Текст книги "Чудесный солнечный день"

Глава 5

– Включаю…

***

Гуляю со своей девушкой по нашей любимой улице. Она щебечет что-то, наверно, забавное. Слушаю вполуха. Обдумываю будущее. Надоела мне холостяцкая жизнь. Она из хорошей семьи. Сразу понравилась манерами и строгими нравами – даже в кино не пошла по первому приглашению. Так мило засмущалась тогда.

– А выходи за меня, – останавливаюсь и делаю предложение, не дослушав рассказ.

– Ладно, – широко улыбается подруга.

Идём дальше, молча, держась за руки. Так вот, ты, какая, любовь, значит. Надо бы сводить её куда-нибудь – такой день всё-таки.

Знакомая красная штриховка на тротуаре возле чёрной стены. Только народу много. Что-то интересное, видимо, намечается.

– Я хочу бросить тебе вызов. Примешь? – обращается ко мне один из толпы.

Его лицо кажется знакомым.

– А ты кто? – спрашиваю.

– Неделю назад, в этом зале, ты убил моего брата.

Вспомнил. В тот день мы столкнулись на дороге, но разошлись миром.

– Я видел запись, – продолжает он, – брат просил пощады, а ты добил его.

– Не стоило называть меня пид*ром.

– Я хочу отомстить. Ставлю квартиру, с тебя – символический один кредит.

Шикарные условия. Смотрю на невесту. Она молчит и пожимает плечами: квартира нам не помешает после свадьбы.

Рассматриваю потенциального соперника.

Толпа за его спиной жужжит, прикидывая шансы.

Так, ну и что же ты представляешь: майка цвета металлик, чёрные штаны – стандартный комплект; серебристые кроссовки – тактика брата тебе не по душе, значит; золотистые налокотники – вот это уже интересно. При одном разрешенном элементе, прокачанном до золота, редкий боец выбирает налокотники. Бирюзовая цепь с кулоном в виде черепахи – заниженный болевой порог.

Слышу в толпе споры. Дают нам шансы пятьдесят на пятьдесят. В этом я с ними согласен.

Делаю два шага, чтобы оказаться на красной штриховке:

– Вызов принят.

Зрители затекают в зал.

Невеста занимает очередь за попкорном.

С противником отправляюсь в раздевалку. Переодеваемся. Вот мы на ринге – лицом к лицу. Гонг. Бой начинается.

Легко прыгаем, держа дистанцию. Торопиться нельзя.

Полностью выпрямляюсь и делаю резкий рывок плечами назад. Из солнечного сплетения выстреливает сеть. Его брат успел бы увернуться, он – нет. Хотя, конечно же, зная про мой кулон с пауком, он готов к этому.

Противник выбрасывает вперёд левую ногу, стараясь попасть в центр сети, корпусом откидываясь назад. Сеть врезается в ступню, и множество маленьких крюков по её краям впиваются в кожу и мышцы бедра, закрепляясь.

Не давая ему опомниться, делаю мощный прыжок, выбрасывая колено, целясь в уязвимое место под шеей, чуть ниже кадыка.

Не успеваю долететь до цели – он падает на спину, пропуская меня над собой. Чувствую сильный удар ногой в спину. Перегруппировываюсь в воздухе и, сделав кувырок, вскакиваю на ноги, разворачиваясь. Соперник тоже успел подняться и принять боевую стойку. Левая нога вся в крови от множества ран – избавиться от сети получится только после боя.

Публика аплодирует.

А он хорошо изучил мою тактику и подготовился. Отличный ход – пожертвовать мобильностью левой, явно, не основной, ноги, чтобы нейтрализовать мою сеть; а «черепаха» позволяет не отвлекаться на боль из-за ран. Браво. Только, как же он думает увернуться от моей коронной серии коленями?

Делаю два шага для разбега и, с громким вскриком, вкладывая всю силу в прыжок, начинаю наносить удары.

Противник, вместо того, чтобы увернуться или начать движение назад, пытаясь минимизировать ущерб, наоборот, бросается вперед.

Первый удар наношу по предплечьям, которыми он закрылся, подняв руки и двигаясь на меня. Второй приходится точно в челюсть, разом вынося две трети прочности брони черепа. «Черепаха» снова работает, и он не теряется от такого попадания. Третий удар сделать уже не получается. Левым локтем, на противоходе, он наносит мне мощнейший удар в область печени. В глазах темнеет. Падаю на пол. Я не вижу, что он делает, но знаю, что сделал бы я. Используя энергию от падения, откатываюсь в сторону. Слышу, как два локтя врезаются в пол, в том месте, где только что был я, и оставляют глубокие вмятины.

Свист и восторженные крики трибун оглушают.

Но его нога в сети, а значит, он не так быстр. Не глядя, кручусь на полу, делая подсечку. Чувствую, как ударяю его под колено, и он падает на спину. Медлить нельзя, вот он шанс. Прыжком поднимаюсь на ноги. Соперник головой ко мне, уже на коленях, и упёрся руками в пол, чтобы подняться. Спасибо сети за его медлительность! Делаю большой шаг и левой ногой наступаю на правую кисть, прижимая к полу. Правым коленом, что есть силы, бью в локтевой сустав. Локоть, прокачанный на золото – это хорошо, но колено всё равно сильнее. Рука ломается, кости вылезают наружу.

Зал беснуется в экстазе.

Соперник не кричит, он до сих пор не издал ни звука. А я не понимаю, что это ловушка. Сломав коленом руку, я не учёл, что он не испытает болевой шок, а вот я подставляю ему мой бок. Противник переворачивается с колен на спину, окончательно отрывая сломанную в локте руку, а здоровой, локтем, снова врезается мне в печень.

Свет в глазах гаснет. Я перестаю дышать от боли.

Он снова прокручивается на триста шестьдесят градусов – и ещё один сокрушающий удар врезается мне в бок.

Браво! Отличный бой!

Чувствую ещё один удар. Но это уже неважно.

Ещё удар. Заваливаюсь набок.

Последняя мысль – вот он сейчас превратит мою голову в фарш, как это сделал я с его братом неделю назад. Но этого я уже не увижу и не почувствую. Потому что мёртвые не могут видеть.

Трибуны ликуют.

***

Запись остановилась.

– Чёрт, его убили! – возмущаюсь от неожиданности.

Я был готов ко многому, но не к такому повороту.

– Ну, да, – подтверждает подруга, слегка пожимая плечами.

– Ты не предупредила об этом!

– Я не думала, что это важно…

– На будущее: это очень важно! – злюсь больше на себя, чем на неё.

Чувствую себя трусливым ребёнком, даже, на фоне подруги. А то, как воспринимают бойцы всю эту кровь и убийства – не укладывается в голове. Побеждённый восхищается тем, как его перехитрили! И это при том, что проиграл свою жизнь. Не знаю: смогу ли я так научиться мыслить…

– Хорошо, я поняла. Дальше будешь смотреть? – как ни в чём не бывало, спрашивает она.

Эмоции немного улеглись.

– Включай…

***

День за днём смотрю записи боев. Стал гораздо лучше разбираться в тактике и стратегии поединков. Изучил большинство спецумений. Кажется, привык к крови и жестокости. Человек – странное существо, привыкающее ко всему.

Закончился очередной поединок.

– Давай, передохнём, – предлагаю, – на сегодня с меня хватит…

Подруга вводит команды отмены. Садится в соседнее кресло:

– Что будем делать? – спрашивает. – Может, сходим, прогуляемся?

– Нет, давай просто посидим дома, – я, правда, не хочу никуда идти, – так устал от всего этого…

– От чего? – не понимает она.

– От крови, жестокости… Неужели, ты ничего не чувствуешь?

– А что я должна чувствовать? – искренне удивляется.

– Ну, не знаю… Внутри меня образовалась какая-то тяжесть. Мой мозг не может дождаться, когда я проснусь, и этот кошмарный сон закончится… Я устал.

– Тогда поспи, раз устал, – предлагает она.

– Я не физически устал, а эмоционально, – и тут, сам того от себя не ожидая, громко начинаю декламировать: – Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты. Как мимолётное виденье, как гений чистой красоты…

Повисает тишина. Молчим несколько секунд. Подруга во все глаза изумлённо смотрит на меня.

– Что это? – лепечет.

– Стихи, – поэзия никогда особо не привлекала меня, но сейчас я чувствую, как душа просит лечения, просит передышки от суровой реальности.

– А ты знаешь ещё стихи?

– Не очень много, но кое-что могу вспомнить.

– Скажи ещё стихи, пожалуйста, – просит она.

– Хе… Стихи читают, а не говорят, – улыбаюсь её неведению.

– Почитай ещё стихи, пожалуйста.

– Ладно, сейчас что-нибудь припомню…

До самого захода солнца номер один и восхода солнца номер два я вспоминаю все стихотворения и стишки, какие только могу, начиная с классиков и заканчивая песенками из мультфильмов.

Подруга слушает, приоткрыв от восхищения рот. Она смеётся, когда смешно, и грустит, когда попадается что-то меланхолическое.

Это самый чудесный солнечный день из всех, что я провёл в этом мире.

Получив эмоциональную передышку, мой мозг, проанализировав ситуацию, подкидывает одну идею, как можно выжить в поединке. Идея рискованная, но всё же, это лучше, чем ничего.

– Ладно, хватит уже, – улыбаюсь.

– Нет, давай ещё, ещё! – не может успокоиться подруга, стуча кулачками по подлокотникам.

Первый раз вижу её такой… Такой родной, что ли.

– Да, правда, больше не помню, – успокаиваю её, – ладно, пора и дело делать.

Подхожу к управляющей панели квартиры, ввожу команду. Через несколько мгновений в центре комнаты, над столом, появляется голограмма мужчины, который сделал мне предложение неделю назад.

Улыбка исчезает с лица подруги.

– Приветствую, – здоровается он.

– И я вас, – отвечаю, – ваше предложение в силе: один бой и вы отправляете меня домой, вне зависимости от результата?

– Да.

– Можно узнать подробности?

– Один бой по системе «Колизей».

Что ещё за система? Первый раз про такую слышу. Бросаю на подругу вопросительный взгляд.

Она отрицательно качает головой.

– Это незаконные поединки, – отвечает еле слышно.

Что?! Вы издеваетесь?! Незаконные?! То есть, весь этот ужас, с убийствами и расчлененкой, в прямом эфире, оказывается, не предел.

– Вам ещё нужно подумать? – спрашивает мужчина.

Может, так подействовала поэзия, может, я сошел с ума, но решение внутри меня созрело:

– Я согласен. Где и когда?

– Через два дня. За вами приедут, – он отключается.

Падаю в кресло.

– Давай, рассказывай, что ты знаешь об этих незаконных боях, – смотрю на подругу.

– Я мало знаю. Но, насколько мне известно, вроде бы, это бои не один на один, а сразу несколько бойцов дерутся каждый сам за себя, и только один выйдет победителем.

– А в чём их незаконность? – уточняю.

– В боях один на один шанс выжить – от сорока до шестидесяти процентов, в зависимости от уровня прокачки бойца и его опыта. В незаконных поединках – шанс выжить гораздо меньше.

– Тогда почему он так просто разговаривал со мной по галафону, если это незаконные дела?

– А ты его кольцо видел? Что-то не нравится – брось вызов.

– Ясно. Готовь завещание, или как у вас тут это делается, чтобы, в случае моей гибели, все деньги и имущество достались тебе.

Она встает и направляется к управляющей панели. Всё-таки плевать ей на меня, давно уже должен бы привыкнуть к этой мысли. Чего ждал, сам не знаю.

– И это, слышишь, – окликаю в спину.

– Да? – поворачивается она.

– Прикупи на завтра пару билетов в кино, хочу сводить тебя ещё раз.

Глава 6

Что есть силы, наношу удар рукоятью пистолета по макушке противника, шею которого сжимаю ногами. Голова выдерживает. Бью ещё и ещё раз. Громкий хруст сломанной кости смешивается с предсмертными хрипами корчащегося в конвульсиях, подыхающего поодаль в луже крови гепарда.

Вскакиваю и разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Очередной противник бежит на меня. Вот он всего в полутора десятках шагов. Заметив, что я развернулся и поднимаю пистолет – начинает двигаться зигзагом, при этом, то резко ныряя вниз всем телом, то делая кульбит или пируэт, стараясь не попасть в прицел.

Тщательно целюсь – нельзя промахиваться – патронов осталось три штуки. Жму на курок. Первая пуля попадает в руку – незначительный урон; вторая входит в щёку, но его голова повёрнута в сторону. Свинец выбивает несколько зубов и выходит через вторую щёку. Противник, не останавливается ни на мгновение, на ходу выплевывая зубы и кровь.

Он приближается на расстояние прыжка. Мощно отталкивается от пола и летит на меня. Делаю последний выстрел – пуля попадает в живот.

В полёте соперник активирует кулон дельфина – огромной мощности крик вырывается изо рта, парализуя на время мою нервную систему. Высокочастотный звук режет уши. Мозг еле справляется с нагрузкой, чтобы не отключиться. Я беспомощно наблюдаю, как он сгибает правую ногу, заносит для удара правую руку и, одновременно, резко выпрямляя обе конечности, для максимально сильного удара, бьет, целясь мне в шею. А я не могу пошевелиться, парализованный криком. Это конец…

Резко поднимаюсь и сажусь на постели. Всего лишь сон. Наверно, плохо видеть такие сны накануне поединка, но не могу с этим ничего поделать.

Подруга уже встала и привела себя в порядок.

Мы полгода вместе, но в последнее время смотрю на неё как-то иначе. Нет, внешность тут ни при чём, она меня полностью устраивает. Дело в другом – мне начинает нравиться именно её характер, манера общения. Она прямо говорит то, что хочет или думает. И эта откровенность по-своему привлекательна. С ней легко и понятно. Никогда не думал, что такое возможно.

– Привет, выспался? – спрашивает. – Еду готовить?

– Да, давай поедим, а то до боя, сколько там осталось… У-у-у, пять часов…

Как быстро летит время, когда смерть точит косу по твою душу.

Встаю, умываюсь, одеваюсь, сажусь за стол. Какое-то время молча едим. Но мне необходимо отвлечься:

– Слушай, а вот я тебя никогда не спрашивал о родных, они у тебя есть?

– Родителей не помню, – отвечает она, – погибли молодыми в аварии, меня растил старший брат…

– Растил? А сейчас он где?

– Погиб на ринге. Он служил бойцом в одной из торговых корпораций. Заработал квартиру, заботился обо мне. В общем, самый близкий и родной человек был.

– Давно погиб?

– Четыре с половиной месяца назад, где-то так.

«Что?!»

– Как?! То есть, мы уже жили вместе?! – я в шоке от такого известия.

– Да.

– Так почему ты не сказала?! – искренне возмущаюсь.

– Ты был в таком хорошем настроении после модернизации, не хотелось портить его.

Упасть и не встать от её рассуждений!

– А на похороны почему не ездила?

– Я ездила. Ну, тогда, помнишь, говорила, что мне надо отлучиться по делам?

Да, что-то такое припоминаю. В тот день я проверял, на что способны мои новые золотые ладони, и не придал значения тому, что подруга отпросилась съездить на несколько часов по неотложным делам. Думал, рекламу новых шмоток увидела и помчалась покупать. Оказывается, она переживала самый печальный день в своей жизни.

– Прими мои соболезнования, хоть и запоздалые.

– Спасибо, – слегка улыбается в ответ.

– И, пожалуйста, давай говорить о важных вещах… Я понимаю, что тут так не принято, но мне трудно понять и согласиться с таким поведением.

– Хорошо.

Молча ем, внутренне негодуя от обычаев этого мира.

– Я вчера тут такое по галавизору видела, – прерывает тишину подруга, меняя тему. Молодец, ничего не скажешь. – Маньяка-живодёра арестовали! Представляешь, он бабочек ловил, прямо живыми их иголками к картонкам пришпиливал, ждал, когда умрут, и высушивал! Кошмар какой! У него целый альбом нашли с этими зверствами.

«Да ты что?!» – изумляюсь про себя.

– Какой ужас, – отвечаю с откровенным ехидством. – У меня на родине с людьми такое иногда делают.

– Как? – дивится подруга.

– Да вот так. А могут ещё толпу стариков и детей в сарай загнать и поджечь, – зачем-то рассказываю ей эпизод из фильма про вторую мировую войну.

– Они нарушили какой-то закон?

– Нет, они просто жили не в том месте и не в то время.

Подруга с недоумение смотрит на меня:

– Убийства вне ринга? Представить трудно.

– А ты говоришь: бабочек жалко. Извини, что рассказал такое, нервничаю перед боем.

– Я всё понимаю, – спокойным твёрдым голосом отвечает она, – и можно я не поеду с тобой на бой?

Ха, единственный человек здесь, которому до меня, вроде бы, есть дело, и тот не хочет поболеть на трибунах, поддержать морально.

– Как хочешь, – отвечаю, стараясь не показывать разочарования.

Да и чему тут удивляться. Помню: в одном из первых боёв пси-тренинга, смотрел поединок парня с золотыми наколенниками. Перед боем, в котором погиб, он сделал предложение своей избраннице. А она смотрела тот последний для него бой, сидя на трибунах и жуя попкорн.

Но я проявил интерес и посмотрел бой ещё раз, только теперь со стороны победившего бойца. По окончании поединка он видел, что делала девушка погибшего парня, выйдя из зала…

…Девушка вышла из клуба и выбросила ведёрко из-под попкорна в мусорку.

– Привет, – прозвучало позади.

Она обернулась. На неё смотрел симпатичный молодой человек.

– Привет.

– Это твоего только что завалили? Я видел, вы вместе пришли.

– Ага.

– Ты мне нравишься… Может, сходим в кино?

Щёки красотки залил милый румянец.

– Нет, я так не могу, – смущается она.

– Какие нравы, – искренне удивляется парень. – Ну, может, просто погуляем по городу? Посмотри, какой чудесный солнечный день. Давай!

Она решилась:

– Ну, если только погулять немножко… Ладно, пошли.

Девушка взяла парня под руку, и парочка ушла.

Никогда не знаешь: где найдешь, где потеряешь… А вдруг, это любовь?

Так что не надо питать лишних иллюзий по поводу чувств. Тут не поймут и не оценят.

Оставшееся свободное время пытаюсь расслабиться и выкинуть дурные мысли из головы.

Звонок. За мной приехали.

– Пока, – кидаю на ходу.

– Удачи, – отзывается подруга.

И на том спасибо, как говорится.

Выхожу на улицу, сажусь в аэромобиль. В салоне пусто. Автопилот запрограммирован доставить к месту назначения.

Транспортное средство мягко приземляется. Выхожу наружу.

Меня встречает знакомый мужчина с кольцом, переливающимся всеми цветами радуги:

– Приветствую, проследуйте за мной, пожалуйста.

Оглядываюсь вокруг. Посреди ровного бескрайнего поля, покрытого коротко подстриженной травой, располагается огромное круглое здание из стекла и бетона. Теперь ясно, почему системе данных боёв дали название «Колизей». Именно в таких сооружениях, только из камня, в древности устраивались гладиаторские состязания в моем родном мире.

На специально подготовленные площадки приземляются аэромобили различных расцветок и марок. Насколько я научился различать их качество, аппараты принадлежат к сегменту «Люкс».

Ясно, богатенькие зрители собираются насладиться зрелищем.

Вереницы людей парами, поодиночке, небольшими компаниями, текут по бетонным дорожкам к бесчисленным входам-выходам Колизея.

Меня проводят в персональную раздевалку. Переодеваюсь. Проверяю оружие, которое ещё за сутки до этого события почистил и внимательно осмотрел. На каждом из шести оставшихся патронов сделал крестообразные насечки на кончике пули: теперь они будут не просто ранить, а раскрываться «розочкой» при контакте с телом – убойная и ранящая силы повышаются в разы.

Выхожу из раздевалки. Служащий проводит к выходу на ринг. Пытаюсь шагнуть в открытый проем, но он придерживает меня рукой:

– Подождите. Все участники должны выйти одновременно, и мне нужно ещё вас проинструктировать.

Ух, ты, инструктаж. Что ж, послушаем.

– Говори.

– Сейчас все бойцы одновременно выходят на ринг и занимают свои места, обозначенные белыми кругами. Затем у вас будет минута на то, чтобы оценить соперников, продумать план боя, заключить союзы. Через минуту звучит гонг и бой начинается.

Заключить союзы? Неожиданно. Хотя, если подумать, то логично. Проще объединиться с кем-нибудь, победить вместе общего противника, а потом уже разбираться между собой. Хорошо придумали, нечего сказать.

– Вам всё понятно? – спрашивает служащий.

– Да, – отвечаю уверенно.

– Я скажу, когда можно выходить.

Стоим и, молча, ждём какое-то время.

– Пора, – наконец, произносит работник Колизея.

Выхожу на арену. Места гораздо больше, чем в клетках. Огромная площадка с тонким слоем белоснежного мелкозернистого песка. Трибуны заполнены зрителями до отказа. Их громкий приветственный гул наполняет всё пространство.

Прохожу вперед, до белого метрового круга, и встаю в его центре.

Оглядываю противников. Всего вышло четыре участника. Если нарисовать квадрат со сторонами метров тридцать-сорок, и представить меня в нижнем правом углу, то слева окажется заклинатель с казуаром. Птица сверкает золотистыми когтями, которые могут разорвать даже самую крепкую броню. Она развивает скорость до пятидесяти километров в час и весит килограммов шестьдесят, что делает её крайне опасным противником, которого никто не захочет иметь у себя за спиной. Голограмма, висящая рядом с парочкой, показывает, что у заклинателя все элементы брони – серебристый цвет.

Напротив меня находится настоящий гигант – ростом выше двух метров. Голограмма показывает, что все элементы у него серебро, кроме головы – там золотой обруч. Кулон в виде буйвола означает, что при первом ранении он входит в состояние берсеркера. В кровь впрыскиваются стимуляторы, и все показатели удваиваются на тридцать секунд. Редко кому удавалось пережить атаку берсеркера, если он добирался до жертвы. Классическая тактика против таких бойцов – удушающие приемы.

Последний боец из четвёрки, тот, что по диагонали от меня – крепкий парень, примерно, моей комплекции. Его золотой элемент – кроссовки. На шее голограммы кулон с, вроде бы, камбалой. Камбала? Не помню, что это за свойство. Плохо! Самое плохое – не знать, на что способен противник. И тут я заметил, что он пристально смотрит на меня. Убедившись, что наши взгляды встретились, он посылает мне знак – вопросительно дёргает головой вверх. Другие соперники, когда я на них смотрел, даже не повернули головы в мою сторону. Видимо, это и есть заключение союза. Ну, что же, лучше такой союзник, чем никакого. К тому же, я не помню, что означает его кулон, поэтому самый предпочтительный для меня напарник именно он.

Утвердительно киваю.

Он тоже кивает, и, сразу же, показывает глазами и лёгким поворотом головы в сторону заклинателя. Ясно, предлагает вместе нейтрализовать самого опасного противника. Я с ним согласен – это правильно. Утвердительно киваю.

Оставшиеся два противника, значит, тоже теперь в паре. Заклинатель с берсеркером – опасней соперников и не придумать.

Гонг. Бой начинается…