Текст книги "Жертвы полярной ночи"

04.02.2022, 15:03

Когда Северонадеждинск накрывала полярная ночь, даже днем город был погружен в сумерки. Часть фонарей погасла, но многие улицы остались омыты желтым электрическим светом. Облака затянули небо плотной темно-синей пеленой, скрывшей и луну, и звезды. Без ветра и снегопада только мерно поднимающиеся из труб ТЭЦ клубы белого пара оживляли пейзаж городских окраин и промзон.

Гаражный кооператив на улице Журова представлял собой несколько десятков железобетонных коробок, располагавшихся стройными рядами на пустыре. Одни гаражи превратились в склады для мелких предпринимателей, другие использовались по назначению, а какие-то из боксов и вовсе выглядели заброшенными. На заборе, отделявшем гаражи от улицы, была расклеена реклама тех, кто занимался авторемонтом и техническим обслуживанием машин. Из их гаражей еще доносился какой-то шум, но в остальном сейчас здесь было тихо и безлюдно.

Игоря, оставившего машину возле автобусной остановки, этот гаражный массив погружал в глубокую апатию. В его скучной обыденности не было ни тревоги, ни напряжения. Сероватый снег, сероватые гаражи, сероватые пятиэтажки под темнеющим небом, дорожки, облитые желтым светом фонарей, – все это создавало ощущение уютного уныния.

Опер вздохнул, вылез из теплой машины и пошел по протоптанному между гаражей проходу в направлении дома Светланы Тимофеевой. Проход был широкий, и идущий по нему пешеход мог без дискомфорта разминуться в нем с грузовой машиной. Недавно выпавший снег не мог скрыть следы людей и колею автомобилей. Взгляд Игоря зацепился за ориентировку, приклеенную к чьим-то ржавым воротам. Она была цветной и отпечатанной на бумаге хорошего качества. Значит, решил опер, поисковики-добровольцы здесь уже побывали. Он прошел еще пару метров и замер – на этот раз его внимание привлекли яркие граффити на одной из серых бетонных стен.

Рисунок занимал часть стены стоявшего на развилке двух проездов гаража. Казалось, будто краска высохла совсем недавно. Тропинка уводила дальше, мимо картины, но Игорь стоял как вкопанный и не мог оторвать от нее глаз.

С бетонной стены на него смотрела желтыми глазами ночного хищника полярная сова. Стилизованное изображение раскинувшей крылья птицы, будто летящей на зрителя, приковывало к себе внимание. Когда Игорь начал рассматривать детали граффити, его внимание привлек сначала висящий на совиной шее перевернутый анх[1]1
  Анх – символ, ведущий свое происхождение из Древнего Египта. Представляет собой крест, увенчанный сверху кольцом. Считается, что он символизировал жизнь, бессмертие, вечность, мудрость, являлся защитным знаком.


[Закрыть], а затем то, что совиные лапы оказались скрыты наметенным на стену гаража сугробом.

Желая открыть рисунок целиком, Игорь ногой откинул снег от стены и ударил ботинком обо что-то твердое, лежащее в сугробе. Сначала ему показалось, что это какой-то кусок пластмассы, возможно автомобильного брызговика или что-то в этом роде, но когда он присел и присмотрелся, то на мгновение замер от удивления.

У его ног торчал из сугроба разбитый смартфон.

Игорь достал из кармана зимние перчатки и, надев их, аккуратно поднял смартфон из снега. У того был разбит экран и имелась вмятина на боку. Игорь нажал и подержал кнопку включения питания, но ничего не произошло, аппарат был сломан. Сбоку к смартфону был прикреплен брелок в виде маленькой алюминиевой мышки. Бережно положив смартфон в куртку, Игорь встал и несколько секунд глядел невидящим взглядом на стену, обдумывая, как ему будет правильнее поступить с находкой, применив ее на пользу себе и следствию.

Придя к определенному решению, он усмехнулся и снова посмотрел на нарисованную сову, которую теперь можно было рассмотреть полностью. Под снегом действительно прятались длинные крючки совиных когтей. И эти когти были в крови.

Он отвернулся и пошел к машине. Через несколько шагов его охватил животный страх, сдержать который и не побежать стоило ему огромных усилий. Ощущения снова вернули его в ночной кошмар. Он чувствовал себя маленькой мышью, за которой с неба спустился крылатый хищник. Он почти бежал между гаражей и не мог оглянуться.

Приступ паники отпустил его, только когда он запрыгнул в машину. Гараж с рисунком остался далеко позади, граффити уже видно не было. Игорь достал сигареты и закурил. Потом проверил, не потерял ли смартфон, пока бежал с места его находки. Чуть отдышавшись, он посмотрел в зеркало, а затем улыбнулся. Оттуда на него смотрел уже не затравленный мышонок, а крепкий мужчина – такой сам кого хочешь загрызет.

Игорь завел машину и поехал в отдел.

04.02.2022, 17:22

Когда Игорь с Кириллом подъехали к больнице, уже стемнело. На крыльце курил в ожидании оперов судмедэксперт Антон. Встретившись, мужчины обменялись рукопожатиями. Омелин сказал Антону, кивнув на Смирнова:

– Я уже все рассказал про ваши невероятные успехи.

– А тут действительно никто такого не ожидал, – совершенно серьезно ответил молодой криминалист. – Мы часто свежих и целых покойничков дольше опознаем, чем эту вашу дамочку.

– Здорово же, – открыто улыбнулся Кирилл.

– Ну да, – согласился Антон, – если еще родственники найдутся и заберут ее – вообще отлично. Ладно, пойдем.

Криминалист затушил сигарету и повел оперов к заведующей отделением челюстно-лицевой хирургии.

Зайдя в приемный покой, Кирилл удивленно спросил:

– Я весной здесь был, вроде все совсем по-другому выглядело. А сейчас все новое.

Игорь промолчал, но тоже обвел взглядом чистый и опрятный интерьер помещения.

Антон подошел к гардеробу и подождал, пока опера отдадут куртки дежурившей там женщине.

– Так здесь, когда главврач сменился, все работы по ремонту активизировались, – сказал он, глядя, как они натягивают бахилы на ботинки. – Он раньше вяло тек, а сейчас зашевелились.

Он умолк, но, когда они отошли от гардероба в пустой коридор, ведущий к лифтам, продолжил:

– Все думают, это из-за того, что новый главврач имеет лапу в правительстве; старый-то, Алексеев, земля ему пухом, тоже активно с прошлым министром терся – баньки-маньки, все дела, но когда его сняли, министра в смысле, кресло удержал и на нового не крысился. И когда старик помер, новый министр недолго телился и протолкнул на его место самого молодого и не замазанного кандидата. Так что теперь главный по клизмам – Андрей Геннадьевич Вангер, и все целуют его в розовую попку, – закончил Антон вполголоса, а затем еще раз окинул взглядом коридор, убеждаясь в отсутствии лишний ушей.

Кирилл усмехнулся:

– И теперь через него, как по гроб жизни обязанного, крутят министерские бабки.

Игорь кивнул:

– Рабочая схема.

Антон пожал плечами:

– Я свечку не держал, это вообще не моя епархия, за что купил, за то и продаю.

Они поднялись на четвертый этаж, недолго поблуждали по коридорам и вскоре оказались у дверей нужного им отделения.

– Запоминайте дорогу, – посоветовал молодой криминалист, – с вашими страшными рожами сюда надо почаще заглядывать.

– Говорит человек, живший без секса, пока не устроился в морг, – ответил Игорь.

Антон рассмеялся и открыл им двери отделения.

Дежурная медсестра удивленно подняла глаза на смеющихся мужчин.

– Добрый день, я из СМЭ, а ребята из полиции, мы к Кире Андреевне, – объявил судмедэксперт.

Опера достали свои удостоверения и показали девушке. Та бегло окинула их взглядом и сказала:

– Вы проходите, но у нее сейчас главврач.

– Мы подождем у ее кабинета, – решил Антон. – Спасибо.

Подходя к кабинету заведующей отделением, они все отчетливей слышали громкий мужской голос, иногда срывающийся на крик. Когда оказались у двери, стало понятно, что источник шума – там, внутри помещения. Толстая деревянная дверь мешала различить слова, но, когда опера с криминалистом приноровились было к ним прислушиваться, она внезапно распахнулась, и из кабинета выскочил молодой мужчина.

Его щеки пылали, он был взъерошен и дышал шумно, как марафонец на финише. Мужчина хлопнул дверью и проскочил мимо них, не удостоив даже взглядом. Антон посмотрел ему вслед и одними губами произнес: «Главврач».

Игорь задумчиво кивнул. Кирилл с некоторым удивлением посмотрел в спину удалявшемуся человеку и, когда тот хлопнул дверью отделения, шепотом спросил:

– И часто у него такие истерики?

Антон пожал плечами.

– Давай потом? – полувопросительно произнес он.

Кирилл с видом «мол, хозяин – барин» поднял руки.

– Идем? – подал голос молчавший до этого Игорь.

Антон кинул еще один взгляд в сторону, куда ушел главврач, повернулся к двери и решительно постучал.

– Входите! – разрешил женский голос.

Мужчины вошли в кабинет заведующей отделением челюстно-лицевой хирургии – узкую комнату с одним окном, у которого стоял единственный в помещении стол. Сидящей за ним женщине было за сорок, но ее тонкие черты лица, аккуратная прическа и неброский макияж не давали возможности определить возраст точнее. Она была одета в коричневый костюм, деловой и строгий. Ее внешний вид, тонкие кисти рук, которые она сложила на столе с упорядоченно разложенными бумагами, наводили на мысль, что перед вами ответственный профессионал.

Кириллу она сразу напомнила начальницу IT-службы, у которой он смотрел видеозапись из автобуса, а Игорь пожалел, что не почистил ботинки после забега по гаражам.

– Проходите, Антон Максимович, – сказала женщина спокойным голосом, как будто не на нее минуту назад кричал ее начальник.

– Здравствуйте, Кира Андреевна. – Антону на мгновение показалось, что ему снова девять и он стоит перед завучем в школе. – Позвольте вам представить оперуполномоченных полиции Кирилла Сергеевича Смирнова и Игоря Алексеевича Омелина.

– Здравствуйте, – с вежливой улыбкой произнес Игорь.

– Добрый вечер, – сказал Кирилл.

– Они занимаются расследованием гибели девушки, с восстановлением облика которой я к вам обращался, – закончил Антон.

– Проходите и присаживайтесь, пожалуйста. – Кира Андреевна провела рукой в направлении ряда стульев, стоящих вдоль книжного шкафа. – Итак, если вы позволите, я начну, – сказала она, когда мужчины уселись.

Женщина взяла со стола папку и положила ее перед собой, открыла и, пробежав взглядом по лежащим там документам, внимательно посмотрела на оперов.

– Вчера ко мне обратился Антон Максимович с просьбой помочь ему в составлении портрета девушки, тело которой поступило в его заведование. – Ее голос звучал сухо и безэмоционально, но при этом создавалось ощущение, что употребление в речи канцеляризмов для нее стало привычным делом. – Несмотря на следы разложения, существенно затруднившие задачу, Антон Максимович нашел на лице погибшей следы недавнего, относительно момента смерти конечно, повреждения костей черепа и мышц лица.

У обоих оперов возникло неуловимое ощущение, что речь заведующей была заготовлена.

– Исходя из того, что мы нашли у покойной, я могу с уверенностью сказать, что эта девушка незадолго до смерти проходила лечение в моем отделении. – Кира Андреевна сделала выразительную паузу. – И я абсолютно убеждена, что могу идентифицировать ее личность. Опираясь на весь свой многолетний опыт успешной работы, я готова перед судом подтвердить, что представленное тело принадлежит Виктории Александровне Тороповой, поступившей к нам в отделение в мае прошлого года, – торжественно закончила женщина.

– Прекрасно, – с нескрываемым уважением сказал Игорь.

Кирилл уточнил:

– Да, мы не могли и рассчитывать, что все так удачно повернется.

Игорь, соглашаясь с коллегой, замотал головой. Сидевший тихо Антон улыбнулся уголком рта.

– Кира Андреевна, – вкрадчиво начал Кирилл, – а не могли бы вы рассказать нам все, что вам известно о покойной: обстоятельства ее попадания в больницу, личные данные, ну и другие подробности?

– Конечно, отчего же нет, – согласилась женщина. – Давайте я начну, а вы уточняйте, что будет непонятно.

– Спасибо, непременно, – вежливо поблагодарил Кирилл.

Игорь внимательно слушал, рассматривая книжные полки, основное пространство которых занимали канцелярские папки, оставив самим книгам совсем мало места. Было весьма наглядно представлено, как бюрократия вытесняла науку, теорию и практику. Заведующая отделением начала рассказ:

– Да, как я уже сказала, пациентка поступила к нам в отделение в мае, ближе к концу, но в больнице она оказалась раньше, до нас она прошла реанимацию и травматологию. У нее был ряд переломов и гематом, в том числе ушибы внутренних органов.

– Полицию вызывали? Для прояснения характера травм, – уточнил Кирилл.

– Да, – ответила Кира Андреевна, – но насколько я знаю, она, когда пришла в сознание, заявила, что к полиции у нее вопросов нет. Поймите, я в тот момент не была с ней знакома, я опросила сотрудников, которые с ней работали, пока готовилась к вашему визиту.

– То есть вообще не рассказывала, как получила травмы? – Кирилл был удивлен.

– Да, – сказала заведующая, – никто из наших из нее ничего не выудил.

– А что она в принципе про себя рассказывала? – продолжал спрашивать Смирнов.

– По сути ничего. – Женщина пожала плечами. – Ни где работает, ни про семью, ничего.

– Вот с этого места – подробнее, – нахмурился опер. – Кто ее навещал?

– Никто. – Кира Андреевна выразительно посмотрела на него. – То есть совсем, никакие родственники, друзья, муж, наконец. Один раз пришла к ней женщина, принесла документы и личные вещи.

– Кем назвалась и как выглядела? – Кирилл подался вперед, рассказ заведующей плавно перетек в ее опрос.

– Со слов медсестры, это была женщина значительно старше, чем пациентка. Все, что запомнила наша сотрудница, – это вьющиеся рыжие волосы ниже плеч. Натуральные, не крашенные, девушки в этом разбираются. Она принесла предметы гигиены, личные вещи и больше не появлялась. – Заведующая замолчала, выдержала паузу, пока опера молча обдумывали ее слова, и закончила: – И паспорт пациентки, копию которого мы подшили в историю болезни.

Женщина достала из папки лист и протянула его Антону, который передал его оперативникам.

Это была ксерокопия разворота паспорта на имя Виктории Александровны Тороповой.

На черно-белой копии фотографии девушки во все лицо отпечаталась голограмма с двуглавым орлом, и установить ее сходство с покойной было довольно затруднительно.

– Это очень здорово, что сохранилась копия паспорта, можно нам тоже снять копию? – спросил Кирилл.

– Эта копия для вас, – сообщила заведующая. – Мы стараемся хранить по возможности все документы. Я же понимаю, что у нас без бумажки ты букашка.

Кирилл улыбнулся и положил копию себе в сумку.

– Да, и из обезьяны человека у нас делает не труд, а паспортный стол, – согласился он с женщиной.

Внимательно слушавший разговор Игорь чуть наклонился на стуле вперед и сказал, обращаясь в большей степени к Кире Андреевне, чем к Антону:

– И все-таки я бы попросил вас составить портрет пациентки на тот момент, когда она покинула отделение. Фотография из паспорта – это хорошо, но хотелось бы представлять, как девушка выглядела после больницы.

Женщина кивнула, но Антон выглядел несколько озадаченным.

– Антон Максимович, ты же сам говорил, что шрамы относительно свежие, так? – спросил Игорь.

– Да, – ответил Антон.

– А девушка наверняка проходила некоторый курс реабилитации после завершения операций на лице, верно? – продолжал опер.

– Да, – теперь уже ответила Кира Андреевна. – Она пробыла у нас почти три недели с момента последней операции.

– На сколько по времени могли потянуть те шрамы? – обратился Омелин к криминалисту.

Тот выглядел смущенным и ответил без уверенности:

– Я не скажу тебе точно, там довольно долго шли процессы разложения тканей. Но давай так, шрамам мог быть месяц. Я за это не поручусь, нельзя до недели угадать. Скажем так, вероятность есть.

– Хорошо. – Игорь откинулся на спинку стула. – Именно поэтому я и прошу попробовать восстановить облик. Неважно, погибла она сразу, как вышла из больницы, или через месяц, – это гораздо ближе к делу, чем фото семилетней давности.

– Согласна, – отозвалась заведующая, – мы сделаем это в кратчайшие сроки, да, Антон?

Он кивнул.

– Кирилл, у тебя еще есть вопросы? – спросил Игорь, повернувшись к коллеге.

– Нет, – ответил тот.

– Кира Андреевна, было очень приятно познакомиться, – с улыбкой сказал Кирилл, а Игорь поддержал его:

– Вы оказали огромную помощь следствию.

– Я провожу, – сказал Антон, вставая вслед за операми.

Кира Андреевна достала пару визиток и, выйдя из-за стола, протянула их полицейским:

– Если понадобится моя помощь, звоните в любое время.

Те приняли их и, отдав свои, еще раз попрощались.

04.02.2022, 18:08

Выйдя за дверь и отдалившись от кабинета, они хранили молчание, но, переместившись из отделения в общие коридоры, начали обсуждать услышанное.

Кирилл спросил:

– Я вот не понимаю, она вроде на редкость адекватная тетка, что там за скандал был, когда мы пришли?

Антон усмехнулся:

– Там своя политика. Сейчас пойдем покурим, и расскажу.

Забрав вещи из гардероба, они вышли на крыльцо больницы и закурили. Антон, отойдя подальше от пациентов и медперсонала, вполголоса сказал:

– Я, короче, не прям глубоко в теме, что там за интриги-расследования, но рассказывают, что, когда старый главврач преставился, на его место, ну как все думали, Андреевна и сядет. Тем более она в тот момент была и. о. зама. Короче, его правой рукой.

– Это хорошо? Или он правой рукой себе задницу подтирал? – ухмыльнулся Игорь.

– А ее молодой на повороте обошел. И не забыл, кто был конкурентом, – добавил Кирилл.

Антон продолжил:

– Типа того. Она определенно была во всяком его дерьме замазана и с ним помогала, но со всей административки ее подвинули, оставили только отделение. Короче, бесит она нового главного страшно, но уволить он ее не может: некем ее заменить, да и такое его решение не поймут, но кровь они друг другу сворачивают знатно.

– Понятно. Все как везде. Ладно, Антоха, поехали мы. – Кирилл протянул криминалисту руку.

Тот пожал ее и протянул было руку Игорю, но он спрятал свои ладони в карманы и вынул их, уже держа в правой ключ от машины, который передал Кириллу.

– Заведи, пожалуйста, я буквально минутку перекинусь по другому вопросу, – попросил Омелин.

– Конечно. – Кирилл пожал плечами, забрал ключ и пошел к парковке.

Игорь повернулся к Антону и спросил:

– Слушай, я помню, ты говорил, что, когда с трупами начал работать, тебя поначалу кошмары мучили, что спать невозможно было.

– Ну да, – сказал Антон, – когда только в морг пришел, местами такой жути нагоняло, что не переварить, видать, мозг это и кошмарило. А сейчас ничего, привык более-менее. Только когда вас вижу, тошнота подступает.

Игорь улыбнулся.

– Тошнота – это оттого, что ты жрешь жадно, уже не лезет, а все равно в рот пихаешь. Вон какой пухлый стал.

Антон возмущенно похлопал себя по скрытому под пуховиком животу:

– Где пухлый-то, у меня ни жиринки нет.

– Вот, и глистов вывести тебе надо, – согласился Игорь. – Но я не к тому, – добавил он серьезным тоном. – У меня после нашей покойницы из-под моста и футбола ее головой что-то тоже организм чудить начал, обалдел от чернухи, наверное. Ты какое-нибудь снотворное принимал или чего-то в этом роде, чтобы не совсем бессонным овощем ходить?

Антон покачал головой:

– Да нет, я по старинке, водочкой. Она нормально помогает. Если не увлекаться сильно, конечно.

– Понятно, – погрустнел опер. – Ладно, спасибо. До встречи.

– Давай, пока, – также грустно ответил Антон. – Если нужна будет компания в алкотрипе – зови, – улыбнулся он.

– Идет, – ответил тот, криво ухмыльнувшись.

Они пожали друг другу руки и разошлись.

Когда Игорь сел в машину, она уже прогрелась и в салоне было тепло. Кирилл, переписывавшийся с кем-то по телефону, поднял на него взгляд и спросил:

– Всё в порядке?

– Да… Едем в отдел, смотреть кино?

– Давай, – согласился Смирнов и откинулся в кресле.

Отъехав от больницы, Омелин спросил:

– Как думаешь, имеет смысл сейчас с ксерой паспорта возиться?

Кирилл посмотрел на часы и, покачав головой, сказал:

– Боюсь, что нет, все, кто в паспортном столе сидит, уже ушли. Там же четко все, в пять часов лапки в тапки и домой.

Игорь усмехнулся. Вечером в городе движение стало плотнее, и обратно они ехали существенно медленнее, чем днем. Тихо играло радио, и, дождавшись рекламы, Игорь снова прервал молчание:

– Слушай, я когда сегодня запись забирал…

– Так, – прислушался Кирилл.

– Вот, мне местные коммунальщицы рассказали, – продолжал Омелин, – что в тех гаражах, через которые потеряшка Тимофеева, скорее всего, шла, до этого уже было нападение на девушку.

– Да ну? – Смирнов взбодрился. – И что?

– Да ничего пока, просто делюсь слухами, – ответил Игорь. – И вот я к чему рассказ веду. Ты не собирался с сестрой пропавшей созваниваться или встречаться?

Кирилл, замявшись на мгновение, сказал:

– Хотел сегодня с ней встретиться, пару вопросов задать.

От Игоря не скрылось секундное замешательство коллеги, но он не подал виду.

– Тогда, будь добр, узнай, пожалуйста, что у потеряшки был за телефон: марка, модель, может, приметы. Если ее по голове стукнули и мобильник отобрали, можно было бы по скупкам пошерстить.

Кирилл с заметным скепсисом в голосе ответил:

– Если бы ее просто стукнули, даже наглушняк, мы бы тело уже нашли.

Омелин пожал плечами:

– А если тело в гараж откантовали и заперли? Или, может, ей память отшибло, и она утоптала куда-нибудь и в люк упала? Всякое может быть.

Смирнов поднял руки, будто сдаваясь.

– Да я не спорю, не спорю, всякое могло быть… Ладно, я спрошу, за спрос денег не берут.

– Отлично, – сказал Игорь. – Как узнаешь, расскажи, хорошо?

– Нет, конечно, – рассмеялся Кирилл, – буду держать в секрете ото всех. Если уж речь зашла о потеряшке, – голос опера стал серьезнее, – ты помнишь, что у нас завтра допрос ее коллеги, который с ней вместе в автобусе катался?

Теперь настала очередь улыбаться Игорю.

– Сделаем все с Мишей в лучшем виде, не извольте волноваться.

– Ну хорошо, поехали смотреть кино. – Кирилл опустил спинку кресла и всем видом пытался передать ощущение безмятежности и расслабленности.

Омелин сделал музыку погромче и попробовал просто ехать, выкинув из головы мысли о работе, планах и почти неминуемом кошмаре, который ждал его ночью.