Текст книги "Сезон оружия"

Секрет зелья был давно утерян, но это не значило, что утерянное нельзя найти!

Он проштудировал тома о триптаминовых препаратах. Он прочел библиотеки о прогулках по Мировому Древу (которые в научном мире предпочитали называть «трансперсональными» и «кросстемпоральными» перемещениями). И лишь после этого отправился на родину, в город со странным названием Сангар.

Хотой искал сааму.

Хотой исходил все окрестности Сангара в радиусе двухсот километров на своих двоих. Он был внимателен и прилежен. Он не знал усталости. Употребив вовнутрь несколько грибов, формой похожих на обрубок кошачьего хвоста, Хотой говорил с ангелами Апокалипсиса на довольно правильном древнеарамейском языке.

Не то. Обычные галлюцинации.

Добавив к растертым в пыль грибам две капли сока чоли трилистной и съев чайную ложку полученного зелья, Хотой на несколько часов умер.

Придя в себя, он выбросил склянку с соком чоли в форточку и продолжил изыскания. Его энтузиазма хватило бы на десятерых.

Он перепробовал все виды природного волшебства, какие только можно было найти в якутских лесах. Он протестировал все рецепты, какие только упоминали оставившие мемуары колдуны, ведуны, ворожеи и возлюбившие их антропологи-этнографы. В лучшем случае его посещали многозначительные галлюцинации умеренной связности, в худшем – тошнота, куриная слепота, судороги…

И все-таки он ее нашел. Нашел, когда, махнув рукой на колдунов и антропологов, покинул Сангар и уехал в Туву.

Там, в насквозь пропахшей дурманом землянке, над двумя опустошенными бутылками водки «Путин», и прозвучали слова местного шамана. Там, в землянке, Хотой понял все.

Основной составляющей саамы оказался неприметный гриб Secolaria Albaniensis, произраставший по краям лесных гарей.

Чтобы приготовить настоящую сааму, нужно было найти гриб подходящей величины – слишком крупные, равно как и слишком мелкие, не годились.

Затем его требовалось измельчить, высушить в темном месте и сварить вместе с мхом вида Callopa Candidis. Затем полученный экстракт сгущался путем дальнейшего кипячения вместе с соком молочая обыкновенного.

И все. Не считая нескольких слов, произнесенных в нужное время и в нужном месте. Без них полученный препарат годился разве что для молодежной вечеринки с «добрым драгом».

Спустя три месяца Хотой вышел из двухнедельного поста. Он похудел на восемнадцать килограммов. Но его глаза сияли – он чувствовал, что миг его торжества близок, как никогда. Он положил под язык небольшой, размером с кукурузное семя, кусочек саамы.

Через четыре секунды саама вошла в его кровь. И Двери распахнулись.

Он знал куда идти. И даже знал, благодаря тувинскому шаману, в каких словах следует просить помощи у нового поводыря. Саама признала его.

И повела.

Бестелесный, представленный одним лишь ветром Хотой внезапно оказался рядом со своим братом – странноватым, эксцентричным человеком, который отшельничал в самом глухом углу Якутии. Одни считали его сумасшедшим. Другие говорили, что он сторожит спрятанные в чаще несметные сокровища. У Хотоя никогда не было своего мнения, хотя, казалось бы, кому как ни ему следовало это мнение иметь.

Хотой успел как раз вовремя – он видел все.

Выстрел из крупнокалиберного ружья разворотил ребра и вырвал его брату сердце.

Четверо уголовников взяли то, за чем приходили, и убрались восвояси. Лицо стрелявшего Хотой запомнил очень хорошо.

Итак, первым, что он увидел за Дверями, была смерть его брата. Смерть, помешать которой он, бестелесный путешественник, не мог. Тогда не мог…

В отличие от большинства своих синтетических и натуральных сестер, саама не лгала. То, что проделывала она с сознанием, не имело ничего общего с фантазиями и галлюцинациями.

Благодаря знакомству с ней Хотой получил доступ во многие далекие миры. И не его вина, что первым миром, распахнувшим навстречу ему свои недобрые объятия, оказался мир алчности и насилия.

Значительно позже, когда следы убийцы брата привели Хотоя в Москву, он воспользовался саамой, чтобы попасть в Виртуальную Реальность.

И что же?

Любознательный Хотой был чертовски разочарован.

Поиски саамы сделали свое дело. Он непоправимо повзрослел. И солнца виртуального мира больше не казались ему неотразимо привлекательными. Видал он светила и поярче – теперь ему было с чем сравнивать.

Глава 7
Амстердам в огне

1

ВР тем и хороша, что за время твоего отсутствия в ней могут произойти самые невероятные вещи.

Виртуальный мир беспрестанно меняется. Вдобавок он не ленив. Каждый день он поворачивается к тебе своими новыми, неведомыми гранями.

Никто не может утверждать, что знает ВР как свой родной город. И в этом смысле ВР демократична. И Джирджис, и Адам чувствуют себя одинаково – странниками в странном краю, перелетными птицами, гулкой пустотой.

Здесь незачем пахать и сеять. Здесь нет необходимости строить. Здесь незачем вить гнездо и обустраивать свой дом.

Ты знаешь, что за время твоего отсутствия вся твоя «частная собственность» может быть предана огню. От построенного тобой дома не останется камня на камне. Твой сад выкорчуют. Твой бассейн завалят навозом. Фонтан заткнут. Ну и что?

2

«Не вызывает сомнений, что тот хаос в ВР, который наблюдается сегодня, довольно быстро закончится. Точно так же, как племена кроманьонцев когда-то научились объединяться, ограждать подходящие холмы высоким частоколом и, спустя некоторое время, назвали себя Египтом, Вавилоном, Спартой и Римом, точно так же зоны включения рано или поздно будут обнесены стенами из черного стекла, десятиметровой брони, железобетона и, объединяясь в зависимости от предпочтений пользователей, назовут себя княжествами, герцогствами и империями. И тогда бесконечная и утомительная вакханалия убийств и разврата, которая сейчас царит в ВР, будет упорядочена в рамках „законных“ правительств и „справедливых“ войн.

Мы не можем иначе. Нам нечего повторять и нечего воплощать в виртуальной сверхдействительности, кроме собственной истории и химер нашего подсознания».

Олаф Триггвассон. «Страннее, чем рай»

3

Восточные кварталы Амстердама пылали, словно нефтяные промыслы, над которыми потрудилась эскадра стратегических бомбардировщиков.

Социальная Республика Сол развивала успешное наступление на кластер 3.Ам. Ру.

Во главе республиканской армии стоял могущественный Зу-л-Карнайн. Джирджисы командовали легионами. Гильгамеши были в основном на должностях центурионов – наводили порядок в войсках, состоящих из Агасферов и Адамов – традиционного пушечного мяса.

Зу-л-Карнайн Республики счел нужным захватить Амстердам. И Амстердам был почти взят. Когда Августин и его пес пробудились к новой жизни в своей зоне включения, бои шли на улицах города.

Основные силы Республики Сол были сосредоточены близ сорок третьего шоссе, по которому на Амстердам выдвигались все новые и новые когорты.

Республика переоценила мощь Герцогства. Сил было явно с избытком. Судя по всему, сопротивление не было долгим.

Кто знает, сколько солдат Герцогства оказалось убито до смерти на улицах, сколько было убито на время, а сколько из них сейчас отсиживалось по подворотням, мечтая лишь об одном – тихо дождаться планового выключения?

Республика Сол с ее политическими заездами на тему «все поделить» и упорным стремлением занять все зоны включения, была Августину глубоко противна.

В бытность свою полицейским Августин не давал волю своему отвращению, ибо от сетевого полицейского требовалось в первую очередь отсутствие всяких политических симпатий.

Теперь же вся ненависть к республиканцам вскипела в Августине, словно вулкан, который спал до времени лишь для того, чтобы дождаться Часа Икс – часа, когда начнется смертоносное извержение.

4

На третьей минуте своего пребывания в ВР Августин принял на плечо косой удар сабли.

Двое ребят в аватарах польских гусаров начала девятнадцатого века напали на него сразу по выходу из Корпуса Включения.

Томас, на помощь которого рассчитывал Августин, замешкался позади, пытаясь освоиться с новым телом.

Впрочем, Августин справился с обидчиками быстрее, чем его четвероногий товарищ успел прийти ему на помощь. Гусары были всего лишь Агасферами-подранками. Не им сражаться с новеньким Джирджисом.

Августину пришлось расстаться и с аватаром йомена, и с морфом «Робин Гуд».

Это аватары Августина-полицейского – человека, выбывшего из игры на месяц. Для Августина-нарушителя нужно было придумать кое-что покруче и позатейней.

Московский всадник XIII века, сменивший не только аватар, но и сетевое имя – теперь он звал себя Яруном, – был статен и весьма привлекателен.

Он имел на себе кольчатый панцирь и нагрудные доспехи, состоящие из соединенных вместе колец и пластин – они образовывали подобие рыбьей чешуи. В руках снова был самострел – Августин все же не мог расстаться со своей самой большой любовью. А на ложе самострела находилась короткая стрела – «болт», которая в ВР прошивала насквозь даже гранитные колонны, не говоря уже о человеческом мясе.

Шлем на голове Яруна был украшен золотыми и серебряными накладками с причудливым орнаментом, а сзади и с боков к нему была прикреплена кольчужная сетка, призванная защищать шею и плечи. Композицию довершал не слишком длинный, но надежный меч, который покоился в ножнах у него на поясе.

Любитель древней истории Сергей Гаспаров, если бы ему случилось увидеть Августина в столь странном облачении, непременно отметил бы, что меч, доставшийся Яруну, носит название романского и является, как и самострел, очевидным анахронизмом. Настоящий московский всадник, аватар которого пришелся по вкусу Августину, мог расхаживать лишь с так называемым каролингским мечом, который имеет меньшую длину и большую ширину клинка. Но Сергея не было рядом. А потому, некому было помешать Августину насладиться собственным совершенством. Кроме, разумеется, двух польских выскочек.

Сабля отскочила от кольчатых сочленений его доспехов. И Августин, выпуская на свободу льва своей ненависти к республиканцам, коротким, без замаха, ударом тяжелого сапога уронил придурка на брусчатку.

– Ах ты козел! – изумился второй гусар, наставляя на Августина пистолет. – Ты чего?! Сдавайся на милость Социальной Республики Сол!

– Пошел ты, – отмахнулся Августин.

Гусар, недолго думая, нажал на курок. Щелкнул увесистый кремниевый замок, мелькнули несколько прозрачных искр. И все. Сферическая пуля, способная разнести в клочья пол-аватара Августина, так и не покинула ствол.

– Что, порох сыроват, пся крев? – с убийственной иронией осведомился Августин, не без гордости подмечая, что магия второй ступени и впрямь дает отличные результаты.

Гусар отшвырнул бесполезную «пистолю» и обнажил саблю.

Августину было недосуг. Болт, с быстротой молнии покинувший ложе его самострела, отправил гусара на землю, блевать кровью.

Тем временем первый гусар пришел в себя, подобрал саблю и стал потихоньку подниматься.

В этот-то момент на месте происшествия появился Томас. Красный пес, лохматый, словно медведь гризли, и свирепый, словно акула, дал о себе знать громоподобным лаем.

Два прыжка – и вот уже острые зубы вцепились в горло гусара-неудачника, а когтистые лапы рвут на нем опрятный голубой с золотом костюм! Августин не раз слышал миф о том, что ньюфаундленды – самые миролюбивые собаки в мире. Что укусить человека для них – как для человека взмыть в небо, помахивая крылышками. Но уже не в первый раз Августину выдалась возможность убедиться: его ньюфаундленд в этом смысле особенный. А может быть, бабка Томаса попросту согрешила с питбультерьером?

Сабля гусара валялась поодаль. Совершенно бесполезная игрушка.

– Томас хороший мальчик, – поощрил его Августин. – Пока его хозяин занимался грязной работой, он вычесывал блох, а теперь примчался делать вид, что на нем держится вся сетевая справедливость!

Томас на секунду оторвался от поверженного гусара и повернул голову вполоборота к Августину. Чтобы лучше слышать.

– Хватит, короче, – приказал Августин. – Идем, а то еще привыкнешь к человечине.

Августин не был циником. Но его любимый город, его Амстердам, еще вчера утопавший в цветении тюльпанов, голубых и синих, сегодня погибал в пламени огнеметов! И это было делом рук республиканских легионеров, гусаров, ландскнехтов. Тупых оловянных солдатиков в чьих-то стратегических лапах!

Они отправились дальше – Августин и Томас. В этой великолепной паре был лишь один изъян: всадник-московит не мог оседлать красную псину и поэтому был вынужден идти пешком.

Сэми. Это первое, о чем вспоминал Августин, попадая в виртуальный мир лейтенантом сетевой полиции Джонни Джармушем.

Но и для воина с исконно славянским именем Ярун это имя по-прежнему значило многое.

По загаженным, залитым кровью улицам Августин и его верный пес следовали в знакомую английскую гостиницу – сколько сладостных свиданий с милой Сэми помнили ее стены, обшитые мореным дубом?

Скорее всего, размышлял Августин, Сэми уже вошла в ВР. Так, по крайней мере, у них обычно водилось. Значит, она уже ждет. Но в сердце Августина теснились дурные предчувствия. Ждет ли?

Предчувствия его не обманули. Когда воин в кольчуге поднялся по скрипучей буковой лестнице в комнату, «принадлежащую» Сэми, он нашел ее покинутой.

Просторное ложе, укрытое шерстяным пледом – сколько страстных поцелуев оно помнило? – было обильно орошено кровью. Два сломанных стула, перевернутый комод (в нем Сэми хранила свои чудные кисейные платья), в чане для умывания пробита дыра величиной с кулак – не иначе как неленивый Гильгамеш кислотой плюнул…

В углу дымило подожженное кресло, его спинка была сплошь увита дивными резными узорами с танцующими амурчиками. Кресло Августин видел впервые – впрочем, нелегкая занесла его из интерьеров соседней гостиницы, выполненной в стиле «Луи XIV», всего несколько часов назад…

Августин выругался и выбежал во внутренний двор.

«Сэми наверняка сменила аватар на какой-нибудь более воинственный. Конечно же, она сражается сейчас с ублюдками из республиканской армии. Ее не убьют до смерти. Этого просто не может быть!»

Августин успокаивал и утешал себя, как мог. Впрочем, ему с трудом верилось в собственные утешения.

«Ее не убьют. Я помогу ей», – повторял он, словно это была чудотворная мантра.

Во внутреннем дворе было многолюдно.

Рукопашная – нередкий в ВР случай. Хотя оружия на руках у дерущихся обычно больше чем в ином арсенале, мордобой с незапамятных времен остается в особом почете. Ведь в ВР все не так, как в жизни. Здесь даже самый хилый имбецил может почувствовать себя черным поясом. Немощь, болезнь и слабость не вхожи в виртуальный мир. Кто ж откажется поиграть заемными мускулами?

Трое морских пехотинцев – те самые дешевые Агасферы, которых Августин проучил совсем недавно – вступили в неравную схватку с разномастной солдатней в эсэсовской форме. И были биты.

Августин даже не пробовал им помочь. Помогать было поздно. По всему было видно, что жить морпехам осталось не более двух минут. Республиканцы от них не отцепятся, пока не выбьют все кредиты до последнего…

Стоящий рядом с Августином Томас в полном недоумении взирал на происходящее, ожидая команд хозяина. Но команд не последовало.

– Сэми! – зычным голосом позвал Августин, с удивлением обнаруживая в себе страсть к старославянским оборотам, настойчиво требующую себе выхода. «Посекоша мечем нещадно» – вот что хотелось сказать ему. Увы, он пока что не находил для этой фразы применения.

– Сэми… Сэ-ми… – повторило эхо, обитающее в подвалах трактира.

Августин был уверен, что Сэми должна быть поблизости. Однажды у него уже была возможность убедиться в том, что после комнаты с широкой кроватью подвал – ее любимое место отдыха. «Может быть, ее ранили и она спряталась здесь. Дожидается планового выключения».

Он распахнул массивную дубовую дверь в самый обширный из подземных залов. Сырой. Темный. Унылый. В таких хорошо держать филиал Пыточного Приказа.

– Сэми! – позвал он.

На сей раз ему откликнулись.

– Я здесь! Помогите!

Сэми не сменила аватар. Все те же рыжие косы. Все тот же зеленый бархат, рукава-фонарики и обольстительное с кружевами декольте. Все та же мушка на правой груди. И кровь. Много крови.

Над Сэми трудились трое парней, одетых немецкими ландскнехтами.

Чумазые, коренастые, бородатые, они больше походили на похотливых животных в разгар брачного сезона, чем на похотливых людей, у которых брачный сезон – круглый год. Однако аватары всех троих животных имели класс Гильгамеш, и с этим приходилось считаться.

– Стоять! Не двигаться! Трансформа аватара запрещена! – с полицейской требовательностью заявил Августин.

– Еще чего?! Коп тоже мне выискался! – буркнул один из них, и кольчуга Августина приняла на себя удар метательного ножа.

Сэми лежала тихо и не сопротивлялась. Она безучастно наблюдала за тем, как один из насильников трудится над ее распластанным телом. На ее лице не было печати страдания. Впрочем, как и признаков удовольствия.

Появление Августина, казалось, ничуть не смутило насильника. Он даже не подумал остановиться, а может, остановиться уже не получалось…

Болт Августина выбил из него изрядно кредитов, но это не помогло. Приаповы чресла ландскнехта работали уверенно, словно отдельный, хорошо отлаженный механизм, чье функционирование не могут нарушить ни боль, ни опасность. Чух-чух-чух. Будто локти старинного, конца позапрошлого века паровоза.

– Послушай, ты, Иванушка-дурачок, – прокаркал бросивший нож ландскнехт, обращаясь к Августину, – если ты хочешь эту девку, – он указал своим заскорузлым пальцем в сторону претерпевающей под «паровозом» Сэми, – имеешь преимущество. Подожди чуток – и забирай. В порядке очереди. Мы на ней жениться не собираемся! А будешь рыпаться, я убью ее быстро-быстро. Впрочем, она и сама сейчас сканает. Посмотри, у твоей рыжей не хватает кредитов даже на то, чтобы сменить морф на менее сексуальный…

Второй болт был послан в витийствующего ландскнехта.

– Томас, взять! – скомандовал Августин.

«Злостность собаки Томаса отличная», – промелькнуло в голове Августина, когда четвероногое малиновое чудовище набросилось на стоящего спиной к ним негодяя.

Увы, Гильгамеш не сдается быстро. Удар кинжала заставил Томаса взвыть от настоящей собачьей боли и одновременно с этим рассвирепеть еще пуще.

Августин выхватил свой романский меч, лезвие которого было ровно в метр длиной, и снес болтливому ландскнехту голову, предварительно поупражнявшись в фехтовальном искусстве.

В тот момент, когда фонтан алой крови хлынул из горла ландскнехта, Сэми истошно вскрикнула.

В ее пышной груди торчал кинжал. Сэми хрипела и извивалась, перекатываясь по сырым булыжникам, которыми был вымощен пол подвала, она билась в мучительной агонии, излучая в пространство последний десяток своих кредитов.

Несомненно, она была убита. До смерти или на время – Августин не знал.

Опустошенный увиденным Августин, позабыв о ландскнехтах, наблюдал за тем, как израненное, оскверненное виртуальное тело его подружки тает в желтом с серебристыми нитями мареве.

«Хорошо хоть забеременеть в ВР невозможно», – поежился Августин. Слабое это было утешение.

Наконец желтое сияние полностью погасло. За десять секунд до этого Координационный Центр зарегистрировал соответствующий событию сигнал. Пользователь BET-889-676-021/RUS, аватар класса «Агасфер», морф «придворная дама герцогини Маргариты Английской», убит до смерти.

В этот момент Августин ненавидел ВР всеми фибрами своей души.

5

Третьему ландскнехту удалось скрыться.

Но Августин был не из тех, кто считает месть морально устаревшим заимствованием из итальянских интерактивных сериалов и литературных жизнеописаний кавказских кланов. Он был из тех, кто мстит…

Тела двух убитых ландскнехтов медленно таяли у лап застывшего, словно каменное изваяние, красного пса.

Августин зафиксировал взгляд на своей надрубленной ниже локтя левой руке и сосредоточился.

Чем внимательнее он всматривался в рану, тем явственнее видел – нехотя замедляется кровотечение, тянутся друг к другу разрезанные мышечные волокна, срастается, восстанавливает гладкость кожа.

Всякий Джирджис – неплохой хилер. С большинством стандартных ран он может справиться собственными силами. А консилиум из четырех Джирджисов иногда в состоянии собрать по кусочкам и спасти от убийства до смерти аватар неудачника, разорванного прямым попаданием противотанковой ракеты. Правда, так уж устроены Джирджисы – тратить свое время на неудачников им, как правило, просто лень.

– Томас, найди третьего, – устало сказал Августин, сжимая и разжимая пальцы излеченной руки. Пес ринулся на поиски.

Это было не очень сложно – найти и убить человека, затерявшегося в удушливом подземном лабиринте среди винных бочек и старой рухляди.

Августин справился с ландскнехтом почти так же быстро, как и с его собратом несколькими минутами ранее. Да здравствует форсаж, на совесть сработанный диджеем Ляшкой!

Томас не стал мешать хозяину в этом нехитром деле. Томас был вежливым псом.

Увы, свершившаяся месть не подняла настроение Августина. На душе у него хором выли волки. Ведь Сэми была милой девушкой. С ней было так хорошо и так просто. Она не только умела заниматься любовью, она умела получать от этого удовольствие – редкое умение, даже в ВР… А теперь что? Теперь он едва ли встретит ее снова, а если встретит, то скорее всего не узнает…

«Только дураки говорят, что ВР никто не плачет. Плачет, и еще как», – буркнул себе под нос Августин.

Покидая подвалы трактира, Августин думал и о том, что сам он, скорее всего, остался не узнан Сэми, которая привыкла видеть его в аватаре йомена, а не в аватаре московита класса Джирджис.

«Но в этом даже что-то есть… По крайней мере, сознание того, что ее сетевой любовник не смог спасти ее виртуальную честь, а заодно и жизнь, не будет омрачать ее земные дни», – вздохнул Августин.

Он сделал передышку на узком дощатом балкончике, который украшал второй этаж гостиницы, и всмотрелся в дымные амстердамские дали.

Судя по грохоту и крикам, повсюду в городе шли бои. На сей раз – не на жизнь, а насмерть. Но Августина больше не интересовала судьба «родного» города. Что-то в нем такое надорвалось вместе со смертью Сэми. Тем более что Томас тревожно поскуливал у ног, словно бы напоминая хозяину – пора уходить.

Томас был прав.

Настоящей целью Августина был вход «Утгард-Желтый», добраться до которого следовало как можно быстрее.

Прямо там, на балкончике, Августин с удовольствием сменил свой патриотический аватар на аватар дракона. Теперь он мог позволить себе все, о чем, нервно грызя ногти, мечтал еще вчера, с завистью наблюдая из-за камня за удалыми маневрами проходимца Локи. Теперь и сам Августин был драконом! Подвижным, всемогущим, невозможным!

Он улетал из гостиницы, неся одуревшего от впечатлений Томаса на бронированной спине. Легионеры, гусары, шарфюреры Ваффен СС, ландскнехты – он победил всех.

– И повеси щит свой в вратех, показуя победу, – вслух сказал Августин.

6

Он летел медленно, в четверть силы. В аватаре дракона Августин путешествовал впервые и еще не успел приспособиться к его затейливой аэродинамике. К тому же он ужасно боялся уронить Томаса.

Вот она, равнина, на которой еще вчера стражи сетевого правопорядка пытались уничтожить Локи. Вот она, оранжево-красная «Антиутопия». В отличие от Амстердама, следы недавнего побоища нисколько ее не испортили. Даже, пожалуй, улучшили.

Увы, сполна насладиться улучшениями Августину было не суждено – ему следовало повернуть в сторону Мост Через Ничто, в поля желтого песчаника. Ко входу в Утгард.

– Ё-моё!

Августин вскрикнул, ощутив сильную боль в районе правого бока. Его заднюю драконью лапу свела судорога. Что творится?

В ВР никогда нельзя терять бдительность, расслабляться лучше дома – это Августин прекрасно знал. И оттого ему было вдвойне обидно признать, что, залюбовавшись пейзажем, он досадно проморгал мобильный полицейский патруль. А между тем, этот патруль с ожесточением садил в него зенитными ракетами!

Патруль был точь-в-точь похож на тот, что вел вчерашнюю облаву на Локи. Разве только реальные люди, что стояли за аватарами копов, были совсем другими. Тех вчерашних – и в этом Августин не сомневался – в ВР не увидят еще по меньшей мере месяц. Ведь все они были сожжены коварной кислотной слюной распоясавшегося террориста.

Полицейские поджидали Августина так же, как вчера поджидали Локи.

Быть может, патрульные пребывают в уверенности, что он, Августин, и есть Локи? У него же на лбу не написано!

Только место для засады было выбрано иное. Патруль теперь располагался там, где вчера заседал полковник Бестужев, бесславно погибший в таком многообещающем поединке. Что, интересно, с ним теперь? Увы, на более детальные размышления о Бестужеве у Августина не оставалось времени.

Он хорошо представлял себе что и как нужно делать. Благо вчера ему посчастливилось наблюдать за маневрами искушенного Локи.

Августин вынес из вчерашнего несколько ценных уроков. Никаких файрболлов. Полицейские сильны своей организованностью. Тут же построят «линию Зигфрида». Никаких прыжков и кувырков через голову. Это требует времени и дает преимущество врагу, который только ждет, пока ты потеряешь темп. И к тому же Томас наверняка свалится со спины при первом же кувырке и достанется полицейским! То-то будет им сюрприз! Так что никаких танцев, виражей, ответных ударов. Главное не ввязываться. У него есть цель. Ради нее стоит поберечь кредиты.

Кластер 3.Ам. Ру остался позади. Августин набрал высоту и увеличил скорость.

Но у неба ВР есть свой предел, подобно тому, как у любой комнаты есть потолок. Августин летел, цепляя крыльями потолок виртуального мира, называвшийся «Линией Икара».

Внизу замаячили дальние подступы к «кроличьей норе».

Августин не был уверен, что найдет «нору» сразу, но интуиция подсказывала ему: доступные Джирджису магии помогут ему справиться с этой задачей. Так или иначе, чтобы начать поиски, необходимо было снизиться. Августин не подозревал, что именно в этом маневре – самое слабое место его плана.

О да, полицейские уже были здесь. И они ждали нарушителя во всеоружии.

Плазменный укус заставил его длинный и подвижный кольчатый хвост резко распрямиться. Позвоночник стрельнул в мозг мощным импульсом боли. Томас в остервенении залаял. Но очень скоро лай перешел в отчаянный вой.

«Досталось небось псине, – сочувственно подумал Августин. – Эдак его и до смерти убьют!»

В следующую секунду до него дошло и еще кое-что: коль скоро у них с Томасом один идентификатор на двоих, то, может статься, смерть пса автоматически повлечет за собой и его, Августина, смерть. Впрочем, можно было уповать и на оптимистическую интерпретацию: пока жив он, Августин, Томаса уничтожить вообще невозможно…

Вопрос вызывал интерес как с теоретической, так и с практической точки зрения. Вот только ответить на него было невозможно, не просмотрев полные протоколы Координационного Центра. А ведь полные протоколы не живут дольше суток, нет в мире таких гигантских носителей информации…

Но как бы там ни было, требовалось срочно принимать меры.

И меры были приняты.

Июньский ливень ржаво-коричневой слюны пролился на головы мобильного полицейского патруля.

От кислоты не закроешься зонтиком. От нее не спрячешься в окоп. Ее не расстреляешь из гранатомета.

Кредиты начали отскакивать от сержантов-лейтенантов, словно блохи от политого инсектицидом Томаса.

Чтобы поддать жару, Августин заревел во всю мощь, на которую только была способна драконья глотка аватара. Когда он наконец замолчал, полицейские, ни живы ни мертвы, лежали вповалку возле самого входа в Утгард. Оглушенные, обездвиженные. Ведь рев дракона невыносим для обладателей аватаров, имеющих уши.

Чудовище снизилось, и ликующий Томас, заходящийся в бешеном лае, соскочил с его спины на землю.

Августин проводил взглядом исчезающее в бледно-желтом сиянии тело своего бывшего анонимного коллеги. Лежащий у самой его лапы парень, по-мальчишески закрывший голову руками, тоже взялся мутной лунно-желтой рябью. Еще одно убийство? Что ж, он сумел обеспечить Координационный Центр работой на две ближайшие миллисекунды.

– Похоже, сэр Томас, у них просто лопнули барабанные перепонки, – процедил Августин.

Но Томас не слушал его. Он был увлечен чужими запахами чужого мира.

7

Альпийский командный пункт глобальной системы наблюдения «Master’s Eye». Трое мужчин – двое постарше и один совсем молодой – сидят в глубоких креслах, сцепив пальцы под подбородком, словно сговорились.

– Совещание считаю открытым, – сказал Мак-Интайр, обводя присутствующих властным взглядом. – Гиллеспи, будьте добры, введите капитана в курс наших дел.

– В русском домене начинается настоящая большая война. Индекс агрессивности порядка двадцати шести единиц по шкале Гогеншталерна. Статистическое распределение активности пользователей со стороны так называемого Герцогства Велес низко как никогда. Количество несанкционированных входов превышает показатели прошлой недели в четыре раза.

Ворэнт-офицер Гиллеспи сделал паузу и налил себе тоника. Трудно тараторить с той скоростью, которая нравится Мак-Интайру. Особенно если не читать по бумажке, что запрещено специальным уложением Интерпола от 15 сентября 2049 года.

– Кроме того, – продолжил Гиллеспи, – нам стало известно, что боевые действия, которые ведутся в домене. Ру по инициативе Социальной Республикой Сол, нельзя назвать корректными с точки зрения сетевых законов. Дело в том, что Социальная Республика Сол обладает несколько большим количеством солдат, чем то, которое получается при подсчете количества пользователей ВР, официально присоединившихся к этому сетевому квазигосударственному образованию.

– Это значит, что там есть, как говорят русские, «mertvye dushi», – пояснил Мэрдоку Мак-Интайр, большой знаток «славянской сетевой души». Он не раз бывал в России как офицер-оперативник Интерпола. На его счету было пять успешных вербовок. Семь романов с русскими балеринами. Тринадцать с половиной ликвидаций. И одно-единственное тяжелое ранение, да и то, можно сказать, не служебного, а частного характера.

– Ясное дело, – брякнул Мэрдок, хотя и не понял, что такое «mertvye dushi».

Гиллеспи выждал положенную субординацией паузу и, убедившись, что старшие офицеры закончили обмен сверхценной служебной информацией, продолжил:

– Но наивно было бы думать, что эти люди из ниоткуда – несанкционированные пользователи. Нет. По моим оценкам, армия СРС сейчас на шестнадцать процентов укомплектована так называемыми «шатунами», то есть аватарами, за которыми не стоят реальные личности. Всем известно, что это нарушение и сетевых законов, и конвенций ООН.