Текст книги "Покрышкинский авиаполк. «Нелакированные» боевые хроники. 16-й гвардейский истребительский авиационный полк в боях с люфтваффе. 1943-1945"

Продолжая вести бой, тов. Гольберг обеспечил своему ведущему сбитие второго ФВ-190. Остальные самолеты противника в панике скрылись в облаках.

К месту падения сбитого самолета выехали представители ч асти, которые пленили выбросившегося с парашютом немецкого летчика, сбитого гвардии младшим лейтенантом Гольбергом».

Командир 104-го гиап гвардии подполковник Бобров 24 марта 1945 года подписался в представлении на награждение Юрия Гольберга под следующим выводом: «За произведенные 37 успешных боевых вылетов, участие в 7 воздушных боях, лично сбитый 1 ФВ-190 и обеспечение ведущему сбития 5 самолетов противника достоин награждения орденом Красное Знамя».

Боевая награда нашла Героя только после Победы – 12 мая 1945 года состоялся приказ командующего 2-й ВА № 0160/н, в котором гвардии младший лейтенант Гольдберг (фамилия в приказе с буквой «д». – Авт.), среди десятков военнослужащих авиаобъединения генерал-полковника авиации Красовского, был награжден этой высокой наградой.

Вторым орденом – Отечественной войны II степени – Юрий Михайлович был награжден в канун 20-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне – 6 апреля 1965 года.

Однако Бруно Ворм был не «первой ласточкой, залетевшей в плен» на территории, где оперативно размещался авиакорпус генерала Александра Утина.

20 марта в разведотдел 6-го гиак был доставлен военнопленный младший лейтенант Гавель Брайнер (1924 г. р., уроженец г. Бранхевальде, район Нойтадп, из служащих), летчик самолета Ме-109 Г-4. Он проходил службу во 2-м отряде 1-й группы 52-й иаэ.

В армию он пошел добровольно 1 ноября 1942 года. В 1943 году поступил в Мюнхенскую летную школу, потом – школа истребителей в г. Пау (Франция), по окончании которой в октябре 1944 года попал во 2-ю западную группу, дислоцирующуюся на аэродроме Лигниц.

Обстоятельства пленения Брайнера, с его слов, были следующие.

«20 марта в 12 часов в составе 4 самолетов Ме-109 вылетели с аэродрома Пардубице на охоту. В 20 км юго-западнее Бреслау мотор вышел из строя. Я передал ведущему, что иду на вынужденную посадку, и приземлился в 4 км западнее Розериборн, где был взят в плен артиллеристами».

На допросе он ответил на поставленные советскими офицерами вопросы.

Вопрос. Назовите ваших командиров?

Ответ. Командир 52-й иаэ – подполковник Граф (командир 52-й иаэ Херман Граф: 01.10.44–08.05.45 г. – Авт.), командир 1-й группы – майор Борхерс (командир 1-й группы: капитан Адольф Борхерс (11.06.44–31.01.45 г.); капитан Эрих Хартман (01.02–08.05.45 г.) – Авт.).

Вопрос. Сколько боевых вылетов совершили?

Ответ. На Восточном фронте 13 боевых вылетов и 1 сбитый Як-9, но не подтвержден, так как я вел бой отдельно от ведущего (вот такой немецкий педантизм, сам себе воздушную победу не засчитал. – Авт.).

Вопрос. Имеются ли перебои с горючим?

Ответ. Положение с горючим очень тяжелое, летаем мало, поочередно, горючее экономим.

За 25 и 26 марта летчиков авиаполка Аркадия Федорова не привлекали для патрулирования в воздухе над линией фронта. Они выполнили только 12 с/в на свободную охоту и 6 – на разведку.

За период 27–29 марта боевое напряжение 16-го гиап составило 14 с/в (6 – на разведку, 8 – на свободную охоту).

Летчики ВВС КА, летающие на разведку в тыл противника, хорошо стимулировались советским военным командованием. Они получали надбавку к получаемому содержанию в размере 50 рублей за каждый боевой вылет на разведку с таким расчетом, чтобы месячный основной оклад летчика по занимаемой должности вместе с надбавками не превышал оклада, установленного для разведывательной авиации приказом НКО СССР от 27.09.42 г. № 0760 (согласно которому с 1 октября 1942 года оклады содержания летному составу разведывательной авиации были установлены в среднем на 40 % выше окладов летного состава ближнебомбардировочной авиации).

Количество разведывательных вылетов, зачтенных летчикам 16-го гиап, согласно приказу НКО СССР № 133-43 г., в марте 1945 г.

Командование авиачасти вылеты на свободную охоту доверяло лучшим экипажам с задачей в первую очередь уничтожать своих визави – охотников противника, отдельные самолеты, паровозы, автомашины, гужевой транспорт. Маршруты и высота полета начальством не ограничивалась. Получив информацию о погоде в районе выполнения боевой задачи, расположение ЗА и МЗА, а также аэродромов противника, летчики начинали предполетную подготовку. Излюбленным методом атаки советских охотников были внезапность, скрытность и маскировки. Железнодорожные эшелоны атаковались с дистанции 200–400 м, в основном на перегонах, при этом угол пикирования составлял до 15–20 градусов. Выход из атаки осуществлялся с набором высоты или боевым разворотом.

Впервые в 16-м гиап и летчики охотники и разведчики стали летать на боевое задание с бомбовой нагрузкой. Выбор цели при этом производился летчиком самостоятельно, и в основном это были площадные объекты. Наши самолеты обычно пересекали линию фронта на высоте 3000–4000 м, а в облачную погоду – за облаками. Сразу же на территории противника они искали цель для бомбардировки, с тем чтобы, сбросив авиабомбу, облегчить самолет для улучшения его маневренности при дальнейшем выполнении боевого задания. Заход на цель «Аэрокобры» производили со стороны солнца, сбрасывая бомбы с пикирования. Ввод в пикирование начинался с высоты 2500–3000 м с углом 45–50 градусов, вывод – 1500–2000 м, с небольшим набором высоты с последующим уходом на солнце.

В марте 1945 года 16-м гиап было выполнено 34 боевых с/в с бомбами ФАБ-100 (израсходовано 34 авиабомбы ФАБ-100). Бомбометание выполняли 15 летчиков части. Результаты бомбардировки оказались достаточно хорошими. Так, например, 25 марта гвардии майор Еремин со своим ведомым гвардии младшим лейтенантом Бабкиным произвели вылет на разведку войск противника в район Лаубан – Шрайберхау – Яновиц – Шенау – Ле венберг. Линию фронта они пересекли на высоте 3000 м и в районе Лаубана прямым попаданием бомб подожгли склад с боеприпасами, что было подтверждено нашими наземными войсками.

31 марта авиаполком выполнено всего 10 боевых с/в: 6 – на патрулирование и 4 – на свободную охоту.

Вылеты на разведку и охоту сопровождались штурмовкой железнодорожного транспорта, автомобилей и живой силы противника. Всего штабом части за март было учтено 15 выполненных штурмовок, в которых участвовало 34 «Аэрокобры». В результате этих действий нашими летчиками было уничтожено: 5 грузовых автомашин, выведен из строя 1 паровоз, 1 электровоз, повреждено до 14 вагонов, 8 платформ и 1 ж/д цистерна, вызвано 5 очагов пожаров, взорван склад боеприпасов, убито 5 солдат и офицеров, разрушено 6 домов и 1 дом сожжен.

В этот день после воздушного боя пары Р-39 104-го гиап с 14 ФВ-190 не вернулся с боевого задания гвардии младший лейтенант Киселев.

Всего за март 1945 года в 16-й гиап в воздух на выполнение боевых задач поднимались 277 самолетов «Аэрокобра», которые выполнили 303 боевых самолето-вылета с налетом 291 час 57 минут.

Летчиками авиаполка Бабака – Федорова в марте было проведено 7 воздушных боев, в которых участвовали 33 самолета Р-39, со стороны противника 31 Ме-109, 12 ФВ-190.

В результате воздушных боев, в которых было израсходовано 82 авиаснаряда калибра 37 мм, 794 авиапатрона калибра 12,7 мм и 23 тысячи – калибра 7,62 мм, было сбито 9 самолетов противника (6 Ме-109, 3 ФВ-190).

Свои потери составили: 5 самолетов «Аэрокобра», из них 3 Р-39 были сбиты в воздухе (Пищальников, Торбеев, Чертов), 1 «Аэрокобра» – огнем ЗА противника (Труд), 1 самолет (Бабак) не возвратился с боевого задания.

Еще два самолета – 1 Р-39 и По-2 – были переданы в ремонтные органы и другую часть.

Кроме того, летным составом 16-го гиап было выполнено 100 небоевых самолето-вылетов (летало 79 самолетов Р-39), с налетом 57 часов 40 минут. Из них: 61 – учебно-тренировочные полеты, 24 – облеты после замены моторов, 12 – перелеты, 3 – не выполнили боевое задание (01.03.45 г. гвардии младший лейтенант Кудинов произвел посадку ввиду того, что его ведущий гвардии старший Голубев не смог взлететь из-за раскисания грунта на аэродроме; 03.03.45 г. гвардии старший лейтенант Вахненко и его ведомый гвардии лейтенант Примаченко вернулись, не долетев до цели, из-за ухудшения метеоусловий на маршруте полета).

За март 1945 года материальная часть 16-го гиап пополнилась 9 самолетами: 5 «Аэрокобр» прибыли из 21-й ПАМ, 3 самолета Р-39 из 22-го зап и 1 По-2 передан из армейских реморганов.

Боевое напряжение 9-й гиад в марте 1945 г. (по данным 6-го гиак)

Расход боеприпасов 9-й гиад в марте 1945 г.

Апрель 1945 года

На начало апреля перед войсками 1-го Украинского фронта противник располагал до 750–800 самолетов, из них до 200 штурмовиков, в основном ФВ-190, 280–300 истребителей. До 150 бомбардировщиков и до 80 самолетов-разведчиков, кроме того, командование люфтваффе, по мнению советской военной разведки, могло перебросить в полосу ответственности 1-го УФ из северовосточной части Германии 1 группу 53-й бомбардировочной эскадры, 3 группы 55-й бомбардировочной эскадры и 1-ю и 3-ю группы 3-й штурмовой эскадры.

Немецкая авиация базировалась в основном на следующих аэродромах: Котбус, Гросс-Решен, Гошенсверда, Бауцен, Риза, Гроссенхайн, Гиршберг, Ламендорф, Оппава, Градиц-Кра левский.

В боевом составе 2-й ВА насчитывалось 2014 самолетов: 2-й иак – 225 истребителей, 5-й иак – 170 истребителей, 6-й гиак – 354 истребителя, 1-й гшак – 167 Ил-2 и 114 истребителей, 2-й гшак – 197 Ил-2 и 94 истребителя, 3-й шак – 148 Ил-2 и 99 истребителей, 4-й бак – 145 Пе-2, 6-й гбак – 154 Пе-2, 193-й грап – 15 Пе-2 и 2 Ил-2, 208-я нбад – 130 По-2.

Командный пункт командира 6-го гиак генерала Утина располагался на аэродроме Альтендом (корпусное звено управления – 2 Р-39).

Вся покрышкинская авиадивизия (в том числе и дивизионное звено управления – 1 Р-39) дислоцировалась на аэродроме Аслау.

На 1 апреля в 16-м гиап имелось в наличии 34 самолета «Аэрокобра», из них 28 – исправны, 6 – из-за отсутствия аккумуляторов считались временно неисправными, 2 самолета Ла-7, 1 – УЛа-5 и 1 По-2 были в эксплуатационном состоянии.

Братские 100-й и 104-й гиап располагали по 30 боеготовых самолетов Р-39 каждый.

В начале месяца метеообстановка в районе базирования 9-й гиад обуславливалась прохождением фронтальных разделов и слабо выраженными гребнями высокого давления. В первых числах апреля стояла многослойная облачность 7—10 баллов, высота нижнего яруса 300–600 м, временами дожди (при облачности 200–300 м). В утренние часы дымка. Видимость 6—10 км, в дожде и дымке до 1–3 км.

1 апреля в покрышкинской авиадивизии были запланированы в основном учебно-тренировочные полеты. Однако при этом каждый авиаполк 9-й гиад выполнял и специфические боевые задачи. Так, 16-й гиап (28 боеготовых экипажей) должен был выполнить 6 с/в на свободную охоту; 100-й гиап (35 боеготовых экипажей), «специализирующийся» на разведдеятельности, – 6 с/в в тыл противника; 104-й гиап (25 боеготовых экипажей) – отправить на разведку 4 самолета, а двум звеньям части находиться соответственно в положении № 1 и 2 на земле для решения срочных боевых задач и прикрытия своего аэродрома от авиации противника.

Однако в течение этого дня 16-й гиап выполнил только 4 боевых с/в на прикрытие боевых порядков наземных войск в район Вальдау – Лодау – Кройвиц.

3 апреля 1945 года перед 1-м Украинским фронтом директивой Ставки Верховного Главнокомандования № 11060 за подписью Сталина и Антонова была поставлена боевая задача:

«1. Подготовить и провести наступательную операцию с целью разгромить группировку противника в районе Котбуса и южнее Берлина. Не позднее 10—12-го дня операции овладеть рубежом Беелитц, Виттенберг и далее по р. Эльбе до Дрездена. В дальнейшем, после овладения Берлином, иметь в виду наступать на Лейпциг.

2. Главный удар силами пяти общевойсковых армий и двух танковых армий нанести из района Трибель в общем направлении на Шпремберг, Бельциг.

На участке прорыва привлечь шесть артиллерийских дивизий прорыва, создав плотность не менее 250 стволов от калибра 76 мм и выше на один километр фронта прорыва.

3. Для обеспечения главной группировки фронта с юга силами 2-й Польской армии и частью сил 52-й армии нанести вспомогательный удар из района Кольфурт в общем направлении Бауцен, Дрезден.

4. Танковые армии и общевойсковые армии второго эшелона ввести после прорыва обороны противника для развития успеха на направлении главного удара.

5. На левом крыле фронта перейти к жесткой обороне, обратив особое внимание на бреславльское направление.

5-ю гв. армию сменить и использовать для наступления на главном направлении.

6. Установить с 15.4.45 г. следующую разграничительную линию с 1-м Белорусским фронтом: до Унруштадт прежняя и далее оз. Енсдорфер-Зее, Гросс-Гастрозе, Люббен. Все пункты, кроме Люббен, для 1-го Белорусского фронта включительно.

Ответственность за обеспечение стыка прежняя.

7. Начало операции согласно полученным Вами лично указаний».

РФ. Ф. 3. Оп. 11556. Д. 18. Л. 91–92. Копия.

Боевой счет воздушным победам 16-й гиап открыл только 8 апреля.

В этот день в 8 часов 35 минут звено гвардии стршего лейтенанта Вахненко вылетело на прикрытие аэродрома Аслау от возможных налетов авиации противника.

Наши летчики патрулировали курсом с юга на север и обратно на высоте около 5000 м в строю пеленг. Через полчаса нахождения в воздухе гвардии младший лейтенант Стаценко заметил сзади справа ниже себя пару штурмовиков ФВ-190, которые шли с курсом 300 градусов, о чем он сообщил по радио своему ведущему.

Иван Вахненко подал команду по радио: «Разворот на 180 градусов, с уходом на солнце». Самолеты противника не заметили этот маневр советских «Аэрокобр» и продолжали лететь своим курсом. Гвардии старший лейтенант Вахненко, заняв выгодное положение по отношению к противнику, пошел в атаку.

Ведущий пары ФВ-190, заметив это, выполнил разворот влево на 90 градусов, тем самым подставив свой самолет и самолет своего ведомого под «соколиный удар» Р-39. Ведомый противника, не наблюдая, что происходит в воздухе, продолжал выполнение разворота за своим ведущим, тем самым подставляя свой «Фокке-Вульф» под удар Вахненко.

Наш летчик произвел атаку сверху сзади с дистанции 80– 100 м. Немецкий летчик, выходя из-под огня «Аэрокобры», выполнил левый вираж с набором высоты. В этот момент Иван Вахненко провел вторую атаку слева сверху, сзади. Огонь всего бортового оружия советский летчик открыл с дистанции 50 м. Пушечно-пулеметная очередь прошила кабину ФВ-190, и вражеский самолет упал в районе 1 км восточнее Нишера.

Второй ФВ-190 был атакован сверху спереди под ракурсом ³/₄ ведущим второй пары гвардии лейтенантом Торбеевым. Вторую атаку он произвел на вираже снизу сзади под ракурсом ²/₄. Огонь он открыл с расстояния 150–200 м, однако результата атаки в пылу боя он не наблюдал. Во время второй атаки самолет противника с переворотом стал уходить из-под атаки Торбеева. В этот момент его ведомый гвардии младший лейтенант Стаценко произвел атаку сверху спереди по фюзеляжу «Фокке-Вульфа». Огонь он открыл с дистанции 50—100 м. В результате точной атаки советского летчика самолет противника перешел в пикирование и с высоты 100 м начал беспорядочное падение, а затем врезался в землю между населенными пунктами Китлиштребен и Лихтенвальде.

10 апреля на выполнение боевого задания по прикрытию аэро дрома Аслау и автобана взлетело звено «Аэрокобр» под руководством гвардии лейтенанта Торбеева (Торбеев – Стаценко, Вахн енко – Белозеров). Высота патрулирования – 3000–5000 м. При возвращении на свой аэродром в районе Бунцлау наши летчики обнаружили шестерку ФВ-190, следовавших курсом на восток ниже и справа нашего воздушного патруля.

Немецкая группа штурмовиков шла в боевом порядке, состоящей из двух групп – 4 ФВ-190 шли на высоте 3000 м в правом пеленге пар и 2 ФВ-190 в непосредственной близости несколько сзади с превышением 500 м.

Заметив советские «Аэрокобры», немецке штурмовики развернулись влево и бесприцельно сбросили бомбы северо-западнее аэродрома Аслау. Наш воздушный патруль шел двумя парами, из них пара Торбеева ниже, пара Вахненко – с превышением 500–800 м. Находясь ближе к самолетам противника, гвардии лейтенант Торбеев передал приказание ведущему второй пары о своем намерении атаковать противника и, соответственно, прикрыть его при этом. Александр Петрович провел атаку справа сверху под ракурсом ⁴/₄ по ведомому третьей пары ФВ-190. Однако прицельная стрельба советскому летчику не удалась. Вторую атаку Торбеев провел сзади в хвост. При выходе из пикирования с дистанции 50—100 м он сбил «Фокке-Вульф», который упал в 4 км южнее Урбан-Страбен (11 км севернее Бунцлау). С горящего немецкого самолета выбросился летчик, который приземлился в районе Эрберга (8 км севернее Бунцлау) и был взят в плен личным составом 22-й гиад.

День 11 апреля отметился в истории покрышкинской авиадивизии воздушным боем звена «Аэрокобр» 100-го гиап под руководством ведущего гвардии майора Петрова с новым авиационным чудом германского рейха – «Ю-88, соединенный с Ме-109 сверху над центропланом» и четверкой Ме-109.

В результате решительной атаки советского воздушного патруля Михаил Петров (ведомый – гвардии младший лейтенант Кочкин) сбил и «Юнкерс», и вражеский истребитель. Боевые документы 9-й гиад так зафиксировали воздушные победы Михаила Георгиевича: «Ю-88, начиненный взрывчаткой, упал юго-западнее Бунцлау, в районе Хальтбау. Ме-109 упал также в этом районе».

12 апреля авиаполк Аркадия Федорова занимался плановой учебно-боевой деятельностью. Погода в районе аэродрома стояла пасмурная (облачность 7—10 баллов, многослойная, высота нижней кромки 600—1000 м, местами снижение до 300–600 м), утром – дымка. Видимость до 4–6 км, при осадках – до 1–3 км.

По согласованному в штабе соединения графику в период с 6 часов 40 минут до 11 часов 30 минут, для прикрытия аэродрома от возможных авиаударов противника, две пары «Аэрокобр» находились в готовности № 1 и 2.

А с 8 часов начались учебно-тренировочные полеты летного состава 16-го гиап, которые продолжались 3 часа. Временами над районом аэродрома накрапывал моросящий дождь.

После этого в учебный процесс всключился 100-й гиап – полеты с 11 часов до 14 часов. Его летчики на этот период заступили также на боевое дежурство, сменив летчиков 16-го гиап.

3-я разведэскадрилья авиаполка Сергея Лукьянова получила «персональную» задачу от комдива:

«…в период с 12.4.45 г. и до особого распоряжения вести разведку войск противника в районах:

№ 1: Прибус, Вейсвассер, Блуно (12 км. юз. Шпремберг), Гойерсверда, Каменц, Гуттау (12 км с. в. Бауцен), Ниски, НидерБелау (14 км сев. Герлиц).

№ 2: Лаубан, Шемберг, Лобау, Эйловиц (7 км ю. в. Бауцен), Радибор (7 км с. з. Бауцен).

…Разведку войск противника вести во вторую половину дня, напряжение 4 самолето-вылетов в день».

Завершал летный день 104-й гиап. Небо над аэродромом Аслау ему было дано на период с 14.00 до 17.00. Конец времени боевого дежурства был определен – 9 часов вечера. К этому времени все самолеты 9-й гиад были на стоянках.

На весь летный день руководителем полетов всех трех авиационных полков Александр Покрышкин назначил командира 16-го гиап, от его части был назначен и стартовый наряд.

Всего за период с 8 по 13 апреля 1945 года авиаполк гвардии майора Федорова выполнил 83 боевых с/в, из них: на прикрытие автострады на участке Гайнау, Трибец, Клайн, Бадемейзель 44 боевых с/в, на прикрытие аэродрома Аслау – 27, на штурмовку с бомбометанием железнодорожной станции Ден – 12.

13 апреля 6-й гиак получил от начальника штаба 2-й ВА боевую задачу по прикрытию частей 6-го гв. мк (4-й гв. ТА), которые должны были «войти в прорыв на участке 13 и 58 гв. сд в направлении: Кебельн, Емлиц, Клейн – Дюбен, 0,5 км сев. Траттендорф; во второй день операции совместно с пехотой 5 гв. А форсировать р. Шпрее на рубеже: южн. Окр. Штремберг, Шпреталь и стремительно развивать наступление в направлении – Ессен, Вермингхофф, Лиске, Грос-Решен; к исходу третьего дня операции овладеть районом: главными силами – Финстерваль де, Нехерсдорф, Лискау, По-Шлибен».

В качестве авианаводчика при штабе 6-го гв. мк был отправлен гвардии майор Макеев.

Покрышкинская авиадивизия в этот день выполняла задачу по прикрытию во взаимодействии с РУС-2 автострады от Гайнау и до линии фронта, а также боевых порядков 13-й А и 5-й гв. А в заданных районах патрулирования. Кроме того – вела разведку войск противника по плану разведотдела штаба 6-й гиак (распоряжение на разведку № 101) и прикрывала свой аэродром от воздушных налетов авиации противника.

С утра основная часть техников и механиков, некоторые остродефицитные запчасти и имущество штабов на автомашинах 379-й бао (100-й гиап – 2 ЗиС-5, 16-й и 100-й гиап – по 1 ЗиС-5), а также на попутных средствах начали перебазирование на аэродром Барау (16-й гиап – 67 чел., 100-й гиап – 108 чел., 104-й гиап – 54 чел.). Часть личного состава управления 9-й гиад выехала в направлении Бурау на своем автотранспорте.

В 11.30 дополнительным распоряжением, полученным из штаба авиакорпуса, 9-й гиад была поставлена боевая задача – на аэродроме Хермсдорф «организовать засаду для перехвата самолетов противника, действующих по автостраде и боевым порядкам на поле боя войск 13-й А и 5-й гв. А по данным РУС-2».

Выполняя поставленные задачи, Александр Покрышкин организовал прикрытие автострады и наземных войск до 11.30 непрерывным патрулированием в воздухе четверок «Аэрокобр», а после 11.30 – восьмерками Р-39. При этом встреч с воздушным противником не было, боезапас «Аэрокобр» остался неизрасходованным.

С 13.00 до 17.00 две эскадрильи 100-го гиап по решению комдива перебазировались с аэродрома Аслау на аэродром засады Хермсдорф, но в связи с ухудшением погодных условий ни один самолет авиаполка Сергея Лукьянова до конца дня в воздух на разведку так и не поднялся.

Перелет 29 экипажей 100-го гиап не обошелся без ЧП. Не справившись с выполнением посадки на незнакомом аэродроме, самолет Р-39, пилотированный гвардии младшим лейтенантом Руденским, врезался в деревья на краю летного поля. Летчик при этом не пострадал, но боевой самолет оказался разрушенным.

По счастливой случайности в этот день повезло и пилоту звена управления 104-го гиап гвардии младшему лейтенанту Быковец. При перелете связного По-2 с аэродрома Ельс на соседний аэродром он был атакован из-за облаков одиночным ФВ-190. Неожиданная атака немецкого «эксперта» была точной. Горящий советский «тихоход» упал на землю, благо летчик серьезно не пострадал.

За этой скупой информацией кроется и второе дно. Имя и отчество гвардии младшего лейтенанта Быковец – Анна Мефодиевна! Родилась она в 1910 году, призвана в РККА Броварским РВК Киевской области, в войне участвовала с 12.07.41 г. по 10.10.

43 г. и с 12.11.43 г. по 9.05.45 г.

За время нахождения в действующей армии Анна Быковец совершила 508 боевых вылетов на связном самолете По-2. За боевые отличия в Сталинградской битве, где она служила (без звания) в 40-й отдельной авиаэскадрилье связи штаба 8-й ВА, Анна Мефодиевна была награждена орденом Красного Знамени (приказ Сталинградского фронта от 11.08.42 г. № 010/н) и медалью «За оборону Сталинграда».

В этот период в ее биографии случился и такой эпизод.

31 июля 1942 года, выполняя боевую задачу, полученную лично от заместителя командующего 8-й ВА генерал-майора авиации Руденко по доставке боевого приказа «к линии фронта», она в 14.00 вылетела на У-2 с аэродрома Кириши. При возвращении обратно, в 5 км от своего аэродрома базирования, ее самолет «подвергся трехкратной атаке Ме-109». Раненая Анна Мефодиевна сумела приземлить поврежденный У-2 с раненым штурманом на нашей территории. «Мессершмитт» и тут не оставил «русфанер» в покое и по беззащитному самолету и раненому экипажу провел еще одну атаку, но наши пилоты сумели спастись.

В 1943 году летчица Быковец снова была ранена. После излечения 10 января 1944 года прибыла в Черниговку для прохождения службы в 104-м гиап, где до конца войны в полковом звене управления выполнила 176 боевых вылетов на самолете По-2.

21 июня 1945 года командир 104-го гиап гвардии подполковник Бобров подписал представление на награждение своей подчиненной орденом Отечественной войны I степени, которое завизировал 9 июля того же года командир 9-й гиад трижды Герой Советского Союза гвардии полковник Покрышкин. Однако командир 6-го гиак Герой Советского Союза гвардии генерал-лейтенант авиации Утин наградил гвардии младшего лейтенанта Быковец орденом Отечественной войны II степени (приказ 6-го гиак от 27.07.45 г. № 012/н).

Боевые задачи 9-й гиад на 14 апреля практически не изменились. Только, согласно полученному в 14.00 из штаба 6-го гиак боевому распоряжению, решением комдива необходимо было спланировать и провести «бомбо-штурмовой удар по нефтеналивному составу, обнаруженному капитаном Сахаровым (100-й гиап) на перегоне Лобау – Фрайхенбах».

Через час снова заработал телеграф в штабе 9-й гиад. Поступило новое указание комкора Александра Утина – двум авиаполкам (16-й и 104-й гиап) перебазироваться на аэродром Бурау, а разведэскадрилье 100-го гиап перелететь на аэродром Хермсдорф.

В связи с этим вся боевая деятельность покрышкинской авиадивизии в 16.30 была свернута.

Если с задачей по патрулированию в заданном районе и охране с воздуха аэродромов дивизии летчики-«покрышкинцы» справились, то задание на бомбардировочно-штурмовой удар по выявленной разведчиком 100-го гиап цели было провалено, или, как записано в отчетных документах управления 9-й гиад, «не выполнено из-за плохой организации сбора на кругу аэродрома, отсутствия надлежащей радиосвязи между ударной, прикрывающей и лидером группы, который не смог связаться по радио с ведущими ударной и прикрывающей группы и практически производил полет отдельно, вместо того чтобы вести группу к цели».

Выполнение этой задачи Александр Иванович Покрышкин поручил «сборной солянке» из двух авиаполков. От 16-го гиап была спланирована группа из 12 Р-39, 8 из которых были снаряжены в бомбовом варианте (ФАБ-100). От 100-го гиап Сергеем Лукьяновым была выделена лидирующая пара самолетов.

Причины срыва выполнения боевой задачи приведены выше. Ввиду отсутствия связи и, соответственно, взаимопонимания между ведущими групп и лидером каждый из них действовал по своему «разумению», а глядя на них, так поступили и ведомые, то есть все отбомбились по разным целям, хотя в боевом приказе на этот вылет запасной целью был обозначен район железнодорожной станции Герлиц. Расход боеприпасов составил: бомб ФАБ-100 – 14 шт., авиаснарядов 37 мм – 34 шт., авиапатронов 12,7 мм – 598 шт.

На разборе этого группового вылета командир 9-й гиад приказал: «Впредь лидирование бомбардировочных и штурмующих групп лидировать только летчиками этого же авиаполка».

К вечеру 14 апреля, выполняя поставленную задачу по перебазированию на передовые аэродромы, в срочном порядке, поэскадрильно 16-й гиап, совместно с братским 104-м гиап, перелетел на аэродром Бурау, а одна авиаэскадрилья 100-й гиап – на аэродром Хермсдорф. Грунтовая взлетно-посадочная полоса аэродрома Бурау была длинная и узкая. По бокам летное поле было стиснуто густым хвойным лесом. Наземные эшелоны авиаполков прибыли на новые места базирования заранее и были готовы к приему самолетов.

Авиаполки Аркадия Федорова и Сергея Лукьянова на аэродроме Бурау обслуживал 432-й бао, 104-й гиап – командатура 432-го бао.

Некоторые младшие авиаспециалисты и остальной технический состав продолжали перебазирование на «мотоциклах и веломашинах» еще до 16 апреля.

14 апреля официально в боевой состав 16-го гиап влился бывший командир звена авиачасти, а сейчас выпускник командного факультета Военной академии командно-штурмовского состава ВВС КА, один из первых Героев Советского Союза гвардии капитан Карпович Викентий Павлович (20.01.14 г. р., уроженец хут. Колодищи Миского района, белорус, член ВКП(б) с 1942 г., п/б № 4271856, в Отечественной войне с 22.06.41 по 16.03.42 г. и с 10.04.45 г.). Кроме того, он, обучаясь в Монино, в период с 3 по 10 февраля 1944 года, выезжал в качестве слушателя-стажера на 1-й Украинский фронт.

Его, сдавшего теоретические зачеты и выполнившего зачетные упранения по летной практике, в ранге заместителя командира части по летной подготовке – он же инструктор по технике пилотирования (штатная категория «подполковник», должностной оклад 1800 рублей), командир 16-го гиап Герой Советского Союза гвардии майор Федоров допустил к производству полетов на самолете «Аэрокобра» и, соответственно, к выполнению возложенных обязанностей в штатной должности. Командир 9-й гиад своим приказом по дивизии (№ 018) от 18 апреля 1945 года довел свое решение до подчиненного личного состава.

Перебазирование всей авиации 2-й ВА в новые аэроузлы завершилось 15 апреля. Среди них и 6-й гиак в составе 9-й и 22-й гиад был максимально приближен к линии фронта и сосредоточился на передовом аэроузле Фрайвальдау (7 км от линии соприкосновения с противником), а 23-я гиад осталась на прежнем аэроузле Заган для взаимодействия с 6-м гв. бак.

Состояние самолетного парка по авиакорпусам 2-й ВА в начале второй декады апреля 1945 года было следующим:

С 14 по 15 апреля 16-й гиап выполнил 22 боевых с/в, из них: на прикрытие автострады на участке рек Крейс, Нейсе – 8, на свободную охоту в район Котбус – Деберн – Гроссехен – 2, на штурмовку с бомбометанием ж/д станции Райхенбах – 12.

На утро 15 апреля дислокация летных частей покрышкинской авиадивизии стала следующей: на аэродроме Бурау 16-й гиап – 29 экипажей и 104-й гиап – 27 экипажей, на аэродроме Хермсдорф 100-й гиап – 34 экипажа.

Погода в районе базирования 9-й гиад стояла облачная, 6–7 баллов высотой 1500 м, видимость – 6—10 км.

Авиадивизии Александра Покрышкина была поставлена следующая задача на день: «Полетов не производить, тщательно замаскировать матчасть на своих аэродромах и восстанавливать ее. С летным составом изучать район предстоящих боевых действий».

В 12.15 лично начальник штаба 9-й гиад гвардии полковник Абрамович получил из штаба 6-го гиак приказ на боевые действия авиасоединения на 16 апреля 1945 года.

В 14.00 в штаб 9-й гиад были вызваны командиры трех авиаполков, которым был вручен боевой приказ на боевые действия.

Командиры обоих авиаполков (16-й и 104-й гиап), проанализировав состояние летной полосы на аэродроме Бурау («песчаный грунт, при взлете с которого образуется сильная пыль»), обратились с предложением к комдиву – развести свои летные части все-таки по двум аэродромам. Александр Иванович поддержал Аркадия Федорова и Сергея Лукьянова. Компромиссный вариант был найден и доложен командиру авиакоруса.