Текст книги "Жертвы полярной ночи"

03.02.2022, 19:29

Редкими белыми хлопьями в воздухе кружились снежинки. Три дня назад Мария не задумываясь попробовала бы поймать одну из них на язык, но сегодня ей совсем не хотелось веселиться и дурачиться. Она стояла рядом с белой громадой церкви, черные купола которой венчали поблескивающие в лунном свете золотые кресты. В полярной ночи, среди белого снега церковь выглядела умиротворяющее. Казалось, что, просто прикоснувшись к ее камням, обретаешь какую-то защиту, а если зайдешь внутрь, на тебя и вовсе снизойдет благословение.

Впрочем, Мария и планировала вскоре оказаться там. Сейчас, стоя у ворот, она ждала свою маму, Маргариту Антоновну Ющерову, чтобы вместе с ней пойти на вечернюю службу, а после обратиться к священнику с просьбой помолиться за пропавшую Свету.

Шел уже третий день с момента исчезновения сестры. Мария встречалась с полицейскими и волонтерами, клеила листовки, обзванивала друзей и знакомых, но не было даже лучика надежды на хороший исход поисков. Как будто злой зимний ветер схватил Свету и унес ее, оставляя лишь припорошенные снегом следы.

Вскоре Мария увидела, как из подъехавшего к остановке автобуса вышла мама – невысокого роста женщина с платком на голове, кутавшаяся в неновую черную куртку, – и немного неуклюже стала пробираться по нерасчищенному тротуару к церкви.

– Маша, привет! – сказала она, чуть запыхавшись. – Дороги совсем не чистят.

Она старалась бодриться, держать себя в руках и как могла принимала участие в поисках пропавшей дочери. Этот поход в церковь был ее идеей.

– Привет, мама! Снег валит и валит, – ответила Маша. – Пойдем?

– Ага, – сказала Маргарита Антоновна. – У тебя платок есть?

– Есть. – Мария повернулась и пошла к дверям церкви.

– Хорошо, а то смотри, я тебе взяла на всякий случай, – сказала мама, семеня следом за ней.

– Нет, не нужно. – Мария зашла внутрь, придерживая дверь для мамы, которая встала на пороге и трижды перекрестилась, перед тем как войти следом.

Внутри было многолюдно. Повязывая платок, Мария обратила внимание на то, что прихожане, стоя в маленькой очереди, подавали записочки на молитву о здоровье близких.

Маргарита Антоновна поймала ее взгляд и сказала:

– Я тоже за здравие всегда подаю и сегодня это сделаю. – Достав из сумки квадратик бумаги, она встала в конец очереди.

Мария осматривала церковь изнутри. Последний раз она была здесь ребенком.

Электрические свечи в тяжелых люстрах заливали пространство мягким желтым светом. С высокого купола на прихожан смотрели нарисованные ангелы. На золотых окладах икон играли отблески огоньков восковых свечек, поставленных пришедшими сюда верующими. Среди них было больше женщин, чем мужчин, бегали и играли несколько детей. Раньше Марии казалось, что в церкви она обязательно встретит сварливую старуху, которая будет ругать ее за внешний вид, например за брюки, и попробует выгнать. Ей представлялось, что на нее, пришедшую сюда впервые в сознательном возрасте, будут обращать внимание, но на поверку оказалось, что до нее нет никому дела.

Она обратила внимание, что мама играющих детей вместо платка просто накинула на голову капюшон пальто, который постоянно слетал, когда она пыталась угомонить своих малышей – мальчика и девочку, причем малышке покрывать голову никто и не пытался. Дородная женщина в рабочей одежде, видимо отвечающая за уборку и лучше всех в церкви отвечавшая стереотипам о том, как должна выглядеть стервозная тетка, лишь мазнула по ним равнодушным взглядом и уселась в углу, уткнувшись в книгу со сканвордами.

Люди вокруг молились, покупали что-то в церковной лавке, общались в углу со священником, и каждый был занят своим делом.

– Через две минуты начнется служба, – сказала подошедшая Маргарита Антоновна. – А вон там батюшка наш, отец Афанасий, – продолжила она, указывая на группу людей в дальнем конце церкви.

Маша взглянула в ту сторону. В мужчине не было ничего необычного: худощавый, на вид около сорока, с недлинной бородкой и собранными в пучок на затылке волосами. Если бы не ряса и массивный крест на груди, узнать в таком священника было бы невозможно.

Вскоре отец Афанасий отделился от обступивших его людей и зашел куда-то за алтарь. Часть прихожан повернулась в ту сторону и стала ждать начала службы, остальные продолжали заниматься своими делами.

Разглядывая людей, собравшихся в церкви, Мария не заметила, когда священник вернулся, только услышала, как он начал нараспев читать молитву. Прихожане и ее мама крестились, и Мария пыталась повторять за ними, пусть это и получалось неловко.

Она почти не понимала слов молитвы на церковнославянском, но в какой-то момент различила, что отец Афанасий начал перечислять имена. Несколько раз прозвучало имя «Светлана», но Мария не знала, какое из упоминаний относится к ее сестре. Стоящая рядом с ней мама явно хорошо знала церковные таинства и понимала, что происходит. Во всяком случае, ее губы шевелились вместе с молитвой батюшки.

Служба шла больше часа, после молитвы отец Афанасий прочитал краткую проповедь о любви к ближнему своему и процитировал отрывок из Библии. Прихожане много крестились, понимающе кивали, внимательно слушали священника и после службы пошли к нему с какими-то своими вопросами.

Мария чувствовала некоторую отчужденность. С одной стороны, она не испытывала ни религиозного трепета, ни какого-то подъема духа, с другой – в ней не имелось и отвращения, не было негатива по отношению к прихожанам и священнику. Вся часовая служба прошла мимо нее и не зацепила ничего в душе. Она не рассчитывала, что разовый визит в церковь заполнит внутреннюю пустоту, образовавшуюся после исчезновения сестры, но и полное отсутствие каких-либо эмоций ее саму немного удивляло.

От этих мыслей отвлекла мама, взявшая ее за локоть и зашептавшая:

– Пойдем, видишь, батюшка освободился.

– А что мы ему скажем-то? – опешила Мария.

– Правду всю, и помолиться попросим о здоровье Светочки и ее возвращении, – уверенно ответила Маргарита Антоновна.

Мария несмело двинулась вслед за матерью. Та подошла к священнику, что-то собиравшему на алтаре, и негромко спросила:

– Можно вас отвлечь на минуточку?

– Да, конечно, – ответил он, повернувшись.

У него был негромкий и очень спокойный голос, и Маша подумала, что он, должно быть, неплохой человек.

– Меня зовут Маргарита, а это моя дочь Маша, – представилась мама. – Вы знаете, у нас в семье случилось большое несчастье. У меня есть вторая дочь, Света, они с Машей сестры, близняшки, и она три дня назад пропала…

Броня, в которой Маргарита Антоновна держала свои эмоции, треснула, и по ее лицу потекли слезы. Она что-то говорила, но слов было не разобрать. Отец Афанасий обнял ее и прижал к груди, гладя руками по голове. Он что-то шептал ей, и потихоньку силы вернулись к женщине.

Но тут силы оставили уже Машу, что-то надломилось в ее груди, и она, заплакав, бросилась к матери. Мама обняла ее и начала целовать, слезы снова потекли у нее из глаз, она приговаривала: «Доченька, хорошая моя» и «Тебя у меня никто не отнимет».

Когда они выплакали на плечах друг у друга все, что накопилось, и повернулись к батюшке, в его глазах читалось искреннее сочувствие. Маша не могла понять причин, но безоговорочно поверила, что невысказанные вслух соболезнования священника совершенно искренни.

Он прервал молчание, его голос звучал мягко и успокаивающе:

– Мы все вместе будем молиться за ее здоровье. И за то, чтобы она вернулась.

К Марии постепенно возвращалось самообладание.

– Вы уже обратились в полицию? – спросил отец Афанасий.

– Да, – ответила Маша.

– Правильно, – сказал батюшка. – Знаете, есть еще волонтерская группа, она занимается как раз поиском пропавших без вести, обратитесь туда, вам там помогут.

– Мы уже обратились, – сказала Маргарита Антоновна. – Сразу как Света пропала, волонтеры ездили клеили листовки, теперь с каждого столба на меня дочь смотрит…

Она снова начала плакать.

– Мне не попадались, – задумчиво ответил священник. – Знаете что? Приносите их к нам, в церковь, мы раздадим их прихожанам и напечатаем в церковной газете.

– Спасибо. – Теперь и на глаза Маши навернулись слезы.

– Спаси вас Бог, – ответил отец Афанасий. – И вот что…

Он отошел к столу с записками, взял ручку и, что-то написав на бумажке, вернулся к ним.

– Возьмите, – протянул он записку, – здесь номер моего телефона, если вам захочется поговорить – звоните. Если я не на службе, то обязательно отвечу.

– Спасибо вам большое. – Машина мама взяла листочек и спрятала его в сумку. – Спасибо вам огромное.

Батюшка тепло улыбнулся им:

– Не теряйте надежду, с Божьей помощью все будет хорошо.

– Спасибо, – сказала Маша и, держа маму за плечи, повела ее к выходу. Когда они повернулись у дверей (мама – чтобы перекреститься, а Мария – чтобы еще раз посмотреть на священника), отец Афанасий уже беседовал с другими прихожанами.

Мария обернулась еще раз, уже на улице, когда они шли к остановке. Она просто смотрела на белую церковь с черными куполами и золотыми крестами. Тот короткий миг, когда ее грела надежда, закончился, и она снова не чувствовала ничего, кроме боли и бессилия.

Ветер кинул ей в лицо снег, она развернулась и ушла.

03.02.2022, 20:30

– Алло.

– Здравствуйте, Мария. Это Кирилл Смирнов, оперуполномоченный полиции.

– Да, здравствуйте, я вас узнала.

– Вам сейчас удобно говорить?

– Да, да, конечно. Вы что-то узнали про Свету?

– Пока, к сожалению, нет. Мы продолжаем ее разыскивать, и я в связи с этим и звоню вам. Вам знакома фамилия Строгачев Семен Сергеевич? Ваша сестра ее не упоминала?

– Нет, не припоминаю.

– А в принципе вы с ней обсуждали ее работу, ее взаимоотношения с коллегами, с начальством?

– Да, но я не помню, чтобы звучало это имя.

– Так, может, про своего непосредственного начальника она что-то говорила или про старшего коллегу? Без фамилии, просто?

– Я помню, что с полгода назад она мне говорила, что к ней какой-то пенсик клеился, «лысый ловелас», как она сказала, и ей пришлось прямым текстом отвечать ему, чтобы не приставал, вот.

– Понятно.

– И вроде больше ничего. Она бы мне рассказала, наверное, если бы было что-то серьезное. Вы думаете, он ее похитил?

– Я пока не готов делать такой вывод, просто мы отрабатываем связи и знакомства. Скажите, а у вас что-то происходило? Что-нибудь необычное, странное?

– Нет, а должно было?

– Нет, нет. Просто проверяю.

– Нет, ничего не было. Я бы, наверное, и была бы рада, если бы что-то произошло, просто это совершенно невыносимо, ждать чего-то. А не происходит ничего. Как будто отрезало. Как будто Свету вычеркнули из жизни. И я ничего не могу с этим сделать, то есть вообще ничего. Вы там как-то действуете, проверяете версии, волонтеры эти ищут, а я… я могу только сидеть и ждать. Листовки расклеили, всех обзвонили, зашли в каждый ларек – и всё. Нет, не всё. Знаете, что самое хреновое? Люди, которые хотят помочь, видят меня, думают, что я – это Света, и начинают звонить. А если потом кто-нибудь из них увидит настоящую Свету, то подумают, что я – это она. И они больше не позвонят, понимаете?

– Понимаю. Знаете, может вам как-то сменить образ? Подстричься, перекрасить волосы?

– Да, я тоже об этом думала. Наверное, так и сделаю.

– А когда сделаете – попробуйте включиться в оперативную работу с волонтерами. Им всегда нужна помощь, и вы будете при деле.

– Да, мне кажется, так и надо поступить. Спасибо, Кирилл.

– Да за что? Вот когда найдем вашу сестру, тогда и скажете.

– За поддержку. Я же прекрасно помню, что меня в ваше отделение даже пускать не хотели, а вы мне и правда пытаетесь помочь, а не плюнули и забыли.

– Я буду искать и найду вашу сестру, я же вам обещал. Когда будут новости – я вам обязательно позвоню.

– Я помню, спасибо.

04.02.2022, 02:11

Темно. Под ногами скрипит мерзлая серая пыль. В его руках – маленький фонарик, он держит тот как пистолет, уверенный, что в этой темноте свет будет оружием. Он стоит в небольшой комнате, пустой и холодной. За его спиной, там, где должна быть дверь, приклеен кусок полиэтилена, отделяющий помещение от рвущейся внутрь вьюги. Полиэтилен хлопает под напором ветра, но не пускает его внутрь. Свет фонарика кружится по помещению и наконец находит среди серых газобетонных стен темное пятно дверного проема. Осторожный шаг вперед, затем еще один – и вот он уже входит в следующую комнату. Она больше, свет не добивает до противоположной стены. «Видимо, здесь еще нет межкомнатных перекрытий», – думает он, и его пронзает мысль, что он где-то на стройке. Это почему-то кажется важным, хотя он и не знает, почему именно.

Он идет вперед, во тьму. Через пару шагов свет его фонарика разгоняет темноту, и он видит ее. Теперь ему хочется кричать, но в легких будто нет воздуха. Ему хочется бежать, но ноги будто вросли в землю. Он закрывает глаза, но продолжает видеть не.

Она висит вниз головой, где-то на уровне нго груди. На ней нет одежды, и связанные за спиной руки неестественно выгнуты. Веревка, которая обвивает ноги, пропущена через блок под потолком. Ее лицо покрыто кровью, ее шея – это одна большая зияющая рана. Она умирала страшной смертью.

Он застывает, как на кошмарной фотографии. Ее остекленевшие глаза смотрят в пол, а он стоит, остолбеневший, не в силах пошевелиться и оторвать взгляд от чудовищной раны.

А потом он чувствует, что в комнате есть еще кто-то.

04.02.2022, 11:58

По сигналу будильника Игорь не встал. Уже несколько ночей его терзали кошмары, и засыпал он только под утро. Вот и сегодня, когда он закрывал глаза, ему начинало казаться, будто сердце схватила чья-то холодная лапа, а в мозгу возникали картины стройки и висящего вниз головой тела.

Когда было уже около семи и будильник начал противно пиликать, Игорь, даже не осознавая этого, просто отключил сигнал. Его организм устал и требовал отдыха.

Проснувшись, он, к своему удивлению, обнаружил лишь один пропущенный звонок – от Антона, криминалиста бюро судебно-медицинской экспертизы. Ни коллеги, ни начальники в это утро Игоря не искали. Он задумчиво посмотрел на телефон, а затем кинул его на подушку и пошел в душ. Ему было почти физически необходимо провести хоть сколько-то времени без изувеченных трупов.

– Алло.

– Привет, Антон! Это Игорь Омелин, оперчасть.

– Здорово. Узнал, богатым не будешь, хе-хе.

– Черт. Ну как так-то?

– Хе-хе, вот так вот. Ты в ночь, что ли, был?

– Типа того. Звонка даже не ощутил.

– Ясно. Ну, ничего страшного в принципе. Я тебе относительно покойницы из-под моста звоню.

– М-м-м, а я думал, ты миллион выиграл и ищешь с кем поделиться.

– Ты в этом списке на предпоследнем месте, чуть выше моей бывшей, но отрыв небольшой.

– Прикольно. Давно хотел спросить: а когда она помрет и приедет к вам в морг, у вас будет последняя брачная ночь?

– Навряд ли, ее и в первую-то было не разогреть и не расшевелить, а уж потом тем более.

– Ладно, все это хорошо, конечно, но что ты говорил там про покойницу?

– Похоже, вам с Кирюхой так повезло, что с такой прухой скорее ты миллион выиграешь.

– Ну-ка, ну-ка.

– Ты сидишь? Лучше присядь.

– Давай, не томи, я не рагу.

– Короче, ей, походу, у нас в больнице делали операцию.

– Та-а-ак. А если с подробностями?

– Я попросил заведующую отделением челюстно-лицевой хирургии помочь в правильном описании травмы лица, а она говорит, что это, кажись, ее рук дело. В смысле не травма, а она ее лечила.

– Вот так сразу вспомнила?

– Она говорит, такое не забудешь. Она лицо и череп по кусочкам собрала, хотела на ней докторскую защищать.

– Нормально. То есть она знает, кто такая покойница?

– Да, у нее ее история болезни в кабинете находится. С копией паспорта.

– Слов нет.

– Я же говорю. С такой удачей – только в казино.

– Ты сможешь организовать нам встречу с этим доктором?

– А то. Скажи мне, когда вы сможете приехать, и я договорюсь.

– Ну, смотри. Мне, возможно, надо будет по одному адресу заскочить, потом Кирилла забрать, и мы готовы подъехать. Сейчас сколько, двенадцать? Тогда ориентировочно на пять тридцать давай планировать.

– Хорошо. Так-то она минимум до семи здесь, может, дольше. Приезжайте спокойно, у нее сегодня операций нет, так что если даже подождать придется, то недолго.

– Вообще отлично. Ладно, давай тогда, до встречи.

– Давай, пока.

Стоило Игорю сбросить вызов, как телефон завибрировал снова, на этот раз звонили с неизвестного номера. Омелин закурил и подошел к окну, где над панельными пятиэтажками начало светлеть небо.

– Алло.

– Здравствуйте, это Маргарита Петровна, второе ЖЭУ.

– Здравствуйте, Маргарита Петровна! Что-то прояснилось по записям с видеокамер?

– Ну, как прояснилось, запись за сутки у меня. Если вам нужно – приезжайте забирайте. Только она довольно большая, двадцать четыре часа как-никак.

– Спасибо. Я буду у вас около четырнадцати.

– Я на месте. До свидания.

– До свидания.

Игорь усмехнулся. Разговаривая с Антоном, он как раз думал о том, получится ли сегодня забрать записи в ЖЭУ. Пока все складывалось просто отлично, и впервые за последние дни опер искренне улыбался.

– Поспал подольше – и день получше, – сказал он своему отражению в зеркале и пошел одеваться.

04.02.2022, 14:11

В ЖЭУ № 2 Игорь приехал с букетом и коробкой конфет. Если так получилось, что они дернули начальницу управления с больничного и она пошла им навстречу, не только предоставив видеозапись без официального запроса от следствия, но и сделав это так оперативно, Игорь считал себя обязанным выразить за это благодарность.

Выйдя из машины у здания управления, он обратил внимание, что на стенде у входной двери, среди бумажек с номерами телефонов бухгалтерии и административного персонала, висит черно-белое фото.

Присмотревшись, Игорь узнал в нем найденную вчера ориентировку на розыск Светланы Тимофеевой. Опер покачал головой. Лицо, смотревшее на него с копии мятой листовки, распечатанной на пачкающем монохромном принтере, было лишь отдаленно похоже на пропавшую. Зато имело сходство с ориентировками, которые печатала канцелярия их отдела на оргтехнике, работающей в полиции дольше, чем он.

Покачав головой, Игорь зашел в ЖЭУ.

– Здравствуйте, девушки! – громко поприветствовал он сидящих там Маргариту Петровну и Евдокию Константиновну.

– Ой! – Старушка вскочила. – Да что же это такое! Да за что нам такая красота! – начала суетиться она. – Я сейчас вазу найду, где у нас ваза?

– В шкафу с личными делами, – улыбаясь, подсказала Маргарита Петровна. – И правда, очень приятно и неожиданно!

– Очень приятно встретить людей, готовых так оперативно помочь следствию, – ответил ей Кирилл и положил коробку конфет на стол.

– Ее же помыть надо, она с восьмого марта пылится. – Евдокия Константиновна пронеслась мимо него, держа вазу в руках.

– Спасибо, – еще раз поблагодарила его начальница ЖЭУ.

Кирилл присел рядом с ее столом и положил цветы на колени.

– Вот, давайте поставлю. – Бабушка подхватила их у него. – Нет, сначала подрежу, – передумала она и, схватив ножницы, снова исчезла.

– Давайте флешку, – протянула руку Маргарита Петровна.

Игорь расстегнул внутренний карман куртки и достал оттуда переносной жесткий диск с коротким проводом.

– Ого, – удивилась женщина, принимая его из рук опера.

– Вы же говорили, что нужно брать большой объем. – Тот пожал плечами.

– Да, – сказала она, – здесь точно места хватит. Может, чаю попьете, пока копируется?

– Конечно, с большим удовольствием, – ответил Игорь.

Начальница ЖЭУ вышла из-за стола, щелкнула кнопкой чайника и, собрав кружки, пошла к туалету, где ее на полпути встретила Евдокия Константиновна, вручила вазу с цветами и забрала поддон с посудой.

Игорь открыл коробку принесенных конфет и, внимательно посмотрев на начальницу ЖЭУ, спросил:

– Маргарита Петровна, а вот подскажите, есть в округе какие-то специфические места, которые могли бы заинтересовать нас с точки зрения исчезновения человека?

Женщина посмотрела на него с удивлением.

– Конечно!

Опер приподнял бровь.

– Вы что, в гаражах еще не смотрели? – Ее удивление не было наигранным. – В темное время суток это во всем микрорайоне самое опасное место.

Игорь открыл было рот, чтобы уточнить, но его прервала Евдокия Константиновна, которая незаметно ухитрилась разлить чай по кружкам:

– А вот и чаек подоспел!

– Спасибо, Константиновна, – поблагодарила начальница ЖЭУ. – Ты помнишь, у нас в гаражах в прошлом году на девушку напали?

– Ой, помню-помню, кошмар-то какой, – заохала и запричитала старушка, выбирая, какую конфету взять. Наконец, когда выбор был сделан, она положила ее в рот и, начав жевать, сказала: – Бедная девочка!

Маргарита Петровна, задумчиво прихлебывая чай, согласилась:

– Да, ужасно. Девушка шла домой через гаражи, а ее там подкараулил какой-то упырь, избил и изнасиловал.

– Страх-то какой! – подхватила старушка и выцепила еще одну конфету.

– Так. – Игорь решительно поставил чашку на стол. – Ну-ка, показывайте мне, где эти гаражи.

– Сейчас. – Начальница тоже отставила чашку и полезла в ящик стола. После недолгих поисков она достала лист формата А4 с условной картой-схемой района.

Взяв карандаш, она поставила в середине карты жирную точку.

– Вот, мы сейчас здесь. А вот тут тот дом, с которого мы брали видео. – Маргарита Петровна поставила на схеме крестик. – А здесь – гаражи. – Она обвела довольно большую область. – И все, короче говоря, через них ходят, если им надо на остановку на Журова.

На схеме появилась пунктирная линия от дома Светланы Тимофеевой до остановки, проходящая прямо через гаражи.

Игорь залпом допил чай и, резким движением поставив кружку, спросил:

– И здесь, вы говорили, в прошлом году уже был случай нападения?

Женщины, соглашаясь, закивали.

– Понятно, – сказал Игорь и поднялся из-за стола. – Тогда ни слова больше – и вперед.

– Да! – решительно поддержала его Евдокия Константиновна и тоже стукнула опустевшей чашкой по столу.