Текст книги "Парацельс. Гений или шарлатан?"

В августе правительство Тироля от имени Фердинанда пригласило Гайсмайера в Инсбрук для доклада о событиях в регионе Бриксена и для переговоров. Резолюция парламента гарантировала: «Любой, кто сохраняет спокойствие, будет прощен за свои прошлые поступки». Но это приглашение было ловушкой. Когда Гайсмайер приехал, его арестовали и бросили в подземелье. Он пробыл в заточении семь недель. Арест Гайсмайера повлиял на исход борьбы. К октябрю 1525 года крестьянское восстание в Тироле и во всем альпийском регионе угасло.

Эрцгерцог слыл законником. Во время переговоров с мятежниками он был обходителен и осторожен. Между тем в приказе чиновникам и военачальникам еще 22 июня Фердинанд проявил откровенность: «Для того чтобы покарать своеволие и злые поступки крестьян и показать другим пример, полагаем, следует сажать на кол, сдирать кожу, четвертовать и подвергать самым жестоким пыткам… руководителей и зачинщиков… Необходимо сжечь или сровнять с землей их имущество». В итоге Фердинанд разрешил крестьянам только одно – огораживать свои поля. Главным для него было другое – отомстить этой черни, отучить несогласных бунтовать раз и навсегда! Какая же участь ожидала Михаэля?

* * *

В Зальцбурге 1 мая того же года ушел от Теофраста его слуга Штефан. «Мои родители в Тироле больны и просят помочь», – объяснил он хозяину. Хорошему помощнику Теофраст с трудом нашел замену – 20-летнего Каспара из семьи дровосека. Каспар пока ничего не умел, и доктор только один раз взял его с собой к больному, где понадобилась несложная операция. А потом обучение Каспара пришлось отложить. Теофраст получил письмо с предложением приехать в Бад-Гаштайн. Это маленький курортный городок, расположенный среди гор в Гаштайнской долине, в южной части Зальцбургского епископства. Там с древних времен есть термальные источники с целебной водой. В Бад-Гаштайн прибывает из Италии на лечение аристократическая семья и просит Теофраста за ней понаблюдать.

– Вы поедете, доктор Теофраст? – спрашивает Каспар. – Это ведь выгодное дело?

– Обязательно поеду! – отвечает Теофраст. – Деньги пригодятся, но не всё в жизни стоит делать ради них, поверь. Я давно туда собирался: это же так интересно! Как здорово, когда человека лечит сама природа! К тому же в Гаштайнской долине добывают золото и серебро. Побываю на рудниках, всё посмотрю. Столько удовольствия, и мне эту поездку оплатят.

Сколько бы Теофрасту ни приходилось путешествовать, он никогда не упускал случая побывать там, где есть термальные воды.

– А когда вы вернетесь?

– Думаю, недель через пять, – ответил Теофраст. На это время он отпросился у хозяина бани Ганса Рапля. – Приеду за две недели до гостей, разберусь во всем. Если задержусь, сообщу тебе. Без меня ничего не предпринимай, а просто присмотри за домом. Заходи и проверяй, всё ли в порядке.

– Хорошо, хозяин! Ничего не случится.

– Да, надеюсь. Хотя обстановка в городе неспокойная. Ну, Каспар, всего доброго.

– До свидания, доктор Теофраст! Можете не волноваться.

Теофраст взял с собой самые необходимые вещи, сел на коня и уехал.

Через неделю Каспар был в доме, и к нему неожиданно пришел с просьбой гость, крестьянин Франц.

– Мне нужно вызвать доктора Теофраста. Это недалеко, в деревне по дороге к Халлайну.

– Он в отъезде, вернется через месяц. А что случилось?

– Заболела соседка. Сильный жар, срочно нужен врач. У нее никого в доме нет. Муж нанялся в солдаты.

– Кто же за ней ухаживает?

– Моя жена заходит, но нечасто. У нас дети, у жены работы много. Это от нас далековато, дом отдельно от других, у речки.

– А ее кто-нибудь уже брался лечить?

– Да, моя жена. Через нашу деревню проходил паломник, и мы у него купили кость святого Себастьяна и волшебную микстуру. Но соседке ничего не помогает.

Каспар знал, что под видом чудодейственных предметов паломники из далеких священных мест могли продать все что угодно, хоть из соседней канавы: камни, кусочки дерева, зубы и ветхие тряпки. Микстура могла быть подслащенной водой, а то и похуже – смесью воды из канавы с кошачьим пометом.

– У меня забот полон рот, когда уж мне врачей искать? А ты, видать, помощник доктора? Может, ты сам ее посмотришь? – предложил Франц.

– А сколько ты дашь за визит?

– Тебе? Тридцать крейцеров.

– Это мало для врача! Мне же лекарства надо взять, а они дорогие!

– Но ты же еще не врач! Ладно, тогда пятьдесят крейцеров. Больная торговаться не будет.

Каспар никогда от работы не отказывался. Он прикидывал: наймешься в монастырь убирать сено – заработаешь за день 3 крейцера, а шахтером – 10. Солдат жизнью рискует и то получает только 12 крейцеров. Парень он был не ленивый, но стать дровосеком, как отец, не хотел. Лекарем лучше: работа не такая тяжелая. Правильно он выбрал. А тут всего за один день – 50 крейцеров!

– Гм… Ладно, так и быть! Я с тобой поеду, – пробурчал он, скрывая радость.

Каспар взял с собой лекарства, две баночки с порошками. Про одну из них он знал, что в ней снотворное средство. А другую доктор Теофраст брал с собой, когда они ездили к больному на операцию.

Наступал вечер. Больная лежала в постели, металась от жара и стонала. Соседка стояла рядом и разводила руками. «Я сейчас дам вам лекарство, и вы уснете, – cказал Каспар. Он знал, что так иногда поступает Теофраст: больную надо успокоить. – Утром после завтрака вы выпьете микстуру, которую я оставлю здесь на столе. Тут ее четверть чашки. Запьете половиной чашки воды. Если на следующий день не полегчает, вызовете меня снова». Каспар растворил в воде снотворное и дал ей выпить. Вскоре больная заснула. Он приготовил раствор из второго порошка и велел соседке: «Ты ей завтра напомнишь, что я сказал». Соседка рассчиталась с лекарем. Он вернулся домой и обе банки с порошками поставил на место.

На следующее утро больной стало получше. Жар был не таким сильным. Она решила сама приготовить себе завтрак. Соседка, как обычно, заглянула с утра и обрадовалась. «Ты не забудешь принять лекарство?» – «Нет, я помню». – «Ну, тогда я побегу». У жидкости оказался противный металлический вкус. Но больная была послушной и выпила все до конца. У нее началось жжение во рту, потом рвота с кровью и кровавый понос «зеленью». Наступил обморок, и позвать кого-нибудь на помощь она уже не успела. Вечером соседка обнаружила ее мертвой. Позвали священника – тот заключил, что смерть наступила несколько часов назад.

Священник осмотрел труп. Во рту он заметил черную кайму десен и серовато-белые струпья. Отравилась? Склянка от микстуры на столе была чистой: больная успела ее сполоснуть. Священник никому не сообщил о своих сомнениях. Женщина могла отравиться сама, а в отравлении заподозрят соседей – это были его добрые прихожане. Умершую все равно не воскресить. Соседка рассказала, что ей вызывали врача. «Жаль, что он не смог ей помочь. На все воля Божья». Больную похоронили, тем дело и кончилось.

В самом деле, только Богу было известно, что случилось. Женщина отравилась сулемой. Это соединение ртути применялось Теофрастом только для внешнего употребления, обычно для дезинфекции медицинских инструментов в виде очень слабого раствора, при разбавлении 1: 1000. Каспар же по неведению взял сулему для внутреннего употребления, и доза оказалась гораздо выше смертельной. Поскольку его к больной больше не позвали, он был уверен, что она выздоровела. Лишь через две недели на рынке Каспар случайно узнал о ее неожиданной кончине. Он не видел в этом никакой своей вины.

* * *

Через три дня Теофраст был уже за сотню километров от Зальцбурга в горной долине Гаштайна в области Понгау. Он приехал заранее, до визита гостей. Вначале Теофраст побывал в городке Бад-Хофгаштайн, а потом в Бад-Гаштайне. Последний был известен своими источниками минеральных вод с древних времен – он упоминается с 963 года под названием «Гаштуна».

Об источниках, окруженных дикими лесами и горами, ходили всякие легенды. Крестьяне рассказали Теофрасту, что много лет назад долина была безлюдной и по ней бегали только дикие олени. Еще в тех местах жили два одиноких отшельника. Один раз рыцарь охотился там, ранил оленя, и тот убежал в долину. Рыцарь погнался за ним и увидел, что оленя подобрали двое мужчин. Они обмыли его в теплом источнике и объяснили, что этот источник – целебный.

Отшельники убедили охотника не губить души Божьих тварей, а обратиться к праведной жизни. Втроем они пошли к людям и показали им дорогу к источнику. С тех пор начались чудеса – слабый превращался в сильного, хромой становился на ноги, а увядшие цветы в воде расцветали. В память об этой истории вблизи построили часовню, где на картине отшельники купают раненого оленя.

Теофраст верил в целебную силу минеральных источников. Он был убежден, что болезни нарушают правильный ход химических превращений в организме человека. Поэтому химия должна дать медицине эффективные лекарства. Он одним из первых предложил лекарства химического происхождения и исследовал искусственные минеральные воды – «Богом созданные составы». Теофраст полагал, что термальная вода источников извлекает различные полезные вещества из минералов в горах. Эти минералы он собирал и анализировал. Среди них преобладали «марказиты», то есть сульфидные руды. В них содержались, в частности, медь, железо, сурьма и золото. Для определения состава воды доктор выпаривал ее и исследовал остаток. Он вносил эти соли в пламя горелки и по цвету пламени, а также по химическим свойствам остатка судил о составе термальной воды.

В 1525 году Теофраст в своем сочинении «О природных ваннах» описал 17 источников и среди них особенно подробно воды Гаштайна. Эта работа была издана лишь в 1562 году, через 21 год после смерти автора. Еще за 5 лет до Гаштайна он интересовался минеральными источниками в долине реки Эгер в Саксонии и Богемии – в Карлсбаде (Карловых Варах), Теплице и Мариенбаде. Термальные источники в Карлсбаде Теофраст относил к кислым. Такие источники он сравнивал с водами Бадена под Веной и Филлаха, сходными между собой по происхождению из известняка. Минеральными водами Теофраст лечил ишиас, люмбаго и другие болезни. Он отметил, что целебные свойства вод зависят от их состава. Доктор дал первое заключение о составе гаштайнских вод, которое долго оставалось неизменным. Необходимых методов химического анализа тогда еще не было.

Такие исследования успешно продолжили впоследствии ученики Парацельса[5]5
  Лишь через два века после его смерти оказалось, что важнейшим компонентом воды является какой-то газ, «летучее и активное вещество». А через 350 с лишним лет после Теофраста выяснилось, что это радон, обладающий слабой радиоактивностью, и эти ванны теперь называют радоновыми. О механизме их действия спорят до сих пор.


[Закрыть]. В те годы минеральные воды использовали, главным образом, для купания. Считалось, что если уж лечиться, то чем больше, тем лучше. Когда на курортах пили минеральную воду, это делали с утра до позднего вечера. За день ее ухитрялись выпить 15–20 литров, а потом мучились от поноса. При купании же больные сидели в ваннах обычно по 8–12 часов в день, притом целых шесть недель. Они ели, не выходя из ванны, и «лечились» до тех пор, пока не разъедалась кожа – уже через три недели появлялась «купальная сыпь», а то и нарывы.

Лекари полагали, что только так можно исцелиться. Потому что кожа должна быть «открытой»: через отверстия в ней целебная вода проникнет в организм и тогда подействует. Теофраст же полагал, что большинство его коллег скорее вредят больному, чем его лечат, хотя не навредить важнее, чем вылечить. Доктор считал необходимым дозировать время процедур на курорте не менее тщательно, чем лекарства.

Курортных врачей в то время еще не было. Теофраст тщательно расспрашивал местных жителей и всех, кто когда-либо здесь лечился. Он пришел к выводу, что гаштайнские воды оказывают благотворное действие при заболеваниях мышц и суставов, при контрактурах, когда конечности не удается полностью согнуть или разогнуть, и кожных болезнях. «При внутренних воспалительных процессах от этих вод без серьезных оснований не стоит отказываться», – заключил Теофраст. Он рекомендовал гаштайнскую воду также при лечении ран и язв.

Позднее в XIX веке Гаштайн благодаря своим термальным водам стал модным курортом. Его посещали монархи и знаменитости. Заслуги Теофраста, который привлек к нему внимание, через сотни лет не были забыты. Об этом свидетельствует стихотворение русского поэта Н. Языкова. Его восхитили и результат пребывания на курорте, и «этот воздух горный, прохладно-сладостный, чудесно-животворный»:

 
Так вот она, моя желанная Гаштуна.
Издревле славная, Gastuna tantum una[6]6
  Гаштуна единственная (лат.).


[Закрыть],
Чудесной силою целительных ключей!
Великий Парацельс, мудрейший из врачей,
Глубокомысленный таинственник природы,
Уже исследовал живые эти воды;
Он хвалит их, и сам предписывал больным,
И вновь они цвели здоровьем молодым.
 

Важнее всего Теофрасту было выяснить, какие болезни там можно лечить, а какие нельзя, и как лучше принимать ванны. Об этом он уже немало знал, когда сюда прибыл его новый пациент – итальянский маркиз с женой. Его звали Аннибале II Бентивольо д’Арагона, маркиз Мальяно. Титулы и часть поместий он получил за военные заслуги. Семья Бентивольо, одна из древних и знатных родов, долго правила Болоньей, но потом рассорилась с папой и была вынуждена перебраться в Феррару. Там Аннибале стал гостем герцога Эрколе д’Эсте, правителя Феррары. Их семьи дружили между собой, и родители женили Аннибале на Луизе, внебрачной дочери герцога. Маркизу было уже 58 лет, но он не хотел бросать свое дело. Всю жизнь он воевал и был кондотьером, то есть руководил отрядами наемников.

Супруги остановились в Бад-Хофгаштайне и через несколько дней пригласили доктора пообедать вместе с ними и обсудить план лечения. Бентивольо чувствовал себя неплохо. Жена Луиза, как показалось Теофрасту, была моложе его лет на десять, но она с трудом ходила и большую часть времени проводила в коляске.

– Мне приятно с тобой познакомиться, доктор Теофраст. Мы о тебе слышали много хорошего, – улыбнулась врачу маркиза.

– Феррара стала для меня второй родиной, – добавил маркиз. – Ты ведь там побывал? – обратился он к Теофрасту.

– Да, я окончил там университет.

– Мы приехали сюда только со слугами. Наш врач заболел. Впрочем, я по-настоящему доверяю только военным врачам.

– Вы позволите спросить, ваше сиятельство, а почему? – поинтересовался Теофраст.

– Они всё умеют. Толковый врач должен уметь оперировать. Да, его фартук забрызган кровью. Но чего стоят эти чистенькие врачи – придворные шаркуны? Они не нюхали пороха! И еще презирают хирургов за то, что те не учились в университетах!

– Действительно, ваше сиятельство! В некоторых университетах выпускники даже клянутся, что не будут заниматься хирургией – «грязным» ремеслом. Мне выдали диплом доктора обеих медицин.

– Ты служил полевым врачом, не так ли?

– Истинно так, достопочтенный маркиз. После учебы мне был нужен опыт. Я участвовал в трех войнах. В нидерландской, потом в венецианской и еще в армии датского короля Кристиана II. Он воевал за возвращение Швеции под его скипетр.

– Вот как! Выходит, мы с тобой воевали в одних и тех же местах, хотя и в разное время. Меня посвятил в рыцари датский король Кристиан I. Да, доктор Теофраст, тебя тогда еще лет двадцать не было на свете! Я свое уже отвоевал…

– Не изображай себя стариком, Аннибале! Ты ведь сражался еще совсем недавно! – возразила Луиза. Ее муж много лет пытался вернуть себе власть в Болонье. Последний бой он с большими потерями проиграл три года назад. Маркиз надеялся вернуть свои владения, договорившись с папой и императором. В этот момент он не знал, что это ему удастся и что годы спустя ему суждено уйти из жизни почти одновременно со своим новым врачом, который намного моложе его.

Маркиз с удовольствием рассказал о некоторых случаях на войне.

– Это интересно, ваше сиятельство, – заметил Теофраст. – Но позвольте мне выразить надежду, что беспрерывные войны когда-нибудь наконец прекратятся.

– Воевать – самая достойная профессия для дворянина! – заявил Бентивольо.

– На войне я многому научился. Однако простите, ваше сиятельство, у меня остались тяжелые воспоминания, – ответил Теофраст. – Когда наша армия штурмом взяла Стокгольм, король Кристиан II обещал за это каждому солдату вознаграждение. И он сдержал слово. Но сколько людей погибло! А еще полторы тысячи раненых – без рук, без ног, с пулевыми ранениями, с разбитыми ребрами! Я оперировал их и столько насмотрелся! Что толку им было с обещанных денег?

Маркиз хотел возразить, но жена его остановила:

– Вам обоим есть что вспомнить. Не забывай, друг мой, для чего мы приехали!

Гости предложили Теофрасту осмотреть их обоих вечером в доме, где они остановились.

– Мы приехали на воды в Бад-Гаштайн, но хотим остаться в Бад-Хофгаштайне. Здесь уютнее, – после осмотра cказала врачу маркиза. – В Бад-Гаштайне негде гулять. Нужно то забираться в гору, то спускаться с нее. А сюда нам смогут привозить воду в бочках на телегах. Мы можем на этом не экономить, не правда ли, Аннибале?

– Разумеется, – кивнул муж.

– И еще в Бад-Хофгаштайне больше хороших семей, – обрадовалась Луиза.

«Жаль, что сюда не провели трубы с водой из источника, – думал Теофраст. – Оба городка расположены в горах недалеко друг от друга. Но в Бад-Гаштайне есть постоянное ощущение высоты и больше чувство опасности. Правда, Бад-Хофгаштайн расположен лучше, в более широком месте долины. Поэтому он стал ее главным городом. Сюда из Италии привозят лучшие вина и фрукты, здесь стремятся жить богатые люди…»

– А что скажет наш доктор? – прервала его размышления маркиза.

– Я бы, ваше сиятельство, осмелился посоветовать вам все-таки Бад-Гаштайн. Это лучше для лечения. Там вы сможете принимать теплые ванны в любое время и со свежей природной водой.

– Знаешь, Луиза, в конце концов, нам с тобой пока еще нельзя долго гулять. И при этом я тебе всегда помогаю. А сюда мы сможем приезжать. Дорогая, давай послушаем нашего доктора! – согласился маркиз.

– Аннибале, там же на водах встречаются люди не нашего круга! Разве тебя это не смущает? – вздохнув, спросила жена.

– Нет! – решительно ответил муж. – Такие люди должны знать свое место, но я с ними вместе воевал и без них не смог бы обойтись. Мой отец сделал столько хорошего для Болоньи! Но он потерял поддержку горожан из-за того, что правил слишком своевольно. Наш доктор, наверное, не знает, откуда взялась наша фамилия Бентивольо?

– Да, ваше сиятельство, должен в этом признаться, – кивнул врач.

– Мы потомки Энцо, правителя Сардинии. Наш род ведет свое происхождение от незаконнорожденного сына этого короля и простой крестьянки Лючии. Ребенок получил свое имя из слов, которые король ей часто повторял: «Ben ti voglio».

– То есть «люблю тебя»?

– Да, или «желаю тебя». Я тоже часто говорю это тебе, Луиза. Так что не будем чванитьcя, моя милая, – добавил он, и жена не стала настаивать на своем.

– Между прочим, в Бад-Гаштайне на водах побывал покойный император Фридрих III! – заметил Теофраст.

– Несчастный Фридрих, ему ведь ампутировали ногу! – воскликнула Луиза.

– Да, достопочтенная маркиза, точнее часть ноги. Это была сложнейшая операция века, но он ее перенес. Всё же он прожил очень долго, а правил больше полувека, как никто другой, – добавил Теофраст. – Эти воды ему понравились. Источник многим помогает восстановить утраченную красоту и поправить здоровье. Но его надо правильно использовать.

После осмотра врач дал пациентам первые советы. Вместо шести недель он рекомендовал им провести на курорте только три: так лучше для здоровья. Но Теофраст учитывал и то, что обстановка вокруг была неспокойной. К изумлению гостей, ванну следовало принимать не дольше часа. Маркизе с ее больными суставами было назначена на курс дюжина ванн, а мужу поменьше. Аннибале мог проводить больше времени, гуляя в горах. Его беспокоили лишь несколько старых ран и повреждений кожи. Теофраст предложил маркизу, кроме источника, ванны с добавлением попеременно квасцов и серпентина, зеленого минерала. А его жене доктор посоветовал дополнительные ванны с травами, в том числе с мелиссой и ромашкой.

Мелисса была одной из любимых лекарственных трав Парацельса. «Из всех веществ, которые дает нам земля, мелисса – лучшее растение для сердца, – писал он в одном из своих сочинений. – Она обновляет все силы организма и побеждает подагру». Ванны с запахами сосны, лимонов и других фруктов, помимо целебных свойств, придавали коже прекрасный аромат. Это был один из «коньков» Теофраста, которым он славился в бане Рапля.

Доктор присутствовал при первом купании своих пациентов и несколько раз сопровождал их потом, когда они принимали ванны или совершали прогулки. Было трогательно видеть, как маркиз помогал своей жене и заботился о ней. «Позволю себе заметить, ваше сиятельство, редко увидишь такую дружную пару», – признался он Луизе. «О да, родители устроили нашу помолвку, когда мне было еще десять лет, – обрадовалась маркиза. – Мы столько прожили вместе, воспитали двух сыновей… Аннибале часто приходилось уезжать. Я так счастлива, когда он все время проводит со мной!»

Теофрасту несколько раз довелось беседовать с пациентами, когда они были в воде. Из источника в туннели поднимался пар, который согревал скалу и создавал в купальне целебный климат.

– Могу ли я осведомиться, достопочтенная маркиза, вы уже бывали раньше на термальных водах? – поинтересовался врач.

– Да, – ответила Луиза, – но давно. Мы были в Бадене, под Веной. Вы знаете этот курорт?

– Конечно.

– Нам очень понравилось! Поверхность воды украшена цветами, и можно поесть за плавающими столиками. Под сводами бассейна играет музыка, выступают певцы… Трубы и литавры дают сигнал к танцам. Ты помнишь, как мы с тобой танцевали? – обратилась маркиза к мужу.

– Да, спору нет! Там красивые девушки просят подать им «милостыню». Им бросают монеты – чтобы, забирая деньги, им пришлось откинуть одежду и показать свои прелести…

– Аннибале! – укоризненно воскликнула Луиза.

– Еще Петроний в Риме говорил: «Balnea, vinum, venus corrumpunt corpora nostra, sed vitam nostram faciunt balnea, vinum, venus»[7]7
  Бани, любовь и вино разрушают наше здоровье. И услаждают нам жизнь: бани, любовь и вино.


[Закрыть], – невозмутимо парировал Бентивольо.

– На том курорте, мой милый, нам было удобнее, чем здесь. Правда, у воды был противный запах, но мы привыкли, – обернулась к доктору маркиза.

– Да, ваше сиятельство, таково большинство горячих источников, – подтвердил Теофраст. – В Бадене серная вода. А вы заметили, что здесь вода совсем другая?

– Да, превосходная! – воскликнул маркиз. – Она совсем без цвета, вкуса и запаха. И при этом замечательно освежает! Какое наслаждение купаться, особенно утром!

– Тут воздух наполнен особым ароматом! – согласилась жена. – То, что я чувствую, не передать словами. Это какое-то особое состояние легкости и блаженства.

– Ты помнишь, Луиза? – обратился к ней муж. – Раньше на водах днем мы пили вино, пока не взбунтуется желудок. А Теофраст прописал нам диету… Знаешь, доктор, у нас на войне был такой случай. Один парень отличился в сражении, а потом его прихватил, как и других, кровавый понос. Врач предписывал всем кровопускание, запрещал вино и все острое. Нашему храбрецу становилось все хуже, и он уже приготовился умереть. Но вдруг ему ужасно захотелось съесть соленый огурец, и непременно сейчас же. Солдат добрался до кухни, вытащил из бочки два огурца, съел и дополз до постели. И, ты не поверишь, с этого дня он пошел на поправку. У нас тогда многие умирали, а я позволял себе выпить бокальчик хорошего вина и выжил. А не обойдусь ли я, доктор, без диеты?

– Ваш солдат не случайно пошел на поправку. У него организм был обезвожен, а соленое удерживает воду в организме, – объяснил Теофраст. – Бокал вина время от времени вы и сейчас можете себе позволить, достопочтенный маркиз. Но все-таки не стоит доводить ваш желудок до бунта.

– Я готова сидеть на диете, – cказала Луиза. – Мне так хотелось бы вернуть себе молодость! Некоторые дамы пьют для этого золотую тинктуру. И мужу это было бы полезно: говорят, она продлевает жизнь.

– Хорошо, ваше сиятельство, я приготовлю вам питьевое золото. Вы будете принимать его раз в неделю.

– Я слышала, тут поблизости добывают золото. В Бад-Хофгаштайне живут горнозаводчики. Ты с ними договоришься, Теофраст?

– Постараюсь, – промолвил, улыбаясь, доктор. Для этого нужно было ничтожное количество золота. Теофраст не считал, что оно необходимо гостям, но это было в моде. Золото – источник богатства и царь всех металлов. Оно не поддается старению и разрушению, а, значит, напиток из него должен даровать молодость, здоровье и силу. Поэтому золотой тинктуре приписывали чудодейственную способность исцелять от всех болезней. Особенно ее советовали применять при проказе, водянке, падучей болезни и при сердечной недостаточности. Теофраст иногда использовал ее при лечении параличей и обмороков. Рецепт приготовления питьевого золота слыл величайшим секретом.

«В правильной дозе тинктура гостям точно не повредит. Силою веры и волей можно излечить любую болезнь. Когда лечишь тело, нельзя забывать о душе больного, – думал Теофраст. – Если больной доверяет доктору, то чуть ли не любое вещество может стать лекарством. Лекарство и нож – не единственные орудия врача. Его слово порой действует не слабее. Если эти знатные люди обойдутся без дорогих лекарств, им потом нечего будет рассказывать в кругу приятелей и нечем гордиться».

– Ваше сиятельство, позвольте мне обратиться с просьбой, – cказал он маркизу. – Мне недостает для этого некоторых веществ. Я хочу посетить золотые рудники и поговорить с их владельцами. И не только здесь, но и в долине Рауриса. Туда можно за день добраться. Надеюсь, вы отпустите меня на несколько дней?

Это была правда, но не вся. После того как Теофраст в Шваце учился алхимии и горнорудному делу, ему всегда было любопытно побывать в таких местах. Шанс отпроситься подвернулся кстати.

– Да, у нас пока нет проблем. В добрый путь! – ответил маркиз.

* * *

В долине Гаштайна процветала добыча золота и серебра. В Зальцбургском епископстве была главная золотая кладовая немецкоязычных областей империи. В «золотом городке» Бад-Хофгаштайне стояла готическая церковь, строились дороги и создавалась почтовая служба. Большинством шахт здесь и в долине Рауриса владели несколько семей горнозаводчиков. Теофраст встретился с представителями двух ведущих семей Эразмом Вайтмозером и Мартином Цоттом. Последний пригласил доктора в свой великолепно обставленный трехэтажный дом с башнями, эркерами и арками. Хозяин дома предложил Теофрасту полюбоваться видом из окна. Разговор состоялся в большом сводчатом зале. Речь вначале шла о способах очистки золота и серебра от примесей.

– Мне знакомы рудники Тироля и Каринтии. Я изучаю профессиональные болезни шахтеров, чтобы научиться их лечить. Хотелось бы побывать и на ваших рудниках. Кроме того, если позволите, я хотел бы провести в лаборатории некоторые эксперименты с золотом, – cказал Теофраст.

– О ваших успехах в лечении мы наслышаны, – ответил Вайтмозер. – Мы заинтересованы в исследованиях, нужных для здоровья шахтеров. Я дам вам письма к моим горным мастерам. Они вам помогут и всё покажут.

– Я поступлю так же, – сказал Цотт и обратился к Теофрасту. – У меня тоже к вам просьба: сестре рекомендуют операцию. Вы не могли бы ее посмотреть?

– Рад буду помочь, – согласился Теофраст.

– А что вы хотите делать с золотом? – полюбопытствовал Вайтмозер.

– Получить Aurum chloratum flavum[8]8
  То есть золотохлористоводородную кислоту HAuCl₄. 4 H₂O.


[Закрыть]. Это самое устойчивое соединение золота. Его удобно хранить.

– Сколько же вам понадобится золота?

– Очень мало, хотя удобнее работать с большими количествами.

После того как Теофраст уточнил количество, Вайтмозер решил: «Мастер даст вам золота в два раза больше. Нам ваше вещество может пригодиться. Половину его оставьте в лаборатории, ладно?»

Теофраст получил письма и взялся за дело. Он начал поездку со штолен в толще горы Радхаусберг и установок для переработки золотоносной руды. Потом доктор осмотрел несколько рудников в долинах Гаштайна и Рауриса. Всего их было около тридцати, и там работали несколько тысяч шахтеров. В долинах были расположены дробильные машины, плавильные печи, кузницы, склады древесного угля, мастерские и поодаль шахтерские домики. Туннели в горах и огромные кучи отвалов руды и шлака поражали размахом работ.

Как шахтеры пробивают в горах такие длинные туннели? – изумлялся Теофраст. У них были лишь простейшие инструменты: зубило, молоток и кирка. Они использовали огонь – нагревали кусок скалы, а потом охлаждали его водой. Или воду – в щели загоняли клинья из лиственницы, обливали их водой и дерево набухало. В результате скала трескалась и куски ее отваливались.

Руду в мешках привозили на место переработки и измельчали. В штольнях и вокруг них сновали ослики с тележками. Рудокопы бегали с тяжелыми тачками. Машины с грохотом дробили руду. Водный поток с гор бил в лопасти огромного колеса и заставлял его вращаться. Зубья на валу колеса приводили в движение огромные каменные жернова, перемалывающие руду. Измельченную в порошок руду промывали потоком воды. Ее бросали лопатами в желоб рудокопы. Вода уносила легкую пустую породу. Оставалась руда, содержащая золото, серебро и другие металлы. Если в ней было мало серебра, то золото отделяли с помощью ртути. Для этого измельченную руду подавали в три чана, один за другим, заливали в них ртуть и перемешивали. Золото соединялось со ртутью в амальгаму.

Излишки ртути из амальгамы удаляли выдавливанием через влажную замшу. Ртуть проходила через поры замши. Эту жидкость использовали вновь, а твердый остаток подвергали перегонке. Ртуть отгонялась, и в перегонном аппарате оставалось золото, которое после очистки служило для чеканки монет.

Часто серебра в руде было намного больше, чем золота. Тогда при плавлении руды в доменных печах для отделения золота и серебра от других металлов добавляли свинец. Из сплава с благородными металлами свинец потом удаляли, превращая его в оксид. Серебро отделяли от золота, пользуясь их разными химическими свойствами. В печах полыхало пламя, там достигался немыслимый жар, выше 1000 градусов. Воздух в печи подавался огромными кожаными мехами. Иногда случались пожары.

Из одной тонны руды на руднике Цотта в Гаштайне добывали 28 г золота[9]9
  Добыча благородных металлов в горах Высокого Тауэрна достигла рекорда в 1557 году: 830 кг золота и 2723 кг серебра за год. На рудниках Гаштайна Йозеф Цотт в 1548 году получил из 4 тысяч тонн золотой руды 114 кг золота. А в XIX веке здесь из тонны руды получали только 7 г золота.


[Закрыть]. Веками позднее об этом можно было только мечтать: руды истощились, и золота получали в несколько раз меньше. Когда после осмотра плавильных печей Теофрасту показали в лаборатории шарики из золота, он понимал, чего это стоило.

Добыча золота всегда казалась чудом и обрастала легендами. Рассказывали, например, что как-то в шахтах был найден самородок золота весом в сто фунтов – благодаря добрым духам. В горах есть и злые духи, ворующие маленьких детей. Лучший из духов называет себя Капуцином. Его голос напоминает звук трескающегося льда – если его услышишь, то рядом найдется богатая золотая жила. Один шахтер переходил через холм, и ветер вдруг вырвал у него из рук буханку хлеба. Шахтер понял, что это Капуцин притворился ветром, и бросил ему вслед вторую буханку: «Бери, мне не жаль!» Капуцин наградил его за щедрость – шахтер нашел самородок и разбогател.