Текст книги "Проблемы, в которые играют люди"

Лечение

Самый чудесный врач – природа, хотя бы потому, что излечивает три четверти всех болезней и никогда не отзывается дурно о своих коллегах.

Виктор Шербюлье

Чтобы пользоваться телевизором, достаточно эрудиции обезьяны – знаешь, как нажимать кнопки, и ладно. Прежде чем сесть за руль автомобиля, необходимо научиться проверять уровень масла, наличие воды в бачке стеклоочистителя и «атмосферность» шин. Больше ничего. Если машина забарахлит – автомеханик ее починит.

Но если «забарахлили» мы сами, непростительно ориентироваться в своих неполадках так же, как в устройстве телевизора или автомобиля. Нередко эффективность лечения зависит не столько от врача, сколько от настойчивости и целеустремленности больного. Многие это понимают и штудируют интернет, обкладываются научно-популярными книгами, посещают лекции известных специалистов.

Однако прочитав десятки книг, посмотрев сотню телепередач, побывав на лекциях самых модных, самых популярных провидцев, больной человек, как правило, здоровья не обретает. Поставив перед собой цель разобраться в своей болезни, он упускает главное: важно не разобраться в болезни, а от нее избавиться. Для этого следует отправиться к доктору.

Прием лекаря-пекаря Зелененького

Как-то лекарь-пекарь Зелененький сидел сам по себе и вздыхал по Кисейной барышне Даше. А тут как снег на голову стали ломиться в открытую дверь пациенты. Первым вломился писатель Б. Б. и пожаловался, что он потерял дар речи. Лекарь-пекарь велел ему придержать язык за зубами и попросил сказать: «А». Писатель Б. Б. сказал «А». Лекарь Зелененький заявил, что дар речи у писателя Б. Б. есть, но чтобы он был лучше, сказав «А», следует сказать «Б». Писатель Б. Б. сказал «Б», оторвал от себя книгу, в которой были собраны его самые смелые выражения, вручил ее лекарю-пекарю и вышел в свет. Следующей вломилась в открытую дверь Соломенная вдова Данута Люциановна и с порога стала жаловаться на здоровье – мол, сердце у нее разрывается, зубы она положила на полку, ее едва ноги держат, рука у нее тяжелая, все глаза она высмотрела, что-то влетело ей в одно ухо, в другое вылетело, а может, не вылетело, а до мозга костей застряло гвоздем в голове. Лекарь-пекарь Зелененький поставил Соломенную вдову к стенке и стал ее обследовать: глянул ей в глаза, приложился к сердцу, посчитал зубы, но, чтобы не попасться под тяжелую руку, не стал вязнуть у нее в зубах и подвел черту – заявил, что она широкая натура, а мир ее тесен, поэтому ей необходимо похудеть. Еще сказал, что жизнь ее – не сахар, и ее организму не хватает сладкого запретного плода. А зубы, дескать, она положила на полку, потому что у нее длинный язык и зубы ей мешают даром есть хлеб. Посоветовал лекарь-пекарь Соломенной вдове не глотать слезы и почаще продирать зенки. А чтобы она лучше держалась на ногах, рекомендовал ей вставать с левой ноги и ходить нога в ногу. А впредь посоветовал не приходить к нему с пустыми руками – и тогда рука ее не будет тяжелой. За Данутой Люциановной в приемную влез без мыла Сам себе господин. Долго мялся, все бросался словами, что, дескать, в последнее время ему как-то не по себе, все кажется, что он потерял себя, не может взять себя в руки, что он сам себе не хозяин, что, похоже, он вышел из себя, никак не может в себя прийти и дать себе отчет. Лекарь-пекарь велел ему не жевать и сказать главное. Тот перестал жевать и сказал главное: признался, что в последнее время он стал слаб на передок и ему трудно искусить судьбу – он может положиться на женщину, но теперь ему не удается войти к ней в доверие. Лекарь Зелененький бросил на него осмысленный взгляд и предположил, что у него, наверное, закончился порох в пороховницах. На что Сам себе господин ответил, что порох в пороховницах, в общем, у него еще есть, но его ему не хватает. «Может, вы не держите его сухим?» – спросил лекарь-пекарь. Сам себе господин ответил, что он всегда держит порох сухим и даром его не тратит. И добавил, что в таком цветущем возрасте ему бы не хотелось сходить с рельсов. Ведь иногда к нему приходят грустные мысли, что если он не сможет больше войти в русло, то ему останется или повесить голову, или броситься с места в карьер. На это лекарь Зелененький ответил, что рыть могилу еще не время, что женщина была – не была, а любовь зла – полюбишь и козла. Сам себе господин ответил, что козла любить не в его принципах, попросил лекаря-пекаря обратить на его уязвимое место особое внимание и поставить больной вопрос ребром. Лекарь-пекарь попросил его тряхнуть карманом. Тот тряхнул. Затем лекарь-пекарь попросил Самого себе господина сконцентрироваться на больном вопросе. Тот сконцентрировался. Затем лекарь достал фотокарточку Вавилонской блудницы и показал ее пациенту. И чудо свершилось – больной вопрос встал ребром! Лекарь посоветовал Самому себе господину не замыкаться в себе, не вбивать себе в голову грустные мысли и заживо себя не хоронить. Тот поблагодарил за совет, пожелал лекарю Зелененькому счастливо оставаться и вышел боком. Лекарь-пекарь счастливо остался. После Самого себе господина свалился лекарю-пекарю на голову Набитый дурак. Он попросил скорректировать ему точку зрения. Лекарь-пекарь ответил, что, дескать, какая же у него может быть точка зрения, если у него нет ни в одном глазу. – Зеницей ока дорожил? – строго спросил у Набитого дурака лекарь-пекарь.

Тот ответил, что, в общем, не дорожил. – Своим глазам – верил? – снова спросил лекарь-пекарь. Набитый дурак сознался, что, дескать, верил, но не всегда. – Дареному коню в зубы заглядывал? – повысил голос лекарь-пекарь. Набитый дурак расстроился, чуть не сгорел от стыда и признался, что, в общем, дареному коню в зубы заглядывал. Лекарь-пекарь вышел из себя, затопал ногами и бросил Набитому дураку, что вот, дескать, из-за таких дураков, как он, люди перестали друг другу дарить коней. Затем успокоился, взял себя в руки и приступил к осмотру. Сначала попросил Набитого дурака сделать круглые глаза. Тот сделал. Лекарь-пекарь в них заглянул и увидел зеркало души. В этом зеркале было видно, что душа у Набитого дурака не лежит. И вообще было непонятно, в чем только его душа держится. Лекарь-пекарь не стал лезть к нему в душу и продолжил рассматривать его глаза. Да, действительно, ни в одном глазу у Набитого дурака не было. Стало очевидно, что него дурной глаз, поэтому глаза его не смыкались и оттого точка зрения была некорректной. Лекарь-пекарь налил на глаз и стал строить ему глазки. В глазах у Набитого дурака помутилось, но когда манипуляция была закончена, он понял, что пелена с его глаз спала. Лекарь-пекарь открыл ему глаза и отрегулировал точку зрения. Набитый дурак посмотрел в оба, поблагодарил лекаря-пекаря за то, что тот сделал ему глазки, пообещал показать, где раки зимуют, и вышел в люди. Последней к лекарю-пекарю явилась Кисейная барышня Даша – глаза у нее были на мокром месте. Было ясно, что она только что плакала в жилетку. Лекарь Зелененький встретил ее с распростертыми объятиями, принял близко к сердцу и спросил, почему у нее глаза на мокром месте. Кисейная барышня навострила глазки и пожаловалась, что с некоторых пор у нее одна нога не знает, чего хочет другая. Лекарь-пекарь взял ее в оборот и спросил, была ли она с кем-то на короткой ноге. Кисейная барышня от этого вопроса не знала куда глаза деть и их спрятала. Затем ответила, что короткой ноги у нее нет – обе они у нее одинаковых размеров. Лекарь-пекарь воспрянул духом и поинтересовался, была ли она с кем-то на равной ноге. Кисейная барышня взглянула на лекаря Зелененького одним глазком и сделала вид, что потерялась в догадках. На самом деле она давно уже потеряла счет тем, кто валялся у нее в ногах, брал ее измором и знал всю ее подноготную – обе ноги у нее были дружескими, и она часто была прикована к постели. Однако лекарю-пекарю, как она считала, знать об этом совершенно необязательно, и она ничего ему не ответила. Но лекарь-пекарь был себе на уме и догадался, что Кисейная барышня часто имела дело и много на себя брала. В общем, не лыком шита. Лекарь-пекарь Зелененький велел Кисейной барышне не держать себя в узде, снять синие чулки и выставить напоказ свои ноги. Кисейная барышня сняла с себя узду, сбросила синие чулки и выставила напоказ свои ноги. Лекарь-пекарь поставил Кисейную барышню в неловкое положение и принялся ее обследовать: посчитал ей ребра, положил руку на сердце, затем согнул в три погибели и проверил, откуда у нее ноги растут. Ноги у Кисейной барышни росли от зубов. Кровь у лекаря Зелененького заговорила, почва ушла из-под ног. Он прислушался, что ему говорит кровь – кровь говорила, что, дескать, взялся за гуж, не говори, что не дюж, и звала на баррикады. Лекарь Зелененький снова глянул на ноги Кисейной барышни – до греха было рукой подать. Но тут он вспомнил, что давал клятву Гиппократу не слушать зов крови и на баррикады с Кисейными барышнями не ходить. Вздохнул, глянул на ноги Кисейной барышни другими глазами и увидел, что в ее ногах правды нет.

И тут он понял, почему одна нога Кисейной барышни Даши не знала, чего хочет другая. Она просто не слышала под собой ног – одна нога у нее была здесь, другая – там. Лекарь Зелененький велел Кисейной барышне встать на ноги, выписал ей бодягу, открыл дверь и подобру-поздорову подтолкнул ее на панель.

К лекарям, знахарям, врачам приходят затем, чтобы обрести здоровье. Приступив к лечению, следует выполнять все необходимые процедуры.

Однако этого мало. Обретя хорошее самочувствие, важно, чтобы оно вошло в привычку. Ведь если постоянно думать о болезнях, они появляются снова.

Напрасное лечение

Однажды к колдуну и знахарю Луке Головатому пришла посетительница. – Как мне плохо… как мне плохо… – стонала она. – Почему у меня все болит? – Что у тебя болит? – спросил Лука. Рассказала посетительница о своих недомоганиях. – Недуги твои излечимы, – ответил колдун. – Дам тебе настоев и снадобий. Примешь и будешь здорова. Дал ей Лука настоев и снадобий. Через какое-то время женщина пришла к нему снова. – Какая я несчастная… какая несчастная… – причитала она. – Неужели мои снадобья тебе не помогли? – удивился колдун. – Ну, помогли. – Так чем же ты недовольна? – Сейчас ничего не болит. Но ведь это же ненадолго, – всхлипнула посетительница. – Боюсь, что скоро все снова вернется. Знахарь покачал головой и ответил. – Не бойся. Болезни – как собаки. Нападают на тех, кто их боится.

Оптимисты болеют меньше, чем пессимисты. А заболев, выздоравливают быстрее. Это не удивительно – тот, кто считает, что лучше ему не будет, разве может чувствовать себя лучше? Поэтому так и происходит: все лечатся одинаково, а выздоравливают по-разному. Одно и то же лекарство одним помогает, другим – нет.

Эликсир молодости

Прошел слух, что колдун и знахарь Лука Головатый изобрел эликсир молодости. Рассказывали, что это средство творит чудеса: отведавшие его люди как будто заново рождались на свет – мужчины стремительно продвигались по карьерной лестнице, заводили себе подруг; женщины расцветали и добивались всех своих целей.

Молва об этом средстве разлетелась по всем краям. К колдуну потянулись жаждущие его отведать. Чародей с каждым подолгу разговаривал, однако одним он свое снадобье давал, а другим – нет. Его спросили: – Почему вы не даете эликсир молодости всем, кто его просит? – Потому что тем, кому я отказываю, он не поможет, – ответил знахарь. – А кому он не поможет? – Тем, кто поставил на себе крест.

Человек настолько молод, насколько сам себя чувствует молодым. И здоров он, чаще всего, тоже настолько, насколько ощущает себя здоровым. Но если заболел, главное – найти причину. Тогда и лечение будет эффективным.

Загвоздка лишь в том, что поиск причины может растянуться надолго. И лишь случайно привести к правильному результату.

Как лечили памятник

Однажды в одном восточном городе заболел памятник. Правитель города собрал лучших лекарей и сказал: – Тот, кто вылечит этот памятник, получит все, что пожелает. – О всемогущий визирь! – произнес Первый лекарь. – Этот памятник, да снизойдет на него и на тебя великолепие, поражен вредоносным грибком. Смотри – он весь в пятнах. У него даже черты лица изменились. – Что же делать? – спросил правитель. – Дай мне 100 золотых, и я за месяц вылечу его исцеляющими примочками. – Достопочтенный повелитель! – заявил Второй лекарь. – Мой коллега, да умножатся его и твои богатства, изрек истину. Однако он не учел, что этот памятник страдает еще и от палящего солнца. Дай мне 200 золотых, я посажу рядом с ним вьющийся виноград, и через год его лианы защитят памятник своей тенью. – Великий шейх! – взял слово Третий лекарь. – Мои коллеги, мир и спокойствие на их и на твою головы, правы. Но они не учли, что это памятник нашему великому учителю и пророку. Его душа смотрит с небес, видит много несправедливости и страдает. Дай мне, о мудрейший, 1000 золотых, и я за три года искореню у жителей нашего города зависть, высокомерие, жадность, стремление к наживе и обману. Душа пророка успокоится и лик его памятника воссияет. – Есть ли еще кто-либо, кто желает прояснить свое мнение? – спросил правитель. Все молчали, пораженные мудростью, дальнозоркостью и благоразумием лучших лекарей. – Можно мне сказать? – обратился к правителю первый ученик Третьего лекаря. – Тебе? – удивился визирь. – Неужели ты можешь предложить что-то дельное? Что ж, говори. – Великий господин! – сказал ученик. – Разве ты не видишь – этот памятник просто засижен птицами. Дай мне ведро воды, и я за полчаса приведу его в порядок.

Бывает и диагноз поставлен правильно, и лечение назначено верно, а выздоровления все нет и нет. Это происходит тогда, когда человек замыкается в себе. Свернувшись в клубочек депрессии, он ждет, что вернет его к жизни что-то хорошее – радостное известие, неожиданное событие, само собой свалившееся на голову счастье… В этом случае наиболее эффективным лечебным средством может стать не какое-нибудь чудотворное средство, а «пинок под зад», который заставит встрепенуться и встать на ноги.

Мгновенный эффект

Я смахнул с коленки паучка. Тот упал в траву и притворился мертвым. Я наблюдал за ним долго – когда он оживет? Пытался расшевелить его палочкой, поймал ему муху. Но паучок все лежал маленьким клубочком и не двигался. Мимо пробегал муравей. Заметив «мертвого» паучка, он цапнул его своими клещами. Паук моментально «ожил» и дал деру.

Скажу крамольную мысль: чтобы избавиться от болезней, нужно убрать из своих ценностей понятие «здоровье». Вернее, из своих сверхценностей. Это не означает, что здоровьем можно пренебрегать. Это значит, что к его нарушениям следует относиться без паники и спокойно искать возможность исправить ту или иную неполадку. И, знаете ли, как попрет…

Хорошо, когда здоровье нам служит. Но плохо, когда оно нами повелевает.

Чудесное исцеление мудреца Свами Гу

Однажды великий оратор, неразумным учитель и заблудшим пастух, загадочный мудрец Свами Гу возлежал в тени кипариса. К нему пришли ученики. – О достопочтенный наставник! – обратились они к нему. – Почему ты, мудрейший из мудрейших, заработавший своими лекциями целое состояние, сейчас лежишь под этим жалким деревом и влачишь существование нищего? Свами Гу открыл глаза, почесал пятку, поставил перед учениками банку из-под фиников и сказал: – Кто желает услышать ответ, пусть бросит сюда две рупии. Ученики бросили по две рупии. Великий оратор почесал другую пятку и ответил: – Еще недавно я проповедовал по всему миру, пользовался большой популярностью и заработал много денег. Я был богат, а теперь у меня лишь те рупии, которые вы мне дали. – Как же так? – воскликнули ученики. – Ведь этих денег едва хватит на пропитание! – Вы правы, – сказал Свами Гу. – Кто хочет услышать продолжение, пусть бросит в банку еще несколько рупий. Ученики бросили. – Что в тебе, учитель, изменилось? – воскликнули они. – Раньше, – продолжил мудрец, – я отдавал людям то, что больше всего ценил: мудрость, знания, понимание истины. А люди отдавали мне то, что больше всего ценили сами – деньги. К деньгам я был равнодушен. А ведь того, что ценишь, всегда не хватает, а того, что не ценишь – всегда много. Вот я и разбогател. Но в какой-то момент я заболел. Мне стало очень не хватать здоровья. Я стал ценить его больше всего. Однако у меня ничего не выходило – мне не хватало. – Но сейчас, учитель, ты здоров? – спросили ученики. – Да, сейчас я здоров, – ответил Свами Гу. – И какое же средство тебе помогло? – воскликнули ученики. – В какой-то момент я полюбил деньги. Очень полюбил. И они у меня исчезли. А здоровье перестал ценить. И, знаете, как поперло! Теперь у меня денег мало, но здоровья – сколько угодно.

Так нередко и происходит: ты можешь обрести здоровье тогда, когда уже привык без него обходиться.

Долголетие

Жизнь – это школа, но спешить с ее окончанием не следует.

Эмиль Кроткий

Годы проходили мимо. Мы поздоровались, но они нас даже не заметили.

Чем больше человек недоволен жизнью, тем отчаяннее он за нее цепляется. Подойдя к границе с Вечностью, он обнаруживает, что у него осталось одно желание – хоть немного еще постоять на краю.

Ничто так не старит человека, как убеждение в том, что он уже стар. А ведь старость – не возраст. Это не что иное, как готовность покинуть этот мир. Тот, кто покидать его не спешит, живет, как правило, гораздо дольше.

Как Лука Головатый Смерть обманул

Пришла к колдуну и знахарю Луке Головатому Смерть. – Собирайся, – говорит. – Собираться мне недолго, – ответил колдун. – Все равно ведь с собой ничего не взять. Но, я слышал, приговоренным к смерти разрешается загадать последнее желание, так ведь? – Ну, так, – согласилась Смерть. – Загадывай, да побыстрее, а то я спешу. – Так задерживать тебя я не буду. Иди себе, встретимся в другой раз. Это мое желание. Разозлилась Смерть, но уговор есть уговор. Является через несколько лет. – Теперь тебе, колдун, не открутиться. На выход с вещами! Быстро! – Не вопрос. Какая разница, когда умирать. Но все-таки исполни, старушка, мое последнее желание, – сказал Лука. – То, что в прошлый раз, нельзя. – Не, не то. – Давай. Колдун вздохнул и говорит: – Я хочу досмотреть до конца один фильм. Можно? Там уж не так много осталось. – Ладно, можно, – ответила Смерть. – А что за фильм? – Фильм моей жизни. Он еще не окончен. Разозлилась Смерть, костяшками затопала, косой об пол грохнула. Да делать нечего. Слово Смерти – закон. Является в третий раз. – Ну уж теперь я тебя не оставлю. Собирайся! Да поживей! – А последнее желание? – робко спросил колдун. – Нет! Хватит! – Как же так? – А вот так! Никаких последних желаний! Нашел тут, понимаешь, золотую рыбку, три желания ему исполняй. – Давай так, – отвечает колдун. – Сначала я скажу тебе свое желание, а затем ты решишь, исполнять его или нет. Идет? – Ну ладно. – Хочу, – говорит колдун, – чтобы сбылось то, что велит мне Смерть. – Наконец до тебя дошло, кто перед тобой. Это желание я, конечно, исполню. – Так вот, – продолжил Лука. – Ты сказала: «Да поживей!» Значит, велела мне быть еще живее, чем я есть. – Прохиндей! – завопила Смерть. – Ты, старушка, коль скоро на эту должность вызвалась, за словами следи внимательней. Так что иди себе, иди. Я сам тебя когда-нибудь позову.

Разум умеет освобождать людей от страданий. Разум умеет продлевать жизнь. Кто-то рождается долгожителем, кому-то отпущен меньший срок. Но у долгожителя есть много способов свою жизнь сократить, а у того, кому отпущено меньше – продлить. Сколько людей не по воле Природы, а сами смогли организовать себе долголетие!

Но немало и тех, кто добровольно согласился на меньшее. Тоннель, в конце которого не виден свет, вызывает тревогу. Он должен чем-то закончиться. Должен. Пусть даже роковой пропастью. Неизвестность пугает. Если выхода из тоннеля не видно, может возникнуть искушение двигаться быстрее. И, торопясь, приблизиться к концу раньше срока.

Во времена античности, чтобы покинуть этот мир, необязательно было ждать какой-либо фатальной болезни. Бокал с ядом на последнем пиру был делом обычным. Христианство эту традицию отменило, но оно не смогло отменить тягу к смерти – человек Средневековья искал ее на поле боя и на дуэлях. Современный человек, лишенный боев и дуэлей, вынужден безропотно ждать своего часа. Но когда жизнь становится невмоготу, он умирает. Умирает от болезни, которая не должна привести к смерти.

Что ж, на земле столько бед и страданий, может быть, именно для того, чтобы людям не жалко было умирать. В конце концов, потусторонний мир привлекателен уже тем, что там, куда бы ни попал, о тебе кто-нибудь обязательно позаботится.

Старички в военкомате

Явились в военкомат два старичка и одна старушка. Они получили повестки прибыть с вещами на медосмотр. Заходит в кабинет первый старичок. Смотрит – в кресле сидит генерал. – Вот, – говорит старичок, – повестка мне пришла. Небось, у вас что-то напутали. – Хм… Сейчас разберемся, – отвечает генерал. – Годков-то вам сколько? – Недавно стукнуло семьдесят. – Ну, в принципе, возраст уже призывной. – Что значит «призывной»? – возмутился старик. – Видите ли, – понизил голос генерал, – контингента у нас не хватает. – Хватает, не хватает, а в армию мне не положено, – решительно ответил старик. – Так что вот ваша повестка, я пошел. – Куда пошел? – Как куда? Домой. – Зачем? – Что за вопрос? Дом он и есть дом. Старуха там у меня, будь она неладна, соседи, магазин рядом. Вот телевизор нужно в починку сдать. – Погодите, – говорит ему генерал. – Дело в том, что мы набираем контингент в часть особого назначения. – Какого такого особого? – Да это и не армия вовсе. Так, приятная компания разного возраста. И женщины там есть. Дислокация – элитный санаторий на живописном острове. Место, должен вам сказать, просто райское. Тепло, красиво и делать ничего не нужно. Хочешь – купайся, хочешь – бананы ешь. А то и в картишки можно. Пульку пишете? – Бывает. Да только… Вот так взять и все бросить… – засомневался старик. – Ерунда. Почему бы вам не сменить обстановку? Отдохнете как положено. – А сто грамм там позволено? – А как же! Только там столько удовольствий, что о ста граммах просто забудешь! – Говорите, и женщины там есть? – неуверенно спросил старичок. – Есть! Есть! И все голые ходят. Правда, непосредственные контакты не особо приветствуются… Да тебе вроде уже и не надо. – Ну… – замялся старик. – Следует над вашим предложением подумать… – Что тут думать? Соглашайся! Придешь домой, а там, сам знаешь, старуха, будь она неладна. Да еще и телевизор не работает. А тут… О! Когда еще такая возможность выпадет? – Ладно, – ответил старичок, – согласен. – Вот и славненько. Иди на медосмотр, заключение нужно о состоянии организма, – сказал генерал и поставил в каком-то своем списке галочку. Заходит в кабинет старушка. – Что у вас здесь за безобразия происходят!? – заскандалила она с порога. – Пожилую женщину в военкомат вызывать! Я буду жаловаться! Самому депутату! – Уважаемая, – остановил ее генерал. – Я вам сейчас все объясню. Дело в том, что нам поступило распоряжение о вас позаботиться. – Распоряжение? Откуда? – Свыше, – поднял палец генерал. – От депутата? – Ну, что-то вроде того. – А что значит «позаботиться»? – Взять вас на полное обеспечение. В элитный санаторий. Попасть туда, между прочим, не так просто. Вот и было принято решение в первую очередь призывать самых достойных. Вас, например. Ведь все вокруг становится все хуже и хуже. Разве не видите? – Как не видеть! Цены растут, медицина ни к черту, пенсии даже на похороны не хватит, люди озлоблены, так и гляди съедят. – Да… Раньше было лучше… – поддержал ее генерал. – А то! – Дальше будет еще хуже, – вкрадчиво сказал генерал. – А у вас сердце. Кто о вас позаботится? Кроме нас, пожалуй, некому. – Хм… А где этот ваш санаторий? – В хорошем месте, вдали от суеты. Питание отменное, медицинское обслуживание на высшем уровне. Да оно, собственно, вам и не понадобится. Болезни там как рукой снимает. И главное – там нет этого безобразия, которое сейчас везде творится. Ну что, согласны? Подумала-подумала старушка и согласилась. Заходит в кабинет второй старичок. Ему первый в коридоре уже рассказал, что к чему. – Ну, – обратился к нему генерал, – знаешь, зачем вызвали? – Знаю. – И как, согласен? – Нет, не согласен. Не нужны мне ваши санатории да острова. – Во чудак! – вскинул брови генерал. – Если бы ты знал, какая туда очередь! Иные рады бы, да мы не предлагаем. – Не хочу. Мне и здесь хорошо, – стоял на своем старик. – И ты это называешь «хорошо»? – повысил голос генерал. – Что хорошо? Цены растут, медицина ни к черту, пенсии даже на похороны не хватит, люди озлоблены, так и гляди съедят. Раньше ведь было лучше, правда? – Нет, неправда. Хорошо раньше было, это да. Но и сейчас нормально. – И что же для тебя, скажи на милость, нормального? Силы твои не те, ничего нового ты уже в этой жизни не увидишь. Женский пол на тебя ноль внимания! Что же тебя здесь держит? – Силы мои, конечно, не те, – ответил старичок. – Но что мне, гири, что ли, таскать? Хватает мне сил, хватает. То, что ничего нового я в этой жизни не увижу – неправда. Каждый день что-то новое происходит. А насчет женского пола – так в том санатории, куда вы меня зовете, на баб, говорят, лишь смотреть позволительно. А непосредственные контакты не приветствуются. Подумаешь! – Но дальше ведь будет хуже! – вскочил генерал. – С чего вы взяли? Будет лучше. Так что, уважаемый, до свиданья. Вышел старичок из кабинета и закрыл за собой дверь. А на двери табличка висела, которую редко кто примечал: «Святой Петр». Сел старичок в маршрутку «Роддом – Кладбище», но до конечной остановки не доехал. Вышел раньше.

Кому жизнь не мила на земле, тому не понравится и в раю.

Сколько старичков и старушек раньше времени посчитали, что их возраст уже призывной! И решив, что там лучше, чем здесь, добровольно согласились отправиться на райские острова, где полное обеспечение, тепло, красиво и ничего не нужно.

Что ж, осуждать их – последнее дело. Для одного жизнь – оазис, для другого – пустыня. А ведь и то, и другое – мираж.

И вот тут начинается чудо. Как только перепрограммируешь себя на то, что ты – крепкая, жизнерадостная личность, у тебя отменится старость. Ты просто перестанешь стареть. Ведь старость – это неспособность восхищаться.

Если снова восхищаться жизнью, молодость возвращается.

Тот, кому хорошо, уходить в иной мир не спешит. Но и смерти он не боится. Смерть выбирает тех, кому плохо. К тем, кто живет с удовольствием, она является в последнюю очередь.

Вердикт святого Петра

В отделение реанимации вошел святой Петр. Полистал истории болезней и зашел в палату. В ней лежало три человека. – Ну что, – обратился святой Петр к одному из них, – рассказывай, много ли в жизни грешил? Больной сразу понял, кто перед ним. – Ох, Ваше Святейшество. Да разве от Вас что скроешь. Каюсь, много в жизни грешил. Но ведь грехи-то мои все мелкие… Примите, пожалуйста, по моей особе благосклонное решение, не отправляйте меня в Чистилище. – Раскаяние твое неискреннее, – ответил святой Петр. – Даю тебе сутки: покайся как следует – и отправишься в Царствие Небесное. Ну а ты, – святой Петр подошел к другому, – в жизни много грешил? – Ох, Ваше Святейшество, много, много в жизни грешил, и грехам моим нет прощения. Не заслужил я иной участи, кроме как отправиться в Чистилище. – Да, действительно, грешил ты много, – нахмурился святой Петр. – Но раскаяние твое искреннее. Даю тебе год: искупишь грехи – и отойдешь в Царствие Небесное. Ну а ты что скажешь? – святой Петр подошел к третьему. – Много ли в жизни грешил? – Нет, Ваше Святейшество, не грешил я вовсе, нет у меня грехов. Разве что перед тем, как меня сюда забрали, забыл покормить кошку. – Ну ты даешь! – воскликнул святой Петр. – Знаешь ведь, что и дня без греха не прожил, и раскаяния в тебе ни на грош. Да еще и вздумал мне врать – нет у тебя никакой кошки. И что прикажешь с тобой делать? – Ну, что-что… Не забирайте меня никуда. Поживу еще этак годков двадцать, а потом, говорят, еще год дают на раскаяние. Махнул на него рукой святой Петр как на безнадежно здорового и отправился в другую палату.

Тому, кто прожил долгую жизнь, хочется верить, что современный мир гораздо хуже, чем во времена его молодости. Так ему легче умирать – ведь за такой мир не стоит держаться.

Фраза «раньше было лучше» – лакмусовая бумажка, которая демонстрирует, что человек уже готов уйти в мир иной.

Он не выбирает между жизнью и смертью. Он выбирает между одной смертью и другой.

Но если душа постоянно получает подпитку от великой культуры, если ты продолжишь открывать для себя выдающихся композиторов, гениальных живописцев, одаренных писателей – это автоматически продлит жизнь. Потому что сигналы великих творцов идут от вечности, а вечность – это бессмертие.

Каждому отпущен свой срок

Некий человек умер и предстал перед Богом. – Господи, почему Ты проявил ко мне несправедливость? За что Ты меня наказал? Почему дал мне такую нелегкую жизнь и призвал к себе так рано? – спросил он. Бог искренне удивился: – Наказал? Ты о чем? Наказал тем, что вдохнул в тебя душу? Или тем, что даровал тебе столько лет жизни? А может, тем, что Я дал тебе возможность сделать все, что ты сделал? Каждому отпущен свой срок. А ты предъявляешь мне какие-то рекламации. Что ж, раз ты не рад Меня видеть, будь по-твоему: отправляйся ко всем чертям.

Тяга к смерти – явление неотвратимое. Человек идет на кладбище, а выйдя оттуда, его что-то настойчиво заставляет оглянуться. Свадебный кортеж привлекает внимание лишь на секунды – похоронная процессия притягивает, как магнит. Кинофильмы с убийствами обречены на успех – чем натуральнее кадры, тем больше они вызывают эмоций. Компьютерные игры, в которых каждое убийство – очко, наиболее востребованы. Если в теленовостях нет сюжетов с жертвами, зритель считает, что в мире ничего интересного не произошло. Если роман не построен на страдании и смерти, он вряд ли обретет популярность. Приходящим во сне покойникам верят больше, чем докторам наук. Чтобы завоевать доверие, пророк непременно предскажет конец света.

Однако если завтра умирать, то сегодня жить, конечно, гораздо лучше.

Чтобы сократить путь, никогда не иди через кладбище

Две студентки отправились летом на море. Приехали в небольшой курортный городок, сняли комнату. Все складывалось хорошо. Единственное неудобство – к морю нужно было долго идти пешком. Через какое-то время они обнаружили, что путь можно сократить. Только для этого необходимо было пройти через кладбище. Девушки пошли через кладбище. То ли их вид был непривычен для кладбищенских собак, то ли те учуяли, что им от девушек ничего не перепадет – облаяли они студенток и сильно их напугали. – Это был знак, – сказала одна другой. – Знак чего? – Того, что когда ты не защищена, тебя легко обидеть. – Нет, – ответила другая. – Нам было сказано: «Чтобы сократить путь, никогда не иди через кладбище!»