Текст книги "(Не) верю тебе!"

глава21

КЛИМ

После того, как Уля уснула, я долго лежал рассматривая её. Она изменилась, стала взрослее, её тело стало женственным, формы округлились, и возможно этому послужило материнство. Когда время стало близиться к вечеру, а девушка в моих объятиях продолжала спать, позвонил отцу с вопросом, «как можно забрать Еву из садика без присутствия самой матери?».

Отец успокоил, сообщив, что девочку может забрать подруга Ульяны, которая на данный момент гостит у матери моего ребёнка. Так же я узнал, что некая Вика является ещё и крёстной Евы.

Успокоившись, что нашу дочь заберут, накормят, и она будет в надёжных руках, прижался к той, что все четыре года жила глубоко в моём сердце. Наслаждаясь теплом Ульяны, не понял, как сам заснул, крепко прижимая её тело к своему. Сон был глубоким, но чутким, так что, я хорошо почувствовал тот момент, когда она проснулась. Всём телом ощутил, уловил её изменение в дыхании, но самое главное, я на себе ощутил её страх, когда она резко подорвалась с места.

Он ядом проник в моё нутро, как только я понял его суть. Она боится, что я отберу у неё дочь. Маленькую девочку, которую ни разу не видел, и не знал о её существовании. Страх Ульяны был напрасным, Я не могу забрать у неё ребёнка, да и не собираюсь этого делать. Каким бы козлом я не был, но лишить ребёнка матери, это уже перебор. Хотя если бы матерью моего ребёнка оказалась Милена, то я бы пошёл на такой шаг, потому что моя жена не может быть нормальной матерью, она повёрнута на своём бизнесе.

Не знаю как, но мне удалось выпросить у Ульяны встречи с Евой, пообещав при этом не пугать и не трогать девочку, просто взглянуть на неё, увидеть какая она есть, на кого похожа. Вот только дав обещание, я ещё не знал на сколько будет трудно сдерживать его.

Ноги подкосились, когда подошёл к кровати, на которой спала моя дочь, наша с Улей дочь.

– Красавица, – шепчу на грани слышимости, разглядывая маленькую девочку, что спить в своей постели, раскинув ручки и ножки.

Злость на самого себя закипает за считанные секунды. Эта маленькая девочка с самого рождения была обманута, считая отцом другого человека. И виноват в этом только я. Я послушал мать Ульяны, я поверил в ложь, я бросил своего ребёнка и любимую женщину.

– Уля, прости меня, прости меня родная, я… я такую ошибку совершил, – поворачиваюсь к ней, прошу прощения.

Уляна всё это время стоит в дверном проёме, наблюдает за мной, но услышав мои слова, опускает взгляд в пол и покидает комнату.

Смотрю, на то место, где ещё секунду назад стояла мать моей дочери, и в голове проносятся воспоминания о том, что происходило с нами четыре года назад. Как мы познакомились, как начали встречаться, и наша ночь, в которую Ульяна забеременела, а я об этом даже не знал.

Прижав кулак к губам, вцепляюсь в него зубами, сдерживая рвущийся наружу крик отчаяния. Всё же взяв вверх над тем, что рвётся из меня, поворачиваюсь обратно к Еве. Она вся в маму. Та же молочная кожа, то же черты лица. Даже родинка на правой брови, как у Ульяны. Всё было так, как я и думал.

Замираю, задерживаю дыхания, видя, как реснички Евы стали подёргиваться, и в следующую секунду, девочка словно почувствовав мой пристальный взгляд, открыла свои глазки, её маленькие губки-бантики раскрылись в улыбке. Она улыбнулась, улыбнулась мне и снова закрыла хорошо знакомые глаза. Она не испугалась меня, не заплакала, просто улыбнулась и уснула.

Тихо выдыхаю, продолжая смотреть на малышку, и понимал, что я ошибся. Она похожа не только на Ульяну, но и на меня, дочка унаследовала мои глаза.

Сердце защемило от осознания того, что я могу потерять свою дочь. Что она может вырасти в неполной семье, без отца, если я не смогу вернуть Ульяну обратно. Я не могу позволить этому случиться.

В груди что-то сжалось, и я не сдержался.

– Прости меня малышка, – прошептал, аккуратно обнимая мою девочку.

Ева продолжала спать, но я почувствовал, как она прижалась ко мне во сне, так доверчиво, так ласково, словно маленький котёнок, мой котёнок.

– Клим, – раздалось шёпотом моё имя.

Медленно отстранился от Евы, обернулся назад, увидел в дверном проёме подругу Ули и крёстную Евы в лице одной девушки.

– Я думаю тебе пора, поздно уже, – заговорила, как только я обернулся, – Ульяне нужно выспаться, но она не уснёт пока ты здесь.

Кивнул, и нехотя поднялся на ноги. Уходить не хочется, но головой понимаю, что надо. Поворачиваюсь к спящему котёнку, наклоняюсь и еле касаясь губами, целую её в маленький лобик. Подруга Ули не уходит, ждёт, когда я покину комнату Евы, а следом и дом. Но я не собираюсь так быстро уходить, хочу увидеть Ульяну, хочу убедиться, что она в порядке, а не рыдает в подушку по моей вине.

– Где Ульяна? – задаю вопрос, равняясь в крёстной моей дочери.

– У себя в комнате, но думаю тебе не стоит туда заходить, ей нужно побыть одной, – тихо отвечает на вопрос, заглядывает мне за плечо, смотрит на Еву.

Головой понимаю, что она права, но сердце рвётся к любимому человеку.

– Эта комната? – киваю на дверь рядом.

Вика, вспоминаю имя девушки, поджимает губы, заглядывает в мои глаза, и видимо понимает, что я не отступлю, кивает головой, отходит в сторону, выпуская меня из комнаты Евы.

– Не дави на неё, – летит мне в спину.

Не оборачиваясь, киваю головой, подхожу к нужной двери, тихо открываю её, захожу в комнату.

Ульяна сидит на краю своей постели, её голова опущена, а распущенные волосы скрывают от меня её лицо.  Не делая резких движений, подхожу к девушки, присаживаюсь перед ней на корточки, тяну руку к её волосам, и подцепив их пальцами, заправляю распущенные пряди ей за ушко, открывая её лицо.

Я не ошибся. Ульяна действительно плачет. Её слёзы тихо стекают по её покрасневшим щекам.

– Уля, – я осторожно касаюсь её плеча, – Уля, посмотри на меня, – прошу её, большим пальцем стираю влажную дорожку.

Она поднимает голову, смотрит на меня своими глазами, полными слёз, а я вздрагиваю от того количества эмоций, что плещутся в её глазах. Но самое выделяемое, это боль, её больше всего.

– Ты сделал то, зачем пришёл сюда? – задаёт вопрос.

Медленно киваю в ответ, мне её вопрос не нравится, и тон голоса, а точнее холод, с которым она произносит слова.

– Тогда я прошу тебя покинуть этот дом, и без моего разрешения к Еве не подходить, – продолжает Уля.

Чего-то подобного я и ожидал услышать. Все дальнейшие мои слова утешения и признания в чём либо, бесполезны, она их не услышит сейчас, даже может воспрять их по-другому, например, как угрозу. Поэтому нужно уходить.

– Я не подойду к ней, пока ты этого не разрешишь, – говорю то, что необходимо на мой взгляд, и поднимаюсь на ноги.

В ответ получаю настороженный взгляд, движущий ею страх, вызывает в моём обещании подозрение.

– Спокойной ночи, – наклоняюсь и оставляю лёгкий поцелуй на её волосах, по-другому поцеловать не решаюсь.

Квартиру покидаю очень быстро, спешу на улицу, дабы не поддаться желанию, и остаться в стенах, в которых бьются два дорогих сердца.

Стоит только выйти на улицу, в кармане пальто раздаётся мелодия входящего вызова. Достаю мобильный телефон, смотрю на дисплей, вижу незнакомый номер.

– Да, – отвечаю на звонок, спешу к автомобилю.

– Клим! – визгливый крик раздаётся из динамика, а я сразу узнаю голос Милены, и понимаю, что номер я её не записал, – где ты есть?! – задаёт вполне резонный вопрос.

 На дворе уже ночь, а меня всё ещё нет дома, да и обещанный обед я пропустил, даже не предупредил что не приду.

– Ты на квартире? – задаю свой, не собираюсь отвечать на её.

– На квартире! А вот где тебя носит…

– Я приеду через пятнадцать минут, – говорю и отключаюсь.

Отключаю сигнализацию на машине, рывком открываю дверь, запрыгиваю в салон, и вставив ключ в зажигание, завожу двигатель. Надеюсь, услышав о разводе, Милена не слетит с катушек.

В дороге, я не столько думаю о предстоящем разговоре с Миленой, сколько, прокручиваю события сегодняшнего дня.

Я отец. Отец маленькой девочки, мать которой я обидел, причинил боль. И от мысли, что Уля вынесла столько, у меня на душе становится гадко. Ещё меня волнует её муженёк, и то, по какой именно причине Ульяна убежала из родного города, и подала на развод. Но это я выясню чуть позже, для начало поставлю точку в нашей семейной жизни с Миленой.

До квартиры добираюсь быстрее, чем предполагал, дверь открываю своим ключом. Стоит только переступить порог, как в коридоре появляется Милена. Окинув её коротким взглядом, понимаю, что девушка на взводе, она настроена на скандал.

– Где ты шлялся? – сразу же набрасывается.

Её слова и тон, котором они произнесены, как обычно пробуждают злость, и желание промыть её рот с хозяйственным мылом. За четыре года совместного проживания, я хорошо изучил её манеру общения, Милена совершена лишена инстинкта самосохранения, она не следит за своими словами.

– С каких пор тебя стало интересовать моё отсутствие в стенах дома? – задаю встречный вопрос, и скинув туфли, прохожу мимо девушке в гостиную, устало опускаясь на мягкий диван.

– Не смей мне хамить! – кричит она, следуя за мной.

Усмехаюсь её словам.

– Что в моём ответе ты услышала хамского? – поднимаю взгляд, смотря на тяжело дышащую Милену снизу вверх.

Она злится, и судя по тяжёлому дыханию, старается сдержать себя, но это у неё очень плохо выходит.

– Как ты посмел не явиться на совместный обед? Я как дура ждала тебя в том ресторане! Час! Я целый час прождала тебя! – перепрыгивает на другую тему, озвучивая истинную причину своей злости.

Её плевать, где я был всё это время, её задело моё отсутствие на обеде.

– У меня возникли неотложные дела, извини, забыл предупредить, – прощение прошу искренне, так как действительно напортачил.

– Какие дела Клим?! Что может быть важнее своей жены?! – её лицо кривится гневом, а слова льют шипением.

«Дочь!» – проносится в голове, и я мгновенно принимаю решение.

– Нам нужно развестись, – произношу твёрдо, смотря в глаза девушке.

– Что?! – разносится пронзительный визг через пару секунд после сказанных мною слов.

Её глаза округлились и стали огромными. В них читалось непонимание. Она не ожидала такого поворота событий.

– Я подаю на развод, – повторяю суть сказанного, – дите у нас нет, с разделом имущества пробелён тоже не будет. Я перепишу дом в Штатах на тебя, мой бизнес не прокисаем, у нас брачный договор, если ты не забыла, – стараюсь сказать всё коротко, и поскорей покинуть квартиру и отправится в дом родителей.

– Детей у нас нет, потому то ты их не хотел! – кричит обвиняюще.

– Нет Милела, не поэтому, я хотел детей, но ты не готова стать матерью, не готова к пелёнкам, памперсам, просыпаться по ночам по первому требованию малыша, ты не готова бросить все вечерние мероприятия: банкеты, свои тусовки с подружками, свою работу. Я не вижу тебя в роли матери своего ребёнка, не вижу тебя в этой роли.

– А кого ты видишь? – вопрос слетает с её губ сам по себе, догадываюсь я, потому как проходит буквально секунда и глаза девушки становятся шире, – кто она?! – бьёт вопросом в лоб.

Поражаюсь тому, как Милена безошибочно определяет причину нашего развода.

– Та, которую люблю, по-настоящему и очень долго, – отвечаю честно.

Губы Милены дёргаются и следом с них слетает короткий и нервный смешок, за которым разноситься следующий, более громкий с нотками истерики.

– Ты поэтому так рвался обратно? Ты вернулся не из-за бизнеса и помощи отчиму, ты вернулся из-за неё?! Я права Клим? Я права?! – перестав смеяться, Милена буквально набрасывается на меня с вопросами, поддаваясь всем телом вперёд, подходя ближе к дивану.

– Нет Милена, – качаю головой, – мы встретились случайно, и теперь я намерен вернуть то, что потерял четыре года назад, – произношу, поднимаясь с дивана.

– Я хочу знать кто она?! Слышишь?! Я хочу знать на кого ты меня променял, нашу любовь? – срывается на визгливый крик девушка, – кто она, Клим?! – её глаза полыхают безумием, ещё чуть-чуть и она кинется на меня, только бы узнать имя той, ради которой я подаю на развод.

Ходить с расцарапанным лицом совсем нет желания, тем более я намереваюсь построить разрушенный по моей вине мост между мной и Улей, и дочку я хочу видеть.

– Милена, успокойся, – пристально слежу за её реакцией, – твоя истерика не уместна, между нами никогда не было любви, я всё это время любил только одну женщину, и эта женщине не ты Мил. С твоей стороны любовь была к статусу, который ты и боишься потерять, – говорю, как есть, не жалею собственнических чувств жены, лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

– Я не дам согласие на развод, слышишь? Не дам! – сжимает свои пальцы в кулаки, и словно ребёнок топает ногой, – и я узнаю кто она, узнаю, и тогда она пожалеет…

– Только попробуй к ним только приблизиться! Я собственными руками сверну твою шею, – словно со стороны слышу своё рычание.

Глаза вмиг затмила красная пелена, только подумал о том, что моим девочкам могут причинить боль.

– И мне твоё согласие не нужно, ещё раз повторяю, у нас есть брачный договор, по которому ты не имеешь право не давать согласие на расторжение брака. Я мог и не заводить этого разговора, не приходить и не объясняться, просто позвонить юристу, и уже утром мы были бы разведены! Но я решил сказать о своём решении напрямую, в глаза, не скрываясь, сделать всё тихо и мирно. Завтра, в течении дня, ты получишь свидетельство о расторжении нашего брака, наше присутствие будет не нужным, – нависаю сверху над Миленой, крепко стискиваю её шею в своей ладони.

Не помню, как оказался так близко, видимо её угроза в сторону Ульяны, подействовала куда больше на мой разум, чем я думал.

– Пусти, – хрипит, ногтями впивается в кожу моих рук.

– Как только тебе привезут документы, о том, что мы больше не родные люди, ты уедешь обратно в Штаты, и никогда больше не появишься у меня на глазах. Ты поняла меня? – продолжаю удерживать девушку за шею, в ожидании ответа.

Я не хотел делать ей больно, угрожать и ставить условия, даже голоса не собирался повышать.

– Я поняла, – цедит сквозь зубы, – отпусти, -её глаза горят ненавистью.

– Я надеюсь ты услышала меня Милена, – говорю и отпускаю её шею, делаю шаг в сторону, спешу на выход из квартиры.

– Я ненавижу тебя! Ненавижу! – летит в спину визг пока ещё жены.

глава22

УЛЬЯНА

– Ты как? – раздаётся тихий голос подругу.

Отрываю взгляд от созерцания потолка, перевожу его на Вику. Подруга стоит в шаге от мой кровати держа в руках кружку с дымящимся чаем, травянистый запах которого я почувствовала раньше, чем увидела саму девушку.

Сделав шаг, Вика протягивает мне успокаивающий напиток, оперевшись на локти, принимаю положение сидя, спиной облокачиваясь о спинку кровати, забираю кружку из рук подруги.

– Спасибо. Мне лучше, – сделав глоток, отвечаю, чувствуя, как по горлу стекает горячий жидкость, по телу разливается тепло, согревая меня изнутри.

Вика молча присаживается рядом, её ладонь ложится на моё колено, накрытое тонким пледом.

– Расскажешь? – тихо спрашивает подруга.

– Всё так просто и одновременно сложно, – делаю маленький глоток вкусного чая, – нашему расставанию с Климом поспособствовала моя мать, – кривая усмешка касается моих губ.

– Как она смогла это сделать? – хмурит свои брови подруга.

Я тяжело вздыхаю, пытаюсь подобрать слова помягче, но их нет, поэтому я опускаю голову, глядя на кружку, которую крепко сжимаю в своих руках, начинаю говорить то, что рассказал мне Клим.

– Вот сука! – шипит подруга выслушав, как именно моя мать лишила меня счастья.

– За что она так со мной? Что я ей сделала? Чем перед ней провинилась Ева? – голос дрогнул, в груди стало разрастаться чувство обиды.

Слёзы уже готовы брызнуть из глаз, но я сдерживаюсь. Подруга обнимает меня за плечи, гладит по голове.

– Я не знаю солнышко, к сожалению, я не знаю, – шепчет Вика, – возможно она завидует тебе, или же всё это было ради того, чтобы Олег был рядом с ней.

– Тогда чего сама за него замуж не вышла? Зачем мою жизнь ломать?! – срываюсь на крик, всё же кипевшая обида и злость вырвались на свободу, – я-то здесь причём?

– Тихо, не кричи, Еву разбудишь, – шикает Вика и сильнее прижимает меня к себе, – мне очень жаль, что тебе досталась такая мать Уль.

– Я боюсь, что теперь Клим попытается забрать у меня Еву, – признаюсь подруги, – он женат Вик, он захочет видеться с дочерью, захочет забирать её, а после заявит, что больше не отдаст мне её никогда, – громко всхлипываю, – я не верю в его обещание, не верю Вик, – качаю головой, – он поменял своё отношение ко мне, только когда узнал по Еву! А до этого он…

Дыхание перехватывает, вставший ком в горле мешает говорить дальше.

– Не накручивай себя! Он не отберёт у тебя Евку, Назарович не позволит ему такое сделать! – отстраняет меня от себя, заглядывает в глаза, – это всего лишь твой страх Уль, к тому же тобой придуманные, – строго говорит Вика.

Не успеваю возразить, с прикроватной тумбы раздаётся сигнал будильника, время вставать и будить Еву в садик, и самой собираться на работу, но туда я сегодня не пойду. Вика тянется к тумбе рукой, и нажав на две верхних кнопки сверху будильника, отключает его.

– Я думаю, Еве сегодня можно и пропустить денёк в садике, – улыбается подруга, – и ты оставайся дома, замену найдут, не останется твой Клим без помощника…

– Он не мой, – качаю головой, остро реагирую на слова подруги.

– Твой, и всегда был, а ты его Уль, и это не изменило даже ваше семейное положение, – продолжает упорствовать Вика, – ты разводишься, и он думаю тоже в скором времени станет свободным, и прибежит к тебе с предложением руки и сердца.

– Вик, – смотрю на подругу умоляюще, – не надо, – качаю головой, – не трави мою душу, такого никогда не будет, и я не готова к этому, – мои губы вновь кривятся в горькой усмешке, – когда-то я мечтала, что он приедет и заберёт нас с Евой к себе, даже во снах видела, как это всё происходит. Но мечты мечтами, а сны всего лишь сны, сказка не может превратиться в явь, – подношу кружку с уже теплым чаем к губам, и запиваю горечь образовавшеюся на языке, – он поверил в ложь, он усомнился во мне, и так будет всегда, он будет верить в злые языки, я не хочу такого, – отставила кружку с недопитым чаем на тумбу, скидываю плед в сторону, поднимаюсь с постели.

– Уль! – Вика хватает меня за руку и толкает обратно на кровать, – перестань! Ты сама себе слышишь?! Перестань, ты не права! В тебе говорит обида и ревность! Ты же любишь его! Вы оба любите друг друга, поэтому и будете вместе, не гони своё счастье, – с каким-то отчаянием в голосе говорит девушка.

– Нет! Нет! – истерично выкрикиваю слова, – ты не понимаешь! Я не могу его простить, не могу! – поднимаю взгляд на Вику, понимая, насколько она права.

Я действительно его люблю, я люблю Клима, и ревную, ужасно ревную, но и простить его не могу, но самое главное я не верю ему, люди не меняются по щелчку пальцев.

Вика сидит, глядя на меня, и молчит. Не спрашивает, не утешает, просто смотрит и ждёт продолжения,

– Я не хочу быть рядом с человеком, которому не доверяю. Я устала, – откидываюсь на спину, – устала от всего и от всех, – закрываю глаза и выдыхаю.

– Я думаю, так будет лучше, – отвожу взгляд в сторону, стыдно смотреть в глаза человеку, который столько сделал ради меня, и говорить что ему пора возвращаться домой.

– Это плохая идея, я никуда не уеду, подруга, – без капли обиды произносит Вика, – пока я не увижу, что в твоей жизни всё наладилось, я от тебя не уеду, – категорично заявляет девушка.

Оставшись одна, после нашего с Викой разговора ранним утром, я обдумывала каждое сказанное и услышанное слова и поняла очень важную вещь. Я сама должна принимать решения, как жить дальше, и выстраивать линию общения с отцом моей дочери, а значит нужно остаться одной, без помощи и поддержки.

– Вик…

– Нет Ульяна! – перебивает меня подруга, – выкини из головы всё то, что ты успела себе надумать, и смирись с тем, что я никуда не уеду! Я больше не могу наблюдать, как ты страдаешь, не могу, ты для меня что младшая сестра…

– Ещё скажи, что не разумная, – меня её слова разрывают изнутри.

– Как замечательно, что мне самой не пришлось этого говорить, – растягивает губы в широкой улыбке, вот только глаза подруги остаются серьёзными, – твоя мамаша сделала всё, чтобы ты не могла самостоятельно существовать, и принимать какие-либо серьёзные решения. Она спланировала твою жизнь, так, чтобы было комфортно ей самой! Лишила тебя женского счастья, выдала замуж за того, на кого сама глаз положила, – непроизвольно передёргиваю плечами, вспоминая сцену любви между Олегом и бабушкой моей Евы.

– Я это понимаю, теперь…

– Теперь! – вновь перебивает меня, – теперь ты должна исправить деяние своей матери, ты должна стать счастливой! Ты должна поговорит с Климом, разобраться во всём и не отталкивать его, не мешать ему строить ваше счастье!

– Какое счастье Вика?! – резко вскакиваю из-за стола, стул на котором я сидела ещё секунду назад, падает с громким грохотом об пол.

– Обычное! Которое есть у любящих друг друга людей! – встаёт вслед за мной, руками опирается о поверхность стола, – ты должна сделать себя и Еву счастливой! Иначе жизнь превратится в бесконечное повторение ошибок твоей матери! Или ты, хочешь, чтобы твоя дочь росла без отца, и страдала, что у неё нет того, кто будет защищать её всегда!

– Нет, – шепчу одними губами.

– Тогда прекрати строить Китайскую стену, и сделай шаг к своему счастью, позвони сама Климу, познакомь с ним Еву…

– Нет, – схватилась за голову, стала нервно расхаживать по кухни.

– Почему? Почему нет? – стала докапываться.

– Да потому что я не готова Вик! Не готова сообщить Еве, что у неё другой отец, – меня начало бить крупной дрожью.

– Да кто тебя просит сообщать малышке всю правду сразу! Просто познакомь их, наладь между вами троими контакт, просто дай малютке привыкнуть к этому мужчине! – всегда спокойная Вика перешла на крик.

Подруга замолчала, сложив руки на груди, смотрит на меня в ожидании ответа. Я же молчу, в голове полный хаос. Сделать шаг к счастью? Как? Как его сделать, если…

– У него есть жена, – произношу с горькой усмешкой.

– А у тебя муж, – напоминает мне Вика, – оба разведётесь, и построите свою семью, – произносит таким тоном, словно не видит в этом проблемы.

Прикрываю лицо ладонями, качаю головой.

– Решайся подруга, забери то, что всегда принадлежало тебе, – продолжает держать натиск Вика.

Облизываю пересохшие губы, убираю растрёпанные волосы от лица, поворачиваюсь к подруге.

– Я…

– Мама, – перебивает меня детский голосок моей малышки, – хосю пить, – держа в руках маленького тряпичного зайку, на кухню забежала Ева.

Встретившись с глазами моей крохи, содрогнулась от такого знакомого взгляда, который помог в решение тяжёлого выбора.