Текст книги "Пороховой загар"

Висаль выла в доме, ее успокаивали соседские женщины. Скоро мужчины уберут их оттуда и сами возьмутся за дело.

На Сабиха, стоявшего у ворот усадьбы, никто не обращал внимания. Джамар не состоял в ополчении, поэтому вооруженных людей в доме не было.

Сабих прикурил сигарету.

Тут рядом с воротами встал относительно свежий «Форд». Из него вышел мужчина в цивильной одежде, строгих черных брюках, лакированных туфлях того же цвета и белоснежной рубашке с расстегнутым воротом. На вид ему было лет сорок.

Он подошел к Сабиху.

– Салам, Нури!

– Салам. Ты Азир?

– Да, Бахрам Азир, чиновник в администрации, занят снабжением города Хамен.

– Ого! Большой начальник. Откуда ты знаешь, как выгляжу я?

– Твое фото передал мне по электронной почте майор Дагар.

– А это не опрометчиво?

Азир усмехнулся.

– Неужели ты считаешь, что Дагар не предпринял мер безопасности? На мою почту пришла реклама фонда «Во имя мира». Там твое фото. Господин Намир Раймон, рискуя жизнью, работает в Сирии. Он занят доставкой гуманитарной помощи людям, лишившимся всего по причине войны. Официальный сайт, профессионально сделанная реклама. На тебе, если не интересоваться специально, внимание не сосредотачивается. Больше на планах фонда. Но раз у нас в Хамене объявился представитель организации, помощь которой, как и многих других благотворительных структур, очень нужна, то, естественно, администрация не могла упустить такой удачный случай. Я послан установить с тобой контакт.

– Откуда в администрации узнали о Намире Раймоне?

– Ты же представлялся ополченцам на посту, когда выезжал из города в сопровождении покойного Джамара. Найти тебя не составило никакого труда.

Сабих встревожился и спросил:

– Меня в чем-то подозревают?

– Подозревают, Нури, всех, кто как-то мог сотрудничать с турками. Таких персон набирается немало. Тебя же поручили мне.

– Что значит – поручили?

– Я должен проверить, кто ты таков, и установить через тебя контакт с иорданским благотворительным фондом. Главная задача – открытие в Хамене вашего филиала, значит, и получение серьезной помощи.

– Но этот фонд ничего не сделает. Он является всего лишь прикрытием.

– Да, но офис существует, он зарегистрирован. В списке сотрудников значится твое имя, есть и фотография. Этого достаточно. Личных данных нет. А в том, что фонд не сможет оказать помощь и вообще работать, не наша вина.

– Признаюсь, я плохо понимаю тебя, Бахрам.

– Все очень просто. На днях офис фонда подвергнется атаке смертников ИГИЛ. Он взлетит на воздух вместе с сотрудниками и электронной базой. Фонд перестанет существовать. Ты же останешься в Сирии. Отзывать тебя из командировки будет просто некому.

Турок чуть подумал и спросил:

– Как думаешь, Бахрам, меня могут раскрыть как сержанта Нури Сабиха?

– Здесь – нет. Кому нужен какой-то представитель благотворительного фонда, уничтоженного террористами?

– А если по Висаль? Она же воспитывалась в нашей семье.

– До вдовы тем более нет никому никакого дела. Она ведь твоя сводная сестра? Хорошо. Пусть будет так. Но ее зовут Висаль Джамар. Где и кем она воспитывалась? Это может быть интересно разве что тому мужчине, который положит глаз на привлекательную бездетную женщину, потерявшую мужа. Но это после траура. За это время ты закончишь здесь работу. Акция не рассчитана на длительный период. Тебе это должно быть известно. Она как брошенный камень. Командованию важно узнать, как отреагируют на обстрелы в Дамаске, что предпримут курды, сирийцы, американцы и, конечно же, русские. От этих данных зависит судьба другой, войсковой, операции, куда более масштабной. Но мы слишком много говорим здесь, на виду у всех. Садись в машину, я перевезу тебя в новое жилище.

– Мне надо забрать кое-какие вещи.

– Ты еще не собрался?

– Как это выглядело бы в глазах соседей?

– Что ж, ты прав. Прощайся с Висаль, забери вещи и подходи. Я жду. На похоронах тебе присутствовать необязательно. Не спрашивай, не вызовет ли это подозрений. Здесь избегает их лишь тот человек, который не обращает на это внимания, ведет себя естественно и открыто. Поторопись!

– Да, Бахрам. Я быстро.

Вскоре Азир вывез Сабиха от усадьбы Джамара, где вовсю шли приготовления к похоронам. На Востоке это делается быстро. Надо успеть закончить печальную церемонию до захода солнца.

В это же время на российской базе Хмеймим полковник Северцов ждал связи с Москвой и не мог выйти из штаба. Поэтому к микроавтобусу, доставившему с аэродрома журналистов, первыми подошли бойцы группы «Байкал» старший лейтенант Смирнов и прапорщик Соболь.

Парни были очень приятно удивлены, когда увидели очаровательную женщину в строгом бежевом летнем костюме. Она вышла из автобуса и тут же расстегнула две верхние пуговицы на кофточке. Результат оказался весьма впечатляющим. Этой дамочке явно было чем гордиться.

Она что-то проговорила на языке, звучавшем вполне по-славянски.

– Вот как! – воскликнул Соболь. – А дамочка-то чешка.

– Откуда знаешь?

– Так она говорит по-чешски.

– А ты что, тоже по-ихнему соображаешь?

– Немного. Я же с Западной Украины, у нас похожий язык.

– Как у таджиков с афганцами?

– Примерно.

Следом за женщиной из салона вышел молодой мужчина, нагруженный тяжелыми сумками.

Соболь поправил облегченный камуфляж, подошел к женщине.

– Проминьте, пани… – начал было он демонстрировать знание ее родного языка.

Но дамочка рассмеялась и сказала на чистом русском:

– Можете не напрягаться, прапорщик. Я прекрасно владею русским языком, как и мой напарник, оператор.

– Да? Очень приятно. Вам жарко, да? Ничего, это только сейчас. Скоро станет немного прохладней.

– Благодарю. Извините, нам надо работать.

– Конечно, пани.

Красавица вновь рассмеялась, как-то расплывчато, чисто по-женски.

Ее напарник потеснил Соболя и протащил мимо него большие сумки.

За этими двумя журналистами вышли еще четверо. Но уже только мужчины. Двое немцев, что было понятно по разговору, и свои, русские. Тоже с сумками.

Наконец-то появился и начальник разведки.

– Господа, прошу за мной! Сейчас поздний обед, затем отдых. Работать начнете завтра.

Никто не возражал.

Суслов взглянул на Смирнова с Соболем и спросил:

– А вы чего тут?

– Смотрим, – ответил прапорщик. – Как бы духи дорогих гостей не увели.

– Очень умно.

Начальник разведки повел журналистов к модулям.

Смирнов вздохнул:

– Чего они притащились сюда? Чтобы потом писать или показывать всякую гадость о нашей базе?

– Работа у них такая.

– А у нас вообще никакой нет. Надоело уже это безделье.

– Да что-то начальство затягивает, никак не решит, куда нас девать. Ведь хотели же бросить в Алеппо.

– Значит, что-то не срослось.

– У кого это и что не срослось? – раздался сзади голос командира группы майора Жилина.

Смирнов резко обернулся и проговорил:

– Что у тебя, командир, за привычка подходить тихо, прямо как кошка?

– Нормальная привычка при нашей нервной работе. Так чего и у кого не срослось?

– У командования нашего. Достал уже этот курорт! Хоть как-то время убить. Вывели бы группу погонять местных духов.

– Погоняете еще.

– Намечается что-то?

– Пока нет. Я только от Северцова, он с Москвой говорил, приказано ждать.

– А что Алеппо?

– Сказал, не знаю.

– Тогда отпустили бы домой. Чего держать нас на местной базе?

– А вот это, Боря, не нам с тобой решать. Да и не Северцову.

– Пойдем в модуль, Дима, – сказал Смирнов Соболю. – Опять будем в нарды гонять.

Жилин усмехнулся и спросил:

– На щелбаны играете?

– Еще чего! – ответил Смирнов. – У нас все по-взрослому, на бабки. Проигрыш – сотка, плюс за каждую оставшуюся шашку по десятке.

– Кто кого делает?

Смирнов усмехнулся.

– Ясный палец, кто кого.

– Чего это вдруг ясный палец? – воскликнул Соболь. Я тебе не так уж и много проиграл, всего две штуки.

– Стоп! – прервал подчиненных Жилин. – Играть на деньги запрещено. Просто так, пожалуйста, но полезней в шахматы. Смотрите видео, фильмов разных в каждом модуле прорва, музыку слушайте. Отдыхайте, а то придет приказ, и наступит конец такой лафе. Если бросят на Алеппо, то хреново нам придется. Это не Пальмира.

От модулей показался Суслов.

– А вот и разведка. Расселил журналистов.

Подполковник подошел, вытер платком запотевший лоб, достал пачку сигарет.

Соболь услужливо, но без подхалимства щелкнул зажигалкой.

– Пожалуйста, товарищ подполковник.

– Спасибо. – Суслов сделал две глубокие затяжки.

– Что за журналисты? – спросил Жилин.

– Наши, немцы, представляющие какую-то правую газету, и чехи.

– У чехов, товарищ майор, просто дивная пани, – отчего-то сменив голос так, словно выдавал какую-то тайну, проговорил Соболь.

– Я в курсе. – Жилин взглянул на Суслова. – Приехали о базе писать и показывать?

– Если бы! Тогда никаких проблем не было бы.

От штаба подбежал солдат, как и положено, козырнул старшему по званию.

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться к товарищу майору.

– Валяй.

Солдат повернулся к Жилину:

– Товарищ майор, вас вызывает полковник Северцов.

– Это он тебя послал?

– Никак нет. Меня послал дежурный по части.

– Ясно. Беги обратно, передай дежурному: иду.

Солдат убежал.

Смирнов взглянул на командира группы.

– Может, приказ пришел?

– Не исключено. Хотя полковник недавно общался с руководством и получил распоряжение ждать.

– У нас все может измениться за считаные минуты.

– Это точно. Я в штаб. – Жилин посмотрел на Суслова. – А ты, разведка?

– Тоже. Надо доложить об обустройстве журналистов.

Жилин кивнул.

– Идем. – Он повернулся к Смирнову и Соболю: – А вы в модуль!

– Куда же еще? Не загорать же нам под этим милым южным солнышком.

Жилин прошел в кабинет, отведенный командиру отряда, переброшенного в Сирию для решения боевых задач.

– Разрешите, Александр Сергеевич?

– Входи!

– По вашему приказанию прибыл.

– Ты думаешь, я этого не вижу? Прибыл, вот и хорошо, а теперь слушай. В Москве приняли решение по отряду.

– Какое?

– Руководство проанализировало ситуацию. Оно считает, что использование боевых групп отряда в Алеппо пока преждевременно. Обстановка складывается так, что ввод в бои личного состава на данный момент не изменит общую обстановку. Потерь же не желает никто. Приказано направить в район города группу авианаводчиков. В качестве прикрытия пойдет одна из групп отряда.

– Конечно, мой «Байкал»?!

– На этот раз не угадал. Третья группа.

– Но у нее нет опыта взаимодействия с авианаводчиками. Мои же люди вместе с ними работали в Пальмире.

Северцов посмотрел на Жилина.

– Что-то я не пойму тебя, Сергей. Если бы я приказал тебе убыть с наводчиками, ты наверняка проявил бы недовольство. Мол, неужто, кроме нас, работать некому? Я не прав?

– Возможно, – уклончиво ответил Жилин, хотя так на самом деле оно и было бы.

– Посылаю третью группу, ты опять недоволен. У нее нет опыта взаимодействия с наводчиками, а у твоих ребят таковой есть. Это что? Каприз или влияние погодных условий?

– Но у третьей группы действительно нет опыта взаимодействия с авианаводчиками. Так что во избежание неоправданных потерь надо посылать моих ребят.

– Нет! И не потому, что такова моя прихоть. Просто авианаводчикам предстоит работать не в городе, а на ближних подступах к нему, в соприкосновении с подразделениями сирийской армии. Выходить непосредственно на цели им не придется. Наведение планируется по площадям. Прикрытие же – чистая формальность.

– Понятно. А нам, стало быть, продолжать бездельничать?

– Нет, Сережа, найдется работа и для вас.

Жилин оживился.

– Что за работа?

– Подожди! – По внутренней связи полковник Северцов пригласил к себе начальника разведки базы.

Подполковник Суслов явился тут же.

– Слушаю, Александр Сергеевич.

– Помнится, ты говорил о том, что надо бы помочь курдам.

– Неужели у нас появилась такая возможность?

– Трое суток. Этого хватит?

– Маловато, конечно, но хорошо, что хоть так.

– С утра можешь начинать.

– С утра не получится. Завтра вообще весь день занят.

– Журналисты?

– Они самые. Первоначально хотели проехать в Пальмиру посмотреть на останки древнего города, на то, как работают наши саперы, поговорить с населением, оставшимся там. Но тут узнали о трагедии в Афрани и сразу же изменили решение. Теперь им подавай обстрелянную деревню.

– Нашим по пути с ними. Группа Жилина возьмет под охрану журналистов.

– Не получится. До Хамена журналистов довезут сирийцы, они уже на базе. Дальше их возьмут под охрану курды. Они и сопроводят, и все покажут. А мне еще говорить с командиром ополчения Хамена. Ты же знаешь курдов. Мы сразу не вызвались помочь, нанесли им обиду. Не важно, были на это веские причины или нет.

– Ты считаешь, Демир откажется от помощи, не сможет забыть те разногласия, которые возникли первоначально?

– Не откажется, но на разговор и согласование действий потребуется время. Думаю, день как раз и уйдет. Хотя, может, все и быстрее получится. Но журналисты отправляются под охраной сирийского спецназа. Так оно и лучше. Они связали бы нас по рукам и ногам. Узнав, с какой целью мы выходим в район постоянного проживания курдов, эти ребята прилипнут к нам как банный лист. Это же для них самое то. Ладно, для наших можно было бы сделать исключение, но они должны работать с иностранцами единой командой.

– Это чтобы не получилось черное и белое?

– Скорей всего. Эти поборники правды умудряются одни и те же события описывать так, что для Запада виноваты мы и силы Асада, для нас – вооруженная оппозиция, ИГИЛ и тот же Запад, который их кормит.

– Держи их вместе или врозь, все равно, вернувшись домой, они покажут ситуацию в Сирии и даже трагедию в Афрани именно так, как это выгодно им.

– Черт с ними, пусть пишут, снимают. Мы встретили гостей и передали сирийцам, а дальше их дело, как и где работать. Так я пытаюсь связаться с Демиром?

– Давай, Михаил Антонович, – проговорил Северцов, хотя начальнику разведки базы разрешение не требовалось.

Впрочем, Суслов этого даже не заметил. Главное, появилась возможность заняться серьезной работой.

Он прошел в свой кабинет. Следом за ним шагал Жилин, которому Северцов приказал работать вместе с начальником разведки базы. Он застал Суслова в коридоре.

Подполковник тут же дал распоряжение связисту вызвать командира отряда ополчения, расположенного в городе Хамене.

Сержант набрал номер, протянул трубку начальнику и доложил, что Хамен на связи.

– Это подполковник Суслов, база Хмеймим. Мне нужен Авраз Демир.

– Я слушаю вас, подполковник! – Тон командира ополченцев был строгим, неприветливым.

– Я понимаю, как вы восприняли наше решение, по сути отказ, но обстановка изменилась. Вы уже в курсе, что к вам выезжает группа журналистов?

– Да, хотя я не понимаю, что делать у нас немцам и чехам. Русские ладно, с вами у нас есть какие-то отношения, но натовцы, поддерживающие турок?

– Журналисты вне политики. По крайней мере, на Западе узнают о зверствах, творящихся в отношении вашего народа.

– Вы хотели мне это сообщить?

– Не только. У нас появилась возможность привлечь боевую группу для работы по установке, обстрелявшей Афрани.

Тон Демира тут же изменился:

– Это куда более радостная новость.

– Скажу сразу, наши ребята смогут работать у вас всего двое суток, но они профессионалы, помогут.

– Спасибо и на этом. Когда ждать вашу группу?

– Она прибудет завтра, практически одновременно с журналистами, но отдельно. Командир группы майор Жилин, позывной «Байкал», выйдет с вами на связь. С ним обговорите место и время встречи. Думаю, что светиться нашим спецам в городе необязательно. Будет лучше, если вы встретитесь где-нибудь за Хаменом.

– Согласен. Значит, завтра?

– Да.

– Благодарю.

– Пока не за что.

– Минуту. – Авраз Демир взял небольшую паузу и вскоре продолжил: – Мне только что сообщили из администрации провинции о прибытии журналистов, передали список и обязали обеспечить их безопасность. Вот этого-то мне сейчас как раз и не хватало.

– Я понимаю вас.

– Еще раз благодарю. До связи.

– До связи, господин Демир.

После этого разговора Суслов позвонил Северцову.

– Александр Сергеевич, я поговорил с Демиром. Майору Жилину на подходе к Хамену надо связаться с ним, обговорить место и время встречи.

– Как будет переброшена группа?

– Вертолетом.

– А журналисты как будут добираться до города?

– Это проблемы сирийцев. Но я думаю, что они тоже используют вертолет.

– Не проще ли было журналистов и спецназ перебросить одной вертушкой?

– Проще, если бы это были только российские журналисты. Немцы и чехи вполне могут быть связаны со спецслужбами своих стран. А нам не очень-то надо, чтобы они разнесли по всему миру вести о том, что мы открыто поддерживаем курдов. Да, конечно, они воюют против ИГИЛ и других террористических организаций, но имеют и массу претензий к правительству Башара Асада.

– Хорошо. Мне нужны данные об экипаже, маршруте, времени вылета и позывной Демира.

– Позывной этого полевого командира известен. «Факир». Он никогда не менял его. Все остальное на вечернем совещании.

– Добро. Совещание у тебя?

– Можно у вас.

– У тебя. Я и Жилин подойдем сразу же после ужина.

– Договорились.

Суслов положил трубку внутренней связи, откинулся в кресле.

Северцов же вызвал на связь Жилина.

– Сергей!

– Я, товарищ полковник.

– После ужина ко мне! Дальше к Суслову на совещание. Утром твоя группа на вертушке направляется в район Хамена. Следовательно, подразделению находиться в повышенной боевой готовности.

– Понял. Собираю личный состав.

– Тебе предстоит поговорить с командиром курдских ополченцев. Он не простой человек.

– Но и мы не лохи, Александр Сергеевич. Главное, определить задачу, остальное решим на месте.

– Тогда до встречи.

– Странно.

– Что странного?

– До встречи, когда я нахожусь от вас буквально в нескольких метрах.

– Тем не менее до встречи.

Глава 7

В 8.30 вторника 19 мая после завтрака группа «Байкал» двинулась к вертолетной площадке.

Смирнов все оглядывался, что не осталось незамеченным командиром.

– Ты чего вертишься, Боря? – спросил Жилин. – Соболь твой рядом. Кого-то еще ищешь?

– Да вот журналистов чего-то не видать.

– Все тебе надо.

– Интересно. Они же тоже должны в район Хамена лететь.

– Откуда знаешь?

– Слухами земля полнится.

– Должны, но не с нами. С журналистами работают сирийцы. Не крути башкой. Они два часа назад выехали с базы.

– Что, решили до границы на машинах прокатиться?

– Это их дело, у нас своя задача. Ты все понял?

– Понял.

На площадке у «Ми-8» стоял экипаж вертолета. Командир – майор Макаров, штурман – капитан Осипов, борттехник – прапорщик Титов.

Поодаль вращал несущий винт грозный «Ми-24». Сопровождение. Без него никак. Если вражеский оператор ПЗРК возникнет на пути следования винтокрылых машин и увидит «Ми-24», то он еще хорошенько подумает, стрелять или нет. «Крокодил» может и в пыль стереть.

Командир экипажа доложил Жилину о готовности к вылету. Майоры пожали друг другу руки. Жилин поприветствовал и штурмана с борттехником.

– Всем на борт! – приказал он.

Бойцы поднялись по трапу, расселись по лавкам.

Техник поднял лестницу, закрыл дверь и ушел в кабину пилотов. Загудели двигатели, сначала свистяще, затем громче, строже, переходя в рокот. Ощущалась вибрация.

«Ми-8» тронулся с места, вырулил на взлетку. В иллюминатор был виден «Ми-24», который шел немного сзади с правого борта. Вертолеты поднялись в воздух, набрали скорость и высоту, легли на курс.

Смирнов, как и всегда, сидел рядом с Соболем. Слева от них не устроился никто. Это было место лейтенанта Опарина, погибшего в Пальмире.

Соболь взглянул на товарища и спросил:

– О чем задумался, Боря?

– О журналистах.

– Дались они тебе. Им не воевать. Они поснимают что-нибудь там, куда их привезут, интервью возьмут у кого-нибудь, если им его дадут, потом аппаратуру в руки, и на базу, а с нее по домам. Готовить репортаж. Это нам сейчас придется охотиться непонятно за кем. Мы не знаем, кто будет целиться в нас. Война, мать ее!

Старший лейтенант Смирнов покачал головой.

– Ни хрена ты не понимаешь, Дима. Нас к этому готовили, война – наша работа, а журналисты? Может, если дать им автомат, то они и разберутся что к чему, но не вояки. А лезут туда, где стреляют, причем не по-детски.

– Правильно сказал командир, какое тебе до них дело, думай о задаче группы.

– О какой именно? Мы еще и не знаем толком, что делать будем. Определимся, когда встретимся с курдами.

– Вот и журналисты будут работать под охраной этих ребят. Те их в опасную зону не пустят. Это же какая ответственность, тем более что гости сплошь иностранцы. А чешка эта стройная – очень даже ничего бабенка, да, Боря?

Смирнов кивнул и подтвердил:

– Вполне. Я узнавал, зовут ее Злата Горак, между прочим, не замужем.

– Злата – это золотая, то есть дорогая. Ей и даром не нужен какой-то русский спецназовец.

– Ты это о чем?

– Ни о чем. Просто мысли вслух.

– Лучше про себя.

– Скучный ты стал, Боря. Водку не пьешь, байки, как прежде, не травишь.

– Хватит, поищите другого клоуна.

– Вот!.. Еще и злости в тебе прибавилось.

– Прибавилось, как Леня Опарин погиб, а мы с тобой в это время в укрытии сидели.

– Чего заводишься? Таков был приказ. Если помнишь, мы уже хотели идти к нему, но тут… – Прапорщик махнул рукой. – Да что теперь об этом?

– Сколько до Хамена лететь?

– А я знаю? У командира спроси.

– В принципе, без разницы.

– Вот и я о том же.

Спецназовцы замолчали. Говорить было не о чем.

Смирнова беспокоило волнение. Оно родилось еще вчера, а сегодня переросло в тревогу. Он пытался найти ответ, откуда это, и не мог.

Вроде все обыкновенно, как всегда. Ничего нового в вылете в Хамен нет. У курдов наверняка имеется информация, откуда по их деревне била система залпового огня. Может быть, они знают, кто наводил установку. Что-то у них есть, раз выслали группу. Если задача поставлена, то дело пойдет, раскрутится.

Почему же тогда появилась тревога? Или она касается не его и других бойцов группы? Журналистов? Но они должны быть защищены. Непонятно.

Поворочавшись, старший лейтенант откинулся к борту и сжал автомат между ног. Он вполне разумно решил, что гадать нечего. Чему быть, того не миновать. Все устаканится, как только прояснится обстановка и будет определена конкретная задача.

Немцы Клаус Охман и Юрген Ридель, чехи Злата Горак и Иржи Седлак, россияне Геннадий Артюхов и Евгений Золотов позавтракали в семь утра. Через двадцать минут они на микроавтобусе выехали с территории российской военной базы. Их сопровождали бойцы сирийского спецназа.

Среди журналистов старшим без какого-либо официального назначения был признан Геннадий Артюхов. Его репортажи облетели весь мир. Он со своим неизменным другом, оператором Евгением Золотовым, объехал если не все горячие точки планеты, то большинство из них точно. Этот человек отменно владел английским языком, мог общаться с сирийцами по-арабски, понимал курдский, неплохо знал турецкий.

В сопровождении старшим был капитан Али Гаури, доброжелательный и очень общительный офицер. Он вел себя так, как будто никакой войны в его родной стране не было. Артюхов сидел рядом с ним.

Зато водитель автобуса был молчалив и угрюм. Он явно не питал симпатии к иностранцам, кто бы они ни были. Гаури часто называл его по имени – Хамад, и Артюхов это запомнил.

На заднем сиденье устроились Амер, Валид и Рабих. Эти ребята вели себя спокойно, даже чуточку вальяжно. Впрочем, это не вызвало удивления у журналистов. Все же относительно безопасный район. Рядом российская военная база.

Артюхов взглянул на Гаури и спросил:

– Мы так до Афрани поедем?

Капитан рассмеялся и ответил:

– Нет, что вы, до деревни далеко. Мы проедем до авиационной части сирийских правительственных войск, где нас ждет вертолет. На нем отправимся в город Хамен. Там мы передадим вас курдам. Дальше вы будете работать с ними. Как закончите, мы вернемся за вами и доставим на военную базу.

– Понятно. Далеко до авиационной части?

– Нет, по дороге километров десять. Скоро уже будем на месте. Вылет назначен на восемь часов, если, конечно, ничего не изменилось.

– Будем надеяться, что не изменилось.

– Извините за вопрос, господин Артюхов. Это, конечно, не мое дело, но я от рождения человек любознательный. На базе находится отряд российского спецназа?

Журналисту не понравилось это любопытство капитана.

– Не могу ничего сказать по этому поводу. Нас совершенно не интересует то, что происходит на базе, где работают другие корреспонденты. Там же, кстати, открыт пресс-центр. Представитель министерства обороны постоянно рассказывает о деятельности российской группировки в Сирии. Вам стоило бы посетить одну из пресс-конференций. Думаю, вы все узнали бы.

– Благодарю, я воспользуюсь вашим советом при удобном случае.

Десять километров подержанный, но шустрый микроавтобус пробежал за семь минут. В половине восьмого журналисты и охрана уже стояли рядом с вертолетом сирийских ВВС. По всеобщему согласию лететь решили ранее запланированного времени. В 7.40 сирийский «Ми-8» был уже в воздухе.

Но перед тем как журналисты и бойцы спецназа загрузились на борт, произошло одно очень важное событие, не замеченное абсолютно никем. Капитан Гаури обходил вертолет и остановился у его хвостовой части. Там он быстро прострелил взглядом округу, не заметил ничего подозрительного, достал из кармана куртки сотовый телефон и набрал номер.

Ему ответили тут же:

– Слушаю!

– Мерич? Это Гаури.

– Да, капитан?

– В Хмеймим прибыли шестеро журналистов. Русские и немцы – только мужчины. У чехов одна женщина. Всех по двое. Мне поручили перевезти их в авиационную часть, которая стоит недалеко от российской базы.

– Короче, капитан! – потребовал начальник разведки турецкой бригады майор Дагар.

– Журналисты вылетают в Хамен. Они собирались отправиться в Пальмиру, но после случая в Афрани их планы изменились.

– Эти журналисты желают осмотреть деревню или ограничатся городом?

– Да, хотят посмотреть. Более того, я слышал, как чешка говорила, что было бы неплохо проехать вдоль буферной зоны.

– На территории курдов журналюг будешь сопровождать ты?

– Нет. Мы передадим их курдам, уйдем на свою базу и по команде заберем их обратно. В районе Хамена журналистов будут охранять сами курды.

– Я понял тебя. Спасибо, до связи!

– До связи!

Капитан уложил телефон в карман, улыбаясь, поспешил к трапу и последним забрался в грузовую кабину.

Командир экипажа был проинструктирован заранее. Он набрал высоту, лег на курс и вызвал на связь главу администрации города Хамена Ислама Ахмада.

– Слушаю, – ответил тот.

– Это командир экипажа вертолета, на борту которого находятся гости, спешащие к вам.

– Хорошо. Когда будете?

– Через час. Посадка на площадке у госпиталя, не так ли?

– Нет, там сейчас развернута полевая медицинская часть. Садитесь прямо у здания администрации.

– Хорошо, принял, будут изменения, сообщите.

– Непременно. Ждем вас.

– До связи.

Получив информацию по журналистам, глава администрации позвонил командиру отряда ополчения, который, по сути, являлся первым лицом в районе и городе.

– Авраз, это Ислам. Со мной только что связывался командир «Ми-8», на борту которого находятся журналисты и охрана из состава подразделения сирийского спецназа.

– Ну и что? К тебе гости, ты и встречай.

– Авраз, у меня, сам знаешь, люди наперечет.

– Но и у меня лишних нет. Тем более что я и сам через час покину город.

– Ты куда-то уезжаешь?

– Ислам, мы друзья, но все же не надо задавать вопросы, на которые я не имею права ответить даже хорошему другу, а не только главе администрации. Извини и найди кого-нибудь из своих бездельников встретить журналистов. Они хотят посмотреть на Афрани, туда доедут без проблем. В деревне их встретит и возьмет под охрану Сахади. Я распоряжусь.

– Хоть так. Спасибо.

– Не за что. Обнимаю. До связи.

– До связи.

Переговорив с главой администрации, командир ополчения вызвал к себе своего помощника, телохранителя и верного товарища Вессама Хайдура.

Тот скоро пришел. Сегодня они уже виделись. Хайдур сопровождал командира от дома до штаба.

– Да, Авраз?

– В девять часов с базы Хмеймим к нам вылетает группа российского спецназа.

– Хорошая новость. Почему я узнаю о ней только сейчас?

– Извини, но где-то рядом работает враг. Я имею в виду корректировщика, который наводил реактивную установку турков на деревню Афрани. Им может быть кто угодно. Не подумай ничего плохого: ни тебя, ни водителя, ни командира отряда в деревне никто не подозревает. Но раз существует предатель или засланный агент, то, согласись, страховка лишней не будет.

– Я понял тебя. Значит, русские все же откликнулись на твою просьбу?

– Да, отозвались, но мне представляется, что чисто формально. Начальник разведки базы Хмеймим предупредил меня, что у спецназа будет всего двое суток на работу. А что можно сделать за это время? Думаю, русские решили, что отказать нам совсем никак нельзя. Полный разлад отношений им не нужен. Да и нам, признаться, тоже. Вот они и решили послать группу на пару дней. Получится, что помощь вроде бы оказали.

Хайдур посмотрел на командира и заявил:

– Думаю, ты предвзято относишься к русским, Авраз. Я считаю их нашими друзьями. По крайней мере, они не обманут, как те же американцы. Янки обещали нам новое оружие, где оно? А русские доставили партию автоматов, хотя мы их особо об этом и не просили.

– Не знаю. Время все расставит по своим местам. Мы договорились, что группа «Байкал» во главе с майором Жилиным не будет светиться в нашем городе. Они летят на вертушке. Где она сядет, мне неизвестно, но перед выходом к городу этот Жилин должен связаться со мной. Возможен вариант, что майор запросит и место посадки. В любом случае встреча с ними должна состояться вне Хамена, но недалеко от него, там, где никто посторонний этого не увидит.

– Разумно.

– Ты знаешь такое место?

– Есть небольшой равнинный участок между холмами у заброшенного кирпичного завода. Это в трех километрах от города. Там не должно быть посторонних людей.

– Хорошо, но это надо проверить. Сейчас восемь ноль две. Времени еще достаточно. Прошу тебя, съезди туда, посмотри. Если кого обнаружишь или что-то не подойдет, подыщи другое место, но особо от города не удаляйся.

– Сделаю. Один вопрос. Где ты думаешь разместить русских? Если им в город нельзя, то, значит, в открытом поле?

– Здесь им делать нечего. Их работа в Афрани. Мы перебросим туда группу на нашем автобусе.

– А если у русских другие планы?

– Интересно, какие именно? Что ж, послушаем, определимся.

– Я поехал. Мне взять твою машину или сходить за своей?

– Лучше на своей, Вессам. Моя может потребоваться мне. Да, к нам в город летит и группа журналистов. Русские, немцы, чехи. Среди последних женщина. Их перебрасывают на вертолете сирийской армии. Скоро он будет здесь.

– А вот это не совсем хорошая новость. Что они забыли в Хамене? Особенно немцы и чехи? С НАТО, в который входит Турция, у нас никаких отношений быть не может.