Текст книги "Когда сбывается несбывшееся… (сборник)"

– Это я сказал – Ираклий. – И тут он икнул.

Ну, а дальше его совсем понесло.

– Я думал… Я тебя вспоминал…Это рок…Ты – роковая женщина… Ты – часть меня. Потому что ты – ИРА, а я – ИРА-клий, – и он ударил себя в грудь, подразумевая то ли какую-то часть своего сердца, то ли – души.

– Ах, Ирка, Ирка… Не родись красивой, а родись счастливой… – при этих словах Ираклий снова эмоционально ударил себя в грудь.

Очевидно, от выплеснувшихся наружу эмоций, мужчина задел бокал с шампанским. Бокал упал, покатился под ноги сидящим за соседним столиком, и кто-то пьяный и веселый на него наступил.

– А как все хорошо садились, как все хорошо начиналось, – сказала Ирина, услышав хруст стекла под чьей-то ногой.

В баре уже совершенно невозможно было дышать от дымовой завесы, стоял громкий пьяный гул. Стали появляться девушки, которые подсаживались в мужские компании, весело плюхаясь просто к кому-то на колени из-за нехватки свободных мест… Им предлагали выпить за знакомство…

Да и ситуация с Ираклием начинала принимать совсем не тот оборот. Соглашаясь на сегодняшнее рандеву, Ирина поступила, скорее, импульсивно. Неожиданность встречи, желание просто поболтать с человеком, который даже не был другом молодости, но с которым ее связывала все же учеба на известном факультете, общая профессия, наконец… Все это, конечно, послужило толчком. К тому же, где-то в душе у Ирины была надежда: а вдруг Ираклий поможет с работой? И тогда она расторгнет, наконец, все эти договора с редакциями, которые что-то ее обязывали делать, но платили лишь мизерный гонорар.

И вот результат: она сидела в прокуренном баре, в котором уже оставаться было не совсем прилично, с пьяным человеком и думала, как бы поскорее «разрулить» эту ситуацию.

В это время в дверях бара показались две симпатичные девушки, и остановились в нерешительности: входить или не входить.

Их увидел Ираклий.

– Ой, девчонки, – вскинул он голову, как только умеют это делать не совсем трезвые люди, – сейчас я вас познакомлю… это мои подчиненные, – обратился он к Ирине.

Ираклий поднялся со стула, чтобы девушки его увидели, и окликнул их.

Девушки обрадовано закивали головой и подошли к столику.

– Вот, Ирочка, знакомься… Это – Верочка – секретарь, а это – Людочка – корректор… в редакции, в которой я почти главный редактор…

Подошедшие засмеялись.

– Как раз наоборот…Это я – Людочка, – сказала одна из девушек, – а она – Верочка… – И добавила, – а мы на концерт с бардом приходили, Ираклий Георгиевич.

– Ладно, не оправдывайтесь… Сейчас у нас будет продолжение банкета…в ресторане… Три на три…

– Ты нам намекаешь, – обратилась Ирина к Ираклию, – что «кто дэвушек ужинаэт, тот их и танцуэт»?

Девушки опять засмеялись.

– Девчонки, вы так кстати, – обрадовалась Ирина. – Давайте вместе выводить его отсюда.

Ирина взяла Ираклия под руку, Людочка подхватила его с другой стороны. Довольный, в окружении женщин, Ираклий и не думал сопротивляться.

– Девчонки, мне надо срочно сматываться, – сказала Ирина тихонько, чтобы Ираклий не расслышал. – Его друзья в ресторане ждут…Доведете? – А ему скажите, что я пошла в «Дамскую комнату»…

– Да не беспокойтесь, – сказала Людочка.

– Ирина, ты куда? – встрепенулся Ираклий.

– Да она сейчас придет, – успокоила его Верочка. – Можно же даме отлучиться на несколько минут…

Ирина задержалась еще на секунду, глядя, как две хрупкие подчиненные под руки ведут своего начальника, вздохнула и быстро направилась в раздевалку. Она подала номерок гардеробщику и позвонила по мобильнику дочери.

– Я задержалась, буду минут через сорок…

Был выходной. Ирина в футболке, облегающих лосинах, с обручем на волосах и косметической маской на лице заканчивала влажную уборку в одной из комнат. Вошла Алина со школьной тетрадью в руках.

– А косметические процедуры, между прочим, положено принимать в спокойном состоянии, – немного поучительным тоном заметила она.

– Замечательно, – сказала Ирина. – Я вот сейчас лягу, а ты закончишь уборку на кухне…

– Только не это, – взмолилась дочка. – Я вот спросить хотела. Нам тут учительница по истории такого наговорила…Она открыла тетрадь и стала читать… Это что: правда, что в 1992 году цены выросли более чем в 2000 раз, а зарплата всего в 740 раз? Это, правда, так было?

– Ой, – Ирина села на диван, облокотив об стену швабру. – Если бы ты знала, сколько уже всего было…в этой новейшей истории. «Шоковые терапии», «черные вторники», инфляции, дефолты и деноминации … То наши финансисты пририсовали нолики – получились миллионы…Потом решили их зачеркнуть…Прямо какая-то игра в крестики нолики в масштабах всей страны… А помнишь, как в девяносто восьмом, в августе мы с моря приехали… А в Москве – пустые полки. Соль и спички – и те размели…

– Помню, помню, – ответила дочка.

– Если бы у меня было время, то обязательно написала бы диссертацию на тему: «Жизнь, прожитая в порядке эксперимента – социального, рыночного, денежного» – невесело пошутила Ирина. – И добавила, – впрочем, если тебе это интересно, поройся в моих статьях. Как свидетель новейшей истории, я тоже отзывалась на эти события…

Ирина встала, потянулась. Взяла ведро с водой и швабру и, выходя из комнаты, попросила дочку включить компьютер.

Она вернулась в комнату через несколько минут, уже без маски на лице и с тюбиком крема, который положила на компьютерный стол.

Дочка уступила ей место.

Ирина плюхнулась в кресло, правой рукой нажимая клавиши, а левой нанося крем на лицо. Потом поднялась, пытаясь размять немного спину…

– Не в службу – а в дружбу: сделай доброе дело для мамочки, – обратилась она к Алине. – Спина болит от этого компьютера, а глаза так вообще на лоб лезут…

– Вакансии посмотреть? – охотно отозвалась дочка и уселась перед монитором.

Ирина, взяв с тумбочки какой-то журнал и подложив под голову пару диванных подушек, стала слушать.

Дочка, немного постучав по клавишам, стала читать.

– Крупный издательский холдинг приглашает на работу журналистов… юношей и девушек от 20-ти до 27-лет… Приглашаются студенты. Предпочтение – дерзким и амбициозным… Зарплата от 500 долларов…

– Ага, – подставляй карман шире, – отозвалась Ирина. – Потому и приглашают студентов, что им всегда рот заткнуть можно… Или вообще – не заплатить. – И спросила, – а про длину ног у девушек случайно ничего не сказано?

Дочка засмеялась и стала читать дальше.

– …новый журнал строительной направленности приглашает заместителя главного редактора… со средним специальным образованием…

– Это что – прораб будет выступать в роли редакционного начальника? – засмеялась Ирина. – Получается, на строителя надо учиться, а на журналиста – нет?

Алина продолжала читать.

– … глянцевый журнал парфюмерно-косметической направленности приглашает на работу главного редактора – мужчину до 35-ти лет…

– Погоди – погоди, – перебила она Алю. – Это уже было… Это объявление появляется с периодичностью в два-три месяца. Парфюмерия… косметика… Абсолютно бабский журнал. Значит, редактор находится, но никто работу в этом гадюшнике выдержать не может.

– Съедают они его что ли? – насмешливо спросила Алина.

– Скорее, поделить не могут, – ответила в раздумье Ирина и добавила, – ну, все…довольно. Все это – несерьезно, все это – напрасная трата времени. А вообще – какая жуткая дискриминация по возрасту. Можно подумать, что до тридцати пяти лет – ты журналист, а в тридцать шесть – бац, и перестал им быть…

– А почему бы тебе самой не разместить свои данные в интернете, там, где ищут работу журналисты? – спросила Алина.

– Боюсь, что это примерно то же самое, что и рассылка вакансий по интернету, – ответила Ирина.

– А ты попробуй, – настаивала дочка. – Что – трудно заполнить анкету?

– Ну, давай заполним, – без всякого энтузиазма согласилась Ирина. – Но…если придурки всякие начнут звонить, виновата ты будешь…

– Ой, – забыла тебе сказать, – вспомнила дочка. – Вчера мужчина звонил какой то. Назвался Ираклием. Первый раз звонил – вроде нормально. А второй раз – по-моему, пьяный был…

– А-а, – протянула Ирина, – это один, не самый счастливый человек…

На следующий день часов в одиннадцать утра зазвонил телефон.

– Это Ирина Константиновна? – спросил мягкий картавый мужской голос, – журналист, член Союза журналистов? Это вы давали объявление в интернете, что ищете работу?

– Да, – сухо ответила Ирина. – А что вы мне можете предложить?

– О, у нас очень солидная газета, – продолжал картавый. – Поэтому нам нужны профессионалы…

– Ну, и какие вакансии вы предлагаете? – нетерпеливо перебила его Ирина.

– А у нас все вакансии заняты… Я предлагаю поработать для начала нештатным автором.

– Ах, вот оно что… А почему бы «для начала» вам не пригласить каких-нибудь студентов «начальных» курсов?

– Ну что вы! Связываться со студентами – как-то не солидно… Многие из них приезжие. Не то, что компьютера, телефона не имеют, – отвечал собеседник.

– Понимаю, – все больше раздражаясь, – отвечала Ирина. – А со мною вам было бы очень удобно: постоянно проживаю в Москве, профессионал к тому же, с компьютером и телефоном, за которые я плачу, между прочим, ежемесячно… А вам не приходило в голову, любезный, что профессионалу надо платить за то, что он – профессионал? – оборвала на этих словах неприятный для нее разговор Ирина.

Через пару минут телефон зазвонил снова. Ирина решила не поднимать трубку. Но телефон звонил почти как-то истерически, призывая к себе абонента. Ирина сняла трубку и, не произнося ни слова, осторожно поднесла ее к уху.

– Ирочка, это ты? – ухнул в трубке прокуренный бас.

Услышав знакомый голос, Ирина вздохнула с облегчением.

– Да, Витя, это я….

– Ирочка, выручай. Только ты. И только срочно…

– Да у тебя всегда срочно, – вздохнула она.

– Можешь написать срочный материал по поводу взрыва в метро? Не просто отклик, а так, как ты умеешь… Взываю к твоему таланту обозревателя.

– Могу, конечно, такая больная тема…А ваш собственный обозреватель почему ж не напишет?

– Его сейчас нет. Он путешествует по Италии…

– Ну, молодцы, вы все хорошо устроились…

– Не так уж и хорошо… Не обобщай, – невесело отозвался собеседник. – Я сам хочу слинять отсюда…

– Допекли? – поинтересовалась Ирина. – Если ты уйдешь, то и мне там больше делать нечего. Но если будешь уходить… то «миленький ты мой, возьми меня с собой», – попросила Ирина.

– Само собой…

– Да вы все что-то обещаете…

– Ну, такая наша собачья доля, – сказал Виктор. – В нашей профессии – сплошная текучка и невостребованность. А нас в Москве – как пауков в банке, сама знаешь… – Ну, завтра утром статья будет у меня на столе? – спросил он уже деловито.

– Постараюсь, – ответила Ирина. – А ты разузнай, почему мне за две публикации заплатили по цене одной?

– Разберусь – разберусь, – пообещал прокуренный голос.

Ирина задумалась.

– Так, – сказала она вслух, – борща и домашних котлеток сегодня мой ребенок от меня точно уже не дождется…

Она взяла стопку бумаги, авторучку, блокнот и села за большой стол, стоявший у окна. Подперев щеку рукой, собираясь с мыслями, она посмотрела в окно на огромные сугробы заснеженного спального района. Затем быстро стала что-то писать…

И тут зазвонил телефон.

Ирина нехотя сняла телефонную трубку.

– Алло…

– Я прочитала ваша объявление в интернете, – как бы извинялся нежный женский голосок с очень сильным акцентом. – Меня зовут Джейн… Джейн Хэтлен…Я – американская журналистка, работаю в Москве.

– Я вас слушаю, – несколько удивилась Ирина.

– Не могли бы мы встретиться, познакомиться…

– На предмет чего? Что вас интересует? – не понимала Ирина.

– Как бы это сказать… Меня интересует очень специфическая тема, – медленно подбирала слова иностранка. – Меня интересуют таланты, самородные, как у вас говорят…Чтобы было очень выражено русское начало, русская тема…

– Я так полагаю, вас интересуют художники, народные умельцы, возможно? – соображала по ходу мысли собеседницы Ирина.

– Да, да, именно – обрадовалась американка. – У вас есть какой-нибудь интересный человек на примете?

– А вам что, собственно от меня нужно? Чтобы я вам имя художника подсказала или свою готовую статью о нем предложила? – уточнила Ирина.

– А у вас и статья готовая есть? – обрадовалась Джейн…

– Даже две… Одна – о художнике, который работает с деревом. А вторая – о человеке, который рисует на бересте. Вы понимаете, что такое береста? У меня и фотографии есть…

– И даже фото есть? – обрадовалась американка. – А мы можем встретиться сегодня?

– А почему такая срочность? – поинтересовалась Ирина.

– Понимаете, я должна уехать… Меня на пару недель шеф вызывает в Чикаго…

– Ну, тогда давайте отложим все до вашего возвращения, – предложила Ирина.

– А, может, мы сегодня все-таки встретимся? – наседала американка.

Ирина задумалась: «В конце – концов, не каждый день звонят из американского издания, может, прилично заплатят хотя бы»…

– Ну, хорошо, давайте встретимся… Говорите адрес…

Когда Ирина вышла из метро «Ленинский проспект», шел сильный снег и дул северный ветер.

Она уже довольно сильно продрогла, когда, наконец, завернула во двор девятиэтажного здания. Еще раз сверилась с адресом, не снимая перчаток, и прошла мимо небольшой будки, в которой сидел охранник в камуфляжной форме. Показав ему удостоверение в окошко, подгоняемая холодом, она быстро прошмыгнула через двор. У двери пришлось еще задержаться, набирая замысловатый код.

Этот дом был в свое время задуман, как обычный жилой дом, но время и его месторасположение на карте столицы внесли, очевидно, свои коррективы. В сегодняшней жизни дом был примечателен тем, что офисы, причем, в основном разных иностранных организаций, находились здесь вперемешку с квартирами обычных москвичей. И еще Ирина обратила внимание на то, что в подъезде было чисто, опрятно и пахло приятным освежителем воздуха.

Офис, в котором работала Джейн, занимал целый этаж. Вход был один, но все квартиры были соединены между собой. Это Ирина поняла, когда искала комнату Джейн.

– Проходите, проходите, раздевайтесь… Сегодня так холодно… Сейчас будем пить чай, – затараторила Джейн, – здороваясь с Ириной.

Ирине совсем не хотелось «гонять чаи», но она очень замерзла.

Гостья села за большой стол, разглядывая Джейн, которая включила чайник.

Это была очень симпатичная темноволосая девушка лет двадцати пяти – двадцати семи, на которой ладно сидели обегающие ее теплый свитер и джинсы.

Чайник закипел мгновенно.

Американка налила себе и Ирине чай и придвинула тарелку, на которой лежали кусочки надломанного шоколада, кусочки сахара-рафинада и какое-то, совсем уж сиротского вида, раскрошенное печенье.

Ирина открыла сумочку, достала оттуда большое красивое зеленое яблоко и апельсин, положила фрукты на тарелку.

– Они мытые…

Гостья придвинула к себе керамическую кружку с чаем и какое-то время просто грела об нее руки. Невольная дрожь сильно замершего человека пробежала по ее телу. Затем она отпила пару глотков и открыла свою сумочку, доставая статью и фотографии. Ирина осторожно, подальше отодвинувшись от кружки с чаем, разложила снимки перед Джейн. Она решила показать ей сначала фото, на которых были изображены рисунки на бересте…

– Как это красиво, и как необычно, – удивилась Джейн.

– Это довольно редко встречается, когда рисуют на бересте…Об этом талантливом человеке снят документальный фильм, – начала рассказывать Ирина.

Джейн окликнула какого-то молодого мужчину, проходившего в этот момент по коридору, сказав что-то по-английски. Молодой человек поздоровался, взял фото и ушел в другую комнату.

– Он сейчас отсканирует фото, – сказала Джейн и взяла ручку и блокнот, как бы пытаясь записать что-то с Ирининых слов.

– Да вам не надо ничего записывать, – улыбнулась Ирина, кивая на текст, который она положила на стол. – Здесь обо всем подробно написано…

– Понимаете, у нас так не принято, – замялась немного Джейн. – Как собственный корреспондент своей газеты я не могу дать статью под вашей фамилией…

Пришла очередь удивиться Ирине.

– Ну, так дайте статью без подписи… Ведь вы сканируете фото, значит, вы собираетесь это как-то использовать…

Джейн неопределенно покачала головой.

– Это еще не известно…

– Извините, я что-то теряю нить нашего разговора. Возможно, мне нужно было просто дать телефон этого художника, чтобы вы встретились с ним и сами о нем написали? Но тогда зачем мне лично нужно было ехать к вам? – все больше удивлялась Ирина. – Простите, а вы недавно приехали в Москву? – поинтересовалась она.

– Я работаю здесь уже три года, – суховато ответила Джейн, которой явно не понравился профессионально заданный вопрос.

В этот момент в комнату зашел все тот же мужчина и молча положил отсканированное фото на стол.

Разговор перестал клеиться вообще.

– Да вы пейте, пейте чай, – сказала Джейн, видя, что Ирина отодвигает чашку. – Понимаете, – явно неохотно попыталась продолжить разговор американка, – вообще-то, у нас есть информаторы, которые предлагают нашим сотрудникам интересные темы, а мы им за это платим десять-двадцать долларов…

– Информаторы? – удивилась Ирина. – Первый раз слышу такое… Я – не информатор, я – журналист. В конце – концов, если вы берете мою статью – не так уж важно: будет там стоять моя подпись или нет. Но главное – моя работа должна быть оплачена. Как, впрочем, и работа фотокорреспондента… И стоит это, я полагаю, не десять и не двадцать долларов…

– Да – да, – вынужденно соглашаясь с собеседницей, кивала Джейн, начиная ерзать на стуле.

В это время в комнату заглянул какой-то новый молодой человек и позвал Джейн.

– Это из Чикаго шеф звонит, – подскочила Джейн, радуясь случайной возможности прервать встречу, инициатором которой она стала. – Извините, пожалуйста… Вот я вернусь из Чикаго, давайте созвонимся… Роберт, проводи… – кивнула она парню, стоявшему в дверях.

Ирина собрала фотографии, аккуратно уложила их в конверт. Подошла к вешалке и стала одеваться. Выбитая из колеи всей этой бессмысленной и не самой приятной поездкой, она даже не заметила, что оставила на столе свою статью у человека, с которым вряд ли она еще захочет встречаться когда-либо.

«Что происходит? – пыталась осмыслить странную встречу Ирина, пока ехала в лифте. – Чего хотела от меня эта особа? Неужели она хотела купить у меня текст и фото за 10–20 долларов, а может, вообще получить даром, считая, что я просто должна быть осчастливлена ее вниманием? И это американцы, которые, как известно, даже не плюнут бесплатно»…

Так и не найдя ответа на вопрос, Ирина вновь вышла на продуваемый всеми ветрами Ленинский проспект и быстро направилась к станции метро.

На часах было уже половина первого ночи, когда Ирина принесла большую кружку чая с лимоном и продолжила делать какие-то наброски, сидя под светом настольной лампы…

Утром она собрала все наброски, пересмотрела их и села за компьютер, чтобы быстрее отпечатать и отправить Виктору, как договаривались. Но… Случилось то, что случается довольно часто в наш технический век с хрупкой электроникой – компьютер завис. Ирина стала нажимать клавиши и компьютерный помощник – симпатичная киска, многократно умножившись, заняла почти весь экран, превратившись в какое-то непонятное существо, которое можно было назвать «многокошкой»…

– Приехали, – вырвалось у Ирины. – Она судорожно начала нажимать разные клавиши, немного покачала компьютер, даже легонько постучала сверху по монитору. А затем стала звонить.

– Вить, привет, это я… Компьютер завис, – обрадовала коллегу Ирина.

– Может, ненадолго? – отозвался тот.

– Не знаю…

– Может, тогда по факсу вышлешь рукопись?

– Во – первых, у меня черновые наброски, никто не разберет мои каракули. А, во-вторых, факса у меня нет. Не заработала еще на него…

– Ладно, – сказал Виктор, – перезвоню через полчаса…

Но и через полчаса ничего не изменилось.

– Ну, как дела? – вновь поинтересовался встревоженный Виктор.

– Все так же… Ну, не ругайся… Выход все-таки есть, – обнадежила собеседника Ирина, поглядев на шкаф с пылившейся на нем под самым потолком печатной машинкой…

– Какой? – обрадовался тот.

– Сделаем так: я сейчас засяду за печатную машинку. Потом сбегаю на почту – отправлю факс. Почта – рядом с домом, только дорогу перейти… Часа через два текст будет у тебя.

– Ирочка, ты прелесть… Я твой должник.

Ирина подставила стул, сняла тяжелую машинку. Поставила ее на стол, вышла за тряпкой. Затем стряхнула пыль с печатной машинки. Это была немецкая «Оптима», с которой Ирину связывало много воспоминаний.

Она обняла ее, как одушевленное существо, положив на нее голову…

– Ну, что? Тряхнем стариной? – и быстро-быстро застучала по клавишам…

К счастью, на почте в нужном окошке не было очереди. Почтовая работница быстро отправила факс.

Выйдя на улицу, Ирина подошла к киоску с хлебом, накупила разнообразной выпечки и направилась домой. Она перешла дорогу с интенсивным движением транспорта и уже находилась в двух шагах от дома, когда вдруг сильно поскользнулась на тротуаре. Ей даже показалось, что в ноге что-то хрустнуло, когда она падала…

…В окошке травмопункта, расположившегося при районной поликлинике, регистратор, не оторвав даже взгляда от журнала с дежурными записями, потребовала у Ирины паспорт и страховой медицинский полис.

– Ой, а я полис забыла, – спохватилась Ирина, протягивая в окошко паспорт, и стоя на одной ноге в зимнем ботинке, а другую – в толстом шерстяном носке, держа в воздухе.

– Как это забыли? – метнула в сторону Ирины недружелюбный взгляд пожилая женщина.

– Ну, понимаете, я почти в шоковом состоянии от боли…наверное, перелом… – оправдываясь, говорила Ирина. – Но ведь в паспорте все написано, я живу в этом районе. И этой наш травмопункт…

– Да вы тут все с переломами и … в шоке – неизвестно от чего, – по привычке безразлично отозвалась регистраторша.

– Мам, я сейчас съезжу домой и привезу полис… – присоединилась к разговору Алина.

– Да-да, дочка сейчас привезет полис, – заверила регистраторшу Ирина.

Одна мысль о том, что из-за какой-то пластиковой карточки она не сможет попасть к врачу, приводила Ирину в ужас. К тому же, сильная боль делает нас беспомощными и не способными в адекватной форме давать отпор тем, кто, пользуясь нашей слабостью, откровенно хамит нам…

Регистраторша нехотя и лениво выписала талон.

Ирина, поддерживаемая дочкой, допрыгала до кабинета, у которого собралась огромная толпа «страдальцев».

Какой-то мужчина встал, уступая Ирине место.

Усадив маму, дочка собралась ехать за полисом.

– Не торопись, будь осторожна, так скользко на улице, – напутствовала Ирина дочь. – И захвати что-нибудь попить и почитать. Я чувствую, это надолго…

Отпустив дочку, Ирина огляделась по сторонам, рассматривая соседей по несчастью.

Прислонившись к стене, стоял паренек лет шестнадцати. Его привела мать, подозревая, что у сына сломана ключица… У него как-то странно и неестественно «зависло» плечо.

– Вот, поскользнулся на улице, – оповестила она собравшихся, занимая очередь и как бы требуя сочувствия от окружающих.

Еще были две старушки, одна из которых привела другую с повисшей, как плеть рукой. Та из них, что была здорова, склоняла плохо убранные улицы вместе с московским мэром и химическими реагентами.

– Вот вчерась по телевизеру сказывали… Закупили какуй-то химию…каких-то реагентов, – говорила старушка, делая в непонятном для нее слове ударение на букву «а». – Закупили на тыщи, а они все погнили… Сыплют-сыплют энти белые шарики, а толку нету… Люди падають шибко…

Еще были трое абсолютно здоровых, но подвыпивших парней, которые пришли за компанию вместе со своим четвертым – сильно избитым другом. Их начала ругать вышедшая из кабинета медсестра за то, что они сидят в медицинском учреждении, не снимая верхней одежды…

Еще был старичок, понуро сидевший, досушивая на воздухе зажатый металлическими зажимами рентгеновский снимок ребер…

Какой-то не совсем трезвый парень стоял под дверью кабинета и оповещал всех собравшихся, что он пойдет без очереди, потому что ему будут зашивать палец… С ним были готовы устроить потасовку четверо неразлучных друзей в кожаных куртках и черных вязаных шапочках…

Какая-то женщина возмущалась, что туалет закрыт на замок, а она уже четыре часа здесь сидит…

Под дверью врачебного кабинета в «Травмопункте» образовался некий социум, который жил своей жизнью: возмущался, охал, вздыхал…

Вот приехала милиция. Два молоденьких блюстителя порядка сопровождали троицу: сомнительного вида барышню с фиолетовым разводом под глазом и двух лиц кавказской национальности. Они, естественно, проследовали в заветный кабинет без всякой очереди. Оттуда какое-то время доносились ругань и крики. Потом все стихло. И криминальное трио, наконец, покинув кабинет врача, молча удалилась под присмотром милиционеров.

Потом приехала «Скорая». Врач «скорой помощи» привела своего пациента. Тоже без очереди.

Потом опять приехала милиция. Другая. С другими клиентами…

Казалось, не будет конца этой человеческой карусели.

– Не хотите хоть немного заглушить боль? – тихонько обратился к Ирине интеллигентного вида мужчина, сидевший рядом.

Он держал в руках небольшой, уже распечатанный пузырек коньяка. – Мне жена принесла, – как бы оправдываясь, сказал мужчина. – Я уже три часа здесь сижу… А боль невыносимая, – кивнул он на ногу свою ногу, обутую в домашний тапочек.

– Спасибо, – сказала Ирина, – но я потерплю. Мы женщины – вообще народ более выносливый. – И добавила, обводя глазами окружающих, – и как вам такая страховая медицина?

– М-да, – многозначительно отозвался собеседник.

Ирина прикрыла глаза и просидела так, пока рука дочери не коснулась ее.

– Ну, как ты? – спросила Алина, протягивая ей небольшую бутылочку минералки.

– Да я-то ничего, а вот движения никакого нет совсем, – сказала с отчаянием Ирина. – Очередь, что сидит на первичный прием к врачу, развернется потом в рентгеновский кабинет… А потом после рентгена – опять к врачу со снимками… Заколдованный круг…

Но все однажды кончается. Даже – «заколдованный круг».

Ирина лежала на кушетке, а медсестра заканчивала гипсовать ей ногу.

– Вы работаете, больничный нужен? – спросил молодой доктор.

– Работать-то я работаю, даже в нескольких местах, – невесело отозвалась Ирина, а вот больничный оплачивать некому…

– И такое бывает в нашей жизни, – понимающе кивнул доктор и, обращаясь к медсестре, попросил: «Танюша, завари мне чаю, а то в горле все пересохло».

Ирина лежала на диване, закинув загипсованную ногу на его спинку. Дочка сидела рядом.

– Ну, теперь у нас веселый период в жизни намечается, – сказала задумчиво Ирина.

– Под названием «костяная нога»? – попыталась пошутить дочка.

– Да уж. Пострадало «орудие производства»… Слава богу, голова на месте. Но планы придется пересмотреть. Так что поездку в Питер придется отложить…

– На месяц? – спросила Алина.

– Ну, что ты, дочка. Через месяц только гипс снимут. А там, как нога пойдет… Ведь все-таки перелом… Хорошо, что без смещения, как сказал доктор. И первое время я хромать буду. Думаю, два-три месяца понадобится, чтобы прийти в себя. Так что в Питер как раз к лету соберемся… Если они к тому времени вообще не передумают. Как хочется весны, лета, тепла… Как я не люблю московскую зиму, которая длится шесть месяцев в году.

– Хромоножка ты моя, хромоножка, – обняла маму дочка.

– Да, теперь от домашних дел тебе не отвертеться, – сказала Ирина.

Во время этого разговора большая красивая кошка сибирской породы запрыгнула на диван. Она стала ластиться к Ирине, а затем улеглась именно на загипсованную ногу, как бы прикрывая больное место всем своим телом.

– Ой, смотри, Марыся тебя лечить пришла, – сказала удивленно Алина и погладила кошку по спине.

– Надо же, – в свою очередь удивилась Ирина. Даже кошка меня пожалела… Ну, с такими лекарями и помощниками мне ничего не страшно, – сказала Ирина и попросила, – принеси мне три… нет, пять таблеток валерьянки… Я попытаюсь уснуть. А завтра утром напомни мне, чтобы я не забыла позвонить в издательство научно-технической литературы. То, чего я так не хотела, – Ирина вздохнула, – сейчас просто находка для надомницы с загипсованной ногой…

Ночью ей опять приснился тот же сон. Она опять заблудилась в неуютном, огромном современном здании, с длиннющими коридорами, нескончаемыми лестничными пролетами и лифтом, из которого выглядывает мужчина в шляпе и манит ее. А она все убегает, убегает от него, пока не оказывается, что бежит она уже по беговой дорожке стадиона… Сзади ей кто-то шумно дышит в затылок, а она все время почему-то хочет догнать, дотянуться рукой до того, кто бежит впереди нее в желтой футболке…чтобы тот повернулся и она увидела его лицо. Но он все время уходит. И уже из последних усилий Ирина хватает его за плечо, но молодой мужчина вырывается, а в руках у нее остается лишь кусок желтой материи…

Человек привыкает и приспосабливается ко всему. Ирина довольно шустро передвигалась по квартире странным способом, который ей посоветовала одна старушка еще в «Травмопункте». Это были не стариковская палка и даже не костыли… Это был складной деревянный стул из кухни, на который она опиралась двумя руками, стоя на одной ноге. Стул хорошо скользил по паркету и таким образом Ирина «ездила» по всей квартире.

Когда зазвонил телефон, Ирина «подъехала» к аппарату и уселась на своем же «транспортном средстве».

– Слушаю…

В трубке ответили не сразу, как бы собираясь с мыслями или испытывая Иринино терпение.

– Алло, вы будете говорить?

– Добрый день. Это Ирина? Меня зовут Александр, и я звоню из Детройта…

– Слушаю, – сухо ответила Ирина, вспоминая свое недавнее знакомство с американкой.

– Я прочитал ваше объявление в интернете. Я русский… уже двадцать лет живу в Америке…

– Странно, – перебила его Ирина, – у вас совершенно нет акцента…

– А вы очень наблюдательны, – ухмыльнулся далекий собеседник. – Дело в том, что я работаю в русскоязычной газете и общаюсь в основном с русскими эмигрантами… А у нас сейчас ночь и я любуюсь с тридцатого этажа ночным городом, – добавил он, как показалось Ирине, несколько невпопад.

– Как называется ваша газета, и что вы от меня хотите, нельзя ли поконкретней? – перебила снова его Ирина, желая повернуть разговор в профессиональное русло.

– Ой, какая вы деловая…Я думал, поговорю по душам с соотечественницей… Ну, хорошо. Мы собираемся открывать представительство нашей газеты в Москве. Нам будут нужны журналисты. И в том числе человек, который бы мог его возглавить.

– И вы ищите этого человека по интернету? – удивилась Ирина.

– А почему бы и нет? Я звонил не только вам…

– И когда вы планируете свое открытие в Москве? – все, пытаясь нажимать на конкретику, – спросила Ирина.