Текст книги "Стратегия Второй мировой. Восточный фронт"

Часть 2
Вторая попытка. Весна 1942 – зима 1943

Глава 3. От Крыма до победы под Сталинградом

ОБОРОНА СЕВАСТОПОЛЯ. БАТАРЕЯ – ОГОНЬ!

30 октября 1941 года заместителю командующего Черноморским флотом по обороне контр-адмиралу Г. В. Жукову доложили о движении немецких частей от Сак в сторону Альмы. Г. В. Жуков приказал открыть огонь по противнику батарее береговой обороны № 54. Она находилась в сорока километрах севернее Севастополя, неподалеку от деревни Николаевка. Командовал батареей № 54 лейтенант И. И. Заика.

Не успел он получить приказ, как в небе появились немецкие самолеты, и сотни бомб полетели на батарею. Но артиллеристам нельзя было даже думать об укрытии: танки противника шли на них, изрыгая из стволов смертоносные снаряды. За танками шла пехота. «Батарея, огонь!» – скомандовал лейтенант Заика, и начался первый бой героической обороны Севастополя.

Немцы накатывались на батарею стальными волнами. Артиллеристы били по врагу из пушек, пулеметов, автоматов и винтовок, не обращая внимание на рев бомбардировщиков, на грохот взрывов, на потери. А потери были большие! В полдень 2 ноября немцы вывели из строя три орудия батареи И. И. Заики, убили или ранили многих советских солдат.

На помощь мужчинам пришли женщины: жены И. И. Заики, старшины Зарицкого и рядового Портова. Они взяли оружие и открыли по врагу огонь.

Еще три часа и сорок минут держалась батарея. Затем лейтенант Заика отправил начальству сообщение: «Противник прорвался на позицию батареи. Связь кончаю». Он собрал оставшихся в живых подчиненных, дерзкой контратакой вырвался из окружения и вскоре оказался в партизанах, совершив много подвигов во славу Отечества.

30 октября в Севастопольском гарнизоне было около 12 тысяч солдат и офицеров. 2 ноября – уже 22 300 бойцов. Это стало возможным благодаря стойкости и отваге таких людей, как лейтенант И. И. Заика.

ГОРОД-ВОИН

Защитники Севастополя отбили октябрьско-ноябрьский затяжной штурм. Наступило военное затишье, но продолжалось оно недолго. Вскоре немцы начали решительное наступление. Комитет обороны собрал руководителей районов, директоров предприятий, секретарей парторганизаций.

На совещании говорилось о том, что нужно срочно увеличить производство оружия и боеприпасов, организовать ремонт боевой техники, построить дополнительные укрепления. Совещание приняло решение «все население города считать мобилизованным».

Тут же была создана группа ремонтных бригад, и лучшие оружейники стали выезжать на позиции, устраняя на месте повреждения орудий и минометов. На непрерывную работу перешли военные предприятия. Специалистов не хватало, многие из них попали в армию. Работали за двоих, а то и за троих. Многих специалистов перевели на казарменное положение в убежищах. Они выполняли по двести процентов нормы, затем по триста, четыреста и даже по пятьсот процентов. Люди работали до изнеможения.

Конечно, предприятия Севастополя физически не могли удовлетворить потребность армии в самом необходимом. Но, например, спецкомбинат в начале декабря производил 200 ручных гранат в сутки, а в конце месяца довел уже до 1000 гранат.

Севастополь. Сбитый над городом немецкий бомбардировщик. Бухта Стрелецкая. 1941 год

ЗАТИШЬЕ

Взять город в декабре немцы не смогли. В первые месяцы 1942 года они несколько умерили пыл, но напряжение от этого не снизилось. Скорее наоборот. Позиционная война! Кто читал книги о Первой мировой войне, тот хорошо представляет себе, как сложно психологически воевать, активно не воюя, когда линии окопов врага находятся от твоего окопа на расстоянии двух-трех перебежек. Железные нервы нужно иметь, а лучше стальные, чтобы выдержать это испытание: враг в любую минуту может выстрелить из снайперской винтовки, грохнуть снарядом или бахнуть миной, а то и устроить тебе проверку на бдительность, послав своих солдат в бой.

Постоянное нервное напряжение. Постоянное ожидание подвоха от немцев.

Бойцы морской пехоты сражаются на улицах Севастополя. Май 1942 года

Но и это испытание защитники выдержали.

УНИЧТОЖИТЬ СЕВАСТОПОЛЬ

К концу мая 1942 года немцы озверели. Бомбардировщики генерала Рихтгофена ежедневно подлетали к городу и, пользуясь отсутствием у красноармейцев и краснофлотцев авиации и в достаточном количестве зенитных орудий, уничтожали улицы, дома, парки, площади города. К 5 июня они разрушили более 4 тысяч зданий и сильно повредили 3 тысячи зданий. В эти дни погибло более 800 мирных граждан, в том числе стариков, женщин и детей.

Но как ни старались агрессоры, а уничтожить Севастополь им не удалось! Они не могли уничтожить землю Севастополя. Она спасала своих жителей. И они не оставались в долгу. Они выходили на работу и ежедневно отправляли на фронт гранаты и мины, минометы и хлеб, чистое белье. Немцы разбрасывали по уничтоженному городу листовки, в которых утверждалось, будто города уже и не существует вовсе, что он стерт с лица земли.

«Город пуст и мертв».

«Защищать там больше некого».

А предприятия города выполняли военный заказ, помогая фронту.

В эти дни рубежа мая-июня 1942 года начался третий штурм Севастополя. Он продолжался до конца июня. Защитники и горожане исчерпали все ресурсы: людские, материальные. И пришлось город русской славы оставить немцам. Руководители обороны Севастополя организовали отправку личного состава на восточный берег Черного моря. Сделано это было с военной точки зрения ювелирно.

Немецкие генералы редко говорят, как они прозевали эту операцию русских. Да, они вроде одержали победу в Крыму, взяв Севастополь. Но, во-первых, какой ценой, в какие сроки и с какими потерями!

ГОРНАЯ ВОЙНА

Осенью 1942 года нацисты подошли к предгорьям и перевалам Главного Кавказского хребта. Началась горная война.

В довоенные годы немецкие «туристы» и «альпинисты» хорошо ознакомились с особенностями Кавказских гор. Теперь многие из них воевали здесь, занимая разные должности. К тому же у захватчиков было много воинов из горных местностей. Они чувствовали себя в горах как дома.

Советские части, отошедшие к Главному Кавказскому хребту, оснащены и вооружены были гораздо хуже немецкой армии. Артиллерийские снаряды, например, поставлялись сюда по сложному кружному маршруту: сначала в Среднюю Азию, потом через Каспийское море в Баку, а уж оттуда по горным, небыстрым дорогам к линии фронта. Это замедляло поставку боеприпасов, и советская артиллерия часто бездействовала.

В этот сложный момент сказали свое веское слово инженеры, техники, умельцы, танкисты, артиллеристы, саперы, связисты и, главное, рабочие и инженерно-технический персонал ремонтной мастерской № 6, других аналогичных предприятий, расположенных на Черноморском побережье, в частности в Сочи. Они разработали горный вариант реактивных установок, боеприпасы для которых в большом количестве выпускали в Закавказье, в том числе в Баку.

«Сборное» конструкторское бюро в походной ремонтной мастерской № 6 работало круглосуточно. Много предложений, коллективное мышление, азарт. «Это плохо». – «Это еще хуже». – «А это?» – «Давайте попробуем». – «Нет, лучше сначала помозговать, покумекать. Нужно найти оптимальный вариант». И опять предложения, версии, обоснования, разочарования. Надо думать дальше. Надо искать.

Наконец-то идея родилась! Сложная, множественная, инженерно-техническая и одновременно военная идея родилась.

Разборную горную установку решили делать из трех частей, каждая весом по 20 килограммов, каждая – с лямками для переноски солдатами. Этакий «ракетный рюкзак». Собиралась ракетная установка на месте. С помощью простейшего приспособления придавался нужный угол возвышения для направляющих. Заряды воспламенялись электрозапалом, питаемым аккумулятором.

На горных перевалах Северного Кавказа. Военные разведчики капитана И. Руднева на боевом задании

Идею приняли. И через неделю изготовили опытный образец. А уже 27 сентября в присутствии С. М. Буденного произвели первый залп «горной „Катюши“». И началось формирование горно-вьючных батарей реактивной артиллерии, было организовано производство реактивных установок в сочинских железнодорожных мастерских, за несколько дней освоивших сложное, новое дело.

А уже 28 сентября две горные батареи дали бой врагу! С 28 сентября по 1 декабря 1942 года батареи произвели 120 залпов по скоплению живой силы и техники захватчиков, оказав большую помощь действующим частям.

Задача перед гвардейцами стояла такая: тревожить немцев днем и ночью. Не давать им покоя, пугать, уничтожать солдат, технику.

ГОРА ИНДЮК

В горах Главного Кавказского хребта много труднодоступных вершин. Не каждому альпинисту они по силам. Гора Индюк из таких. Немцы рвались сюда как одержимые. Они спешили захватить стратегически важную гору Индюк.

Расчет гвардейской установки сержанта В. Кудоева забрался по крутым, нехоженым склонам на небольшую площадку, откуда хорошо было видно ущелье, занятое фашистами, которые еще с вечера подтягивали сюда крупные силы для наступления.

Рано утром в ущелье скатился со склонов белый туман. Но Кудоев заметил движение противника и доложил командиру. Получив приказ открыть огонь, он дал два залпа в белое рыхлое месиво. Гремучий вой реактивных снарядов, тяжелые взрывы, какофония эха, заметавшегося от горы к горе, грязные всплески над чистым туманом. Несколько минут грохота, удаляющегося эха – и тишина.

Немецкий батальон не пошел в атаку в тот день. Но утром фашисты вновь взялись за дело. Они не верили, что русские затащили семитонные машины в горы, и посчитали вчерашний удар случайностью: мол, какая-нибудь батарея, отступая, открыла огонь, израсходовав последние боеприпасы.

Гора Индюк, вид с севера

Не тут-то было!

Семь дней шли бои в окрестностях горы Индюк. Семь дней гвардейцы били немцев со склонов из горных установок. Семь дней немцы пытались обнаружить огненные батареи. Но сделать это не удалось. Гвардейцы меняли позиции после каждого выстрела. Разве можно успешно воевать против такой армии: залп – установку через плечо – по горам перебрался на другое место – получил приказ – дал залп – установку через плечо…

Хорошо поработали советские гвардейцы в «горной войне» на Кавказе!

НАСТУПЛЕНИЕ НА СТАЛИНГРАД

Серьезные и неожиданные неудачи Красной армии в начале лета 1942 года позволили немцам начать 28 июня операцию по окружению и уничтожению западнее Дона большой группировки советских войск. Из района восточнее Курска, поддержанная авиацией 4-го воздушного флота, двинулась на восток ударная группировка «Вейхс» группы армий «Б». 30 июня из Волчанска, Славянска и Артемовска в наступление пошли 6-я танковая армия и войска группы армий «А».

7 июля немцы углубились на 170 километров при ширине прорыва в 300 километров. Под Воронежем советские войска остановили врага.

Началась титаническая работа штабов всех уровней (и немецких, и советских), генералов, офицеров и солдат. Мы не будем в деталях прописывать многочисленные перипетии той кампании. Скажем коротко. Немецкие стратеги точно реагировали на любое изменение их первоначальных планов, бросали в бой в нужные места мощные резервы и прижимали, прижимали противника к Сталинграду, к Волге, к Кавказу. Советские же стратеги и генералы, кто-то своим умом и полководческим чутьем, кто-то самопожертвованием в боях, делал то же дело, что и все советские воины в первые месяцы войны. Они держали время, столь необходимое Ставке для реализации крупномасштабной операции, которая завершится зимой 1942–1943 года окружением армии Паулюса под Сталинградом.

17 июля началась Сталинградская оборонительная операция. Цель – обескровить армию противника – была выполнена. Она закончилась 18 ноября 1942 года. Немцы потеряли около 700 тысяч человек убитыми и ранеными, более 2 тысяч орудий и минометов, более 1 тысячи танков и штурмовых орудий и свыше 1,4 тысячи боевых и транспортных самолетов.

До самого последнего дня операции многие немцы не догадывались, что они медленно-медленно втягиваются в страшный котел, что русские готовят ударные группы для окружения. Агрессоры были уверены в том, что силы русских на исходе, что еще чуть-чуть, и Сталинград падет.

Но 19 ноября войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов ударами южнее и севернее Сталинграда прорвали оборону противника и 23 ноября, встретившись в Калаче и в Советском, окружили 22 немецкие дивизии и более 160 отдельных частей. Немцы попытались деблокировать армию Паулюса, но безрезультатно. 16 декабря началось наступление Красной армии на Среднем Дону. 10 января – 2 февраля 1943 года армия Паулюса была ликвидирована. В плен попала 91 тысяча немцев, погибло более 140 тысяч. В ходе Сталинградской наступательной операции (19.11.1942 – 02.02.1943) немцы потеряли 800 тысяч человек, 2 тысячи танков и штурмовых орудий, более 10 тысяч орудий и минометов, около 3 тысяч самолетов.

Захваченные немецкие танки под Сталинградом. 14 апреля 1943 года

В битве за Кавказ (25.07–31.12.1942) советские войска сдержали натиск немцев, рвавшихся к каспийской нефти и потерявших более 100 тысяч солдат и офицеров. Захватчики перешли к обороне. Сил организовать новое наступление у них уже не было. Силы были у русских.

1 января 1943 года перешли в наступление, в ходе которого немцы потеряли 281 тысячу человек, 1358 танков, 2 тысячи самолетов, более 7 тысяч орудий и минометов. Закончилась операция 9 октября 1943 года. Это говорит о том, как крепко цеплялись немцы за Кавказ. И не только нефть и другие богатства благодатного края манили их сюда, но и надежда на то, что народы Кавказа поддержат их. Не поддержали! Кавказ остался с Советским Союзом. Немецкая идея-фикс о том, что многонациональный СССР рухнет, как гнилой колосс, не оправдала себя.

Подвиги

ПСИХИЧЕСКАЯ АТАКА

1 ноября под Бахчисараем немцы предприняли психическую атаку на позиции батальона училища береговой охраны во главе с полковником В. А. Костышевым. Курсанты заняли высоты на правом берегу Качи и упорно отражали атаки врага весь день 31 октября. Немцев было гораздо больше. К тому же они имели большой опыт боев. Казалось, чего им стоило одолеть курсантов в честном бою.

Утром 1 ноября настоящие нацистские мужчины, которые несли людям Земли «новый порядок», которые объявили себя высшей расой, пошли в атаку на курсантов, выставив перед собой живой щит из советских женщин и детей.

Позор-то какой для великой нации, пропустившей во власть этих трусливых молодчиков! Урок-то какой для других народов! Так вели себя только воины Орды, которые подобным образом брали неприступные крепости… Так вели себя только трусы.

Курсанты училища береговой охраны перехитрили немцев. Они зашли во фланги атакующих колонн противника и… отсекли захватчиков от заложников.

На рубеже XX–XXI веков по земному шару разгулялся шальным ветром мировой терроризм. Стоит сказать, что современные террористы научились у советских партизан ведению подрывной деятельности, у воинов Чингисхана – грязному «искусству» брать мирных людей, даже детей, в заложники, у нацистов – беспардонному рабовладению, у Хасана ас-Саббаха и его самых яростных сторонников – хладнокровному цинизму…

Курсанты отбили заложников, отогнали немцев, порадовались победе и стали готовиться к очередному бою.

Немногие из них дожили до Победы.

ПЯТЕРО СМЕЛЫХ

Небольшая группа моряков во главе с политруком Н. Д. Фильченковым в составе батальона старшего политрука Е. О. Мельникова стояла на высоте севернее селения Дуванкой.

7 ноября семь немецких танков атаковали позицию Фильченкова. Пушек и противотанковых орудий у морских пехотинцев не было. Они держали наготове бутылки с зажигательной смесью. Они приняли бой. Они подожгли три танка. Немцы в страхе отступили. Через некоторое время моряков атаковали уже пятнадцать танков. Люди Фильченкова подожгли еще четыре машины. Остальные танки продолжали двигаться вперед. В неравном бою погибли Иван Красносельский и Василий Цибулько. У Фильченкова остались два морских пехотинца.

Они подожгли еще три танка и погибли в бою. Немецкие танки робко потоптались у подножия сопки и вместе с перепуганными пехотинцами отошли на свои позиции.

Пятерым морякам посмертно присвоили звание Героя Советского Союза.

В тот же день Ставка Верховного Главнокомандования издала директиву № 7. В ней, в частности, говорилось: «Севастополь не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами».

Верный приказ, но слишком мало сил и, главное, средств было у защитников города-крепости! Гитлер же, приказав своим генералам взять Севастополь 1 ноября 1941 года, не жалел ни людей, ни техники, ни боеприпасов. И лишь беспримерная стойкость и самопожертвование тех, кто первыми принял бой у стен города, дали возможность полководцам организовать оборону.

Почтовая марка СССР. Николай Дмитриевич Фильченков (1907–1941)

НА ЯЛТИНСКОМ ШОССЕ СЕВЕРНЕЕ ДЕРЕВНИ КАМАРЫ

Стремительной атакой немецкие танки прорвались в расположение батальона майора Ширкалина. Несколько десятков автоматчиков окружили наблюдательный пункт (НП) командира соседнего батальона, где находилось всего восемь человек, занявших круговую оборону.

Немцы подползали к НП. Начальник штаба батальона старший лейтенант Е. М. Рященко собрал несколько бойцов и повел их в атаку. Их поддержали связисты и разведчики артиллерийского дивизиона. Окруженные на НП бойцы открыли бешеный огонь по врагу. Бой закончился через полчаса. Немцы потеряли убитыми 55 человек. В плен попали 13 солдат и один офицер.

Удивительный был тот бой. Советскими воинами никто не руководил. Никто не планировал атаку. Все получилось как бы случайно. Но получилось очень хорошо!

СЛУШАЙ МОЮ КОМАНДУ!

Любая война, любой бой проверяет солдат, офицеров и генералов на разные качества. Военная выучка, сообразительность, физическая подготовка, долготерпение, способность быстро ориентироваться в сложных ситуациях и принимать точные решения– вот неполный перечень «экзаменационных билетов», которые в хаотичном порядке война постоянно предлагает всем воинам. И за «правильные ответы» она щедро награждает героев.

Старшина-разведчик Вениамин Тимофеев оказался во время тяжелого боя в чужой части. Естественно, он остался здесь и прекрасно вел бой как рядовой солдат. Немцы упорно атаковали большими силами две потрепанные роты защитников Севастополя. Потери у советских воинов были тоже большие. Погибли командиры обеих рот, их заместители и все командиры. Старшим по званию в обеих ротах оказался Вениамин Тимофеев. Недолго думая, он крикнул: «Слушай мою команду!», и бойцы – они же видели, как сражается старшина! – сразу поверили в него, беспрекословно подчиняясь приказам нового командира.

Старшина Тимофеев грамотно расставил личный состав по позиции, немцы бросились в атаку, но с большими потерями убрались восвояси. Получив подкрепление, вновь ринулись в бой. Бой продолжался весь день. К вечеру фашисты устали. Старшина Тимофеев доложил о результатах боя начальству: лишенные командного состава роты удержали позиции, нанесли врагу значительный ущерб.

ПОДВОЗЧИК БОЕПРИПАСОВ

Подвозчики боеприпасов в боевой обстановке очень нужны. Рядовой Дмитрий Тесленко, служивший в хозяйственной команде, понимал это и все же несколько раз подавал командиру рапорт о переводе в боевую роту. Но получал отказы. Человеком он был исполнительным, по-крестьянски деловитым, надежным – какой командир отдаст такого бойца по доброй воле?!

И, понурив голову, отправлялся Дмитрий Тесленко к своей полуторке, груженой боеприпасами.

Однажды привез он важный груз в батальон. А там бой идет страшный, фашистские танки землю мнут чужую, приближаясь к окопам противника.

Дмитрий Тесленко с солдатом выгрузил боеприпасы. Он мог бы покинуть позицию. Никто его за это не укорил бы. Но он увидел прорвавшийся к окопам батальона танк, взял две гранаты и кинулся с фланга к танку. Подвозчик боеприпасов подорвал танк врага и помог отбить атаку немцев. Затем, когда бой затих, Дмитрий Тесленко отправился за очередным грузом.

Комбат и другие офицеры, видевшие подвиг подвозчика боеприпасов, были восхищены мужеством и какой-то обстоятельностью этого смелого парня: бой выиграл и поехал себе спокойно по своим делам. Надо будет, еще танк подобью. И немцев, сколько надо, уничтожу. А так я обыкновенный подвозчик.

Доложили о подвиге Тесленко командиру полка. Тот вызвал подвозчика, поговорил с ним по душам накоротке и спросил без долгих слов: «Есть у тебя какая-нибудь просьба?» – «Так точно, есть! В боевую роту хочу, товарищ полковник! Больше ничего не хочу…» Командир полка улыбнулся, сказал скупо: «Быть тому. Ступай», – и в тот же день Дмитрия Тесленко перевели в тот самый батальон, которому он помог отбить атаку врага.

ПРЯМОЙ НАВОДКОЙ

Артиллерийский дивизион Бундича располагался на стыке секторов самого слабого места в системе обороны Севастополя. Кроме того, батареи оказались без пехотного прикрытия, когда на позиции Бундича стала накатываться двуединая волна: вражеских танков и автоматчиков.

Борис Бундич с помощью тягачей выдвинул на специально подготовленные места тяжелую армейскую артиллерию, но использовать ее и другие орудия и расстреливать противника прямой наводкой он не мог: отступающие советские роты мешали ему, не бить жепо своим. А «двуединая волна» подходила к дивизиону все ближе. Если немцы ворвутся на ключевую в обороне города высоту, положение севастопольцев заметно ухудшится.

Двенадцать расчетов дивизиона Бундича стоят у орудий, готовые открыть огонь прямой наводкой и смести с лица земли все и всех: отступающих советских солдат, а также танки и пехоту немцев. Нервы натянуты до предела. Сто метров от пушек до «двуединой волны», треск автоматных выстрелов, грохот танковых орудий. 70 метров. 50 метров. 40 метров. Советские пехотинцы проваливаются в окопы… До «вражеской волны» всего 30 метров.

– Огонь! – крикнул командир, и взлетели на воздух вместе с крошевом взрывов части разорванных в клочья передних шеренг немцев.

– Огонь! – крикнул командир, и туда же улетели те, кто шел чуть позади.

И танки горели, и люди гибли десятками. И удивлялись немецкие военачальники: какой рисковый у русских командир, как точно он угадал момент артиллерийского огня!

«СОН БЕШИК», ИЛИ «ПОСЛЕДНИЙ В ЛЮЛЬКЕ»

Кафур Мамедов родился в азербайджанском селении Говсаны в семье кирщика Насира Азиз-оглы. Каждый день отец уходил на работу. Он заливал киром, густым затвердевающим мазутом, плоские крыши домов, и дел у него в Говсанах хватало, а значит, и денег.

Рождению Кафура радовалась большая семья: родители, братья и сестры. Кафур был «сон бешик», «последним в люльке», самым младшим ребенком Насира Азиз-оглы и Пюсты-ханум.

Вскоре мало работы стало у кирщика в Говсанах, и семья переехала в Баку и поселилась в домике на окраине азербайджанской столицы. «Сон бешик» рано пошел работать, устроился учеником в типографию, получил специальность наборщика.

22 июня 1941 года, рано утром, Кафур пошел с приятелем ловить рыбу и до вечера просидел на берегу моря. Возвращаясь домой с богатым уловом, друзья удивились: в городе было темно, не зажглись уличные фонари.

Пюсты-ханум не обрадовалась улову, не обратила внимания на «последнего в люльке». Она «первого в люльке», она старшего сына собирала на фронт, на войну. Тревожные глаза матери, грустное лицо отца, оставшегося не у дел и не знавшего, чем помочь жене, матери своих детей, поразили Кафура. Война была так далеко. Война была близко-близко, за порогом дома, война была в доме. Не скрыться от нее, не уберечь от нее сыновей.

Проводили они на фронт старшего сына, Касима. А затем и среднего сына, Мухтара, собрала мать на фронт, и стали письма приходить к ним в дом, треугольные, солдатские. Ждала письма мать по-матерински. Радовался им отец по-мужски, стараясь неосторожным словом не всколыхнуть в сердце Пюсты-ханум тревогу. Завидовал братьям «сон бешик», надоевший военкому, постоянно повторявшему: «Тебе еще рано воевать, ступай домой».

Уходил он домой, по утрам уходил на работу, верстал тексты плакатов, старательно верстал, хвалили его. Хвалить хвалили, а на фронт не пускали. Однажды верстал Кафур Мамедов плакат о подвиге Николая Гастелло, позавидовал герою и после работы пошел в горвоенкомат. Но и в этот раз ответ был тот же. И в следующий раз. У Кафура щетина суровая, мужская (так ему казалось в те дни) появилась и усы в рост пошли, а военком все твердил и твердил свое:

– Рано тебе воевать!

Но однажды майор изменился в лице. Он просмотрел медицинские справки Кафура, сына Насира Азиз-оглы:

– Отправляю тебя в учебный отряд батальона морской пехоты.

Слишком большая разнарядка пришла в Баку по формированию батальонов морской пехоты. Война требовала много людей, все больше и больше людей.

Пришел «последний в люльке» в отцовский дом, и Пюста-ханум все без слов поняла. И на следующий день отец и мать проводили «сон бешика» на войну, и остались они в Баку жить-поживать да сыновей ожидать. Долго ждали они сыновей. Отец долго ждал-переживал, а у матери это «долго» в пять раз надо увеличить. Такая уж у них, матерей доля. Вроде рядом они с мужьями живут. А время материнское по другим законам движется, быстрее, чем время мужское, даже отцовское, – когда мать с фронта весточки ждет, детей ждет.

Солдатские треугольники, как кукушки, отсчитывали время матерей. «Ку-ку». Я жив и здоров, мама родная. И я, сынок, жива и здорова. Самое больше придумано кем-то зло для матерей – когда дети их умирают раньше них. «Куку». Солдатская похоронка. И время делает резкий скачок. И стареет мать, и тускнеют глаза ее, а в походке, в осанке появляется что-то оттуда, откуда приходят похоронки.

Хорошие были сыновья у Пюсты-ханум и Насира Мамедова, часто посылали они письма отцу и матери. Мы живы. И вы живите. «Ку-ку».

…Учебный отряд в составе батальона морской пехоты прибыл в Севастополь в начале героической обороны. Лики войны потрясли Кафура. Даже страшно было некоторое время. Но страх быстро прошел. Не так быстро прошло недоверие к юному бакинцу бывалых моряков. Даже боцман, не очень старый морской волк, но большой любитель и мастер приколов, долго приставал со своими шутками к «краснофлотцу» Кафуру Мамедову, повторяя ехидно-благодушно:

– Салага ты еще. Ой, салага!

Кафур, южный человек, горячий человек, мог проплыть несколько километров по морской волне. Но в морских походах он еще не участвовал. Выходит, он действительно пока еще салага? Терпел Кафур, дела ждал, боя ждал. И дождался он первого боя, штыковой атаки. И четверых фашистов заколол. Получил ранение, остался в строю. Боцман тоже хорошо поработал в штыковой. Но на то он и боцман! А этот-то бакинец еще совсем малец, а как орудует штыком и прикладом! Любо-дорого посмотреть.

– Кончили, братишки, приставать к Кафуру. Он еще ничего не знает из морского дела, но душа у мальца морская, – сказал после боя боцман.

А раз боцман дал сигнал, значит, вышел Кафур из салаг и настоящим моряком стал. Ничего, что он всего раз пассажиром на эсминце прокатился до Севастополя.

Шибко зауважали моряки сына Насира Азиз-оглы, кирщика бакинского. И Кафур не подводил их. Его охотно посылали в разведку. Он мастерски овладел новой специальностью, точно выполнял задания, захватил несколько пленных.

Восемь месяцев боев у стен Севастополя сделали из Кафура прекрасного воина.

Батальонсражался до последнего. Это уже был батальон сводный – все, что осталось от морской бригады. Они занимали узкий песчаный перешеек. Немцы давили. С каждым днем у краснофлотцев оставалось все меньше патронов и гранат. Моряки решили стоять до предпоследнего патрона. Последний – для себя.

В последний момент, когда уже никаких возможностей не было сдерживать врага, когда оставался этот самый предпоследний патрон, пришла команда свыше: оставить Севастополь, и моряки, и гарнизон покинули город.

…Морских пехотинцев перевели под Туапсе. Здесь шли жаркие бои. Командир роты, в которой воевал Кафур Мамедов, лейтенант Зиновий Синицкий назначил сына кирщика своим связным.

Кафура не раз посылали в разведку. Однажды он пошел на важное задание вместе с белорусом, главстаршиной. Они вышли к указанному месту, провели разведку, обнаружили скопление живой силы и техники врага, готовящего неожиданный удар, и на обратном пути наткнулись на немцев. Завязалась перестрелка. Главстаршину ранили в ногу.

– Уходи! – сказал он Кафуру. – Доложи командиру, что мы увидели. Это приказ! Я тебя прикрою.

Кафур обязан был выполнить приказ. С трудом он покинул боевого товарища. Тот отстреливался несколько минут. Этого хватило, чтобы отойти на безопасное расстояние и добраться до своих. Белорус погиб в неравном бою. Кафур выполнил приказ и поклялся отомстить за гибель боевого товарища.

3 октября 1942 года немцы бросили на Черноморское побережье сильную армию. Хутор Пшадапредставлял собой стратегически важную точку в системе обороны Красной армии. Захватчики атаковали непрерывно. Они потеснили русских, и… лейтенант Синицкий поднял роту в контратаку. Немцы обрушили на неприятеля шквал огня, но Синицкий смело шел вперед, а рядом шли коммунисты и комсомольцы, и Кафур Мамедов.

Враг не выдержал дерзкой атаки и бежал с захваченной территории.

А уже вечерело. Морские пехотинцы, заняв позиции, обходили окопы и блиндажи и готовились к отдыху, зная, что в любой момент враг может вновь броситься в бой.

И вдруг предвечерний мирный час взрезал резкий окрик:

– Товарищ лейтенант!

И все увидели стремительный прыжок Мамедова, который своим телом преградил лёт пули, выпущенной немецким автоматчиком из укрытия. Не заметили его морские пехотинцы вовремя. Кафур увидел верный глаз ствола, бросился к командиру, подлетел к нему. Нужно было сделать еще одно движение и уложить командира на землю. Не успел Кафур. И осталось у него одно средство. Он взлетел над землей птицей и спас командира ценой своей жизни.

Пуля врага смертельно ранила бакинского наборщика. Морские пехотинцы быстро управились с фашистом и собрались возле раненого. Совсем недавно в разговоре с однополчанами один из бойцов сказал:

– Я долго буду помнить муки ада, которые претерпел здесь.

А Кафур мудро улыбнулся и негромко произнес:

– А я буду помнить друзей.

И теперь друзья смотрели на него, понимали, опытные бойцы, что не жилец он, что теперь он может вспоминать их в потустороннем мире, откуда возврата нет никому. «Последний в люльке», любимый сын, любимый брат, верный друг, надежный боец, первым уходил в жизнь иную. Гораздо позже об этом узнают родители, братья, сестры. А друзья – вот они, рядом. Он смотрел на них, не отрываясь. Он запоминал их, чтобы легче было вспоминать.

– Все, умираю, – тихо шепнул Кафур и успел произнести главное: – Бейте фашистов.