрон, 1890–1904. Т. 54, с. 86.


[Закрыть]

Из всего тут сказанного не следует заключить, что в тогдашнюю, 1877–78, турецкую войну солдаты-евреи не проявили храбрости и боевой находчивости. Убедительные примеры того и другого приводил в то время журнал «Русский еврей»[471]471
  ЕЭ, Т. 3, с. 164–167.


[Закрыть]. Впрочем, в ту войну в армии развилось большое раздражение против евреев, главным образом из-за безчестных подрядчиков-интендантов – а «таковыми были почти исключительно евреи, начиная с главных подрядчиков Компании Горовиц, Грегер и Каган»[472]472
  Г. Б. Слиозберг, Т. 1, с. 116.


[Закрыть]. Интенданты поставляли (надо думать – при высокочиновных покровителях) по вздутым ценам недоброкачественное снаряжение, знаменитые «картонные подошвы», из-за которых отмораживали ноги солдаты на Шипке.

В эпоху Александра II заканчивался – неудачею – полустолетний замысел привязать евреев к земледелию.

После отмены в 1856 еврейского усиленного рекрутства – земледелие «сразу потеряло всю притягательную свою силу» для евреев, или, словами государственного чиновника, произошло «ложное толкование ими манифеста, по которому они считали себя свободными от обязательного занятия земледелием» теперь, – и могли свободно отлучаться. «Почти совершенно прекратились и самые ходатайства евреев о переселении их в земледельцы»[473]473
  В. Н. Никитин*, с. 448, 483, 529.


[Закрыть].

Состояние же колоний существовавших – оставалось всё тем же, если не хуже: «поля… вспаханы и засеяны точно на смех, или только для вида». Вот, в 1859 «некоторые колонии не выбрали даже посеянного зерна». Для скота и в новейших «образцовых» колониях всё так же нет не только хлевов, но даже навесов, загонов. – Большую часть земель евреи-колонисты всё время отдают в наём на сторону, в аренду – крестьянам или немецким колонистам. – Многие просят разрешения нанимать в работники христиан, а иначе грозят ещё сократить посевы, – и признано было за ними такое право, даже и независимо от величины реального посева[474]474
  В. Н. Никитин*, с. 473, 490, 501, 506–507, 530–531, 537–538, 547–548, 667.


[Закрыть].

Конечно, образовалось среди колонистов сколько-то и зажиточных земледельцев, успешно занимавшихся своим хозяйством. Очень оправдывало себя приселение немецких колонистов, у кого перенимали опыт. И молодое, тут родившееся поколение было приимчивее к сельскому хозяйству и немецкому опыту, у них появлялось и «убеждение в выгодности земледельческого их положения, в сравнении с прежним в городах и местечках», в той тесноте и изнурительной конкуренции[475]475
  В. Н. Никитин*, с. 474–475, 502, 547.


[Закрыть].

Однако несравнимое большинство стремилось прочь от земли. Всё те же инспекторские доклады становятся совсем монотонны: «Везде поражало общее нерасположение евреев к земледельческим работам, сожаление их о прежнем их занятии ремёслами, торгом и промыслами»; они проявляли «неутомимое усердие во всяких промышленных занятиях», например «среди самого разгара полевых работ… уходили с поля, узнав, что по соседству можно выгодно купить или продать лошадь, вола или что-либо другое»; пристрастие к «„мелочным торговым оборотам“, требовавшим, по их „убеждению, меньшего труда и дававшим больше средств к жизни“», «более лёгкая нажива евреев в ближайших немецких, русских и греческих сёлах, в которых евреи-колонисты занимались шинкарством и мелким торгашеством». Но ещё ущербнее для состояния земли – уход в отлучки длительные и дальние: оставляют одного-двух членов семьи при домах в колониях, остальные – на заработки, на маклерство. А в 60‑х годах (итог полустолетия от основания колоний) дозволено было отлучаться из колоний и полными семьями или одновременно многими членами; в колониях числилось немало таких, кто в них никогда и не жил. Отпуская из колонии, часто не ставили срока приписки к сословию в новом месте, и там «многие по несколько лет сряду оставались, с семействами, не приписанными ни к какому сословию, не несли никаких податей и повинностей». А в колониях выстроенные для них дома стояли пустые и приходили в упадок. С 1861 дано было евреям и право содержать питейные дома в колониях[476]476
  В. Н. Никитин*, с. 502–505, 519, 542, 558, 632, 656, 667.


[Закрыть].

Наконец, петербургским властям вся идея еврейского земледелия проступила в окончательно безотрадном виде. Недоимки (прощаемые по разным государственным и тронным событиям, как, например, бракосочетание императора) – всё росли, и каждое прощение их только поощряло и впредь не платить податей и не возвращать ссуд. (В 1857 кончились очередные 10 лет льготы и отсрочек, добавили ещё 5 лет. Но и в 1863 не могли собрать долгов.)И для чего же было переселять? и для чего же давать льготы и ссуды? Вся эта 60‑летняя эпопея с одной стороны открывала евреям-земледельцам временное «средство избежать исполнения государственных повинностей», но у подавляющего большинства не развило «охоты к земледельческому труду»; «успех не соответствовал расходам». Напротив, одно «простое дозволение проживать во внутренних губерниях, без всяких льгот, – привлекало в эти губернии несравненно большее число евреев-переселенцев» – так настойчиво стремились они туда[477]477
  В. Н. Никитин*, с. 473, 510, 514, 529–533, 550, 572.


[Закрыть].

Если на 1858 формально числилось еврейских колонистов 64 тыс. душ, то есть 8‑10 тысяч семей, то к 1880 министерство числило лишь 14 тысяч душ, меньше 2 тысяч семей[478]478
  В. Н. Никитин*, с. 447, 647.


[Закрыть]. А комиссии на местах, проверявшие, используется ли земля или лежит в небрежении, в 1872 во всём Юго-Западном крае обнаружили еврейских колонистов менее 800 семей[479]479
  ЕЭ, Т. 7, с. 756.


[Закрыть].

С несомненностью видели теперь российские власти: образовать из евреев оседлых земледельцев – не удалось. Уже не верилось, чтобы «лелеянная надежда на процветание колоний осуществилась». Министру Киселёву было особенно трудно расстаться с этой мечтой, но в 1856 он ушёл в отставку. Один за другим гласили официальные документы: «переселение евреев для занятия земледелием „не сопровождалось благоприятными результатами“». – Между тем «огромное пространство плодоносной, чернозёмной земли оставалось в руках евреев без производительности». Ведь для еврейского населения была намечена и удерживалась лучшая земля. Та часть, какую временно сдавали в оброк желающим, давала большой доход (на него и содержались еврейские колонии): население на Юге росло, все просили землю. Теперь и земля похуже, из резерва, сверх отведенной для еврейской колонизации, быстро росла в ценности[480]480
  В. Н. Никитин*, с. 478–479, 524, 529–533, 550–551.


[Закрыть]. Новороссийский край впитал уже много других деятельных поселенцев и «перестал нуждаться в искусственной колонизации»[481]481
  ЕЭ, Т. 7, с. 756.


[Закрыть].

У еврейской колонизации не оставалось уже никакого государственного смысла.

И в 1866 Александр II утвердил: действие особых постановлений о перечислении евреев в земледельцы – остановить. Теперь стояла задача: как уравнять еврейских земледельцев с прочими земледельцами Империи. Еврейские колонии оказались неспособны к начавшейся повсюду самостоятельной земской жизни. Теперь оставалось – открыть им уход из земледельческого состояния, даже и раздробительно, не в полном составе семьи (1868), переход в ремесленники и в купцы. Разрешено было им и выкупать свои земельные наделы – и они выкупали, и перепродавали с большим барышом[482]482
  В. Н. Никитин, с. 534, 540, 555, 571, 611–616, 659.


[Закрыть].

Однако, в споре разных проектов в министерстве государственных имуществ, вопрос о преобразовании еврейских колоний затянулся, затянулся и даже вовсе остановился к 1880. А между тем с новым воинским уставом 1874 г. для евреев-земледельцев отпали и рекрутские льготы – и ими окончательно был утерян последний интерес к земледелию. К 1881 «в колониях „преобладали усадьбы из одного только жилого дома, вокруг которого не было и признаков оседлости, т. е. ни изгороди, ни помещений для скота, ни хозяйственных построек, ни грядок для овощей, или хотя бы одного дерева или куста; исключений же было весьма немного“»[483]483
  В. Н. Никитин, с. 635, 660–666.


[Закрыть].

Чиновник с 40‑летним опытом по земледелию (статский советник Ивашинцев, посланный в 1880 для исследования состояния колоний) писал: во всей России «не было ни одного крестьянского общества, на которое столь щедро лились бы пособия» – и «пособия эти не могли оставаться тайною для крестьян и не могли не вызывать в них недоброго чувства». Соседние с еврейскими колониями крестьяне «„негодовали… что им… за недостатком у них земли, – приходилось арендовать, за дорогую цену, у евреев земли, дёшево отведенные последним от казны в количестве, фактически превышавшем действительную потребность“. Этим именно обстоятельством объяснялось… „отчасти и то ожесточение крестьян против евреев-земледельцев, которое выразилось разорением нескольких еврейских селений“» (в 1881–82)[484]484
  В. Н. Никитин*, с. 658–661.


[Закрыть].

В те годы работали комиссии, производившие отрезку крестьянам избыточной земли от еврейских поселений. Неиспользованные или заброшенные участки забирались правительством обратно. «В Волынской, Подольской и Киевской губерниях из 39000 десятин осталось [под еврейским хозяйством] только 4082»[485]485
  ЕЭ, Т. 7, с. 756.


[Закрыть]. Но сохранились и весьма обширные еврейские земледельческие поселения. Вот Якшица в скудоземной Минской губ.: на 46 семей 740 десятин[486]486
  ЕЭ, Т. 16, с. 399.


[Закрыть], то есть в среднем по 16 дес. на семью, что не часто встретишь у крестьян Средней России. – Вот Анненгоф Могилёвской губ., тоже не раздольной землями: в 1848 г. 20 еврейских семей получили каждая по 20 дес. казённой земли, но к 1872 обнаружено там только 10 семей, и большая часть земли не обработана, глохнет[487]487
  ЕЭ, Т. 2, с. 596.


[Закрыть]. – Вот Вишенки Могилёвской губ. – по 16 дес. на семью[488]488
  ЕЭ, Т. 5, с. 650.


[Закрыть], Ордыновщина Гродненской – по 12 дес. – А в южных губерниях тем естественней простор; в первоначальных поселениях сохранилось: в Большом Нагартаве – по 17 дес., в Сейдеменухе по 16, в Ново-Бериславе по 17. – В посёлке Роскошная Екатеринославской губ. по 15 дес., но вместе с землёй «при колонии» получится по 42 дес.[489]489
  ЕЭ, Т. 13, с. 606.


[Закрыть] – В Весёлой (к 1897) – по 28 дес. В Сагайдаке по 9 дес., – считалось малоземьем[490]490
  ЕЭ, Т. 5, с. 518; Т. 13, с. 808.


[Закрыть]. – А вот в Киевской губ. Элювка – еврейских семей 6, а десятин у них – 400, т. е. по 67 десятин на семью! И «земля в аренде у немцев»[491]491
  ЕЭ, Т. 16, с. 251.


[Закрыть].

А у советского автора 20‑х годов прочтём категоричное: «Царизм почти совершенно запрещал евреям заниматься земледелием»[492]492
  Ю. Ларин. Евреи и антисемитизм в СССР, с. 36.


[Закрыть].

На страницах, обобщающих свой огромный кропотливый труд, исследователь еврейского земледелия В. Н. Никитин выводит: «Упрёки евреев в слабом прилежании к земледелию и в самовольных отлучках из колоний в города, для торговых и ремесленных занятий, совершенно справедливы… Мы отнюдь не отрицаем виновности евреев в том, что в течении 80 лет относительно малое число их сделалось земледельцами». Но – и приводит в оправдание евреев-земледельцев следующие соображения: «ни в чём им не доверяли; систему их колонизации меняли многократно», порой «направлять их жизнь уполномочивались люди, в земледелии ничего не смыслившие или относившиеся к ним совершенно равнодушно… Евреи из независимых горожан попадали в деревни без всякой подготовки к жизни в ней»[493]493
  В. Н. Никитин, с. xii – xiii.


[Закрыть].

Примерно в то же время, в 1884, Н. С. Лесков в записке, предназначенной для ещё новой правительственной «комиссии Палена», указывал, что еврейская «отвычка от полевого хозяйства образована не одним поколением», эта отвычка «так сильна, что она равняется утрате способностей к земледелию», и еврей не станет снова пахарем, разве что постепенно[494]494
  Н. С. Лесков. Евреи в России: Несколько замечаний по еврейскому вопросу. Пг., 1919 [репринт с изд .1884], с. 61, 63.


[Закрыть].

(А Лев Толстой, по косвенной передаче его слов, судил так: что это за люди, «удерживающие целый народ в тисках городской жизни и не дающие ему возможности поселиться на земле и начать работать единственную, свойственную человеку земельную работу. Ведь это всё равно, что не давать этому народу дышать воздухом… кому может быть от этого плохо… что евреи поселятся в деревнях и заживут чистой трудовой жизнью, о которой, вероятно, уже истосковался этот старый, умный и прекрасный народ…»[495]495
  Л. Н. Толстой о евреях / Предисл. О. Я. Пергамента. СПб.: Время, 1908, с. 15.


[Закрыть] – На каких облаках он жил? Что он знал о 80‑летней практике этой земельной колонизации?)

Так-то так, однако после опыта освоения Палестины, где еврейские поселенцы почувствовали себя на Родине, они отлично справлялись с землёй, и в условиях куда неблагоприятней, чем в Новороссии. Все же попытки склонить или принудить евреев к хлебопашеству в России (и затем в СССР) окончились неудачей (и оттого унизительной легендой, что евреи вообще не способны к земледелию).

Итак, за 80 лет усилий российского правительства – вся эта колонизация была грандиозное, пустое дело: много усилий, масса средств, замедление развития Новороссии – и всё зря. Произведенный опыт показал, что не надо было и вообще затевать.

* * *

Характеризуя в общих чертах еврейское торгово-промышленное предпринимательство, И. Г. Оршанский справедливо писал, уже к началу 70‑х годов: вопрос о еврейской промышленной деятельности есть даже «суть еврейского вопроса», от него «зависит судьба еврейского народа во всякой стране»; «живое, торговое, оборотливое еврейское племя», «пока рубль обернётся у русского 2 раза, он у еврея обернётся 5 раз». У русских купцов – застой, сонность, монополия (например, после изгнания евреев из Киева жизнь там вздорожала). Сила еврейского участия в торговой жизни – в ускорении циркуляции даже самого незначительного оборотного капитала. Возражая мнению, что «корпоративный дух» евреев даёт им победу во всякой конкуренции, что «евреи [торговцы] всегда поддерживают друг друга, имея своих банкиров, подрядчиков, извозчиков», Оршанский относит еврейский корпоративный дух только к делам общественным и религиозным, а не к коммерции, где, мол, евреи между собой в жестокой конкуренции (что отчасти противоречит хазаке – обязательному распределению сфер деятельности, которая «исчезла только постепенно, с изменением правового положения евреев»[496]496
  ЕЭ, Т. 15, с. 492.


[Закрыть]). – Ещё: он приводит существующее мнение, что всякая еврейская торговля не обогащает страну, что «она состоит исключительно в эксплуатации производительных и трудящихся классов», что «барыш евреев чистый проигрыш для страны», – и оспаривает его: евреи постоянно ищут и находят новые рынки сбыта и тем «открывают и бедному христианскому населению новые источники заработков»[497]497
  И. Оршанский. Евреи в России…, с. 71–72, 95–98, 106–107, 158–160.


[Закрыть].

Еврейское торгово-промышленное предпринимательство в России от двух ощутимых ударов 1861 года – от отмены крепостного права и от отмены винных откупов – однако, быстро оправилось. – «Финансовая роль евреев становится особенно значительной к 60‑м годам, когда предшествующая работа накопила в их руках капиталы, а вместе с тем освобождение крестьян и связанное с ним разорение „дворянских гнёзд“ создали громадный спрос на деньги со стороны помещичьего класса. К этому времени относится возникновение земельных банков, в организации которых еврейские капиталисты играли заметную роль»[498]498
  ЕЭ, Т. 13, с. 646.


[Закрыть]. – Вся экономическая жизнь страны быстро менялась, сразу во многих направлениях, – и еврейский вечный поиск, изобретательность и капиталы – вполне успевали за переменами, и даже опережали их. Как уже было упомянуто, капиталы текли, например, в сахарную промышленность Юго-Запада (так что в 1872 четверть всех сахарных заводов принадлежала евреям и треть акционерных сахарных обществ[499]499
  И. М. Дижур. Евреи в экономической жизни России // КРЕ–1, с. 168; ЕЭ, Т. 13, с. 662.


[Закрыть]), также в мукомольную и другие фабричные производства, – и в черте оседлости, и вне её. – После Крымской войны велась «усиленная постройка железнодорожных путей, создавались разнообразные промышленные и коммерческие предприятия, возникали акционерные общества, банки» – и «многие евреи… нашли в перечисленных… предприятиях широкое применение своим силам и дарованиям… а для немногих [это] послужило причиной неимоверно быстрого их обогащения»[500]500
  Л. Дейч. Роль евреев…, Т. 1, с. 14–15.


[Закрыть].

«В хлебной торговле евреи издавна принимают участие, но роль их становится особенно значительной с момента освобождения крестьян и проведения железных дорог». – «Уже в 1878 на долю евреев приходилось 60 % хлебного экспорта, а в дальнейшем вывоз хлеба осуществлялся почти исключительно евреями». И «благодаря еврейским промышленникам второй по значению статьёй российского экспорта (после хлеба) стал лес». Лесорубные договоры и приобретение евреями лесных имений не были воспрещены уже с 1835. «Лесная промышленность и торговля лесом развиты были евреями. Евреями же создан лесной экспорт за границу». – «Лесная торговля представляет собой в одно и то же время и одну из крупнейших отраслей еврейской торговли, и одну из наиболее выдающихся по степени концентрации капитала… Начало усиленного роста еврейской лесной торговли относится к 60‑70‑м гг., когда в связи с ликвидацией крепостного права помещики выбросили на рынок массу имений и лесов». – «Семидесятые годы были годами первого массового устремления евреев в промышленность» – в том числе в мануфактурную, льняную, пищевую, кожевенную, столярную, мебельную, а «табачное производство издавна сосредоточено в руках евреев»[501]501
  ЕЭ, Т. 13, с. 647, 656–658, 663–664; Г. Б. Слиозберг, Т. 3, с. 93; КЕЭ, Т. 7, с. 337.


[Закрыть].

В описании еврейских авторов: «В эпоху Александра II вся богатая еврейская буржуазия была… лояльна… к монархии. Именно в это время создались крупные состояния Гинцбургов, Поляковых, Бродских, Зайцевых, Балаховских, Ашкенази». Как уже сказано, «откупщик Евзель Гинцбург основал в Петербурге свой банк». Самуил Поляков построил шесть железнодорожных линий; они, три брата Поляковых, стали потомственными дворянами[502]502
  М. А. Алданов. Русские евреи в 70–80‑х годах: Исторический этюд // КРЕ–1, с. 45–46.


[Закрыть]. «Благодаря железнодорожному строительству, которое гарантировалось и во многом субсидировалось государством, создавались крупные состояния Поляковых, И. Блиоха, А. Варшавского и других». – А уж как перечислить состояния помельче, например А. И. Зак, бывший помощник Е. Гинцбурга по откупам: переехав в Петербург, он создал тут Учётно-ссудный банк, «имел обширный круг родственников, своих и жены, и пристраивал их к предприятиям, во главе которых стоял»[503]503
  Г. Б. Слиозберг, Т. 1, с. 141–142.


[Закрыть].

Да от хода александровских реформ менялась же и вся общественная жизнь, открывая для деятельных евреев новые возможности. «В правительственных постановлениях, разрешавших некоторым группам евреев с высшим образованием поступать на государственную службу, не было никаких ограничений в отношении их продвижения по служебной лестнице. С получением чина действительного статского советника евреи на общих основаниях возводились в потомственное дворянство»[504]504
  КЕЭ, Т. 7, с. 328, 331.


[Закрыть].

В 1864 – прошла реформа земская. Она «носила характер всесословный. Положение… не предусматривало никаких ограничений в правах евреев на участие в земских выборах, равно как на занятие выборных земских должностей. В течение 26 лет, пока действовало Положение, во многих местах встречаются евреи в качестве гласных, а также членов земских управ»[505]505
  ЕЭ, Т. 7, с. 762.


[Закрыть].

Никаких ограничений на евреев не накладывали и судебные уставы, того же 1864. По судебной реформе была создана независимая судебная власть и, взамен прежних частных ходатаев по делам, – независимая адвокатура как самостоятельное сословие с особым корпоративным устройством (и, кстати, даже с таким необжалуемым правом, как отказать просителю в помощи «по нравственной оценке его личности», что можно было использовать и для оценки политической). И никаких ограничений для евреев вступать в это сословие не было. Гессен пишет: «Не говоря уже об адвокатуре, в которой евреи заняли видное место, они начинают появляться изредка в судебных канцеляриях в качестве следственной власти, а также в рядах прокурорского надзора; кое-где они заняли и места в судебно-мировых учреждениях и в окружных судах», а также участвовали как присяжные заседатели[506]506
  Ю. Гессен, Т. 2, с. 168.


[Закрыть] – и, в первые десятилетия, без процентных ограничений. (Ещё отметно: присяга евреев перед гражданским судом произносилась без соблюдений требований иудейской религии.)

В те же годы осуществилась и реформа городского самоуправления. Первоначально предполагалось установить, чтобы число евреев среди гласных городской думы и членов городской управы не превышало бы половины всего состава, но, по сопротивлению министра внутренних дел, – городовым положением 1870 эта доля была сведена до одной трети, и евреи не получали права занимать должность городского головы[507]507
  Ю. Гессен, Т. 2, с. 168.


[Закрыть]: опасались, «что иначе внутренняя сплочённость и внешняя обособленность евреев обезпечат за ними руководящую роль в городовых учреждениях и перевес при разрешении общественных дел»[508]508
  Ю. Гессен, Т. 2, с. 206.


[Закрыть]. Однако евреи получали теперь полное равенство в ходе самих выборов (не – отдельной курией, как раньше), отчего «усилилось влияние евреев на городские дела». (Впрочем, в вольной Одессе этот не куриальный порядок установился ещё от рождения города, затем и в Кишинёве. «Вообще на Юге России над евреями не тяготело общественное презрение, усердно культивировавшееся некогда в Польше».)[509]509
  ЕЭ, Т. 6, с. 712, 715–716.


[Закрыть]

Так развивался «быть может… лучший период в истории русских евреев». Был «открыт доступ к общественной службе… Правовые облегчения и общая атмосфера „эпохи великих реформ“ благотворно воздействовали на душевное состояние еврейского населения»[510]510
  ЕЭ, Т. 13, с. 618.


[Закрыть]. Под влиянием эпохи великих реформ, казалось, «традиционный быт еврейской народной массы повернулся лицом к окружающему миру» и еврейство «стало принимать посильное участие в борьбе за право и свободу… Нет той области хозяйственной, общественной и духовной жизни России, в которой не отразились бы творческие усилия русских евреев»[511]511
  КРЕ–1, Предисловие, с. iii – iv.


[Закрыть].

Наконец же: двери для еврейского всеобщего образования были широко распахнуты ещё в начале века. Хотя долго шли в них евреи – мало, нехотя.

Известный в дальнейшем судебный деятель Я. Л. Тейтель вспоминает о Мозыре 60‑х годов: «Директор гимназии… часто… обращался к мозырским евреям, указывая на пользу образования и на желание правительства видеть в гимназии побольше евреев. К сожалению, евреи не шли навстречу этому желанию»[512]512
  Я. Л. Тейтель. Из моей жизни за 40 лет. Париж: Я. Поволоцкий и Ко., 1925, с. 15.


[Закрыть]. Да, в первые пореформенные годы не шли – даже и тогда, когда предлагалось содержание на казённый счёт; когда устав гимназий и прогимназий (1864) декларировал, что учебные заведения открыты для поступления без всяких различий в вероисповедании[513]513
  И. М. Троцкий. Евреи в русской школе // КРЕ–1, с. 354.


[Закрыть]. «Министерство народного просвещения… старалось облегчить евреям поступление в общие учебные заведения», проявляло «благожелательное отношение… к еврейской учащейся молодёжи»[514]514
  Ю. Гессен, Т. 2, с. 179.


[Закрыть]. (Л. Дейч тут особенно выделяет тогдашнего попечителя Новороссийского учебного округа известного хирурга Н. И. Пирогова: что он «в сильной степени содействовал ослаблению враждебного отношения моих соплеменников к „гойским“ школам и наукам»[515]515
  Л. Дейч. Роль евреев…, с. 14.


[Закрыть].) – Вскоре после воцарения Александра II министр просвещения так формулировал правительственную программу: «Необходимо распространить всеми мерами преподавание предметов общего образования и с тем вместе как можно менее вмешиваться в религиозное обучение детей, а предоставлять его более попечению родителей, не стесняя никакими ограничениями и руководствами со стороны правительства»[516]516
  ЕЭ*, Т. 13, с. 48.


[Закрыть]. Для детей же евреев-купцов и евреев – почётных граждан обучение в общих казённых учебных заведениях объявлялось (1859) обязательным[517]517
  ЕЭ*, Т. 13, с. 49.


[Закрыть].

Однако все эти льготы и приглашения – не имели взрывного успеха. Наибольшее, чего добились власти к 1863: в гимназиях России евреи составили 3,2 %[518]518
  Ю. Гессен, Т. 2, с. 179.


[Закрыть], то есть свою пропорциональную норму. Кроме отталкивания от русского образования в еврейской среде, тут не без влияния была и перемена задачи у еврейских общественных лидеров: «Когда наступила эпоха великих реформ, „друзья просвещения“ слили вопрос об образовании народной массы с вопросом о правовом положении»[519]519
  ЕЭ, Т. 13, с. 48.


[Закрыть], то есть снятии сразу всех оставшихся ограничений. Возможность такого либерального простора ясно увиделась после сотрясения тяжёлой Крымской войны.

Но в отношении образования почти магическое изменение произошло с 1874 – после издания нового воинского устава, «предоставлявшего льготы по службе лицам с образованием»: с той поры произошёл «наплыв евреев в общую школу»[520]520
  Ю. Гессен, Т. 2, с. 208.


[Закрыть]. «После военной реформы 1874 даже во многих ортодоксальных семьях стали отправлять сыновей в средние и высшие учебные заведения ради сокращения срока службы»[521]521
  КЕЭ, Т. 7, с. 333.


[Закрыть]. Эти льготы были – не только отсрочка воинской службы и облегчение несения её, а, как вспоминает Марк Алданов, евреи теперь могли сдавать экзамены на офицеров «и получать офицерские чины». «Нередко получали [и] дворянское звание»[522]522
  М. А. Алданов. Русские евреи в 70–80‑х годах // КРЕ–1, с. 45.


[Закрыть]. В 70‑е годы произошёл «огромный рост [числа] евреев-учащихся в общих учебных заведениях и создание многочисленного слоя дипломированной [из числа евреев] интеллигенции». Во всех университетах страны в 1881 евреев стало около 9 %, к 1887 выросло до 13,5 %, то есть каждый седьмой студент. А в отдельных университетах – и много выше: в Харьковском на медицинском факультете – 42 % евреев, в Одессе – 31 %, а на юридическом – 41 %[523]523
  И. М. Троцкий. Евреи в русской школе // КРЕ–1, с. 355–356.


[Закрыть]. – Во всех гимназиях и прогимназиях страны процент евреев с 1870 по 1880 удвоился – до 12 % (сравнительно с 1865 – учетверился), в Одесском учебном округе к 1886 достиг 32 %, по отдельным же учебным заведениям – 75 % и больше[524]524
  ЕЭ, Т. 13, с. 50.


[Закрыть]. (И когда Д. А. Толстой, министр просвещения с 1866, стал вколаживать с 1871 русскую школу в «классическую» систему, перевес к античности, – в кругах русской интеллигенции негодовали, а среди евреев та реформа не встретила неудовольствия, как вспоминает не один мемуарист.)

Однако это образовательное движение пока коснулось только «еврейской буржуазии и интеллигенции. Широкие массы остались верны… хедерам и ешиботам», русская «элементарная школа… ничего в смысле привилегий» не давала[525]525
  И. М. Троцкий. Евреи в русской школе // КРЕ–1, с. 355–356.


[Закрыть]. «Массовый еврей остался в прежней изолированности, в силу специфических условий своей внутренней и внешней жизни»[526]526
  ЕЭ, Т. 13, с. 618.


[Закрыть]. – «В народной массе городов и местечек черты оседлости, жившей в атмосфере строжайшей религиозной традиции и дисциплины, лишь чрезвычайно медленно происходил процесс приобщения к современной общечеловеческой культуре, и ростки нового с трудом пробивались наружу»[527]527
  Г. Я. Аронсон. В борьбе за гражданские и национальные права: Общественные течения в русском еврействе // КРЕ–1, с. 207.


[Закрыть]. – «Скученная в черте оседлости, еврейская масса в повседневной жизни не испытывала потребности в знании русского языка… Широкая масса по-прежнему оставалась в знакомых ей стенах первобытной начальной школы-хедера»[528]528
  Ю. Гессен, Т. 2, с. 178, 180.


[Закрыть] – и кто едва умел читать, должен был читать сразу Библию, на древнееврейском[529]529
  Я. Г. Фрумкин. Из истории русского еврейства: Воспоминания, материалы, документы // КРЕ–1, с. 51.


[Закрыть].

А с правительственной стороны: при широком открытии евреям общего образования – теряли смысл еврейские казённые училища. С 1862 решено было предоставить должности их старших смотрителей также и евреям. Теперь в этих училищах «персонал постепенно пополнился более идейными педагогами евреями; действуя в духе времени, последние направили старания к тому, чтобы поднять изучение русского языка и сократить преподавание еврейских предметов»[530]530
  Ю. Гессен, Т. 2, с. 180.


[Закрыть]. В 1873 эти училища были частично упразднены, частично преобразованы в начальные еврейские общего типа, по 3 и по 6 лет обучения, а два раввинских училища, в Вильне и Житомире, – в учительские институты[531]531
  ЕЭ, Т. 1, с. 823.


[Закрыть]. Правительство отныне… полагало преодолеть отчуждение [евреев] через образование совместное. Но в «Комиссию по устройству быта евреев» поступали как доклады еврейских заступников, часто и высокочиновных, так и тормозящие мнения: что к евреям «нельзя относиться… наравне с другими народностями Империи… нельзя допускать их к безусловному жительству по всему пространству России; допущено это может быть тогда лишь, когда предварительно испробованы будут всевозможные меры к обращению их в производительных полезных граждан на нынешних местах их жительства и когда меры эти окажутся явно успешными»[532]532
  Ю. Гессен*, Т. 2, с. 205.


[Закрыть].

Между тем в сотрясении ото всех происходящих реформ, даже и особенно от отмены (1856) тяжёлой рекрутской повинности (но и прав старшин над еврейской общиной в связи с тем), затем и отмены (1863) связанной с нею особой подати, – «административная власть общинных заправил оказалась значительно поколебленной по сравнению с той былой почти неограниченной мощью», которая перешла к ним от упразднённого (в 1844) кагала, того прежнего безраздельного властителя над еврейской жизнью[533]533
  Ю. Гессен, Т. 2, с. 170.


[Закрыть].

И как раз в эти же годы, в конце 50‑х и в 60‑е, выступил перед правительством, а затем публично, крестившийся еврей Яков Брафман с энергичной попыткой добиться решительного реформирования еврейского быта. Он подавал о том записку императору, вызывался Синодом в Петербург для консультаций. Он взялся разоблачить и истолковать кагальную систему (отчасти уже и опоздав, по упразднении кагалов), для того перевёл на русский достанные им акты минского кагала конца XVIII – начала XIX века, публиковал их сперва частями, затем (1869, 1875) и сводно в виде «Книги кагала», иллюстрируя всеохватную полноту личностного и имущественного безправия члена общины. Эта книга «приобрела исключительный авторитет в глазах администрации, будучи принята как официальное руководство, и завоевала себе право гражданства (чаще всего только понаслышке) в широких кругах русского общества», «победоносное шествие Брафмана», «исключительный успех»[534]534
  Ю. Гессен, Т. 2, с. 200–201.


[Закрыть]. (Позже книга была переведена на французский, немецкий и польский языки[535]535
  КЕЭ, Т. 1, с. 532.


[Закрыть].) – «„Книге кагала“ удалось внушить множеству отдельных лиц фанатическую ненависть к еврейскому народу как к „всемирному врагу христиан“, удалось распространить превратное представление о внутреннем быте евреев»[536]536
  Ю. Гессен, Т. 2, с. 200–201.


[Закрыть].

«Эта миссия» Брафмана по собиранию кагальных актов и переводу их на русский язык «всполошила еврейское общество»; по требованию евреев была создана, с их участием, проверочная правительственная комиссия. Некоторые «еврейские писатели не замедлили выступить с доказательствами того, что кагальные документы приведены у Брафмана частью в искажённом виде, частью в ложном освещении», а один критик «даже заподозрил подлинность некоторых документов»[537]537
  ЕЭ, Т. 4, с. 918.


[Закрыть]. (Новая Еврейская Энциклопедия через столетие, 1976, подтверждает, что «использованные им [Брафманом] материалы являются подлинными и переводы его достаточно точны», хотя и ставит ему в вину ложность интерпретации[538]538
  КЕЭ, Т. 1, с. 532.


[Закрыть]. Ещё более новая Российская Еврейская Энциклопедия в 1994 оценивает, что «опубликованные Брафманом документы – ценный источник для изучения истории евреев в России конца 18 – начала 19 вв.»[539]539
  Российская Еврейская Энциклопедия (далее – РЕЭ). М., 1994–… Т. 1, с. 164.


[Закрыть]. (Кстати: поэт Ходасевич – внучатый племянник Брафмана.)