Текст книги "Стратегия Второй мировой. Восточный фронт"

Кайманов воевал до Победы. За мужество и героизм он был награжден многими боевыми наградами, в том числе и четырьмя орденами Красного Знамени. После войны полковник Кайманов продолжал службу в погранвойсках. Умер он в 1972 году.

ВАСИЛИЙ ИЛЬИЧ УТИН

В ноябре 1941 года 95-й пограничный полк занял оборонительный рубеж в районе Дебальцево на Донбассе. И рано утром начался первый бой. Два батальона гитлеровцев атаковали правый фланг позиции, вчера только занятой пограничниками. У немцев был как минимум тройной перевес в живой силе. Но пограничники легко отбросили врага.

Вторая атака – немцев еще больше. И вновь они отступили под жестким градом пуль. Затем третья атака… Затем был второй день сплошного неравного боя, третий, четвертый. Пограничники получили приказ выбить неприятеля с высоты, важной в тактическом отношении. Замполитрук Василий Утин повел людей в атаку. Немцы бежали с высоты, которая доминировала над окрестностью.

Собрав в ударный кулак два полка, захватчики после мощной артподготовки бросились в бой – отступили. Еще раз попытались вырвать важную высоту – отступили. Василий Утин в штыковой контратаке отбил третью атаку врага. А затем взял в руки снайперскую винтовку и «срезал» двух немецких офицеров.

Вечером его послали с группой солдат в разведку в большое село, где сосредоточились немцы. Замполитрук увидел в хате на окраине села много немцев, понял, что хозяев в доме нет, и метнул в окно одну за одной две гранаты. Резкие взрывы, дикие крики, полуголые немцы выскакивают из хаты под огонь автомата Утина.

Из соседней хаты выбегают немцы. Пограничник не заметил их вовремя, а тут еще пора пришла перезарядить автомат. Вдруг он услышал рядом надменный голос:

– Рус, руки вверх!

И моментальное решение – прикладом в челюсть Утин уложил офицера, ударил ногой в пах солдата, сменил диск и продолжил отстрел. Советские разведчики в это время вели бой в центре села.

Выполнив задание, Василий Утин повел людей к линии фронта. Путь им преградили вражеские пулеметчики, занявшие удобную позицию в большом овине. Замполитрук обошел врага с тыла, уничтожил несколько пулеметчиков. Один немец остался в живых. Он поднял руки и крикнул самые желанные для советского человека слова:

– Гитлер капут!

Капут так капут.

Утром немцы попытались отомстить русским за неудачу в селе. Бой шел накатами. Сначала рота нацистов бросилась в атаку, но остановилась перед позициями русских и открыла бешеный огонь из автоматов, пулеметов и минометов. В таких случаях у русских есть только одно средство: порыв – штыковая – победа.

Василий Ильич Утин (1918–1941)

Василий Утин поднял солдат в контратаку. Немцы отступили и открыли по позициям противника огонь из пулемета, готовя со свежими силами новую атаку. Замполитрук обошел пулеметное гнездо с фланга, накрыл его двумя гранатами, уничтожив пятнадцать солдат противника. И немцы отступили.

В тот день была еще одна атака немцев – результат тот же: большие потери и отступление.

В тот же день Василий Утин прикрыл огнем с фланга атаку соратников, захвативших еще одну важную высоту.

В тот же день он меткой стрельбой два часа держал в напряжении противника, предоставив возможность своим занять новый рубеж. Он получил легкое ранение, остался в строю. Немцы открыли по пулеметчику минометный огонь. Василию Утину оторвало миной руку. Его пулемет замолчал. Но сердце великого бойца еще билось.

Немцы бросились в атаку. Василий Утин, обливаясь кровью, поднял уцелевшей рукой автомат, встал во весь рост и, полуобернувшись, крикнул своим:

– Вперед! За Родину!

Красноармейцы подхватили порыв героя, ринулись на врага.

Василий Утин бежал впереди. Немцы, уже ни на что в этом бою не надеясь, стреляли, стреляли, и попал кто-то из них в сердце замполитрука. Он остановился, припал, уже мертвый, коленом к земле и рухнул на родную землю.

Советское правительство присвоило Василию Ильичу Утину звание Героя Советского Союза посмертно. Его именем была названа пограничная застава. Молодые воины считали за честь служить на «Заставе Утина». Проходя мимо бюста Героя Советского Союза, пограничники (и рядовые, и офицеры, а то и генералы) обязательно говорили ему беззвучное, но чистосердечное: «Спасибо, Василий Ильич!»

Это солдатское «спасибо!» дороже всех наград. За это молчаливое «спасибо!» соотечественников сражались, не щадя своей жизни, герои Великой Отечественной войны.

Глава 2. «Быть или не быть», или Битва под Москвой. «Большой ветер»

«Тайфун» – так назвали гитлеровские стратеги операцию по захвату Москвы. 16 сентября командование группы армий «Центр» направило в войска директиву о подготовке крупного и во многом решающего наступления.

Слово «тайфун» произошло от китайских слов «тай» и «фын», что в переводе на русский язык означает «большой ветер», дикой силы ураган. Ливни, грозы, страшной силы ветер несутся вперемежку, уничтожают леса, пашни, селения, города, предприятия, губят людей. Трудно привыкнуть к тайфунам, но можно. Живут люди в этих краях, приспосабливаются к дикому нраву Природы.

950 боевых самолетов, 1700 танков, 19 450 орудий и минометов, 77 дивизий, из них 14 танковых и 8 моторизованных, сосредоточили гитлеровцы на московском направлении к началу октября. То действительно был запланированный и хорошо подготовленный тайфун для Москвы. Одновременно гитлеровские стратеги разработали операции по захвату Ленинграда, Донбасса, Крыма, по блокированию Кавказского побережья, что должно было, по мнению Гитлера, поторопить Турцию со вступлением в войну против СССР.

Общая линия советско-германского фронта напряглась до предела. Но положение дел на Московском направлении, в начавшейся Московской битве приковывало взоры всех: выстоит Москва или нет?

Мы уверены в том, что в случае захвата Москвы немцами Великая Отечественная война не закончилась бы, и в конце концов ее выиграл бы Советский Союз. Но заплатил бы он за Победу еще большую цену, а этосказалось бы на послевоенном устройстве земного шара, на раскладе политических сил на планете и в конечном итоге – на жизни сотен миллионов граждан СССР и других государств.

Вот почему эту главу вполне можно было назвать «Жить или не жить».

30 сентября немцы «раздули ветер» своего «Тайфуна». 2-я танковая группа группы армий «Юг» нанесла мощный удар по левому крылу Брянского фронта в районе Шостки. А 2 октября группа армий «Центр» обрушилась на Западный и Резервный фронты.

Немцы имели огромный перевес в живой силе и технике. 6 октября немцы подошли к Вязьме с севера. В это же время они прорвали оборону 43-й армии, взяли Спас-Деменск, Юхнов и охватили вяземскую группировку с юга.

Контрудар Западного фронта с целью не дать немцам окружить здесь советские войска успеха не имел из-за слишком малого количества резервов. Отвести войска на Ржевско-Вяземский оборонительный рубеж не удалось. Танковые дивизии противника соединились под окруженной Вязьмой. В кольце оказались две армии Западного, две армии Резервного фронтов и пять дивизий народного ополчения.

«Тайфун» усиливался с каждым днем. Гитлеровские генералы бросали в бой все новые и новые силы, не замечая, как нарастает с каждым их шагом к Москве сопротивление советских войск, как упорно сражаются окруженные под Вязьмой соединения.

Бои там были тяжелые. Но немецкие полководцы верили в то, что они «дожмут» врага, и вспоминали слова Гитлера, сказанные 2 октября: «Создана, наконец, предпосылка к последнему огромному удару, который еще до наступления зимы должен привести к уничтожению врага. Все приготовления, насколько это возможно для человеческих усилий, уже окончены. <…> Мы можем теперь нанести врагу смертельный удар».

Немцы действительно сделали все возможное и даже невозможное, чтобы взять советскую столицу, сокрушить великим ураганом СССР.

Баррикады на окраине Тулы

3 октября немцы вышли в тыл 13-й армии Брянского фронта и направились к Туле. Кузницу русского оружия, город Тулу, с ее военными заводами сдавать немцам было нельзя. Городской комитет обороны во главе с командующим 50-й армией генералом А. Н. Ермаковым организовал жителей на защиту Тулы. Были созданы 79 истребительных батальонов и Тульский рабочий полк. Вместе с бойцами Красной армии туляки выдержали осаду, помогли фронту.

5 октября ГКО (Государственный комитет обороны) принял специальное постановление о мерах по защите Москвы, сосредоточив главные усилия на Можайской линии обороны. Сюда в течение недели подошли 14 стрелковых дивизий, 16 танковых бригад, 40 с лишним артиллерийских полков.

10 октября Г. К. Жукова назначили командующим Западным фронтом.

14 октября фашисты взяли Калинин.

Бои развернулись на подступах к Москве. Немцы упорно, километр за километром, завоевывали себе в Подмосковье «жизненное пространство». Они безгранично верили фюреру. Они верили Гитлеру: возьмешь Москву и будешь жить счастливо, после войны ты получишь все, что захочешь.

Середина октября была самой трудной для москвичей. Они работали на войну, не жалея себя. В городе и области создавались формирования народного ополчения, на подступах к столице строились оборонительные сооружения, заводы перепрофилировались на выпуск военной продукции. Организованно шла эвакуация предприятий и государственных учреждений. Сбоев и паники не было.

И вдруг 16 октября произошел крупный сбой. На улицах города, ведущих к востоку, рано утром появилось много машин, телег и людей. Москвичи бежали из города. Кто-то пустил слух, будто Ставка решила сдать столицу, и нестойкие москвичи поверили! Они бежали из города, не понимая, что бежать некуда. Появилась немецкая авиация. Нацисты радовались, видя панику на окраинах. Как в подобных случаях нужно поступать руководителям? Все верно: нужно любыми средствами, даже суровыми, жесткими мерами пресечь панику, сбить с людских душ липкий страх, успокоить их и организовать. Милиция и воинские части справились с этой бедой в течение нескольких дней.

16 октября немецкие мотоциклисты прорвались к городу, один из них взлетел на мощном «Харлее» на Химкинский мост и, изрешеченный пулеметной очередью, завалился. Его соратники остановили мотоциклы, залегли или кинулись в воду канала Москва – Волга. Холоднаявода здесь в октябре! Многие немецкие мотоциклисты тут же захлебнулись, кого-то достали пули, лежащих на мосту тоже перестреляли, как куропаток. И стоило ли любителям быстрой мотоциклетной езды и осенних ныряний так много времени потратить на дорогу, чтобы здесь, на Химкинском мосту, получить пулю в лоб или захлебнуться в холодной воде канала Москва – Волга? В Москву им захотелось! Вот и получили они здесь вместо лихих удовольствий по девять граммов в грудь.

Через несколько дней москвичи увидели в кинохронике убитого немецкого мотоциклиста на Химкинском мосту и услышали твердый голос диктора: «Этот гитлеровец был ближе всех к Москве…» И москвичи поняли: других не будет.

Немцы еще давили. Сил у них пока еще хватало. И много гибло советских солдат! Они совершали запредельное для человека, запредельное. 4 октября в берлинском Дворце спорта на митинге Гитлер крикнул, артистично вскинув руку:

– Уже сорок восемь часов ведется на восточном фронте новая гигантская операция. Она приведет к окончательному уничтожению врага на Востоке… Этот противник разгромлен, и больше он никогда не поднимется.

Немцы ошалели от счастья. Газеты пестрели боевыми заголовками. Гитлер обещал японскому послу, что Москва падет 12 октября.

Не пала. Падали на родную землю советские солдаты, бросаясь, почти безоружные (было такое, было), на танки. Падали, срываясь с неба после таранов, летчики. Падали на русскую землю, в скопление вражеской техники, советские самолеты. Падали рядовые, офицеры, генералы. Но Москва не пала.

Немцы, однако, еще ни о чем не догадывались. Разве что честный генерал Гальдер отметил в дневнике: «Потери русских значительно меньше наших потерь». Он еще не хотел признаваться самому себе, что это плохой знак. 11 октября танки генерала Лелюшенко стремительной контратакой выбили противника из Мценска, восстановили линию фронта по реке Зуше. Могли бы немцы почувствовать неладное после того боя? Могли бы, но не почувствовали, хотя тот же Гальдер так вспоминал: «В бой было брошено большое количество русских танков „Т-34“, причинивших большие потери нашим танкам. Превосходство материальной части наших танковых сил, имевшее место до сих пор, было отныне потеряно и теперь перешло к противнику. Тем самым исчезли перспективы на быстрый и непрерывный успех».

Это тоже был знак: советский «Т-34»! И знаковым было «прозрение» Гальдера. И то, и другое, и, главное, нарастающее сопротивление советских войск немцы «не заметили». Бросая в котел сражения новые силы, не обращая внимания на потери, на утомление солдат и офицеров, они 18 октября взяли Можайск.

«Отсюда до Кремля 84 километра, – записал ведущий журнал боевых действий группы Гепнера. – Цель наступления так близка и в то же время недостижимо далека».

Все больше немецких офицеров предчувствовали беду, но сознаваться себе в этом они не хотели. А тем более – говорить об этом открыто.

Иностранные наблюдатели с восхищением говорили о сопротивлении защитников Москвы и жителей советской столицы.

И Гитлер неистовствовал, направив фон Боку директиву: «Город должен быть окружен так, чтобы ни один русский солдат, ни один житель – будь то мужчина, женщина или ребенок, – не мог покинуть его… Произведены необходимые приготовления, чтобы Москва и ее окрестности с помощью огромных сооружений были затоплены водой. Там, где стоит сегодня Москва, должно возникнуть огромное море, которое навсегда скроет от цивилизованного мира столицу русского народа».

20 октября Москва и близлежащие районы перешли на осадное положение, было обнародовано постановление ГКО о введении режима ограниченного движения транспорта и отдельных граждан по специальным пропускам.

Строительство баррикады на перекрестке улицы Балчуг и Лубочного переулка в Москве. Октябрь 1941 года

21 октября в городе началось возведение огневых точек и баррикад. Хорошо продуманная система городской обороны в условиях уличных боев состояла из трех кольцевых рубежей. Первый проходил по границе города вдоль кольцевой железной дороги. Второй оборудовали по Садовому кольцу. Третий – по Бульварному (кольцо «А») и по Москве-реке с южной стороны.

Москва – это «город-солнце» с ярко выраженной «планетарной», чем-то напоминающей Солнечную систему, или «атомарной» планировкой, исторически сложившейся. И план уличных сражений исходил из этого. На ближних подступах и в черте города сооружались противотанковые рвы, эскарпы, контрэскарпы, надолбы, мины, ежи, завалы. Неподалеку от них стояли артиллерия, станковые пулеметы. На чердаках, в квартирах, подвалах оборудовались огневые точки.

Общая длина противотанковых сооружений равнялась 113 километрам. На оборонительных рубежах установили 24 тысячи «ежей», 1,4 тысячи огневых точек.

Передав полевые войска фронту, руководство Московского военного округа и города провело огромную работу по созданию коммунистических и рабочих батальонов, истребительных батальонов. В Москве сформировали несколько стрелковых дивизий, воевавших на разных фронтах. В октябре число дивизий увеличилось на четыре. Они заняли следующие позиции:

2-я Московская стрелковая дивизия обороняла линию Поклонная гора, Потылиха, Ленинские горы, Калужская застава. 24 октября она приняла боевое крещение.

3-я Московская коммунистическая стрелковая дивизия стояла на линии Ростокино, Лихоборы, Химки, Щукино.

4-я Московская стрелковая дивизия защищала Москву со стороны Хорошево, Фили, Кунцево, Сетунь, Татарово, Харитоново, Троице-Голенищево.

5-я Московская стрелковая дивизия стояла на участке Киевский вокзал, Очаково, Переделкино, Черемушки, Деревлево, Теплый стан, Городище.

До войны в городе проживало 4,5 миллиона человек. В Красную армию ушли 1,1 миллиона человек, в эвакуации находились 1,5 миллиона человек. Большинство оставшихся в столице работало на оборонных предприятиях. Из них-то и формировались отряды самообороны, а также боевые дружины для охраны предприятий.

Бойцы 3-й Московской дивизии народного ополчения на занятиях по приемам штыкового боя

А немцы все ближе подбирались к Москве. И все медленнее.

И в конце октября Калининский фронт заставил немцев остановиться и перейти к обороне на линии Торжок, Калинин. Армия генерала Штрауса и танковая группа Рейнгардта не выполнила приказ наступать севернее Москвы и в тыл Северо-Западному фронту, оборонявшему подступы к Ленинграду.

И Западный фронт остановил немцев у Волоколамска. Хотя армия К. К. Рокоссовского и не удержала город, но так измотала немцев, что дальше они не двинулись.

И на юге, в районе Тулы, как мы уже говорили, немцев на Москву не пустили. Они, измотанные до предела, остановились на рубеже Тургиново, Волоколамск, Дорохово, Наро-Фоминск, Алексин, Тула.

А тут еще русская зима явилась. Хорошая помощница русских людей! Это она изрядно пощипала шведское войско Карла Великого в 1708–1709 годах. Это она поморозила носы, да руки-ноги, да кое-что еще французам Наполеона. Это она явилась, раскрасавица, в конце октября 1941 года и слегка покапала мокрым снежком и холодным ветром, освежила опьяневших немецких солдат. И затем и лужи она стала прихорашивать первым колким утренним ледком. А то и снегом землю припорашивала. А то и вьюжные песни пела немцам по ночам. Какая же умная, какая же она красивая – русская зима!

Она рассупонила изрытое техникой войны русское бездорожье, да повсюду хлябь развела непролазную, да щеки подрумянила сибирякам, которые наплывали «да с восточной стороны» к Москве. Ух, силища копилась русская, ух, и могучие воины собирались в кулак Ставкой!

Немцам почему-то русская зима, еще не начавшаяся, сразу не понравилась. Они так на нее обиделись, что до сих пор простить ей не могут поражения в Московской битве, называя красавицу «Генералом Зимой», главным, мол, фактором их проигрыша под Москвой, под Сталинградом, под Ленинградом и вообще во всей войне.

Но и в этом случае немцев понять можно. Им же оправдаться нужно перед согражданами да себя восхвалить, да силу и дух, и волю советского солдата принизить. Мол, если бы не зима, то мы бы русским дали, мы бы их за Можай загнали. За Можайск они, положим, русских отогнали, да победить не смогли.

И не зима тут виновата, господа нацисты, не зима! Вы что, на Луне родились и всю жизнь там прожили? Вы не знали, куда идете с мечом да с «Майн кампф»? Вы фюрера слушали, верили ему во всем, а сами-то вы думали хоть немного, что «блицкригом» можно только по Европам бегать, теплым к тому же! Вы пошли войной на СССР в конце жаркого июня – а почему не в конце апреля, не в середине мая хотя бы? Ваши хваленые, холеные генералы учились в лучших военных заведениях Западной Европы. Они обязаны были знать историю военных походов в Восточную Европу всех предшественников.

А вы пошли в Восточную Европу на прогулку, позабыв в угаре митингов и сборищ, что сам Гитлер, мечтая о блицкриге, намекал на то, что война может затянуться на 10–12 (!) лет. Вы забыли об этом? Или нет? И в том и в другом случае вы совершили преступление против собственных солдат и офицеров, которые честно сражались за ваши идеи и гибли сотнями тысяч, миллионами. Немецкий народ такой же отходчивый, как и другой великий народ, и не злопамятлив. Он вам все простил. А зря.

Утром 7 ноября в Москве объявилась колючая февральская пурга, выпал снег. В народе заговорили о суровой зиме. Немцев в Москве не ждали, хотя на боевых позициях Красной армии появились прилетевшие с воздуха листовки, в которых немцы клятвенно обещали провести в этот день парад своих войск на Красной площади. В Москве ждали парад войск Красной армии!

И он состоялся. Солдаты и офицеры готовились к нему 10 дней. И утром, 7 ноября, на Красной площади стояли строгими прямоугольниками батальоны. На трибунах у Мавзолея Ленина робко переминались с ноги на ногу (ветер гонял холод по главной площади страны) москвичи, ждали. На трибуне Мавзолея появился Сталин, руководители ВКП(б), военачальники.

И. В. Сталин выступил с речью. Он умел говорить просто и сильно. Его слова пронизали души присутствующих. Мощное «ура!», грохот салюта, «Интернационал» в исполнении сводного оркестра и торжественный марш войск потрясли не только тех, кому посчастливилось быть участником этого решительного шага советского руководителя, но и иностранцев.

О параде войск Красной армии на Красной площади узнал весь мир, и советские люди узнали об этом, взбодрились, и немцы узнали о параде, озлились и, в спешном порядке перебросив войска и боевую технику под Москву, двинулись 15 ноября на штурм советской столицы. Тяжелым был октябрь для Москвы – еще тяжелее ноябрь.

«Генеральное» наступление нацистов началось с мощной артиллерийской канонады и авиационных бомбежек. Над позициями советских войск стоял такой грохот, что люди глохли. Фон Бок послал в атаку 300 танков в направлении Клин – Дмитров.

Парад 7 ноября 1941 года в Москве

Всего три дивизии 30-й армии держали здесь оборону. Дивизия полковника П. Г. Чанчибадзе сдержала удар, но противник обошел ее с флангов. Комдив спокойно разработал операцию прорыва и мастерски осуществил ее, опередил немцев и вновь встал у них на пути. 20 ноября 30-ю армию возглавил генерал Д. Д. Лелюшенко. Он уже заявил о себе как о грамотном военачальнике, он еще скажет веское слово в Московской битве, в войне.

Танковая группа во главе с «непобедимым» Гепнером сутками позже перешла в наступление на направлении Волоколамск – Истра. Здесь удар немцев приняла 316-я дивизия генерала Панфилова и полк курсантов училища имени Верховного Совета РСФСР.

Ранние морозы (и почему немцы обижаются на них?) помогли захватчикам. Их танки легко и быстро преодолевали поля, лужи, болотца вне дорог, охватывали противника с флангов. Артиллерия и авиация бомбила позиции русских. «Генеральное» наступление некоторое время развивалось по планам агрессоров.

Но в первый же день наступления группу Гепнера остановил у разъезда Дубосеково взвод солдат во главе с политруком В. Г. Клочковым. Первая схватка с танками продолжалась более двух часов. Немцы потеряли четырнадцать машин, отошли. Они не могли поверить, что их остановили люди, вооруженные только гранатами и бутылками с горючей смесью! Такого быть не могло. Такое никто не мог объяснить.

Взвод состоял из солдат, специально обученных для борьбы против танков. Страна не могла дать истребителям танков в нужном количестве противотанковые ружья. Но танки нужно было уничтожать, и солдаты учились воевать против бронированных монстров врукопашную. И они подбивали или поджигали танки!

Вторую атаку немцы организовали лучше: танки надвигались на позицию Василия Клочкова в сопровождении автоматчиков. Но и на этот раз захватчикине прошли. 28 солдат во главе с Василием Клочковым подбили за 4 часа неравного боя 18 танков, уничтожили несколько десятков нацистов, и почти все советские воины погибли. Чудом уцелели несколько человек.

Через два дня такой же бой выдержал у деревни Строково саперный взвод младшего лейтенанта П. И. Фирстова.

Много было подвигов в те дни. Никакого многотомника не хватит, чтобы описать их. Но нам хочется процитировать слова немцев, участников тех боев. До какого-то времени они и в дневниках, и в письмах на родину не проявляли неуверенности. И вдруг она появилась. А потом появился и страх, и панический ужас.

Запись в дневнике немецкого лейтенанта Ф. Брадберга: «…Наро-Фоминск. 5 декабря. Сколько мы за это время пережили. Мы были уже далеко, а 3 декабря снова вернулись на исходные позиции. Многие товарищи погибли… Со всех сторон нас обстреливали русские. Мы шли мимо трупов убитых товарищей. В одном месте на маленьком пространстве почти один на другом лежали 25 трупов наших солдат».

Из письма рядового Адольфа Фортгеймера от 6 декабря: «…Дорогая жена! Здесь ад, русские не хотят уходить из Москвы. Они начали наступление, и каждый час приносит страшные вести. Холодно так, что стынет душа. Вечерами нельзя выйти на улицу, убьют… Перестань мне писать о шелке и резиновых ботинках, которые я должен был привезти тебе из Москвы. Пойми – я погибаю…»

Сдающиеся в плен немецкие солдаты

Немцы рвались к Москве до 4 декабря, но уже 23 ноября Гальдер записал в дневнике: «Таких сухопутных войск, какими мы располагали к июню 1941 года, мы уже никогда иметь не будем». Это сказано не сгоряча. Это чувствовали многие немецкие генералы. Гальдер еще не знал, что ровно через неделю советские войска устроят немцам «контрблиц» северо-западнее Ростова-на-Дону и 30 ноября выбьют захватчиков из города. Он не знал, что Москва изготовилась к уличным боям, в которыхнемцы понесли бы колоссальные потери…Гальдер догадывался лишь о том, что немцы под Москвой выдохлись, что наступать они больше не в состоянии.

Московская оборонительная операция, начавшаяся 30 сентября, завершилась 5 декабря. И в тот же день началась Московская наступательная операция, которая продолжалась до 20 апреля 1942 года. Советские войска нанесли тяжелое поражение группе армий «Центр» и отбросили фашистов на 150–400 километров на запад.

КАК ОСВОИТЬ РУССКОЕ ПРОСТРАНСТВО

Из стенографической записи высказываний Гитлера о завоевательных планах Германии, 8–9 сентября 1941 года

«…Когда мы будем осваивать русское пространство, то „имперские крестьяне“ должны будут жить в селениях выдающейся красоты. Немецкие административные и прочие учреждения должны размещаться в прекрасных зданиях, а губернаторы – во дворцах. Вокруг учреждений будет построено все то, что необходимо для жизни. А вокруг каждого города, в радиусе 30–40 км, будут кольцом располагаться красивые деревни, соединенные первоклассными дорогами. Все, что лежит за пределами этого кольца, – иной мир, где мы разрешим русским жить, как они хотят. Лишь бы мы господствовали над ними. В случае какой-то революции нам будет достаточно сбросить на их города пару-другую бомб – и вопрос решен…

Колонии – владения сомнительного достоинства. А эта земля всегда будет нашей. Европа – понятие не географическое, а обусловленное расовыми факторами.

…Уж если какая-то нация имеет право на выселение чужих народов с насиженных мест, то это прежде всего мы, потому что мы неоднократно выселяли со своей территории людей. Из одной только Восточной Пруссии было выселено 800 000 человек. А насколько немцы сентиментальны, видно хотя бы из того. что нам казалось страшной жестокостью освободить свою землю от 600 000 евреев, между тем как эвакуацию наших собственных людей мы покорно восприняли как должное…»

МОСКВА НЕ ИМЕЕТ ПРАВА НА КАПИТУЛЯЦИЮ

Указание главного командования сухопутных войск Германии о порядке захвата Москвы и обращении с ее населением от 12 октября 1941 года

Группе армий «Центр» Верховное главнокомандование приказало:

«Фюрер вновь решил, что капитуляция Москвы не должна быть принята, даже если она будет предложена противником. Моральное обоснование этого мероприятия совершенно ясно в глазах всего мира. Так же, как и в Киеве, для наших войск могут возникнуть чрезвычайные опасности от мин замедленного действия. Поэтому необходимо считаться в еще большей степени с аналогичным положением в Москве и Ленинграде. То, что Ленинград заминирован и будет защищаться до последнего бойца, объявлено по русскому радио.

Необходимо иметь в виду серьезную опасность эпидемий. Поэтому ни один немецкий солдат не должен вступать в эти города. Всякий, кто попытается оставить город и пройти через наши позиции, должен быть обстрелян и отогнан обратно. Небольшие незакрытые проходы, предоставляющие возможность для массового ухода населения во внутреннюю Россию, можно лишь приветствовать. И для других городов должно действовать правило, что до захвата их следует громить артиллерийским обстрелом и воздушными налетами, а население обращать в бегство.

Совершенно безответственным было бы рисковать жизнью немецких солдат для спасения русских городов от пожаров или кормить их население за счет Германии.

Чем больше населения советских городов устремится во внутреннюю Россию, тем сильнее увеличится хаос в России и тем легче будет управлять оккупированными восточными районами и использовать их.

Это указание фюрера должно быть доведено до сведения всех командиров».

ИТОГИ БИТВЫ ПОД МОСКВОЙ

1. Это была первая крупнейшая стратегическая победа над вермахтом во Второй мировой войне.

2. Народы земного шара и особенно народы СССР взбодрились: нацистов можно побеждать.

3. В оккупированных Германией государствах окрепло, стало набирать силу антифашистское сопротивление.

4. Руководители великих держав поняли, какую силищу представляет Советский Союз, и это тут же сказалось на тональности дипломатических отношений СССР со всеми странами планеты.

5. Немецкие лидеры во главе с Гитлером занервничали, что, в частности, выразилось в кадровой лихорадке в вермахте.

6. Советский народ, окрыленный выдающейся победой, обрел уверенность. Четче и слаженней заработали предприятия. Набирало разрушительную для немцев энергию партизанское движение.

7. Немецкие стратеги, забыв о «плане Барбаросса», судорожно искали пути для очередного удара по Восточной Европе.

8. Перед советскими полководцами стояла аналогичная задача, хотя и слегка видоизмененная: им нужно было срочно овладеть всеми секретами ведения крупномасштабных наступательных операций с обхватами войск противника, с пленением крупных соединений. Пока немцы делали это лучше…

9. Военные итоги. В наступлении Красной армии, которое в начале января 1942 года развернулось от Ладожского озера до Черного моря, было задействовано десять фронтов. Наступление продолжалось до середины, на некоторых фронтах – до конца апреля. На самом важном, западном направлении войска Северо-Западного, Камышинского, Западного и Брянского фронтов отбросили противника на запад на 100–150 километров, но до конца не выполнили поставленную задачу полного разгрома группы армий «Центр». В районе Вязьмы немцам удалось остановить наступление Красной армии.

На завершающем этапе Битвы под Москвой, с 1 января по 30 марта, захватчики потеряли более 333 тысяч человек. Чтобы не дать русским уничтожить группу армий «Центр», Гитлер отправил на Восточный фронт дополнительно 12 дивизий. Это помогло. Но следует отметить и стойкость, упорство, профессиональную выучку солдат и офицеров группы армий «Центр».

В ходе общего наступления советские войска освободили Московскую, Тульскую и Рязанскую, частично Ленинградскую, Калининскую, Смоленскую, Орловскую, Курскую, Харьковскую и Сталинскую (Донецкую) области, а также Керченский пролив и более 60 городов.