Текст книги "Дэзи Фрэдмэн и Стэн Капенда"

Разговор о силах, которыми распологают сепаратисты в рассматриваемом районе, их дислокации и постах, средствах передвижения и оружии, путях сообщения между населенными пунктами, местном населении, его занятиях и другом продожался еще минут тридцать.

В самом конце беседы Кабан вдруг резко вскочил со своего места и ударил по середине карты своей мясистой волосатой рукой, убив на ней и размазав большую синюю муху. Офицер посмотрел на Кабана с некоторым удивлением, а Стэн улыбнулся. Когда все было убрано со стола, африканец вручил Стэну планшетку с его личной картой и пакет с обмундированием соответствующего размера. Стэн не стал модничать и тут же переоделся, положив свою гражданскую одежду и обувь в вещмешок.

– Вертолеты прибудут поздно вечером. Сядут прямо рядом с вами. Вылет ночью. Рано утром, в сумерках, будете на месте. Ну, вот пока и все, – заключил офицер.

Стэн распрощался с анголезцами, вместе с Кабаном сел в джип и африканский солдат повез их в конец деревни, где расположилась группа.

На краю поселка бойцы сидели и лежали на траве около продолговатого деревянного строения с длинным крыльцом. Дальше была большая поляна. Еще дальше начинался лес.

Четверо новых солдат оказались наредкость контактными ребятами. Они сразу же расположили к себе всех остальных членов группы. Много говорили, шутили и рассказывали анекдоты, раздавали сигареты, которых у них оказалось очень много.

Машина подъехала к строению и остановилась около его входа. Кабан, пошатываясь и зевая, проследовал внутрь сарая, а Капенда направился к бойцам специального отряда.

Джонсон вскочил с земли, выплюнул сигарету изо рта и закричал во все горло: – «Становись!»

Солдаты быстро поднялись и выстроились в две шеренги.

– Ровняйсь, смирно!

Капенда подошел к застывшим солдатам.

– Вольно!

– Вольно! – повторил команду Джонсон.

– С оружием, боеприпасами, обмундированием и снаряжением все нормально? Шифры для радиопереговоров получили? – обратился он к Джонсону.

– Да, сэр. Я все проверил лично. На каждое отделение по четыре укороченных ручных пулемета М-60, чтобы создать преимущество в огне, если понадобится. Все автоматы и автоматические карабины с оптическими прицелами, подствольными гранатометами и фонарями. Карабины SR-16 M4 с глушителями. Бинокли и приборы ночного видения. Получили пистолеты, ножи, патроны, гранаты, взрывчатку и взрыватели к ней, рации, портативные приемопередатчики, наушники и микрофоны, фонари, компасы, четыре палатки, вещмешки и плащ-палатки, фильтры для воды, складные носилки, медикаменты, топографические карты на всех. Шифры засекреченной связи у нас и на каких радиоволнах работают сепаратисты мы знаем. Короче, оснащение и оружие что надо. А у наших противников одно старье. У этих ребят винтовки и автоматы, вероятно, времен второй мировой войны. Так что мы победим, – весело сделал заключение Ник.

– Насчет победы подожди пока. А старое оружие у них было двадцать лет назад.

– Это ничего не меняет старое или новое.

– Хорошо, что не меняет. С продовольствием как?

– Мы взяли продовольствия на сорок четыре человека на пять дней на тот случай, если выйдет заминка с возвращением. Если поиски пассажиров затянутся провиант тоже не помешает. Хотя это и лишний вес, его же в любой момент выбросить можно.

– Пять дней для нас критический срок. Если проторчим на территории врага дольше, мы погибли. Уйти не сможем. Они же у себя дома. Какими бы мы ни были ушлыми и сообразительными, все равно найдут, окружат и задавят. Поэтому количество продовольствия сведите к минимуму. К тому же я не завидую тому, кто получит пулю в переполненный кишечник. Ни каких шансов на спасение уже не будет. Надеюсь это-то всем ясно. А вместо этих продуктов питания лучше побольше патронов возьмите. Вообще без еды спокойно можно прожить неделю, а то и больше. Без воды – три дня. А вот без патронов бывает и трех минут не протянешь.

– Понятно, – ответил Джонсон, – патронов возьмем больше, а количество продовольствия сократим. С пустым желудком передвигаться намного легче. И еще. От бронежелетов я отказался. Это ж какой вес!

– Совершенно верно сделал. В умного пуля не попадет, а в дурака сразу две и никакой бронежелет не спасет. У тебя по снаряжению все?

– Да.

– Задача прогулки, надеюсь, всем ясна, – Капенда повернулся к солдатам, – об этом я и говорить не стану. Повторяю, что все нужно сделать скрытно, а главное молниеносно. Чем быстрее будем работать, тем больше шансов, что и людей выручим и сами останемся живы. Всем придется пошевелиться. Понятно? Попробуйте у меня залениться!

– Большинство бойцов знаю, но с шестью я впервые на деле. Новички два шага вперед.

Шесть человек вышли из строя. Стэн начал с самых молодых, людей Джонсона, внимательно вглядываясь в лицо каждого.

– Фамилия.

– Дэнис Купер, сэр! – на Капенду смотрел голубыми глазами сухощавый спокойный человек лет двадцати шести.

– Ваша?

– Фрэнк Гордон, сэр! – ответил, недобро глядя на командира, высокий хорошо сложенный парень приблизительно такого же возраста.

– Из Нью-Йорка?

– Да.

– Надо отвечать: «Да сэр!»

– Да, сэр!

– Я вижу, вы чем-то недовольны. Так вот, забудьте все свое личное и думайте здесь и там, куда мы едем, только об общественном, о нашем деле. Вы меня, надеюсь, поняли?

– Да, сэр!

– Отлично!

Капенда сделал еще два шага и подошел к людям Бэлламора.

– Вы.

– Берт Рэд, сэр! – немного заторможенно сказал очень большой хмурый человек с грубой угловатой физиономией.

– Я всегда полагал, что являюсь самой лучшей мешенью, – заявил Капенда. – Какой у вас рост?

– Два метра, сэр.

– Значит я ошибался относительно себя. Теперь вы, Рэд, самая лучшая мешень.

Солдаты оживились.

– Вы.

– Майкл Сависски, сэр! – весело выкрикнул следующий, высокого роста субъект, по мятому лицу которого было видно, что он в жизни пережил немало.

– Вы. Фамилия.

– Аркади Харт, сэр! – хрипло гаркнул толстый солдат, какой-то узловатый и безшеий, с мощным затылком, очевидно, уже родившийся когда-то не ребенком, а сразу мужчиной, с лицом тоже хорошо изгаженным жизнью.

– Вы.

– Чунка.

Перед Стэном стоял маленького роста плотный человек в очках со стеклами, слегка запотевшими в верхней части. Очкам помогала удерживаться на лице какая-то резинка от трусов, которая проходила через затылок и крепилась на душках. Очень широкоскулое, похожее на колесо лицо, блестело и было, как будто, смазано каким-то салом. Раскосые, быстрые, черные и маленькие как у мыши, словно плавающие в скольской жидкости глазки, свидетельствовали о хитрости их владельца, постоянно готового, как показалось Стэну, уже сложившему заранее мнение о новом подчиненном, к какому-нибудь обману, махинации или подлости. Капенде почудилось даже, что каждый глаз его нового собеседника действует самостоятельно, независимо от другого, как у хамелиона. Из-под панамы выбивались густые, толстые, иссиня-черные волосы с довольно большим процентом проседи. Тело солдата источало метра на полтора запах, особого не очень хорошо пахнущего и специфичного масла, похожего на репейное. Человек смотрел на Капенду снизу вверх, прямо в глаза, нагло улыбаясь.

– Чунка? А имя?

– Просто Чунка. Это и имя и фамилия. И папу моего тоже звали Чунка. У нас обычай такой. От отца имя к сыну переходит, а от сына обратно к отцу и к другим родственникам. Туда-сюда. Как у итальянского семейства Буратино. Там у них все были Буратино. Отец и мать, дедушка и бабушка, все дети тоже назывались Буратино.

– «Чушь какую-то парень несет», – подумал Стэн. – Буратино, говорите.

– Да. Про него целая книга интесная написана, про его похождения. Очень поучительная и полезная. Читали такую детскую книгу? – Чунка улыбнулся и его рот растянулся от одного уха до другого.

Стэн понял, что его новый подчиненный беззастенчиво издевается над ним.

– «А не много ли ты берешь на себя, сволочь», – про себя сказал Капенда и тоже криво улыбнулся.

– Вот как! – уже вслух процедил командир. – Поучительная? Нет, такую книжку для детей я не читал. Не было времени заниматься всякой чепухой. Но ради того чтобы углубить свои знания в области антропонимики, я прочитаю потом эту ахинею про семейство Буратино, если найду, конечно, соответствующую литературу в детской библиотеке. А что это вы так искренне и по-доброму улыбаетесь, Чунка? Что, очень весело? Лично я не вижу никаких оснований для веселья. Впереди у нас не развлечения и не пикник, а исключительно трудная и опасная работа. Может быть, у одного из ваших многочисленных родственников, чунок, сегодня именины?

– Это у меня на нервной почве, – совершенно спокойно и хладнокровно ответил Чунка и снова широко и нахально улыбнулся, показав почти все свои зубы.

– Я так и подумал. Всем бы такую нервную почву как у вас! А между ног при улыбке не потеет? У нервных это происходит в обязательном порядке.

Солдаты заулыбались.

– Не потеет, – злобно отпарировал Чунка уже без улыбки, закрыв рот и сжав губы.

– Ну, тогда еще не все потеряно, вылечат.

Бойцы опять оживились и начали переговариваться между собой.

– Спокойно. Я еще не все сказал, – повысив голос, выкрикнул Стэн.

– Те, кто со мной работали раньше знают, что, начав служить в любом моем специальном отряде, они на время этой работы уже перестают быть гражданами Соединенных Штатов со всеми там конституциями и демократиями, гуманизмом и любовью к ближнему. Они превращаются в солдат особого подразделения, в котором действуют иные нормы поведения и жизни. Поэтому для новеньких я раскрою пару секретов нашей деятельности, без которых нам обойтись будет невозможно. Любое мое слово – закон. Того, кто ослушается меня, Джонсона или командиров отделений я пришью немедленно и без всяких разговоров. На месте. Получше запомните что я сейчас сказал, повторять не стану. Это, во-первых. И еще. По нашему неписанному правилу, раненных мы с собой не берем. Оставляем там, где они были ранены. Это, во-вторых. Надеюсь, всем все понятно? Для новичков я добавлю еще, что про всех ваших бывших начальников, которым вы подчитялись раньше, кабанам, гаррисам и мочианам, я рекомендую забыть до того времени, пока мы не вернемся обратно, на родину. Сейчас ваш командир я, – сказал Капенда с улыбкой, вспоминая слова Кабана, сказанные им в аэропорту Киншасы. – Понятно?

Солдаты молчали.

– И последнее. Чтобы никто с собой спиртного не прихватил. Алкоголя в рот ни капли. Это пойло перед боем только для убойного скота и героев-дураков, а нам совершенно чистая голова нужна. Уверенная рука и не ватные ноги. Мы не имеем права там где-нибудь и оступиться, что-нибудь громко произнести. Даже в легком алкогольном опьянении человек может допустить ошибку. А одна самая ничтожная пьяная ошибка одного идиота может стоить жизни всем. Я понятно излагаю? Все ясно?

Никто опять не проронил ни звука.

– Что вы продолжаете улыбаться, Чунка? Мы уже перестали говорить о ваших родственниках и нервной почве. Я вижу, вам что-то не очень понятно. Вы уразумели то, что я сказал про алкоголь?

– Это не ко мне. Я не употребляю алкоголь.

– Мне наплевать употребляете вы его или нет. Важно чтобы вы меня во всем понимали, как я того требую и тотчас отвечали, если я спрашиваю. Так вам понятно? Если не понятно, то вы остаетесь здесь и никуда не летите.

– Все понятно, – поспешил ответить Чунка.

– «Заинтересован в поездке, умник. Это хорошо», – подумал Стэн. – У кого есть родственники из числа заложников?

Ответа не последовало.

– «Родственников заложников здесь нет. Значит это опять была «шутка» Мочиано», – еще раз про себя сказал Капенда.

– Новенькие! Всать в строй.

Шесть солдат заняли свое место в строю.

– Теперь ваши вопросы. Слушаю.

– А что будут делать в отряде эти двое? – спросил Сависски с кривой усмешкой, пренебрежительно кивнув в сторону двух чернокожих бойцов, Джо Бэйкера и Эванса Рида.

– Я на них надену кальсоны и они будут изображать местных жителей, – ответил Стэн.

Сависски расхохотался.

– Здесь ничего смешного нет. Без этих ребят вся наша акция гроша ломаного не стоит. Напрасный труд. Слышали такое выражение, Сависски? Они понимают и немного говорят на местных языках. Только с их знанием аборигенных языков мы сможем отыскать здесь заложников. Я вразумительно все объяснил или нет?

– Все понятно.

– Хорошо, что понятно. Еще вопросы есть?

Тимоти Балоботя поднял руку.

– Что ты хочешь спросить?

– Говорят в числе заложников есть пять женщин. Так, кажется?

– Так. Но к стюардессам не приставать. И вообще чтобы с женщинами никто не дурил. Бардака и прочих безобразий я не потерплю. Никакой грязи и аморала. Вести всем себя с этими пассажирами, если мы до них доберемся, учтиво и подчеркнуто вежливо, чтобы о нас не подумали как о каком-то сброде. Запомните, мы не какие-нибудь там бандиты, а люди, выполняющие благородную миссию.

– Командир, почему вы говорите только о стюардессах? – задал второй вопрос Тимоти.

– В стюардессы всегда набирают красивых женщин. Все остальные могут быть уродинами, – ответил Капенда.

– А я извращенец. Чем страшнее баба, тем для меня еще и лучше.

Все засмеялись.

– К уродинам можно приставать? – не унимался Балоботя.

– Ты сначала до этих уродин доберись. Я только что об этом сказал. А потом к вопросу о приставании мы вернемся. Понял или нет?

– Дошло. Но вот если у женщины одна нога короче, а другая длинее…

Солдаты опять заулыбались.

– И долго ты собираешся морочить мне мозги? Кончай свое дешевое представление. И так уже достаточно потрепались.

Ник МакКарни поднял руку.

– Что такое Ник?

– У меня вопрос по этому же поводу, – ответил МакКарни.

– Значит продолжаете создавать хорошее настроение? Ладно, послушаем. Говори.

– Приставать не надо. Это я понял. Но, предположим, мы освободили заложников и одна из дам сама захочет меня или кого-то из нас отблагодарить каким-либо способом, лежа, сидя или стоя. Как мы должны реагировать?

– Если тебя захотят отблагодарить, а ты растеряешься и не будешь знать, как тебе реагировать, подойдете ко мне вдвоем. Мы все быстро обсудим и я дам тебе совет, каким способом лучше принять благодарность.

Снова все расплылись в улыбках.

– Прекратить поганые улыбочки! – закричал Джонсон.

– Так понимаю, что теперь-то уж все вопросы исчерпаны, – заявил Капенда. – Если по существу ничего больше нет, можно разойтись. Самым тщательным образом проверьте оружие и все снаряжение. То что не в порядке – заменить. Как следует подкрепитесь. Не уверен, что на месте операции будет продовольственное изобилие. Намажтесь гримом и хорошо отдохните в оставшееся время. На счет отдыха рядом с сепаратистами не надейтесь. Вертолеты будут около полуночи.

– Разойдись! – заорал Джонсон.

* * *

В 23:30 на поляну опустились два вертолета. Кабан с помятым после сна в сарае лицом и высокий красивый белобрысый мужчина в сером комбинезоне летчика подошли к Капенде.

– Это командир вертолетчиков Боб Смит. А это начальник группы особого назначения Стэн Капенда. Обсудите друг с другом все детали предстоящей работы, – поспешно сказал Кабан, нервно и быстро вырвав из бороды волос. – Я вам еще для чего-нибудь нужен, господа?

– Только если что-то особое хотите добавить к тому, что мы уже знаем, мистер Кабан, – ответил Капенда.

– Нет, нет. Все уже сказано.

– Тогда прощайте!

– Желаю вам всем остаться в живых! – громко бросил Кабан, сел в машину и хлопнул шофера по плечу.

Двигатель заработал, машина начала движение и через минуту скрылась в темноте.

– Я так понимаю, что нам с вами придется немного поработать вместе.

Командир вертолетчиков по-доброму улыбнулся и кивнул головой.

– Давайте еще раз уточним детали операции. Путь туда и высадка не вызывают вопросов. Маршрут, время и место десантирования были особо оговорены. Все это вам тоже хорошо известно. Самое главное – возвращение. В случае успеха операции, как только освобождаем заложников, мы сразу же посылаем в эфир позывной и сообщаем наши координаты. Уже с утра следующего дня вы должны ждать от нас вызова. Правильно?

Смит молча улыбнулся, закрыл глаза и снова кивнул головой. И только тут Стэн заинтересовался внешностью начальника вертолетчиков. Это был очень красивый мужчина средних лет, с правильными чертами лица, высоким лбом и прямым носом, серыми глазами и пшеничного цвета волосами. Но несмотря на внешнюю красоту, что-то было в облике собеседника отталкивающее. Стэн внимательно взглянул мужчине в глаза. Капенде вдруг показалось, что такому человеку ничего не стоить разрезать ножом пополам живую кошку или переломать железным ломом руки беззащитной старухе.

– Сразу после позывного вы вылетаете. Наша задача продержаться до вашего прилета. Так? – продолжил свою речь Капенда.

Вертолетчик также внимательно посмотрел Капенде в глаза, как будто он хотел углубиться в душу Стэна, улыбнулся шире прежнего, опять закрыл глаза и низко нагнул голову в знак согласия. И тут у Стэна по спине пробежали мурашки. Он понял, что произошли какие-то изменения, о которых он опять ничего не знает, что все происходящее обман. Все представляет из себя плохой концерт, в котором кому-то предстоит рисковать жизнью или расстаться с ней, а кто-то пострижет купоны и выиграет. Никто за ними, ушедшими на смертельное задание, не прилетит. Их бросают на произвол судьбы. Но почему? Что еще выдумали эти гады здесь и там, за океаном, этот Мочиано? Все было вроде бы нормально, но какое-то десятое чувство Стэна подсказывало ему, что он имеет дело с неправдой. Писатель-фантаст назвал бы это чувство чувством инопланетянина, способного понимать и «видеть», осязать и чувствовать больше земного человека. Однако все это не было связано с чем-то чуждым простым людям или сверхъестественным. Стэн просто имел чрезвычайно большой жизненный опыт. Ему бессчетное число раз приходилось сталкиваться со всякими отбросами общества, негодяями и сволочами, враньем и вероломством. Он очень легко мог отличить ложь от правды. Здесь была явная ложь. Но что следовало делать в этой ситуации? Логическое мышление Стэна начало быстро работать. Мысль о том, что он ошибается несколько раз возникала в голове Капенды и столько же раз отбрасывалась. Отказываться от всего уже было поздно и невозможно. Отступать все равно было некуда.

– Значит мы вызываем вас и ждем. Так? – еще раз повторил Стэн.

– Так! – наконец-то произнес единственное слово вертолетчик. Вслед за этим он улыбнулся, закрыл глаза и медленно кивнул головой.

Пальцы правой руки Стэна сжались в кулак. Капенде невыносимо хотелось со всей силы двинуть Смита в его красивое лицо. Однако он умел владеть собой. Секунды было достаточно для того, чтобы Стэн собрался и смог продолжить короткий разговор двух командиров.

– Спасибо! Сразу видно, что имеешь дело с надежным человеком, человеком чести, хозяином своего слова, на которого можно надеяться и всегда положиться, который никогда в трудную минуту не подведет.

Стэн полностью скопировал манеру поведения Смита, улыбнулся, закрыл глаза и опустил голову. Когда он поднял ее, увидел в упор смотевшие на него немигающие, как у филина, злые глаза Смита. Улыбку сняло как рукой. Рот был перекошен. Нижняя губа дрожала. Красавец все понял.

– Джонсон, командуйте! – приказал Стэн Джонсону сквозь зубы, резко отвернувшись от вертолетчика.

– Первое отделение в левую машину, второе – в правую. Быстро! – закричал Джонсон.

Солдаты побежали к вертолетам.

* * *

Примерно два часа машины летели к месту назначения под проливным тропическим дождем, несколько раз меняя курс и постоянно поднимаясь над джунглями и опускаясь вниз, болтаясь в разные стороны от сильных порывов ветра. Сначала путь шел на юг параллельно побережью, потом вертолеты повернули на восток, как бы повторяя маршрут американского лайнера, сбившегося с курса и подбитого сепаратистами. В начале третьего группа особого назначения была на месте.

Прозвучала команда к высадке. Бойцы по длинным фалам начали спускаться на землю. Все шло в соответствии с инструкциями. Но когда с борта одного из вертолетов начал спускаться последний солдат, произошло непредвиденное. Порыв урагана дернул винтокрылый агрегат в сторону. Вертолет как бы провалился, накренился и срезал лопостями несколько ветвей дерева. Фал крутануло и бойца, державшегося за него, ударило о ствол растения. Удар был настолько сильным, что оглущенный человек выпустил из рук фал и полетел с высоты примерно двадцати метров вниз головой.

Высадив людей, вертолеты поднялись над лесом и легли на обратный курс.

– Что там? – бросил через плечо Капенда. – Эльсон!

– Носилки! – крикнул кто-то.

– Носилки не потребуются. Яму надо копать, – Эльсон оторвался от лежащего на траве бойца и повернулся в сторону Капенды. – Парень отдал концы.

– Черт! Хорошее начало! Ничего не скажешь!

– Он сломал себе шею и позвоночник местах в восьми, большой вдавленный перелом правой теменной кости, – отрапортовал Стэну подбежавший Эльсон. – Какие будут приказания?

Стэн сплюнул и оттер с лица дождевые капли.

– Рация!

– Командир, нас засекли! – ответил Бэйкер, стоящий на коленях около рации. – Какой-то «сто сорок третий» сообщает какому-то Нбагонго, кажется, точно не могу понять, что в его сторону ушли два вертолета.

– Отлично! Все идет просто великолепно! Надо же, не успели прибыть, а нас уже засекли! А этот Нгандонго или Гандон, как его там, что отвечает?

– Гандон? – переспросил Бэйкер и улыбнулся.

– Да, да, – с нетерпением выкрикнул Капенда.

– Главный Презерватив отвечает Презервативу номер сто сорок три, что пошлет сейчас в район «В» или «квадрат четыре», хрен их разберет, группу солдат все проверить и прочесать, – с совершенно серьезным лицом ответил Бэйкер.

– Понял! – на этот раз улыбнулся Стэн. – Джонсон и командиры отделений ко мне!

Капенда отошел к стволу дерева.

– Ник, сверху чем-нибудь прикрой меня. Слушайте все. Быстро собираем барахло и отваливаем отсюда. Проследите чтобы ничего не забыли, чтобы никаких следов не осталось. Мы вот здесь, – Стэн раскрыл планшетку и включил фонарь. – Деревня, которая нам нужна, тут. До деревни километров восемнадцать. Это дорога. Будем двигаться вдоль нее в северо-восточном направлении. Первое отделение слева от дороги, второе – справа. На дорогу не высовываться. Этих проверяющих, на машинах, надо ждать со стороны базы сепататистов, думаю, минут через двадцать – тридцать. Когда они будут проезжать мимо, всем затаиться. Быть готовыми к бою, но стрельбу ни в коем случае просто так не открывать. Только если они на нас непосредственно нарвутся. Только если не будет уже никакого другого выхода. Сейчас все переговоры не иначе как знаками. Переговорные устройства использовать лишь в бою.

– Вопросы есть? Вопросов нет. Чей это погиб парень?

– Мой, – ответил Алексон.

– Фамилия?

– Чунка.

– «Ну, вот и закончилось потрясающее везение», – подумал Стэн.

– Его возьмем с собой. Заверните в брезент и на носилки. Заниматься ритуалами сейчас времени уже совсем нет. Если мы его здесь где-нибудь спрячем, они найдут. Зароем в другом месте, подальше отсюда и там, где трудно будет отыскать, лучше где-нибудь в болоте. Вперед!

Приблизительно через час после начала движения группы от места высадки мимо спрятавшихся в придорожных зарослях солдат Капенды по проселочной дороге проехали, буксуя в грязи, джип и бортовая машина с рваным тентом. Через большую дыру были видны сидящие на скамейках мокрые и сонные чернокожие воины в камуфляже и с оружием в руках. Еще через час несколько человек с телом Чунки углубились в джунгли, в сторону от дороги, метров на триста. Солдаты сняли с трупа униформу и ботинки, снова завернули его в брезент и опустили в воду болота, придавив сверху стволом гнилого дерева и большими корягами. По поручению Капенды, Алексон проверил вещмешок и карманы одежды погибшего. Никаких документов, записных книжек или писем там обнаружено не было, только очень большое количество уховерток и зубочисток. Хитрость, осторожность и предусмотрительность на этот раз не помогли Чунке. Сила земного притяжения все это свела на нет.

* * *

Путь вдоль дороги оказался не очень трудным, хотя густая растительность существенно замедляла передвижение. Часам к 6 утра дождь закончился. Облачность рассеялась и от земли начали подниматься вверх зловонные испарения. Идти стало немного легче. Через каждые два часа пути отделения отдыхали минут по пятнадцать, после чего снова продолжали путь. Четыре раза мимо солдат проезжали автомобили сепаратистов.

Около полудня люди Капенды вышли к перекрестку дорог. До деревни, где могли находиться заложники, оставалось не более восьми – десяти километров. Солдаты заняли позиции в кустах.

– Что там слышно? – обратился Капенда к Бэйкеру, в очередной раз включившему рацию.

– Пока ничего. Все, кажется, спокойно, сэр!

– Понял. Все ребята. Начинаем главную часть работы. Джонсон, Алексон, Ждано, Бэйкер и Рид! Ко мне!

Все пятеро подползли к Стэну.

– Джо, Эванс! Ваше время настало. Пойдете в разведку.

– Видите здесь одиночную постройку? – Капенда указал на карте знак, обозначающий какое-то строение. – Низменность, смотрите, уходит вправо, лес становится реже, много полян. По сведениям наших ангольских союзников, тут или поблизости должны быть местные жители – какие-то скотоводы. Здесь много травы и мухи цеце почти не бывает, поэтому место для разведения крупного рогатого скота удобное. Скотоводы могут распологать соответствующей информацией. Что вам нужно делать объяснять не стану. Все по обстоятельствам. Но будьте осторожны и очень внимательны. Сепаратисты наверняка начнут сейчас рыскать везде. Вы уже видели. Мне все эти их машины, так активно разъезжающие, не нравятся. Похоже, это неспроста. Пока нет машин идите прямо по дороге. Услышите звук моторов – прячьтесь. Пять человек прикрытия будут все время поблизости, в кустах и скрытно передвигаться следом или параллельно с вами. Все время будут рядом. Мы остаемся тут. Переодевайтесь.

– Ждано!

– Да, сэр!

– Обеспечь людей для страховки.

– Есть, сэр!

– Федотофф, Черемхи, Трюкман, Шаберштейн и Гордон, – выкрикнул Ждано, – приготовиться.

– Командир, я тоже во втором отделении. Можно и я пойду в подстраховку. Очень хочется добраться до тех, ради кого мы так далеко сюда летели. Хочу поскорее в дело. Хочется быть первым, – поспешно сказал кто-то из солдат, лежащих на земле позади Ждано.

Стэн из-за ветки выглянул на говорящего. Это был Сависски – один из четырех ранее приехавших в Анголу бойцов, человек высокий и большой, с черными прямыми волосами и карими глазами, с вытянутым лицом и слегка убегающим назад, сужающимся к низу подбородком и широкими кистями рук похожими на лопаты.

– А, это вы Сависски. Любите много говорить, все время задаете вопросы, отмачиваете шутки и хотите опередить время и события.

– Так точно, сэр!

– Все решает командир отделения. Обратитесь к нему. Ждано, тут к тебе вопрос, – Стэн улыбнулся.

– Какой еще вопрос? Я уже назвал людей, – ответил Ждано, – считаю, что пятерых вполне достаточно. А вы что, Сависски, себя вместо кого-то предлагаете? Думаете, что с заданием справитесь лучше других? Кого заменить?

– Н-у-у-у, это вам решать.

– Так вот, я решаю: вы остаетесь здесь, мои приказы не оспориваете, предложений не выдвигаете и вопросов больше не задаете. Как бы вас не мучили любопытство и жажда деятельности. Ясно? Будете делать то, что вам прикажут, говорить, когда вам скажут и отвечать, когда спросят.

– Ясно, сэр!

– Вот это объяснение не мальчика, но мужа, – весело прокоментировал решение Ждано Капенда.

Через несколько минут Джо Бэйкер и Эванс Рид, облачились в длинные набедренные повязки, похожие на юбки, под которыми спрятали пятнадцатизарядные пистолеты «Беретта» М92. На ноги одели кроссовки. Узелки, изготовленные из каких-то тряпок, где лежали якобы личные вещи и нехитрый провиант, они насадили на палки и вложили в них связки ручных гранат, к кольцам которых привязали шнуры, выпустив их наружу. Шнуры солдаты удерживали в руках.

– При встрече с местными жителями делайте упор на то, что вы очень долго жили на чужбине, где работали, говорили только на языке белых и немного забыли родной язык, что идете с юга к родственникам на север, – дал последние наставления Капенда. – Все это, конечно, весьма подозрительно в данных условиях, но что мы можем еще придумать. Федотофф с людьми подстрахуют вас. Ну, с Богом!

Бэйкер и Рид вышли на дорогу и, делая вид, что не очень спешат, направились к месту, указанному им Стэном. Тремя минутами позже, пригибаясь в кустах, за ними двинулись еще пять бойцов прикрытия.

Два солдата Капенды шли по дороге чуть больше часа, пока не увидели впереди, справа от нее, несколько коров и два десятка коз. Пасла животных худая, длинная, заморенная девочка лет двенадцати, одетая в какого-то немыслимого цвета балахон. Когда бойцы поравнялись с ней, Бэйкер поздоровался, но ответа не получил.

– Девочка ты овимбунду? – снова заговорил Бэйкер.

– Да.

Бэйкер и Рид сошли с дороги и подошли к девочке.

– А почему ты сразу не отвечаешь? Мы хотя и не местные, тебе зла не причиним.

– Мне дедушка запретил говорить. Особенно с незнакомыми.

– А что так?

– Я не знаю. Запретил и все. Приказал молчать.

В этот момент взгляд девочки остановился на маленьком круглом золотом медальоне, висевшим на шее Джо. Бэйкер сразу это заметил.

– Что, нравится?

– Да-а-а, нет.

– На возьми – тебе это подойдет, – Джо снял с себя медальон и надел его на девочку.

Девочка опустила голову и улыбнулась. Видно было, что беседа получится.

– Понимаешь, – в разговор ввязался Эванс, – мы уже несколько дней идем пешком по этой дороге. Мы родом с юга и направляемся к родственникам. Мы очень долго работали на чужбине – почти двадцать лет. А теперь с нами никто не хочет разговаривать. Даже воды не дают напиться. Очень обидно. В чем дело? Чего это здесь все боятся?

Девочка взмахнула тонкой палкой. Коровы пошли вперед. Все трое за ними.

– У нас такого прежде никогда еще не было. А вот теперь что-то не в порядке. Сегодня утром к дедушке приезжали солдаты и сказали, что в болоте нашли каких-то двух голых китайцев. Мертвых! Что здесь делают азиаты никто не знает. Сейчас их возят по деревням в грузовике и показывают людям. Спрашивают, не было ли здесь других, таких же, – шепотом сказала девочка, – но самое интересное, что такие чудеса за последние две недели происходят у нас уже второй раз.

– Второй? – приподняв брови спросил Джо.

– Недавно их сорок человек прилетело сюда на самолете, – девочка сделала страшные глаза.

Бэйкер и Рид переглянулись.

– Они живые, но их наоборот никому не показывают. Никто этих людей не видел. Говорят, что их прячут в деревне. Тут, не очень далеко, – девочка показала пальцем на север.