Текст книги "Сравнительный анализ безразличия. Шестая книга рассказов"

Сравнительный анализ безразличия
Шестая книга рассказов
Александр Травников

Иллюстратор Александр Травников

© Александр Травников, 2017

© Александр Травников, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4485-4092-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Серия «Городские рассказы»

Сравнительный анализ безразличия

Не прошло и ста лет, и уже есть, что и с чем сравнивать, сопоставлять, анализировать. О чём это Я? Кого с кем будем сравнивать? Что и с чем сопоставлять? Предлагаю посмотреть два знаковых случая в истории.

Первый случай пока ещё все помнят. Некий полковник, у которого было полмиллиарда рублей наличкой в валюте на квартире в Москве, у всех пока в памяти. Потерпевших нет. Полная тишина. Вопросы? Какие вопросы? Не повезло. Если нет, ну так и нет.

Может, в истории где покопаться? Может, что найти можно? Копнул. Странное дело. Нашел.

История эта о том, что 7 ноября 1927 года едва не состоялся государственный переворот в городе Москва, столице нашей Родины. Это, понятное дело, не интересно. Внутренняя борьба. Народ и широкие массы это не коснулось. Головы участников полетели много позже.

Не коснулось это знаковое событие в городе Москва никого. Хотя какое оно знаковое? Прошло оно как-то тихо и малозаметно. Время от времени об этом вспоминают и всё акценты расставляются как-то странно. Потому – от печки и по порядку.

Случай этот был не с полковником с его миллиардами, как в наши дни, а самым, что ни на есть, старшим уполномоченным иностранного отдела ОГПУ. Сотрудником советской разведки, капитаном государственной безопасности из ИНО ОГПУ. Как Вы понимаете, соотношение званий капитан ГБ тогда и полковник полиции сейчас – это вещи несопоставимые. Потому тогда, сразу о самом важном и интересном.

В городе Москва в 1928 году, в квартире №3, по адресу Большая Содовая, дом 7 проживал Яков Гершевич Блюмкин 1898 года рождения. Человек это был знаменитый. В истории России и мировой революции след заметный оставил. Не повезло, что не ту сторону силы выбрал.

Но это, как сказать. Выбрал бы ту, никто бы и не вспомнил. Зато теперь все вспоминают. Троцкий, Есенин, Дзержинский, Менжинский – его лучшие друзья. Сам Яков Гершевич, после убийства немецкого посла Мирбаха, тоже вошел в историю. Его рук дело.

Так вот, заинтересовала меня скромная деталь факта. Про всё остальное Вы и так знаете. А этому вряд ли внимание уделили. В 1928 году в квартире Якова Блюмкина при аресте обнаружено якобы два с половиной миллиона американских долларов Соединённых Штатов Америки. Вы примерно хоть понимаете, сколько это?

Полковник наших дней с его сотнями миллионов рублей или десятками миллионов валюты – крыса церковная из заброшенного прихода, настолько нищеброд полковник по сравнению с Яковом, который и до революции жил «в бедноте, но в достатке».

Сотни страниц допросов, где про всякую ахинею. Про Тибет. Про мистику. Про Антарктиду. Про мифическое оружие Арджуны. Пара вопросов про Троцкого.

Теперь следим за руками. Про деньги (деньжищи) всего пара вопросов.

Первый вопрос: – Откуда?

Ответ: – Немцы дали11
  Напомню. В период с 1919 по 1933 года Германия – это Веймарская Республика. То ещё чудо развития. Поинтересуйтесь на досуге.


[Закрыть].

Второй вопрос: – Зачем?

Ответ: – На новую экспедицию в Тибет.

Всё! Тема исчерпана.

Вот прошло чуть менее ста лет. Почти девяносто лет. В стране дикий олигархический капитализм. И что? Оказывается, и сегодня деньги – ничто. Политика это всё. Но главное – это слова, слова и мистика. Сдаётся мне, что всё не так просто. Да и немцы как-то помалкивают. Хотя архивы или у нас, или у американцев.

И снова, граждане, включите логику. Немцы, преодолевая крайние трудности и свою нищету, завозят в СССР два с половиной миллиона валюты. И зачем? На новую экспедицию в Тибет. И как этими деньгами воспользоваться в СССР, чтобы организовать такую экспедицию? Вы как их вывезете? Как потратите? Что за глупости!

Вот таких в этом деле глупостей полным-полно. Полное отсутствие логики. Не находите? Или, может быть, в квартире по улице Большая Садовая в Москве, валюты, золотых монет, драгоценных камней было несколько больше? И не все они принадлежали Якову Гершевичу? Так что версия о заговоре и попытке подготовки нового переворота напрашивается сама собой.

Но вначале о поисках сокровищ Блюмкина и их судьбе, может, у немцев спросить? Они бы просто так денег не дали. Не иначе где-то расписочки сохранились.

Зелёные бусы

Манхеттен на самом деле раньше называли «Манахата», что на языке индейцев означало «малый остров». Жили на острове и рядом, на берегах реки Гудзон, индейцы Северной Америки из племени делаваров.

4 мая 1629 года один голландец приобрёл остров у этих индейцев путём мены на одеяла, огненную воду из тростника, зеркала и бусы. Так как товар был ходовым, то индейцам он требовался и дальше, в том числе и бусы с томагавками, и меновая торговля расширилась. В ход пошли уже меха ценных пород животных. Что было дальше, вы и так в курсе.

Потому сразу перенесёмся в наши дни. Сегодня расцвет экономического развития России, Причерноморья и естественно Крыма и Краснодарского края, в том числе Керчи и Тамани. Это означает, что активно роют и строят. То мосты, то дороги строят, то шпалы прокладывают.

Ясно дело, что и археологи с историками тут как тут. Сами они роют с помощью зубной щетки и палочки и ведут за всем зоркое наблюдение. Однако наблюдай, не наблюдай, за всем не уследишь. Тем более за мелочами. Рано или поздно приходят специалисты с экскаваторами и бульдозерами и всё уже роют по-настоящему.

Как где что разроют, так сразу же набегают в эти места черные археологи с металлоискателями. У них начинается свой поиск всего, что фонит и звенит во вновь образовавшихся в результате активной строительной деятельности насыпях и отвалах. Для простоты понимания вопроса назовём их индейцами. Как и индейцы, они полагают себя крутыми, независимыми и самодостаточными. Но, как известно, на каждого индейца всегда найдётся свой змей искуситель с заманчивыми предложениями приобрести «зеркала и бусы».

Вот и в этом случае, нашелся на этих индейцев предприимчивый и вдумчивый белый человек. Отслужив положенное, увлёкся коллекционированием всего подряд один бывший полковник. Как потеплеет, он на море. В приморский городок на отдых. Даже дачку прикупил.

Но скучно же ему просто так на пенсии. Потому утром в машину и по полям. Как издалека увидит группу с металлоискателем, так сразу к ним:

– Медная – по доллару. Серебряная – по три. Что интересное, можно обсудить.

Не было такого, чтобы он от этих местных искателей возвращался с пустыми руками. Однажды за 10 долларов ему предложили кусок смятого желтого металла в глине, весом грамма в четыре-пять с землёю. Обе стороны были счастливы удачным обменом. Одни – хорошими «бусами», другой для начала обогатился мечтами о персональном везении.

Отвёз он этот комок грязи с желтым блеском реставратору в город. Тот принялся за работу. Отмыл. Почистил. Разогрел. Развернул. То, что ещё вчера было никому не нужным, превратилось в рядовой златник Святого Владимира, Князя Киевского, родственника по жене Анне, Императоров Восточной Римской Империи.

Как древнерусский златник обнаружился, понял наш герой, что повезло. Поехал он в бывшую столицу России, в город Санкт-Петербург на торги антиквариатом. До торгов раритет не дошел. Кто-то купил златник для свой частной коллекции. Заплатил он сразу 20 тысяч евро. И не торговался даже.

– Ты, – сказал ему коллекционер, – в следующий раз сразу ко мне.

Вот Вам и вся история.

Пишут специалисты, что всего известно 7 таких монет – древнерусских златников. Один экземпляр есть даже в Эрмитаже.

– Ты как догадался, что это ценная находка, – спрашивал его один знакомый?

– Ты знаешь? – отвечал тот. – В увеличительное стекло посмотрел, показалось что трезубец. Я и рискнул. Целых десять долларов за него дал.

Вот прочитают теперь мой рассказ поисковики с металлоискателями, и, может, цены поднимут на находки, или в музей отнесут. Хотя разве в музеях можно что-либо сменять на «бусы, огненную воду и томагавки»? Думаю, что нет. Зато ещё один раритет русской истории спасён.

Лично Я именно так думаю. Была эта история лет пять тому назад. Рассказали её мне только вчера. Как узнал, так сразу с вами и поделился. Много в нашей истории ещё неизведанного и малоизученного.

Шутки Аги Ого

Начал писать про Восточную Римскую Империю – Византию. А как про неё писать без Империи Османской? Вот вы, наверное, подумали, прочитав название статьи, что есть некий Ага Ого, и что имя это принадлежит великому турецкому полководцу, который в 1453 году штурмовал Константинополь? Не угадали. Вовсе и нет. Это шутки хакеров из Америки (последнее – версия). Что бы я не писал в личке при переписке, в конце появляется оно – слово «ого». Всегда. Перезагружал. Ого! Пароли менял. Ого! Что бы ни написал. Ого!

Тут и появилась мысль об игре слов. Пишу «ага», сразу же «ого» добавляется. Так и родился персонаж из прошлого. Ага – это в принципе титул военачальника в средневековой Турции. Например, командир янычаров звался Агой. Ага – производное от Ака, что значит старший. Ого – это уже по-русски восклицание, когда нечто большое или значительное встречается.

Так что нет худа без добра. Хакеры шутят? Мы им благодарны за идеи. Зато есть теперь у меня новый литературный персонаж – Ага Ого. Что по сути своей означает «Большой Начальник». Вот как. И традиционное «ого» как всегда в придачу. Как без этого, ставшего в одночасье привычным «ого»?

Как я был пролетарием

В старые добрые времена трудовую жизнь после школы следовало начинать либо колхозником, либо рабочим на заводе. Иначе – никак. Потому вначале Я пошел в совхоз работать грузчиком. На яблоки. Яблоки закончились быстро. Потому пошел на завод. Учиться на токаря.

В первый же день мне в цеху показали станок, на котором якобы скоро мне предстоит трудиться, и всем коллективом повели во двор. Во дворе лежал толстый лист бронестали. Просто так лежал. На задворках за цехами он ржавел под открытым небом. Нарисовали мне на этом огромном листе мелом круг. Дали кувалду и зубило. Сказали, что по нарисованному следует вырубить круг.

В круге ещё нарисовали контуры будущего отверстия, по которым после вырубки круга следовало вырубить и отверстие. Сказали еще, что на сегодня я могу быть свободен, а утра можно начинать и по завершению доложить. Срок – неделя.

С утра следующего дня я приступил к этой глупой работе. Весь цех по очереди вылазил до самого обеда за цеха покурить и посмотреть на мои неимоверные усилия по выполнению работы. Приходил даже начальник цеха. Одобрил моё первое задание в качестве пролетария. После обеда, на их беду, я был предоставлен сам себе. Появилась возможность организовать и упорядочить свой мартышкин труд.

С кувалдой и зубилом Я, пошел бродить по территории завода. Так бы просто и ходил, если бы мне не попался на глаза сварщик с газовым и кислородным баллонами на тележке, который тоже не знал, к чему приложить свои усилия, умения и навыки. Именно по этому, наверное, мне так легко удалось убедить его в том, что именно его я и ищу.

Сварщику я пояснил словами и жестами, что уже накернил круг и отверстие согласно разметке. И что теперь его очередь вырезать и отверстие в бронелисте, и сам круг из листа.

За час вся работа была выполнена. За пятнадцать минут до окончания рабочей смены пришли все. Как Я понял, для того, чтобы наконец-то посвятить меня в рабочие, разъяснить, кто есть здесь кто, и кого следует слушать, а кого нет.

Когда все увидели то, что получилось из огромного бронелиста, их охватил шок. Зачем этот лист был нужен и почему он оказался в ненадлежащем месте и был использован не по назначению, я так и не узнал. Руководство завода решило, что с такими организационными способностями мне следует быть инженером и руководителем, а для того надо учиться, учиться и учиться. По их опыту и разумению, для токаря у меня было слишком много инициативы и умения убеждать.

Тут пришло мое время идти в армию. И это уже совсем другая история.

Вот сейчас пишу этот рассказ, и думаю:

– Может, не надо было умничать? Тюкал бы себе и тюкал зубилом по бронелисту по нарисованному. И никаких тебе забот.

Гроб номер девять

Когда говорят про другие времена, то обычно говорят, что с момента события столько воды утекло. В прочем, для измерения времени есть и другие субстанции. Песок, например. Это когда песок течёт в песочных часах. Время тоже течёт. Как вода. Непрерывно и настойчиво. Однако жизнь показала, что, оказывается, бывают и другие единицы измерения.

У друга жила-была прабабушка. Прожила сто двадцать лет. Занималась она изготовлением спичек. Впрочем, на станции Злынка, все поголовно спички строгали в ручную. Потом их относили на фабрику, где макали в серу и упаковывали в коробки. Как только бабушке исполнилось семьдесят лет, так ей по традиции и заветам предков сострогали и сколотили гроб. В нём она и спала, всегда готовая предстать перед создателем. С того момента у неё, по причине постоянного пользования и от старости, девять гробов пришло в негодность. Сгнили и развалились.

Как прожила бабушка-прабабушка Юры22
  Юра – он же доктор «ХО», в миру – Юрий Евгеньевич Холин (Николаев).


[Закрыть] сто двадцать лет, так и померла. Померла, а хоронить было не в чем. Так что как не готовься и не жди, мистика всегда рядом. К этому никогда не будешь готов.

Сила талисмана

Пожаловался знакомый знакомому колдуну и мальфару на предмет бездействия волшебного талисмана.

– Купил, – говорит знакомый волшебнику, – волшебный талисман. Огромные деньги отвалил. Не действует. Сил волшебных не проявляет. Что ни загадаю, ничего не исполняется.

– Нужно разобраться. С этими волшебными талисманами всегда, что-то не так. Капризные они очень. Ты, когда приобретал талисман, его проверял?

– Проверял. И не раз проверял. Раза три проверял, прежде чем его приобрести.

– Как проверял? – поинтересовался у знакомого мальфар древнеславянской гильдии мастеров-волшебников.

– Лично приходил к хозяину талисмана, и при нём, с его позволения загадывал заветное.

– И?

– Всегда исполнялось. Я почему и приобрёл его у его владельца. Он не хотел даже с ним расставаться. Но я уговорил. Дал деньги хорошие. У него как раз на тот момент аж три новых талисмана образовалось. Он их случайно приобрёл и даже проверил их чудодейственную силу. Иначе бы никак с моим талисманом не расстался. И ведь обещал, что вся волшебная сила, как только талисман ко мне перейдёт, только для меня и на меня работать начнёт.

– И что? Не работает талисман? Не действует?

– Нет! Сколько не пробовал, всё без толку.

– Тут разбираться с этим надо. Я того волшебника хорошо знаю. Есть в нём сила. И про тот волшебный талисман слышал. Может, ты что не так делаешь, или сделал?

– Всё вроде так и по делу.

– Даже не знаю, что сказать. А ты все условия волшебника выполнил, когда талисман брал?

– Вроде все.

– Вот загадка. И рассчитался полностью и сразу?

– Нет ещё! Но волшебник претензий не предъявляет. Обещал подождать.

– Так с этого бы и начинал! Пока все условия не выполнишь, никакой талисман работать не будет. И поспеши. Иначе талисман начнёт свои силы волшебные терять. Вещь – это вещь. Волшебные силы – это волшебные силы. Они такие. Могут и вообще куда-либо перейти по своему волшебному желанию. Своенравные они, эти талисманы волшебные.

Про лошадей

Если быть уж совсем корректным, то этот рассказ – про сено. Почему я назвал его про лошадей? А почему бы и нет?

У классиков про лошадиную фамилию помните? Ну как же? Про человека, у которого фамилия была в тему. Ладно. Даю ссылку. Антон Павлович Чехов. Лошадиная фамилия. Полное собрание сочинений в 30 томах. Том 4. Издательство Наука. 1984 год.

Или вот еще точнее ссылочка на тот самый рассказ русского классика – «Петербургская газета» №183 от 7 июля 1885 года. В разделе «Летучие заметки» с заголовком – «Сценка».

Это я за анекдот А. П. Чехова вспоминаю, когда знахаря фамилию лошадиную вспоминали, и вспомнили, что фамилия его – Овсов. Однако не про то речь.

Кто бывал, тот знает. Есть такие бани, где всяко-разные травы используются. Кипяток на них капает. Они аромат распространяют. Приехал Вовчик из Парижей и Нью-Йорков и решил шикануть. На полку в бане охапку пахучих трав сыпанул. Растопил до 100 градусов. Аромат действительно родных русских лугов, степей и просторов. Все хвалят. Вовчик про Парижы и Ниццы, не останавливаясь, делится. Счастлив, что всем нравится.

Тут ему вопрос:

– Ты где столько травы ароматной достал? Сам летом заготавливал? Или купил у кого?

– Купил, конечно. Только это не ароматные травы! Это я корм для кроликов использую. Сено это обыкновенное. Двойная польза.

Думаете, на этом всё? Вовсе нет. Одни знакомый олимпийский чемпион у Вовчика адрес поставщика корма для кроликов тут же попросил.

– Закуплю, – говорит, – такого сена. Упакую. Куда буду ехать, буду друзей и соперников удивлять по всему миру.

А что? Почему бы и нет? Травы-то ароматные!

Голубой корешок

В одном из центров города есть давний книжный магазин. Книжный магазин в этом месте – это и всегда, и традиционно. Сменяются только хозяева и названия. Суть одна и та же остаётся – книги.

Место такое, что только для книг магазин, наверное, и приспособлен. Даже в голове ни у кого не возникает и мысли о том, чтобы кафе, микро-банк или что иное разместить в помещении.

Давно Я в магазине этом не был. Они всегда рано закрываются. Я поздно прохожу мимо. Тут случайно по делам зашел. Книгу Владимира Сорокина искал. Давно его новых книг не читал.

Зашел в магазин и сразу не понял, где оказался. Идеальный порядок. Однако в этом порядке что-то было не так. Сразу не поймёшь, что. Особенно, если ты зашел в книжный магазин с конкретной целью. Например, с целью найти и купить именно то, что тебе нужно.

Две продавщицы, разодетые в пух и прах, словно на бал-маскарад собираются, с прическами а-ля Людовик XVI, щедро убрызганные духами непонятного тяжелого аромата, но явно с берегов Нила, что тысячелетиями течёт мимо пирамид и сфинксов, были однозначно заняты чем-то архиважным. Пришлось оторвать.

Собственные поиски логики расстановки книг с первого раза не помогали. Логики не было. Зато был идеальный порядок. Порядок на всех полках всех книжных рядов.

– Вы не могли бы мне помочь? – оторвал я своим бестактным вопросом двух продавщиц, которые всем своим внешним видом давали понять, что они вовсе не продавщицы, что они здесь и сейчас пребывают абсолютно случайно и зашли на минутку за духовной пищей, но подзадержались.

– Что вы ищите? – снизошла до меня одна из них.

– Владимира Сорокина. Книга «Теллурия» называется.

– Это кто?

– Это писатель такой.

– Какой, такой?

– Хороший писатель. Современный, правда. Но русский язык у него очень хороший.

– Да?

– Да!

– И что он написал?

– «Теллурию», например, «Голубое сало», «Сахарный Кремль», «День опричника». В Большом театре отметился, в постановке «Дети Розенталя».

– Чьи дети?

– Не важно.

– Есть Сорокин?

– Естественно есть. Вы сами не нашли?

– Нет! Не нашел? Даже логики поиска пока не нашел.

– Да вы что? – продавщица чуть ли не обиделась. – У нас идеальный порядок. У нас есть из современных – всё.

Десять минут поиска продавщицы в дополнении к моим семи минутам результата не дали. Пришлось привлекать её напарницу. Худо-бедно, но одного Сорокина мы нашли. Правда, другого. И целую серию его многостраничных книг-творений: «Голубая орда. Воин без племени», «Голубая орда. Знамя великой степи», «Голубая орда. След волка». В общем, целая серия. И фамилии авторов совпадают. Тоже Сорокин, но не этот. И корешки книг про голубое воинство – один в один с другими в этом ряду в твёрдом переплёте по цвету совпадают.

Ну, ведь нашли же. А что? Фамилии совпадают. И там, и там есть корень одного из произнесенных мною слов. Голубое, голубая – какая разница? Всё верно. И тут я понял. Искать далее бесполезно. Это был особый магазин. Особые продавцы. Особый порядок. Особый стиль. Особая логика.

Это была крайность. Все книги в магазине были расставлены по полкам по размеру, отсортированы по цветы, выделены особые группы по отдельным признакам совместимости по принципам эстетики нахождения на книжной полке. Книги с корешками голубого цвета занимали, выстроившись по ранжиру и даже по толщине, отдельную полку. Вернее, даже две или две с половиной.

– И как у вас с покупателями? – не сдержался я.

– У нас с покупателями всё в порядке. У нас оптовые покупатели. Мы любые книги под любые обои подберём. Пришлось уйти без книги.

На следующий день я «Теллурию» купил. На книжном рынке. Там была другая крайность. И всё же. В одном из магазинов царил полный бардак и кавардак в одном понимании этого слов. На вопрос, обращенный к знакомому рыночному продавцу, тот, молча, порылся к груде, и тут же, на ощупь, практически не глядя, достал ту самую книгу, которую я спросил.

– Профессионал, – подумал я.

– Сто рублей, – ответил торговец. – Ещё что?

– «Манарага».

– Еще нет. Заходите позже. Будет. Или вот моя визитка. Или дайте свой телефон. Отзвонюсь.

И я ему верю. Он отзвонится.