Текст книги "От Пасхи к Пасхе. Пособие по катехизации, или оглашению, составленное на основе многолетнего опыта в Феодоровском соборе в Санкт-Петербурге"

2.1. Правило первое: чтение Библии – во главу всех чтений

В период катехизации оглашаемый должен регулярно читать Библию.

Конечно, в теории все мы знаем, что Святое Писание – это Слово Жизни, которое мы должны регулярно читать, слушать (например, хотя бы раз в неделю во время литургии) и исследовать, над которым надо размышлять и к которому обращаться. Но на практике каждый ли из нас, в том числе священников и катехизаторов, соблюдает эту ежедневную дисциплину? И возможно, катехизация является тем уникальным временем, когда священные книги Ветхого и Нового Завета, и притом на самых своих важнейших страницах, так сказать, открытым текстом выведены на безоговорочно первый план.

Библия для христиан – не просто книга по богословию или по истории христианства. Она – источник нашего знания о Боге, о человеке (и второе не менее важно, чем первое). Неслучайно Священное Писание называют Словом Божиим, то есть Словом, которое Бог обращает не только к великим пророкам древности, но ко всякому человеку, ищущему истину сегодня и всегда.

Слово Божие – значит Слово Того, Кто сотворил мир и нас, человеков. Он создал Церковь для нашего спасения. Его Слово – Слово гостеприимного Хозяина, Домовладыки Церкви, Который рад вновь входящим. Катехизаторы же призваны озвучить это Слово в уши этих самых вновь входящих, то есть катехуменов, растолковать его и ответить на их недоуменные вопросы, касающиеся святого текста.

Среди катехуменов есть те, кто любит и привык читать, – им легче. А есть те, кто читает реже и меньше, – им труднее. Первым нужно вывести чтение Библии на первый план, оставив на «если останется время» все остальные тексты, серьезные ли они или развлекательные: книги, журналы, сайты и проч. Вторым нужно просто заставить себя читать.

Чтение Библии в период катехизации проходит по определенному плану, а не просто подряд, от начала и сколько успеется (а успеется всё равно относительно немного). За несколько месяцев катехизации прочитывается лишь малая часть всего библейского наследия, но именно та часть, в которой излагаются базовые сюжеты и истины христианского учения. Ветхий и Новый Завет читаются параллельно.

Из Ветхого Завета начинать можно с книг, предписанных богослужебным уставом на вечерних богослужениях в будни Великого поста, лекционарий которого ориентирован именно на готовящихся к крещению. Это книга Бытия и книга Притч. Первая – богодухновенный рассказ о Начале, о первоначальных судьбах мира и человечества, вторая – собрание человеческой мудрости, начало которой страх Господень. По их прочтении читается книга Исход – эпическая поэма о рождении народа Божия, об исходе его из страны рабства, о заключении Завета и даровании Закона, в центре, точнее, в начале которого – Декалог. Затем предлагается читать (в отрывках или целиком) книги пророческие, исторические. Очень полезна и, как показывает опыт, уместна в контексте катехизации, книга Екклесиаст. Конечно, можно читать и другие, не менее самобытные книги Ветхого Завета, но всего бывает не охватить.

Однако же, катехизатор, готовься к трудным вопросам: об исполинах из 6-й главы Бытия, о женихе крови из 4-й главы Исхода, об истреблении Иисусом Навином целых народов и о многом другом! И, в конечном итоге, к главному вопросу по теме: зачем нам Ветхий Завет?

Одновременно с Ветхим Заветом читается и Новый. Начинаем с синоптических Евангелий, отложив Евангелие от Иоанна на период тайноводства после Пасхи, куда, кстати, чтение четвертого Евангелия относит и церковный календарь. Синоптические Евангелия в принципе можно читать в любом порядке, например, начиная с самого короткого – от Марка. По их прочтении переходим к книге Деяний святых апостолов – о том, как рождался новый народ Божий и как Дух Святой дышал и должен дышать в нас, христианах, претворяя нас в Церковь.

План чтений предполагает, что каждую неделю катехумен прочитает посильную порцию Писания как из Ветхого, так и из Нового Завета, примерно по одной главе оттуда и оттуда.

2.2. Правило второе: участие в богослужении

Участие в богослужении в контексте катехизации направлено на то, чтобы открыть катехуменам реальность Церкви как собрания, соединенного в молитве «едиными устами и единым сердцем» (слова из Божественной литургии), собрания вокруг Христа, в Его невидимом присутствии (ср. Лк. 24:31).

Здесь зачастую происходит ломка негодных стереотипов и не соответствующих истине клише. Так, среди многих людей бытует представление о богослужении как о действе, смысл которого может быть доступен и ясен лишь немногим. Причина не только лингвистическая (малопонятность церковнославянского языка), но и шире – в том, что богослужение зачастую воспринимается исключительно как действо, в котором четко разделяется священное и профанное. Согласно такому восприятию, священники выступают в роли живых представителей или носителей священной реальности, к которой, так же как и они, принадлежат священные предметы, облачения, изображения, используемые в богослужении. Эта реальность «оживает» в соответствующих специфических движениях и действиях. Люди же, присутствующие на службе, – «профаны», которым всё открывается лишь в какой-то небольшой дозе, необходимой для личного морального утешения и душевного успокоения, в том числе не обязательно через доступность Слова, а, например, через красоту церковной музыки или приятный запах ладана. Встречается и более радикальное и, что удивительно, сознательное убеждение, согласно которому благотворное и целительное воздействие богослужения в том и заключается, что оно недоступно и непонятно. Недоступность же и непонятность тут понимаются как своего рода оболочка безопасности. Такое представление своими корнями также уходит в древность – в разных формулировках оно встречается у христианских писателей еще первого тысячелетия. Однако его никак нельзя признать изначальным, новозаветным, евангельским. Помимо явного привкуса языческого магизма, не кроется ли здесь завуалированное желание убежать от ответственности слышать, а значит, и слушать (в значении «исполнять») то Слово, которое обращено ко всем верным?

С другой стороны, нельзя впасть в противоположную крайность. Православному богослужению и должна быть свойственна необычность по сравнению с повседневной реальностью. Она проявляется в необычных одеждах священнослужителей, в необычных запахах, в необычных движениях, в необычной манере возглашать богослужебные реплики (возгласы). Благодаря необычности церковная служба отличается и должна отличаться от всех других общественных ритуалов и праздников. Прекрасно, что многовековая богослужебная традиция накопила большой диапазон описанной необычности. И весь он служит тому, чтобы показать и подчеркнуть, что, соприкасаясь с Церковью, вступая в её пространство, под её кров, человек имеет дело с иной реальностью – реальностью Царства Божьего, которое проповедовал Иисус Христос. Ключевое слово тут – «иной» (реальностью), то есть такой, которая отличается от привычной нам суетности и греховности мира сего.

Парадокс же заключается в том, что необычность богослужения должна открывать, являть Царство Божие, а не сокрывать, закрывать его! Она не должна быть заслоном, прикрытием, маскировкой, за которой скрывается нечто, во что позволительно вникнуть лишь некоторым. Напротив, она должна быть средством, доступным для «считывания» всяким интересующимся и потенциально готовым узнать, что Царство Божие – здесь, среди нас.

Впрочем, следует учитывать неискоренимость вышеописанного представления о богослужении как о священном действе, смысл которого доступен далеко не всем. Такое представление, как известно, со-природно религии как таковой. Общеизвестно и то, что христианству, прежде всего православию, присущи черты классической религии, о чем много написано и сказано. Это многих привлекает, радует и удовлетворяет. Вот почему катехизация, ставящая перед собой цель открыть богослужение как радость собрания и радость узнавания друг друга во Христе, – как выясняется, не для всех. С этим необходимо смириться и не пытаться ломиться в открытые двери. Однако смеем утверждать, что человек, не понимающий смысла богослужения (невольно или сознательно уходя от такого понимания), по большому счету не может называться воцерковленным христианином. Всё вышесказанное касается в первую очередь смысла всех тех слов, что произносят священнослужители, чтецы, хор или весь народ во время богослужения. И первое, что выясняется, если вникать в открывающийся смысл, – что богослужение есть молитва в собрании, точнее, молитва собрания, и что слова ее и составлены-то были изначально как слова собрания, то есть всех, кто в данный момент собрался в храм, а не только священников. Такое собрание и есть не что иное, как Церковь!

Таким образом, если под катехизацией понимать воцерковление от слова «Церковь», – а это на самом деле так и есть и касается в том числе и некрещеных, – то как раз-таки разумное, сознательное участие в службе с пониманием её смысла является неотъемлемым, обязательным компонентом катехизации.

Компонент этот должен присутствовать на всех этапах – буквально с первых шагов оглашения. Прямое подтверждение тому – наличие ектении и молитвы об оглашенных, ставших частью литургии. Если вслушаться или вчитаться в букву указанной ектении, то мы обнаружим, что первое и последнее её прошение обращено к катехуменам, готовящимся к крещению, то есть еще не являющимся членами Церкви. Стало быть, в богослужении Церкви участвуют некрещеные! Что уж говорить о тех, кто крещен и является полнокровным членом Церкви?

Движение тут должно быть встречным – как со стороны катехуменов, так и со стороны Церкви. Если в катехуменах надо поощрять и приветствовать желание вникнуть в смысл происходящего на службе, рекомендовать им регулярно быть здесь, привыкать к богослужебной молитве как молитве с твоим участием, то и со стороны Церкви в лице священнослужителей, совершающих службу, прежде всего предстоятеля, должны быть предприняты усилия, направленные на создание соответствующих условий. Упомянув предстоятеля и учитывая, что главная «катехуменская» служба – это, конечно, воскресная литургия, мы неизбежно имеем в виду тождество предстоятеля с настоятелем, главой прихода.

Литургия (λειτουργία) – по-гречески значит «общее дело» в значении «дело общеобязательное», «общеполезное», «нужное для всех». Под «всеми» подразумеваются те, кто принял крещение и стал верным, то есть, в переводе с церковнославянского, верующим (от слова «вера»). Иными словами, человек принимает крещение с целью иметь возможность участия в главном общем, общеобязательном деле – литургии. Таков прямой, практический, «утилитарный» смысл крещения, по отношению к которому остальные слои смысла имеют производное значение. О том же можно выразиться иначе, прибегнув к негативной, более острой формулировке: человек, принявший крещение и не участвующий в литургии, тем самым ставит под вопрос смысл принятия им крещения, подобно тому как если бы кто-то купил билет на поезд и никуда не поехал.

Через крещение человек становится членом Церкви Христовой, реальное же членство в Церкви, принадлежность к ней проявляются в регулярном присутствии и участии в соборной молитве на литургии.

Вот почему одной из главных целей катехизации является приобщение катехуменов к опыту литургии (см. также п. 1.6.2). И делать это нужно с самого начала оглашения. Тем более что тому есть ясное обоснование в актуальной церковной традиции: первая часть Божественной литургии предполагает присутствие катехуменов, готовящихся к крещению, что отражено даже в названии. Вот почему, выражаясь высокопарно, эта часть богослужения и названа в честь оглашаемых – «литургия оглашенных», хотя существует и другое, безотносительное катехизации, наименование «литургия Слова».

Из всех церковных богослужений литургия оглашенных имеет первостепенное катехизическое значение. Она есть главное время/место встречи катехуменов, проходящих оглашение в данном конкретном приходе, – их встречи друг с другом, их встречи с Церковью, членами которой они хотят стать через оглашение, их встречи с Богом, в завет с Которым они хотят вступить (если речь идет о подготовке к крещению) или завет с Которым они хотят востребовать после длительного перерыва (если речь идет о крещеных, но не имеющих опыта Церкви).

Прежде всего мы говорим о воскресной литургии – той, что, каждый раз будучи малой Пасхой, совершается регулярно, как биение сердечного пульса (сравнение, найденное нами для предисловия к этой книге), и призвана запустить ритм этого пульса у новых желающих, будущих верных. К тому же с чисто практической точки зрения воскресный день – выходной, когда есть возможность прийти на службу и воспринять её в самом деле как праздник Церкви, каковой она и должна быть, и является.

Здесь уместно уточнить одну небольшую, но важную филологическую тонкость, имеющую принципиальное значение для катехизации в контексте литургии.

Прочно вошедший в наш церковный лексикон церковнославянский термин «оглашенный/оглашенная/оглашенные», к сожалению, неточно соответствует греческому слову-оригиналу κατηχούμενος/ κατηχουμένη/κατηχουμένοι. Точный перевод предполагает несовершенный вид (настоящее время) – «оглашаемые». Ведь процесс продолжается, и на литургии присутствуют те, кто проходит оглашение в настоящий период времени. В противном случае выражение теряет смысл и приводит к абсурду: зачем уже оглашенным покидать храм («Оглашеннии, изыдите!»), если они как будто уже закончили оглашение, а значит, должны быть крещены и являются верными?

В дальнейшем мы будем использовать уточненную грамматическую форму – «оглашаемые».

Последованию таинства крещения в Требнике предшествует чин оглашения, в котором имеется целый ряд молитв, имеющих в виду катехуменов.

Забегая вперед, скажем, что все они предполагают чтение не за один раз, заодно с самим крещением, а в разное время – в связи с тем или иным периодом оглашения (то же самое касается и обрядов Восьмого дня после крещения, название которых говорит само за себя). Тут перед нами, кстати, еще одно указание на изначальную длительность катехизации как многодневного процесса. Давно существующая современная практика вычитывать упомянутые молитвы одним «залпом» с крещением указывает на частичное или даже в значительной мере выхолащивание их простого первоначального смысла. Неудивительно, что многие священники предпочитают сокращать столь утомительное чтение.

Всё становится на свои места, если молитвы, связанные и с катехизацией, и с крещением, читать полностью, не сокращая, но не одним разом, а сообразно каждому моменту и периоду оглашения (подробнее – см. п. 6.3.4). В таком случае катехизация на всём её протяжении воспринимается и оглашаемыми, и Церковью не каким-то отвлеченным, не связанным с богослужением учебным процессом, а делом Церкви, в том числе и совместным, церковным молитвенным деланием.

Так, уже само начало оглашения благословляется церковной молитвой, сохраненной в древних литургических документах, хотя и вышедшей из употребления. Мы говорим не о той молитве, с которой в современном Требнике начинается чин оглашения и которая по-славянски называется «Молитва во еже сотворити оглашеннаго», а о той, что была известна в древности как «Молитва чтобы сотворить язычника оглашенным». Вот ее церковнославянский перевод с греческого:

«Благословен еси, Господи Боже, Отче Господа нашего Иисуса Христа, иже от всех язык избирая себе люди изрядны ревнителя добрых дел. Ты и сего пришедшаго святей твоей Церкви раба Твоего [имярек] благослови и отверзи ему очи к дивных Твоих чудес разумению, отверзи ему уши во услышание божественных словес Твоих и причти его оглашенным людей твоих, яко да во время благоприятно сподобитися <бани> паки бытия одеяния нетления.

Таже знаменает его паки трижды. Написано бысть имя его во оглашенных.

Ты, Владыко, спасение послал еси мирови святое Твое Слово да исполнит вся богоразумения Твоего. Ты изъят душу раба Твоего от лукаваго, Ты и просвети ю (т. е. ее) и настави на освящение Христа Твоего и да не простиши духу некоему лукавому вмещение еще имети в нем. Ты бо еси един Избавитель роду нашему, и тебе славу и благодарение приносим Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь»[20]20
  Цит. по: Арранц М. Избранные сочинения по литургике. Том 1. Таинства Византийского евхология. Папский Восточный институт. Институт философии, теологии и истории св. Фомы. Рим; М. 2003. С. 260–261. Русский перевод этой молитвы по изданию Свято-Филаретовского православно-христианского института: «Благословен Ты, Господи, Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Ты из всех народов избираешь Себе народ особый, ревностный к добрым делам, – Ты же и этого/этих раба/-ов Твоих (имя/имена), пришедшего/их ко святой Твоей Церкви, благослови! Отверзи его/их очи для уразумения дивных чудес Твоих, открой его/их уши для слышания божественных слов Твоих, присоедини его/их к оглашаемым народа Твоего, чтобы во время благоприятное он/они был/-и удостоен/-ы купели возрождения и одежды нетления. Снова знаменует его/их образом Креста [трижды] и записывает его/ их имя/имена среди имен оглашаемых и далее молится: О, Владыко, Ты послал спасение миру – святое Слово Твое, [Христа], дабы Он каждого исполнил познанием Тебя как Бога; Ты отнял у лукавого душу/-и раба/-ов Твоего/-их, Ты же и просвети его/их, и наставь на путь освящения через Христа Твоего, и впредь не допускай никаком злому духу пребывать в нем/них, – ибо Ты один – Избавитель рода нашего и Тебе мы приносим славу и благодарение, ныне и всегда и во веки веков. Аминь». (Православное богослужение в переводе с греческого и церковнославянского языков. Книга 4. Последования Таинств Крещения и миропомазания и другие чины воцерковления с приложением церковнославянских текстов. Свято-Филаретовский православно-христианский институт. М. 2008, С. 29–30.)


[Закрыть]. Эту молитву в Феодоровском соборе мы читаем в самом начале цикла оглашения, по окончании первой же встречи (см. пп. 2.2.5), во время которой происходит знакомство друг с другом в малых группах. Молитву же «во еже сотворити оглашеннаго», идущую первой в современном Требнике, читаем перед заключительным этапом оглашения – или, как в древности, в Крестопоклонное воскресенье, или чуть раньше – в начале Великого поста (см. пп. 6.3.4).

Самым явным знаком молитвенного участия Церкви в деле оглашения является ектения и молитва об оглашаемых, произносимые в завершение литургии оглашаемых. Будучи одной из замечательнейших не только литургических, но и педагогических находок Церкви, они звучат не отвлеченно и абстрактно (настолько, что во многих храмах и на многих, особенно торжественных и архиерейских богослужениях, они и вовсе опускаются), а, напротив, предельно конкретно, предметно, точнее, личностно, когда вот здесь, рядом с нами на службе находятся конкретные люди, известные по именам, о которых мы точно знаем, что они проходят здесь же, в нашем приходе свой путь подготовки к крещению.

Текст ектении и молитвы предварительно следует подробно растолковать всем оглашаемым. Это делается на первой огласительной встрече, с тем чтобы катехумены понимали смысл текста и необходимость (!) своего присутствия на литургии. Но не менее важно и другое – чтобы и сама Церковь (приход, община) понимала важность присутствия оглашаемых на службе. В конце первой огласительной встречи в храме читается и молитва на начало оглашения (см. пп. 2.2.4), составляется список имен готовящихся к крещению, которые в последующие дни поминаются в течение всего периода катехизации на каждой воскресной литургии в молитве об оглашаемых после слов «Призри на рабы Твоя оглашаемыя…». Молитву на начало оглашения можно прочесть и прямо во время литургии перед началом ектении об оглашаемых.

Логически рассуждая, легко заключить, что первое «Господи, помилуй» и последнее «Тебе, Господи» в ектении об оглашаемых поет не хор (от лица верных), а оглашаемые, к которым непосредственно и обращены призывы диакона: «Помолитеся, оглашеннии, Господеви» и «Оглашении, главы ваша Господеви преклоните». В Феодорвоском соборе такая практика существует с самого начала возрождения прихода в 1990-е годы, одновременно с которым появилась здесь и катехизация.

Правда, в реальности две эти реплики катехумены не поют, а просто дружно произносят. Дружности способствует и то обстоятельство, что, как правило, вместе с ними их произносит и кто-либо из священников или катехизаторов, кто опять-таки вместе с ними затем покидает храм для огласительной беседы (см. п. 6.2). Если же на службе катехумены отсутствуют, а ектения всё-таки читается (например, не в воскресенье), то после указанных слов диакона в соответствующие моменты вполне уместна и небольшая пауза-тишина. Ее нисколько не следует смущаться: такая кратковременная непривычная тишина в ответ на призыв диакона – дополнительное свидетельство того, что в приходе реально действует оглашение, хотя в данный момент катехумены не присутствуют в храме.

Ектения об оглашаемых заканчивается призывом диакона «Елицы оглашеннии, изыдите», трижды повторяемым для пущей убедительности.

В настоящей общепринятой практике в этот момент из храма никто никуда не уходит, хотя такой приём имел бы (и имеет там, где он осуществляется) нагляднейшее и убедительнейшее педагогическое, катехизическое значение.

Вопрос о том, кто покидает храм после возгласа «Елицы оглашеннии, изыдите», имеет как будто один-единственный очевидный ответ: уходят оглашаемые, то есть те, кто готовятся к крещению, ибо они не могут присутствовать на литургии верных. Правда, случаи такие настолько редки, что, пожалуй, задумаешься, к кому же и в самом деле обращены эти слова. Троекратный повтор лишь усиливает недоумение: диакон как будто не может докричаться до адресата! Впечатление несколько сглаживается той скороговоркой, с которой большинство диаконов и священников произносят слова, как будто и в самом деле потерявшие актуальную значимость.

Там же, где длительная катехизация происходит и реальные катехумены, готовящиеся к крещению, присутствуют на литургии оглашаемых, есть кому и выходить.

И всё же разговор о том, кто ещё может покидать храм после литургии оглашаемых, в наши дни может быть продолжен, а ответ – расширен.

Хотелось бы предупредить читателя о том, что дальше в данном пункте содержится, возможно, одно из самых рискованных рассуждений из всего, что написано в этой книге. Риск связан с возможностью превратного истолкования сказанного. Вот почему просим читателя не спешить с негативными выводами, опираясь лишь на сложившиеся, кажущиеся бесспорными стереотипы. Мы же постараемся подобрать как можно более взвешенные формулировки с целью как можно более адекватно передать смысл того, что хотим сказать.

В самом начале нашей книги мы уже сказали, что реальность наших дней заключается в наличии большого числа тех, кто, будучи крещеными, по уровню церковного опыта и запасу знаний о вере и смысле церковного богослужения (в первую очередь, главного из них – литургии) ничем не отличаются от некрещеных (см. п. 1.3.2).

Вот почему в качестве рекомендации мы предлагаем крещеным катехуменам, никогда не имевшим опыта причастия, воздержаться от него вплоть до своего первого причастия в конце оглашения (в Великий четверг или в Великую субботу). Но это именно рекомендация – не более того! Право выбора остаётся за самим человеком, который в любой момент может и имеет право приступить и к исповеди, и к причастию. Во-первых, с точки зрения смысла и буквы церковных правил, никто из нас не имеет ни канонического, ни морального права преграждать крещеному человеку путь к причастию (разумеется, за исключением случаев смертных грехов). Во-вторых, практика выхода катехуменов после «Оглашеннии, изыдите» сегодня настолько непривычна, что даже некрещеные, то есть те, к кому эти слова относятся напрямую, порой лишь с большим трудом бывают способны «оправдаться» перед подавляющим церковным общественным мнением, убежденным в ненужности длительного оглашения. Что уж говорить о крещеных, которые оказываются совершенно беззащитны перед еще более подавляющим прессингом большинства!

А между тем польза от такой рекомендации есть, и она достаточно очевидна. Особенно в случае, если речь идет о тех, кто никогда не причащался. Для них первая исповедь и первое причастие становятся таким же уникальным событием жизни и таким же большим переживанием, что и крещение для некрещеных. Вот и предлагается им подойти к нему столь же обстоятельно и серьезно, как и к событию крещения. Разумно было бы рассуждать так: если ты прожил определенную часть сознательной жизни (не важно, сколько тебе лет – 20, 30, 50 или 60 и так далее) без причастия, то потерпи еще немного (что такое семь месяцев оглашения в сравнении с годами, десятками лет прожитой жизни!), но преврати эти семь месяцев в осознанный, насыщенный духовной работой и познанием путь к первому причастию. И прими его или в самый евхаристический день в году, когда весь православный народ причащается с особым чувством, то есть в Великий четверг, или в день вступления в Церковь твоих новых братьев и сестер на Крещальной литургии в Великую субботу. И тогда Пасха и Светлая седмица с их ежедневным причастием станут для тебя воистину праздником, «иного жития, вечного, началом».

Кроме того, после исхода из храма катехуменов и непричащающихся у них есть возможность беседы со священником или катехизатором (см. п. 6.2), во время которой они могут по свежим впечатлениям задать волнующие и интересующие их вопросы о богослужении, а также о многом другом, что касается катехизации.

Наконец, нельзя не учитывать, что для тех, для кого опыт присутствия на богослужении совсем нов и непривычен, бывает вполне достаточно тех 40–50 минут, в течение которых длится литургия оглашаемых.

Однако дерзнем предположить, что выход из храма после «Оглашеннии, изыдите» может быть полезен и для тех, кто имеет опыт причастия – не только давний или редкий, но и даже регулярный. На всякий случай еще раз оговоримся: подобное решение (оставаться дальше на литургию верных и причастие или выходить после литургии оглашаемых) самостоятельно принимает проходящий катехизацию! Польза тут в том числе опять-таки в той же беседе, которая имеет место непосредственно после этого.