Текст книги "Книжка‑подушка"

5 сентября

Путин на мотодельтаплане с клювом и в белом халате стал вожаком стаи стерхов, возглавив в небе журавлиный клин. Новость настолько художественно выразительна, что ее никак комментировать невозможно.

7 сентября

Король Людвиг II Баварский (1845–1886) считал себя лебедем, построил замок на лебединой горке, разбил в нем лебединое озеро и, сопровождаемый птицами, плавал в ладье под музыку Вагнера. За ним выплывали миры и мифы – Лоэнгрин, Тангейзер, рыцари Круглого стола и чаша Грааля, Шекспир и Шиллер.

Современная иконография, сахар сиропыч, делает из Людвига девственника, но Висконти в своей великой трагедии отправил его томиться с конюхами; посреди сарая рос германский дуб, с которого гирляндами свисали голые мальчики: король целовал их в живот. Буржуазные министры, объявившие Людвига сумасшедшим, трактовали именно эти обстоятельства – с современной иконографией они не были знакомы.

Низложение Людвига II Баварского стало торжеством прогресса и здравого смысла над последним романтическим монархом, который в век банков, позитивизма и железных дорог вообразил себя Королем-Солнцем. Солнце закатилось, чаша Грааля была разбита.

За прошедшие сто с лишним лет прогресс развился до минимализма, описав странную дугу. Особенно причудливой она вышла в России. Буржуазные министры порознь есть, но вместе они не сила, здравый смысл разбит, как чаша Грааля, пр. культурный мусор аккуратно выметен, даже пыли не осталось, зато ладья сменилась мотодельтапланом, и Король-Солнце во главе стаи высоко взметнул в сияющее небо.

12 сентября

Сошлись вода и камень, лед и пламень. И разумный до уныния Кудрин, и комически безумный Онищенко заявили тут давеча, что надо повышать пенсионный возраст: работать у нас некому. Об этом, впрочем, говорят давно и многие, усердно кивая на Запад, мол, пенсионный возраст повышается везде и всюду, негоже нам отставать от цивилизованного мира.

Проблемы цивилизованного мира понятны: кризис и все такое, но главное не в этом. Главное в том, что продолжительность жизни у них перевалила за 80, и соответственно растянулась пенсионная халява, которая в своей нынешней длине не была предусмотрена.

Почему эта проблема возникла в России, не понятно совсем: среднестатистический мужчина у нас живет 59 лет, то есть до пенсии не доживает. Патриот и государственник, он чувствует ответственность перед Родиной и ровно за год до выхода на пенсию предупредительно отдает концы.

В самое последнее время, правда, продолжительность жизни в России начала драматически расти – значит, настала пора отодвинуть пенсионный возраст, чтобы до него не доживали с гарантией. А халява у нас ведь скромнейшая. Подруга, недавно получившая пенсионный расчет, так изумилась запечатленной в нем цифре, что немедленно прислала смску: «На памперсы хватит, на костыли уже нет».

13 сентября

Выключил вчера телефон ради разных важных и безобразных дел и только к вечеру, включив его, узнал, что завершается 12 сентября – мой День Ангела, перенесение мощей Святого Благоверного князя Александра Невского в Петербургскую Лавру.

Раньше я этот день ждал куда напряженнее, чем день рождения, никогда не любимый, это праздник родителей, они мечтали, они страдали, они были счастливы, при чем здесь ты? – но Ангела никому не отдам, хоть на него претендентов тьма: вокруг все Саши, Шуры и Саньки. А Ангел при этом единственный, ни с кем не разделяемый.

И вот я его забыл. Выкинул из головы, забив ее хренью. Почти пропустил. И пропустил бы вовсе – если б не одна старушка, Божья душа, Тамара Клементьевна из Петербурга, знающая меня с юных лет, – вчера она десять раз звонила и, наконец, дозвонилась.

Тут же представил, как это было. Забытый мною Ангел серчал и гневался, отвернулся, чтобы не видеть, как я копаюсь в разном жизненном мусоре, даже, наверное, сплюнул, но по великой своей любви, по милосердию все, конечно, простил и, заметив, что телефон включен, шепнул старушке: «Позвони еще раз, Клементьевна!»

И Клементьевна позвонила.

14 сентября

Предыстория такова. Маша Гессен, будучи главным редактором журнала «Вокруг света», отказалась посылать корреспондента на путинский полет с журавлями, хотя и получила приглашение. Отказ был ею объяснен в том роде, что Путин с тиграми, амфорами или стерхами это постановка, в которой она не хочет участвовать: правду написать не дадут, а неправда для нее невозможна. После этого Гессен уволили.

Такова предыстория. А история начинается с того, что Путин Гессен позвонил. И предложил встретиться. Эту историю она рассказывает в статье «За неделю до встречи я на Путина наорала», опубликованной сегодня в «Большом городе». Путин в ней внимателен и терпелив, хочет соглашаться и ищет компромиссов. Не говоря уж о том, что предлагает Гессен вернуться в журнал. И вообще он «с готовностью кивнул», «лукаво подмигнул» и по всему описанию был мил и мирен. Она же «наорала» по телефону, при личной встрече выступила строгой госпожой, а после нее осталась непримиримой и само путинское предложение вернуться в журнал, разумеется, отвергла. В статье «Большого города» между собой беседуют два альфа-самца, один из которых – Путин – делает все, чтобы им не казаться, а второй – Гессен – изо всех сил старается именно так и выглядеть.

Лучшей рекламы для Путина невозможно себе представить.

Сбоку от предыстории с историей болтается еще один сюжет, который вчера благополучно разрешился: Гессен стала директором русского отделения радиостанции «Свобода». Но слух об этом возник в фейсбуке одновременно с новостью об ее увольнении. Мол, переговоры велись давно, и сейчас в них поставлена точка. Можно предположить, что, отказываясь лететь со стерхами, Гессен имела на руках предложение, смягчавшее боль от разлуки с журналом «Вокруг света». Администрация президента, конечно, в курсе распространяемых в фейсбуке слухов. Значит, прося Гессен вернуться, Путин мог твердо рассчитывать на отказ.

Маша Гессен – журналистка и правозащитница, известная отстаиванием прав сексуальных меньшинств. В нашей гомофобной стране дело это – святое, но никто не нанес ему столько вреда, сколько Гессен; она не знает оттенков и нюансов, презирает полумеры, не терпит компромиссов, всегда непримирима и ходит только по прямой: ать-два. Она настоящий Скалозуб политкорректности. Кроме того, известно, что она не изменяет себе. Не изменила и на этот раз: наорала по телефону на Путина, потом пришла на встречу походкою альфа-самца, потом написала про это текст, очевидно, прямой и честный, словом, проследовала по пути, проложенному для нее Администрацией президента: ать-два.

Комментируя на «Эхе Москвы» встречу с Путиным, она изумлялась: «Никому не пришло в голову попросить меня не разглашать то, что произошло на встрече. Естественно по умолчанию, я, как журналист, который пришел к должностному лицу, считаю, что все подлежит публикации. Но вообще говоря, нормально было бы в этой ситуации, по протоколу сказать, что эта встреча не для печати. Им это в голову не приходит».

Еще бы. У них была прямо противоположная задача. Они ждали этого текста. И дождались его.

Роман Волобуев как-то сказал: «Каждый раз, когда Марии Александровне Гессен приходит в голову мысль, сурковцы с володинцами открывают Moet и осыпают друг друга конфетти».

Moet уже открыт, и конфетти наготове.

17 сентября

Оказывается, этот Вишняк из фильма Мамонтова, главный обличитель закулисы, стоящей за пуськами, по собственному его признанию, – честный православный бизнесмен, торгующий в храме Христа Спасителя. «Да, это обычный бизнес… Продаются сувениры, иконы. Все продается через кассовый чек», – простодушно твердит Вишняк, видимо, забыв, что именно это Церковь и отрицает, настаивая на безденежном благотворительном бартере. Но где Вишняк и где безденежность? Он гендиректор ООО «Венец-Ф», ООО «Врата-1» и ООО «Врата-2». А еще управляет ООО «Врата-3», ООО «Врата-4» и ООО «Врата-5». А также возглавляет ООО «Врата-8» и ООО «Православный ювелирный дом». И все ООО работают на территории ХХС – храма Христа Спасителя.

Мне не интересно, как, с чем они работают. Мне хватает названий. Вы понимаете, что это всё эллипсы? «Венец-Ф» это Венец мученический, терновый, только с откинутыми прилагательными, зато с таинственной и гривуазной буквой Ф через дефис. И «Врата» – 1, 2, 3, 4, 5, 8 – это Царские Врата, вдруг серийно размножившиеся, как жертвы маньяка. Такой вот постмодернизм. Там, где Крест стоял, там, где Господь страдал, и там, где Таинство Причастия свершается, – отныне ювелирный дом. А теперь скажите мне, православные, умученные Pussy Riot, где большее кощунство – в девочках, сорок секунд дрыгавших ногами, или в ООО «Врата» – 1, 2, 3, 4, 5, 8? И почему это вас совсем, ну просто совсем не травмирует, вообще ничуть?

Или Господь зря изгонял торгующих из Храма?

18 сентября

Замучил тяжелейший бронхит, настолько мучительный, что даже тошно курить. Затяжка вызывает кашлевую истерику со спазмами; такая беда и без всякого курения случилась у меня вчера в магазине, куда я пошел за едой, – народ жалостливо стушевался и, словно нагнувшись от ужаса, стал расползаться в стороны, так что в конце припадка я высился один посреди колбасы, как тютчевские пловцы посреди звезд: тошнит, в глазах темно, мерзкая магазинная плитка цвета морской волны уходит из-под ног, и мы плывем, колбасною нарезкой со всех сторон окружены.

24 сентября

Подружка моя, художница Ира Вальдрон сообщает взволнованно из Парижа: «Швейцария не приняла закон о запрете курения в общественных местах, 70 % населения проголосовали против». Это она про состоявшийся недавно референдум. А такой же референдум несколько лет назад высказался за однополые браки. И тоже было 70 % населения. Тогда в жопу пошли правые, сейчас туда отправляются левые. 70 % населения Швейцарии стабильно высказывается за свободу, за выбор частного лица, наплевав на все правые и левые парадигмы. «Кроме этого, там разрешена эвтаназия. Вот где надо жить и умирать. Ну что, едем? Дом ищем?», – настаивает Ирочка. Я растерянно молчу. А она дожимает: «Швейцария – единственное государство в Европе, не танцующее под чужие дудки. У меня меняется отношение к этой скучной стране». Ну, прямо, как Соня: «Мы услышим ангелов, мы увидим все небо в алмазах… Мы отдохнем, дядя Ваня. Мы отдохнем».

25 сентября

Прошел тест. Я, понятное дело, был бы октябристом – кто б сомневался. Тест буквально выкручивает руки, загоняя в лузу одной из партий, и, понимая, куда меня толкают, покорно туда и пошел. На самом деле, какой я октябрист – с анархическими эскападами и поддержкой Pussy Riot? Но звание обязывает, и с отвращением, с ненавистью прочитал манифест Кирилла Медведева про «потребности большинства», на которые, разумеется, надо молиться, когда очень хочется спустить их в унитаз. Все, дело сделано, злоба вышла наружу, и можно идти спать – левые глупости для того и пишут, чтобы мы, октябристы, изойдя желчью, могли, наконец, забыться сном.

29 сентября

Весь день работал, не следил за новостями, ночью зашел в интернет, а там хроника сумасшедшего дома.

Православный талибан из Ростова ждет, когда местная прокуратура разберется с оперой «Иисус Христос – суперзвезда», звучавшей во всех дворах моего детства. Прокурор запрос принял. Узнав об этом, директор филармонии решил не ждать и предусмотрительно отменил спектакль, повелев изъять билеты из продажи.

Одновременно православный талибан из Петербурга тоже обратился в местную прокуратуру, чтобы строго спросить с компании «Вимм-Билль-Данн» за молоко и кефир «Веселый молочник». И тут прокурор запрос принял. А как же? На пакетах Молочника символика ЛГБТ – шестицветная радуга – наглядно пропагандирует гомосексуализм среди детей, а это запрещено городским законодательством.

Непонятно только, почему питерская общественность так мелочится, тратя себя на какой-то «Вимм-Билль-Данн», а не требует запретить радугу на небе, ее же дети видят, срам эдакий. Пора прокуратуре призвать к ответу Господа Бога, Который, соединяя дождь с солнечными лучами, бесстыже раскидывает во всю ширь символику ЛГБТ.

30 сентября

Вчера было сто лет Антониони. Я никогда его не любил так, как любил Висконти, или Феллини, или Бунюэля, или Бергмана, или Фассбиндера. Но если искусство про неизъяснимое, то в кино Антониони – главный. «Приключение», «Ночь», «Затмение» – главные фильмы про неизъяснимое, ничего с ними рядом не поставишь.

30 сентября

Чудесная история про дагестанскую свадьбу, которая пела и стреляла: кортеж из феррари и поршей окаянных, который на радостях палил в прохожих и машины, мирно ехавшие по центру Москвы, был все-таки остановлен ОМОНом, и препровожден в полицию. И сказочный финал! – всех задержанных отпустили гулять дальше, оштрафовав на 100 (!) рублей. Ну, не прелесть ли?

История эта показывает, чем нынешнее время отличается от проклятых девяностых. Тогда тоже стреляли, но больше из корысти: рынки делили. Стреляли даже на похоронах, что понятно: хоронить одного врага приходила стая других. Теперь стреляют на свадьбах, от сокрушительного безделья, от кровавой праздности, единственно, чтоб показать, чьи в доме тапки. Не знаю, что хуже, – прохожим, конечно, и тогда доставалось, но в новейшей концепции они страдают первыми.

2 октября

Прокуратура допрашивает скромнейшую гельмановскую художницу, ища признаки 282-й статьи в ее альбомном, девичьем, очень наивном эстетизме. Творчество, привлекшее внимание прокурорских, это такое ретро, ностальгическое опрокидывание на Малую Грузинскую улицу, в горком графиков семидесятых, в художественную реальность 40-летней давности. Именно она сейчас делается подсудной – «Иисус Христос – суперзвезда», пыльная народная классика, атакуемая выросшим на ней народом. Когда казаки с хоругвеносцами плюют в Pussy Riot, это ужас, конечно, но не ужас! ужас! ужас! Это мракобесие обыкновенное. Преследование Малой Грузинской или Эндрю Ллойда Вебера отягощено мучительной временной девиацией, и неотступно видишь внука, который перед комнатой бабушки марширует с плакатом «Либеральный фашизм не пройдет!» Ох. Бабушка не пройдет – в сортир по нужде, а пройдет или не пройдет либеральный фашизм, уже не так интересно.

5 октября

Левада провел опрос. «20 % россиянок сказали, что были бы не против выйти замуж за Владимира Путина. Среди женщин со средним образованием и в возрасте 25–39 лет таких четверть (по 25 %), среди малообеспеченных россиянок – 24 %, среди жительниц сел – 22 %… Не изъявили такого желания 66 %. Не хотят замуж за президента России чаще других обеспеченные россиянки (86 %)… дамы в возрасте 55 лет и старше (70 %)».

Замечательный опрос. Итак, четверть россиянок в возрасте 25–39 лет хотят замуж за Путина. Трудно предположить, что все эти добрые женщины не замужем. Нет, конечно, у многих есть муж, наверное, даже имеются дети. А значит, они качают ребенка и думают о Путине, жарят котлеты и думают о Путине, отдаются мужу и думают о Путине, даже изменяют ему и видят перед собой не любовника, а Путина.

Путин сходит на нет только вместе с либидо, и то самую малость. 70 % россиянок старше 55 лет не хотят больше замуж за Путина, но ведь 30 % – по-прежнему хотят! Неистребима мечтательная русская женщина, уже 58 размер, отекают ноги, одышка, валокордин-мизин и четыре подбородка, руки усыпаны гречкой, а в глазах по-прежнему – венценосный жених, и никакого мизина.

Левада специально подчеркивает: этот опрос проводился только среди женщин. Интересно, почему? Был бы Левада политкорректнее, получились бы захватывающие результаты.

6 октября

Сегодня 140 лет Михаилу Кузмину. Читаю «Печку в бане». В 1926 году написал Кузмин лучшие фейсбучные статусы. Не Розанов, как принято думать, а Кузмин. Самый великий – про рыбу.

«Вода. И месяц вовсю пущен. Кусты, деревья, а народа нет. Верно, все спать пошли. Тихо. Рыба наконец голову выставила, посмотрела на месяц, видит, что не червяк, и обратно ушла. Не интересно».

7 октября

Мучимый бессонницей, посмотрел дебаты на «Дожде», где политические активисты оппозиции соревнуются друг с другом за право попасть в оппозиционный ЦК. Убил несколько ночных часов, выслушал несколько дюжин человек. В последний раз я так плодотворно тратил время больше 20 лет назад, внимая говорунам перестройки, – они были, пожалуй, речистее. Больше за 20 лет ничего не изменилось – кроме одного обстоятельства. Тогда социально близкое, да и просто симпатичное лицо обещало такую же речь и никогда не обманывало, эмоциональное было равно идеологическому; сегодня между ними пропасть. Сегодня милый человек, к которому душой потянешься, непременно окажется дурачком либо социалистическим людоедом, требующим немедленно покончить с плоской шкалой, главным завоеванием путинского правления. Напротив, орангутан, морда кирпичом – говорит тускло, коряво, но вменяемо. Как при таком разрыве можно голосовать и за кого? – ума не приложу. Марина Сергеевна – одинокая женщина и никому не верит.

9 октября

Наш кумир Чечилия Бартоли 25 ноября дает концерт в Амстердаме. Когда весной этого года она выступала в московском Большом зале Консерватории, я купил пару билетов в амфитеатр всего за тридцать тысяч рублей, в партере они стоили в разы дороже. Это была ошибка, не надо жидиться на партер, половина концерта прошла мимо меня: Чечилию не только слушают, но и смотрят, она поет всем своим пленительно пластичным телом, глазами, бровями, ушами, ноздрями.

Приятель мой, который летит на Чечилию в Амстердам, говорит, что тамошний партер он купил за 59 евро. Ну и билет на прямой рейс KLM туда-обратно обошелся ему в 10000 рублей. Вместе все равно выходит дешевле и уж, конечно, полноценнее, чем кастрированный московский амфитеатр. Жадность российских дилеров, полагающих, что прибыль начинается с тысячи процентов, интегрирует нас в Европу.

Зачем ходить в московские бутики, когда те же и еще лучшие тряпки можно за копейки купить на миланской распродаже, заодно посетив «Тайную вечерю»? Да и в Амстердаме есть чем заняться, прилетев туда на два, скажем, дня, – отправиться в Рейхсмузеум, где Рембрандт, Ян Стен и Остаде, потом по каналам, где ветер в лицо и пахнет селедкой, потом честно отобедать в китайском квартале, где совсем великая утка. Или уехать в Харлем, всего полчаса на электричке, и провести полдня в прекраснейшей, лучшей в мире богадельне: там вековая намоленная тишина, и слышно, как в закрытом дворе – hortus conclusus – неистово цветут тюльпаны, там в каждой комнате громоздятся гробовые сложносочиненные букеты, там вот уже 350 лет кряду умирают регентши Хальса, вперив свой скорбный прощальный взор в чувственные мужские зады, изобильно представленные на картинах Ван Харлема. Он тут гений места.

Не нравится витиеватый барочный Танатос? – в Амстердаме есть самый простодушный Эрос: гибкие китаянки, корпулентные негритянки, меланхоличные славянки – каждая в своей витрине – вымоют ваш член пахучим шампунем, упакуют его в резину и засунут туда, куда отчаянные русские акционистки кладут курицу. И, сверкая навстречу отменной металлокерамикой, застонав, подергаются, косясь на часы, ваше время истекло, сорри. Ни вожделения, ни вдохновения, ни сладострастия, ни даже порока, никакой Чечилии Бартоли – отработанный туристический аттракцион, да и только. Тоже дело.

16 октября

Опять меня мучила бессонница, но Дебаты на Дожде некстати закончились, взамен посмотрел «Жизнь и судьбу» Сергея Урсуляка – зрелище не сильно более художественное. Сериал этот прошел по телевизору, о нем говорят, я чувствовал себя выпавшим из контекста, но слава торрентам, с их помощью удается следовать завету Ахматовой – я была тогда с моим народом, там, где мой народ, к несчастью, был.

Побывав ночью с народом, решил поделиться впечатлениями, но сначала почитал коллег. Они сравнивают фильм с романом Гроссмана и пишут о том, чего в сериале нет, – мол, у создателей экранизации Анна Каренина не бросается под поезд. Не совсем точная метафора. Правильней было бы сказать: Анна Каренина не изменяет мужу. Главное в романе Гроссмана – тождество советского и немецкого фашизма – из фильма Урсуляка исчезло напрочь. Понятно, что телевизор ему такого не заказывал и даже тень этого никогда бы не пропустил. Гроссман, из которого, как рак и метастазы, аккуратно вырезали весь смысл, повис где-то сбоку бессильной тряпочкой, а на экране возник классический советский фильм про ВОВу в жесткой стилистике ВОВ-нуар.

Но исчезнувший смысл за себя отомстил – нет ни образов, ни характеров, потому что нет внутреннего развития, есть какие-то маски, хуже или лучше сыгранные, все ожидаемо и предсказуемо, как в трэше, на первый план выходит сам жанр «в траншее по шею». Роман все же полностью не уничтожен, он торчит обрывками веревок, но идущая от него нудная повествовательность, как полагается в жанре, нашпигована кульминациями, и хорошо, если кого-нибудь убьют; иначе это просто монтаж эмоций, драматургически не обеспеченных, поэтому за кадром безостановочно звучит музыка: Бах, Вивальди и примкнувший к ним композитор Василий Тонковидов работают и за сценариста, и за постановщика, звуковым допингом взбадривая содержательные пустоты.

Даже не знаю, что к этому добавить. На Опенспейсе висит обширная рецензия Антона Долина, из которой можно узнать, что подобного «коллективного образа» «в нашем кино не бывало уже много лет» и что «у нас мейнстрим такого художественного уровня в последний раз был замечен при СССР».

19 октября

Это Царское 1815 года, в котором жил Пушкин. Художник Андрей Мартынов.

Сегодня 19 октября. Лучшее, что было на родине, с этим днем связано. Но ни дореволюционная, ни советская, ни ельцинская, ни путинская Россия его не отмечала и не отмечает. У них 1 мая, День Революции, День Конституции – одной, другой, третьей, какой-то не пойми от кого Независимости, загадочного Национального единства, троцкой Красной армии, которую и сейчас празднуют. А роняет лес багряный свой убор для нас с вами, друзья. С праздником!

21 октября

Казаки Петербурга написали письмо против спектакля «Лолита», и режиссер Леонид Мозговой от греха подальше задвинул его в чулан. История эта вызывает массу вопросов. Что за зверь такой «петербургские казаки»? Когда нагрянули в приют убогого чухонца и по какому праву там властвуют? Это ж не Краснодарский край. И зачем Мозговой внял их просьбам и отменил спектакль? Есть версия, что все это шутка юмора, фейк, и казаки вообще выдуманы. С другой стороны, все современные казаки в каком-то смысле выдуманы, они шутка юмора и фейк, но на редкость действенный: выставки срываются, спектакли отменяются один за другим. И как этому фейку противостоять – выйти на демонстрацию в майке «Я – Лолита»? В этом вся безысходность современного социального макабра: мириться, терпеть – нельзя, немыслимо, но противодействие столь же пародийно, сколь и действие.

28 октября

Коллега прислала смску: «Прохоров выведен как оппонент Навального? Что думаете?» А что тут думать? Эйзенштейн говорил режиссеру Юткевичу: «Сережа, у вас вместо хуя галстук». Прохоров против Навального это галстук против хуя – могучая политтехнология кровавого режима.

1 ноября

«В нижнем Манхэттене отключили свет, на улице гудит и воет – это ураган свистит в недостроенных небоскребах. Вода несется по улице, неглубокая, но с дикой скоростью. Сижу в гостинице. Выходила прогуляться, меня чем-то ебнуло по башке – а так мне и надо, не ходи куда мэр не велит», – пишет Толстая в фейсбуке.

Переписываемся с ней в личке, она рассказывает, как с детьми и маленькой внучкой, к которым на днях из Москвы приехала, перебрались в отель: нью-йоркская квартира находится недалеко от воды, и власть велела покинуть жилище. (Из рассказа этого она уже сделала для «Русской жизни» текст, и завтра мы его опубликуем.) Я изумляюсь: как это «покинуть», оставив все на разграбление стихии? Какие вы с детьми безбытные и ничего-то вам не жаль, я вот ни за что не отходил бы от окна и, как Людмила Сильвестровна, вглядываясь вдаль, вопил бы: «Мои сундуки! Мои бриллианты!» Утром захожу на сайт Newsru.com, а он вырублен, читаю ленту новостей, там столько-то унесенных ветром, фейсбук полон рассказами, что Нью-Йорк пуст, вымер, Обама объявил его зоной бедствия и, узнав об этом, я инстинктивно поворачиваюсь на запад и, как Людмила Сильвестровна, вглядываясь вдаль, через моря-океаны, шепчу: «Господи, помилуй! Господи, помилуй!»

9 ноября

Госдума может принять закон, по которому граждан, ссущих в кустах и в подъезде, будут сажать на 15 суток, – с такой великой инициативой выступили вологодские депутаты, и Охотный ряд в пылу все новых и новых репрессий запросто учредит и эту. Только покойник не ссыт в рукомойник – что, помилуй бог, плохого в человеке, мирно писающем в кустах? Со всяким случается. И как можно равнять подъезд дома, вход в жилище, атриум с перекати-поле? В этом неразличении собственности, приватного пространства да и просто запахов, образуемых в закрытом помещении, вся люмпенская природа народных избранников – каких законов от них ждать, чему еще ужасаться?

16 ноября

Когда Меркель сегодня попеняла Путину слишком суровым приговором Pussy Riot, тот ей немедленно возразил, что «нельзя поддерживать людей, занимающих антисемитские позиции». И сослался на акцию в Ашане четырехлетней давности, во время которой было повешено чучело еврея. Тогда, мол, «одна из них сказала, что от таких людей надо освобождать Москву».

Путин, конечно, прирожденный пиарщик. Что там «одна из них сказала», и почему сегодня остальные должны за это отвечать, осужденные по совершенно другому делу, одному богу известно. Зато все любопытные могут, погуглив, легко выяснить, что в Ашане чучел не вешали, а инсценировали казнь трех таджиков и двух геев, одного из которых сделали евреем. Все это было устроено в поучение ксенофобскому и гомофобскому Лужкову и в память о казненных декабристах. То есть, совершенно очевидно, что акция в Ашане – остроумная или не очень – была про чужаков разных свойств, исчислений и времен – за них, а не против.

Жульничество Путина, однако, было хорошо просчитано. Обвинение в антисемитизме сегодня это, как кинутый в рожу торт, и послевоенная Германия трепетнее всех к этому относится. С таким обвинением не шутят. Не стоят пуськи такого риска. Что могла возразить Ангела Меркель? – только пучить глаза и слизывать попавший на губы крем.

18 ноября

Читаю в фейсбуке рассказ дамы, на днях ехавшей в такси.

Радио работало, играла музыка. Водитель поинтересовался, не Моцарт ли это. Изумленная дама притихла в углу. «Нет, Боккерини», – сам себе возразил водитель. «Это был менуэт Боккерини», – объявило радио, когда музыка стихла.

Тучи лайков и перепостов. Столько же восторгов и вздохов: «О, бедный, умный наш народ! Кладезь знания, источник духовности». Встречная полемика: «Нет, таких шоферов не бывает, это интеллигенция за рулем, туда ее загнал кровавый кремлевский режим!»

Минуточку, у меня вопрос: сколько лет водителю? Если полтинник и больше, то менуэт этот у него из ушей торчит, из ноздрей прет, он с детства родной, звучал всюду всегда; в передаче «Рабочий полдень» через день, по четным – менуэт Боккерини, по нечетным – полонез Огинского, это по части музыки; а по части живописи – «Бурлаки на Волге» и «Грачи прилетели», если повезет, «Итальянский полдень» Брюллова, там тетка спелая, как виноград, ее в «Огоньке» печатали; можно вырезать и прикрепить кнопками над кроватью – рядом с буфетом, увенчанным оленьими рогами. И народ покупал, и вырезал, и прикреплял, украшая убогое свое жилище, и пел деткам «В лесу родилась елочка», а по радио играли менуэт Боккерини. Это все одна жизнь, одно детство, один ряд.

Но его нет больше: есть элитное слово «Боккерини» – развоплощенное, загадочное в своей отдельности, сиротливое, как гранд-марка, оставшееся без «Рабочего полдня» и без «Итальянского полдня» разом. Они растаяли, ушли, исчезли, как Атлантида. (Она утонула.)

18 ноября

Получил приглашение на выставку «Те же на Манеже. К 50-летию разгрома». Так сказать, абстракцисты и пидарасы на стенах и в зале. Прийти на экспозицию, как встать в пикет. Россия все-таки единственная в мире страна, где академический сюжет полувековой давности может быть по-газетному актуальным.

22 ноября

На Москву тут надвигается «Анна Каренина» режиссера Джо Райта с артисткой Кирой Найтли, смотреть не рвусь, в «Каренину» на экране не верю – со всей убежденностью.

Анна «лежала неподвижно с открытыми глазами, блеск которых, ей казалось, она сама в темноте видела». Как такое изобразить в кино? Никак. Некоторые, впрочем, пытаются. Артистка выкатывает и пучит очи, режиссер с оператором спешат ей на помощь, сочиняя приключения со светом, словно луна играет в глазу, как в горлышке разбитой бутылки, но это, граждане, не Лев Толстой, а писатель Тригорин, есть небольшое отличие. И блеск, который Анна в темноте видела, был не о том. Совсем не о том. Он вообще-то самое важное, что случилось с героиней. И даже единственное, что с ней случилось: остальное – следствия. В романе два главных героя – не Анна и Вронский, как бывает в глупышкином кино, и не Анна и Каренин, как выходит в кино самую малость умнее, а Анна и Левин, как нигде и никогда не получается, даже подобной задачи никто не ставит – потому, что не сценична и не киногенична эта задача. Однако Лев Толстой решал именно ее.

В романе ведь мир тонкий, сложный, очень осмысленно и изощренно построенный, живой и чувственный, бесконечно подробный – Москвы и Петербурга, дворянской культуры, русской истории, тут любое обобщение правомочно – на одном конце, там, где почти все герои, трещит и расползается, рушится на глазах, Мне отмщение, и Аз воздам, а на другом конце, где Левин, Щербацкие, да Агафья Михайловна варит свое варенье, собирается усилием воли одного Константина Дмитриевича. Я видел много экранизаций, но нигде не было ни мира рушащегося, ни мира собираемого, ни, уж конечно, обоих миров разом.

P. S. Посмотрел все-таки Райта. Может, тряхну стариной и напишу подробную рецензию, а пока в двух словах. В фильме тьма достоинств. Сценарий тут недаром Тома Стоппарда. Авторы в курсе английского кино последних трех десятилетий – и Кена Рассела, и Питера Гринуэя, и Дерека Джармена. Сама идея – не снимать унылое повествовательное говно, а задействовать театральную сцену, на которой разыграть нечто среднее между балетом и комиксом, совершенно правильная, но выбор артистки губит все дело, Анна опять королева бензоколонки. Понятно, что для кинематографа (того, что окупается) красота и чувственность – категории простонародные или мещанские, иначе они не считываются как красота и чувственность. И страсть должна быть в клочки, иначе она не страсть. Но Анна – воплощенное достоинство, дворянское, аристократическое, и это в ней главное. Собственно, роман написан о том, как страсть разрушает достоинство и стоящий за ним мир, тот порядок вещей, который его породил.