Текст книги "Кристалл Хранителя"

– Атрибутика Хранителя копьем, огнивом и доспехом не ограничилась. Другими его артефактами стали Амулет, Веер и Шлем с пером. У каждого предмета собственная история, но я сейчас не буду останавливаться на них подробно. Это тема следующего занятия. Стоит отметить, что у Хранителя на всех изображениях отсутствуют артефакты. Никто не может объяснить этот любопытный феномен, хотя версий много. Сейчас речь пойдет о Кристалле… Потеряв всех генералов, Нецис пришел в ярость. Он лично явился в Салию за жизнью Хранителя. Огромная шипастая туша с пастью, полной гнилых зубов, и горящими глазами, выползала навстречу судьбе. Земля под туловищем змееподобного демона умирала, трава и цветы обращались в пыль. Простые смертные бежали прочь от чудовища, испытывая первобытный ужас. Однако Хранитель без страха смотрел на приближающегося монстра. Он понимал, что ему не одолеть владыку тьмы, потому создал седьмой артефакт. Кристалл. Нецис ожидал раздавить противника, как надоедливую блоху, и был сильно удивлен, когда созданный полководцем предмет начал буквально высасывать из него силы. Не было великой битвы, вспышек магического огня и грома с небес. Нецис добрался до Хранителя полностью обессиленным и рухнул возле его ног. Наш герой добил чудовище, и Салия была спасена.

Завершив очередной круг по залу, профессор выдержала паузу. Присутствующие, и даже те, кто поначалу отвлекался, затаив дыхание, ждали продолжения.

– После победы над Великим Злом тучи над Салией развеялись. Освобожденный народ ликовал и хотел видеть спасителя, однако тот исчез. Ходила молва, что он просто ушел. Развернулся и побрел в неизвестном направлении. Может, он отправился спасать другие миры от ужасных напастей, может, решил отдохнуть, завершив благородную миссию… Но один из боевых товарищей Хранителя утверждал, что тот потерял магию и теперь мечтает жить среди простых людей обычной жизнью, и если Салии вновь будут угрожать темные силы, то герой вернется. Скинет с головы капюшон, улыбнется и смело ринется в бой. Если хотите знать мое мнение, – профессор Маттис сцепила крючковатые пальцы и уставилась мечтательным взглядом куда-то под вдаль, – то я верю, что Хранитель присматривает за нами. И пусть его настоящее имя безвозвратно перемолото жерновами времени, нашему истинному Богу, приглядывающему за своими детьми, отважному герою и защитнику, дали новое прозвище. Хранитель! Потому что тот оберегает благополучие Салии, сохраняет мир.

С этими словами пожилая дама вытащила медальончик размером с монету с символом Хранителя – пятиконечной звездой в «ложе» полумесяца. Приложилась сухими губами к теплому металлу и едва слышно пробормотала короткую молитву.

Я был поражен. Кто бы мог подумать, что профессор так набожна. За действиями преподавателя с изумлением наблюдали все студенты. Та, наконец, поняла, что стала центром внимания недоумевающих подростков, услышала перешептывания, нахмурилась.

– Это кажется вам странным, молодые люди? – прокаркала она тоном, не предвещавшим ничего хорошего. – Что же! Тогда на следующей неделе проведем письменное тестирование по этой теме. Прочитайте параграф восемь, девять и одиннадцать, и будьте готовы к устному опросу. На этом все! Занятие окончено.

С видом полного удовлетворения, профессор Маттис вернулась к столу и принялась собирать мешковатый саквояж.

Недовольные студенты потихоньку расходились. Я же, выбравшись из душного зала, думал только о предстоящей встрече с Мадлен. И ничто не способно было испортить моего настроения.

Переодевшись в форму университета, студенты поначалу походили друг на друга, как серые тени. Одинаковые, тусклые, стенающие туда-сюда с зажатыми в руках свертками учебников. Если одно время полное отсутствие индивидуальности угнетало меня, вскоре я свыкся с угрюмыми форменными одеждами, и безликие тени постепенно перевоплотились обратно в людей.

Тем более, внешний вид не был так однообразен, как может показаться. Если по моим свитеру и брюкам тянутся синие полосы, то у других студиозусов наблюдались другие цвета. Оранжевые, зеленые, красные, фиолетовые…

К концу третьего месяца учебы, я уверенно шагал по коридорам. Не боялся заблудиться или забрести не туда. Ноги сами несли в правильном направлении. Случайные знакомые улыбались и дружески кивали. И чем ближе я подходил к заветной арке, расположенной сразу за дверью тренировочного зала, тем быстрее и громче стучало сердце в груди.

Она уже ждала меня.

Нельзя было не заметить, как элегантно смотрится на девушке университетские кардиган и юбка. Витые тонкие «змейки» нежно-голубого, под стать глазам, цвета обрамляли узкие плечики, спускались вниз по бокам, и далее терялись в складках шелковой юбки. Недостаточно короткой, чтобы иметь распутный вид, но и не такой длинной, чтобы назвать ее строгой. Из-под подола выглядывали острые коленки. Обувь, как обычно, девушка не носила. Она могла себе это позволить, пока не ударят зимние морозы.

Середину правого предплечья обхватил медный браслет.

– Привет, Эван.

Больше мне не приходилось прилагать усилий, чтобы полюбоваться улыбкой девушки. За пару безобидных встреч, прогулки по Марбургу и совместных походов в столовую в перерывах, та сама при каждом удобном случае растягивала уголки губ.

– Здравствуй, Мадлен. Отлично выглядишь!

– Спасибо. Приятно это слышать от тебя.

Быстрым движением она схватила меня за руку и потянула за собой, завлекая в лабиринт коридоров и квадратных двориков университета.

– Куда ты меня ведешь? – опешил я.

Однако не спешил высвободиться от стального захвата крепкой ладошки.

Мадлен резко остановилась и заговорщически оглянулась по сторонам. Вокруг не было ни души, не считая двух парней в очках, похожих друг на друга, как братья (особенно в этой форме). Но они сидели на подоконнике и тихо беседовали в нескольких десятках ярдах от нас, и не стоило опасаться быть услышанным.

– Помнишь наш разговор в беседке? – Мадлен едва не касалась губами ушной раковины, кожу обожгло горячим шепотом. – Про Кристалл. Кристалл Хранителя!

– Кажется, да.

Признаться честно, мы не поднимали эту тему несколько недель. И в голове яркой вспышкой пронеслась череда образов: беседка с алой крышей, босая ступня слегка покачивается, бездонные озера глаз, гадальные карты и разговор об артефакте.

Прогнав воспоминания, даю уверенный ответ:

– Да! Я все помню.

– Иди за мной.

Мы преодолели череду коротких коридорчиков, больше напоминающих картинную галерею, затем вышли к проему, образованному мраморными колоннами. Сверху, на белоснежной плитке, был высечен в две строчки девиз университета:

Знания – сила.

Но нужно еще уметь правильно ими воспользоваться.

– Куда ведет этот проход? – поинтересовался я.

Девушка молча пошла вперед.

Туда, где раскинулся последний коридор. Стена в нем не изобиловала полотнами, а своды потолка закруглялись овалом. Спустя два поворота, мы очутились в круглом зале, освещенном двумя лампами. Перед нами находилась единственная дверь – тяжелые створки плотно сомкнуты и окутаны багровой пленкой. Последняя переливалась волнами, озарялась всполохами и мгновенно гасла, распускалась причудливыми лепестками, увядала и… снова приходила в движение. Посередине сиял темный круг, размером в две ладони, заключавший в себе две галочки.

Какое-то время я стоял неподвижно, наблюдая за переливами магической пленки. Словно мышь, загипнотизированная взглядом удава. Никогда прежде не видел этого символа.

– Зачем мы здесь? – наконец, выдавил я.

– Ты понял, что находится за этой дверью?

– Несложно догадаться.

Мадлен повернулась ко мне. Глаза ее лихорадочно блестели. Этот взгляд я знал слишком хорошо.

– Нужно только снять этот барьер, – произнесла девушка, – и мы сможем подняться на верхний этаж башни, где спрятан Кристалл. Я уверена, что ты что-нибудь придумаешь?

– Переоцениваешь мои силы, Мадлен, – качаю головой. – Я не маг, чтобы снимать такие защитные экраны. Здесь бы пригодились умельцы из Красных Плащей – им по зубам подобные фокусы.

– Эван, я верю в тебя.

Маленькая ладошка сомкнулась на моем запястье. Я почувствовал, как стало жарко в плотном свитере.

– Ты же сможешь…

В глазах Мадлен читалась мольба. Я смотрел на нее долго и пристально, затем промолвил:

– Хорошо, мы попадем внутрь.

– Отлично! – возликовала та и от переизбытка чувств обняла меня.

Ворот у свитера был невысоким и просторным, однако я явственно ощутил, что он слегка душит. Не хватало воздуха. Вдобавок пьянящий аромат духов девушки, ставший практически родным после нескольких встреч с красавицей, кружил голову.

Мадлен, казалось, не замечала перемены в моем состоянии.

– У тебя есть идеи?

Пришлось собраться и заговорить деловым тоном:

– Так. Есть ли еще проходы к Кристаллу?

– Нет.

– Плохо, – я с досадой заскрипел зубами.

Вспомнилась внешняя центральной стена башни – отполированная, будто гладильная доска. Никаких выступов или выемок. Артефакт достаточно древний, но, отдавая дань спасителю Салии, башню содержат в подобающем состоянии. Трюк с вертикальным подъемом второй раз не пройдет. Да и не хотелось бы его снова повторять.

– Окна по периметру?

– Нет.

– Может, есть подземные тоннели или…

– Эван, это единственный вход, – отрезала девушка. – Другого не существует. Даже на вершине башни нет ни окна, ни люка. Я читала университетскую хронику. Необходимо избавиться от барьера.

Я рассматривал багровую пленку и совершенно не представлял, каким образом с ней справиться. Галочки в кругу пульсировали, словно две артерии.

– Я что-нибудь придумаю.

Эти четыре слова вырвались на волю и их нельзя уже вернуть назад.

– Обещаешь? – с надеждой спросила Мадлен.

Пятое слово прозвучало глухо, как приговор.

– Обещаю.

В Квартале Ремесленников все было спокойно.

Под вечер улицы заполнил рабочий класс, устало бредущий по домам. Два шахтера, высокие и плотные мужики, о чем-то весело переговаривались. Видно было, что лица работяги вымыли наскоро, поскольку за ушами и на подбородке остались редкие следы грязи. Проходя мимо, я почувствовал слабый запах алкоголя. Многие труженики пропускают пару стаканчиков настойки, прежде чем вернуться домой. И я видел много заведений (так называемых рюмочных), существующих за счет подобных посетителей.

На улице заметно похолодало. Середина ноября выдалась морозной, а пару ночей назад махонькие снежинки засыпали улицы города, но растаяли ближе к полудню. Все говорит в пользу приближающейся зимы. Коверкотовый плащ согревал, как надо, но вскоре придется надеть подбитое мехом пальто.

Одним лишь великанам не нужно утепляться, поскольку толстый слой подкожного жира убережет крепышей от холода получше любого свитера.

Когда я добрался до штаб-квартиры ордена, дневной свет потускнел.

Гренн сидел за большим письменным столом. Маленький огонек плясал на фитиле внутри лампады, освещая разбросанные по столешнице бумаги.

– Здорово, Эван, – не оборачиваясь, бросил он.

– И тебе привет, – ответил я, затем задал дежурный вопрос: – Есть новости о Марси?

– Никаких.

Напарник тяжело вздохнул, повернулся. Миниатюрные очки для чтения на широкой переносице Гренна придавали товарищу несколько нелепый вид. Как, например, кухонный фартук поверх железной брони воина.

Но даже улыбнуться не было желания. Время уходит, а от Марси до сих пор ни слуху, ни духу. Я совсем потерял надежду увидеть девушку живой.

– А как твое расследование? – Гренн поморгал уставшими глазами.

– Есть ниточка.

Я плюхнулся на диван. Правда, назвать авантюру проникновения в центральную башню «ниточкой» сложно. Однако за неполные три месяца дело живых теней едва ли продвинулось, Папа ждет результатов, и все, что я сделал – это пробил всех контактных лиц через базу данных ордена. Туда включил и Мадлен, но, скорее, из собственного любопытства. И теперь напарник работает со скудной информацией, пытаясь вычленить что-нибудь подозрительное в этих досье.

– Пока не хочу говорить, поскольку зацепка слабая. Но мне нужна помощь ордена.

– Какая? – с готовностью откликнулся напарник.

– Нужно вскрыть дверь, запечатанную магией. Я могу нарисовать символ, чтобы отправить нашим аналитикам и магам. Пусть пошевелят мозгами и придумают способ преодолеть барьер. Дай мне лист бумаги. Так! Теперь светло-коричневый и серый карандаши.

Через минуту Гренн задумчиво разглядывал набросок печати.

– Хорошо, – кивнул напарник. – Наши ребята придумают «отмычку». Что-то еще?

– Пожалуй, просмотрю досье на Мадлен и профессора Маттис. Они готовы?

– Да. Пришли сегодня утром.

Информацию о преподавательнице пролистал быстро, машинально запоминая какие-то моменты биографии и имена немногочисленных родственников. Никто из близкого круга женщины не состоял в преступных организациях и не нарушал закон. Досье хорошее, не запятнанное.

Впрочем, сводка о Мадлен тоже сияла чистотой помыслов самой девушки и ее окружения. И все же была чуть-чуть поинтереснее… Мадлен местная, живет в Квартале Ремесленников, через несколько дворов от нашего убежища. Ее старший брат, профессиональный снайпер, воевал сначала в рядах Салийских Стрелков, а после примкнул к Головорезам. Успешная карьера печально закончилась в песках Конкронской пустыни, где парень подхватил редкую лихорадку. Недуг имеет название «огненной болезни», она совершенно не заразна и, к сожалению, неизлечима. Потому солдата отправили доживать последние дни в родной дом…

– Папа требует найти виновных и как можно быстрее, – промолвил Гренн. – Старик очень недоволен.

– Мне нужно больше времени, – пробормотал я.

Пролистал оставшиеся страницы про отца-оружейника, мать-продавщицу фруктов, дядю-шарлатана, выдающего себя за всезнающего шамана. Закрыл досье.

– Передай Папе, что к концу следующего месяца у нас будут подозреваемые. И сразу пробьем тролля через орден, который до начала зимы должен приехать в университет. А пока мне нужна «отмычка» для магической печати. Зайду за ней дня через четыре. На этом все!

– Уходишь? – удивился напарник. – Я как раз собирался готовить каркаде. Передохни хоть пару часов.

– Рад бы, но надо идти, – пожал плечами я.

Не хотелось расстраивать Гренна, ведь готовить экзотический напиток тот совершенно не умеет. И я не припомню ни одного человека, оказавшегося на операции в паре с Гренном, кто похвалил бы травяной дымящийся чай, сделанный по рецепту напарника.

Уже стоя в дверях, я замешкался. Судьба разложила весьма отвратительный расклад – в Салии бесчинствуют живые тени, а Марси найти нам так и не удалось, но смуглокожий трувиец родной и близкий человек для меня. Хорошо, что мы вместе ведем это дело.

– Гренн, – позвал я его.

– Да, Эван!

Тот внимательно посмотрел на меня поверх миниатюрных очков.

– Я рад, что ты прикрываешь меня на этом задании. Мы с тобой пережили много переделок и легко сможем разобраться с террористами. В общем… Я только хотел сказать тебе спасибо. За все.

– Да не за что, – медленно, растягивая слова, проговорил Гренн и хохотнул слегка нервно. – Ты всегда можешь на меня положиться. Но давай опустим эти душещипательные откровения, а то мне уже неловко.

Я улыбнулся

– Хорошо. Прощай, напарник.

– Всего хорошего, Эван.

Коридоры университета, заполненные шумными подростками, ночью непривычно пусты. Нет ни эха, ни шорохов, ни завывания сквозняка. Идеальная тишина. Пугающая и идеальная. К счастью, я приноровился блуждать в неположенный час по полутемным проходам, поскольку уже совершил несколько вылазок.

Мадлен опаздывала.

Ее не было слишком долго, почти час. И я из-за этого нервничал. «Из-за этого ли? – проснулся любопытный внутренний голос. – А не из-за того ли, что ты пытаешься попасть не в библиотеку, и не в комнату к подружке, чтобы хорошо провести ночь, а в башню с Кристаллом?»

Аналитики ордена выслали руну, снимающую печать, только через шесть дней. С того момента, как мы с Мадлен стояли у объятой магией двери, прошла неделя. И я не представляю, какие опасности могут ожидать нас в самой башне. И будут ли они? Вдруг вылазка к Кристаллу пройдет без происшествий. «Ага, конечно, – хмыкнул внутренний голос. – Наивно предполагаешь, что одну из самых древних вещей Салии ничто не охраняет». После этой реплики я усилием воли прервал молчаливый монолог.

Нервничаю. Кончики пальцев подрагивают, но когда дойдет до дела мандраж вмиг улетучится. На его место придет решимость и сосредоточенность. А пока придется потерпеть…

В левом коридоре послышался частый топот маленьких ножек. Едва слышный от того, что на ступнях ночной гостьи не было обуви.

Я спрятался в тени и автоматически стиснул рукоять трости. Но разумом понимал, что оказаться в этом коридоре, кроме Мадлен, не мог никто.

– Эван? – шепнула девушка. – Эван?

– Я здесь. Иди на голос.

– Здесь темно.

– Нам это на руку, – я коснулся запястья девушки.

Сначала та от неожиданности отдернула тонкую кисть, затем схватила меня за пальцы.

– Ты чего так долго? – спросил я.

– Пришлось подождать. Надо было пройти через общую комнату, а там сидела девочка с учебниками, читала. Мне не хотелось попадаться ей на глаза.

Не та ли это особа, заставшая нас в том дворике в день знакомства, что сжимала в руках атлас по анатомии, – мелькнуло в голове. Вслух же я произнес:

– Ты все правильно сделала.

– Ну что? Идем?

– Да. Следуй за мной.

Мы двинулись на ощупь, пока не добрались до первого источника света. Часть коридорчика освещала картина с изображением костра, вокруг которого в холодную ночь сгрудилась кучка ребят, протягивающих ладони к теплу. Где-то сновали сонные дежурные, но на пути не попадались. Лишь отдаленно слышалась тихая возня и глухие удары каблуков о мраморный пол.

Один раз пришлось остановиться, поскольку торопливый шаг в боковом ответвлении эхом заплясал по лабиринту университета. Я чуть крепче сжал запястье Мадлен, и мы застыли, как пугливые лани, ожидающие ухода охотников. Вопреки всему, нарушителем спокойствия был не дежурный. Мимо пронесся студент, и его лицо я успел мельком разглядеть в светлом промежутке коридора.

– Кому-то еще не спится, – нервно хихикнула Мадлен спустя несколько секунд.

– Тут больше полуночников, чем ты думаешь, – процедил я, думая о том, что у меня намечается интересный разговор со старым знакомым – Киром.

Через несколько минут мы добрались до заветной двери. Магическая пленка и печать мерцали, давая хоть какое-то освещение на этом отрезке коридора, потому что лампы по бокам, горевшие в прошлый раз, в этот же никто зажечь не потрудился.

– Как ты снимешь печать?

Мадлен слегка трясло от прилива адреналина. Еще бы! Выбраться в запретное время из общежития, да к тому же проникнуть в самое сердце университета, что сопровождается нарушением многих правил, заставляет кипеть молодую кровь.

– Терпение, – с улыбкой проронил я.

Достал из кармана сложенный вчетверо листок пергамента, развернул его. На иссохшем желтоватом листе, словно углем, была вычерчена изощренная загогулина. Казалось, непроницаемые черные линии буквально засосут смотрящего, если он долго не будет отводить взора.

– Ух ты! Руна! – вскрикнула девушка и сразу прикрыла ладошками рот.

Я хотел шикнуть на студентку, но та впилась ноготками мне в локоть и зашептала:

– Откуда она у тебя, Эван, а? Откуда?

– Давай потом об этом потолкуем, – мягко отстраняю от себя девичьи пальчики. – Настал момент истины. Руна либо сработает, либо мы возвращаемся обратно в кровать. Отойди назад.

Мадлен послушно спряталась за моей спиной.

Рунная магия непредсказуема. Стоит неправильно прочертить одну линию или загнуть крючок не в ту сторону, и символ поведет себя иначе, чем задумывал его создатель.

Я убрал трость в подмышечную впадину, протянул вперед листок, и долгую, бесконечную секунду ничего не происходило, затем магическая пленка на стене вспыхнула и с тихим шипением взорвалась снопом багровых искр. Коридор озарила яркая вспышка. Сотни огоньков вырвались вперед и легко спланировали вниз. При соприкосновении с кожей искры не вызывали ожога, наоборот, легкий холод, в котором чувствовалась исчезающая магия.

Багровые огоньки погасли и стало совсем темно. Я развернул пергамент и смог разглядеть выцветшие линии бывшей руны. Убрал бесполезный лист в задний карман, чтобы не оставлять улик.

Мадлен испугано прижалась к моей спине. Коготки впились в кожу, и даже сквозь ткань я почувствовал приятную боль.

– Сработало? – неуверенно пролепетала она.

– О да! Путь свободен.

– Так это же здорово! – воскликнула она и вновь зажала ладонями рот.

– Пройдена самая легкая часть пути. За этой дверью неизвестно что нас будет ждать, – холодно рассудил я. – Иди следом, не отставай и держись рядом.

– Иду следом и не отстаю, – послушно повторила девушка.

Я крепко схватился за ручку двери и потянул на себя. Тяжелые створки с большой неохотой распахнулись, впуская в утробу помещения непрошенных гостей.

Вверх уходила винтовая лестница. Окружность башни имела достаточно большой радиус, и на одной ступеньке свободно могли поместиться три человека. Сквозь овальные решетчатые окошки проникал свет луны и звезд, так что подниматься было удобно.

Посередине пути пришлось сделать вынужденную передышку. Девушка вымоталась и в течение пяти минут мы просто сидели на ступенях и болтали о том, какой на вид Кристалл Хранителя. В итоге я привел окончательный аргумент:

– Мы можем подняться и воочию увидеть артефакт.

– Ладно, ты прав, – вздохнула девушка. – Недолго осталось.

Последние завитки лестницы преодолели в молчании. Слышалось только мое тихое ровное дыхание и сопение девушки за спиной, не привыкшей к таким подъемам, но Мадлен достойно переносила тяжелую физическую нагрузку без жалоб и нытья.

Признаться, к концу лестницы я и сам чувствовал усталость. Ноги ныли, сердце бухало, а в правый бок кто-то словно вонзил острый нож. Приходилось опираться на трость. У девушки на лбу выступили бусинки пота, но улыбка украшала ее лицо. Мы выбрались на верхушку башни, в просторный круглый зал.

Всю стену по окружности занимала одна большая фреска. Выполненная масляными красками, она повествовала о победе Хранителя над силами тьмы. Нецис, похожий на гигантского червя с тупыми шипами, торчавшими из всего тела, выбрался из земли и поднялся на высоту семи ярдов. Изогнулся, точно шея страуса. Пасть состоит из трех челюстей, две из которых нижние, а внутри нее совершенно случайным образом разбросаны гнилые клыки. Перед чудовищем бесстрашно стоял мужчина, чье лицо я уже видел на страницах учебника по истории. Невысокий, темные волосы торчат во все стороны, лицо измучено от постоянной борьбы. На кольчужном доспехе аккуратно выведено каждое колечко. В одной руке обломанный меч, над ладонью другой парит Кристалл. Артефакт излучает серебристое свечение, и в красных свинячьих глазках демона, обращенных на магический предмет, читается неподдельный ужас. Фоном фрески служат разрушенные деревни с горящими домами, бегущие по полю крестьяне и рыцари, а также разорванные монстром тела, плавающие в лужах алой крови.

По телу побежали мурашки. Картинка внушала величие и суеверный страх. Оглянулся на Мадлен, но девушка смотрела в другую сторону, в центр зала.

Там, на постаменте, окруженный небольшой, серебристой, полупрозрачной сферой, находился артефакт. Кристалл. Самый обычный, шестигранный, не более ладони. Он парил на высоте пяти дюймов над плоскостью постамента, а свечение вокруг взрывалось вспышками крохотных молний, словно предупреждающих любопытного зрителя о том, чтобы он не протягивал пальцы к реликвии Салии.

Мадлен, будто завороженная, двинулась вперед.

– Только осторожнее, – успел предупредить я и последовал за студенткой, озираясь по сторонам.

Обманчиво цельная, монолитная снаружи поверхность верхушки центральной башни изнутри не казалась такой. Потому что прямо напротив входа в зал, за Кристаллом, располагалось панорамное окно, вольготно раскинувшееся почти на треть стены. Также я обратил внимание на четыре ниши по периметру, в которых стояли глиняные стражи, неподвижные големы. Выше меня на две головы, те походили на воинов времен Георга Третьего. Современные вояки давно не носят допотопных доспехов на завязках. Наручи, наплечники, нательник, поножи и сапоги. Большая часть тела открыта, особенно с боков, головы не обмундированы ни шлемами, ни простыми ермолками. Зато у каждого глиняного стража свое оружие, и оно было настоящим, а не искусной поделкой. Справа от входа солдат вооружен алебардой, слева – коротким мечом и башенным тяжелым щитом. Справа от окна воин сжимал арбалет, футляр с болтами закреплен на поясе, левый фланг охраняется стражем с двуручным топором.

Меня смущал материал, из которого изготовлены верзилы. Есть специальный раздел магии, способный взаимодействовать с предметами из глины. Уверен, что если мы попробуем прикоснуться к Кристаллу, то не только лишимся пальцев, но и приведем в действие пусковой механизм, и стражи нападут.

– Не касайся сферы, – произнес я, обходя артефакт со стороны. – Ни в коем случае.

Девушка медленно кивнула.

– Мадлен, ты слышишь? – повысил я голос. – Не трогай сферу!

– Да, слышу, – глухо отозвалась та.

Она остановилась в пяти шагах от Кристалла и, слава Хранителю, не решалась подойти ближе. Меня же привлекло окно, вид за которым открывался на весь город. Это не крохотное окошко библиотеки, откуда любит смотреть Ильза. Там можно увидеть лишь южную часть города, а тут – половина Марбурга, как на ладони.

Город спит.

Дремлют маленькие дома в Квартале Ремесленников, длинные трубы заводов перестали коптить небо. Застыли в забытье тонконогие жилища визари в Гнездовище, правда, там иногда мелькали одинокие фигурки крылатых существ. На Храмовой Площади не слышно звона колоколов, служителям Хранителя тоже полагается отдых. Чудесное умиротворение.

Я невольно залюбовался ночным городом, стоял, уперев в пол свою боевую трость. В это время сзади раздался треск.

Обернулся.

Мадлен стояла с протянутой к сфере рукой, в которой держала медный браслет, снятый с предплечья правой руки. Конец ювелирного изделия увяз в сфере Кристалла, и защитному полю очень не нравился посторонний предмет. «Змейки» молний собирались там, где браслет касался сферы, и было видно, что девушка изо всех сил тянет на себя безделушку, но у нее ничего не получается.

– Мадлен, замри! – возопил я.

Послушалась. Сфера, почувствовав прекращение сопротивления, сама вытолкнула инородный предмет, как выплевывает человек застрявшую в дыхательных путях рыбью кость. Мадлен повалилась на спину. Серебристые молнии охватили браслет, пробежались сверху-донизу по медному обручу и испарились. А студентка отдернула пальцы от предмета, ожегшись об его поверхность.

– Что ты наделала?!

Я приблизился к девушке, и глиняные стражи пришли в движение.

Они медленно стряхивали с себя крупицы забвения и покидали свои ниши. Я схватил Мадлен и ринулся к выходу, благо истуканы просыпались неохотно и в целом выглядели неповоротливо. Однако я знал, что это впечатление обманчиво.

И мы бы успели покинуть зал до их полного пробуждения, но Мадлен вырвалась и бросилась в сторону Кристалла.

– Нет, не туда, – опешил я, остановившись.

Девушка подобрала браслет. Поморщилась, когда подняла с пола дымящееся украшение, развернулась, и мы побежали к выходу… Его уже перегородил воин, выставив перед собой башенный щит. Остальные големы, сведя брови на переносице, наступали.

Успел заметить, что арбалетчик занял позицию за Кристаллом, встал перед панорамным окном напротив нас и выставил арбалет.

– Что нам делать? – пискнула беззащитная девушка.

– В сторону, – гаркнул я и с силой оттолкнул подругу.

Сам отпрыгнул в другом направлении (скорее, шмякнулся на пол), и болт просвистел в опасной близости от моей головы, ударился о стальной щит воина и отскочил вправо. Щитоносец после попадания снаряда отмахнулся и на пару секунд застыл, затем неторопливо вернулся в исходную стойку.

Мадлен запаниковала и ринулась по окружности зала вправо, где на нее надвигался воин с двуручным топором. Подойдя на расстояние удара, девушка остолбенела перед гигантом, занесшим оружие для выпада.

– Назад! – приказал я и кинулся к Мадлен.

Мне пришлось буквально драпать от парня с алебардой, который вышел из левой от входа ниши и уже приблизился почти вплотную ко мне. Тот весьма долго прицеливался, а после провел молниеносную атаку, едва не проткнув острием спину. Смертельного ранения я избежал только благодаря скорости ног.

Мадлен вышла из оцепенения, упала на пятую точку и поползла назад. Противник с топором ударил слева-направо, затем обратно, и последним приемом сверху-вниз. Лезвие страшного оружия раскололо надвое плитку пола, врезавшись между ног студентки.

– Они нас убьют, они нас убьют, – шептала как заговоренная Мадлен.

Ей хватило ума отступить от глиняного воина и прижаться ко мне.

– Ничего подобного. Главное, слушайся меня и не паникуй, – наставлял я. – Мы выберемся из этой передряги!

Мадлен закивала так часто, что я испугался, как бы голова не свалилась с ее тонкой шеи.

– Они все действуют по алгоритму, – торопливо объяснял я. – Главное, понять последовательность и тогда справиться с ними не составит труда.

– Что это значит?

– Нет времени. Просто следуй указаниям. В сторону!

Отойдя друг от друга, мы пропустили новый болт, угодивший в рисунок павшего рыцаря на стене. Беднягу даже после смерти попытался прикончить глупый, как заводная игрушка, глиняный голем.

Алебардщик обходил нас вблизи Кристалла, парень с топором подкрадывался сзади, двигаясь вдоль стены. Арбалетчик перезаряжался где-то возле окна, а щитоносец по-прежнему перекрывал выход.

– Беги к лестнице и не останавливайся. Убирайся отсюда! – скомандовал я, подбирая с пола болт.

– Но там же…

– Сейчас!

Слава Хранителю, девушка более не мешкала и со всех ног устремилась к выходу. Я же швырнул снаряд в воина на ее пути, вынудив того закрыться щитом. В тот короткий период, что противник спрятался за преградой, он не мог шевелиться, и Мадлен лисой проскочила мимо верзилы. Щитоносец, конечно, очнулся, бессмысленно отмахнулся, как велел алгоритм, затем обернулся и попробовал зацепить ловкую студентку мечом. И у него получилось бы, будь острие длиннее хоть на пару дюймов.

Удостоверившись, что девушка в безопасности, я обнажил меч, отбросив трость-ножны, и хищно ощерился:

– Что же ребятки! Вот сейчас развлечемся!

Противники никак не отреагировали на угрозу, продолжая упрямо переть вперед.

Подошел к алебардщику. Истукан замахнулся, но это отняло у него много времени, так что я активировал кольцо. Пустил сотканный из воздуха молот по крутой дуге и врезал врагу по незащищенному бедру. Во все стороны брызнуло мелкое глиняное крошево, один из осколков оцарапал щеку.