Текст книги "Хаос и космос в ментальности субъекта"

Выводы по главе I

1. Анализ применения понятий синергетики в описании естественно-научных и гуманитарных систем показал, что дуальное соотношение «хаос и порядок» адекватно учитывает лишь структурно-закономерные характеристики без учета роли идиографического смысла субстратных элементов. Отталкиваясь от метафоры И. Стенгерс, можно сказать, что помимо «грамматики хаоса», основанной на универсальных структурно-динамических свойствах сложных систем, назревшей задачей является построение «образной лексики» хаоса, учитывающей природно-культурную специфику его «образности», то есть образов как субстратных элементов гуманитарных систем. Как уже отмечалось, сочетание «грамматики» и «лексики» хаоса обеспечило бы методологическую полноту описания гуманитарных систем. Аналогично необходимо рассматривать и сопряженное с понятием «хаос» понятие «космос» – его «грамматику», иначе говоря, структуру и порядок, а также «лексику» в качестве образного содержания данного понятия.

2. Современные представления о хаосе, космосе и их соотношении в наиболее существенном сохранили общие черты от древнегреческой и европейской классической философии до современных представлений синергетики. В целом эти черты таковы.

По Гегелю, хаос сам по себе «не есть субъект» (Гегель, 1977, с. 128). Кант придерживался античных представлений о том, что мир возник из хаоса (Кант, 1963, с. 98). Согласно Канту хаос не может привести к гармонии, но в нем содержатся определенные самоорганизующиеся элементы (Кант, 1963, с. 446).

Хаос является необходимым условием развития, он содержит в себе как вещество, так и импульсы для развития, а развитие может понматься как возникновение порядка из хаоса (Кант, 1963, с. 98). Хаос есть то, что преодолевается в процессе развития, а развитие создает из хаоса порядок, хотя и временный, который может перейти в беспорядочное состояние. Существенно, что, согласно Канту, хаос не может не привести к гармонии, но в нем содержатся определенные самоорганизующиеся элементы. В качестве движущей силы в создании гармонии Кант определял разнородность, а «природа сама в своем развитии стремится от состояния хаоса перейти к порядку» (Кант, 1963, с. 446).

Мы придерживаемся понимания соотношения хаоса и порядка, также как и ряд современных авторов, в качестве условий творческого развития.

3. Новизну вклада синергетики в понимание развития отметил В. П. Бранский. Это понимание состоит в рассмотрении развития (эволюции) как «роста степени синтеза порядка и хаоса, обусловленного стремлением к максимальной устойчивости». «Сущность развития социальной реальности не сводится ни к одностороннему увеличению порядка, ни к одностороннему росту степени свободы (хаоса)» (Бранский, 1999, с. 121).

4. Соглашаясь с представлением о необходимой направленности субъекта на синтез хаоса и порядка, мы вносим существенное дополнение. Хаос следует понимать как нечто более глубокое, чем «неупорядоченность», а «порядок» – как лишь одно из проявлений космоса. В гуманитарном познании, помимо учета роли структурно-динамических характеристик, необходимым является учет роли образных субстратных элементов хаоса и космоса в развитии систем. В связи с этим обратимся к исследованию содержания мифологических и философских представлений о хаосе и космосе.

Глава II
Представление о хаосе и космосе в мифологии и философии

Мифологические и античные философские представления о хаосе и космосе

Хаос есть наиболее архаичное из всех мыслимых представлений. Нарастающий интерес к архаике является общей тенденцией в современном мире и, в частности, в науке (Хачатурян, 2009; и др.).

Практически во всех архаичных культурах хаосу, связанному с водой или мировым океаном, приписываются атрибуты бесформенности, порожденной тьмою ужасной бездны, отсутствием надежных границ между человеком и хаосом и пр. (Топоров, 1992, с. 582). Вместе с тем В. Н. Топоров отмечает, что хаос – это не только мифопоэтический образ, но и «одно из научных понятий, без которого не могли бы обойтись ни ранние античные космогонии, ни И. Кант, ни ряд современных мыслителей» (там же).

Понятие «хаос» восходит к древнегреческим философским и поэтическим текстам, в которых значение слова χάος определяется древнегреческим словом χαίνω – раскрываюсь, разверзаюсь (либо зиять, быть пустым). В древнегреческой философии и поэзии хаос означал «докосмическое» состояние Вселенной, бездну, неупорядоченное первовещество и противополагался представлению об упорядоченном космосе (от гр. κόσμος – «порядок, упорядоченность, мировой порядок» и т. п.).

В своем произведении «О происхождении богов» Гесиод (VIIIVII в. до н. э.) называл хаос предшественником всего сущего, даже Геи-Земли и Урана-неба:

 
«Прежде всего, во вселенной хаос зародился, а следом
Широкогрудая Гея, всеобщий приют безопасный,
Сумрачный Тартар, в земных залегающий недрах глубоких,
И, между вечными всеми богами прекраснейший, Эрос.
Сладкоистомный – у всех он богов и людей земнородных
Душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает.
Черная Ночь и угрюмый Эреб родились из хаоса.
Ночь же Эфир родила и сияющий День, иль Гемеру:
Их зачала она в чреве, с Эребом в любви сочетавшись».
 

(Гесиод, 1990, с. 115–130)

«Гея же, прежде всего, родила себе равное ширью Звездное небо, Урана, чтоб точно покрыл ее всюду…» (там же).

Из приведенного отрывка видно, что и Эрос, бог любви, и свет дня (Гемера), и также Эфир, которым, по Платону, «демиург воспользовался для придания формы целому» (Платон. Тимей, 55с) порождены хаосом. А. Ф. Лосев отмечает, что «первыми потенциями»[17]17
  Потенция – от лат. potentia – «сила, возможность, внутренне присущая сила, способность к действию». Противоположность понятию «потенция» есть понятие «актуальность». Производным от данного понятия является понятие «потенциальная энергия» (энергия покоя), т. е. покоящаяся, не действующая энергия.


[Закрыть] «космического процесса» выступают хаос, Гея (олицетворение Земли, природы), Тартар (олицетворение пространства, находящегося в самой глубине космоса ниже Аида – царства теней)[18]18
  Тбртар – в древнегреческой мифологии темная бездна, находящаяся под царством Аида (царство мертвых), Эта бездна настолько же удалена от поверхности земли, насколько от земли небо (Гесиод). В Тартар после титаномахии Зевс низвергнул титанов, где их стерегли сторукие исполины Гекатонхейры – сторукие пятидесятиголовые великаны, олицетворения природных стихий. Более поздние античные авторы стали считать Тартар самым отдаленным местом в Аиде.


[Закрыть] и Эрос (олицетворение любви) (Лосев, 1990, с. 292) (здесь и далее курсив наш – А. С.). Главное отличие собственно хаоса от перечисленных потенций состоит в том, что он не может быть олицетворен, не имеет качеств и форм, но в то же время предстает как изначально сущая и по своей природе единая реальность (Гесиод, 1990, с. 14; Лосев, 1990)[19]19
  В связи с отсутствием олицетворений здесь и далее слово «хаос», в отличие от других первопотенций, мы пишем со строчной буквы.


[Закрыть]. Согласно Гесиоду, хаос возникает первым, но не является ни творческим первоначалом, порождающим космос, ни материалом для Вселенной, а образует лишь пространство для развертывания позитивных сил – Геи-Земли и Эроса-Любви, которые зарождаются не из него, а наряду с ним и после него (Гесиод, 1990, с. 116). Он порождает из себя Эреба (мрак) и Нюкту (ночь), а они Эфир и Гемеру-день (Гесиод, 1990; Лосев, 1990, с. 568). Хаос рассматривается как первопотенция мира наряду с Геей, Тартаром и Эросом, которым «дается одновременно и физическое (хаос как бесконечное и пустое мировое пространство) и мифологическое понимание хаоса» (Лосев, 1990, с. 568). Таким образом, статус хаоса имеют и Гея, и Эрос, и Тартар. Они же являются олицетворенными проявлениями хаоса.

Такая первопотенция, как Эрос (Эрот), является привычной для слуха современного человека благодаря широкому использованию соответствующего образа в литературных произведениях классического периода. Эрос, который «у всех… богов и людей земнородную душу в груди покоряет и всех рассужденья лишает» (Гесиод, 1990, с. 120–122), есть практически лишенная субъектной саморефлексии страсть и мощь. С Эросом ассоциируются также родовые связи, брак, семья. На основе представления об Эросе З. Фрейд ввел понятие «либидо», лежащее в основе его теории психического развития. Согласно Фрейду, развитие психики осуществляется в процессе подчинения либидо («эроса») разуму, иначе говоря, в процессе «космизации» хаоса.

Первопотенция космического процесса Гея-Земля представлена в природных стихиях и явлениях: земле, воде, огне, воздухе, а также ландшафте, климате, флоре и фауне. С природой связано и магическое мышление, при котором субъект обращается к тайным силам природы с целью влияния на события символическими действиями, направленными на достижение цели «сверхъестетственным» путем. С хаосом также связаны непосредственно порожденные им непознаваемость (Эреб-мрак) и тьма (Нюкта-Ночь, обитающая в Тартаре) (Лосев, 1990, с. 568).

К проявлениям хаоса относится и подземный мир, олицетвореный Тартаром. Тартар внушает ужас, «великой бездны Тартара страшатся даже боги» (Мифологический словарь, 1990, с. 519).

В свою очередь, Платон понимал хаос как «всеприемлющую природу» или материю (Платон. Тимей, 50bc). «Всеприемлющая природа» у Платона трактуется как «невидимое и неосязаемое, лишенное всяких физических качеств начало, которое получается после исключения из физического тела всех его реальных свойств, то, что даже нельзя назвать каким-либо именем, ибо всякое имя предмета всегда приписывает ему то или иное свойство… хаос – не какое-нибудь тело, но принцип непрерывного становления тела» (курсив наш – А. С.) (Лосев, 1990, с. 568). «Учение о совпадении в хаосе начал и концов для античного мышления – одна из типичнейших тем… хаос действительно есть непрерывность неразличимого и бесконечного становления, то есть то, что пифагорейцы и орфики называли диадой и без чего невозможно существование ни богов, ни людей, ни божественно-мировой жизни вообще» (курсив наш. – А. С.) (там же, с. 569). Хаос – не оплодотворенная разумом бесформенность, обязательная для полноты бытия, без которой космос невозможен.

Согласно А. Ф. Лосеву, «в хаосе содержится своего рода единство противоположностей: хаос все раскрывает и все развертывает, всему дает возможность выйти наружу; в то же самое время, он все поглощает, все нивелирует, все прячет внутрь… античная концепция хаоса выдвигала на первый план творческие и животворящие моменты данного понятия» (Лосев, 1990, с. 568). «Античный хаос есть предельное разрежение и распыление материи, и потому он – вечная смерть для всего живого. Но он является также и предельным сгущением всей материи. Он – континуум… Античный хаос всемогущ и безлик, он все оформляет, но сам бесформен… это такое ничто, которое стало мировым чудовищем, это бесконечность и нуль одновременно» (там же, с. 569).

Хаос порождает темную, лишенную созидательного начала дикую природную силу – хтонические (от гр. χθών – «земля, почва»)[20]20
  Хтонические существа – изначально олицетворяют собой дикую природную мощь земли, подземное царство и т. д. К хтоническим существам относились также умершие предки, живущие в загробном мире. В славянской традиции к хтоническим существам относились, прежде всего гады и животные, связанные со смертью и потусторонним миром; для них характерны звероподобие, наличие сверхъестественных способностей, оборотничество. Также к ним относят леших, русалок, водяных, домовых, бабу-ягу, кощея бессмертного и пр. (Лимеров, 1998; Лазарева, 2009; и др.). Хтонические существа не всегда являются подземными, они ещё и земные и рассматриваются как посредники (медиаторы) между миром живых и мертвых.


[Закрыть] существа, то есть «демоны вещи», которые являются «ужасающими, всесильными» и олицетворяют неразумную мощь земли (Лосев, 1957, с. 16) (курсив наш. – А. С.).

То, что Лосев называет «хтонизмом», включает в себя совокупность «фетишистских» (отождествление вещи с ее духом) и «анимистических» представлений (отделение вещи от ее идеи, то есть духа вещи), возникших из предшествующего «хаотически переплетенного, спутанного и нерасчлененного» нечто, где «все вещи и явления представляются исполненными беспорядочности, диспропорции и дисгармонии, доходящей до прямого уродства и ужаса» (там же, с. 35).

Хтонический период «развития мифа» отражает первичную ступень саморазвертывания мира из праматерии (хаоса). В качестве следующей ступени выступает «героический» период, который начинается с того, что герои, представляющие космическое начало, противоборствуют хтоническим духам (демонам) и чудовищам (там же, с. 70).

Существенно, что природно-мифологические и героические представления имеют наиболее выраженную этническую специфику, определяемую природно-культурными ареалами. В то же время этническая специфика представлений мировых религий относительно менее выражена и может быть идентичной для весьма различных природно-культурных ареалов. Мировые религии в этом смысле «надэтничны», а естественно-научные представления «внеэтничны».

Подобный архаическим мифам мотив обуздания хаоса получил отражение в библейской трактовке бездны как водной стихии, только, в отличие от мифов, она существует не извечно, а создается творцом прежде всяких творений. Бог грозит потопом, который является не просто наводнением, но «выпущенным на волю божьим попущением бездной-хаосом», над которым «Бог сохраняет свой контроль» (Топоров, 1992, с. 581–582). Согласно библейскому преданию, в качестве первоосновы всего рассматривается Дух Божий, носящийся над водою (хаосом). Далее «сотворил Господь небо и землю», земля же была «безвидна», «пуста» и характеризовалась как «тьма» (Быт. I: 1, 2).

Определив хаос как первичную и неупорядоченную «потенцию» космического процесса, рассмотрим подробнее представление о космосе, который во всех мифологических системах противопоставляется хаосу. Космос у Платона – это полнота всего, что существует, вне космоса нет ничего. Принцип целостности космоса заключается в том, что он живое существо, хотя и рожденное, но бессмертное (Платон. Тимей, 1971, с. 455–543). В античности космос понимается как порядок, прекрасная устроенность бытия.

Считается, что Пифагор первым назвал универсум космосом, «исходя из порядка (τάξις), который в нем наличен» (Лебедев, 1989, с. 281). Космос в древнегреческой античности, в противоположность хаосу, обозначал упорядоченную Вселенную и, в частности, у Платона соединял в себе представления о целостности, разумном порядке и прекрасном. Космос подчинен действию общего закона меры, справедливости, выравнивающего нарушения космической структуры. Платон, говоря об уже упомянутом выше законе единства микро– и макрокосма, берет именно космос за образец, по которому создается человек (Платон. Тимей, 31ac). Низшая ступень организации космоса соответствует чувственному миру, а высшая – умопостигаемой сущности.

Космос Платона – это вместилище космического ума (νοῦς), созданного демиургом в подражание божественному мировому уму, противопоставленного всему случайному, хаотическому. «Во всем прочем уже до возникновения времени [космос] являл сходство с тем, что отображал, кроме одного: он еще не содержал в себе живых существ, которым должно было в нем возникнуть, и тем самым не соответствовал вечносущей природе. Но и это недостававшее бог решил восполнить, чеканя его соответственно природе первообраза» (там же, 39e). Как видно из приведенного отрывка, Платон использует представление о космическом демиурге[21]21
  «Творец и отец этой Вселенной» (Платон. Тимей, 28с).


[Закрыть], создавшем космос «из земли и огня», в соответствии с определенным первообразом (там же, 29a, 31ac). С одной стороны, космос у Платона рассматривается как результат целесообразной упорядочивающей деятельности демиурга. Понятие демиурга соответствует библейскому представлению о Боге как творце Вселенной, создавшем космос из хаоса.

Космос всегда вторичен по отношению к хаосу, как во времени, так и по составу элементов, из которых он складывается. «Состав элементов» определяется, как мы уже отмечали, мерой относительной близости данных элементов (образов) к хаосу или космосу (приоритетом).

Хаос в мифокультурах вечен, космос же возникает во времени, например, как «прояснение» противоположностей хаоса: тьма преобразуется в свет, аморфность в порядок, непрерывность в дискретность, пустота в заполненность. Космос существует во времени, поскольку он возник однажды. В различных мифологиях часто описывается гибель космоса иногда как окончательная, а иногда как предшествующая становлению нового космоса. Расширяющийся и самоустрояющийся космос оттесняет хаос на периферию, но не преодолевает его, а сосуществует с ним (Топоров, 1992, с. 10). Даже такие сущности, как Земля (Гея), Тартар, Эрос или хтонические существа являются уже первичными проявлениями хаоса и в конкретных образах персонифицируют природные сферы.

«Всеприемлющая природа» или материя (Платон. Тимей, 50bc), лишенная всех физических качеств «первичная потенция» (А. Ф. Лосев) противопоставляется космосу. Это природа, «которая приемлет все тела. Ее следует именовать тождественной, ибо она никогда и никоим образом не усваивает никакой формы, которая была бы подобной формам входящих в нее вещей. Природа эта по сути своей такова, что принимает любые оттиски, находясь в движении и меняя формы под действием того, что в нее входит…» (Платон. Тимей, 50с).

Согласно Платону «первообразом для времени послужила вечная природа, чтобы оно уподобилось ей насколько возможно», констатирует Платон в диалоге «Тимей» (Платон. Тимей, 38bc). «Вечная природа», не искаженная временем, понимается у Платона как изначально заданная идеальная цель развития сущего. «Неискаженность» «вечной природы» как идеала для «уподобления» дает основание полагать ее естественной, а развитие (процесс уподобления) можно понимать как естественное развитие. Таким образом, Платон сближает по существу представления о «вечносущей природе», хаосе и «естественном». Демиург организует хаос посредством устроения «разумного и прекрасного» космического порядка.

Хаос – это изначальная сущность без формы, а космос есть форма для обретения сущности. Мы полагаем, что субъектность Вселенной как ее активная направленность на развитие родилась в момент первичного наделения демиургом хаоса «космическими формами». Положение о субъектности Вселенной в форме Абсолютного духа и тому подобного отмечается, например, в работах Шеллинга и Гегеля (Гегель, 1993; Шеллинг, 1989, с. 86–159); его придерживаются и некоторые отечественные ученые (Дерябо, 2002; и др.).

Обретение Вселенной субъектности определяется началом обличения хаоса в первичные «космические» формы. Архаическое представление о хаосе-бездне, присущее известным древним культурам, обозначает не имеющего формы и качеств источника бессознательной мощи и силы, проявляющейся в процессе космизации.

Космос, как уже отмечалось, всегда вторичен по отношению к хаосу во времени; вторичен космос и по составу элементов, из которых он складывается. Например, такая сущность, как Земля (Гея), а затем и хтонические существа последовательно являются уже преодолением хаоса в конкретных «космических» формах. Данные формы этноспецифичны для человека в различных природно-культурных ареалах.

Рассматривая вслед за В. Н. Топоровым «хаос» как представление и как научное понятие, нельзя не признать его универсальности и инвариантности в различных природно-культурных ареалах и, естественно, отсутствие у него этнической специфики. Универсальным научным понятием мы полагаем также генетическое от хаоса понятие космоса.

Одно из современных определений космоса таково: природный мир как пластически упорядоченное гармоническое целое (Кой-ре, 2001). Вместе с тем, представление о космосе может быть содержательно дополнено. А. Ф. Лосев пишет, что согласно Гомеру, космос «мыслится телом… имеющим определенную форму», и «поделен между Зевсом, Посейдоном и Аидом» (Мифологический словарь, 1990, с. 292). Например, в представлении древних греков Зевс дал людям законы, вложил в людей стыд и совесть, чтобы они знали добро и зло. Зевс является защитником обиженных и следит за соблюдением традиций и обычаев. Он выступает как карающая сила, которая иногда ассоциируется с судьбой (там же, с. 218–219). Таким образом, Зевс предстает как существо, «космизирующее» бытие посредством законов и управления. Следует отметить, что «космизация» бытия, осуществлявшаяся Зевсом в древнегреческой мифологии, была относительно менее универсальной (менее «космичной»), по сравнению с еще более универсальными надэтническими христианскими законами или естественно-научными представлениями. Напротив, хтонические персонажи, изначально олицетворявшие собой природную мощь земли, подземное царство, атрибутами которых являются звероподобие, наличие сверхъестественных способностей, «хаотизируют» бытие. Хтоническим существам противостоят герои, которым покровительствует Зевс и другие олимпийские боги (Лосев, 1957, с. 35, 70).

В древнегреческой мифологии можно выделить, с одной стороны, хтонических существ, наделенных приоритетом хаоса, а с другой – хранителей миропорядка, законодателей, которые осуществляют космическое устроение бытия и наделены приоритетом космоса.

Таким образом, хтонические природно-мифологические существа – это первичные проявления хаоса, характеризующиеся приоритетом хаоса. Они не являются проводниками космического устроения и порядка, но представляют собой нерефлексирующую и необузданную мощь.

В свою очередь, герои и античные боги (прежде всего Зевс, Посейдон, Аид), имеют космический облик и характеризуются приоритетом космоса. Они являются проводниками космического порядка, законов.

Особо следует рассмотреть находящиеся за рамками античной мифологии надэтнические представления мировых религий, являющиеся компонентами ментальности различных субъектов, в сопоставлении с более архаическими мифологическими образами. В дискурсе нашего исследования «космизацию» бытия в функции проводников социально-нравственных законов в мировых религиях осуществляют такие олицетворения проявлений космоса, как Христос, Будда, Магомет.

Наряду с «космизирующими» представлениями надэтнических религий, наиболее обобщенными представлениями, связанными с мироустройством, являются естественно-научные представления о всеобщих законах мироздания. Естественно-научные представления абсолютно «космичны» (в отношении к природе) и являются абсолютными инвариантами в любых природно-культурных ареалах.

Естественно-научные представления изначально не затрагивают такой сферы, как нравственность, подобно тому, как христианские представления непосредственно не регулируют взаимоотношения человека и природы (отношение к природе, в частности, не регулируется библейскими заповедями). Как надэтнически-религиозные, так и естественно-научные представления «парциальны» по отношению к целостному бытию, обладают различной степенью обобщенности и в целом относятся к различным сферам бытия.

Для данного исследования является важным, что мифологические образы в различных природно-культурных ареалах имеют различные имена, а часто и содержание. При этом надэтнически-религиозные представления (христианские, буддистские и др.) являются относительно общими для конкретных объединений данных ареалов, а естественно-научные представления (законы движения, электродинамики и пр.) инвариантны во всех ареалах планеты.

Таким образом, с понятием хаоса, помимо представлений о бесформенности и отсутствии порядка, связаны мифологические образы, специфические для тех или иных природно-культурных ареалов.

С понятием космоса, помимо представлений о порядке и форме, связаны менее специфические для различных природно-культурных ареалов мифологические образы, надэтнически-религиозные представления о законе, социальной справедливости, нравственности и т. п., а также естественно-научные представления.

В целом научный анализ позволяет выделить различные интерпретации хаоса и космоса в представлениях народов в различных природно-культурных ареалах. Приведем следующий отрывок из работы Е. М. Мелетинского «Поэтика мифа», иллюстрирующий всеобщность темы соотношения хаоса и космоса: «В космогонических мифах развитых мифологических систем упорядочивающая деятельность богов более ясно и полно осознается как преобразование хаоса, то есть состояния неупорядоченности, в организованный космос, что составляет в принципе главнейший внутренний смысл всякой мифологии, в том числе и архаической. В мифах о хаосе этот смысл и пафос проявляются наглядно, эксплицитно, посредством адекватной мифологической темы…

Как известно… мифологической информацией par excellence является космогония как повествование о структурировании, формировании упорядоченного мира из его хаотического первоначального состояния. Образ хаоса, как такового, находим в полинезийской, японской, китайской, древнеамериканской (доколумбовой), египетской, вавилонской, греческой, скандинавской, иудейской и других мифологиях.

Хаос большей частью конкретизируется как мрак или ночь, как пустота или зияющая бездна, как вода или неорганизованное взаимодействие воды и огня, как аморфное состояние вещества в яйце, а также в виде отдельных демонических (хтонических) существ, таких как змеи-драконы, древние великаны и боги старшего поколения. Превращение хаоса в космос оказывается переходом от тьмы к свету, от воды к суше, от пустоты к веществу, от бесформенного к оформленному, от разрушения к созиданию. Мрак (ночь), например, находим в мифах Полинезии (кроме западной), некоторых африканских племен, индейцев пуэбло, отчасти в индийской («Ригведа», «Махабхарата») и греческой (Гомер, орфики) мифологиях. В Китае, у маори Новой Зеландии и в орфической редакции греческой мифологии ночь – мать неба и земли. В мифах Полинезии тьма и царство мертвых (По) как исходный пункт космогонического процесса конкурируют с пустотой (Кора). Зияющая бездна фигурирует в греческом (Гесиод, орфики) и скандинавском мифах («Эдда») – это так называемые Тартар и Гинунгагап. В древнеегипетской мифологии понятие хаоса этимологически связано с мраком (хех), но имеется в виду прежде всего хаос водяной в виде первичного океана (Нун) или (в гелиопольской версии[22]22
  Гелиопольская космогония: «Вначале был Хаос, который назывался Нун, – бескрайняя, неподвижная и холодная водная гладь, окутанная темнотой. Проходили тысячелетия, но ничто не нарушало покоя: Первозданный Океан оставался незыблемым. Но однажды из Океана появился бог Атум – первый бог во Вселенной. Вселенную по-прежнему сковывал холод, и все было погружено во тьму. Атум стал искать в Первозданном Океане твердое место – какой-нибудь островок, но вокруг не было ничего, кроме неподвижной воды Хаоса Нуна. И тогда бог создал Холм Бен-Бен – Изначальный Холм…» (Гелиопольская космогония, 2018).


[Закрыть]) пяти божественных пар, представляющих разные его аспекты; водяному хаосу противостоит выступающая из него первая земная кочка-холмик, с которой в Гелиополе ассоциируется Атум (как Ра-Атум), а в Мемфисе – Птах. В шумерской мифологии имеется образ первоначальной морской бездны – Абцу, на месте которой устроил себе жилище самый деятельный из богов Энки, представляющий собой, по-видимому, землю, пресную воду и земледелие на поливных землях. В индийской мифологии имеется представление о тьме и бездне (описание небытия, то есть асат, как страшной бездны под землей), но также и о порожденных ночью или хаосом первичных водах» (Мелетинский, 2000, с. 205–206).

* * *

Подводя краткий итог рассмотрения представлений о хаосе и космосе, выделим следующие основные положения:

1. Хаос и космос являются универсальными представлениями, лежащими в основе космогонических систем.

2. Хаос в мифологическом и античном философском представлении есть невидимое и неосязаемое, лишенное всяких физических качеств начало и принцип непрерывного становления тела. Он может рассматриваться как первопотенция мира наряду с Геей, Тартаром и Эросом. Все эти первопотенции наделяются и физическими, и мифологическими атрибутами хаоса, они обладают статусом хаоса и выступают его олицетворенными проявлениями.

3. Проявления хаоса и их олицетворения связаны с природой, ее тайными силами и магическим мышлением (Гея-Земля), неразумной и подчиняющей себе все живое мощью (Эрос), непознаваемостью (Эреб), тьмой (Нюкта) и ужасом, который испытывает все живое (Тартар).

4. Образы хтонических существ как всесильных, ужасающих и олицетворяющих неразумную мощь земли есть природно-мифологические представления, которые наряду с олицетворениями превопотенций, наделяются приоритетом хаоса. Они обладают выраженной природно-культурной спецификой.

5. Космос в мифологическом и античном философском представлении является вторичным по отношению к хаосу. В противоположность хаосу космос обозначает упорядоченную Вселенную и соединяет в себе представления о целостности, разумном порядке и прекрасном. Проявления космоса связаны с универсальностью законов, рациональностью, осознанностью, само-рефлексией. Античными олицетворениями космоса и проводниками законности и универсального порядка являются Зевс, Аид, Посейдон. В качестве надэтнических олицетворений космоса могут рассматриваться, например, Христос, Будда, обладающие существенно менее выраженной, по сравнению с хтоническими представлениями, природно-культурной спецификой. Как проявлениями космоса можно рассматривать также вне-этнические естественно-научные представления, не обладающие природно-культурной спецификой. Все образные проявления и олицетворения космоса обозначаются в данной работе как наделенные приоритетом космоса[23]23
  Далее (с. 162 и далее) будет показано, что представления, наделенные приоритетом хаоса, связаны с архаической ментальностью, наделенные приоритетом космоса – с ментальностью модерна, а эклектическое, бессистемное смешение тех и других представлений связано с ментальностью постмодерна.


[Закрыть].

В качестве примеров далее будут рассмотрены проявления хаоса и космоса в китайской культуре и сравнение роли их взаимодействия в цивилизационном развитии различных культур.

Для иллюстрации инвариантности представлений о соотношении хаоса и космоса в различных природно-культурных ареалах несколько подробнее рассмотрим пример китайской культуры.