Текст книги "Это гиблое место"

Глава 11
Саксони

Саксони покрутила в пальцах четыре бокала и вздохнула при взгляде на помаду, испачкавшую ее кожу. Если девушка еще хоть одну ночь проведет в Кривде, убирая за этими подонками и маго́ликами, она точно сойдет с ума.

Саксони почти жалела о том, что эликсир не вывел ее из строя еще на пару дней – чтобы она могла немного отдохнуть.

– Бренди, – сказала одна из новеньких официанток, – тебя ждут в кабинете для важных персон.

– Меня, считай, нет, – ответила Саксони. – Скажи им – пусть возвращаются тогда, когда я не буду насквозь потной и измазанной в… – Она обнюхала свои руки. – …в земляничной помаде.

– Ну, нет, – возразила девушка, убирая упавшие ей на ключицу волосы. – Я им этого не скажу.

Саксони вздохнула и вытерла руки. Потом наклонилась, чтобы снять туфли на высоких каблуках. Их не было видно под подолом ее струящегося зеленого платья – любимого платья Саксони. Девушке нравилось, как оно колышется, когда она идет куда-нибудь – словно под ноги стелется ветер, неся ее через Крейдже. И еще это платье было зеленым. Саксони часто носила зеленое – если могла себе позволить. Этот цвет напоминал о доме, о лесах, где она выросла, о поросших плющом деревнях в центре Ришии.

Этот цвет успокаивал девушку, сдерживал ее внутренний огонь.

Саксони согнутым пальцем подцепила туфли за ремешки и босиком направилась к кабинету для важных персон. Она устала и была не в настроении развлекать пьяных посетителей. Если людям хватает наглости ошиваться в заведении после закрытия, то их не смутят и ее босые ноги – не больше, чем саму Саксони.

По сути, она направлялась в обставленную мягкими диванами комнату с твердым намерением заявить гостям о том, что все напитки – какие бы они ни заказали – уже закончились, как и ее терпение. И что уважаемым гостям лучше уйти, если они не хотят увидеть, какой боеспособный персонал предпочитает нанимать Уэсли.

Вот только когда Саксони вошла в кабинет и увидела, кто на самом деле ждет ее, то решила: эти гости не очень хорошо отнесутся к подобному заявлению.

– Вам что, нужен кто-то, способный вас рассудить? – поинтересовалась Саксони.

Угрюмое молчание, которым были встречены эти слова, дало ей понять, в каком направлении двигался разговор.

Карам, скрестив руки на груди, стояла рядом с диваном и делала вид, что находится вовсе не здесь. Девушка шагнула вперед.

Саксони помимо собственной воли улыбнулась.

Наряд Карам по цвету напоминал кровь, расплывающуюся в воде. Это было вполне привычно, однако Саксони не ожидала увидеть с девушкой этих двоих.

Во-первых, в кабинете находилась Тавия. Руки фокусницы закрывали черные перчатки без пальцев. На ногах были новенькие ботинки, которые Саксони сразу же вознамерилась украсть. Кривая улыбка, адресованная всем и никому, выдавала в Тавии фокусницу вернее любого наряда. Девушка возлежала на диване, подбрасывая складной нож словно дубинку. Но еще более необычным показалось Саксони присутствие второго человека. И отнюдь не потому, что после закрытия Уэсли полагалось не сидеть в Кривде, а заниматься своими пакостными делами и портить кому-нибудь жизнь. Однако сейчас на шее у смотрящего был повязан темный красно-коричневый галстук-бабочка. Это означало, что сегодня нечетный день. А по нечетным дням Уэсли Торнтон Уолкотт бывал странным.

– Бренди, – произнес он с густым, словно сахарный сироп, крейджийским акцентом, – я хотел бы, чтобы ты оказала мне услугу.

Саксони пришлось приложить немало усилий, чтобы не рассмеяться смотрящему в лицо.

Если что-то и можно с уверенностью сказать об Уэсли – так это то, что ему нравится быть вежливым.

Когда Саксони росла в Ришии, амджа часто говорила: вежливостью можно добиться чего угодно. «Убивай людей по-доброму», – повторяла она. Саксони подозревала, что Уэсли поднаторел в этом: вежливо, без грубости убивать людей. Быть может, он даже говорил «пожалуйста» и «простите меня», когда выполнял грязную работу для Главы.

– Почему ты называешь ее Бренди? – спросила Тавия.

– Это ее кривдинское имя, – пояснил Уэсли. – Чтобы посетители не знали настоящего имени. Большинство моих работников носят прозвища, разве ты не обращала на это внимания?

Тавия повернула голову и посмотрела на Саксони, приоткрыв рот.

– Ты никогда не говорила мне, что у тебя есть кривдинское имя. И что здесь тебя зовут Бренди. – Она сморщила нос.

– Я рад лишь, что она не назвалась «Кровавой Мэри», – сказал Уэсли. – Это испортило бы весь бизнес.

– И вообще, как ты себя чувствуешь? – спросила Тавия. Она изо всех сил старалась не смотреть на полускрытую волосами отметину на шее Саксони, а значит, вообще избегала взглядов в сторону подруги.

Саксони поправила свой воротник.

– А что, я так плохо выгляжу?

– Не хуже обычного.

– Хорошо. Но я все еще чувствую себя так, словно по мне прокатился поезд, если тебя это так волнует.

– Ну а я все еще чувствую себя так, будто по мне шарахнули кучей злобной магии, – парировала Тавия. Она, конечно же, шутила. Однако на душе у Саксони все равно было погано. – Не смотри так мрачно, – продолжила Тавия. – Поскольку я в ответ неплохо тебя приложила и оставила миростражникам. Мы в расчете.

Саксони ухмыльнулась, даже не пытаясь скрыть эту гримасу.

– Так ради чего мы собрались здесь этим странным дружеским кругом?

– Мы с Уэсли хотим, чтобы ты и Карам помогли нам убрать Главу, – заявила Тавия. – И дуайенна Шульце дает нам добро на это.

Саксони ждала пояснений. Однако в кабинете было тихо. Только штаны Тавии скрипели по обивке дивана.

Убрать Данте Эшвуда?

Саксони ждала возможности сделать именно это – если под словом «убрать» они подразумевали «низвергнуть, обрушив на Главу лавину огня и невыразимых мучений».

Однако чтобы Уэсли возглавил этот бунт и заключил союз с Шульце?

Саксони хотела спросить, что за игру он затеял и действительно ли смотрящий ожидает, что она будет в этом участвовать. Но спросила лишь:

– Мы обе?

– Вы с Карам идете в паре, – сказала Тавия и хмуро посмотрела на Уэсли. – Судя по всему.

Саксони не стала сдерживать улыбку. Ей понравилось, как это прозвучало.

– Купи одну мошенницу и получи вторую бесплатно? – уточнила она. Карам сложила руки на груди.

– Я не мошенница.

– А поскольку вы обе работаете на меня, то вряд ли это можно назвать «бесплатно».

Услышав слова Уэсли, Саксони смерила Тавию пристальным взглядом – слишком рассудительным для той, которая совсем недавно пыталась убить фокусницу.

– Ты действительно веришь, что он пошел против Эшвуда?

Тавия лишь пожала плечами:

– Враг моего врага…

– Глава – не враг Уэсли.

– Но Глава намерен подвергнуть опасности Крейдже, – сказала Тавия.

Уэсли откашлялся. Вид у него был несколько раздраженный.

– Может, вы перестанете обсуждать меня так, словно меня тут нет?

Тавия вздохнула, встала и подошла к Саксони, чтобы оказаться между нею и Уэсли.

– Он поможет нам спасти мир от Главы.

– Не нужно преувеличивать, – хмуро поправил Уэсли, занимая место Тавии на диване и забрасывая ноги на сиденье, как это делала она. – Я просто спасаю Крейдже.

– О чем это вы говорите? – спросила Саксони.

– Эликсир, который ты выпила, – это новая магия, – объяснила Тавия. – Позволяет в некотором роде управлять разумом. Эшвуд намерен использовать это зелье, чтобы создать армию и свергнуть Шульце. Когда появится тень-луна, он воспользуется ее силой и развяжет войну.

При упоминании тень-луны Саксони замерла.

Луна Мастеров.

Старые легенды гласили: первый из ее сородичей был создан под этой луной. Саксони не знала, правда ли это, однако ей было ведомо, что могущество тень-луны безмерно усиливает магию Мастеров. За всю жизнь Саксони эта луна появлялась в небесах считаные разы, заслоняя солнце и погружая мир во тьму. В эти минуты Саксони ощущала себя вечной. Ее магия, таившаяся так долго, обретала свободу.

– Если Глава может использовать силу тень-луны, значит, он снова собирает Мастеров, – заключила Саксони.

От одного упоминания всего этого вслух внутри у нее все заледенело.

Вот почему зелье показалось девушке таким странным – это действительно новая магия. Глава собирает немногих выживших Мастеров, словно редкие трофеи, и осмеливается использовать тень-луну – их самый священный дар, – чтобы собрать себе армию. Саксони затошнило.

Как будто и не было Войны Эпох. Словно ничего не значили все страдания ее народа, изгнанного, лишившегося всего, что он обрел – дуайены стран называли достижения Мастеров просто «эпидемией».

Зекия…

В памяти Саксони всплыло лицо сестры.

Зекия пропала несколько лет назад. Но что, если Саксони не смогла найти ее в этом городе – в том месте, где девочку видели в последний раз, – лишь потому, что Зекия все это время находилась в плену у Эшвуда?

Регалии Саксони пульсировали на груди – свидетельства ее способностей и достижений в Мастерстве, вытатуированные на коже серебряными символами на языке магии. И в такт им, словно боевой барабан, колотилось ее сердце.

Капля пота скользнула по щеке Саксони к уголкам губ – жгучая, точно лава.

Карам шагнула к ней, но Саксони подняла руку, останавливая ее.

Кожа Мастерицы буквально пылала. Если Карам коснется ее, то может просто сгореть в огне магии.

– С тобой все в порядке? – спросила Тавия.

Саксони попыталась подавить бурлящую внутри магию. Когда она заговорила, собственный голос показался девушке обжигающим, точно языки пламени.

– Почему вы считаете, что я могу помочь?

Уэсли медленно обошел Тавию.

– Глава думает, будто может создать себе армию в моем городе. Зелье, которое он называет «Лой», – лишь первый шаг к этому, – сказал он. – Мне не до разборчивости, ведь до тень-луны осталось лишь несколько недель. Я знаю, что Карам не оставит тебя в Крейдже без своей защиты.

– Не помню, чтобы я соглашалась тебе помочь, – возразила Карам.

Но Саксони знала, что девушка согласится. Пусть даже Уэсли любил подшучивать над тем, что его охранница верна только Саксони, они оба знали: Карам в такой же степени верна ему. Саксони это было ненавистно.

Она ненавидела то, что именно Уэсли отточил боевое мастерство Карам. Саксони было отвратительно, что тот, кого она терпеть не могла, обучал ту, к кому она питала теплые чувства. Карам будет сражаться в этой битве – и не только из-за Саксони, но из-за своей семьи, из-за смотрящего. Из-за того, кем она была и кем Уэсли ее сделал.

Саксони пыталась прогнать эти мысли прочь. Она старалась сосредоточиться лишь на звучании голоса Карам в надежде, что этот голос уймет ярость и пламя, полыхающие внутри – и тогда она сможет успокоиться и подумать. Но перед глазами у Саксони все плыло, когда она думала о своей сестре и о том, что та сейчас, возможно, находится в плену. А глядя на Карам, Саксони видела, как та разрывается между двумя людьми.

Саксони не могла контролировать свою магию – в отличие от Зекии. Ибо Зекия была полноводной рекой, а Саксони скорее вулканом. Именно поэтому Зекия, будучи на шесть лет младше, была избрана предводительницей ришийских Мастеров. Ее спокойствие и мудрость оказались необходимы для того, чтобы сделаться Госпожой.

Зекия была одаренной Мастерицей, а Саксони – стихийным бедствием, чья магия ждала лишь позволения, чтобы обрушиться на врагов.

Как же она, Саксони, была глупа и слепа!

Все это время она полагала, что сестра погибла или же прячется где-то по неизвестной причине – потому что боится быть Госпожой либо не хочет всю жизнь прожить в лесу, – в то время как на самом деле Зекия, скорее всего, провела все эти годы в когтях Данте Эшвуда.

Саксони казалось, что кожа вокруг ее регалий начинает плавиться. Магия буквально кипела под этими символами.

Ей нужно успокоиться и…

– Быть может, попросить Карам облить тебя водой? Или же мы сможем вести беседу дальше, не боясь, что ты прожжешь дыру в моем диване? – поинтересовался Уэсли. – Разве Мастерам не полагается управлять своей магией?

Пламя внутри Саксони угасло, словно огонек свечи. Ее кожа потеряла алый оттенок. Сила девушки померкла, не найдя применения и оставив горечь во рту. Саксони открыла глаза, чтобы встретить нетерпеливый взгляд Уэсли.

Смотрящий знал, кто она такая.

– Т-ты Мастер? – Тавия, очевидно, не была в курсе. Сейчас фокусница буквально заикалась от потрясения. – Ты мне никогда не говорила.

Саксони судорожно вздохнула. Когда она заговорила, голос звучал хрипло. Одна ее половина пыталась подобрать нужные слова, а вторая старалась не дать им сорваться с языка.

– Я считала, что не должна этого говорить, – произнесла девушка. – Видела бы ты свое лицо сейчас!

Тавия выдохнула, пытаясь избавиться от потрясения, – однако ей это явно не удалось.

– Так вот почему ты действовала так быстро, когда напала на меня в храме, – заключила фокусница, словно ее несколько утешало то, что Саксони сумела застать ее врасплох не из-за неуклюжести самой Тавии. – У тебя не было амулетов. У тебя была истинная магия. – Тавия слегка надулась, словно считая это жульничеством со стороны Саксони. Потом повернулась к Уэсли и спросила: – Ты знал?

– Я знаю обо всем, что творится в Крейдже, – ответил он. – Неужели ты думаешь, будто я согласился вытащить Саксони из мироучастка лишь потому, что она твоя подруга? Она – ценный ресурс.

– Она полная дура, вот она кто, – фыркнула Тавия. Саксони приподняла брови.

– Это грубо.

– В этом городе процветает торговля черной магией. Не самое лучшее укрытие для Мастера, – объяснила Тавия. – Тебя могли поймать.

Карам согласно кивнула:

– Именно это я ей и говорила.

«Ну, здорово. Теперь они объединились!»

– Она тоже знала? – Не в силах поверить, Тавия указала на Карам. Саксони проигнорировала ее жест и снова повернулась к Уэсли:

– Ты не выдал меня своему Главе.

– Как я тебе и сказал, ты – ценный ресурс, который я рад был придержать для себя. Если ты поможешь нам свергнуть Эшвуда, я останусь в долгу перед тобой. А если смотрящий перед тобой в долгу – это весьма немало. Почеши мне спину, и я почешу тебе.

Тавия состроила гримасу.

– Тебя и близко никто не подпустит к спине, а вдруг ты воткнешь в нее нож?

– Я сделаю это ради Зекии, – сказала Саксони прежде, чем успела остановить себя. – Я буду помогать, если ее освобождение станет нашей главной задачей, когда найдем Эшвуда.

Уэсли приподнял бровь.

– Нельзя ли узнать, кто это такая?

– Она моя сестра и наша будущая Госпожа, – объяснила Саксони. – Зекия исчезла три года назад. В последний раз ее видели в Крейдже. Я приехала сюда, чтобы вернуть сестру домой. Однако как бы усердно я ни искала, какую бы магию ни пробовала, она просто… бесследно исчезла. Но после всех твоих слов я пришла к выводу: сестру не удалось найти, потому что ее забрал Эшвуд. Зекия наделена огромной силой. Если Глава забирает в плен Мастеров, она, вероятно, стала одной из них.

Саксони ожидала, что это объяснение как-то затронет Уэсли. Однако тот лишь вздохнул.

– Послушай, я сочувствую тебе, – произнес он, хотя Саксони подозревала, что такая вещь, как сочувствие, смотрящему неведома. – Но меня ничуть не интересуют твои семейные дела.

Тавия наградила его взглядом, в котором отражалась такая же ярость, какую испытывала Саксони.

– И кроме того, – продолжил Уэсли, – я не думаю, что Мастера, работающие на Эшвуда, находятся в плену. Похоже, он считает, будто они поддерживают его идею нового будущего.

Это обвинение едва не заставило Саксони снова воспламениться.

– Ты ничего не знаешь о моем народе, – заявила она. Уэсли испустил протяжный вздох и хлопнул в ладони.

– Хорошо, если твоя сестра у Эшвуда, мы спасем ее. Убьем двух зайцев разом. Так ты согласна?

Девушка согласилась.

Для Саксони это был шанс сделать что-то по-настоящему, а не только шпионить за империей Главы, как приказала амджа. Ее бабушка и остальные Родичи, вероятно, боялись Глав и их магии. Но Саксони не боялась. Она могла все исправить. Вернуть Зекию домой и отомстить человеку, который разрушил ее семью.

Она могла сделать так, чтобы все встало на места.

Девушка способна спасти всех.

– Четыре мошенника против Главы – это не армия, – задумчиво произнесла Саксони. Карам оскорбленно фыркнула.

– Прекрати называть меня мошенницей!

Саксони ухмыльнулась:

– Но ты и правда сражаешься на ринге, где противников подбирают так нечестно, что мелкие парни всегда проигрывают.

– Я никогда не проигрываю, – возразила Карам.

– Но ты и не парень.

– Как бы то ни было, – вмешался Уэсли, – я могу собрать армию из фокусников. Однако если мы хотим свергнуть Главу, нам нужно найти его.

– Ты не знаешь, где он живет? – Саксони была немного потрясена. – А разве ты не можешь просто назначить ему встречу? Разве ты – не его любимчик?

Вид у Уэсли был такой, словно смотрящий изо всех сил сдерживался, чтобы не убить ее.

– Это так не работает, – пояснил он. – Всякий раз, когда я встречаюсь с Главой, это происходит по его желанию, а не по расписанию. Иногда он не связывается со мной напрямую по несколько месяцев – а если ты еще не заметила, у нас мало времени. До тень-луны остались считаные недели. Нам нужна Консортесса. Она единственная в мире, кто знает о его местонахождении. К счастью для нас, обитель Консортессы находится в Крейдже.

– А как мы получим от нее сведения? – Тавия похлопала складным ножом по ладони. – Вежливо попросим ее?

– Это ничего не даст, – отозвался Уэсли. Карам с хрустом размяла пальцы.

– Так разреши нам спросить ее невежливо.

– Я ценю твое рвение, но сведения о местонахождении Главы хранятся в глубинах памяти Консортессы. Они охраняются магией, – объяснил Уэсли. – Она не сумела бы поведать нам об этом, даже если бы захотела. Эти сведения можно получить, озвучив условную фразу. Консортесса забывает их, едва сказав.

– Сочетание амулета памяти и заклятия раскрытия. – Саксони сомневалась, вызывает ли это у нее отвращение или уважение, но в любом случае не могла признать такое сочетание умным способом.

Извращенный и запутанный способ, который могут позволить себе только люди, располагающие кучей денег и времени, но тем не менее умный.

– Так как же нам добыть их из памяти Консортессы? – спросила Саксони. – Нам понадобится…

Она остановилась на половине фразы, охваченная ужасным предчувствием. Коварная улыбка на устах Уэсли только усилила это ощущение.

– Потянуть за все нити, до которых сможем добраться, – закончил он. – Без всякой жалости.

Саксони побледнела. В кабинете стало ощутимо теплее от жара ее магии.

– Я ни за что не применю к Консортессе заклятие извлечения, – твердо заявила она.

Заклинания, вторгавшиеся в разум людей, относились к самой черной магии – наподобие той, какую сейчас использовал Глава. Той, распространение которой они пытались остановить. Заклятия извлечения вгрызались в память и прорывались сквозь мысли, пока мучения того, кто им подвергся, не становились невыносимыми. Амджа всегда называла это худшей разновидностью магии. Колдовство, способное обречь Род Саксони на еще более тяжкое проклятье, чем то, которое уже лежало на нем.

– Такая магия запретна, – сказала Саксони. – Она может свести Консортессу с ума.

Уэсли только вздохнул, дав понять: ему совершенно неинтересен спор о моральной стороне вопроса.

– Человек может сойти с ума только в том случае, если останется в живых, – отозвался он. – А я слыхал, что это бывает редко. Так что проблема решена. И кроме того, пока мы спорим, Глава вполне может убить твою сестру.

Глаза Саксони расширились.

– Ах ты, манипулятор, сукин…

– Осторожно, – предупредил смотрящий. – Ты переходишь на личности.

– Это и есть твой великолепный план? – осведомилась Саксони. – Превратить нас всех в убийц – таких же, как ты?

– Это не убийство. Это выживание.

– Использовать черную магию нелегко. Убить кого-то нелегко.

– Но это можно сделать быстро, – парировал Уэсли. – И это почти одно и то же.

Саксони сжала зубы и задумалась о возможности испепелить юношу одним только взглядом. Похоже, Уэсли пытается ее спровоцировать.

– Итак, ты готова войти в мою победоносную команду? – поинтересовался он. – В день, когда мы начнем действовать, сомнениям уже не останется места. Дом Консортессы охраняет пара дюжин стражников. Как только мы получим от нее то, что нам нужно, они могут напасть. Не то чтобы у них имелся хоть один шанс схватить нас.

Смотрящий произнес это без тени сомнения в голосе, потому что знал не хуже любого другого: если Уэсли что-то и умел хорошо, так это побеждать. Заслуживал он победы или нет – не важно.

– Итак, договорились?

Уэсли медленно приблизился к Саксони и показным жестом протянул руку, словно испытывая девушку. Проверяя, осмелится ли она пожать ее или нет.

Саксони прикусила язык с такой силой, что ощутила во рту вкус крови.

На большом пальце Уэсли туго сидело кольцо смотрящего. Печать Главы отмечала его, подобно клейму.

Если бы амджа видела ее сейчас, то сказала бы, что внучка лишилась разума.

Бабушка думала, что ничто – никакой повод или причина – не может являться достаточно веским для заключения подобной сделки. Никто из Рода никогда не встанет на сторону смотрящего – даже ради возвращения Зекии или свершения мести за все несправедливости, причиненные их народу.

Саксони приняла руку Уэсли.

– Я в деле, – сказала она.

Потому что Саксони была иной.

Потому что она не боялась.

Саксони готова была сделать все, лишь бы найти Главу и воссоединить то немногое, что осталось от ее семьи.

В том числе и убить Уэсли, как только он перестанет быть ей полезен.