Текст книги "Любовные драмы звезд отечественного кино"

Новый виток и петля

Виталий Вульф так описывает новый период в жизни и творчестве Веры Холодной:

«Ателье Ханжонкова стало снимать Холодную все чаще. Новый фильм с ее участием выходил примерно каждые три недели. Ею восхищалась публика, о ней ходили сплетни и анекдоты (в основном о том, к каким ухищрениям вынуждены прибегать режиссеры, чтобы снимать эту «бесталанную, но миловидную натурщицу»). А она продолжала и продолжала сниматься…

К 1916 году кинопроизводство в России достигло своего пика. Из-за войны зарубежные фильмы недоступны, зато между российскими кинофабриками конкуренция все растет. Снимать фильмы становится все выгоднее. Все больше предпринимателей приходят в кинобизнес со стороны.

Одним из таких был Дмитрий Иванович Харитонов. В 1916 году он открыл на Лесной улице в Москве собственное киноателье. Поначалу на него смотрели как на потенциального банкрота: у него не было ни режиссеров, ни операторов, ни – что самое важное – «звезд», на которых пойдет публика. Но Харитонов все это нашел: он попросту перекупил у других фабрик тех, кто был ему нужен, предложив им такие большие гонорары, что никто не смог ему отказать. Уже через несколько месяцев на Лесной собралась вся киноэлита во главе с Холодной.

Впрочем, она держалась дольше всех. Но к Харитонову ушли все ее партнеры по фильмам, операторы и режиссеры, с которыми она работала… К тому же деньги были для нее важны: муж все еще на фронте, у нее на руках дочери и сестры, а жалованье у Ханжонкова вовсе не такое большое, как можно было подумать. Кроме того, Харитонов обещал больше свободы творчества, а его ателье было расположено всего в пяти минутах ходьбы от ее дома. И она решилась…»

У Харитонова актрису ждала незапланированная радость: сюда же пришел Петр Чардынин. Если у Ханжонкова он был вторым после Бауэра, то здесь стал главным. Интерес Чардынина, как режиссера, состоял в актере, и потому потогонная система, когда за две-три недели снимался фильм, на Лесной прекратилась: за полгода она снялась у Харитонова лишь в трех фильмах. Это были «Столичный яд», «Пытка молчания» и «Ради счастья». К Вере Холодной у режиссера было особое отношение в связи со вполне понятными чувствами, которые в те времена владели многими: конечно же, Чардынин был влюблен в актрису. Это помогло ей к тому же выбирать, что играть. Впрочем, Чардынин и сам прекрасно знал, каким должен быть ее репертуар. В самом начале 1917 года вышел самый лучший ее фильм – «У камина». Он был снят по мотивам романса, бывшего тогда очень популярным. Успех этой ленты стал просто оглушительным! Достаточно сказать, что в отечественном кино не было равных ему по прокату. И несмотря на Октябрьский переворот, несмотря на несколько ужасных для страны лет, в кинозалах разрушенной России он имел неизменный фурор. Главрепертком снял его с проката лишь в 1924 году.

Через полгода Харитонов снимает продолжение «У камина» – это был фильм «Позабудь про камин, в нем погасли огни…» (название фильма было составлено из строки того же романса). Вера Холодная сыграла цирковую артистку. Можно себе представить, какова она была в трико и короткой юбочке… Трудно сказать, каков был истинный уровень этого фильма, но, когда он вышел на экраны, публика едва не снесла кинотеатры ломясь на сеанс.

Тогда Харитонов объявляет о третьем фильме – «Камин потух», однако съемки этого фильма по известным причинам не состоялись: наступили смутные времена.

С приходом к власти большевиков обстановка в кино изменилась. Ленин произнес свою известную фразу «Из всех искусств для нас важнейшим является кино» – и новая власть кинулась снимать с проката сотни «старорежимных» фильмов. Она запрещала, закрывала, опечатывала и арестовывала. Сотни фильмов, как теперь сказали бы, «пошли под нож»: не разбираясь в художественных достоинствах и недостатках, сотни, если не тысячи дореволюционных фильмов большевики просто смыли. Виктор Шкловский вспоминает, что он этим занимался уже в двадцатые годы на третьей кинофабрике – впрочем, не сам лично, а это делали при нем, если фильм никак нельзя было перемонтировать и дать ему тем самым «вторую жизнь». Вероятно, понятия «авторское право» тогда вовсе не существовало… Как, впрочем, и сейчас. Да и куда было жаловаться – в Ревком?..

Но я несколько забежал вперед. Пока мы – в начале 1917 года, когда вышел фильм «У камина».

С Харитоновым произошла метаморфоза. Поняв, что его студия умеет и может все, он стал вести себя так же, как и все хозяева киноателье: он ввел у себя на студии строгий распорядок. Теперь фильмы должны были делаться так же, как у других, то есть один фильм в три недели. Более того: он ввел штрафы за опоздания на работу. Правда, оплата все-таки оставалась прежней… Зимой 1917-го с Верой и Владимиром Максимовым произошел несчастный случай, которого могло бы не быть, если бы они оба не опаздывали на студию. Они ехали вдвоем на извозчике, все время подгоняя его, а он, в свою очередь, понукал лошадь – в результате сани очень неудачно зацепились за трамвайные рельсы и перевернулись. Причем произошло это на полном ходу, а лошадь, испугавшись, понесла и протащила артистов по земле, подталкивая их перевернутыми санями, целый квартал. Оба остались живы, но Вера успела простудиться, а Максимов еще много дней гримировал лицо, тщательно скрывая синяки. Однако съемки не были остановлены: Вера играла с температурой, а Максимов с синяками. Потогонная система, введенная и у Харитонова, заставила Веру Холодную сняться в течение 1917 года в 12 фильмах. Это было почти столько же, сколько ставилось с ее участием у Ханжонкова.

9 июля 1917 года от воспаления легких умер Евгений Францевич Бауэр.

Несмотря на плотный график работы на студии, Вера находила время и для концертов. Правда, они сами ее находили – ей нужно было лишь выбрать «окно», чтобы съездить на короткую гастроль. Зачем ей это было надо?.. Оказывается, кинематограф дает только славу, а раскрыться можно лишь перед публикой – ее детские мечты были не случайными: ей как раз не хватало публики, сцены… Это очень тонко уловил еще в 1916 году К.С. Станиславский и пригласил актрису к себе в Художественный театр играть Катерину в «Грозе» Островского. Вера Холодная не ответила великому учителю ни да, ни нет, но каким-то образом пресса прознала про это приглашение и уже считала дело вполне решенным. Газета «Театр», например, писала: «Обычно артисты речевой сцены идут в киноателье. Здесь наоборот: артистка кино идет в речевой театр. Это уже не первый опыт г-жи Холодной. Текущий сезон артистка провела в частных гастролях по подмосковной провинции с целью практически ознакомиться с условиями обычной сцены перед своим вступлением в труппу студии Художественного театра, куда артистка приглашена К.С. Станиславским еще в прошлом сезоне».

В одном из своих писем ее сестра, С. Холодная (после смерти Веры Софья взяла себе этот псевдоним и выступала в балете именно под этим именем), вспоминает, как это было: «После того как Вера Васильевна проработала год или немного больше (в кино), ее пригласил к себе в Художественный театр Станиславский и предложил ей играть роль Катерины в «Грозе» А.Н. Островского. Она сочла это предложение за великую честь, долго беседуя со Станиславским, но отказалась играть на сцене такого замечательного театра. Любовь ее к своему «великому немому» превысила все. К тому же она говорила, что в Художественном театре над одной ролью работают целый год, а потом ее играют раз 20–30. Вера Васильевна торопилась жить, будто у нее было предчувствие, что она недолговечна».

А театра ей хватало и на концертах. Правда, это был не МХТ, но все же. Она разыгрывала с партнерами небольшие пьесы, как раз подходящие для таких выступлений. Сейчас мы назвали бы эти короткие, даже не одноактные, пьесы миниатюрами…

С приходом большевиков пострадала именно концертная деятельность Веры Холодной. Война была у большевиков не в чести (если вы помните, они желали своей стране поражения и довели дело до Брестского мира, в то время как именно Россия внесла наибольший вклад в победу Антанты), так что и благотворительные выступления тоже прекратились. Началась первая волна национализации 1918 года. Харитонов очень испугался и, едва запахло жареным, организовал выезд студии на юг (якобы для натурных съемок). Об этом тут же узнали репортеры и стали следить за каждым шагом Веры Васильевны.

Она собралась ехать с киногруппой, и многие газеты не замедлили опубликовать разноречивые сообщения о предстоящем отъезде Веры Холодной: кто говорил, что она едет в Петроград, кто – в Ярославль, кто – в Одессу.

Были правы те, кто считал, что конечный пункт киногруппы – Одесса, но Вера поехала в Киев. Это было ей по пути. В Киеве она и Осип Рунич остановились и сыграли спектакль-мелодраму. Публика была в восторге. Спектаклей было распродано несколько, все на аншлагах.

Это был не отъезд на натурные съемки: Вера бежала от Советов. Она захватила с собой Женю и мать (смотреть за девочкой). Потом к ним присоединится Надежда. А пока что сестры Веры, Владимир Григорьевич и Нонна остаются в Москве…

Никита Михалков, поставивший фильм «Раба любви», имел в виду не совсем Веру Холодную, но в значительной степени и ее тоже. Правда, никаких амуров у Веры в Одессе не было, никого из съемочной группы или рядом с нею не убивали, но Одесса 1918 года была страшным городом. Власть в нем переходила из рук в руки, потом пришли немцы… Валентин Катаев очень объемно показал то страшное, что творилось в Одессе при смене властей, в одном из своих последних произведений «Уже написан Вертер»…

До сих пор нельзя придумать, правильно или неправильно поступила актриса. Многие свыклись с новой властью и сжились с нею. Многие актерские и режиссерские имена продолжали фигурировать и в советском кино, выросшем из российского. Но многие так и не захотели свыкнуться. И если кому-то повезло, как, например, бывшему актеру МХАТа Григорию Хмаре (он в Европе продолжал сниматься и даже был не только партнером по фильмам, но и гражданским мужем Асты Нильсен), то для Веры Холодной время сделало некую петлю, в которую она попала, еще не осознавая этого.

Впрочем, может быть, никто и не собирался уезжать навечно, может быть, просто распорядилась так судьба. Взглянем внимательнее, что происходило с Верой Холодной в 1918 году до отъезда в Одессу.

1918 год. Хмурое утро. Сестры

В январе 1918-го создан Киноподотдел Внешкольного отдела Государственной комиссии по просвещению. Это был важнейший шаг, означающий начало «управления» кинематографом. Правда, новая структура пока еще не вела никакой определенной деятельности и не вызвала особого беспокойства у киностудий.

В это самое время у Харитонова снимается фильм «Молчи, грусть, молчи…». Это была лента опять по романсу и, как говорит В. Вульф, самая знаменитая картина Веры Холодной. В отличие от фильма «У камина» эта картина сразу задумывалась как дилогия, и второй фильм назывался «Сказка любви дорогой». Ныне сохранилась только первая часть, из наших современников никто второй не видел.

В фильме снимались все знаменитости: Владимир Максимов, Осип Рунич, Витольд Полонский, Константин Хохлов и, конечно же, Вера Холодная! Изначально это была очень необычная работа – юбилейный фильм к 10-летию творческой деятельности П.И. Чардынина. Работали над ним весьма скрупулезно.

В отличие от прошлых времен эту мелодраму, имевшую безумный успех, не только хвалили, но и гневно клеймили: Киноподотдел заработал! Это были первые предвестники новых веяний, которые потом доведут многих актеров и режиссеров до тюрем и лагерей, а то и похуже. И если актеры могли еще обижаться на столь несправедливое «внимание» ангажированных властями критиков, то уж Харитонов-то наверняка понимал, что для него ничем хорошим это закончиться не может. Фильм обвиняли в буржуазности (самая, кстати, страшная характеристика!), пошлости и мещанстве.

Впрочем, зрителя эти нападки вовсе не трогали: он валом валил на киносеансы и уходил в полном восторге.

Московский кинокомитет, во многом основываясь на примере «Молчи, грусть, молчи…», вынес свой вердикт: отныне хозяевам студий рекомендуется ставить классику. Харитонов был не против. Он взялся за «Живой труп» Л.Н. Толстого. Вера Холодная сыграла роль цыганки Маши, да так сыграла, что и до сей поры этот фильм называют одной из лучших экранизаций русской классики в русском немом кино. В. Вульф говорит, что именно в этот момент Станиславский и пригласил Веру Холодную на роль Катерины в «Грозе» Островского. Это не вяжется с воспоминанием Софьи Холодной, которая говорит о том, что событие происходило всего через год или чуть больше после того, как Вера начала сниматься в кино, то есть все-таки, видимо, в 1916-м или максимум в 1917 году.

Но вот что пишет В. Вульф дальше:

«К середине 1918 года она стала не просто популярной актрисой, а настоящим явлением в русском кино. Ее жизнь стала объектом пристального интереса журналистов и публики. Харитонов решил снять фильм о самой Вере Холодной – «Тернистой славы путь». Но фильм шел с трудом: ничего особо примечательного в биографии Веры Холодной не было, а сочинять что-нибудь она решительно запрещала. Сценарий даже согласовывали с Владимиром Холодным. Зрители фильмом были разочарованы: они ждали сенсаций, откровений, раскрытия тайн… Никто не хотел верить, что Вера Холодная действительно такая: верная жена, любящая мать, счастливая женщина. Ее хотели видеть иной – роскошной, загадочно-порочной, но доступной. Как в песнях Вертинского – ведь все знали, какие песни посвящены ей, а значит – написаны о ней. И лиловый негр в притонах Сан-Франциско был, конечно, гораздо интереснее скромного юриста и героя войны Владимира Холодного… Тем не менее фильм тоже пользовался успехом!

Ее фильмы были популярны в Европе и Америке, в Турции и Японии – ведь для немого кино не важен язык. Ее приглашали сниматься в Голливуд и Берлин. Она отказывалась. Не хотела уезжать из родной страны. Хотела остаться в России.

И осталась.

Продолжала сниматься у Харитонова – в фильмах «Мещанская трагедия» и «Княжна Тараканова». Заканчивать этот фильм в июне поехали на натуру в Одессу. Оттуда Вера Холодная уже не вернулась.

Одесса тогда была оккупирована немцами – а вообще власть в городе менялась постоянно. Но съемки шли полным ходом: кроме «Княжны Таракановой», были отсняты еще несколько картин. Одесситы толпами ходили за Верой Холодной, торчали под окнами… Она приехала в Одессу вместе с матерью, сестрой Соней и старшей дочерью Женей. Позже к ним приехала и третья сестра – Надя».

Да, сестры съехались в Одессу. Так им было спокойнее. Как уже сказано, только Владимир Григорьевич и Нонна оставались в Москве.

У Черного моря…

Советская власть с усердием взялась за фильмы с участием Веры Холодной. Конечно же, все они были признаны «буржуазными» и смыты с целлулоидной основы. Из всего ее творчества осталось, да и то чудом, только пять лент. Ее биографы и киноведы поэтому не только не могут увидеть ее фильмов, но и точно не знают их числа. По разным оценкам, это от 50 до 80 фильмов. Вероятно, процесс уничтожения начался еще при жизни Веры Васильевны, недаром съемочная группа во главе с Харитоновым не очень-то спешила возвращаться в «красную» Москву.

Было бы наивно полагать и верить тем историкам кино, которые заявляют, будто Веру Холодную задерживали в Одессе обстоятельства. Да, конечно, съемочная группа жила в Одессе, ее самое главное дело жизни было под рукой. Да, творчество было выше, чем даже длительная разлука с мужем.

Вот что писали одесские газеты того времени: «Любопытное явление наблюдается на центральных улицах Одессы. За изящной молодой женщиной бегают подростки, озираются и оглядывают с ног до головы ее и взрослые… То идет «королева экрана» – Вера Холодная! Вера Холодная в ближайшем будущем выступит в театрах «Гротеск» и «Танго»».

Если бы Харитонов (вероятно, и Вера Холодная тоже) собирался возвращаться в Москву, он не стал бы заниматься в Одессе строительством студии. Эта киностудия была построена, причем в короткие сроки, на Французском бульваре. А пока не было помещения, съемки велись на натуре – на берегу Черного моря. Это был фильм «Азра, или Дочь рыбака» по переделанной под сценарий пьесе Габриэле Д’Аннунцио «Дочь Иорио».

Вторая половина 1918 года ознаменовалась оккупацией Одессы войсками Антанты – это были французские и английские военные моряки, а также сухопутные войска Англии, Франции и Греции. Но и при немцах, и при Антанте, и при белых, и при красных жизнь в городе не была стабильной: он был заполнен как настоящими дезертирами, так и дезертирами мнимыми – облавы отсеивали женщин и детей, а со всех мужчин брали мзду и отпускали до следующего раза. Это было лишь самое из нейтральных, бескровных предприятий любой власти. Несмотря на то что кинотеатры были самым опасным местом, где чаще всего и проводились облавы, кинозалы не пустовали: зрители шли и шли на фильмы в основном с участием Веры Холодной.

Павильон был построен, и Харитонов продолжал работу над фильмами. Снимал П.И. Чардынин. После «Азры» продолжилась и была завершена съемка «Княжны Таракановой», «Цыганки Азы», а о последних фильмах актрисы мы знаем лишь по воспоминаниям Софьи Холодной. Это «Дама с камелиями», «Мисс Кетти», «В тисках любви» и «Песнь Персии». Ни один из них до нас не дошел.

Впрочем, часть фильмов вообще не вышла на экраны по простой причине: отсутствовала позитивная пленка, на которой записывались копии. Сохранившиеся негативы позже Харитонов увез с собою за границу, когда после захвата города Красной армией эмигрировал.

В ноябре 1918 года Вера Холодная болела: нарыв в горле. Едва оправившись, она вернулась к благотворительной деятельности, участвовала в концертах, сборы от которых шли в пользу Одесского отдела Всероссийского союза увечных воинов, безработных артистов Одесского городского театра, на оказание первой помощи военнопленным, прибывающим в Одессу, в пользу семей павших воинов, безработных москвичей, находившихся в Одессе, и, наконец, восьмого февраля, последний раз в своей жизни, в благотворительном концерте в пользу фонда профессионального Союза театральных художников города Одессы, состоявшемся в театральном зале литературно-артистического общества (ныне Театр музыкальной комедии).

Зимой Женя заболела скарлатиной. Пришлось поселиться на частной квартире, где можно было ухаживать за девочкой. Правда, в гостинице было дешевле, и после болезни ребенка Вера Холодная опять поселилась в гостинице. Но, если пользоваться избитой метафорой, она впервые соответствовала своей фамилии: в номере, как утверждают многие биографы, температура воздуха достигла минус девяти градусов!

В. Вульф пишет:

«Восьмого февраля 1919 года Вера Холодная выступала на концерте в пользу фонда профессионального Союза театральных художников города Одессы. В театре было холодно, зрители сидели в шубах, а актеры выходили в открытых платьях… Еще до начала концерта ее начал бить озноб. После концерта она слегла. Врач поставил диагноз – «испанка», особая форма гриппа. В 1918 году в Европе от этой болезни умерло, по разным данным, от трех до шести миллионов человек. У Веры Холодной она осложнилась воспалением легких. Ее лечили лучшие врачи Одессы. Она проболела восемь дней. Последние четыре дня и четыре ночи под окнами стояла огромная толпа. К Вере никого не пускали.

16 (3) февраля 1919 года она умерла».

Сказано скупо – для короткой телевизионной передачи. Но есть и кое-какие подробности о последних днях Веры Холодной.

На другой же день ее перевезли на квартиру, где жила мать и оставались Женя и сестры. Сюда приходили лучшие врачи Одессы – Зильберберг, Тальпин, Бурда, Коровицкий, Уськов. Однако все было напрасно: ей уже ничто не могло помочь. Она болела всего 8 дней. 16 февраля было воскресенье.

Она чувствовала, что смерть близко, попросила позвать Женю. Сказала слова, которые трудно было бы ждать от нее как мелодраматической героини. Здесь хоть и слышан упрек, но сквозь мрачный юмор проглядывает стойкий и непреклонный характер:

– Твоя мама умирает, а ты прыгаешь… И танцуешь…

Женя удивилась: голос у мамы был необычным. Она сказала:

– Мамочка, я больше не буду.

Вера попросила ее стать на колени, погладила и поцеловала в голову, наказала слушаться папу и бабушку.

Ее причастили и соборовали. Вера с миром отошла.

О ее кончине в тот же вечер было объявлено во всех театрах Одессы. Все спектакли были отменены.

Мы уже приводили слова В. Вульфа о том, что зал театра не отапливался, публика сидела одетая, а актерам и актрисам приходилось раздеваться, в результате чего Вера Холодная смертельно заболела. Однако Г. Млинарис вспоминает, что она плохо чувствовала себя еще перед выходом на сцену и даже попросила, чтобы ее выпустили пораньше, чтобы покинуть потом здание театра.

Есть подробности и о болезни дочери Жени. Оказывается, актриса была в то время на гастролях в Екатеринославе и, получив телеграмму о Жениной скарлатине, отменила гастроли и примчалась в Одессу. Эти подробности донесла до нас Софья, которая в качестве балерины гастролировала вместе с сестрой.

Тело актрисы было забальзамировано. Все надеялись, что в конце концов ее похоронят в Москве. После бальзамирования кожа актрисы потемнела, и пришлось накладывать толстый слой грима. Однако многие из тех, кто присутствовал на отпевании, а оно состоялось при стечении громадных толп народа, заметили, что что-то произошло с лицом их любимицы. Возникла версия о том, что Веру Холодную отравили. Этот слух держался очень долго и даже дожил до наших дней.

Хроника сняла фильм «Похороны Веры Холодной». Уже через три дня его демонстрировали на всех доступных экранах той части России, что была отделена от Москвы фронтами. Потом, в марте, он шел уже и по всей стране.

Веру похоронили в цинковом гробу – его поставили в склепе-часовне, и этот склеп продержался до того момента, пока на месте Первого христианского кладбища, где он находился, власти не решили разбить парк. По просьбе родственников и общественности гроб с телом Веры Холодной отправили в Москву. Это был 1931 год.

Однако до Москвы прах Веры Холодной так и не доехал. Поэтому нигде нет ее официальной могилы. Кто позаботился об этом, до сих пор остается неизвестным.

По поводу смерти и похорон Веры Холодной слухи не утихали и до и после 1931 года. Например, говорили, что был ограблен склеп, а тело актрисы украдено, и что потом было найдено тело, но только обезглавленное… Были слухи и еще более нелепые. Кстати, примерно то, что говорилось о теле Веры Холодной, потом наяву происходило с прахом Чарли Чаплина, который на самом деле похищали… Фильм «Покаяние», снятый Тенгизом Абуладзе, где нечто подобное происходит с прахом диктатора, не только выдумка, но и отражение реальных событий, которые или с кем-то произошли, или не произошли, но вполне могли произойти.

Вот отзыв прессы по поводу похорон Веры Холодной:

«Сегодня хоронят Веру Холодную. Нет, кажется, злее насмешки, чем та, которой посмеялась судьба над этой обворожительной любимицей счастья… Вера Холодная была воплощенная грация… Картины с ее участием сияли всеми цветами таланта, радости, какой-то неземной лучезарности… Сколько в ее улыбке было грации, теплоты, чего-то хорошего, проникающего в самую глубь сердца… Вот появилась на экране Вера Холодная, улыбнулась, сверкнула своими большими, серыми, очаровательными глазами, и ожило, затрепетало сердце, стало легче дышать, все стало теплее, уютнее, пошли прочь все заботы и горе… Недаром масса так полюбила Веру Холодную, недаром иллюзионы с ее участием на картинах ломились от тысяч зрителей – Вера Холодная давала толпе тихую радость, блаженство мечты, отблески мимолетного счастья… И вот судьба забросила ее к нам в Одессу. Молодая, пылкая, она безумно растрачивала свои силы, участвуя в концертах и балах в пользу нуждающихся. И смерть, улучив момент, вонзила свое ядовитое жало. Жаль всякой безвременно угасшей жизни. Но особенно жаль эту артистку…»

Перед ее гробом читали стихи и падали в обмороки. Паломничество к склепу еще долго было массовым: народ не хотел забывать ту, что была первой…