Текст книги "Сущности. Призыв"

Светка быстро огляделась, потом зашла за раскидистый куст и опустила руку ладонью вниз, ощущая под пальцами голову Зверя.

– Надо посмотреть, что она будет делать, – тихонько шепнула девушка и зажмурилась. Во-первых, она впервые просила Зверя, а не приказывала. Во-вторых… Он откликнулся, и перед её глазами появилась дорога, с бешеной скоростью ложившаяся под сильные лапы.

Зверь догнал Таню в минуту, и незаметно потрусил следом, чтобы Светка смогла увидеть, как обладательница приметной шубки стала пробираться сквозь сугробы поближе к деревьям и там, найдя достаточно широкий ствол, просто села в снег около него, подобрав под себя ноги.

Светка отчётливо поняла: та пришла умирать.

Дыхание перехватило, и контакт со Зверем растаял, словно его и не было. Девушка кинулась туда, в лес – она прекрасно помнила, где сидит Таня.

Пришлось так же пробираться по узкой тропке, иногда соскальзывая с неё в более глубокий снег, потом девушка остановилась около цепочки следов, отдышалась, отметая порыв стянуть шарф со рта, и пошла к лесу. Справа и чуть сзади садилось солнце, окрашивая снег в алый, и рыжая шуба Тани мерещилась Светке почти около каждого дерева и в каждом сугробе. Она даже успела согреться, пока двигалась, и наконец-то следы привели её к сидящей, закрывшей глаза девушке. На тяжёлое дыхание рядом с собой Таня дёрнулась, удивлённо посмотрела на сверстницу и, стянув шарф с лица, грубовато спросила:

– Тебе чего?

– Того, – так же грубовато ответила Светка. – Пойдём, замёрзнешь.

– Вали, Трошенко, не твоё дело.

– Ты умирать сюда пришла, – внезапно спокойно ответила Светка. Она уже перестала задыхаться и теперь говорила ровно, даже постаралась, чтобы голос звучал так же весомо, как у Яны Владиславовны. Так, чтобы её послушали. – А оно стоит того, чтобы умирать?

Таня снова натянула на лицо шарф, до самых глаз, промолчав. Светка с размаху села с ней рядом.

– Ладно. Тогда я тоже.

– Что «ты тоже»? – глухо спросила Таня.

– Ну, посижу рядом с тобой. Вдвоём, знаешь ли, веселее.

– Домой иди, дура.

– И ты.

– Ты не понимаешь! Я не могу!

– Дома бьют? – Светка сняла с лица шарф – так хотя бы можно было попробовать передать сочувствие.

– Убьют, если узнают.

Светка замерла, не показывая виду. Как спросить, чтобы Таня продолжила рассказывать? Как не вспугнуть?

– Нет нерешаемых проблем.

– А то ты знаешь!

– Я – знаю! – огрызнулась Светка. – Мы уехали, потому что нас всех убить хотели… И хотят. И в школе тут не сахар, но я же не иду замерзать в лес.

Таня зарылась лицом в толстые перчатки и внезапно разрыдалась. Светка, чувствуя, как промерзает пятая точка, прижалась к ней, обняла и попыталась разобрать, что бормотала девушка сквозь слёзы.

Выходила паскудная история: её жених (ага, жених, в пятнадцать-то лет!) уговорил её раздеться до нижнего белья и сделал фотографии. Всё было мило, уютно, Таня даже не задумалась о том, что что-то не так, но потом Илья вынул плёнку и, вертя в пальцах, сказал, что поедет в город, проявит, напечатает и покажет эти фото всем, если Таня ему не даст. Таня не готова была ложиться с кем-либо (даже с «женихом») в постель, особенно не окончив школу, и попыталась обратить всё в шутку. Но Илья шутку не принял, а вполне серьёзно пригрозил, что времени у неё на раздумья до первой его поездки в город.

Тут уже закусилась сама девушка: чтобы шантажом её взять – это не на ту напали. Несколько дней думала, как плёнку достать, даже попыталась пробраться в комнату Ильи, пока того не было дома («Я посижу, его подожду?»), но не получилось. И тогда отчаяние толкнуло в лес. За пазухой была записка, с конкретным содержанием: почему она решила оказаться в лесу и замёрзнуть.

Светка встала, протянула руку Тане:

– Пойдём. Я знаю, как украсть плёнку, я тебе помогу.

Таня недоверчиво посмотрела на протянутую руку:

– Как?

– Не важно. Не смогу – можешь снова уйти в лес, второй раз не пойду за тобой. И никому ничего не скажу.

Таня, помедлив, схватилась за запястье Светки и медленно поднялась. Укуталась плотнее, посмотрела на стремительно догорающий закат, на зажигающиеся фонари в Древово и кивнула:

– Ладно, пойдём.

И, уже у самых домов, добавила:

– Спасибо.

Игорь вернулся от участкового только ближе к вечеру. Они долго сидели и разговаривали: обсуждали самых вероятных подозреваемых, потом Сергей Сергеевич позвал его к себе – там было теплее, и ждал обед, потом они снова вернулись в кабинет, чтобы не смущать жену и детей такими разговорами. Дважды к участковому приходили: один раз полная рябоватая женщина заглянула и спросила, не знает ли милиционер, где её корова, пропавшая ещё летом, второй раз тот самый паренёк, который заходил за Игорем, сообщил, что Побегайло умер в больнице, так и не придя в сознание.

Наскоро перехватив обильный ужин в столовой – организм Зрячего всегда хотел есть много, но и давал при этом немало преимуществ, – Князев вызвал ребят к себе, поспрашивал, кто и что видел, а потом без утайки рассказал обо всей ситуации.

– Итого, по посёлку бродит какая-то несуществующая и невидимая тварь и убивает людей, – подытожил Тёма. – Смотреть в оба не поможет.

Игорь хмыкнул:

– Как-то так. Более того, тварей может быть несколько.

– Они сами по себе?

– А вот тут интересный вопрос. Мы тут кое с кем пообсуждали немного то, что происходит, и пришли к выводу, что, скорее всего, зверей кто-то направляет. Это значит, что они управляемы, и вычислять убийц мы будем, исходя из мысли, что это разборки местных. Не вписывается пока только электрик, но, опять же, мы понятия не имеем, сколько по Древово на самом деле ходит этих невидимок, и кому мог этот Побегайло перебежать дорогу.

Ребята переглянулись. Павел почесал переносицу, потом встал, налил себе ещё чаю и вернулся на диван.

– Получается, что и мы, фактически, беззащитны, если кто-то решит, что мы тоже мешаем?

– И это тоже, – согласился Игорь, – но у вас есть я. Я постараюсь не допустить этого, плюс официально видели, что для застрявших геологов вы ведёте себя вполне нормально. Так и ведите себя, остальное я буду решать сам. В битве, если она будет, вы всё равно не поможете, а подставляться не следует. Так что, можно посматривать по сторонам, слушать, но никаких активных действий.

– Есть, шеф, – козырнул Тёма, за что получил подзатыльник от Кирилла, сидящего рядом. И пояснение:

– Не палимся!

– То есть, обсуждать это можно, а шефом называть нельзя? – возмутился молодой оперативник.

– Обсуждать можно, шефом называть можно, козырять – не нужно. Сейчас любой лишний жест может быть опасен, – спокойно пояснил Славик, занявший кресло.

– Именно, – согласился Игорь. – Итого… Кстати, у кого какие подвиги на личном фронте?

Беседа легко перетекла из деловой в неформальную, и дальше уже «геологи» общались под здоровый гогот и веселились, обсуждая приключения незадачливого Тёмы, который решил попробовать приударить сразу и за продавщицей в магазине, и за администратором гостиницы (той, что помоложе, разумеется), а они оказались сёстрами.

Игорь смотрел на свою команду, и беспокойство не давало расслабиться: если невидимая тварь придёт убивать кого-то из ребят, а его не окажется рядом…

Нужно было придумать какую-то защиту, но на ум приходили только банальные и простенькие барьеры от Сущностей. Сработают ли они на этих тварей?

Впрочем, пока не попробуешь – не узнаешь.

День 5

Ната смотрела на Светку, грея пальцы о кружку, и не могла прекратить думать о том, что Светка-то выросла за последние несколько дней. Морально выросла. Вот, уже предлагает использовать Зверей на все сто процентов. Своровать плёнку, чтобы помочь Тане, а ещё отомстить Илье, который эту пакость придумал.

При этом она попросила Нату помочь с поиском плёнки, а разобраться с шантажистом решила самостоятельно.

Девушка разглядывала подругу, а та сосредоточенно чистила картошку: мать с утра оставила Светку на хозяйстве, а сама повела Никиту погулять, да в магазин забежать.

– Сегодня ночью?

– Да, – кивнула Светка, бросая очередную картофелину в кастрюлю с водой, – тянуть нельзя, иначе Таня снова попробует сделать что-то… глупое.

– Тебе её жалко?

– А тебе нет?

Ната пожала плечами. С Таней она особо не общалась, у них не было ни общих друзей, ни общих интересов, но нельзя было сказать, что её не было жаль.

– Наверное, она не заслуживает такого отношения, – резюмировала Ната.

– Вот потому я хочу помочь, – тихо сказала Светка. – Знаешь, я, когда её слушала, прямо поняла: так же нельзя. Ну, что это за мир, в котором вот такое происходит? Можно ли его как-то изменить? Можно ли… Не знаю, сделать так, чтобы люди не были такими мерзкими?

– Это утопия, – отозвалась Ната. Подумала, взяла второй нож и стала помогать подруге с картошкой. – Ты ведь понимаешь, что люди просто такие… Злые, завистливые, эгоистичные, самодовольные…

– Люди – разные, – возразила Светка, глядя в глаза Нате. – Я знаю много хороших людей.

– Плохих людей ты тоже много знаешь. И каких больше?

Светка насупилась:

– Но если не стремиться, чтобы было хорошо… Как тогда всё исправить?

Ната пожала плечами. Её редко заботили философские вопросы такого характера. Она знала, что справедливости в мире очень и очень мало. И видела справедливость как микстуру, которую нужно принять, только не все хотят.

С другой стороны, она всегда задавалась вопросом: кто же достоин на самом деле решать, что есть справедливость? И как будет правильно поступить, если кто-то убил человека? Око за око, или всё-таки имеет смысл остановить насилие? Но ведь остановившийся не будет счастлив больше никогда, если будет знать, что он не отомщён. Если будет уверен, что возмездие могло свершиться, но не свершилось.

Что дороже: человеческая жизнь или свобода? Годы жизни, оставленные, например, в тюрьме или смерть?

И сколько лет в тюрьме могут компенсировать то, что кто-то потерял жену, сына, отца? Что кто-то на всю жизнь остался одинок, с такой раной в сердце, которая никогда не перестанет кровоточить.

Самой Нате нравилась концепция первобытной простой справедливости, и она не считала тюрьму достойным наказанием за убийство. Достойно ли было наказание смертью за ссоры в школе? За шантаж?

Девушке было наплевать: её саму никто никогда не найдёт и никак не докажет, что виновна она. Или Светка. Или…

Или тот, кто убил тихого электрика?

Убийцу, кстати, надо было найти. И разобраться, кто и зачем призвал ещё одного Зверя.

– Интересно, – она кинула очередную картофелину в воду, – а чувствуют ли Звери друг друга?

Светка задумалась, потом хмыкнула:

– Мне как-то не пришла в голову эта мысль. Можно ли сделать так, чтобы наши нашли других и показали их хозяев?

– Проверим, – кивнула Ната. – Вот разберёмся с Ильёй и проверим.

…Вечер подкрался незаметно: девушки читали книги, потом отправились к Нате домой с ночёвкой (отец сегодня был дома, но им это не мешало, обе уже научились работать с Призывом незаметно). По пути полюбовались на красивейший багровый закат, посмеялись над мыслями и правда пойти знакомиться к застрявшим геологам (ну, может быть там удастся узнать что-то интересное?), потом посерьёзнели и уже дома, когда отец Наты ушёл смотреть телевизор, склонились над письменным столом, обсуждая план.

Днём, будучи одни, девушки отправили Зверей в нужный дом и осмотрелись. Оценили обстановку, выяснили, в какой комнате живёт Илья, распределили время и роли. Теперь нужно было дождаться двух моментов: когда «жених» покинет дом по любому поводу, и когда остальные отвлекутся от его комнаты.

С первым пунктом проблем не возникло: договорились, что Таня позовёт его к себе вечером под предлогом, что у неё якобы никого не будет, и она всё же решила согласиться на его условия. Второй напрямую зависел от первого. Ната предположила: когда посёлок переполошится от очередной смерти, никто не заметит, что в комнате Ильи кто-то роется. Тем более, что этот кто-то будет невидимый. На том и порешили.

Светка легла на постель Наты, отвернулась к стене, делая вид, что задремала, и провалилась в Зверя, отправляясь на охоту.

Где-то на другом конце посёлка Илья вышел из дома.

Офелии не спалось. За окном светила луна, и её свет заливал комнату, создавая странную призрачную атмосферу. В такую ночь не хотелось просто видеть сны: хотелось стать ведьмой и отправиться на поляну, танцевать с русалками.

Девушка перевернулась на другой бок, тихонько хмыкнув: в минус пятьдесят только на метле осталось летать. Замёрзнуть где-нибудь в ста метрах от дома (ведьмам же положено летать голышом) и так закончить свои бренные дни.

Офелия снова повернулась, вздохнула и села на кровати. Нашарила ногами тапочки, обулась и встала, зябко кутаясь в одеяло. Подумав, всё-таки оставила его на постели и взяла со стула тёплый махровый халат, который она привезла с собой из дома. Девушка прошлась по комнате, остановилась около стола. Вынула из-под стопки тетрадей свой дневник, пролистнула – ей даже не надо был видеть, что там написано, она прекрасно помнила, – и нашла там же, около стола, спички. Коротко пробормотала хорошее греющее заклинание и, надев сапоги, вышла во двор.

В три часа ночи над посёлком нависла звенящая от мороза тишина. Молчали собаки, молчали люди, нигде не было ни звука: только лёгкий-лёгкий скрип замерзающего воздуха. Офелия присела на корточки, положила блокнот на снег, раскрыла на середине, чтобы обнажить бумажные страницы, исписанные аккуратным почерком. Поднесла горящую спичку к строчкам: «Надеюсь, она ушла навсегда, иначе…», огонь облизнул бумагу, робко пробуя её на вкус, и тут же разгорелся, жадно пожирая проблемы, жизнь и мечты Офелии.

Девушка, подтолкнувшая пламя волной силы, не моргая смотрела на миниатюрный костёр, следя, чтобы от дневника не осталось ни следа.

Становилось легче. Становилось очень-очень хорошо на душе, как всегда после того, как она отдавала огню часть своих воспоминаний.

Конечно, она и так будет помнить всё, но, может быть, эта её маленькая жертва сможет остановить тот хаос, что сейчас творился в посёлке?

Хорошо утоптанный снег в этой части Древово не издавал ни звука, и потому Игорь мог идти по нему никем не замеченный. И размышлять.

В девять вечера был убит ещё один подросток. Как сказала мать, которую они опрашивали вместе с участковым (Сергей Сергеевич плюнул на всё и официально попросил коллегу присоединиться), Илья некоторое время сидел у себя в комнате, потом сказал, чтобы ночью его не ждали, потому что он останется у некоей Татьяны, с которой они встречаются, и убежал на улицу. Через некоторое время мать по какому-то поводу зашла в его комнату и обнаружила, что там всё разгромлено, словно сын что-то искал перед выходом. Нашёл ли – было непонятно. А ещё через полчаса принесли страшную весть: Илью нашли на перекрёстке Лазоревой и Лучевой улиц, мёртвым и уже заледеневшим. В отличие от предыдущих убийств это выделялось необычным фактом – подросток был задушен, а не разорван. Судя по следам на шее, убийцей по-прежнему было неизвестное существо, потому что никакой человек не был способен задушить рослого парня через шерстяной шарф голыми руками. По сути, конечно, и мало какой зверь был на это способен, но невидимые твари вряд ли имели физическое ограничение, как обычные животные. И в том, что убийца – кто-то из тех, кто этими тварями управляет, ни Игорь, ни участковый уже не сомневались.

В этом случае, получалось, что Побегайло именно рвали на части – потому что на самом деле шарф не останавливал тварь. Об этом Игорь сообщил Сергею Сергеевичу, и тот с ним согласился.

Князев не стал ничего рассказывать Офелии, но сам после осмотра тела и места убийства, а затем разговора с матерью подростка, пошёл гулять по посёлку. И гулял уже пять часов с несколькими передышками в гостиничной столовой, где пил чай, общался с ребятами и запретил всей команде покидать здание в течение ближайших нескольких дней. Возражений не последовало: отряд прекрасно знал, что когда Игорь отдаёт приказы, их нужно выполнять беспрекословно.

Древово постепенно замирало, и после полуночи Игорь гулял в полном одиночестве. Он чистил Прилипал везде, где только мог их найти, и чувствовал, как сила постепенно наполняет его резерв. Возможно, уже скоро ему придётся её использовать.

Мысль бодрила.

Оставалось только найти, на ком и как её использовать. Найти этих призрачных тварей и выйти на их хозяев. Дома всех подозреваемых он уже обошёл по несколько раз, но почувствовать что-то необычное так и не удалось. Лишь только в одном месте Игорь уловил короткую ауру Зрячего – не Офелии, но аура была едва-едва заметной. Оказавшись поближе, Игорь понял, что это аура у ребёнка, и ребёнок маленький, но, возможно, скоро и правда начнёт видеть Сущностей. Обычно прозрение наступало не раньше подросткового возраста, но Игорь и сам был необычным в этом вопросе, а значит, таких необычных могло быть больше…

Проходя мимо того же дома ещё раз, Князев сначала не понял, что его насторожило, а потом осознал: детский голос.

В три часа ночи.

– Собачка, иди сюда.

Около ограды Игорь оказался в два больших прыжка. Глянул в щель между досками и замер.

Во дворе стоял тот ребёнок лет пяти: в шубке, в штанах и валенках. Он стоял, смотрел на тёмно-серого зверя с золотыми светящимися глазами и тянул руку.

– Собачка…

«Волк» прыгнул, смыкая зубы на руке ребёнка, и с лёгкостью прокусил толстый рукав. Мальчишка завизжал от боли, и Игорь одним движением перемахнул забор и ударил по твари тёмными режущими нитями. Как по Сущностям.

Сущности от такого испарялись, зверь только рявкнул, отпустил ребёнка и поймал взгляд Игоря.

И исчез, не оставив после себя даже ауры.

В доме зашевелились, зажёгся свет, а Игорь не стал медлить, подхватив рыдающего ребёнка на руки, оценил его состояние. Как назло, клыки задели артерию, и кровь стремительно выплёскивалась.

Игорь одной рукой пережал рану, шепча простой кровоостанавливающий аркан (надолго не поможет, но надолго и не надо было), и бегом рванул в больницу, благо, он знал, где она.

Ночью всё ещё никого не было на улицах, и его скорости никто не удивлялся.

Это потом можно будет рассказать родителям, где сын, сейчас главным было спасти его. Донести до врачей, чтобы те смогли оказать помощь.

– Плоха-а-ая соба-а-ачка!

– Да уж, не хорошая, – согласился Игорь, влетев в двери приёмного покоя, напугав дежурного врача:

– Срочно! Волк прокусил ему артерию!

Положил мальчика на каталку, убрал заклинание и коротко выдохнул, когда вокруг малыша засуетились медики.

Теперь он точно знал: зверь не один.

День 6

Утро началось рано и взбалмошно. Нату и Светку разбудил отец Наты, мрачный, как леший, и коротко сказал:

– К Свете мама пришла. Никиту волк подрал.

Девушки проснулись мгновенно, Светка выскочила из-под тёплого одеяла и, даже не обувшись, побежала в прихожую, где стояла встрёпанная и напуганная женщина.

– Как? – только и смогла выдохнуть девушка, а мама судорожно обняла её, прижимая к себе, и разрыдалась. Только через десять минут, когда отец Наты усадил женщину за стол, накапал остро пахнущей валерьянки и заставил выпить, она смогла чуть успокоиться, и, высмаркиваясь в сине-зелёный тканевый платок, рассказать, что Никитка зачем-то ночью вышел во двор, и там на него напал волк. Наверное, к волку и вышел, во дворе нашлись следы. Мимо по счастью шёл один из геологов, он вспугнул волка, а потом бегом донёс ребёнка до больницы. Волк прокусил артерию, ещё б чуть-чуть и…

Тут мама Светки снова разрыдалась, и Светка перестала одеваться, кинулась её обнимать. Потом всё-таки оделась, осторожно (боясь ответа) спросив, как там Никитка.

– В больнице, нормально. Быстро принесли. Руку, конечно, зашивать пришлось, кость поломана, но… будет жить, – она выдохнула. – Спасибо этому мужику, вот как Бог послал, свечку ему поставлю…

– Как его зовут? – тихонько уточнила Ната. – Надо ж знать, кому спасибо говорить.

– Игорь. Он сказал, его зовут Игорь.

Ната кивнула.

Значит, это он умел видеть Зверей. Интересно получалось, но непонятно.

Им было что обсудить со Светкой потом, когда все эти страсти улягутся. Но теперь Ната почему-то была уверена, что Призыв достался кому-то ещё. И этот кто-то мстил Светке.

За Пирата? За Мазута?

Вариантов было немного. Нужно было срочно найти того, кто тоже обладал Зверем. Стоило отправить своего на поиски ближайшей ночью…

Глядя на слёзы подруги и её матери, девушка понимала: придётся драться. Своих она в обиду не даст.

– Хорошо, получается, что тварей несколько, – Офелия нервно встала из-за стола, отчего тот покачнулся, скрипнул протестующе, и Игорь придержал его, чтобы не разлить чай, – и они точно разные.

– Да, они определённо были разные. Можно допустить, что у них просто каждый раз новая внешность, но… – Игорь чуть задумался. – Аура. Каждый из них – со своей аурой. А это уже вряд ли меняется.

– Согласна.

Девушка вернулась за стол, обхватила большую чашку ладонями и уставилась в заиндевелое окно. Сегодня она продолжила проверять тетради дома, раз уж сказали, что не надо приходить… Да и, говоря откровенно, уже не только из-за температуры.

О ещё одном нападении Офелия узнала в магазине. Потом, ближе к четырём часам вечера, пришёл Игорь и рассказал подробности. Как непосредственный участник событий и как Зрячий.

За себя молодая учительница не боялась, а вот за детей… Как далеко ещё будет простираться эта взаимная месть? В том, что эта атака была местью, не сомневался никто. Так говорила интуиция… И так говорил здравый смысл. Пока из списка подростковых разборок выбивался только электрик, но… Это если не учитывать вариант «под руку попался». Или тренировку.

Сложно ли, имея возможность управлять невидимым существом, отправить того убить кого-то?

Офелия не знала. В глубине души она понимала, кто, наверное, смог бы в этой ситуации разобраться лучше неё, но гнала эти мысли как можно дальше. Нет, ни при каких условиях и обстоятельствах она не обратилась бы за помощью к этой мрази.

Получалось, справляться надо было самим. Возможно, не будь Игоря, решимость Офелии дала бы трещину. Но Игорь был рядом, напоминая девушке острый меч: опасный, надёжный и внушающий уважение. И при нём нужно было так же быть сильной.

– Более того, тварей точно две, но всего ли их две? – Игорь откусил половину бутерброда и хмыкнул: – Я не знаю, как разорваться, чтобы патрулировать весь посёлок. Я не уверен, что «Паутина» их зацепит. Есть идеи, как можно организовать масштабный поиск?

Офелия развела руками:

– Я не всё изучила в библиотеке. Но если оторваться от поиска… Мы же знаем, что есть несколько подозреваемых. Давай попробуем устроить слежку за ними.

– Мы тут и без того уже всех Сущностей вычистили, – поморщился Игорь. – Новые есть, но для наших целей маловато. А, значит, сидим на голодном пайке. И это, в свою очередь, означает, что нам придётся как-то выдерживать мороз в попытке слежки.

– Мороз, – Офелия поморщилась. – В жизни не думала, что может быть так холодно. Ненавижу холод.

– Как же ты будешь дальше тут работать?

– Через «не могу», – она пожала плечами. – Надо отработать хотя бы пару лет…

– Моё предложение в силе, – кивнул Игорь. – Мне кажется, что двое Зрячих смогут больше, чем один.

– Я подумаю, – серьёзно ответила девушка, – но мне же не только с тобой нужно будет работать, а ещё и просто, за деньги.

– Понимаю, но это решается ещё проще. Было бы твоё желание.

– Ладно, это всё потом, – Офелия посмотрела на настенные часы: – Почти шесть… Сейчас девчонки придут.

– Мне уйти?

– Если хочешь послушать учительские дела или перемывание тебе и твоим ребятам косточек – можешь остаться. А, забыла, ну и выяснение, кто из твоих ребят готов жениться «вотпрямосейчас», и у кого из них есть жильё в Москве или, ладно уж, в Ленинграде.

– А при мне меня тоже будут обсуждать? – Игорь выгнул бровь.

– Тебя – нет, но можешь прикинуться ветошью под одеялом. Тогда обязательно обсудят. И поинтересуются, когда же наконец-то я с тобой в постель прыгну.

Мужчина рассмеялся, встал, подходя к вешалке и начиная одеваться. Уходить не хотелось, хотя бы потому что он в последние сутки так и не успел поспать, и усталость давала о себе знать. Но уйти надо было: как раз добраться до номера и лечь отдохнуть. Если он что-то не увидит или не успеет ответить на удар – это риски и для него, и для тех, кого он пытается защищать.

– Я ночью зайду, если будет нужна помощь.

– Да, я буду наготове, если что.

Игорь вышел на мороз, и это его немного взбодрило. Теперь предстояло ещё добраться до гостиницы и там нормально поужинать (объедать Офелию он счёл неспортивным).

И поспать.

В гостинице царило мертвенное настроение. Даже администратор, напуганная ещё одной смертью и нападением на ребёнка, молчала, не пытаясь даже улыбнуться «геологу». Напряжение и страх можно было пощупать руками. Но Прилипал на людях было очень мало: оба Зрячих чистили их постоянно, ожидая, что придётся сражаться.

Игорь поднялся на свой этаж, открыл двери квартирки ключом, обстоятельно снял верхнюю одежду и положил её на стул, оставшись в брюках и свитере, и так улёгся на кровать. Если придётся резко вскакивать, всё проще сэкономить время на одевании.

И заставил себя уснуть, поставив древний будильник на десять вечера.

Ната привычно шагала по посёлку, замечая, что на улице почти никого не было. Сама она не боялась: даже если б чужой Зверь вдруг напал на неё, у неё-то был свой собственный, и ей ничего не угрожало.

Нате нужно было пройтись одной и подумать.

Девушке не нравилось то, что происходило. Нужно было разобраться, кто ещё владеет Призывом, и найти способ его уничтожить (интересно, что тогда произойдёт с его Зверем? Растворится в воздухе, выйдет на свободу?). Тогда они со Светкой снова смогут вздохнуть свободно.

Идеально, конечно, было бы найти того, кто подкинул ей Призыв, и задать несколько вопросов.

Или тоже лучше бы сразу убрать с дороги?

Владение Призывом единолично (ну, Светка не в счёт, она – подруга) Нате нравилось. И девушка уже постепенно начала планировать, а что делать дальше? Разумеется, после того, как она решит проблему с чужими Зверями, не будет смысла кого-то ещё трогать. Значит, как изначально она хотела, нужно будет доучиться и ехать поступать.

Только, куда теперь? Может быть стоило выбрать не биологию, на которую она нацелилась, а что-то… Более деятельное?

Ната улыбнулась под шарфом, повернула в сторону школы.

Сейчас, в половину десятого вечера здесь, казалось, была только она. И даже во многих домах не горел свет, либо же его не было видно из-за забора, и Ната поймала себя на мысли, что ей нравится это одиночество.

Ей вообще мало кто был нужен, кроме, пожалуй, отца. И то, потому что ему нужна была она, и Ната испытывала к нему невероятную благодарность и уважение.

«Поступлю, выучусь, найду хорошую работу и заберу папу в Москву».

Мысль была настолько приятной, что Ната даже пошла бодрее. Она хотела обойти вокруг школы и отправиться обратно домой. Хорошо, что отец сегодня снова на смене и не узнает, что она ночью гуляет, вместо того, чтобы сидеть у себя или в большой комнате и смотреть телевизор.

– Натка, стой.

Девушка посмотрела налево, откуда раздался звонкий голос, и увидела Карину, Рыжика и Стаса, которые привалились к деревьям. Свет от фонаря до них не добивал, и потому Ната их не сразу заметила. Когда увидела, сначала вздрогнула – она всё-таки сроднилась с ощущением одиночества на этой улице, – а потом успокоилась. Что они могли ей сделать? Появилась мысль позвать Зверя и разобраться со всеми троими, но… В соседнем доме как назло включился свет, и за тонкими шторами задвигались люди, накрывая на стол.

Свидетели.

– Чего тебе?

На парней она не смотрела, только на Карину, в тёмных глазах которой прочитала удивительную чистейшую ненависть.

– В полночь, на кладбище. Говорить будем нормально. Не придёшь – родных не увидишь. Ни своих, ни Светкиных.

Ната помолчала, размышляя.

Вот так просто? Значит, Зверь у кого-то из них. Или у всех?

Нет, у всех вряд ли, они бы не стали звать на разговор ночью, со Зверями вообще проще было делать всё тихо. Значит, никто из них не знал Призыв?

В любом случае, нужно было рискнуть.

– Хорошо. У главного входа?

– Да, сторож по такому морозу торчать в будке не будет. Как взрослые решим вопросы, – голос у Карины был пустой, безжизненный, холодный, как окружающий воздух.

Ната кивнула и пошла дальше к школе, как и планировала. Только потом, когда завернула за угол, она направилась вовсе не домой. Светку нужно было позвать, но это после. Сначала стоило заручиться ещё кое-какой поддержкой.

Мысль в голову пришла внезапно, и Нате всё больше и больше нравилась.

Дребезжание будильника вырвало Игоря из сна, и он, нащупав пружину, расслабил её, а потом перевернулся на спину, разминая шею. Потянулся, не торопясь садиться: если участковый никого не прислал, значит, пока новостей не было, и можно вставать постепенно.

Князев закончил с разминкой шеи, сел, снова потягиваясь и зевая. Три часа сна после суток бодрствования для Зрячего приемлемо, но, откровенно говоря, хотелось именно выспаться. Так, чтобы лечь вечером, всю ночь видеть сны (или не видеть) и проснуться с утра, часов в одиннадцать…

В дверь постучали. Игорь встал, прошёлся по коридору, по пути определяя, что это кто-то незнакомый: ребята стучали не так, помощник участкового – тоже.

Щёлкнул замок, и мужчина удивлённо посмотрел на фигуру, закутанную в шубу, с шапкой, натянутой на самые брови, и с шарфом, который оставлял открытым только глаза. Настороженные, немного испуганные и удивительного зелёного цвета. Только школьниц ему тут не хватало.

Впрочем, если что и подумают – это не его проблема.

– Что нужно? – Игорь намеренно выбрал грубоватый и простоватый тон. Выбить нежданную гостью из колеи, посмотреть на реакцию.

Она стянула шарф с лица (ничего так, не самая красивая, но был в ней некий шарм. На таких потом охотно женятся: если накрасить и приодеть, будет очень неплоха) и выдохнула:

– Меня ночью будут пытаться убить.

Игорь выгнул бровь, но посторонился, жестом предлагая девушке пройти. Она прошла, сняла шапку, тяжёлую шубу и разулась. Посмотрела на Игоря исподлобья и пояснила:

– Мне стрелку назначили ночью, у кладбища. Там пусто в такой мороз и в такое время. И сказали, если не приду, то убьют моего отца.

Игорь хмыкнул, кивнул, сам зашёл в комнату и сел в кресло. Указал гостье на второе:

– Рассказывай. Всё рассказывай. А главное, почему это моя проблема, и почему ты думаешь, что я смогу помочь? – он не предложил девушке ни чаю, ни воды. Намеренно. – И как тебя зовут?

– Наташа, можно Ната, – девушка помолчала, явно собираясь с мыслями, потом начала говорить: – Карина – девушка Мазута, которого волки загрызли. Они со своей компанией цеплялись ко мне и к Светке – это моя подруга, – и хотели, чтобы я перестала со Светкой общаться. Я отказалась. Потом вот эти вот убийства, и Карина меня поймала, когда я шла в магазин, и сказала прийти в полночь на кладбище. Вот.