Текст книги "Древние святыни Сирии. По стопам апостола Павла"

Номер в четырёхзвёздочном отеле «Планет» стоил 50 долларов, но зато я был обеспечен комфортом, роскошью и обедом. Отель располагался в десяти минутах ходьбы от площади Часов, отсюда мы с переводчиком Тахой Камбаром начали экскурсию по Старому городу.

В Алеппо сохранилось пять древних ворот. Мы подошли к Северным под названием Баб Антакья, которые незаметно вписались в современный интерьер.

На другой стороне улицы бушевал красками овощной базар. Каждый торговец считал необходимым расхваливать свой товар зычным голосом. Думаю, в Украине это не понадобилось бы, так как на начало июня цены, в пересчёте на гривни, были следующие: огурцы и помидоры – по 3 гривни; абрикосы, черешня, персики – по 5 гривен за 1 килограмм. Согласитесь, при минимальной зарплате сирийцев 200 долларов выглядит впечатляюще. Стаканчик мороженого в автомате на улице – 1,5 гривни, стакан свежеотжатого сока (другой сирийцы просто не пьют) – 4 гривни.

За воротами внутри Старого города тоже расположился базар, только вещевой. В отличие от фруктово-овощного собрата, он размещался под старинными каменными сводами, поэтому в знойный день сохранял спасительную прохладу.

Если отступить на несколько шагов в сторону от бесконечных «вещевых» тоннелей, то можно полюбоваться шедеврами древнего арабского зодчества, что мы и делали с моим гидом. Первым делом посмотрели «чёрный» камень, вписанный в стену древней мечети (джами) Кыкан, расположенной на пригорке, слева от ворот. На нём надпись на хеттском языке – ей более 4-х тысяч лет. Сразу перед воротами Старого города упираешься в первую построенную в Алеппо мечеть – Джами Шуэйбия. Она сейчас на реставрации. На стене справа в верхнем углу можно прочитать раннюю надпись на арабском языке – ей около полутора тысяч лет.

Через сто метров справа, несколько в глубине – медресе Мукаддамия, одно из самых старых в Сирии, в 1168 году перестроенное из христианской церкви. Портал украшен медальонами с рельефными узорами, вырезанными в камне.

Если пересечь главную торговую магистраль и идти влево, через два квартала выйдешь к главной мечети Алеппо – Джами аль Омауи (мечеть Омейядов). В народе её называют просто – Большая (Джами аль-Кабир), или мечеть Закарии – так как в ней находится символическое захоронение отца Иоанна Крестителя.

Она была построена в 715 году халифом Сулейманом, представителем рода омейядов. Из-за торговых рядов мечеть плохо видно. Поэтому, чтобы получить удовольствие от её красоты, необходимо по улице Сук Истамбул (Стамбульский рынок), выйти на площадь. А ещё лучше снять обувь и войти во двор мечети.

Здание сильно пострадало от разрушений и пожаров, и в 1168 году было перестроено полководцем Нур ад-Дином. От мечети открывается прекрасный вид на цитадель – главную достопримечательность Алеппо. К ней мы проехали на такси – самом удобном виде транспорта в городе.

Цитадель невозможно описать, её нужно видеть. Это целый город, окружённый высокой крепостной стеной, в котором есть всё для того, чтобы выдержать многомесячную осаду – резервуары для воды, колодцы, мечеть, театр, мельница, дворец, казарма. И, конечно, подземные ходы, по которым можно выбраться из крепости в город.

Во второй половине дня, мы отправились на приём к начальнику департамента туризма Алеппо господину Нассеру Ади. Я рассказал господину Нассеру, что после посещения Одессы Временным Поверенным Сирии в Украине господином Абудиябом и его встречи с мэром Одессы, отдел туризма Одесского горисполкома получил задание укрепить туристические контакты с Сирией.

Глава департамента рассказал о туристических возможностях Сирии:

– Сирия – это музей под открытым небом. Столько всевозможных памятников разных цивилизаций нет ни в одной стране мира. У нас есть города, построенные финикийцами, хеттами, ассирийцами, шумерами, греками, римлянинами и даже египтянами. Только в окрестностях Алеппо расположено более ста «мертвых городов», оставленных византийцами в 6 веке нашей эры после нашествия персов. С тех пор жители там не появлялись, поэтому многие сооружения сохранились в первозданном виде, и представляют своего рода учебное пособие по изучению быта и культуры раннего Византийского государства.

На прощание мы обменялись буклетами. Я подарил господину Нассеру диск с фильмом об Одессе и предложения о сотрудничестве.

Возвращались в гостиницу в приподнятом настроении, с уверенностью в том, что сирийско-украинские отношения в области туризма улучшатся. Для будущих гостей Сирии хочу сказать, что их ждут интересные путешествия и тёплый приём. Сирийцы, приветливые и вежливые люди. Прямо на улице незнакомые лица улыбаются и приветствуют иностранцев: «Welcome!». Кажется, это слово знают в Сирии все, от мала до велика!

Поездка в Наби Хури

Наби Хури в Сирии знают… Этот городок на северо-западе страны рядом с турецкой границей получил название по имени святого Хури, чей прах в 16 веке потеснил в гробнице 3-го века кости древнеримского вельможи. А вот то, что рядом находится древний город Циррус, рядовой сириец не знает.

Я узнал о нём в первый же день пребывания в Сирии, но найти его удалось не сразу. Помехи были чрезвычайно серьёзными. Мои сирийские друзья были заняты тем, что вызволяли из беды двух российских женщин, потерявших во время хаджа в Мекку документы. В Сирию они попали по временным документам, выданным с помощью русского посольства в Саудовской Аравии. Иорданию и Сирию проехали благополучно, а вот на границе с Турцией – не пропустили. Помог сирийский бизнесмен Мохаммед: дал деньги на проживание, купил билеты на автобус, обеспечил дальнейший пут и выпросил у турецкого консула разрешение на въезд в Турцию.

Мне везёт на встречи с хорошими людьми. В том, что они случаются так часто, есть, по-видимому, и частичка моей «вины». Сидя на кровати, думал так: «Кондиционер высочайшее благо, гениальное достижение цивилизации, но под ним не просидишь весь день, даже если нужно акклиматизироваться». Осторожно открыв дверь, высунул нос наружу. Как из сауны в голову хлынула волна горячего воздуха. Но не влажного, как в Одессе, а сухого, «острого», как дамасский кинжал.

Рядом, на углу улиц Барон и Аль-Маари, находилось трёхэтажное здание музея Алеппо, известного на весь мир памятниками древних народов, населявших Сирию с 3-го по 1-й век до нашей эры. Я поспешил туда, на встречу с арамейскими «знаменитостями» – богиней Иштар и богом Хададом, попавшими в музей из местечка Тель Халаф, где размещалась столица арамейского царства Гузанна.

К сожалению, музей был закрыт, пришлось довольствоваться снимком, который я сделал через прутья металлической изгороди. Фотография получилась нетрадиционной, ибо вместе с богами, охраняющими вход в музей, в кадр попали местные мальчишки, спасающиеся от жары в декоративном бассейне.

Читателя поясню, что попало в объектив моего фотоаппарата. Божества (одно из них женского рода), демонстрируя мощь, попирают ногами льва и двух быков. На платье женского божества выбит клинописный текст следующего содержания: «Это дворец Копары. Мой дед и отец умерли и стали бессмертными, но не смогли сделать того, что сделал я. Если кто-либо сотрёт моё имя, чтобы поставить своё, то пусть семь его сыновей будут сожжены перед Хаддадом». Теперь, когда вы прочитали это, понимаете, почему древнюю надпись за несколько тысяч лет никто не пытался стереть.

Позавидовав мальчишкам, купающимся возле грозных богов, я поспешил на поиски гостиницы «Барон», старейшей в Алеппо, надеясь, кроме прочего, попасть в обнадёживающую струю кондиционированного воздуха. Кружась возле старинного особняка на соседней улице, рассматривая его то с одной, то с другой стороны, я наткнулся на пожилого сирийца, по-видимому, давно наблюдавшего за мной.

– Вы из Германии? – спросил он. – Что ищете?

– Я с Украины. Ищу отель «Барон». Это правда, что в нём останавливалась Агата Кристи?

– Вот он, перед вами, – сириец показал на особняк, вокруг которого я кружил. – Сущая правда, останавливалась, когда приезжала к мужу-археологу, ведущему раскопки в Сирии в начале прошлого века.

Оказалось, мой собеседник, в прошлом учитель французского, владеет небольшой туристической фирмой. Подозреваю, он единственный её сотрудник. Разговор продолжили в офисе, расположенном рядом со знаменитой гостиницей и состоявшем из одной маленькой комнаты. Абдулла Абдулай, так звали моего собеседника, предложил услуги гида.

– Правда, завтра с утра я занят, везу французских туристов в греческий город Циррус, – предупредил господин Абдулай.

Я довольно серьёзно изучил историю Сирии, но ничего не слышал об этом городе. Видя моё удивление, Абдулла Абдулай пояснил:

– В 3-м веке до нашей эры город построил Селевк 1, полководец Александра Македонского, основатель царства Селевкидов. Там стоял гарнизон, охранявший владения Селевкидов от персов.

Первым желанием было немедленно звонить в офис компании «Аль Асаад», осуществлявшей поддержку моим инициативам в Алеппо, и предложить ехать на поиски этого города. Что я и сделал. Голос в трубке успокоил: «Всё будет нормально. Мы выделим вам микроавтобус для поездки».

Три гида на одного туриста – это очень много

Директор компании «Аль-Асаад» Асаад Халюм пожелал нам доброго пути и вручил бутылку замороженной сирийской минералки «Дрейкиш». Я тогда не знал, что господин Халюм сделал мне царский подарок. Он же – знал, что делает. Это я понял позже.

В ожидавшем микроавтобусе собралась целая экспедиция. Водитель – Махмуд. Абу Рашид, работник авиакомпании, соединившей Алеппо с российским Нальчиком. Его сын – Рашид. Таха Камбар. Его сын Тарик. Таха, познакомив меня с Абу Рашидом, рассказал, что тот, выходец из соседнего с Наби Хури городка Бульбол, хорошо знает эти места и будет нашим добровольным гидом.

Оказалось, Абу Рашид около 20 лет прожил в России, не то в Костроме, не то в Калуге. Был экспертом-переводчиком по приобретению оборудования для нефтеперерабатывающих заводов. Женился на русской женщине, отсюда прекрасное знание русского языка. По его словам, в Алеппо около ста тысяч жителей знает русский – это семьи бывших сирийских студентов, проходивших обучение в российских вузах на протяжении более 30 лет.

Мы двинулись строго на север, в сторону турецкой границы. Абу Рашид проявил свои способности сразу же, как только мы выехали из города.

– Посмотрите направо, – сказал он голосом заправского гида. – Здесь до недавнего времени находилась могила английского генерала, командующего объединённым корпусом. В 1921 году он блокировал турецкую армию и помог Сирии избавиться от турецкого гнёта. К сожалению, после расширение дороги могила генерала была перенесена в другое место.

Ещё одним добровольным гидом стал сын Тахи – Тарик. Надо сказать, город он знал хорошо, и когда мы проезжали по Алеппо, показывал широкие проспекты и парки, площади и скверы, магазины, торговые центры, гостиницы и спортивные сооружения. И делал комментарии на английском языке. О Тарике я хочу рассказать отдельно.

Тарик и Абу Тарик

У сирийцев удивительно чуткое отношение к детям. Оно не просто трогательное и внимательное, оно закодировано в именах детей, которые ощущают родительское тепло и внимание с ранних лет и рано осознают себя полноправными членами семьи. Поясню…

Таха Камбар только для меня – Таха Камбар, а для остального арабского мира он Абу Тарик, дословно – «отец Тарика». Т. е., при рождении первенца отец теряет своё имя, как бы растворяясь в имени сына. Это символическое растворение, потеря своего «я», говорит об ответственности отца перед наследником и продолжателем рода. Отныне все помыслы главы семьи, все его дела связаны с одним – «поставить на ноги» старшего сына, а с ним и остальных детей. Нужно дать образование, помочь освоить профессию, удачно выдать дочерей и женить сына.

В Сирии действует древний арабский обычай, по которому жених должен заплатить за невесту калым. Его величина оговаривается на совместном совете семей. Кроме того, если жених не имеет собственного дома или квартиры, путь к дому невесты ему заказан.

Я несколько раз бывал в доме Камбара и видел, какой заботой и любовью окружены дети – Тарик и младшая дочь Сюзи. Оба учат в школе английский и французский языки. В доме есть компьютер. Тарик осваивает игру на национальном струнном инструменте – уд, Сюзи – на пианино.

– Тарик очень отличается от своих сверстников, – рассказывал Таха, когда речь заходила о сыне, – никто не даёт ему одиннадцати лет. Он вдумчивый, всем интересуется. С детства задаёт такие вопросы, что трудно на них ответить. Его энергии хватает на всё: на учёбу в школе, компьютер, занятия музыкой и спортом.

Что касается спорта, не знаю, но то, что на компьютере он работает, как заправский программист, в этом я убедился.

Дорога петляла между холмами, поросшими оливковыми деревьями. Абу Рашид устал рассказывать, Тарик не знал этих мест, Таха и Рашид спали на заднем сидении. Я углубился в книгу на английском языке, которую принёс Тарик. В ней рассказывалось о путешествии по Сирии древних географов Геродота, Страбона и Арриана.

Иногда я отрывался от чтения и рассматривал небольшие деревеньки, попадавшиеся по пути. Все они похожи одна на другую. Дома окружены невысокими каменными заборами, окна смотрят не на улицу, а во двор, словно оправдывая поговорку – «мой дом, моя крепость». Надо сказать, эти места мало заселены. Всё свободное пространство занимают оливковые рощи. Возле них и на небольших полях между холмами, несмотря на зной, копошились крестьяне.

После городка Азиз наконец-то оживился Абу Рашид.

– Скоро подъедем к римскому мосту, – сказал он.

Трёхпролётный мост через небольшую речушку Сабун впечатлял. Он был высотой с трёхэтажный дом, отличался добротностью и крепостью. Видно, что с римского времени не подвергался ремонту.

Через километр ещё один римский мост, больше предыдущего – пятипролётный. Здесь мы сделали остановку и поплескались в воде. Поднявшись наверх, побеседовали с местным крестьянином, курдом по национальности. Он рассказал, что выращивает лук, и показал свои поля напротив.

Мосты, хотя и являются историческими памятниками, продолжают служить людям. Сирийцы, проезжающие по ним, приветствовали нас с гордостью за своё достояние.

Через пару километров мы подъехали к месту, где покоится святой Хури. Его саркофаг разместился в пристройке к гробнице какого-то вельможи римского времени. Из самой гробницы, имеющей вид башни с пирамидальным верхом, открывался прекрасный вид. Пока мы кожаным мешком черпали воду из расположенного поблизости древнего колодца, подъехал небольшой автобус. Из него высыпали дети, приехавшие поклониться святому.

Теперь пришло время рассказать о бутылке замороженной воды, которую дал мне в дорогу начальник Тахи Халюм Асаад. Стояла такая жара, что весь запас воды, который мы взяли с собой, превратился в горячий компот, который совсем не утолял жажду. Лёд в моей бутылке таял медленно, и каждый член нашей экспедиции доливал в свою бутылку ледяную воду, этим и спасался.

Наконец, на вершине одного из высоких холмов показались остатки стены. Мы въезжали в Циррус. Основанный Селевком 1 и названный в честь греческого города Серрес, он выполнял при Селевкидах роль опорного пункта Северной Сирии. При римлянах служил военной базой на границе с Персией: в городе квартировал легион 10-й Фретенсис. В византийскую эпоху Циррус сменил название на Агиополис («город святых»), поскольку здесь находились мощи святых Косьмы и Дамиана.

Мы излазили Циррус вдоль и поперёк. Впечатляющий вид открывался с вершины холма. За горами напротив – турецкая территория. До 2-й мировой войны эта земля принадлежала Сирии, а город Антиохия (сейчас – Антакья) был столицей страны ещё при Селевкидах. Именно в разделе территории Сирии колониальными державами Англией и Францией заложены многочисленные проблемы сегодняшнего дня.

Как на топографическом плане была видна главная улица Цирруса – кардо максимус – с сохранившимся кое-где покрытием из базальтовых плит, остатки северных и южных ворот, античный театр на 3 тысячи мест, остатки двух базилик.

– Этот город практически не изучен сирийскими учёными, – посетовал Абу Рашид. – Я даже беседовал об этом в министерстве туризма. Говорят, пока не хватает денег.

Могу подтвердить слова моего друга. Ведь вполне можно было отреставрировать хотя бы развалины театра. Для любого государства мира он стал бы местом паломничества туристов. Но и более значительные исторические памятники Сирии ждут своих исследователей. Множество их изучено досконально, написаны значительные монографии, ещё больше находится в процессе изучения. Не зря Сирию называют музеем под открытым небом.

Проезжая обратно мимо мавзолея Наби Хури, мы увидели ещё одну небольшую группу арабских не то туристов, не то паломников. Они привязывали лоскутки к священному дереву, расположенному во дворе, чтобы святой выполнил их просьбы.

Когда мы отъехали от этого места на несколько километров, и нас, с просьбой указать дорогу к Циррусу остановили два молодых сирийца на мотоциклах, проехавшие более трёхсот километров из Дамаска, чтобы посмотреть на него, я понял – у древнего города есть будущее.

Сказание о монастыре Святого Симеона, просидевшего на столпе сорок лет

Ещё в детстве я слышал рассказы о византийском монахе Симеоне, сорок лет просидевшем на столбе. И только сейчас узнал, что этот незаурядный человек, поразивший православный мир, жил на территории Сирии. В 5-м веке сотни паломников из Греции, Египта, Италии, Франции и далёкого туманного Альбиона, где тоже появились христиане, приходили поклониться этому аскету из аскетов, испросить его благословения, исцелиться от недуга.

Арабский историк и писатель аль-Хазри в своем исследовании «Нахр аль-Дхахаб» пишет, что Святой Симеон родился в 392 году в деревне Сисан на границе Сирии и Киликии в семье пастуха овец. Когда мальчику исполнилось 13 лет (по другим источникам – в 20 лет), он решил посвятить свою жизнь служению Богу и поселился в монастыре Гелиодора (сейчас – Дейр Тель Ада). Там он провёл 10 лет, но, разочаровавшись в недостаточно аскетическом, по его мнению, образе жизни монахов, перебрался в другой монастырь в городе Таланисос (сейчас – Дейр Семаан), недалеко от Алеппо. Он так усердно молился и укрощал плоть, что, вызвав зависть и раздражение других монахов, вынужден был удалиться в уединённое место на близлежащем холме. Сначала он жил в маленькой пещере. Потом, испытывая неудобства от пристально внимания потянувшихся к нему паломников, нашёл более уединённое место, где приковал себя цепями к камню.

Другой исследователь аль-Харави в книге «Аль-Исхарат» рассказывает, что дочь одного из местных правителей заболела проказой, и он поселил её недалеко от того места, где обитал святой Симеон, изолировав, таким образом, больную от общества. Однажды святой Симеон увидел её и попросил напоить его. Девушка выполнила просьбу, но, подавая воду, закрыла лицо рукой. Святой Симеон поинтересовался, почему она это делает. «Я больна», – ответила девушка. Тогда он набрал полный рот воды и прыснул ей в лицо – оно тут же с Божьей помощью очистилось.

Слава о целителе распространилась быстро. «Я говорю, – продолжает аль-Харави, – что когда люди приближались к нему, чтобы прикоснуться и получить благодать, Святой Симеон испытывал большие неудобства».

Чтобы находить покой и время для молитвы, Симеон построил двухметровую колонну и стал на ней жить. Чтобы добиться уединения, он несколько раз увеличивал высоту колонны, в конце концов, доведя её до 20 метров. На вершине колонны находилась площадка с деревянной оградой, откуда Симеон в одежде из грубо выделанной овечьей шкуры обращался к людям с проповедью.

Святой Симеон стал зачинателем нового направления – столпничества и имел много последователей-столпников. Среди самых известных – святой Даниил (409–493 гг.), святой Симеон Столпник Младший (517–592 гг.), святой Лука (879–979 гг.), святой Елизарий (968-1054 гг.).

Умер Святой Симеон Столпник (по-гречески Стилит) в 459 году. Император Лев 1 распорядился перенести его мощи в Антиохию в церковь Константина Великого. День смерти – 26.7.459 и день перенесения мощей Святого Симеона – 1.9.459 считаются православными праздниками.