Текст книги "Дэзи Фрэдмэн и Стэн Капенда"

– Одних прячут, других показывают. Почему?

– Я ничего не знаю, – едва слышно произнесла девочка.

Впереди показалась убогая хижина прямоугольной формы, обмазанная глиной, с кровлей из соломы.

– Там дедушка.

– А воды у него можно попросить? – спросил Эванс.

– Наверно.

Девочка, оставив коров, пошла вперед к хижине.

– Перепроверим все еще раз, – тихо сказал Джо.

* * *

В это время переговорное устройство Джима Федотоффа дало себя знать. Говорили ребята, оставшиеся на перекрестке дорог.

– Джим! Как вы там?

– Нормально, не жалуемся.

– К вам едут две коробки. В каждой по четыре фуфла. Приготовьтесь на всякий случай и будьте осторожны.

– Вас понял! Спасибо! – ответил Джим.

Две открытые машины с восьмью вооруженными людьми в них, одетые в защитного цвета форму, проскочили место, где спрятались бойцы группы Капенды и быстро поехали туда, куда ушла разведка.

* * *

Навстречу девочке и двум бойцам вышел хмурый, лысый, весь седой старик в каком-то рубище.

– Сами мы из провинции Намиб, родом из приморского города Фош-ду-Кунене, с юга, с реки Кунене, – начал разговор со стариком Джо, – долго работали за границей. А теперь идем на север к родственникам, которых не видели более семнадцати лет. Мы здесь никогда не были и совсем не ориентируемся. Автобусы у вас тут не ходят. Везде приходится передвигаться только пешком. Говорят здесь где-то деревня? Нам нужно что-нибудь купить из продовольствия. До деревни далеко?

Старик внимательно посмотрел на Бэйкера своими слезящимися тусклыми глазами.

– Эта дорога приведет вас в деревню. Но маршрут к родственникам на север вы выбрали довольно странный и долгий. У вас что, ноги казенные?

– Ноги-то свои, а вот вся наша жизнь действительно странная. Отец, попить у тебя здесь можно? – спросил Эванс.

– Вон бидон.

– Спасибо! – оба выпили по железной кружке воды.

– Что это у вас здесь происходит? Никак не поймем. Какой-то кошмар. Нас все время хватают, уже раз двадцать проверяли солдаты, – вытерев рот, сказал Джо.

– Я ничего не знаю. Не спрашивайте. Мы здесь только своими делами занимаемся. К нам тоже солдаты приезжали и сказали, чтобы мы особое внимание обращали на тех, кто интересуется деревней, находящейся поблизости.

Не успел старик закончить свои слова, как послышался звук моторов и из-за кустарниковых зарослей на большой скорости выскочили две машины, направившиеся прямо к хижине. Местность за ней на две сотни метров была открытой и бежать в противоположную от машин сторону было бессмысленно.

Машины остановились в непосредственной близости от постройки. На переднем автомобиле рядом с шофером сидел большой крепкий мужчина в зеленой униформе с красным платком, концы которого были завязаны на толстом загривке. Отличительной особенностью его лица были крупные, сильно развитые надбровные дуги и мощная нижняя челюсть. Видно было, что это начальник. Мужчина встал со своего места, одной рукой взялся за лобовое стекло, а другой почесал в промежности.

– Это еще что за явление? Кто это такие? – грубо задал вопрос старику офицер.

Тот молчал.

– Я тебя спрашиваю! Что это за клоуны? Ты что оглох?

– Мы издалека, из провинции Намиб, идем на север к родственникам, – вмешался в разговор Бэйкер. – Знаем, что сейчас в стране идет война, но мы никакого отношения к политике не имеем. Мы совершенно мирные люди. Около семнадцати лет работали на медных рудниках в Намибии, на месторождении Цумеб, хотя почти ничего не заработали.

Офицер вышел из машины, подошел к девочке и стеком подцепил медальон, висевший на ее шее.

– А это тоже из Намибии? – начальник повернул голову на бок как умная собака и посмотрел на Бэйкера. – Наверно, из тех скудных заработков, которые вам удалось получить на трудной работе. Мне очень жаль, что вы, ребята, так наломались вдали от родины и почти ничего не получили взамен. Только рваную одежду, да стоптанные кроссовки. А, может быть, эта безделушка из Америки? Ты кого хочешь ввести в заблуждение со своим корявым языком, свинья? В зеркало ты на себя смотрел? На свою морду? Я тебя спрашиваю. Ты видел свою рожу в зеркале? Вот мои ребята из провинций Куандо-Кубанго, Кунене и Мосамедиш или, по-новому, Намиб. Сравни себя с ними. Думаешь сумел меня на кривой козе объехать, думаешь я в твою сказку сразу же и поверил, харя. Ну ничего. Здесь не место для собеседований. В деревне поговорим подробнее и с пристрастием. Вы мне оба там расскажите обо всем, даже о том, чего сами не знаете. Вы у меня еще запоете райскими голосами, суки. Мои ребята уж постораются выбить из вас чистейшую правду, мрази.

Атмосфера накалялась.

– Ты, старик, собирайся. Сейчас вместе с девчонкой тоже поедешь с нами. Ну, а для вас места в машинах уже нет, – обратился офицер к Бэйкеру и Риду, – поэтому придется бежать сзади… Мы привяжем вас к машине. До деревни недалеко, а ехать мы будем медленно.

Солдаты в автомобилях засмеялись.

Начальник поднял левую руку и два чернокожих воина выпрыгнули из второй машины.

Разговоры закончились и для разведчиков наступало время незамедлительных, фактических действий.

– Стойте! – быстро заговорил Джо. – Пока еще не поздно я хочу выдать чрезвычайно важную для вас информацию. Вы сами потом будете нас благодарить. Спасибо скажете. Пусть эти двое отойдут отсюда подальше, – Бэйкер указал на старика и девочку. – Я скажу вам один чрезвычайно важный секрет. Государственная тайна!

– Какой еще секрет? Какая там государственная тайна? Что ты мне голову дуришь, чучело! – обнажив зубы прошипел офицер.

– Уберите их. Эта информация только для вас. Предупреждаю… Повторяю, все очень серьезно и важно.

– Идите! – начальник махнул рукой.

Старик и девочка пошли прочь от хижины.

– Ну, давай! Что у тебя там?

Джо замялся. Тогда черный начальник, а вслед за ним и солдаты с оружием двинулись к нему и Эвансу.

– Не подходите близко! У нас очень заразная и опасная эпидемическая болезнь! – остановил рукой приближающихся Джо и обернулся на уходящих деда и его внучку.

– Что ты болтаешь, дурак? – наконец-то, понимая, что его обманывают, прорычал офицер сепаратистов.

Бэйкер незаметно выдернул кольцо из чеки гранаты, находившейся в его узелке.

– Здесь вся самая важная и нужная для вас информация! Ознакомьтесь! – скороговоркой объяснил Джо, размахнулся и бросил свой узелок солдатам второй машины.

– Не прикасаться! – закричал сорвавшимся голосом офицер.

– Два, три! – Джо и Эванс бросились на землю.

В эту же секунду раздался взрыв, от которого колеса заднего автомобиля разлетелись в стороны на десять метров. Одновременно с двух точек ударили автоматы прикрытия Федотоффа, уничтожив оставшихся еще в живых, но оглушенных сепаратистов.

Бэйкер и Рид пошатываясь поднялись с земли, выплевывая изо рта песок, ощупывая головы и конечности.

– Этот гнус обозвал меня мразью. А я ему ни одного слова плохого не сказал. Сам он мразь, – Эванс остановился у лежащего на земле офицера, аккуратно прошитого пулями.

– Не надо так переживать, не одного тебя оскорбили. Я, например, тоже мразь, – успокоил его Джо. – Кривую козу еще какую-то приплел.

Из-за дальнего куста с президентской улыбкой на лице вышел счастливый Федотофф.

– В ушах-то, небось, звенит? Дай-ка я тебе пальцем в ухе покручу, – произнес он, приближаясь, демонстративно приготовив мизинец правой руки для проворачивания в ухе Бэйкера.

– Ушами я сам займусь. Посмотри-ка лучше сможем ли мы прокатиться на этом чудовище, – взявшись обеими руками за голову с трудом произнес Бэйкер.

– Это совершенно невозможно. Задние колеса пробиты и в мотор попало несколько пуль, – весело ответил Джим, присев около первой машины.

– А что будем делать с этими двумя? – Черемхи указал на прячущихся за деревом старика и девочку. – Они свидетели, все видели и теперь уже слишком много знают.

– С ними мы делать ничего не будем, – ответил Бэйкер. – Эти местные жители нам никакого вреда не причинили. Напротив. От девочки мы получили важную информацию. Согласно полученным сведениям, заложники, которых мы ищем, находятся не очень далеко отсюда, в деревне.

– Лучше их убрать, – Черемхи перешел на шепот, – из-за них все может полететь к чертовой матери.

– Ничего никуда не полетит. Тут тебе не нью-йоркское метро с частым движением поездов. Когда они сюда еще приедут? Раньше их успеем, если пошевелимся. Зачем брать лишний грех на душу?

– На какую душу? Какой грех? – начал распаляться Черемхи. – Нас здесь никто из них жалеть не станет, окажись мы в аналогичной ситуации. Неужели объяснять надо.

– Кончайте балаган ребята, – сказал приблизившийся к спорившим Федотофф, – времени у нас нет и перед сепаратистами мне отчитываться не очень хочется. Как я объясню весь этот развал? А этим двоим теперь тоже, я думаю, не выгодно с военными встречаться и беседовать о том, что здесь произошло. Слишком много вопросов им зададут. Вопросов точно будет больше, чем ответов. Им же и дороже все обойдется. Для них лучше смыться отсюда. Мол ничего не видели, не слышали и не знаем. Были в другом месте. Это проще. Так что пусть сами обо всем думают и решают, что делать. Если у старика голова не только прибор для шляпы, он сообразит как поступить в таком положении. Будучи простаком, он, очевидно, не дожил бы до старости. Хотя бывает, что и идиоты долго живут.

– Они же все расскажут, – опять начал Черемхи, – они здесь все за одно. Мы для них враги, чужие. Ты хорошо за них проблему решил. Ничего не видели, ничего не скажем. Нам это не выгодно. Зачем им это надо, нас покрывать. Еще как видели! Все расскажут, как пить дать.

– Не надо. Бэйкер прав. Не побегут они сразу же в деревню, хотя до нее и десять километров, и скот не бросят, а кто сюда в ближайшее время еще опять приедет? Здесь что центр вселенной? Может быть, у сепаратистов очень много патрульных машин? Хотя всякое может случиться. Этих военных на двух машинах могут спохватиться и начнут искать. Восемь человек и две машины. Это не шутка все же. У них сейчас особое положение. А сепаратисты работают, похоже, оперативно. Поэтому давайте-ка закончим разговоры и обмен впечатлениями. Вот и все. Во всяком случае нам сейчас нужно торопиться и с нашей важной информацией как можно скорее вернуться обратно, к своим, – быстро проговорил Федотофф. – Этим и займемся.

Все семеро, не выходя на дорогу и под прикрытием кустов, поспешно отправились в обратный путь.

Глава IV. Освобождение заложников и вторая потеря.

Час спустя разведчики и пять человек прикрытия вернулись к перекрестку дорог, где их ждала основная группа.

– По полученной от местных жителей информации, – начал отдавать рапорт Бэйкер, – заложники действительно находятся в том месте, куда мы направляемся. Во всяком случае вероятность этого велика. Однако перепроверить эту информацию еще раз не удалось – помешал патруль сепаратистов, который пытался поставить нам палки в колеса. С ним удалось покончить. Надо идти в деревню. Тогда точно узнаем, где пассажиры. Но более чем на пятьдесят процентов уверен, что пленники там. Кроме того, они нашли Чунку. Возят его голого в кузове грузовика по деревням. Спрашивают, не видел ли кто его раньше. Интересуются не было ли здесь других, как они говорят, китайцев.

– Вот это уже совсем плохо, – покачав головой, сказал Капенда. – Наверняка сепаратисты связали эту находку в болоте с визитом двух вертолетов. Хорошо, что они не догадываются кто в действительности прибыл на их территорию и в каком составе. Чунка их с толку сбил. Пока. А что если догадываются? Все это, разумеется, вопрос времени и времени небольшого. Конечно же, перебитый патруль они скоро отыщут. Тут уже вопросов никаких не будет. Всех поднимут, чтобы нас найти. А если еще и поговорят со стариком и девочкой все станет предельно ясно. Янки приехали за своими. И Чунке мы с этим раздеванием тоже «удружили». Но другого выхода у нас не было.

– Ему уже все равно, одет он или раздет. Потом в Африке никого голым человеком не удивишь. Тут почти все голыми щеголяют. Может быть, только у премьер-министров есть пиджаки, а у некоторых из них еще и брюки. А вообще-то самая популярная одежда широких масс мужского населения – это чехол для пениса, – сразу же высказался Бэйкер и состроил гримасу, сильно выпучив глаза. – Правда, желто-беленькие попадаются редко. Для местного населения такие обнаженные представляют определенный интерес.

– Так. С этим все, вроде, понятно. Твое мнение принимаем к сведению. Пятьдесят процентов, что заложники в известной нам деревне. Хорошо. А ты что скажешь, Джим? – обратился к Федотоффу Капенда.

– Я на сто процентов уверен, что никто из патруля сепаратистов ходить по этой земле никогда не сможет и рассказывать анекдоты тоже.

– Вертолеты, Чунка, патруль, местные скотоводы… Да, счет времени у нас уже идет не на часы, а на минуты. Джо, настройся на волну сепаратистов. Что у них там?

Бэйкер надел наушники.

– Про патруль еще, очевидно, ничего пока не знают. Никаких разговоров на этот счет нет. В противном случае был бы большой шухер.

– У них все так. Никаких разговоров, а машины заездили туда и обратно. Все спокойно, а Чунку нашли, – огрызнулся Стэн, – эти черти только на вид такие сонные, а работают быстрее, чем мы.

Джо наморщил лоб и еще несколько минут слушал переговоры сепаратистов, после чего снял наушники и с серьезным видом обратился к Стэну.

– Командир, к вечеру в интересующую нас деревню должен придти большой автобус и еще одна машина сопровождения с какой-то базы этих отщепенцев. Автобус мест на двадцать или больше. В деревне ждут его.

Ну, вот теперь все ясно! Они хотят для подстраховки, наверно, увезти заложников из этого ненадежного района в другое место. Вглубь своей территории. Вся наша акция может вот-вот провалиться. Нам нельзя сейчас терять ни одной минуты! Моментально собираемся и как можно быстрее к деревне. Мы должны успеть в нее до прихода этого поганого автобуса, да еще и встреч с патрулями избежать. Как и прежде будем двигаться вдоль дороги двумя отделениями. Вот здесь срежем путь и выгадаем немного времени, – Капенда быстро развернул карту. – Все смотрите. Сначала у меня, потом на своих картах отметьте. Ясно? Что не понятно?

– Понятно, – за всех ответил Ждано.

* * *

В деревне, имевшей круговую планировку, заложников сепаратисты содержали в центре ее, рядом с деревенским домом собраний, в большом сарае с земляным полом, на который была набросана солома. Охрана осуществлялась силами взвода солдат круглосуточно. Со времени пленения американцев, их ни разу из сарая не выводили, даже по нужде. Для отправления естественных потребностей было предусмотрено небольшое помещение внутри его, за загородкой, где находилась выгребная яма, специально для заложников вырытая. Никаких разговоров с ними ни командиры, ни солдаты сепаратистов не вели. Кормили два раза в сутки овощной похлебкой и вареной кукурузой. Для питья была приспособлена плохо отмытая железная бочка из-под бензина с отрезанным верхом. Поэтому на поверхности питьевой воды то и дело появлялись радужные масляные пятна.

Несколько дней жизни в сарае выявили из числа его обитателей-узников своеобразных лидеров этой маленькой общности. Ими стали Вук Джуранович и Луис Филипп Стефано, американец имевший португальские корни. Оба завоевали авторитет среди заложников за свою смелость и исключительно мужественное поведение. Оба были жестоко избиты охранниками в превый же день пленения. Один за свое португальское происхождение, другой за то, что заступился за Стефано, когда его били солдаты сепаратистов.

С самого начала неволи оба начали разрабатывать несколько вариантов побега, главным из которых было бегство на захваченных у сепаратистов средствах транспорта на север, где были территории, контролируемые законным правительством. Активное содействие в этом оказывал им штурман самолета, очень опытный с своем деле человек, умевший в ночное время суток прекрасно ориентироваться в пространстве по звездам. Все остальные заложники план побега во время тайного совещания в одну из ночей одобрили. Одобривших было большинство. Остальные молчали и от высказываний отказались. Это было расценено как молчаливое согласие. Что у каждого заложника было в действительности на душе, однако, никто из них сказать прямо в сарае не решился. Естественно, не все желали испытывать судьбу именно таким способом, под пулями, тем более, что сепаратисты обещали в случае попытки побега треть пленников, в назидание другим, для остраски, немедленно перестрелять. Для Стефано на этот случай начальником охранявших американцев солдат была уготовлена особая участь. Он пообещал поступить с ним так, как поступал, по его словам, ранее неоднократно с португальскими военнослужащими, попадавшими в плен к партизанам во время войны за независимость Анголы – распороть живот одним ударом большого острого ножа. В связи со всеми этими заявлениями и какой-то крайней и непонятной нервозностью сепаратстов мероприятие требовало чрезвычайного риска. Погибнуть во время побега мог каждый или все. Но высказаться против мнения большинства никто пока не отважился. Да и негуманное обращение и скотские условия этому также препятствовали.

Вечером 8 апреля возможность вырваться на свободу заложникам предоставилась. На небольшую пыльную площадь перед бараком, находившимся слева от деревенского дома собраний, подъехали заляпанные засохшей грязью большой автобус и джип. Всех заложников выгнали наружу и посадили на землю у стены сарая под присмотр рядового сил сепаратистов, вооруженного американской автоматической винтовкой. Спереди от автобуса находилась вышка, на которой был установлен крупнокалиберный зенитный пулемет, с сидящим чуть пониже него солдатом. Солдат свесил с вышки ноги вниз и тряс в руке бензиновую зажигалку, уже третий раз пытаясь прикурить от нее. Позади от автобуса стояло небольшое ветхое одноэтажное здание из дерева серого цвета, очевидно, административного назначения. Два человека из джипа и два из автобуса вышли из машин и начали тихо переговариваться между собой. Минуту спустя появился военнослужащий армии сепаратистов и обменялся приветствиями с приехавшими. После этого все направились к зданию и вошли внутрь его.

Джуранович, незаметно приподнявшись чуть-чуть над землей, внимательно наблюдал за происходящим на площади. Он заметил, что водитель автобуса не унес с собой ключ зажигания. Водитель джипа тоже оставил в гнезде ключ, снабженный длинной блестящей цепочкой. Джуранович толкнул коленом Стефано и глазами показал на джип. Цепочка ярко блестела отражая солнечный свет.

– Ну, что рискнем. Другого случая не будет. Похоже, они хотят нас увезти отсюда на этом автобусе. Я возьму на себя охранника. Солдат на вышке – твой, – как бы невзначай быстро шепнул Джуранович.

– Вот я тебе сейчас поговорю, рожа, – как только можно коверкая английские слова выдавил из себя охранник, вытащив из слюнявого рта сигарету. – Хочешь я тебя на всякий случай огрею прикладом?

Джуранович и Стефано посмотрели на солдата и чуть было не расхохотались. Правая сторона лица африканского воина была обезображена шрамом и полностью атрофирована. При ранении, очевидно, пострадал лицевой нерв. В сочетании с выпученными глазами, торчащими в разные стороны большими ушами и кривым ртом, солдат был похож на какого-то кукольного персонажа глупого детского спектакля. Стефано, едва сдерживаясь чтобы не засмеяться, сделал вид что закашлялся.

– Я и не думал ничего говорить, я просто хотел попросить у вас закурить, – сказал Джуранович, сделав удивленное лицо и пожав плечами.

– У меня? Закурить? На, кури! – с этими словами охранник бросил дымящийся окурок себе под ноги и туда же плюнул.

– Можно? Да? – Джуранович приподнялся, встал на колено и потянулся за дымящимся остатком сигареты.

Когда от руки до окурка оставалось несколько сантиметров, Вук неожиданно распрямился подобно пружине, в одно мнгновение вскочил и схватился левой рукой за винтовку охранника. Вслед за этим кулаком правой руки он со всей силы ударил солдата в челюсть. Охранник устоял на ногах, но оружие было уже у Джурановича.

– А вот тебе и приклад! – Джуранович саданул чернокожего верзилу прикладом винтовки между глаз. Тот молча рухнул навзнич, широко раскинув руки.

В это же время Стефано бросился к вышке, преодолев сорок метров за несколько секунд. Подобно обезьяне он стремительно начал карабкаться наверх. Солдат наверху, не ожидавший такого броска, засуетился, запутался в каких-то тряпках и упустил время. Стефано схватил его за одежду, пытаясь столкнуть вниз. Солдат был крупнее Стефано и выше его на голову. Чем закончилась бы эта схватка неизвестно, если бы не выстрел Джурановича. Пуля попала чернокожему солдату в голову. Он схватился за затылок, падая, ударился о перекладину в средней части вышки и провалился в пустой зеленый ящик из-под боеприпасов, стоявший на земле.

На выстрел из одноэтажного дома выбежали все находившиеся в нем военнослужащие армии сепаратистов. И тут начал работать зенитный пулемет с вышки. От выбежавших солдат в одно мгновение ничего не осталось. Во все стороны полетели руки, ноги и куски обмундирования. Пулемет продолжал стрелять без перерыва.

Разрывные пули попадали в строение и казалось, что домик сейчас будет полностью разрушен.

– Быстро в автобус! – закричал Джуранович осипшим голосом пленникам, сидевшим вдоль стены сарая и еще не понимающим, что произошло.

В конце деревни показалось около десятка человек в зеленой униформе, бегущих к центру и стреляющих на ходу.

– Стефано! Туда смотри!

– У меня кончились патроны!

– Спускайся, черт побери!

Джуранович дал в сторону сепаратистов короткую очередь.

– Ну, что там? В автобус! Быстрее!

Несколько заложников забрались в автобус и легли там на пол. Остальные уткнулись лицами в пыль в пяти-семи метрах от него. На другой стороне деревни появилась еще одна группа солдат. Пули засвистели у Вука прямо над головой. Стефано присел на вышке.

– Спускайся оттуда! Спускайся, тебе говорят!

Джуранович развернулся и, не целясь, выстрелил в другой конец деревни.

Расстояние между сепаратистами, бегущими с двух сторон, и автобусом, стоящим на деревенской площади, быстро сокращалось. Стефано спрыгнул, наконец, с вышки и пригибаясь побежал к автобусу.

– Заводи! Я прикрою.

Джуранович нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало – магазин был пуст. Пули зажужжали сначала с одной стороны, потом – с другой. Несколько из них попало в окна автобуса, осыпав заложников, находящихся внутри, мелким стеклом, одна – в переднее левое колесо. Оно защипело и машина быстро начала накреняться вперед влево. У Джурановича подкосились ноги. Он попятился назад и сел на корточки у спустившего воздух колеса, прислонившись спиной к крылу. В автобусе заплакала женщина.

– Вот и все! Конец! – Джуранович обхватил голову руками.

– Дайм, посмотри-ка справа, что там? – вдруг совсем рядом, среди визга пуль и криков на непонятном языке, совершенно спокойно раздалась чистейшая английская речь.

– Вижу! – вслед за этим последовала, как показалось Вуку, прекрасная очередь из пулемета, сравнимая, разве что, с барабанной дробью большого барабана какого-нибудь известного симфонического оркестра.

– Трое туда! А вы прочешите все с этой стороны. Остальным занять позиции как было раньше сказано. Бэйкер! Разворачивай рацию и дай позывные для вертолетов.

Через минуту выстрелы прекратились и наступила вдруг какая-то странная тишина. На середину деревенской площади с автоматом под мышкой вышел Капенда.

– Граждане Соединенных Штатов Америки! Без нервов и не дергаемся! Мы – свои, американские военнослужащие специальной группы по борьбе с террористами, сепаратистами и прочей там швалью. Прилетели сюда для того, чтобы освободить вас. Раненные есть?

Ошарашенные спасенные, начали выползать из автобуса и подниматься с земли.

– Все встали и подошли ко мне для инструктажа. Побыстрее, пожалуйста. Должно быть двадцать два человека: пять женщин и семнадцать мужчин. Осмотрелись и выявили, все ли на месте, – Стэн пересчитал людей слева направо по головам. – Все точно. Двадцать два. Спрашиваю еще раз. Кто-нибудь ранен? Нет. Отлично!

– Теперь несколько основных правил. Прошу запомнить их как молитву перед едой. Самый главный здесь я. Пока мы все на неприятельской территории подчинение любому бойцу группы беспрекословное. Сейчас мы, возможно, улетим отсюда, но если вертолетов не будет поедем на автобусе или пойдем пешком. Все время держите в поле зрения друг друга, своего соседа, и о любом, на ваш взгляд, странном, небычном и неординарном явлении немедленно докладывайте. При первом же выстреле, не важно кем сделанном, сразу же ложитесь на землю, но все время смотрите на меня, моя фамилия Капенда, или на моего заместителя Джонсона. Вон он идет. Необходимо это для того, чтобы получить в нужный момент ценное указание – лежать, ползти или бежать. А если бежать, то куда бежать. Ясно? Во время движения советую громко не разговаривать, а лучше вообще молчать. Когда не будут стрелять, но нужно будет лечь, я два раза махну вверх-вниз рукой, ладонью обращенной к земле. То же самое, но ладонь повернута к верху – встать. Понятно? Запомните еще два важных знака, которыми мы будем часто пользоваться. Если я поднимаю руку и пальцы сжаты в кулак, то все должны остановиться. Если указательным и средним пальцами я три раза помахиваю вперед, продолжаем идти. На привале никуда не отходите от группы. Во всяком случае далеко. По лесу не гулять. Все и каждый должны быть на своем месте. Это в ваших же интересах. Потом, если надо будет, я дам вам другие наставления. Пока все! Можете немного отдохнуть. Минут пять.

– Ну, что там с вертолетами, Джо?

– Никто не отвечает.

– Черт! Я так и знал! Догадывался, что так и будет! Продолжай вызывать.

А ты, Рид, послушай какие там проблемы у наших недавних и, очевидно, будущих противников. МакКарни, Черемхи! Осмотрите автобус, проверьте мотор. Если все в порядке, пробитое колесо замените запасным. Вы двое помогите им.

– Есть, сэр!

– Как там с вертолетами? – снова обратился Стэн к Джо.

– Ноль, сэр!

– А у этих как, Эванс?

– Похоже, что никто ничего еще не знает. Ну, как всегда. А в деревне они просто не опомнились, сэр!

– Это хорошо, что не опомнились. А сколько солдат было в деревне? Джонсон?

– Кажется, человек двадцать, сэр! Да четверо приехали откуда-то. Так они здесь все и валяются. Мы достали их всех. Так что некому опоминаться. Деревенские жители все разбежались. Чтобы у них были какие-нибудь особенные средства связи, не думаю.

– Это ты не думаешь. Но пока все, вижу, хорошо. Что с автобусом?

– Все нормально, сэр! С мотором все в порядке, а колесо быстро заменим. Еще несколько минут и можно будет ехать, – выкрикнул Черемхи.

– Попробуем рвануть по дороге на север, пока светло. Может быть, километров пятьдесят-шестьдесят, а то и больше, успеем проскочить. Алексон! Людей на джип и два пулемета. Пусть едут впереди. И смотреть в оба.

– Есть, сэр!

– А мы все на автобусе – сзади. Джо! Без перерыва пока посылай условные позывные для вертолетов. Эванс! Рацию на колени и все время слушай о чем говорят сепаратисты. Они скоро обязательно поймут, что их обставили.

– Как там у вас? Черемхи?

– Почти все готово. Закручиваем последнюю гайку. Автобус стал как новый.

– Отлично! МакКарни садись за баранку джипа и давайте уже вперед. Черемхи – за руль автобуса.

Четыре человека сели в джип и он покатил по дороге на север.

– Дамы и господа! Прошу вас в автобус. Не задерживайтесь, пожалуйста. Быстрее. Через несколько минут мы с комфортом покинем эту деревню, которая вам потом еще не раз приснится, – громко сказал Капенда.

Бывшие заложники, все еще не веря в чудо освобождения, направилсь к похожему на решето автобусу. Из всех проходящих мимо, Стэн обратил внимание на слегка прихрамывающую девушку. На одной ее туфле был высокий каблук, на другой каблука не было вообще.

– На такой ножке мы далеко не уйдем. Позвольте-ка вашу левую туфельку.

Девушка сняла туфлю и протянула Стэну. Тот взял ее и тремя пальцами правой руки, безо всякого труда, будто это был лепесток ромашки, оборвал каблук.

– Возьмите. Теперь, по-моему, стало лучше.

Девушка надела обувь и с некоторым сомнением кивнула головой.

– Но это еще не все.

Стэн достал из наружного кармана куртки большой носовой платок зеленого цвета, разорвал его на две части и попросил девушку поставить ногу на ступеньку лестницы входной двери автобуса. После этого он подвязал частью платка туфлю к ступне, а концы его закрепил узлом на щиколотке.

– В автобусе то же самое сделайте со второй туфлей. Вот вам другая половинка платка. Так обувь не будет сваливаться при ходьбе и беге. Мы же ведь не только на автобусах здесь будем разъежать.

– Благодарю вас, мистер Капенда! Меня зовут Дэзи, Дэзи Фрэдман.

Девушка открыла рот чтобы сказать еще что-то, однако Капенда вежливо оборвал ее речь.

– Простите, пожалуйста, но у нас уже совсем не остается времени. Потом договорите и все расскажите, а теперь прошу вас в автобус.

Когда все разместились в автобусе, из которого во все стороны торчали стволы пулеметов и автоматов, Стэн прошел вперед к водителю, сел рядом с ним на ящик, прихваченный у вышки, и приказал Черемхи ехать вслед за джипом с максимально возможной быстротой.

На ужасной проселочной дороге Черемхи выжал из автобуса, неизвестно где и в каком году произведенного, все, на что тот был способен. Педаль газа, по выражению Ника, он выдавил из автомобиля до земли. Гонка со страшной тряской продолжалась около часа и машина преодолела до окончания светового дня никак не менее пятидесяти пяти-шестидесяти километров.

* * *

Когда было уже совсем темно, Балоботя, сидевший в джипе рядом с МакКарни и не отрывавший глаз от бинокля ночного видения, сообщил водителю о каких-то подозрительных движениях впереди. МакКарни нажал на тормоз. Тут же неожиданно раздалась пулеметная очередь и несколько одиночных выстрелов. Бойцы моментально выскочили из джипа в разные стороны и открыли ответный огонь.

* * *

Услышав впереди пулеметные очереди и отдельные выстрелы, Капенда отдал приказ остановить автобус.

– МакКарни! – громко крикнул Стэн в приемопередатчик. – Что у тебя там? МакКарни! Ты слышишь меня?

Капенде никто не ответил.

– Черт! Ждано! Второе отделение вперед! И все время будь со мной на связи. А ты включай фары и найди место, где можно загнать автобус в лес, – обратился Капенда к Черемхи. – Пусть подольше гадают куда мы провалились, пусть поищут. Ночью искать будет посложнее и мы сможем от них уйти.

Бойцы второго отделения быстро скрылись в темноте. Пассажиры вышли из машины наружу, а Черемхи нашел удобное место, съехал с дороги в кусты и на медленной скорости завел автобус метров на двести пятьдесят в лес, в то время как оставшиеся солдаты первого отделения приложили все свое старание для того, чтобы замести следы и сделать непонятным, куда делась с проселка машина.