Текст книги "Кристалл Хранителя"

Щелкнул механизм арбалета, протяжно пропела тетива, и смерть, облаченная в облик болта, устремилась к тушке оленя. Одновременно со спуском крючка оружия, раздался оглушительный выстрел.

В шее рогатого как будто лопнул кровавый пузырь. Ошметки плоти и обожженные клочья меха разлетелись по сторонам. Из-за того, что подстреленное животное отклонилось, мой болт разминулся с целью на жалкий дюйм и улетел куда-то вдаль.

Стая ворон, засевшая в кронах деревьев, испуганно сорвалась с насиженных мест.

– Что это было? – удивился Фрейн. – Здесь есть еще охотники?

– Будьте наготове, мистер Фитцжеральд. Нашим гостем может оказаться кто угодно.

С другой стороны площадки, тоже на подветренной части опушки, какой-то горлопан крикнул:

– Э-е-ей! Друзья, мы здесь! Не стреляйте, мы выходим!

Кусты на западе зашевелились, оттуда показались два силуэта.

– Они идут сюда, – шепнул я.

Фигурки, казавшиеся игрушечными, приближались и увеличивались в размерах.

– Кто там? – прищурился Фрейн. – Ты у нас зрячий, погляди-ка.

– Та-ак. Глазам своим не верю! Вот уж кого не ожидал увидеть в этой глуши!

– Да кто там? – рассердился охотник. – Давай не томи!

– Уберите оружие, мистер Фитцжеральд. Один из них уборщик в моем университете, а другой… А вот другой – наш новый преподаватель.

– Тот самый тролль? – выдохнул Фрейн, наслышанный о госте с Дикого острова.

Оружие он убрал, и мы тоже выбрались на опушку.

Тролль… Высокий, сильный, мускулистый, с грубой зеленой кожей. Он двигался уверенно и мягко, словно раскачиваясь на своих эластичных стопах. Голову украшает крутой ирокез, остальная поверхность идеально выбрита. Этих существ вправду не часто встретишь на улице города, они предпочитают более уединенные места и живут в племени. Вообще, я не припомню ни одного места на Большой Земле, которое заселили бы тролли. Их родина в этой части света – далекий Дикий остров, расположенный на юго-западе и отделенный Пингвиньим проливом.

Раса троллей отличается варварством и скудоумием, но в последнее время племена имеют тенденцию к образованию. Обучаются общему языку, истории, приобщаются к науке. И передо мной живое тому доказательство.

– Демон меня раздери! – прошипел уборщик, подойдя на расстояние пяти ярдов. – Это же паршивый студентик-молокосос.

На нем не было рабочей робы. Ее сменила землисто-серая куртка с подшитыми налокотниками и темные штаны. Сзади через ремень перекинуто ружье, тяжелый приклад его торчал из-за плеча уборщика.

Не успел я ничего ответить, как неожиданно вступился мистер Фитцжеральд:

– А теперь повтори то же самое, но только мне.

– Ребята! Ребята! – вмешался тролль, встал посередине и расставил руки. – Давайте не будем ссориться. Дружище, – он обернулся к своему спутнику, – ты не мог бы заняться оленем?

Уборщик недовольно засопел и направился к мертвому животному.

Сначала я хотел высказаться, что это наша добыча. Но осекся. По факту его застрелила эта парочка, так что глупо предъявлять на него права. Посмотрел на Фрейна. Тот, видимо, думал о том же.

– Простите моего ворчливого товарища. Он постоянно такой агрессивный. Не только к вам, но и ко мне, и ко всем окружающим. Любая мелочь может вызвать приступ злости. Лично я не представляю, каково так жить, – без перерыва тараторил тролль.

Весь он был таким энергичным и многословным. Глазки с узкими вертикальными зрачками бегали туда-сюда, двигалась тяжелая челюсть. Я обратил внимание на перебитый посередине нос пришельца с Дикого острова, а также кривые молнии шрамов на левой половине выбритого участка головы.

Сразу вспомнился тролль из рядов живых теней, напавших на поезд. Вагон-ресторан, вжавшийся в угол пассажир, перевернутые столы. Два атакующих персонажа, появившиеся из ниоткуда, закутаны в тряпки с ног до головы. Их одежда и кожа покрыта разводами, словно переливающаяся темная вода. И глаза… Кошачьи глаза того противника с копьем похожи на глаза нового преподавателя университета, но в то же время разительно отличались. Это точно были два разных тролля. Да и не могли они быть одним и тем же обидчиком из поезда, ведь там, в Хайвеле, я насадил тень с копьем на свой клинок, как кусок мяса на вертел.

– Меня зовут Сэмюэль. А вас, господа?

Мы с Фрейном поочередно представились и обменялись рукопожатиями.

– Очень, очень приятно. Вас, молодой человек, назвали студентом, не так ли?

– Верно, – откликнулся я. – А вы, видимо, наш преподаватель по боевым дисциплинам. Профессор Гарлоу объявил о вашем прибытии в Марбург. Решили поохотиться, мистер Хардклиф?

Тролль пришел в восторг оттого, что я помню его фамилию.

– Нет лучшего занятия для мужчины, чем хорошая охота. Только на Диком острове зверье посмелее и поопаснее, да и компания, – он взглянул в сторону уборщика, – поприятнее. Однако я все равно получаю удовольствие от процесса. Хорошо, что вы не ведете себя, как неразумные обыватели. Встретил сегодня парня, который шарахнулся от меня, а потом глазел, как на говорящую корову, когда узнал, что я умею общаться на общем языке.

– Времена меняются, – философски отозвался Фрейн. – Образование и самосовершенствование – очень важные вещи. Хотя некоторые господа до сих пор этого не понимают и остаются на уровне развития более низком, чем те прошлые, первобытные тролли.

– О! Какое замечательное высказывание! Мне оно пришлось по душе!

– Хардклиф! – крикнул уборщик, связавший оленя. – Тащи сюда свою задницу! Я сам не буду тащить тушу…

Тролль выругался сквозь стиснутые зубы.

– Проклятие. Он меня доведет. А кроме него нет охотников среди знакомых Эдвина. Позвольте откланяться господа. Первое занятие во вторник, Эван. И в университете обращайся ко мне – тренер Хардклиф. Мистер Фитцжеральд, – Сэмюэль кивнул мужчине, – всего доброго. Надеюсь, нам выпадет еще возможность побеседовать.

– Прощайте, – сухо промолвил отец Мадлен.

На том и разошлись.

В следующий раз мы встретились с Сэмюэлем на практическом занятии.

Присутствовали две группы факультета Боевых Искусств. Так что в ряд перед троллем стояли двадцати три студента, и среди них я с сожалением заметил бугаев из банды Хоккгейна. Алдо с двумя приятелями стояли в конце шеренги, и недружелюбный великан награждал меня мрачными взглядами.

В большом тренировочном зале было несколько секций. Половину помещения занимали мягкие маты, расстеленные на полу. Имелись тренажеры для упражнений, бойцовские перчатки для спаррингов. Деревянная дверь вела на площадку на открытом воздухе, оборудованную для тренировок с манекенами. Там имелся арсенал как с деревянным, так и с настоящим холодным оружием. Последний, разумеется, запирался на замок.

Я же думал о том, как удачно, что ректор произнес имя мага, создавшего глиняных стражей. Он сэкономил мне кучу времени. Мастер Орегато. Орден уже запустил поиск по этому человеку, и десятки наших ищеек во всех уголках материка вскоре непременно обнаружат волшебника.

Вошел тренер Хардклиф. Добрался до середины зала и, убрав руки за спину, встал лицом к подросткам.

Одетый в спортивную безрукавку и шорты, он вытянулся в струнку и широко улыбнулся.

– Здравствуйте, студенты.

После ответного приветствия представился и сказал, что заменит предыдущего преподавателя.

– Я считаю, что ваша программа до этого была слишком мягкой, – продолжал тролль, сопровождая речь яркими жестами, – а, следовательно, неэффективной. Вас слишком жалели и много времени отводили для теории, хотя уклон занятий практический. Если на вас нападет противник с мечом, то вряд ли вы его заболтаете знаниями об искусстве самообороны. То, чему буду вас учить я, спасет жизнь каждому из вас. Не сомневаюсь, что если вы попадете на Дикий остров, то не протянете там и часа. Я буду не просто учить защищаться от агрессоров, я дам знания о выживании в любой среде обитания.

Тролль прохаживался в одном направлении и обратно вдоль шеренги.

– Я несколько удивлен событиями, произошедшими в университете. Эдвин Гарлоу поведал о многом. Есть студенты, которые дерутся в коридорах университета. Есть те, кто любит гулять по ночам. Но больше всего меня поразил человек, пробравшийся в центральную башню. Вау! – тренер всплеснул руками. – Уму непостижимо! Как он преодолел защиту? Как расправился со стражами? И вообще! Какой это плевок в лицо самого ректора! И знаете что… – тролль выдержал паузу. – Мне нравится этот парень.

Студенты засмеялись.

– Он не побоялся наказания, он не отступил перед опасностями. Эдвин твердит, что это была неудавшаяся попытка похищения артефакта. Я думаю иначе. Не знаю, какие цели двигали нарушителем, но точно не воровство. Это было бы глупо – пытаться стащить Кристалл из башни, а тот парень явно умен. Ладно, хватит трепаться языком. Пора перейти к практике! Мой метод прост, как зарядка револьвера. Спарринги! Только в схватках один на один можно многому научиться, проверить индивидуальные способности, учесть ошибки и дать новые знания. Прошу на маты, господа!

Мы перешли в секцию зала с мягким полом, сели на корточки широким кругом. В центре живого кольца образовалась импровизированная арена.

– А теперь, – скомандовал тренер, – я попрошу двух студентов выйти на маты.

Сэмюэль ткнул пальцем в мою сторону.

– Будешь первым. А против тебя я поставлю… – тролль резво крутанулся на пятках и указал на Алдо. – Вот этого верзилу-великана.

Среди студентов прошел возмущенный гул.

– Как это так? – прошептал кто-то.

– Раскатай по матам этого щенка, – ухмыльнулся один из великанов хулиганской шайки.

– Тихо! – гаркнул тренер. – Не всегда в полевых условиях вам достанется равный противник. Жизнь несправедлива. Привыкайте к этому.

Мы стояли друг напротив друга. Моя макушка едва-едва доходила до короткой шеи великана. Затем начали разминаться по команде преподавателя. Все это время Алдо сверкал идиотской улыбкой ребенка, которому подарили желанную игрушку.

– Позабавимся, а? – хохотнул он, хрустя костяшками пальцев.

Как только разминка закончилась, тренер предупредил:

– В этом спарринге используйте только захваты и броски. Никаких ударов. Уяснили? Отлично! Тогда можете начинать.

– Вперед, сопляк! – проревел Алдо.

За последнее время меня оскорбили дважды. Сначала злобный уборщик, а теперь и этот тупоумный гигант.

Не стоило этого делать, но я стиснул зубы и ринулся вперед. Налетел на соперника, надеясь сбить его с ног всем телом. Тот перехватил меня, сцепив мощные руки замком, развернул и бросил на маты.

Я приземлился не очень удачно. Коснулся лопатками пола и стал ртом хватать воздух. Взор на мгновение потемнел. Какое-то время я лежал, как рыба, выброшенная на берег. Алдо терпеливо ждал, когда я поднимусь.

Наблюдающие за схваткой студенты принялись «болеть» за спарринг-партнеров. Основная часть подростков поддерживала меня. Выкрикивали что-то ободряющее и делали пассы руками, призывая встать. Возможно, многих из них обидел Алдо, и в этом поединке им хотелось видеть его проигравшим.

Я поднялся.

За следующие две минуты я еще раз пять оказался брошен на пол. Нос противился затхлому запаху матов, пропитанных потом и слезами. Сэмюэль молчаливо наблюдал, не вмешиваясь.

Если в темном коридоре университета, я мог бить по уязвимым местам хулигана из Хоккгейна, здесь такой возможности не было.

Наконец, представился шанс нанести контрудар. Великан в очередной раз повалил меня, потянулся ко мне и схватил за отворот спортивного костюма. Тогда я оплел ноги вокруг его шеи и вцепился в запястья соперника. Алдо поднатужился, начал приподнимать меня, используя свой немалый вес, а я перекинул левую ногу вправо и резко надавил обеими конечностями. Голова великана под тяжестью ног опустилась и теперь он, а не я, вдыхал запах засаленных матов. Сам же соперник рухнул на колени.

Студенты закричали и заулюлюкали.

Без особых трудностей Алдо скинул меня вперед, зарычал и протянул здоровые руки-клешни, чтобы расквитаться, однако Сэмюэль прервал схватку.

– Хватит! Хватит, я сказал!

Великан не услышал голоса тренера, рывком накинулся на меня, но мистер Хардклиф вмешался и оттолкнул разъяренного соперника в сторону. Алдо отступил. Грудь его тяжело поднималась и опускалась, сосуды в глазницах полопались, отчего белок казался подернутым маревом.

– Это был хороший спарринг, – довольно потирал руки тренер. – Оба молодцы! Разберем ошибки. Эван, тебе не следовало с первой атаки набрасываться в лоб на столь крупного соперника…

В итоге мы отзанимались полтора часа, после чего тренер отпустил уставших студентов. Мне он сказал:

– Эван, задержись, пожалуйста.

Переодевшись, я подошел к новому преподавателю. В тренировочном зале к этому времени мы остались вдвоем.

– Вы хотели меня видеть, тренер?

– Да, Эван. Хотел отметить, что мне очень понравился твой поединок с тем великаном. Честно говоря, я не ожидал, что ты сможешь повалить такого громилу, – признался он. – Я вижу в тебе большой потенциал, и хотел кое-что предложить. Буду откровенным, это опасное мероприятие, и ты вправе отказаться.

– Я уже заинтригован. Только позвольте спросить…

– Валяй.

– Спарринг с Алдо был проверкой?

– Можно и так сказать, – одними губами улыбнулся Сэмюэль. – Считай, что проверку ты прошел, и я могу сделать тебе предложение. Как ты знаешь, я люблю охоту. И, конечно, здорово стрелять в оленей и лосей, но я бы хотел предложить добычу покрупнее. В здешних лесах, в глубинных урочищах, обитают ларрайны. Это подвид кабанов. Серьезные хищники, короли лесов. Они обычно держатся стаями, но к зимнему периоду гнездятся отдельно. Самки уходят на юг, а самцы остаются с потомством. Так вот, я хочу завалить матерого секача и повесить его рыло над входной дверью. Да-да! Тролли давно уже не такие дикие, но от некоторых предпочтений отказаться сложно. Мне нужен надежный напарник. Не хочу звать уборщика, за последнюю прогулку он мне сильно опостылел. Ты сведущ в охоте и достаточно силен для такого дела. Поэтому завтра предлагаю тебе выйти со мной с рассветом в лес и погоняться за ларрайном. Что ответишь?

Я крепко задумался. Будет ли полезно для расследования это путешествие в глушь леса? Возможно, мне удастся получше узнать нового тренера и получить полезную информацию.

– У меня завтра занятия.

– Я освобожу тебя от всего. И завтра, и на следующий день. Полагаю, вернемся мы поздно ночью, так что у тебя будет время выспаться.

– У меня нет оружия.

– Об этом не беспокойся. Я дам все необходимое, – прогудел тролль. – Давай! Соглашайся! Будет весело!

Я выдохнул.

– Хорошо.

– Великолепно! – обрадовался Сэмюэль. – Ты не пожалеешь, Эван. Будь у северных ворот на рассвете. Там я буду ждать тебя со всем снаряжением.

– Всенепременно. Я могу идти, тренер?

– Конечно. Завтра не опаздывай.

Я плохо спал. Мне снилась Марси. Девушка боролась с живыми тенями на краю бездонной пропасти, а я бежал к ней на помощь, но безнадежно опаздывал. Ноги мои шевелились, однако я приближался к месту сражения очень медленно. Трое противников махали саблями и оттесняли агента Меча и Короны ближе к краю. Та слабо отбивалась короткими клинками, силы были неравны. Вдруг один из теней исчез и очутился позади Марси, полоснул саблей по задней поверхности бедра, а двое других противников, двигаясь на удивление синхронно, столкнули девушку в пропасть. Она закричала пронзительно и звонко. Я же, наконец, подбежал и протянул руку, чтобы схватить тонкое запястье. Не успел. Тьма поглотила Марси.

Я открыл глаза и понял, что нахожусь в своей кровати. Тяжело дышу. Коснулся ладони влажного лба и несколько раз моргнул, отгоняя отголоски дурного сна. В ушах стоял крик Марси. Посмотрел в окно – скоро начнет светать. Поняв, что больше не засну, я начал собираться.

Город постепенно просыпался.

В предрассветных сумерках он выглядел удивительно красивым. Серые дома с подернутыми шторами в окнах застыли в оцепенении. Здания покрыл еще один слой снега, выросший за ночь на полдюйма. Подошвы сапог утопали в белом налете, оставляя позади ровную цепочку следов.

Я брел по улице одиноко. Фонари, горевшие ночью, потушены. Но полутьма не вызывала опасений. Мне кажется, даже ребенок, решивший прогуляться по утреннему Марбургу, может пройти из одного конца города в другой и остаться целым и невредимым. Если в Гешле или в Нуоре стоит опасаться за свои здоровье и кошелек, то только не здесь.

Хороший, тихий, спокойный городок.

Я преодолел Квартал Ремесленников без каких-либо приключений. Печные трубы пекарен, расположенных на окраине Марбурга, исторгали из своего жерла сладковатый дым. Затем, за слоем внутренней стены показались оружейные мастерские и кузни. Работа в них шла полным ходом. И немудрено, что эти предприятия отделены от основной части города. Еще при правлении короля Георга Пятого был случай, когда искра из кузни полетела на крышу из сваленного сена трактира, и четверть города вспыхнуло, как один большой факел. Погибло много жителей, но тот памятный день многому научил простых людей. И если не в Марбурге, то в любом другом поселении все равно произошло бы нечто подобное. С тех пор любые мастерские, связанные с огнем, тщательно обособляли.

Серое небо светлело.

Алые ливреи стражников четко виднелись на фоне угрюмых ворот. Тролль тоже был на месте и о чем-то весело переговаривался с пухлым мужичком.

– Тебе больше заняться нечем, – высказывался стражник. Ливрея на пивном животике выпирала вперед и вот-вот грозила порваться. – На ларрайнов переть. Уже заказал себе гроб?

– Ага, гроб тебе понадобится, – поддакивал второй. Худощавый шамол, с короткими несуразными ручками.

– Зря вы, друзья, так скептически отзываетесь, – отвечал Сэмюэль. – Вон как раз идет мой напарник. У нас есть мощное оружие и храбрость в сердцах. Этого вполне достаточно.

– Покойникам не нужна храбрость, – хмыкнул полный человечек, и оба стражника расхохотались.

Они беседовали возле деревянной сторожки. Рядом уперлась зубьями в землю стальная решетка ворот и пробирала холодком по коже от одного взгляда на нее.

– Ты готов, Эван, – бросил новый преподаватель.

– Готов.

– Ну, тогда пошли.

Сэмюэль дал мне увесистый пакет, из которого наполовину торчал мушкет с отполированным стволом. У самого охотника из оружия наблюдалось длинное копье и ружье, закрепленные за спиной крест-накрест. К поясу приторочены пистолет с широким дулом и кривой разделочный нож.

– До полуночи не вернетесь, вышлем ополчение, – загоготал стражник. – Уже сейчас начнем собирать отряд.

– Ага, целый отряд, – послушно кивнул худой.

– Выпустите нас, господа. Меня утомило ваше присутствие, – сморщился Сэмюэль.

Улыбка на лице пухлого пропала.

– Открой им ворота, Урл-ам, – бросил он. – Нечего разговаривать с мертвецами.

– Я похвастаюсь шкурой Ларрайна перед твоей женой, стражник, – проронил тролль.

– Просто упомяни меня в завещании. Этого хватит.

– Ага, составил завещание? – презрительно фыркнул шамол.

Когда мы вышли за черту города, и решетка за спинами с грохотом опустилась, тренер Хардклиф прошипел:

– Моя ошибка. Не стоило рассказывать глупцам о прогулке в лес. Только засмеяли. Не волнуйся, Эван, ничего нам не сделает это кабанье отродье.

– Да я и не волнуюсь, – равнодушно отозвался я.

Мы двигались пока что по главному тракту.

– Стрелял раньше? – поинтересовался тролль.

– Доводилось, тренер Хард…

– Нет, нет, нет, – перебил преподаватель. – Так никуда не годится. Поскольку мы не в университете, а на охоте, давай обращаться друг к другу на «ты».

– Раньше мне приходилось стрелять, Сэмюэль, – поправился я.

– Вот и славно, – охотник передал сумку. – С мушкетом разберешься. Там еще патроны, шомпол, воронка с порохом и провизия. До ночи я намереваюсь вернуться в Марбург и утереть нос наглому стражнику.

– Забудь о нем. Сконцентрируемся на деле.

– Да, ты прав.

От главного тракта отошли два ответвления. Налево дорога уводила в деревню Клири, направо тропинка вела в лес. Фрейн говорил, что раньше вторым путем пользовались лесники, и если пройти до конца, то можно упереться в избушку. Ныне полуразрушенную.

Мы отправились в правую сторону навстречу деревьям и жухлым кустарникам.

– Расскажи мне о ларрайнах, – попросил я.

– Как я уже говорил, – начал Сэмюэль, – это подвид кабанов. Только гораздо крупнее и агрессивнее. У них более массивные клыки, выпирающие из-под верхней губы, похожие на острый бивень. А еще… Они хитрее.

– Хитрее?

– О да. Эти зверюги могут часами лежать неподвижно, выслеживая добычу, либо прятаться от нее. Не стоит недооценивать ларрайна. Поверь мне, он даст фору нам обоим в интеллектуальном развитии. Самый эффективный способ победить ларрайна – перехитрить его. Побить той же картой.

– И как мы это сделаем?

– Будем импровизировать, – пожал плечами тролль. – Заранее не скажешь.

Наступил полдень. С неба посыпалась новая порция снега, хотя вокруг он и так был везде. Сгущался сугробами и оседал толстым слоем на ветвях деревьев. Вдалеке перекликались вороны, снег издавал под сапогами протяжное: «Хру-ум».

Я перекинул мушкет за спину, а сумку с поклажей повесил на плечо. Так было легче передвигаться. Какой-то отрезок пути мы прошли молча, затем мистер Хардклиф произнес:

– Смотри. Это очень интересное растение.

Я присмотрелся. Спутник указывал на стебель, уходящий вертикально вверх, с шаровидным утолщением на конце.

– Обычный ползун.

– А знаешь, почему он называется ползуном?

– Развитая корневая система, – ответил я. – Снаружи кажется, что растение хлипкое. А если глянуть под землю, то можно обнаружить крепкие корни толщиной с большой палец. Они могут уходить на многие мили вокруг, и за счет них растение не погибает зимой. Мощные корни пробираются глубоко в землю, выкачивая из недр воду с нужными минералами. Такие корни называют «ползучими». Отсюда название растения.

– О! У кого-то обширные познания в биологии.

– В школе дурака не валял.

– Откуда ты, Эван? – тролль взглянул на меня. – Расскажи о себе.

Я вздохнул. Знал, что кто-нибудь начнет задавать неудобные вопросы, поэтому отвечал максимально кратко и в согласии с легендой. Мистер Хардклиф все спрашивал и спрашивал, интересовался моей жизнью, а я поддерживал разговор, припоминая несуществующие события вымышленного прошлого.

Между тем, мы поднялись на заснеженный склон, спустились с него. Вышли на поляну, засыпанную валежником. Сухие ветви и сучья хрустели под ногами, переламывались.

Затем настал мой черед, и я узнавал тролля лучше.

– Я родился на Диком острове, – вещал Сэмюэль. – Мой отец был старшим охотником племени и обучал всему своего отпрыска. Еще в раннем возрасте я выучился грамоте. Мы с отцом часто посещали Большую Землю. И в одной из поездок я встретился с Эдвином Гарлоу. Великий человек. Я им восхищаюсь. Тогда еще он был преподавателем естественных наук в школе, в Гешле. Эдвин говорил, что планирует обучать студентов в марбургском университете, но уже тогда я знал, что он станет ректором. У него сильная вера. Он желает изменить мир к лучшему. Я еще никогда не встречал такого властного и целеустремленного человека. Прошло много времени, мы давно не виделись. С тех пор, как Эдвин стал управлять университетом, у него появилось много забот, впрочем, как и у меня. После отца старшим охотником стал молодой тролль, но его взгляды расходились с интересами племени. Я не буду вдаваться в подробности, все это тонкости внутренней политики и сложившегося строя… Суть в том, что тот тролль вел общину к деградации, о чем я прямо ему и заявил. По обычаям племени, мы сошлись в поединке, и я одержал победу. Когда собака теряет рассудок, следует убить собаку. Что я и сделал. Мне выпала честь стать страшим охотником, и наша община расцвела, как прежде. И когда пришла весточка от Эдвина, я долго раздумывал над его предложением стать преподавателем боевых искусств. В итоге согласился, передав полномочия достойному преемнику. Так оно и сложилось… Я прилетел в Марбург на дирижабле и теперь планирую задержаться здесь.

– И надолго?

– Настолько, насколько посчитаю нужным, – заключил Сэмюэль.

Снегопад усилился. Назойливые снежинки лезли в глаза, оседали на бровях и ресницах. Мы все дальше уходили от города, пропали тропинки, и двигаться приходилось по труднопроходимым буреломам.

С каждой минутой, я начинал сомневаться в здравии данного похода. Что мешало сидеть на унылых занятиях и после них записывать лекции? Ладно, уже ничего не изменишь. Чем быстрее завалим ларрайна, тем быстрее вернемся.

Наступал вечер. Снег перестал валиться на землю, утих ветер, небо заметно потемнело. Мы останавливались пару раз, чтобы перекусить и погреться перед костром. За все время пути не встретилось почти ни одного зверя. Как-то наткнулись на стадо кабанов, сбежавших при виде охотников. Как-то в кустах слышалось шуршание землероек. А в глухой чаще, подняв взор вверх, я заметил растянутую практически у самых крон паутину, нить которой размером не уступала канату. Гигантская, та паутина занимала площадь несколько десятков ярдов. Страшно подумать, каким должен быть ее создатель. Обратив внимание на мое замешательство, Сэмюэль запрокинул голову, усмехнулся и загадочно произнес:

– Лес хранит свои тайны.

Сэмюэль рассказывал о ларрайнах. Об их образе жизни и особенностях охоты. Говорил, что при встрече нужно стрелять по глазам. Толстая шкура, крепкие кости не только не позволят обычной пуле пройти через естественную броню хищника, но и разозлят его.

Мы вышли на широкую равнину. Протопали по ней целую милю, добравшись до развалин древнего города.

– Кто это строил? – удивился я.

– Этим зданиям, – Сэмюэль приблизился к стене, очистил от снега небольшой участок и коснулся ладонью шершавого камня, – больше тысячи лет. Это останки старого города, возведенного задолго до нашего рождения древними людьми. Кусочек истории в этом Хранителем забытом месте.

Древний город оказался большим. Его окружала крепостная стена. Если раньше она была высокой, то беспощадное время сделало свое дело. Укрепления доходили до уровня пояса, камень выглядел шатким и потрескавшимся. Ворота же совсем развалились.

Мы вступили в черту города. Я продолжал осматриваться.

Помятые, покосившиеся постройки, сложенные из камня, выглядели немного нелепо. В каких-то сооружениях угадывались очертания жилого дома, какие-то стремились к небу, напоминая башню. Также были маленькие пирамидки, разбросанные по городу хаотично. Кто знает, какой цели они служили. Может быть, это допотопные обереги от злых духов, либо детишки в древности так развлекались, играя в малопонятную игру, либо это просто банальные подставки для цветов. Мертвый город разрезали расщелины канав, по которым, судя по всему, пускали воду. Я заметил пару колодцев и еще много самых разных построек.

Мы шагали молча. Нас будто бы окружили души людей, местных жителей, давно покинувших этот мир. Однако меня не покидало ощущение, что мы не одни. Духи обитали везде. Вселенные в камень, они провожали нас полусонными взорами, и не хотелось даже разговаривать из-за дурацкой боязни потревожить покой мертвых.

Гнетущая атмосфера.

Тролль шел впереди, ружье его, смотрящее дулом вниз, покачивалось в такт ходьбе. Ветер шевелил волосы на гребне лихого ирокеза.

– Неприветливое местечко, – проронил Сэмюэль, когда мы вышли за пределы города. Мрачные постройки остались позади. – Это не единственные заброшенные жилища, таких десятки на Большой Земле. Они, в основном, находятся в лесах. В самой глуши.

– Лес хранит свои тайны, – процитировал я собеседника.

– Вот именно.

Тролль остановился, осмотрелся.

– Срежем путь, – решил он и направился на запад, вверх по холму.

– Почему ты выбрал эту дорогу? – поинтересовался я.

– Предчувствие. Ларрайн близко… И он боится нас.

Мы поднимались в крутую горку. Сразу за древним городом разрастались пышные кустарники, покачивались стебли ползуна, а затем вновь появились деревья. Высокие, молчаливые дубы окружали со всех сторон. На снежном покрове оставались следы от двух пар сапог.

Это был не самый простой подъем.

Нам приходилось пробираться через поваленные стволы деревьев, находить более-менее удобную тропу и вилять среди густых зарослей, припорошенных белым налетом.

Прислушиваясь к своему чутью охотника, мистер Хардклиф достал из кобуры пистолет. Он объяснил, что патроны в нем разрывные. И как только снаряд столкнется с плотью животного – разлетится в стороны свинцовыми каплями и, находящаяся в нем взрывная смесь черной селитры, нанесет гигантскому кабану страшные раны.

– Это для ближнего боя, – пояснял спутник.

Я последовал примеру тролля и достал мушкет, загнал шомполом круглый шарик пули. Засыпал порох в специальное отверстие, приготовил огниво. Фитиль торчал из задней части оружия, подобно конскому хвосту. Мушкет требует много времени для перезарядки, однако он будет более эффективен в бою, чем ружье Сэмюэля. Калибр патронов больше, да и пуля летит быстрее.

Мне удастся сделать, в лучшем случае, два выстрела. И оба они должны быть точны. Вполне возможно, от этого будет зависеть наша жизнь.

Мы поднялись на вершину холма. Правый край напоминал широкий «язык», свободный от растительности. Конец его заканчивался обрывом. Не стоило смотреть вниз, чтобы понять, что я успею досчитать до десяти, пока буду падать. Выжить шансов не будет никаких. Слева же простирался подлесок.

Отсюда открывался прекрасный вид на Марбург. Студенческий городок умещался на открытой ладони, а жителей его видно не было.

Я закинул оружие на плечо и смотрел на сопки, занявшие горизонт на востоке, на реку, ниспадающую с другой части этого холма. Ее лента тянулась вдаль, петляла и пропадала из виду в серой дымке тумана.

– Идем, Эван! Еще успеешь поглазеть, – окликнул тролль.

Он бодро вышагивал впереди, как вдруг в подлеске зашевелился небольшой холмик, который я принял поначалу за покрытый снегом валун. Белые комочки разлетелись, обнажая могучую, ощетинившуюся жесткими волосками, тушу.

Первым зверя заметил Сэмюэль и направил на него пистолет. Тот длинными прыжками (такими длинными, что на мгновение смазался в серую тень) приблизился к троллю и огромными клыками, не присущим обычным кабанам, боднул старшего охотника. По барабанным перепонкам ударил хлопок пистолетного выстрела. Ларрайн успел ударить мистера Хардклифа так, что запястье отклонилось на дюйм, и пуля ушла в подлесок. А сам стрелок успел закрыться локтем свободной руки, и грозный клык пропорол не грудь, а предплечье.

Однако это не спасло Сэмюэля. Удар оказался настолько силен, что сбросил тролля с «языка», и он вместе с пистолетом полетел с обрыва.

Ларрайн зарычал.

Это привело меня в чувство. Огромный хищник, крупный, как дом и свирепый, как стая бешенных львов, замотал головой. Выстрел оглушил его. Немудрено, ведь пистолет грохнул рядом с ухом «короля лесов». Я понял, что от мушкета сейчас толку будет мало, и единственная надежда – это древний город, в котором я смогу спрятаться.