Текст книги "(Не) верю тебе!"

глава23

КЛИМ

– Не спиться? – раздаётся голос отца со спины.

Не поворачиваясь, киваю головой, крутя в руке пузатый бокал с янтарной жидкостью. Уже час сижу в гостиной дома родителей, так и не сделав ни одного глотка напитка.

– Поговорили? – новый вопрос.

– Угу, – отвечаю, не размыкая губ, смотря на языки пламени в камине, а перед глазами заплаканное личико Ульяны.

«Поговорили». В голове такая каша, что лопатой черпай, не убавится.

 Как сделать так, чтобы Уля мне вновь доверилась?

– Что-то случилось? – отец присаживается рядом на диван, и забрав мой бокал, отставляет его в сторону.

 Я пожимаю плечами, надеясь, что он не заметит, как дрожат мои пальцы.

– Уля…

Начинает отец, но я перебиваю его.

– Я не знаю, что мне делать… – говорю, опустив голову.

Он молчит, только хлопает меня по плечу, как бы успокаивая.

– Я не смогу её отпустить, она мне нужна. Но она… Она… – пытаюсь подобрать слова, но ничего не выходит, как пацан пятнадцатилетний мямлю, – она просто не верит мне, и видеть даже не хочет, – наконец выдаю понятное, и действительное, что ломает меня изнутри.

Я сам виноват во всём, и даже мать Ульяны не несёт столько вины, сколько я. Это я не стал тогда разговаривать с Улей, выяснять правда ли то, что её мать наговорила мне. Сука! Меня даже не смутило то, что я стал первым у моей девочки.

Отец вздыхает, убирает руку с моего плеча, поднимаясь с дивана.

– Я понимаю тебя, сынок, – тихо говорит он, – но и ты пойми. Все совершают ошибки. И ты, и я, и твой отец, и если честно, то я рад, что он её совершил, благодаря ему, я встретил любимую женщину. Ульяна, возможно, не такая, как мы, но она тоже человек, живой человек, а не робот. Она имеет право на слабость, на боль, на страдания. Я просто хочу, чтобы ты понял. Уля не дура, она всё понимает, просто, когда ты так резко ушёл, ей было больно, и она не смогла этого пережить, она всё ещё испытывает ту щемящую боль. Но она сильная девушка, она справится. А ты не должен давить на неё, ты должен понять, что она человек, такой же, как и все, только, чуть более ранимая и хрупкая.

– Я это понимаю пап, только от этого не легче, – тру лицо ладонями, – я Еву видел, – говорю отцу, а губы сами растягиваются в улыбке.

Отец резко разворачивается, застывает около раскрытых створок бара, так и не успев выбрать себе его содержимое.

– Уля позволили? Сама? – густые брови отчима сошлись на переносице.

– Позволила, – киваю головой.

– И? Как отреагировала Ева на твоё появление? – глаза отчима горели любопытством.

– Никак, – грустно усмехнулся, – она спала, – гулко выдыхаю, – она такая…

Ком встаёт в горле, дыхание перехватывает.

– Маленькая, красавица, – за меня произносит отец.

Киваю головой, говорить не могу.

– Тебе нужно отдохнуть, а уж завтра, точнее сегодня, – смотрит на наручные часы, – будем думать, как вернуть тебе твоих девочек, да и с этим млекопитающим, поговорить надо, парни ему объяснили, что к чему, ну думаю, нам и самим нужно с ним поговорить, – напоминает про мужа Ульяны отчим.

– Я с ним поговорю. Сам, – с предвкушением ответил отчиму.

Всем нутром чувствую, что этот как его назвал отец «млекопитающий» приложил свои лапы к нашему с Улей расставанию. Он однозначно был в сговоре с Ульяниной мамашей.

– Хорошо, – соглашается мужчина, – а сейчас давай отдыхать, пару часов сна тебе не помешает. Нам завтра ещё перед матерью с твоей удар держать, – усмехается, – пора бы ей узнать про внучку, – поясняет отец.

Хочется выругаться громко и грязно. Как только она узнает всю правду о своём сыночке, то потребует привезти Улю и Еву, а ещё хуже будет если сама к ним отправиться.

– Ты сильно не раскисай, может Нина нам поможет, всё-таки женщина, – закрывает створки бара, так и не взяв ни одной бутылки.

Киваю отцу, соглашаясь с его словами. Мама у меня мудрая, действительно может помочь. Больше не говоря ни слова, расходимся по своим комнатам. Раздевшись, бросаю вещи на пол, устало присаживаюсь на край постели, а следом заваливаюсь на бок. Прикрыл тяжёлые веки, как мой телефон издал сигнал сообщения.

Уже хотел плюнуть на всё, и после пробуждения проверит сообщение, как вдруг в голове появилась мысль, что это может быть Уля. Мобильный остался в кармане пиджака, поэтому пришлось быстро отрывать свою тушу от мягкой постели и добираться до валяющихся на полу вещей.

Достав гаджет из кармана и проведя пальцем по экрану, снял блокировку, опустился на колени прочитав первую строку сообщения, что пришло от Милены на один из мессенджеров, а следом пришло и фото.

«– Я беременна Клим! И если ты разведёшься со мной, ребенка ты не увидишь!».

Смотрю на фото теста для определения беременности, и сжимаю кулаки от созерцания двух ярко красных полос.

– Клим, – сквозь тяжёлый сон прорывается голос отчима, – проснись сын, – требует мужчина, и в его тоне есть, что-то такое, что заставляет меня вырваться из черноты сновидения.

Разомкнув тяжёлые веки, жмурюсь от яркого света, что бьёт по глазам из окна.

– Сколько время, – хриплым голосом задаю вопрос, опираясь на локти, присаживаюсь в постели.

На улице довольно светло.

– Уже десять, и…

– Дьявол! – перебиваю отчима, понимаю, что опоздал к Милене.

 После её сообщения, я позвонил жене, старался говорить с ней сдержанно, не грубить, и не развязывать скандала, который мог вспыхнуть от одного неправильного слова. пообещал приехать к ней с утра и поговорить. Она согласилась.

Я не верю в беременность Милены, нужно отвезти её к врачу, и проверить правдивость её слов. О моих намерениях она не догадывается, я ей об этом не говорил, действовать нужно аккуратно.

Если даже и окажется, что она действительно в положении, это ещё не говорит, что отец ребёнка я! У нас довольно давно не было близости, полтора месяца точно, и до этого я предохранялся! Но была и осечка с моей стороны! Один не предохраняющий половой акт, не может понести последствия.

«С Улей понёс!». Ехидно шепчет внутренний голос.

Открываю зажмуренные глаза, поднимаюсь с кровати. Мне нужно решить этот вопрос.

– Сын, ты куда? – следит за тем, как я быстро натягиваю брюки.

– К Милене, нужно решить один вопрос, – отвечаю отцу, подбирая с пола рубашку.

Мятая! Да и хрен с ней, не до солидности сейчас!

– Какой вопрос? – хмурится отчим.

– Она заявила, что беременна, – застёгиваю пуговицы, отвечаю раздраженно.

Мужчина выругивается.

– Ваш разговор нужно отложить, – твёрдо заявляет отчим, – у нас гости сын, – губ мужчины касается улыбка.

– Прости пап, но мне сейчас не до гостей, – заправляю рубашку в пояс брюк, – я должен выяснить правда она беременна или…

– Да нет, как раз-таки тебе сейчас будет не до выяснения правды, – перебивает меня отчим, и отойдя к двери, открывает её, – слушай, – хитро улыбается.

Совершенно не понимаю о чём он говорит, что именно я должен слушать? Уже хочу задать вопрос вслух, но запинаюсь.

– Кися! – долетает до моих ушей детский, звонкий голосок.

Меня от этого голоса и вмиг возникшей догадки пробивает разрядом тока.

Смотрю на отчима, и беззвучно умоляю, чтобы он подтвердил мою догадку.

– Они приехали десять минут назад, Уля привезла Еву, я думаю она хочет познакомить вас, и за одно поговорить, – отвечает отец.

В голове полный хаос. Уля здесь, и не одна, а вместе с нашей дочерью! Что случилось? Она даёт нам шанс? Совершенно ничего не могу сообразить, а тем временем, уже лечу к двери. Но меня останавливает голос отчима.

– Стоять! – тормозит у самого порога комнаты, – ты в таком виде собрался к гостям? – окидывает мой помятый вид, – думаю тебе надо привести себя в порядок, не стоит пугать девочек, своей помятой рожей, – усмехается по-доброму, видя, как я хочу побыстрее оказаться внизу.

– Я сейчас, подождите меня, – бегу в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок.

 Скидываю с себя одежду, и быстро иду в душ. Поднимаю голову к зеркалу, вижу, в отражении, свои красные опухшие глаза. Отчим прав! Такой рожей я напугаю нашу малышку, моя дочурка не должна видеть меня таким.

Холодные струи воды бьют по телу не щадя его, стою под ними буквально пару минут, а после спешу в гардеробную, за свежей одеждой. Отец, стоя в моей комнате с широкой улыбкой наблюдает за моими метаниями. Веселится!

Игнорирую деловые костюмы, рубашки и брюки, хватаю с полки домашние светлого-серого цвета трико, и такого же цвета футболку. Быстро натянув на себя одежду, спешу на выход.

– Хм, – рассматривает меня отец, – правильный подход, пусть девочки почувствуют себя, как дома, – произносит отчим.

А я только сейчас замечаю, что мужчина выглядит практически точно так же, только цвет одежды более тёмный.

– Идём, – кивает головой на выход из комнаты.

Спешу за отцом, и чувствую, как пульс ускоряется. Я сейчас увижу своих девочек, своих малышек.

– Ева, солнышко, не надо, – режет слух ласковый голос Ульяны, – киси может быть больно, – застываю на верхней ступени лестницы.

Отец тоже останавливается, не шевелиться, не издаёт и звука, не выдаёт нас, словно понимает меня, и даёт возможность рассмотреть мне Улю и Еву.

Ева сидит на полу и держит кошку, что живёт у родителей третий год, а Уля находится рядом, присев на корточках, и просит кроху отпустить животное.

– Бойно? – склоняет головку набок, лепечет дочь, ангельским голоском.

– Больно, – кивает Уля, и тянет руки к кошке.

– Нееееть, не бойно, – не соглашается красавица, и гладит притихшие животное против шерсти.

Смотрю на них и в душе такое тепло растекается, а поведение дочери умиляет.

Краем глаза замечаю шевеление сбоку от девочек, перевожу взгляд и замечаю маму. Женщина смотрит на Еву, и её глаза полны слёз. Она поняла кто пришёл в наш дом. Она поняла, что эта девочка моя дочь. Ева очень сильно похожа на меня, особенно глаза. Они мои!

– Ева, отпусти Марусю, – продолжает упрашивать кроху Уля.

– Думаю Маруся не против, чтобы её погладили, – не выдерживаю и обозначаю своё присутствие.

Три женских взгляда вмиг привязываются к нам с отцом.

Мама смотрит укоризненно. Позже устроит мне бучу. Взгляд Ульяны растерянные, тревожный. Переживает моя любимая, не знает, как себя вести. Ничего. Я сделаю всё, чтобы ты чувствовала себя уютно в моём присутствие. А вот копия моих глаз, смотрит с интересом, рассматривает меня внимательно, улыбаюсь принцессе, и получаю ответную улыбку.

глава24

УЛЬЯНА

Смотрю на то, как Клим спускается по лестнице, лёгкой, плавной походкой, и как зачарованная не могу отвести от него глаз. Знаю, что выдаю себя, всё набранное хладнокровие за время поездки до дома Никанора Назаровича, вмиг испарилось. Я очень боялась ехать сюда без звонка, но почему-то не решилась позвонить.

Когда утром на кухни посмотрела в глаза своей малышке, то поняла, что не могу лишить её отца. Она должна знать о нём, она имеет полное право на его любовь, заботу и поддержку. Меня этого лишили, нам с Климон не дано быть вместе. Он женат. В слова Вики о его разводе я не верю.

– Привет, – опускаясь на корточки, произносит Клим.

Он так близко, что я чувствую его горячее дыхание на своём лице, и от этого мурашки бегут по всему телу.

– Привет, – отвечаю на грани слышимости, голос сел, и кажется нормальным сегодня не станет.

Мы смотрим друг на друга пару секунд, после чего Клим обворожительно улыбнувшись, переводит взгляд на нашу дочь, и дёргает кадыком.

– Привет принцесса, – произносит он малышке, протягивает ей раскрытую ладонь.

Вокруг все замирают, даже дышать перестают. Клим, его родители, и я, внимательно следим за тем, что сделает Ева, и как себя поведёт с незнакомым для неё человеком.

Конечно, все ждут от крохи того, что она сразу пойдёт на контакт с Климом. Но моя девочка, как обычно при посторонних людях, что вторгаются в её личное пространство, жмётся ко мне, выпустив бедную кошку.

– Не бойся родная, – шепчу, усаживаясь на пол, и перетаскиваю дочь на свои колени, – это… Клим, и он хороший, тебя он никогда не обидит, – произношу с запинкой.

Рано! Нужно дать ей привыкнуть к нему, и только потом сказать, что он её папа.

– Я тебя напугал? – растерянно спрашивает Клим у малышки.

Смотрю на мужчину, и понимаю, что таким я его никогда ещё не видела. Он переживает, боится.

Ева смотрит на Клима, прижимаясь ближе ко мне, но в ответ качает головой.

– И правильно, меня не надо бояться, я хоро-о-оший, – говорит Клим, широко улыбаясь, и вызывая смех своих родителей.

У меня же, что-то ёкает в груди от его слов. Моя малышка неожиданно отрывается от меня, и вкладывает свою маленькую ручку в раскрытую ладонь Клима, которую он так и не убрал.

– Пивет, – произносит моя мелюзга застенчиво.

– Скажешь, как тебя зовут? – большим пальцем поглаживает маленькие пальчики Евы в своей руке.

– Ева, – отвечает быстро, и косит взгляд на кошку, что по-тихому уносит ноги из гостиной.

– А я… дядя Клим, – так же, как и я запинается, представляется отец Евы.

– Поймай кисю, – просит Клима, забирая свою руку, и указывает ею в сторону куда убежала кошка.

В глазах мужчины вспыхивает искры, он кидает взгляд туда, куда показывает ему Ева, и повернувшись обратно к ребёнку, хитро щурит свои глаза.

– А пойдём её вместе ловить? – заговорчески спрашивает Клим у нашей кнопки, протягивает к ней руки.

Пару секунд тишины, малышка поворачивается ко мне, смотрит спрашивая разрешения. Киваю, и готовлюсь к тому, что всегда желала увидеть.

– Подём, – кивает Ева, и без капли страха идёт в руки мужчины.

Следующие секунды рвут сердце и душу.

Клим в мгновение подхватывает дочь на руки, крепко, но аккуратно прижимает её к своей груди, целует её в висок, и при этом не сводит с меня взгляда. А я задыхаюсь, задыхаюсь от той нежности, что плещется в его глазах, от трепета, с которым он держит на руках нашу дочь.

– Пойдём со мной, – крепкие руки Никанора Назаровича обнимают меня за плечи, а его тихий голос раздаётся над ухом, – не надо Еве видеть слёзы мамы.

И только после слов мужчины чувствую влагу на лице. Отец Клима помогает мне встать на ноги, и подталкивает меня в сторону коридора за лестницей.

– Пап, – хриплый голос Клима летит нам в спину, – может я сам?

– Лови Марусю, здесь мы без тебя справимся, – отмахивается от него бывший мой начальник.

– Ева, маленькая, – доносится голос матери Клима, – а хочешь я сейчас блинчики тебе испеку?

Ответа своей дочери я не слышу, так как Никанор Назарович заводит меня в небольшую ванную комнату, и закрывает за ними дверь.

– Давай милая, приводи себя в порядок, не надо плакать, – слегка сжимает мои плечи, – теперь всё будет хорошо, ты правильно сделала, умничка.

От слов мужчины слёзы начинают течь ещё сильнее.

– Ну-ну, Уля, – разворачивает меня к себе лицом, и позволяет уткнуться в его грудь, – прекращай милая, не рви ты сердце старику, не то оно уже, может и остановиться, – что ребёнка гладит по голове, говорит мужчина.

Ещё пару минут я пачкаю футболку бывшего шефа, и следующие пять минут умываюсь холодной водой, убираю следы потёкшей туши, и после этого выходим из ванной, и тихо идём на кухню.

– Сейчас чай с тортиком….

– А эта, что здесь делает? – заносится визгливый голос, обрывая Никанора Назаровича.

Перевожу взгляд в сторону голоса и вижу жену Клима, которая стоит на пороге кухни, скрестив руки на груди и с презрением смотрит на меня. Чувствую, как кровь приливает к лицу, и мне хочется провалиться сквозь землю. Я не забыла, что Клим женат, такое невозможно забыть, но я была уверена, что в этом доме её не будет. В этом меня уверила Вика. Сказала, что Никанор Назарович запретил ей появляться в этом доме, и посоветовала нам с Евой ехать именно сюда. Она словно знала, что Клим в этом доме.

Он здесь, и как оказывается не один, с ним его жена.

И вот теперь…

– Клим?! Что эта нахалка здесь делает?! – ещё громче кричит Милена, поворачивает голову на кухню.

– Хочу задать тот же вопрос. Что здесь делаешь ты?! Кажется, я запретил тебе переступать порог этого дома, – гремит голос бывшего шефа.

Пока мужчина произносит слова строгим голосом, из дверей кухни появляется Клим на руках с Евой. Его взгляд метает молнии, но в тоже время на их дне плещется тревога.

– Я приехала к мужу! – вздёргивает подбородок, резко отвечает хозяину дома.

– Следи за тоном, – спокойно, но холодно роняет Клим жене, и под ошарашенный взгляд супруги, обойдя её с малышкой, плавно подходит к нам с Никанором Назаровичем, – пойдёшь к маме солнышко? – спрашивает у Евы, практически вплотную, встав рядом со мной.

– Дя, – отвечает Климу дочь, и тянет ручки ко мне.

Забираю Еву к себе на руки, при этом не отрываю глаз от мужчины, что смотрит на меня, как-то затравленно.

– Это, что? Её ребёнок?! – взвизгивает жена отца моей дочери, – ты в няньки решил заделался, или потренироваться на чужом ребёнке, Клим? – голос Милены неожиданно с визгливого, становится, каким-то слащавым.

Мужчина, по которому плачет моё сердце, резко разворачивается в сторону своей жены, становясь к нам спиной. Его мышцы напряглись, что чётко стали вырисовываться через ткань его футболки.

– Милый, наш ребёночек родиться только через семь месяцев, рано ты начал тренировку, мы лучше с тобой на курсы походим, там нам всё объяснят, покажут, как…

Дальнейшие слова Милены проходят мимо меня. Внутри образуется огненная воронка, которая стремительно сжигает всё хорошее, оставляя после себя только пепел. Последние частички надежды, что мы с Климом можем быть вместе, осыпаются седым облаком, где-то на глубине моих лёгких.

Дышать не могу, этот груда пепла не даёт сделать вдох. Рёбра сдавливает адской болью, сердце, не жалея тела своей хозяйки пытается пробиться наружу, колотится в ужасном ритме.

Милена беременна! У них с Климом будет ребёнок. Ребёнок, что родится в полной семье и проживёт всю жизнь рядом с обоими родными родителями. Ребёнок, которого Клим возьмёт на руки после его рождения, и будет нянчить в своих объятиях. Ребёнок, которому перед сном будет читать сказки настоящий папа. Для него Клим буде настоящим отцом, а для Евы…

Папой выходного дня.

А для меня… Для меня он будет всегда внутренней болью, любимым мужчиной, что принадлежит другой женщине.

– Да, что ты такое говоришь?! Как ты смеешь Клим?! Как ты смеешь?!

Громкий, истеричный визг возвращает меня из сумрака мыслей обратно в реальность. Здесь бушевал скандал, судя по визгам Милены. Кажется, я что-то пропустила.

– Орать прекрати, здесь ребёнок, – доносится грубый голос Клима.

Мою шею сжимают маленькие руку дочери, она жмётся ко мне всем своим крошечным тельцем.

– Не бойся родная, не бойся, – шепчу Еве, – мы сейчас поедем домой.

Отрываю взгляд о малышке, перевожу его на ту, что является женой Клима, и с удивлением натыкаюсь на две мужских спины. Моргнув пару раз, понимаю, что мужчины закрывают меня и Еву от ненормальной Милены.

Она действительно ненормальная, это я поняла ещё при первой нашей встречи.

– Я не поеду ни в какую больницу! Ясно тебе?! Не поеду! Я возвращаюсь в Штаты Клим! – верещит Милена.

– Возвращайся, но прежде, я хочу знать, действительно ли ты беременна, и мой ли это ребёнок, если он конечно есть, – ровным голосом произносит отец моей девочки, а я затаиваю дыхание, поняв суть его слов.

Беременность фальшивая? Неужели это может быть на самом деле? Или же это просто подозрение Клима?

– Ты обвиняешь меня в измене?! Да ты… ты…

Я не вижу выражения её лица, но прекрасно слышу, как она задыхается от возмущения.

– Хватит! – гремит голос Никанора Назаровича, – если ты действительно ждёшь ребёнка, и отцом является Клим, ты пройдёшь осмотр врача. Если же отказываешься это заделать, то я требую покинула мой дом Милена, и никогда больше не появляться здесь, – ледяным тоном говорит мужчина.

– Хорошо, – шипит жена Клима.

Она согласилась! Согласилась на осмотр, а значит она действительно беременна. Беременна от Клима. И первоначальный её отказ поехать в больницу, это просто задетое женское самолюбие.

глава25

КЛИМ

Пожалуйста, не убегай, останься! Кричу мысленно, глядя на Ульяну, что замерла и смотрит на появившеюся Милену, потухшим взглядом. Чёрт! Готов за шкирку выкинуть посмевшею переступить порог дома родителей Милену. И только одно меня останавливает. Возможная беременность. Чувствую гнев жены на присутствие Ульяны в этом доме. Но сделать ничего, кроме как испытывать злость и возмущаться она не может.

Я не успел даже подойти к Милене, когда она появилась в проёме кухонной двери, словно закон подлости сыграл. В это же время отец и Уля вернулись из ванной комнаты, где моя малышка приводила себя в порядок.

Передал дочку Ульяне, хотел попросит её подняться наверх, но не успел. Милена заговорила о беременности. Развернулся к жене, сверля её испепеляющим взглядом и понял, она специально завела разговор, почувствовала соперницу. Когда Милена произнесла, когда именно родится наш, в чём я очень сомневаюсь, ребёнок, повернул голову, мелком загляну в глаза матери моей дочери и чуть не взвыл. В них читался приговор, приговор на создание нашей с ней семьи.

Хотел по-тихому отвезти Милену в больницу, якобы удостовериться, что ребёнком всё порядке, а на самом деле выяснить, есть ли эта беременность. Но в сложившейся ситуации, тормоза слетели. Я не хочу терять Ульяну второй раз. Я дочь хочу воспитывать, хочу слышать от неё «папа».

Прямым текстом заявил Милене, что сейчас мы поедем к врачу, пройдём обследование, узнаем точный срок, потому как я не уверен, что этот ребёнок мой. Да и есть ли она эта беременность.

В ответ получил реакцию, которую в принципе и ожидал. Ярое несогласие отправится в клинику, только подтверждало мои догадки. Наш спор и перепалка могли продолжаться ещё уйму времени, если бы не отец.

Его слова остудили пыл моей жены, его требование она испугалась куда больше, чем мои. Уже потирал руки в предвкушении услышать правду о лживой беременности, когда Милена, одним словом, пригвоздила к полу.

– Хорошо, – выплюнула ядовита, – я пройду осмотр, но после этого, – её взгляд был направлен за наши с отцом спины, – я уеду в Штаты, и ты Клим, никогда не увидишь ребёнка, я лишу тебя родительских прав.

Её голос звучал настолько твёрдо и уверенно, что вся моя надежда на ложь жены рухнула.

Я всегда подсознательно боялся иметь детей с Миленой. В Штатах мы не хило раскрутили свои бизнесы, обзавелись кучей полезных знакомств. И вот теперь я этому не рад. И самое поганое, Милена поменяла гражданство, и более не является гражданкой России. Если она действительно беременна, и уедет обратно, то ребёнка мне не видать.

Влиятельные знакомые помогут ей в судебных тяжбах, полностью встанут на её сторону.

– Значит едем, – раздался голос отчима, одновременно с тихим всхлипом позади нас.

Уля!

Резко развернулся к своим девочкам, и поймав взгляд, излучающий такую адскую боль, не сдержался. Шагнул вперёд, поймал своих девочек в удушающие объятия, губами прижался к дрожащим губам Ульяны.

– Что?! – от визга Милены мать Евы дёрнулась, прервала наш целомудренный поцелуй.

– Отпусти, – на грани слышимости.

– Я так и знала! Не зря она мне сразу не понравилась! Дрянь! Подстилка офисная! – полетели оскорбления в сторону Ульяны.

Отпустил Улю, но не по её просьбе, а для того, чтобы прекратить этот поток грязи, что льётся изо рта Милены.

– На выход, – произнёс тихо, но стали в голосе было столько, что в глазах жены заиграл страх.

– Сынок, – взволнованный голос мамы, ударил по натянутым нервам, а бледность её лица напугало до чёртиков.

– Нина! – отец в секунду оказался около мамы, – ну чего ты милая? Всё хорошо, мы во всём разберёмся. Давай не будем пугать внучку, ты посмотри какая она у нас красавица…

– «Внучку?!», – ещё сильнее взревела Милена.

Успокаивая любимую женщину, отец раскрыл то, что я не хотел рассказывать Милене, по крайней мере на данный момент.

– Отец, присмотри за ними, – кивнул головой в сторону Ульяны и Евы, а сам в два шага оказался рядом с женой, и схватив её за локоть, молча повёл на выход из дома.

– Ну ты и сволочь! – шипит Милена, – скотина! – дёргает рукой, – изменил мне, променял на какую-то деревенщину! Я тебя засужу, за предательство, за измену!

Довожу брыкающеюся и поливающею меня грязью до машины жену, открываю переднюю дверь, усаживаю Милену в салон.

– Прекрати! – наклоняюсь и рычу на жену, – хватит изображать из себя святошу, и предъявлять мне какие-либо претензии!  Я прекрасно знаю о ваших шашнях с Томасом, – вижу, как побледнело лицо супруги, – говорю о том, что так давно знаю.

Выпрямляюсь, захлопываю дверь и обойдя автомобиль, занимаю место водителя. Кинул взгляд на притихшую Милену, тронулся с места.

Если она действительно беременна, это ребёнок мой, я приложу все силы, но материнских прав её лишу. Не будет у моего ребёнка такой матери.

Уля!

Вот настоящие мать! За пару минут понял, какая она мама. Любящая, заботливая, и за своё дитя готова глотку перегрызть. Вот такая мама будет у моих детей, только такая!

До частной клиники добираемся буквально за двадцать минут. Я не выбираю лучшею, заезжаю в первую попавшею.

– Выходи, – остановившись на парковке, командую жене.

Медлит, руки в кулаки сжимает, губы поджаты, смотрит перед собой, взгляд бешеный.

– Выходи, – повторяю грубее, – или я тебя вытащу.

Угроза в голосе действует на жену, как надо. Открывает дверь, выбирается на улицу, и как послушная ученица дожидается меня у капота автомобиля. Покинув салон, ставлю машину на сигнализацию.

– Пошли, – говорю сдержанно.

Милена бросает на меня взгляд полный ненависти, делает первый шаг к порогу медицинского учреждения.

– Помни моё обещание Клим, ребёнка ты не увидишь, – шипит угрозу.

Ты сначала докажи, что он мой, и есть ли он вообще, – говорю в ответ, и внутренне напрягаюсь, увидев ухмылку жены.

 На приём к врачу попадаем без каких-либо препятствий, оплачиваю осмотр, следую за медсестрой, что проводи нас к нужному кабинету. Ждём пару минут, когда нас пригласит, и захожу в кабинет вместе с Миленой под её широко распахнутые глаза.

– Ты думала я позволю тебе остаться наедине с врачом? – произношу тихо, подталкивая её к столу, за которым сидит доктор.

ДВА ДНЯ СПУСТЯ

– Вот ты где! – раздаётся смутно знакомый голос, и рядом на стул присаживается мужская фигура.

Фокусирую взгляд на появившегося за моим столиком гостя, и с удивлением смотрю на родственничка, которого не видел уже пару лет, так точно.

– Саня-я-я, – расплываюсь в улыбке, тяну руки к родственнику, собираюсь обнять его.

– Он самый, – кивает брат, – давай поднимайся, поехали домой, там тётя Нина с ума сходит, – так же быстро, как занял место, освобождает его, хватает меня за локоть, тянет вверх.

– Не поеду, – качаю головой, – она отказалась от меня Сань! Отказалась! – жалуюсь брату, перед глазами всё плывёт, язык еле шевелиться.

На плечо опускается широкая ладонь родственника со стороны отчима, и поддерживающе хлопает меня по нему.

– Она не отказывалась, не стоит перекручивать её слова. Ульяна просто отступила, она ждёт результатов ДНК, – с раздражением произносит брат, – а ты вместо того, чтобы добиваться расположение любимой женщины, и пока единственной дочери, сидишь в этом баре, – рычит родственник, и дёргает меня с места, – подбери сопли и поехали домой.

Хочу отмахнутся от появившегося родственника, но рука не слушается, не поднимается.

– Ну ты и боров братец! – возмущается Санёк закидываю моё руку к себе на плечо, – надо будет Ульянке сказать, чтобы на диету тебя посадила, и вообще не готовила тебя так вкусно, как она умеет, – тащит меня на выход из бара.

Его слова про Ульяну, а точнее о том, как вкусно она готовит, бьют в голову разрядом тока.

– Тебе откуда знать…, – запинаюсь, не привык мой желудок к такому количеству янтарной жидкости, которую я в себя влил, – как го-отовит моя девочка?! – рычу брату, потирая грудь в районе желудка.

– Оооо брат, – слышу смешок этого самоубийце, – я, если ты ещё не в курсе, помогал Ульяне с переездом в этот город. Так вот, общение у нас было очень близким, и я удовольствием поедал всё, что готовилось её руками, – не вижу, но знаю, как он подкатывает свои глаза.

– Тебе лу-п-ше, – язык отказываемся внятно произносит родную с детства речь, – лучше, – выговариваю со второго раза, – разъяснить ва-аше близкое, – рычу, – «общение»!

– Ничего я не буду тебя разъяснять, пьянь ты синяя. Все подробности у своей девочке узнаешь, как только в норму себя при ведёшь, и соизволишь к ней поехать, – дотаскивает меня до стоящего около бара такси.

– Тебя, что? Прав лишили? – смотрю на жёлтое чудо, в которое меня хотят запихнуть.

– Нет, просто готовился составить тебе компанию, если бы отказался домой возвращаться, но ты молодец, не сопротивлялся, и печень мою спас, – открывает заднюю дверь автомобиля, и безжалостно заваливает мою тушу на сидение, следом закидывает мои непослушные ноги.

Хлопок двери, пару секунд, и брат занимает место на переднем сидении, называет водителю адрес.

– Нет, – протестую, услышав улицу и дом, – меня к моим девочкам, – с трудом принимаю положение сидя.

– Едем по указанному, – говорит он водителю, – угомонись Клим, тебе нельзя к ним в таком состоянии, испугаешь ещё Еву, – поворачивается в мою сторону.

Несогласие так и прёт наружу, но услышав про Еву, прикусываю язык, киваю головой брату.

Я накосячил. Снова. Сделал больно любимой девочке.

Милена беременна. Осмотр проводился под моим присмотром, врач возмутился такому поведению с моей стороны, но деньги делают дело.

Беременность, восемь недель. Срок подходит под мой косяк с защитой. Милена сияла ярче зачищенного самовара. Одно выяснилось, беременность есть, осталось определиться с отцовством.

Новый виток истерики Милены после моего заявления о тесте ДНК, обрубил сразу. Мне повезло, такие анализы брались и здесь. В больнице проторчали до самого глубокого вечера. Нас предупредили, что тест может быть не точным, срок беременности недостаточно большой, но я всё же пошёл на это шаг.

Чтобы избежать побега Милены, забрал у неё все документы, без которых она не сможет покинуть Россию, да и в принципе куда-либо сбежать. После больнице завёз её на квартиру, и приказал не всовывать своего носа, пока результат не будет готов. В дом родителей спешил на всех порах, боясь не застать там Ульяну.

Так и случилось. Девочки уехали. Хотел сразу поехать к Ульяне, но отчим не дал. Прежде выяснил всё, а после сунул лист, на котором мне было оставлено послание от Ульяны.

– Ты там уснул? – донёсся до ушей голос Сани, – выходи говорю, – только сейчас понял, что дверь с моей стороны открыта.

Сейчас я больше похож на ленивца, чем на человека. Медленные движения, явно раздражают следящего за мной брата.

– Я не звал тебя, – бросаю Саньку, – сам в няньки набился, вот и терпи, – выбираюсь на прохладный ночной воздух.